Сокровища Дрездена

Музей «Грюнес Гевёльбе» - «Зелёные Своды»

«Грюнес гевёльбе» — так называлась сокровищница саксонских курфюрстов. В ней хранится более 3000 изделий из золота,   серебра,  драгоценных  камней, слоновой кости, эбенового дерева и янтаря, а также из стекла, латуни и бронзы. Это самое обширное собрание драгоценностей на европейском континенте. На выставке показано около половины этих фондов, причем отдельные группы изделий представлены по-разному. Например, большая часть обширного собрания изделий из слоновой кости, бронзы и горного хрусталя находится еще в запасниках, в то время как коллекция ювелирных украшений выставлена почти полностью. Скопление такого большого количества сокровищ и их чрезвычайно высокое художественное качество объясняются важной экономической и политической ролью саксонского курфюршества, а также его историей. В конце XII века в саксонских горах были обнаружены месторождения серебра. Это повлекло за собой бурное развитие горного дела, и  вскоре  Саксония  стала  одним из крупнейших в Европе экспортеров этого благородного металла, а также олова, железа, меди, кобальта и таких ценных камней, как змеевик и яшма. В позднее средневековье здесь уже существовало жизнеспособное деятельное бюргерство. Многие города, не имеющие в настоящее время особого значения, построили себе тогда церкви, не уступавшие по размерам тем, что стояли в могущественных ганзейских городах, и даже превосходившие их по богатству внутреннего убранства. В XVI веке горожане строили на центральных рыночных площадях ратуши, по сравнению с которыми меркли дворцы аристократов.

Не случайно именно здесь, в Саксонии, возникла сила, которая оставалась долгое время ведущей в европейском протестантизме. Всё это способствовало развитию у саксонских курфюрстов Веттинской династии незаурядного интереса и знаний в экономической области, а также осведомленности в вопросах художественно-ремесленного мастерства. Об этом свидетельствует основание курфюрстом Августом в 1560 году в Дрездене Кунсткамеры. Этот универсальный музей охватывал все известные в то время отрасли науки и техники. Картинам и скульптурам отводилась второстепенная роль. Позднее из Кунсткамеры в фонды сокровищницы «Грюнес гевёльбе» поступили важные экспонаты: особенно ценные предметы из золоченого серебра в сочетании со скорлупой страусовых яиц и кокосовых орехов, с морскими раковинами и кораллами, а также астрономические часы и различные безделушки, выточенные из слоновой кости.

Кроме Кунсткамеры, в дрезденском дворце курфюрста имелся еще так называемый «тайник». Первоначально он состоял из одного помещения на первом этаже, позже к нему были присоединены две соседних комнаты. Эти помещения считались самыми безопасными в случае пожара или попытки взлома. Толщина их внешних стен превышала два метра, окна защищали массивные кованые решетки и железные ставни, потолки были сводчатыми. В случае пожара огонь не мог добраться до хранящихся там государственных бумаг, денег и драгоценностей. Потайная винтовая лестница внутри стены вела в курфюршеские покои. Первоначально помещение было окрашено в зеленый цвет, чем, по всей вероятности, и объясняется возникновение в обиходном языке жителей замка названия «Грюнес гевёльбе», то есть «Зеленые своды». В 1723—1724 годах в этих помещениях был размещен первый музей сокровищницы. Там были выставлены драгоценные предметы из тайника. Кунсткамеры, а также частично из Серебяной палаты, предназначенной для хранения и ухода за курфюршеским столовым серебром.

В 1727—1730 годах были пробиты двери в соседние помещения и оборудованы еще четыре выставочных зала и вестибюль с боковыми кабинетами. Там был сделан вход в музей. Создание этого музея было во многих отношениях удивительным достижением, заслуживающим интереса и уважения людей нашего времени.

С тех пор, как люди начали жить оседлыми группами и объединяться в более высокоорганизованные общины, существуют специальные сокровищницы для хранения предметов культа, регалий, запасов благородных металлов, денег или особо ценного оружия. Туда в любом случае было вхоже только высшее духовенство, правители и их высочайшие вельможи. Принимая это во внимание, следует признать примечательным тот факт, что была открыта и превращена в музей одна из богатейших сокровищниц мира. К тому же это был, вероятно, первый музей подобного рода в мире. Кроме выставочных помещений, здесь имелось также фойе с гардеробом, служебное помещение для ответственного чиновника и даже запасник. Примечательно и то, что музей имел отдельный вход и был изолирован от остальных помещений дворца путем заделки всех имевшихся проходов. Бесспорно, наличие только одного входа является обязательным условием безопасности каждой сокровищницы. Однако для нас важно то, что это был уже единый функциональный организм, какими являются музеи наших дней. Основание дрезденского музея драгоценностей явилось частью обширной реорганизации всех коллекций. В эти же годы были созданы гравюрный кабинет, картинная галерея, музей фарфора, а также все естественнонаучные музеи. Основой их фондов тоже стали коллекции из Кунсткамеры. Очевидно, имелись лве главных причины, для того чтобы на долгие годы привести в движение целую армию ученых, реставраторов, архитекторов и ремесленников, содержание которых обходилось довольно дорого.

