От мечты к открытию

    Творческие  потенции  лучше  всего  развиваются  там,  где

существует  подлинное  уважение  к  творчеству.  Наличие  такой

благожелательной  обстановки  зависит   от   многих   факторов.

Общество  в  целом  должно  быть  подготовлено  к тому, чтобы с

пониманием  относиться  к  творческим  усилиям,  поскольку  его

отношение  начинает оказывать влияние на ребенка уже в школьном

возрасте, когда его ориентируют на то, что вызывает  восхищение

учителей  и  родителей. В течение последующей жизни мотивацию к

творческой   работе   продолжает   по-прежнему    стимулировать

отношение  к  ней  со  стороны друзей, жены, семьи и окружения.

Если общество таково,  что  культура  в  нем  ценится  лишь  на

словах,   а   на  деле  преобладает  стремление  к  физическому

совершенству,  приятному  досугу   и   символам   материального

благополучия,  то  лишь  незначительное  число творческих людей

станет развивать свои дарования в каком-либо ином  направлении,

отличном  от этих общепринятых ценностей. Если общество таково,

что  девушки  предпочитают   отпрысков   состоятельных   семей,

футболистов и эстрадных кумиров, то искусство и наука привлекут

к  нему  немного  новобранцев.  Если  общество таково, что, как

явствует из любого досужего разговора (даже несмотря на тщетные

попытки скрыть это),  практически  каждый  мечтает  о  шикарном

доме,  драгоценностях,  мехах, автомобилях и тому подобном, что

даже научные и художественные ценности  измеряются  в  денежных

знаках,-  в  таком  обществе  лишь  самые независимые индивиды

способны противостоять искушению  воспринять  банальные  идеалы

толпы.

     В это трудно поверить, но еще совсем недавно, в 1925 г., в

штате   Теннесси   (США)  на  печально  знаменитом  "Обезьяньем

процессе" состоялся суд над школьным учителем  за  преподавание

теории  эволюции.  Да  и  сейчас  во  многих штатах этой страны

различные  общества   противников   вакцинации   и   вивисекции

продолжают  свою  деятельность, препятствующую прогрессу. Чтобы

наука  и  культура  процветали,   нам   необходимо   произвести

переоценку ценностей.

     В  истории человечества великие периоды расцвета искусства

и науки совпадали с подлинным пониманием со стороны общества  в

целом,  и  влиятельных  классов  в частности, музыки, живописи,

литературы и просвещения. Чтобы достигнуть  процветания,  наука

должна укорениться в обществе, уважающем знание; неудивительно,

что  многим ученым в поисках такого климата приходится покидать

свое отечество.

     При отборе  кандидатов  для  творческих  профессий  должны

учитываться  способности  и ничего, кроме способностей. Процесс

разложения  современного  общества  зашел   так   далеко,   что

кандидатов  для научной работы отбирают, исходя преимущественно

из  наличия  у   них   связей,   богатства   или   влиятельного

покровительства;  немаловажное  значение  имеют  также  раса  и

вероисповедание кандидата. В результате множество претендентов,

обладающих   прекрасными    возможностями,    исключаются    из

соревнования  уже  на  старте.  Верно,  конечно,  что отдельные

сильные личности сумеют постоять за себя в любых  условиях,  но

не менее верно и то, что сын охотника из какой-нибудь деревушки

в Уганде не имеет ни малейших шансов стать великим физиком, ибо

он  никогда  и  не  слыхивал  о  физике.  Можно взять примеры и

поближе. Должен сказать, у нас в Канаде и в соседних США  масса

людей  с  выдающимися  способностями  к науке отсеиваются уже в

раннем детстве, ибо ничто из того, что  они  слышат  или  видят

дома, в школе либо по каналам средств массовой коммуникации, не

побуждает  их  относиться к научной карьере как к чему-то, чего

стоило  бы  добиваться.  В  отличие  от  детей  в   примитивных

обществах   наших   детей   учат   уважать  науку,  однако  они

воспринимают ученого как некое  абстрактное  существо,  которое

проживает  на  страницах  учебников,  а  не  по  соседству. Сын

фермера из прерий может представлять себя  будущим  футболистом

высшей лиги, генералом, полицейским или суперменом из комиксов,

но  вряд  ли  он  станет  всерьез  обсуждать  возможность стать

великим философом, математиком, физиком или биологом.

     Нет причин считать, что генетические свойства той или иной

расы или нации играют  какую-либо  роль,  определяющую  научные

успехи  ее  представителей, а вот интеллектуальный и социальный

климат имеют немаловажное значение. Наблюдающийся  в  некоторых

странах упадок в области медицинских исследований можно было бы

объяснить  преобладающей  ныне  системой  покровительства,  при

которою молодой человек  может  успешно  продвигаться  в  науке

только  при соответствующей поддержке. А последняя, разумеется,

далеко  не  всегда   определяется   достоинствами   опекуна   и

опекаемого.  В  большинстве  случаев  определяющую  роль играют

разного рода факторы: бюрократические (бессмысленные  экзамены,

количество публикаций, сохранение субординации), политические и

социальные.

