Общая теория занятости процента и денег

Раздел: Экономика и юриспруденция

   Можно ли считать вышеуказанные категории исчерпывающими имея в  виду  тот

факт, что население редко работает столько, сколько оно хотело бы на  основе

существующей заработной платы? Ведь, по общему признанию,  при  существующей

денежной  заработной  плате  можно  было  бы,  как  правило,  иметь   больше

работников, если бы только спрос на труд был выше (5) .  Классическая  школа увязывает это обстоятельство со своим  вторым  постулатом,  утверждая,  что,

хотя при существующей денежной заработной плате спрос на труд, может быть, и

исчерпывается еще до того, как каждый желающий работать за эту  плату  будет

занят, в  действительности  такая  ситуация  есть  следствие  открытого  или

молчаливого соглашения работников между собой не работать  за  более  низкую

плату и что, если бы  они  согласились  на  сокращение  денежной  заработной

платы, занятость возросла бы. Если дело обстоит подобным образом,  то  такая

безработица, хотя она внешне и выглядит  вынужденной,  не  является,  строго

говоря,  таковой,  и  ее  следует  отнести  к  упомянутой   выше   категории

"добровольной" безработицы, порожденной условиями коллективных  договоров  и

т. п.

   Здесь  напрашиваются  два  замечания.  Первое  касается   действительного

отношения рабочих к реальной заработной плате, с одной стороны, и к денежной

заработной плате - с другой; теоретически оно не так важно. Но второе  имеет

принципиальное значение.

   Предположим, что работники не согласны заключать  контракт  о  найме  при

более низкой денежной заработной плате и что понижение существующего  уровня

денежной заработной платы привело бы - в форме стачек или каким-либо  другим

образом - к уходу с рынка труда ныне занятых работников. Следует ли  отсюда,

что сложившийся уровень реальной заработной платы точно измеряет  предельную

тягость  труда?  Не  обязательно.  Хотя  сокращение  существующей   денежной

заработной платы привело бы к уходу работников, это  еще  не  означает,  что

падение  ценности  существующей  денежной  заработной  платы,  выраженной  в

товарах, приобретаемых 'на заработную плату, оказала бы такое  же  действие,

как если бы оно  явилось  результатом  роста  цен  на  эти  товары.  Другими

словами,  при  определенных  условиях  возможно,  что  работники   в   своих

требованиях исходят из минимума денежной, а не  реальной  заработной  платы.

Классическая школа  молчаливо  допускала,  что  подобная  "перестановка"  не

вносит существенных изменений в ее теорию. Но это не так.  Если  предложение

труда  не  является  функцией  только   реальной   заработной   платы,   вся

аргументация целиком рушится и вопрос  о  том,  каков  будет  действительный

уровень  занятости,  остается  без  ответа   (6)   .   Классическая   школа,

по-видимому, недоучитывает того, что  если  предложение  труда  не  является

функцией одной лишь реальной заработной платы, то кривая  предложения  труда

должна изменяться с каждым  изменением.  цен.  Отсюда  следует,  что  методы

классической школы тесно связан  с  ее  весьма  специальными  допущениями  и

неприменим к объяснению более общего случая.

   Повседневный опыт, несомненно, доказывает, что положение, когда работники

добиваются (в известных  пределах)  определенной  денежной,  а  не  реальной

заработной платы, вовсе не абстрактная  возможность,  а  нормальный  случай.

Работники обычно противятся сокращению денежной заработной платы, но они  не

прекращают работы всякий раз, когда поднимаются цены товаров,  приобретаемых

на заработную плату. Иногда говорят, что  со  стороны  работников  нелогично

противиться понижению денежной заработной платы и не  противиться  понижению

реальной заработной платы. Ha основании изложенного ниже (см.  с.  10)  это,

может быть, и не столь уж нелогично, как кажется с первого взгляда.  Как  мы

увидим дальше, к счастью, дело обстоит  именно  так.  Опыт  показывает,  что

фактически поведение работника логично оно или нет, именно таково.

   Более того, утверждение, будто причиной безработицы  во  время  депрессии

является добровольные  увольнение  работников,  не  согласных  с  понижением

денежной заработной платы, не  находит  ясного  подтверждения  фактах.  Мало

правдоподобно, будто  безработица  в  Соединенных  Штатах  в  1932  г.  была

порождена не то настойчивым  отказом  работников  согласиться  на  понижение

денежной заработной платы,  не  то  их  настойчивыми  требованиями  реальной

заработной   платы   выше   того   уровня,    который    могла    обеспечить

производительность экономической системы. Объем занятости испытывал  сильные

колебания  без  каких-либо  заметных  изменений   в   минимальной   реальной

заработной плате, требуемой работниками, или в производительности их  труда.