В 1697 году курфюрст Август, прозванный позже Августом Сильным, был избран королем Польши. Польское королевство в союзе с экономически сильной Саксонией являлось важным фактором политической власти в тогдашней Европе. Монарх хотел создать из этих обеих стран восточноевропейскую великую державу.

Однако эти политические спекуляции так и остались несбыточными мечтами. Но сперва Август Сильный собирался сделать из несколько провинциального курфюршеского Дрездена современную европейскую королевскую резиденцию. В осуществлении этих планов важное место отводилось музеям. Король видел специализированные художественные собрания в крупых старых европейских центрах власти и искусства, которые он объездил в молодости. По сравнению с этими музеями концепция Кунсткамеры устарела и была неопределенной. Здесь бессистемно стояли и висели многочисленные произведения искусства, экспонаты естественнонаучных коллекций, научные инструменты и технические приборы. Можно предположить, что это сильно портило как общую картину, так и впечатление от каждого отдельного предмета. Таким образом, решение образовать из этих фондов специализированные музеи отвечало политическим целям и универсальным интересам Августа Сильного. Упорядоченная и размещенная в анфиладах галерейных залов масса культурного наследства Веттинов могла в полной мере служить блеску королевской короны. Одновременно появилась возможность применить к коллекциям научные принципы предметного и исторического подразделения, сложившиеся с началом и развитием Просвещения. Тесное единство обоих принципов способствовало высокому качеству научной обработки материала. Произведенное тогда расчленение коллекций осталось неизменным до сих пор, а инвентаря, составленные работавшими тогда в музеях специалистами, по-прежнему служат основой при научной обработке всех собраний.

Характер коллекции, хранившейся в сокровищнице «Грюнес гевёльбе», давал широкий простор причудам барочной фантазии и творческим прихотям монарха, а также полностью отвечал требованиям репрезентативности абсолютистского государства. Отделка помещений для сокровищницы была поручена архитектору Пёппель-ману, построившему Цвингер. По его проекту плоскости стен под каждой дугой были облицованы зеркалами и декорированы резными украшениями, покрытыми лаком и позолотой. Перед ними в орнаментальном порядке были размещены консоли. Перед панелями стояли ряды позолоченных столов. Пилоны были также облицованы зеркалами, полы и дверные рамы выложены полированным саксонским мрамором. Важнейшие произведения искусства стояли на мраморных плитах столов, другие первостепенные вещи — на нижних консолях. Таким образом, было создано два уровня расположения и обозрения экспонатов в зависимости от их ценности. Предметы, имевшие главным образом только декоративную ценность, размещались еще выше, вплоть до 4 метров от пола, и служили в основном деталями общей картины интерьера. Выставленные вещи многократно отражались в зеркалах, укрепленных за ними, на противоположных стенах и на пилонах. Таким образом, изобилие пластических форм, характерное для Цвингера, было достигнуто здесь другими средствами и сливалось в единый многоцветный ансамбль интерьера.

Над его оформлением работали лучшие художники резиденции. Столы и консоли создал придворный скульптор и резчик по дереву Беньямин Томэ. В числе его учеников и помощников был Иоганн Иоахим Кендлер, работавший позднее скульптором на Майсенской фарфоровой мануфактуре и прославившийся как основоположник европейского стиля в фарфоре и автор многих выдающихся нроизведений. Придворные лакировщики Мартин Шнелль и Кристиан Райнов, известные мастера саксонской лакированной мебели, изготовили целые комплекты обстановки. Под стеклянные плоскости были подложены выполненные золотом гравюры и расписывали их красным и синим лаком. Слава этих зеркальных кабинетов саксонской сокровищницы быстро разошлась по всей Европе. Один из известных в то время авторов путевых заметок писал, что это самое прекрасное место на земле. За исключением кратковременных военных и реставрационных периодов, сокровищница «Грюнес гевёльбе» оставалась в этом виде до 1942 года. Немногочисленные поступления из фондов других дрезденских музеев, отдельные приобретения, но также и изъятие отдельных экспонатов не внесли сколько-нибудь существенных изменений в состав коллекции. Самое тяжелое для музея время наступило в 1942 году, когда над ним нависла крайняя опасность. Авиация западных союзников всё чаще и продолжительнее бомбардировала немецкие города, и тогда был отдан приказ вывезти сокровищницу в крепость Кёнигштайн в Саксонской Швейцарии.