     Позвольте  мне  закончить  тему  о наиболее подходящем для

научной  работы  климате,  рассказом  о  происшествии,  которое

случилось  со  мной  и объяснялось как раз недооценкой важности

моей научной работы. Тогда  это  событие  было  воспринято  как

непоправимая катастрофа, однако теперь, спустя много лет, я уже

в состоянии рассказывать о нем, не проливая слез.

     Это   случилось   в   царствование  Его  Всемилостивейшего

Величества короля Георга VI28.  Мне  позарез  нужна  была  моча

больных, страдающих одним воспалительным заболеванием, которое,

как  я  считал, может быть обусловлено расстройством адаптивной

деятельности надпочечников и связано  с  повышенным  выделением

кортикоидов. Мне хотелось проверить эту гипотезу, но в то время

данная болезнь была еще не очень широко известна и часто просто

не  диагностировалась.  Во  всяком  случае,  ни  в Монреале, ни

поблизости  от  него  я  не  мог  отыскать  ни  одного   случая

заболевания.   В  конце  концов  я  обнаружил  двух  больных  в

Берлингтоне, штат Вермонт, как раз  по  ту  сторону  границы  с

Соединенными    Штатами   Америки.   Ввиду   военного   времени

действовала программа  строгой  экономии,  и  потому  считалось

непатриотичным  вывозить  ценные материалы из США, но, невзирая

на это, я все же решил действовать. Была достигнута необходимая

договоренность   относительно   отправки   мочи   самолетом   в

запечатанных  контейнерах,  чтобы  она  прибыла свежей. Один из

моих сотрудников должен был  встретить  самолет,  а  я  ждал  в

лаборатории, готовый приступить к анализу образцов, пока еще не

начался процесс разложения.

     Вдруг  раздался  телефонный звонок. Звонил мой помощник из

аэропорта:  работники   Королевской   таможни   не   пропускают

контейнеры  с  мочой!  Я  поинтересовался, почему, и узнал, что

данный предмет не упомянут в Королевской таможенной книге ни  в

рубрике  "Предметы,  освобождаемые  от  пошлины",  ни в рубрике

"Предметы, облагаемые пошлиной", а следовательно, пропущен быть

не может. Раздраженный этим глупейшим препятствием, я  попросил

нашего  декана  написать  официальное  письмо  самому  высокому

таможенному начальству и  объяснить,  что  для  фундаментальных

исследований   иногда  бывают  необходимы  предметы,  способные

производить   на   людей   непосвященных   несколько   странное

впечатление, но без которых все-таки не обойтись.

     Письмо  было  написано  в  достаточно сильных выражениях и

возымело действие. Всего  несколько  дней  спустя  мы  получили

ответ,  из  которого  явствовало,  что, конечно же, федеральные

власти предусмотрели такие случаи, просто неопытный  таможенник

не  смог  найти в книге соответствующее место. Между тем объект

пересылки вполне четко упомянут среди "освобождаемых от пошлины

предметов", ибо он со всей очевидностью подпадает под категорию

"бывшие в употреблении личные принадлежности".

     Теперь все было в порядке, но, поскольку  я  знал,  что  к

этому  времени  содержимое  посылки все равно испортилось, я не

стал ее забирать. В последующие дни нас  одолевали  настойчивые

телефонные  звонки  из  аэропорта,  умоляющие  избавить  их  от

"товара", который,  по-видимому,  стал  вести  себя  угрожающим

образом.  Я  же  и  пальцем  не  пошевелил,  утратив  ко  всему

происходящему какой бы то ни было  интерес.  Наконец  почтальон

принес   напечатанное   типографским   способом   извещение  -

очевидно, и подобные случаи оказались  предусмотренными,  иначе

не  нашлось  бы  подходящего  бланка. От руки был вписан только

номер посылки, печатный же текст гласил: "Если в  течение  пяти

(5)  дней  с  момента  получения  настоящего  извещения  Вы  не

востребуете вышеупомянутый товар, то посылка будет вскрыта и ее

содержимое распродано с аукциона".

     Признаюсь, я не проследил за дальнейшими  событиями  и  по

сей   день   не   знаю,  кто  оказался  счастливым  обладателем

"вышеупомянутого товара". Но уверен, что этот  мой  трагический

опыт  свидетельствует  о  необходимости  понимания  со  стороны

общества и сути фундаментальных исследований и всех связанных с

ними особенностей.