Общая теория занятости процента и денег

Раздел: Экономика и юриспруденция

   Остается еще один тесно связанный со всем этим, но все же особый  вопрос,

по которому в  течение  столетий  и  даже  тысячелетий  просвещенное  мнение

придерживалось определенных концепций, отвергнутых впоследствии классической

школой как наивных, но заслуживающих почетной реабилитации. Я  имею  в  виду

положение,   согласно   которому   норма   процента   не   приспосабливается

автоматически  к  уровню,  наиболее  отвечающему  общественной   пользе,   а

постоянно стремится подняться слишком высоко, и мудрое правительство  должно

заботиться о том, чтобы снизить ее, опираясь  на  законы  и  обычаи  и  даже

взывая к морали.

   Постановления против ростовщичества принадлежат к числу наиболее  древних из известных нам экономических мероприятий. Подрыв побуждения  инвестировать

вследствие чрезмерного предпочтения ликвидности был величайшим злом, главной

помехой для роста богатства в древнем мире и в средние века.  И  это  вполне

естественно, поскольку риск и случайности экономической жизни либо уменьшали

предельную эффективность капитала, либо  способствовали  росту  предпочтения

ликвидности. Поэтому в мире, где никто не чувствовал  себя  в  безопасности,

было почти неизбежно, что  норма  процента,  если  ее  не  сдерживать  всеми

средствами, имеющимися в распоряжении общества, поднималась слишком высоко и

препятствовала необходимому побуждению инвестировать.

   Я был воспитан в вере, что  отношение  средневековой  церкви  к  проценту

было, по существу, абсурдным  и  утонченные  рассуждения  о  различии  между

доходом по денежным займам и доходам  от  реальных  инвестиций  -  это  лишь

иезуитская уловка, чтобы обойти  на  практике  нелепую  теорию.  Но  теперь,

перечитывая эти  споры,  я  вижу  в  них  честную  интеллектуальную  попытку

распутать то, что классическая теория безнадежно запутала,  а  именно  норму

процента и предельную эффективность капитала. Теперь  представляется  ясным,

что изыскания схоластов были  направлены  на  разъяснение  формулы,  которая

допускала бы высокую предельную эффективность капитала и держала бы в то  же

время на низком уровне норму процента, используя для этого закон,  обычаи  и

моральные санкции.

   Даже Адам Смит проявлял в своем  отношении  к  законам  о  ростовщичестве

чрезвычайную умеренность. Он хорошо понимал, что  индивидуальные  сбережения

могут быть либо поглощены инвестициями, либо отданы в долг и что направление

их именно в инвестиции  ничем  не  гарантировано.  Далее  Смит  благосклонно

относился к низкой норме процента, считая,  что  это  увеличивает  шансы  на

помещение сбережений в новые инвестиции, а не в  долговые  обязательства;  и

именно по этой причине в параграфе, за который  его  сильно  упрекал  Бентам

(160) , он защищал умеренное применение законов  о  ростовщичестве  (161)  .

Кроме того, Бентам основывал  свою  критику  главным  образом  на  том,  что

присущая Адаму Смиту шотландская осторожность слишком сурова по отношению  к

"грюндерам" и что установление максимального процента оставит  слишком  мало

возможностей для вознаграждения за законный  и  общественно  полезный  риск.

Бентам  подразумевал  под  "грюндерами"  "всех  лиц,  которые  в  погоне  за

богатством  или  преследуя  какую-либо  другую  цель,  пускаются  с  помощью

богатства на любое  "изобретательство"...  всех  тех,  кто,  преследуя  свои

собственные  цели,  стремится  к  чему-либо  такому,   что   можно   назвать

"улучшением".  Короче  говоря,  дело  идет  о  любом   подобном   применении

человеческих  способностей,  где  изобретательность   нуждается   в   помощи

богатства. Конечно, Бентам был  прав,  протестуя  против  законов,  мешавших

оправданному риску. "Благоразумный человек,-  продолжает  Бентам,-  в  таких

обстоятельствах не будет выбирать хорошие затеи из множества плохих, так как

он вообще не будет впутываться ни в какие затеи" (162) .

   Можно сомневаться, действительно ли это имел в виду Адам Смит. Не  слышим

ли мы в Бентаме (хотя он и писал в марте 1787 г. в "Кричеве  в  Белоруссии")

голос Англии XIX в., обращенный к XVIII в.? Только в исключительных условиях

величайшей эпохи с точки  зрения  побуждения  к  инвестированию  можно  было

упустить  из   виду   теоретическую   возможность   недостаточности   такого

побуждения.