13 февраля 1945 года вся староградская часть Дрездена стала жертвой самого разрушительного за время второй мировой войны налета объединенной англо-американской авиации. Огонь оставил от курфюршеского дворца одни стены. Сохранилась лишь часть тех помещений, которые еще в XVI веке считались самыми надежными. Пять из первоначальных восьми залов сокровищницы — это было всё, что уцелело в ту ночь от старого Дрездена. К нашему счастью, они относятся к самым красивым и ценным произведениям чрезвычайно интересного дрезденского периода в европейском барокко. В настоящее время часть интерьера этих помещений находится в Институте охраны памятников архитектуры. Но уже возвращены на их прежнее место на первом этаже западного флигеля Дрезденского дворца убранство «Серебряной комнаты» и одного из самых великолепных помещений — углового кабинета. В настоящее время там находятся административные и выставочные помещения Союза архитекторов ГДР. Желающие могут осмотреть их. Роскошные позолоченные столы с мраморными плитами, а также стена с серебряной утварью в первом зале нашей выставки и с изделиями из слоновой кости во втором зале представляют собой части первоначального интерьера, созданного по проектам Пёппельмана. Их стиль был взят за основу при оформлении новых помещений музея. В день капитуляции гитлеровского рейха комендант крепости Кёнигштайн передал все ключи старшему по воинскому званию из французских офицеров, содержавшихся в крепости в плену; в том числе и ключи от каземата, в котором находились сокровища музея «Грюнес гевёльбе».

Только через несколько дней после этого местонахождение коллекций музея стало известно специальному отряду Советской Армии, которому было поручено обеспечить сохранность и безопасность сокровищ искусства. Перед входом в каземат были поставлены часовые, и через некоторое время вся коллекция была перевезена в Москву и передана на хранение в сейфы Министерства финансов СССР. Советским искусствоведам была поручена консервация и забота о произведениях искусства. Благодаря этому коллекция сокровищницы не пострадала в хаосе последних недель войны. Она является одним из немногих музеев бывшего германского рейха, прошедших через нацистскую войну почти без потерь. В 1958 году она была передана вместе со всеми другими музеями правительству ГДР, и уже 8 мая 1959 года в Альбертинуме открылась первая выставка.

К 25-й годовщине ГДР и одновременно по случаю 250-летия музея «Грюнес гевёльбе» была открыта теперешняя новая выставка, отвечающая значению этого собрания с музееведческой точки зрения и удовлетворяющая требованиям постоянного роста количества посетителей. Она представляет собой наглядный пример того, как в ГДР решаются вопросы освоения культурного наследия.

Средневековых произведений искусства в музее «Грюнес гевёльбе» мало, хотя в Саксонии конца XII века добывалось баснословное количество серебра. Это объясняется тем, что во время революционных переворотов в период Реформации и в последующее время были уничтожены не только необычайно богатые церковные сокровища, так как они, все без исключения, служили католическому культу, но и светское серебро, так как его готические формы не отвечали новым художественным представлениям. Из сокровищ саксонских князей уцелели лишь те предметы, культовое назначение которых нельзя было распознать на первый взгляд, а также вещи с низким содержанием благородного металла, переплавлять которые не было смысла

Кулон в виде розетки — одно из самых красивых украшений начала XVI века. Возможно, он сделан в Нюрнберге. Особенно искусно выполнена алмазная розетка в центре кулона. Индийские Великие моголы, которым принадлежали единственные известные в то время алмазные месторождения, запрещали вывозить более крупные камни. Для того чтобы на изделии заблистал относительно большой алмаз, ювелирам приходилось составлять его из отдельных мелких камней. Для достижения нужных углов граней приходилось стачивать до половины всего камня. При несовершенстве технических средств и инструментов того времени это была необычайно трудоемкая и дорогая работа, которую умели делать лишь единичные специалисты. Поэтому алмазные розетки имелись только в самых богатых княжеских домах. Лукас Кранах старший изобразил подобное украшение на алтаре святой Екатерины, написанном в 1506 году (картинная галерея Старых мастеров). В эти десятилетия, не раз сотрясаемые войнами, большое распространение получили также кулоны с изображением святого Георгия, поражающего многоголового дракона. Святой Георгий считался покровителем воинов. Обычно его представляли в виде рыцаря на коне. Однако обе фигуры воинов с мечами, составленные из алмазов (), также изображают этого угодника. Это части бывших кулонов. Выражение динамичности и силы, которым наделены эти, казалось бы, совсем миниатюрные фигурки, свидетельствует о высоком уровне искусства немецкого Ренессанса.

