От мечты к открытию

Хромой,  идущий  по  верному  пути,  обгонит  сбившегося с

дороги скорохода.

     Ф. Бэкон

     ...Наука требует все больших жертв. Она не желает ни с кем

делиться. Она требует, чтобы отдельные люди  посвящали  ей  все

свое  существование,  весь  свой  интеллект,  весь  свой  труд.

...Знать,    когда    следует    проявить    упорство,    когда

остановиться,- это дар, присущий таланту и даже гению.

      Ш. Рише

     Как  я уже говорил, обычная леность не свойственна ученым,

хотя многие из них работают "запоями" и прерывают свою  работу,

когда  нет творческого настроя. Порой им требуется значительная

сила  воли,  чтобы  преодолеть  чувство  опустошенности   после

завершения  трудной работы или ощущение фрустрации, возникающее

при длительной и безуспешной работе. Но, пожалуй, хуже всего -

это парализующее чувство вины, если мы должны, но не хотим,  не

можем делать какую-то работу.

     Ученый, увлекающийся накоплением библиографических ссылок,

может  лениться  повторить  вызывающий  сомнение эксперимент, и

наоборот.  Исследователь,   месяцами   усердно   работающий   в

лаборатории,  может  затем  находить  самые  наивные  и нелепые

причины, чтобы объяснить задержку в  сопоставлении  и  описании

достигнутых  результатов.  В целом ученые крайне не расположены

делать что-либо,  что  им  особенно  не  нравится.  Они  готовы

выполнять даже самую утомительную и скучную работу, но только в

том  случае,  если  полностью  уверены  в  неизбежности  ее для

решения той или иной важной проблемы.  Нередко  они  испытывают

сознательные  или  подсознательные  сомнения относительно того,

стоит ли продолжать лабораторные исследования или  уже  настало

время  описывать свои результаты. В итоге такая нерешительность

не дает им делать ни того, ни другого. Этот тип лености нередко

встречается  среди  ученых,  и  для   его   преодоления   нужны

самоанализ  и  самодисциплина.  Притом еще недостаточно сделать

открытие  или  даже  кратко  описать  его.  Невзирая   на   все

трудности,  оно должно быть проработано до такой степени, чтобы

и другие смогли воспринять идею  и  продолжить  работу  в  этом

направлении.  В  1840  г.  Штейнхойзер, например, обнаружил что

масло, полученное из печени трески, излечивает рахит,  но  этот

колоссальной  важности  факт  остался  не  более чем его личным

мнением и поэтому не получал применения в  течение  последующих

восьмидесяти лет [cм. об этом: 32].

     Настойчивости  угрожает  и  многое  другое. Нередко работа

ученого может прерываться  по  настоянию  жены,  других  членов

семьи,  друзей;  при  этом он испытывает куда меньшие угрызения

совести, отказываясь от участия в заседаниях, лекционной работе

и различных официальных мероприятиях. Исследователи, работающие

в промышленности, а также инженеры, врачи, юристы, учителя  или

бизнесмены   могут  быть  весьма  компетентны  в  рамках  своих

профессий, и слишком большой  настойчивости  им  для  этого  не

требуется;  большинство  же  ученых, достигших в науке реальных

высот, имеют мало "внешних" или вненаучных интересов (с. 173).

     Даже если  достигнут  некоторый  баланс  между  научной  и

другими   видами  деятельности,  остается  нерешенной  проблема

чрезвычайной  важности:  как  долго  следует   упорствовать   в

разработке   исследовательского   проекта,   который   попросту

"отказывается" давать результаты?  Граница  между  терпением  и

упрямством   весьма   расплывчата.   Только   подлинно  великие

исследователи  поддаются  искушению  работать  над  несколькими

совершенно  не  связанными между собой проблемами. Как правило,

первое  значительное  открытие  дает   направление   для   всей

последующей   жизни   его  автора.  Реализуя  это  непреклонное

стремление оставаться верным одной избранной проблеме, куда  бы

это   ни   привело,  ученый  может  проявить  высокую  степень,

приспособляемости; он способен изучить и даже  изобрести  новые

методы,  найти  совершенно  непредвиденные  способы  применения

своего открытия, лишь бы не менять своих интересов.

     Пастер,  начавший  с  изучения   процесса   бактериального

брожения,  занимался этой проблемой всю жизнь и, хотя он не был

врачом,      фактически      революционизировал       медицину,

продемонстрировав    широкое    участие    микроорганизмов    в

биологических процессах. Он начал с изучения процесса  брожения

винограда  и  обнаружил,  что  то,  что он считал "заболеванием

вин",  в  действительности  вызвано  энзиматическим   действием

микроорганизмов.  Затем он продолжил поиски микробов в качестве

возможной причины заболевания шелковичных червей и  в  конечном

счете заложил основы клинической бактериологии.

     Аналогичным   образом  Клод  Бернар,  один  из  величайших

физиологов всех времен, в 1843 г., еще очень молодым человеком,

начал с определения содержания сахара в крови и моче, и  в  его

последней  статье,  опубликованной  после его смерти в 1878 г.,

все еще разрабатывалась та же  тема.  Такая  целеустремленность

обусловлена  отнюдь не недостатком идей. Напротив, она отражает

торжество одаренного богатым воображением ума, удерживающегося,

несмотря  на  все  препятствия  и  соблазны,   на   единственно

плодотворном пути благодаря железной воле. Настойчивость такого

рода  характерна для гения. В результате даже кратковременных и

внешне незначительных наблюдений  высокоодаренный  ум  способен

разглядеть   зародыши   огромной   области   знаний   требующей

концентрированного  внимания  для  того,  чтобы  сделать  ее  в

будущем  достаточно  очевидной  для  массовой эксплуатации. Как

говорил У. Липпман, "гениальность настоящего лидера  состоит  в

том,  чтобы  оставить  после  себя ситуацию, доступную здравому

смыслу и не отягощенную налетом гениальности".