Работники во время депрессии никак не  более  требовательны,  чем  во  время

бума,- совсем наоборот. И физическая их производительность  не  меньше.  Эти

факты, известные из опыта, служат основанием prima facie*,  чтобы  поставить

под вопрос пригодность анализа классической школы.

   Было бы интересно статистически изучить действительную взаимосвязь  между изменениями денежной  и  реальной  заработной  платы.  Когда  дело  идет  об

изменениях, характерных для отдельной отрасли промышленности, можно ожидать,

что реальная заработная плата будет изменяться в том же направлении,  что  и

денежная заработная плата. Но в случае изменения  общего  уровня  заработной

платы будет установлено, как я  думаю,  что  изменения  реальной  заработной

платы, происходящие одновременно с изменениями  денежной  заработной  платы,

совершаются  обычно  не  в  том  же,  а  почти  всегда   в   противоположном

направлении. Иными  словами,  будет  установлено,  что  при  росте  денежной

заработной платы реальная заработная плата падает,  и  наоборот.  Происходит

это потому, что для коротких периодов падающая денежная заработная  плата  и

растущая  реальная  заработная  плата,  каждая  по  независимым  от   другой

причинам, будут, вероятно, сопровождать  уменьшение  занятости  а  работники

скорее готовы  согласиться  на  урезку  заработной  платы,  когда  занятость

снижается. И все же реальная заработная  плата  в  этих  условиях  неизбежно

растет из-за увеличения предельного дохода от использования прежнего  объема

капитального оборудования при уменьшении количества производимой продукции.

   Если бы на самом деле было верно, что  существующая  реальная  заработная

плата  является  минимумом,  ниже   которого   невозможно   ни   при   каких

обстоятельствах  добиться  увеличения  занятости  по  сравнению  с   текущим

моментом, тогда вынужденной  безработицы,  оставляя  в  стороне  фрикционную

безработицу, не  было  бы  вовсе.  Однако  абсурдно  рассматривать  подобную

ситуацию как типичную. Обычно при  существующей  денежной  зарплате  имеется

больше желающих получить работу, чем занято в данный момент. Это верно  даже

тогда, когда цены товаров,  приобретаемых  на  заработную  плату  растут  и,

следовательно, реальная заработная плата падает. Если это так, то эквивалент

существующей  денежной  заработной  платы  в   товарах,   приобретаемые   на

заработную плату, не является точным показателем предельной тягости труда, и

тогда второй постулат неправилен.

   Но вот еще более серьезное  возражение.  Второй  постулат,  по  существу,

означает, что реальная заработная плата зависит от исхода торга работников с

предпринимателем. При этом, конечно, предполагается, что условия  соглашения

фиксируются в денежном выражении, и допускается даже, что изменения реальной

заработной платы, которую работники рассматривают как приемлемую для себя, в

известной степени взаимосвязаны с изменениями денежной заработной платы. Тем

не менее считается, что складывающаяся подобным образом денежная  заработная

плата  определяет  реальную  заработную  плату.  Итак,  классическая  теория

исходит из предположения, что  для  работников  всегда  открыта  возможность

сократить  свою  реальную  заработную  плату,  согласившись  на   пониженную

денежную заработную плату.  Постулат  о  том,  что  существует  тенденция  к

приведению реальной заработной платы в соответствие  с  предельной  тягостью

труда, основан на допущении, что сами работники могут устанавливать реальную

заработную плату, за  которую  они  трудятся,  хотя  и  не  от  них  зависит

установление объема занятости при этом уровне заработной платы.

   Короче говоря,  традиционная  теория  утверждает,  что  соглашение  между

предпринимателями и работниками определяет реальную заработную плату; и если

при  этом  предположить  свободную  конкуренцию  между  предпринимателями  и

отсутствие ограничительных соглашений между работниками, то последние  могут

при желании  привести  свою  реальную  заработную  плату  в  соответствие  с

предельной тягостью труда при данном уровне занятости,  который  зависит  от

спроса  на  рабочую  силу,  предъявляемого  предпринимателями   при   данной

заработной плате. Если же описанная ситуация нереалистична, то нет оснований

предполагать существование тенденции к равенству между  реальной  заработной

платой и предельной тягостью труда.

   Следует помнить о  том,  что  выводы  классической  школы  рассчитаны  на

применение ко всем работникам в целом и их значение вовсе не  ограничивается

утверждением, что отдельное лицо может получить работу, соглашаясь на урезку

денежной  заработной  платы,  на  которую  не  соглашаются   его   товарищи.