До битвы под Мюльбергом (1547 г.) город Виттенберг, где Лютер положил начало Реформации, был столицей саксонского курфюршества. Герцогство Саксония, которое управлялось из центра горного дела Фрайберга, имело в политическом отношении второстепенное значение. Поэтому приобретения, относящиеся к десятилетиям после 1500 года, хотя и причисляются к перворазрядным, немногочисленны по количеству.

Эта странная история относится к XVIII веку. Золотая чаша () со вправленными в нее античными монетами была подарена в 1580 году канцлером Венгерского королевства Августином Кезенбротом из Оломоуца Придунайскому литературному обществу — гуманистическому союзу, занимавшемуся вопросами искусства и науки. Так сообщает надпись, выгравированная на чаше. Говорят, что после смерти канцлера чаша попала в оломоуцкую церковь, где он захоронен. В XVII веке она оказалась в руках у мародерствующих турецких солдат. В 1696 году при штурме русскими войсками турецкой черноморской крепости Азов там чашу обнаружили солдаты Петра Великого. Вскоре после этого саксонский канцлер граф Бейхлинген приобрел ее для Августа Сильного и привез в Дрезден вместе с чашей эту историю. Доказательств ее правдивости нет, но ее начало и конец не подлежат сомнению. После битвы под Мюльбергом в 1547 году, когда армия кайзера Карла V разбила объединенные протестантские вооруженные силы Шмалькальдского союза, курфюршеское звание перешло от Виттенбергской (Эрнестинской) к Дрезденско-Фрайбергской линии (Альбертинской) княжеского дома Ветти-нов. Дрезден был превращен в то время в сильную, хорошо укрепленную резиденцию. В пристроенном к дворцу боковом флигеле разместился «тайник» сокровищницы «Грюнес гевёльбе», в который поступили на хранение лучшие произведения знаменитых европейских мастеров прикладного искусства: оправленные в Нюрнберге серебром восточные чаши и кувшины из перламутра; уникальные по своей художественной ценности эмалевые изделия, секретом изготовления которых владели лишь несколько семейных мастерских в южнофранцузском городе Лиможе; сосуды из горного хрусталя в золотой и эмалевой оправе с драгоценными камнями, которую умели делать только немногие мастера в Милане. В те времена, когда еще не пользовались вилками, а ели с помощью ложек, ножей и пальцев, в аристократических домах слуги обходили гостей с лоханью и рукомоем и поливали им на руки благоухающую воду, в которую было добавлено розовое масло. Этим объясняется наличие в музее «Грюнес гевёльбе» большого количества умывальных сервизов, состоящих из лоханей и рукомоев и относящихся к десятилетиям около 1600 года.

Самым известным немецким ювелиром эпохи Ренессанса был нюрнбергский мастер Венцель Ямницер. На сделанной им шкатулке с чернильным прибором () имеется его печать. Шкатулка для драгоценностей () выполнена по его эскизу мастером Николаусом Шмидтом. Четкие архитектурные формы этих шкатулок, детали их декора и женские фигуры на крышках свидетельствуют о влиянии римского античного искусства, лежавшего в основе всего европейского Ренессанса. Его духовные идеалы выражены в строке из латинского стихотворения, восхваляющего науки и начертанного на доске, которую держит в руках фигура философии на крышке шкатулки. Таким образом, можно предположить, что вельможи, для которых предназначались эти приборы, владели латинским языком буржуазных гуманистов.

Нажав иглой на потайную пружину, спрятанную в шкатулке, можно снять стенку у ног фигуры. В шкатулке находятся обитые изнутри шелком футляры из эбенового дерева для различных письменных принадлежностей, а также серебряная песочница и чернильница. При изготовлении этой шкатулки были применены почти все виды техники, которыми должен был владеть ювелир: чеканка и паяние фигуры, отливка миниатюрных копий с натуры для крышки, литье, гравирование, эмалирование и чеканка на стенках шкатулки, прессование серебряной фольги на матрицы внутри шкатулки и наконец горячее золочение с помощью раствора из золота и ртути. В настоящее время применение этой техники запрещено из-за выделения ядовитых ртутных паров.

Примерно в середине XVI века, когда мода Испанской мировой империи проникла почти во все княжеские дворы Европы и оказывала влияние даже на бюргерскую одежду, началось изготовление фигурных украшений из эмали и золота. Костюмы являли контраст густых темных цветов и белоснежных кружев. Платье наглухо закрывало всё тело, оставляя открытыми только руки и лицо.

Фигура человека была словно втиснута в геометрическую схему. Строгую и мрачную придворную одежду оживляли и разнообразили красочные драгоценные украшения

Этот древнерусский ковш изготовлен, как гласит надпись, по приказу царя Ивана Грозного из золота, привезенного из завоеванного им в 1563 году Полоцка. В начале XVIII века Петр Великий подарил ковш своему союзнику в Северной войне королю Польши и курфюрсту Саксонии Августу Сильному. Это был поистине царский подарок, так как ковш представляет собой один из важнейших шедевров русского ювелирного искусства эпохи Ренессанса.

