От мечты к открытию

    Разочарования в науке приходят гораздо чаще,  чем  успехи.

Трудно  смириться  с  тем,  что прекрасный эксперимент не может

быть выполнен из-за технических трудностей или что наша радость

по   поводу    создания    всеобъемлющей    теории    несколько

преждевременна,  так  как  только  что  обнаруженные  факты  не

согласуются с ней. Способность переносить неудачу  -  одно  из

самых  ценных  свойств плодотворно работающего ученого, так как

наряду с неудачами эта способность в конечном счете приведет  к

появлению  одной-двух  успешных  работ,  окупив  таким  образом

настойчивость исследователя.

     Научное    творчество    приносит     ученому     огромное

удовлетворение,   но  имеет  и  свои  специфические  трудности,

которым  нужно  уметь   противостоять.   Для   начала   давайте

рассмотрим наиболее распространенные из них.

     "Но знанья это дать не может..."

     Я богословьем овладел,

     Над философией корпел,

     Юриспруденцию долбил

     И медицину изучил.

     Однако я при этом всем

     Был и остался дураком.

     В магистрах, докторах хожу

     И за нос десять лет вожу

     Учеников, как буквоед,

     Толкуя так и сяк предмет.

     Но знанья это дать не может,

     И этот вывод мне сердце гложет...

     (И. В. Гете, "Фауст". Перев. Б. Пастернака)

     Счастлив  (и  наивен)  тот  экспериментатор,  в чью голову

никогда не приходила эта мысль, способная повергнуть в жестокое

уныние. В бесконечной цепи наших идей каждое звено, безусловно,

связано со всеми другими, но если попытаться изучить эти  связи

на  протяжении  одной  человеческой жизни, то полученное знание

будет чисто поверхностным. Не лучше ли  смиренно  принять,  что

человеческий  разум не в состоянии достичь всей полноты знания,

и сосредоточиться на одной центральной проблеме, не растрачивая

энергию  на  бесплодные  поиски  абсолютного  знания.  Обширные

знания  также не превращают человека в ученого, как запоминание

слов не делает из него  писателя.  Разумеется,  трудно  достичь

литературного   мастерства   без   соответствующего  словарного

запаса, но я убежден, что даже величайший  литературный  талант

иссякнет, если его обладатель примется заучивать наизусть сотни

и тысячи разделов любого толкового словаря или же анализировать

грамматическую правильность каждой написанной фразы. Чтобы идти

к  своей  цели  и  не  чувствовать  себя  отягощенным  ненужным

балластом,  необходимо  четко  представлять  себе,  что   нужно

изучать  и  чего  не  нужно. Многое из того, что имеет огромное

значение для  статистика,  логика  или  философа  науки,  может

оказаться  только  обременительным  для  экспериментатора в его

повседневной работе. Все, что связано с  научным  исследованием

- математика,   философия,  логика,  психология,  даже  методы

управления группой или упорядочения карточек в картотеке,- так

или иначе имеет отношение  к  медику-экспериментатору,  но  ему

совсем   не   обязательно  все  это  знать,  достаточно  просто

располагать сведениями о необходимой справочной  литературе  по

этим вопросам.

     Хотя   Природа   вечна   и  бесконечна,  ее  исследователь

соприкасается с ней  только  на  протяжении  своей  собственной

жизни  и  в  меру  своих собственных ограниченных возможностей.

Поэтому простота и краткость - не просто свойства  науки,  они

составляют саму ее сущность.

     Когда я студентом-медиком впервые зашел в библиотеку нашей

кафедры  биохимии,  то  увидел целую стену, целиком заполненную

томами "Справочника по биологическим методам"  Абдерхальдена  и

"Справочника  по  органической химии" Бейльштейна. Я был просто

ошарашен  этим  зрелищем.  Никогда  ранее  я  не  ощущал  столь

отчетливо  ограниченность  своих  возможностей. Каждый том мне,

как биохимику, был нужен, но с первого же взгляда  стало  ясно,

что,  проживи  я  хоть  сто  лет, овладеть всем этим мне не под

силу. Я всегда вспоминаю это ощущение, когда  вижу  ошарашенные

лица   аспирантов,   впервые   входящих   в   нашу  библиотеку,

насчитывающую теперь более полумиллиона томов.

     Подобные обескураживающие факты порой отпугивают от  науки

многих   талантливых   людей.   Я   преодолел  в  себе  чувство

неполноценности, постоянно повторяя: "Если  другие  смогли  это

сделать,  то  почему  же  я не смогу?" Для такого "оптимизма по

аналогии" у меня, в общем-то, не было  оснований,  однако  этот

способ  сработал. Он помог мне восстановить уверенность в себе.

Я и сейчас время от  времени  прибегаю  к  нему,  когда  ощущаю

полнейшую  неспособность  выполнить  ту  или  иную работу, что,

кстати, случается нередко.

     К примеру, собирая материал для этой книги, я вынужден был

просмотреть  огромное  количество   литературы   по   проблемам

психологии, философии и статистики Затем меня внезапно осенило,

что  для  определения  того,  что  заслуживает  включения в мою

книгу, я должен просто заменить вопрос "Если другие смогли  это

сделать,  то почему же я не смогу?" вопросом "Что знали те, кто

смог это сделать?". Разумеется, я в основном ориентировался  на

ученых,  проявивших  себя в области экспериментальной медицины.

Не философам, не логикам и не математикам  указывать  нам,  что

следует   делать   в   области  экспериментальной  медицины!  Я

неоднократно разговаривал об этом с многими выдающимися учеными

нашего  времени  и  отлично  знаю  уровень  их   внемедицинских

познаний.  Мне  также  хорошо  известны  трудности,  с которыми

сталкивались я и мои ученики. Я уверен:  в  поисках  того,  что

следует  делать  и  что стоит читать, мои рекомендации принесут

большую  пользу,  чем  кабинетные   рассуждения   специалистов,

непричастных к медицинским исследованиям.