Предполагается,

   что эти выводы одинаково применимы как к  замкнутой,  так  и  к  открытой

экономической системам и не зависят от особенностей  открытой  экономической

системы  или  от  того  влияния,  которое  оказывает   сокращение   денежной

заработной платы в какой-либо отдельной стране, на ее внешнюю  торговлю.  Но

обсуждение этих аспектов классической теории, конечно,  выходит  за  пределы

рассматриваемого нами круга вопросов. Упомянутые выводы не основываются и на

косвенных  обстоятельствах,  связанных   с   тем,   что   уменьшение   суммы

выплачиваемой  заработной  платы   в   ее   денежном   выражении   оказывает

определенное влияние на банковскую систему и  состояние  кредита,-  влияние,

которое мы рассмотрим подробно в гл. 19. Они основываются на  уверенности  в

том, что в замкнутой экономической системе сокращение общего уровня денежной

заработной платы будет сопровождаться - во всяком  случае,  в  применении  к

коротким периодам и с некоторыми  второстепенными  оговорками  -  известным,

хотя и не всегда пропорциональным, сокращением  реальной  заработной  платы.

Однако положение о том, что общий уровень реальной заработной платы  зависит

от  денежной  заработной  платы,   установленной   соглашением   рабочих   с

предпринимателями, вовсе не столь очевидно. Странно, что  было  сделано  так

мало попыток доказать  это  положение  или  опровергнуть  его.  Ведь  оно  в

принципе не согласуется с общим смыслом классической  теории,  которая  учит

нас, что цены определяются предельными первичными издержками, выраженными  в

денежной форме, и  что  нормальная  заработная  плата  в  значительной  мере

определяет эти предельные первичные издержки. По  идее,  классическая  школа

должна была бы доказывать, что если денежная заработная плата изменяется, то

цены будут изменяться почти в той же пропорции, оставляя реальную заработную

плату и уровень безработицы практически на  прежнем  уровне,  причем  всякое

небольшое повышение или понижение оплаты труда происходило бы за счет или  к

выгоде других элементов предельных издержек, оставшихся  неизменными  (7)  .

Экономисты-классики, однако, отклонились  от  этого  хода  мысли,  вероятно,

отчасти из-за укоренившегося убеждения, что  работники  всегда  в  состоянии

определять их собственную реальную заработную плату, и отчасти, может  быть,

под влиянием представления о том, что цены зависят от  количества  денег.  А

вера в то,  что  работники  всегда  в  состоянии  определять  свою  реальную

заработную плату, поддерживалась из-за смешения этого  положения  с  другим,

согласно  которому  работники  всегда  могут  определить,   какая   реальная

заработная плата будет соответствовать полной занятости, т.  е.  максимально

возможному при данной реальной заработной плате уровню занятости.

   Подведем  итоги.  Имеются  два  возражения   против   второго   постулата

классической теории. Первое возражение относится к действительному поведению

рабочих.  Падение  реальной  заработной  платы,  вызванное  ростом  цен  при

неизменной денежной заработной плате,  не  ведет,  как  правило,  сокращению

размеров предложения  труда  по  сравнению  с  той  численностью  фактически

занятых работников, которая  существовала  до  повышения  цен.  В  противном

случае оказывалось бы, что  все  безработные,  готовые  в  настоящий  момент

работать за  предлагаемую  им  заработную  плату,  откажутся  от  дальнейших

попыток трудоустроиться из-за небольшого роста стоимости жизни.  Это  весьма

странное представление, тем не менее оно лежит в основе "Теории безработицы"

проф. Пигу (8) и молчаливо принимается сторонниками ортодоксальной школы.

   Другое, более  принципиальное  возражение,  которое  в  развернутом  виде

изложено далее, вытекает из того, что мы оспариваем положение,  будто  общий

уровень реальной заработной платы  непосредственно  определяется  характером

соглашений о заработной плате. Утверждая, что  такие  соглашения  определяют

реальную заработную  плату,  классическая  школа  фактически  ввела  в  свою

систему   аргументации   весьма    сомнительную    предпосылку.    Ведь    в

действительности для совокупной рабочей силы не может существовать  никакого

способа  привести  товарный   эквивалент   денежной   заработной   платы   в

соответствие с предельной тягостью при существующем объеме занятости. Вполне

_реальна ситуация когда у работников в целом  не  будeт  никaкoго  средства,

пoльзуяcь которым они могли бы сократить свою реальную заработную  плату  до

известной величины путем пересмотра  совместно  с  предпринимателями  ставок

денежной заработной платы.  В  этом  суть  нашего  возражения.  Мы  пытаемся

показать, что общий уровень реальной заработной платы определяется в  первую

очередь силами совсем другого рода. Выяснение этой проблемы - одна из  наших

главных задач. Именно здесь мы  сталкиваемся  с  глубоким  недоразумением  в

понимании  того,  как  же  в  действительности  функционирует  экономическая

система, в которой мы  живем.