Подобно курению в наши дни, для которого изобретаются самые разнообразные по форме трубки, ножички, пепельницы и зажигалки, около 1600 года самым распространенным пороком было злоупотребление алкоголем. Кофе и чай были тогда еще неизвестны, и везде, где собиралось общество, пили вино или пиво. При этом для всеобщего развлечения устраивались состязания в смелости, силе и ловкости. Слона «побеждал» тот, кому удавалось выпить его до дна. Чтобы «справиться» со страусом, надо  было снять ему голову и ловить ртом вино, которое выплескивалось из узкого горлышка. Не полагалось пугаться, если вдруг при сильном наклоне кубка в глаза падали крылья, прикрепленные к нему на шарнирах. Охотники пили из фигурного кубка, изображающего нимфу Дафну. Преследуемая влюбленным Апполоном, она взмолилась о помощи к богам и была превращена в лавр. Фантазия мастеров, изготовлявших кубки, была безгранична. Для курфюршеского двора их делали из серебра, для крестьян — из дешевого стекла. Во время Тридцатилетней войны один из проповедников негодовал, что пьют из монахов и монахинь, из обезьян и попов и даже из самого дьявола.

Кубки из скорлупы кокосовых орехов и страусовых яиц, из экзотических раковин моллюсков и улиток и из слоновой кости были очень модными с Конца XVI и в течение всего XVII века. Эти дорогие природные материалы, привозимые из заморских стран, использовались в качестве корпуса сосудов. Их необычные формы и краски открывали простор фантазии ювелиров, создававших самые причудливые предметы. Сосуды имели двойное назначение: из них можно было пить и выставлять их для обозрения как дорогие и диковинные вещи. Конечно, они предназначались только для избранных кругов общества, главным образом, для курфюрста и его приближенных, в лучшем случае — для богатых патрициев. Их интерес к подобным изделиям был самым прямым, так как в то время шел первый период европейского колониализма. Можно предположить,.что на необузданных пиршествах, которые в те времена любили устраивать все слои общества, разбивали много посуды; при дворе — соответственно дорогой. Некоторые черепки можно было еще использовать и их собирали в специальном хранилище. На раковине моллюска, из которой в начале XVII века в мастерской амстердамской семьи Беллекин был изготовлен этот кубок , выгравированы гротескные фигуры. Ножка в виде дракона с коралловым хвостом и со скачущей верхом обезьяноподобной фигурой сделана, вероятно, около 1600 года в Нюрнберге и была частью другого неизвестного сосуда. В 1724 году резервы из хранилища были использованы для украшения нового интерьера музея «Грюнес гевёльбе» и, нереливаясь всеми красками, сверкали на многочисленных консолях. Тогда же дрезденский придворный ювелир Кёлер создал подходящую оправу для обеих разрозненных частей сосудов и удачно соединил их. Дракон, увенчивающий бокал, придуман им.

В нашей сокровищнице есть также много произведений из сравнительно дешевых материалов, таких как дерево, бронза, латунь, стекло и железо. То, что они уже с самого начала попали в сокровищницу и хранятся там несколько веков, объясняется высоким художественным или техническим уровнем обработки материала. Следует отметить, что одна лишь материальная ценность предмета не была решающим критерием для его включения в это собрание. На первом месте всегда стояло его художественное и техническое совершенство. В качестве примера может служить скульптурная группа из самшита, изображающая победу архангела Михаила над сатаной. Она создана, вероятно, в последние годы XVI века в Южной Германии. Произведение обнаруживает вплоть до деталей полное сходство с монументальной бронзовой скульптурой, отлитой Губертом Герхардом и стоящей в мюнхенской церкви св. Михаила. Автор этой группы нам неизвестен, но он, без сомнения, был одним из лучших художников этого района. Вряд ли есть еще скульптурные миниатюры из дерева, которые могли бы сравниться по силе выразительности и красоте исполнения с этим произведением. Ангел в раздуваемом ветром одеянии, словно орел, свергается с неба на сатану. Но копье, которое он приставляет к горлу врага, он держит легко и свободно, ибо он небесный посланец, победа которого предопределена неземными силами. Неизвестному художнику удалось чрезвычайно выразительно воплотить противоположность между небесной силой и насилием и показать предельную драматичность, с одной стороны, и божественную легкость и спокойствие, с другой. Вся фигура ангела, от развевающихся локонов до ног, исполнена этой легкости и уверенности, пронизывающей все черты лица воинственного ангела. Это лицо обладает удивительной притягивающей силой.

Для большого дворцового праздника, который устроил в Дрездене курфюрст Иоганн Георг II, фрайбергскому мастеру Самуэлю Клемму был дан заказ на «Горняцкий наряд». Эти празднества имели большое государственное и политическое значение. Гарнитур до малейших деталей повторяет символические атрибуты и украшения парадного костюма саксонских горняков. Выполнен он, естественно, из дорогих материалов, и курфюрст появился в нем на празднике в образе повелителя всех рудокопов. Надписи, вырезанные на этих предметах, сообщают, что они сделаны из саксонского серебра и саксонских драгоценных камней — дымчатого топаза, горного хрусталя, гранатов и опалов.

Это один из многих примеров того, как достижения народного искусства заимствовались придворными кругами, и свидетельство важного значения горнодобывающего дела для Саксонии.

С конца XVI века в Саксонии появились ювелиры, изделия которых не уступали нюрнбергским. В раннем XVII веке во Фрайберге работал мастер Давид Винклер, так называемый «Горняцкий кубок» которого относится к лучшим изделиям того времени. Надпись на нем сообщает, что он сделан в 1625 году из саксонского серебра для курфюр-шеской загородной хижины в Грюнтале и предназначается для приветствия гостей. На его крышке стоит фигурка плавильщика в рабочей одежде с курфюршеским гербом в руках. На стенках изображен процесс плавки серебряной руды. Создавая эти рельефы, мастер использовал и свободно варьировал иллюстрации из основополагающего в то время труда Агриколы по горной науке. Сценки вычеканены молотком на серебряном листе.

Поражает виртуозное обращение с материалом и высокая художественность исполнения.

В конце XVI века миланские мастера вырезали высокохудожественные и чрезвычайно сложные сосуды из горного хрусталя. Этот материал тверд, как гранит. В те времена его еще находили в Альпах в виде больших кусков. Но лишь немногие камни были достаточно прозрачными и имели так мало трещин, что их можно было использовать для изготовления более крупных сосудов. Таким образом, уже сам исходный материал был редкостью. Для шлифования миланские мастера использовали силу воды. Они строили так называемые «каменные мельницы» — сооружения с необычайно большими водяными колесами и с целой системой передач на ось с маленьким шлифовальным диском, вращающимся на огромной скорости. Предпосылкой их мастерства было отличное знание свойств материала и современная по тем временам техника.

Горный хрусталь шлифовался против естественной геометрической структуры кристалла. Тонкий хрусталь хрупче дутого стеклянного изделия. Поэтому все эти произведения из горного хрусталя — настоящие маленькие чудеса в художественном и техническом отношении. Уже в те времена они были настолько дорогими, что было оправдано оправлять их золотом и украшать эмалью, рубинами и изумрудами. Только очень богатые княжеские дворы могли позволить себе приобретать такие сосуды.

Большинство изделий из богатой коллекции янтаря, хранящейся в музее «Грюнес гевёльбе», сделано в XVII и XVIII веках в данцигских и кёнигсбергских мастерских. Искусные мастера доводили этот ломкий материал до высокого художественного совершенства. Янтарь распиливали, шлифовали, красили, гравировали и, по-видимому, даже прессовали. Некоторые из этих приемов обработки вымерли вместе с семьями, содержавшими мастерские. Каркасы более крупных изделий, например, ларцев или шкафов, изготовляли из дерева и облицовывали затем янтарем. Для того чтобы выровнять различную степень расширения и сжатия этих материалов при колебаниях температуры и изменении влажности воздуха, между ними наклеивали несколько слоев бумаги. Но и лучший клей теряет в течение столетий свои качества. К тому же под воздействием климатических колебаний поверхность шлифованного и полированного янтаря становится пористой и трескается. И если эти изделия сразу не попадут в руки реставраторов, умеющих обращаться с этим материалом, то они быстро состарятся и распадутся. Эта проблема стоит перед всеми музеями, имеющими в своих фондах янтарь. Мы также столкнулись с этими трудностями. Хорошим состоянием нашей коллекции и прежде всего спасением сильно поврежденного в годы второй мировой войны «Большого янтарного шкафа» мы обязаны дружеской помощи и сотрудничеству с польскими коллегами из Дворцового музея в Мальборке и с кафедры реставрационной техники Торуньского университета.

Безделушки, выточенные из слоновой кости, считают обычно странными и непонятными княжескими игрушками. Это неверно. Конечно, сам материал был настолько дорогим, что для выточки различных предметов он использовался только при княжеском дворе. Но вместе с тем слоновая кость была в то время единственным материалом, достаточно эластичным и прочным, для того чтобы вообще реализовать столь сложные художественные замыслы. Их реализация очень интересна для нас. Нужно учесть, что все эти замысловатые вещи сделаны на токарных станках. Эти допотопные машины, изобретенные в конце XVI века могли работать эксцентрично по заранее рассчитанным кривым как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости. Чтобы управлять ими и создавать интересные изделия, были нужны точные знания по математике и современной механике, а также творческая фантазия. Вероятно, эти машины заставили наших предков эпохи Ренессанса впервые испытать магическую притягательную силу техники. Теперь можно было за удивительно короткое время и с большой точностью и совершенством вытачивать почти немыслимые фигуры, над которыми до этого даже самым виртуозным мастерам пришлось бы трудиться много месяцев, обтачивая напильниками, распиливая, шлифуя и полируя кость. Однако и техникой владели в совершенстве только немногие мастера. Они ставили на своих изделиях подпись и дату. Саксонские курфюрсты шли в обучение к своим придворным мастерам и с гордостью одаривали своими произведениями дружественных правителей. Их интерес к научно-техническому развитию имел достаточно оснований. Об этом мы упоминали уже во введении.

После приглашения в Дрезден баварского скульптора Балтазара Пермозера и благодаря небывало крупным заказам, сделанным Августом Сильным в начале XVIII века, здесь начался пышный расцвет пластического искусства. Пермозер в совершенстве владел традиционным драматическим и выразительным стилем немецкой скульптуры и умело сочетал его с противоположным качеством — с придворной элегантностью. Этой удивительной и в высшей степени индивидуальной способностью мастера можно объяснить необыкновенную широту его таланта. Маленькие кусочки самшита и слоновой кости, могучие липовые стволы, глыбы мрамора и песчаника превращались под его резцом в шаловливых купидонов, диковинных африканцев, изящных молодых женщин, степенных духовников, исполненную страдания фигуру распятого Христа, в античных богов и репрезентативные скульптурные портреты. Всем этим фигурам, столь различным по выражению и назначению, присуща неповторимая тонкость пластического исполнения. Это качество, которое переняли у мастера многочисленные ученики и помощники, прославило во всем мире дрезденскую школу тех десятилетий. В сокровищнице хранится большое количество самых различных по темам скульптурных миниатюр. Часть их создана вместе с ювелирами. Однако все они отличаются элегантностью, изяществом и выразительностью, которые внес в дрезденскую скульптуру Пермозер, и объединяют эти качества с удивительной проработанностью каждой пластической детали. Учеником одного из помощников и учеников Пермозера был известный скульптор по фарфору Кендлер. Произведения скульптуры, хранящиеся в сокровищнице, были предшественниками его позднейших фигур из фарфора.

К числу самых замечательных произведений нашей коллекции относятся те, которые создали совместно скульптор Пермозер и ювелир Динглингер. Оба зти мастера и архитектор Пёппельман были важнейшими представителями дрезденского барокко. Ювелир и скульптор обычно всегда работали вместе над особо ценными произведениями. Они создавали веселые, занятные и элегантные вещи, которые должны были вызывать восторг. Для нас важно, что это искусство не осталось привилегией избранных придворных кругов, что оно противостояло разрушительному воздействию времени и сегодня мы можем восхищаться им. Просвечивающая розоватыми и голубоватыми тонами чаша из восточного халцедона, вероятно, вдохновила Динглингера создать композицию «Купальня Дианы». Пермозер выточил для нее из слоновой кости фигурку богини охоты. Чаша словно отражает неведомый лунный свет, и луна украшает целомудренную богиню-деву. Динглингер поставил чашу на рога оленя. Это голова несчастного охотника Актеона, который подсмотрел, как купается Диана. Разгневанная богиня превратила Актеона в оленя, и его растерзали собственные собаки. На подставке чаши надпись на французском языке: «Наглость наказывается, добродетель вознаграждается».

Так же, как и Пермозер, Динглингер был главой и основателем крупной школы. Неизвестным баварским ювелиром он приехал в конце XVII века в Дрезден и проделал здесь за короткий срок стремительный подъем. В первые годы после своего избрания королем Польши Август Сильный почти всё время находился в Варшаве. Динглингер был единственным придворным художником, который мог прославлять там блеск новой короны своими грандиозными и изумляющими произведениями, так как их можно было легко перевозить. В то время он создал золотой кофейный сервиз, чашу «Купальня Дианы» и несколько бриллиантовых гарнитуров. Все произведения этого периода украшены характерным легким и оживленным орнаментом дрезденского барокко, который Динглингер создал, варьиируя современные французские узоры. Искусство этого гениального придворного ювелира не было замкнуто в себе и обнаруживает элементы чужеземных культур — восточноазиатской, античной, египетской, а также первые элементы Просвещения. Одновременно с ним при дрезденском дворе работали несколько других известных ювелиров, среди которых особенно выделялся Иоганн Генрих Кёлер. По фантазии и элегантности произведения этого мастера приближаются к произведениям Динглингера. Но даже те мастера, о которых мы знаем очень мало, создавали под влиянием этого выдающегося художника блестящие произведения. Эта важная школа дрезденского ювелирного искусства существовала в течение всего XVIII века.

Сокровищница «Грюнес гевёльбе» обладает обширнейшей коллекцией особого рода ювелирной пластики, которая не имеет точного обозначения. Это самые разнообразные фигурки, составленные из жемчужин, драгоценных камней и золота, украшенного эмалью. В большинстве случаев за их основу взяты жемчужины необычной формы. Все фигурки сделаны с высоким художественным мастерством и обладают большой выразительностью. Несмотря на то, что они состоят из драгоценных материалов, они не кажутся кричащими и перегруженными. От этого их оградило мастерство и тонкий художественный вкус ювелиров. В некоторых старых коллекциях есть отдельные такие изделия, и их обычно обозначают как дрезденские работы. Но лишь немногие из них могут сравниться по качеству художественного исполнения с нашими экспонатами; большинство их были подражаниями. Несмотря на выдающееся качество этих многочисленных произведений, они еще не изучены. В инвентарях XVIII века в связи с ними упоминается имя Жана Жерарде, гугенота, жившего в Берлине, и имя некого Фербека из Франкфурта-на- Майне. Однако последний был, очевидно, только торговцем. Ряд произведений приписывается дрезденскому лридворному ювелиру Кёлеру. Не исключено также, что часть их создана в мастерской Динглингера.

Девять гарнитуров из драгоценных камней, принадлежащие музею, представляют вместе с украшениями XVI и XVII веков крупнейшую в Европе историческую коллекцию драгоценностей.

Первые наборы украшений были созданы для Августа Сильного. С участием мастерской Динглингера был изготовлен гарнитур из сапфиров и карнеола. Несколько позже — алмазный и черепаховый. Большинство украшений из других наборов относятся к более поздним десятилетиям XVII века. Многие из них были переделаны в соответствии с требованиями моды различных десятилетий.

В 20-х годах XIX века для дополнения бриллиантового набора украшений были выломаны все большие камни из ценнейшего в художественном отношении черепахового гарнитура Августа Сильного. Это было бессмысленное и запоздалое дело, так как бриллианты вошли в моду вместе с абсолютизмом и вместе с ним сошли со сцены — то есть, по сути дела, сразу после революции 1789 года. Они были украшениями политического характера. С их помощью представители суверенных правящих семей хотели наглядно выразить правомерность своих притязаний на абсолютную власть. Бриллианты лучше всего подходили для этой цели. Ведь для того чтобы правитель мог приобретать такие дорогие украшения, его страна должа была иметь прочную финансовую базу. К тому же нельзя было составлять такие наборы, не получив большинства камней по наследству. Драгоценные камни столь больших размеров и столь высокого качества никогда не поступали в большом количестве на рынки. С этой точки зрения они служили также выражением исторических притязаний на власть. Для нас они имеют ценность как шедевры искусства ювелиров, заставивших их сверкать и переливаться всеми красками. Нигде в природе наших широт нельзя увидеть такого насыщенного зеленого цвета, какой имеют камни большого изумрудного набора. Он сгущается почти до черноты и удивительно чист. Уникальным остался со времени приобретения более 200 лет назад «Дрезденский зеленый бриллиант» из бриллиантового гарнитура. Он весит 41 карат. Нигде нельзя увидеть и таких красивых желтых бриллиантов, как в кольцах бриллиантово-жемчужного гарнитура.

Однако среди этих украшений отсутствуют короны, скипетры и державы, хотя они и имелись. Этими тяжеловесными парадными регалиями пользовались только один раз — при коронации. Поэтому камни на них оправлялись так, что их легко можно было вынуть. Например, почти конусообразный большой сапфир из сапфирового гарнитура украшал первоначально верх польской королевской короны Августа III, которая находится сейчас в Национальном музее в Варшаве. После коронации этот драгоценный камень и несколько других больших камней были заменены имитациями из стеклянных сплавов. Красивые камни владельцы не желали держать в сейфах, они хотели носить их. В этих бесценных украшениях курфюрсты появлялись на пышных приемах и на шумных празднествах в Цвингере. За всё это расплачивался народ, но в феодальной Европе это считалось нормальным.

В наши дни, после того как произошло много социальных изменений, все эти драгоценности по-прежнему сохраняют свое главное достоинство — они продолжают оставаться шедеврами природы, шедеврами искусства шлифовальщиков и ювелиров. Мы сделали всё возможное, для того чтобы посетители могли рассмотреть их поближе, и постарались также как можно правильнее осветить их.