История войн

Советско-германские соглашения 1939 года

Разделы: История войн

Рефераты

Подобно тому как польские лидеры Пилсудский и Бек, заключив в январе

1934 года с гитлеровской Германией- злейшим врагом поляков- соглашение о

ненападении, после которого в 1935 году последовал обмен визитами высокопо-

ставленных лиц обеих стран (в коммюнике, опубликованном по случаю поездки Бе-

ка в Берлин, говорилось о ''далеко идущем согласии '' между двумя государства-

ми ), в результате чего, по выражению историка Д. Е. Мельникова и пуб-

лициста Л. Б. Черной, Пилсудский и Бек стали ''тешить себя мыслью, что они вместе

с гитлеровцами образовали нечто вроде ''оси Варшава- Берлин '', направленной про-

тив СССР '' 1, и тем самым ''вступили на путь, который всего через четыре года при-

вел к оккупации Польши гитлеровскими войсками '' 2, так и советские лидеры, Сталин

и Молотов, заключив 23 августа 1939 года с Германией договор о ненападении, фак-

тически означавший германо-советский союз против Польши и западных демокра-

тий и сопровождавшийся взаимными заверениями в дружбе, встали на путь (ес-

ли следовать логике Л. Б. Черной и Д. Е. Мельникова ), пройденный в 1934-

1938 годах Польшей. Характеризуя политику правительства Польши в указанный

период как ''позорную '' 3, авторы книги ''Преступник № 1'' избегают сравнения ее с

политикой Сталина и Молотова в 1939- 1940 годах, имевшей для СССР в 1941 году

те же последствия, что и в 1939-ом- для Польши.

Между тем подобная параллель вполне уместна.

В 1939 году цель советско-германского сближения выражалась недвусмыс-

ленно с обеих сторон : раздел мира и, в частности, Польши. В сообщении от 22 мая

1939 года французского посла в Берлине Кулондра отмечалось, что Риббентроп счи-

тал сближение между Германией и Россией с точки зрения длительной перспективы

''насущным и неизбежным ''. Это отвечало ''самой природе вещей и сохранившимся в

Германии традициям. Только такое сближение позволило бы окончательно разре-

шить германо-польский конфликт путем ликвидации Польши на манер Чехослова-

кии '' 4. Риббентроп придерживался мнения, что Польское государство самостоятель-

но долго не в состоянии существовать, что ''ему все равно суждено исчезнуть, буду-

чи вновь поделенным между Германией и Россией '' 5. Поэтому для Риббентропа, как

и для Сталина, идея такого раздела была самым тесным образом увязана с германо-

русским сближением. ''Как видно,- писал французский посол,- одна из ближайших

целей, которую желают достигнуть, заключается в том, чтобы в случае раздела

Польши Россия взяла на себя такую же роль, какую Польша сыграла в Чехословакии

(Польша ассистировала Германии при захвате Чехословакии, присвоив себе часть

территории чешской жертвы- индустриальный район Тешин.- Авт.). Более отда-

ленная цель состоит в том, чтобы использовать огромные материальные и людские

ресурсы СССР для развала Британской империи '' 1.

Как немаловажное доказательство в поддержку того, что раздел мира со Ста-

линым был одной из реальных целей Гитлера, и ради этого он даже готов был отка-

заться от своей ''антибольшевистской миссии '', приведем тот факт, что в объявлен-

ной 8 марта 1939 г. на берлинском совещании представителей военных, экономиче-

ских и партийных кругов Германии гитлеровской программе глобальной агрессии

отсутствовало упоминание о СССР 2.

Об этом же свидетельствует закрепленное в статье V Берлинского пакта от 27

сентября 1940 года о Тройственном союзе Германии, Италии и Японии (названный

договор был подписан взамен антикоминтерновского пакта 1936 года ) заявление

трех стран о том, что ''данное соглашение никоим образом не затрагивает политиче-

ского статуса, существующего в настоящее время между каждым из трех участников

соглашения и Советским Союзом '' 3. Советское руководство правомерно расценило

эту оговорку как подтверждение силы и значения пакта о ненападении между СССР

и Германией и пакта о дружбе и нейтралитете между СССР и Италией 4. Названная

статья была включена в Тройственный пакт по предложению Риббентропа и встре-

тила немедленную поддержку Италии и Японии 5.

25 ноября 1940 года В. М. Молотов через германского посла в Москве Шу-

ленбурга даст положительный ответ на сделанное Гитлером в ходе переговоров с

Молотовым, состоявшихся 12- 14 ноября 1940 г. в Берлине (к этой встрече гитле-

ровское правительство проявляло большой интерес начиная с лета 1940 г.) предло-

жение Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту Германии, Ита-

лии и Японии и участвовать с ними в разделе ''бесконтрольного британского наслед-

ства '', которое останется после ''неизбежного краха '' Великобритании. Но оставим

это за рамками настоящей работы, и вернемся к осени 1939-го.

1 сентября 1939 года германская армия начала войну против Польши. 2

сентября в ''Правде '' было опубликовано сообщение : ''Берлин, 1 сентября (ТАСС ). По

сообщению Германского информационного бюро, сегодня утром германские войска

в соответствии с приказом верховного командования перешли германо-польскую

границу в различных местах. Соединения германских военно-воздушных сил также

отправились бомбить военные объекты в Польше ''.

В связи с анализом политической линии и практических действий руково-

дства, вытекавших из германо-советских соглашений от 23 августа 1939 года,

возникает сомнение, был ли Советский Союз нейтрален в бурных событиях того

времени, тем более что пакт о ненападении между СССР и Германией виделся сто-

ронам ''союзом для войны '', и германская сторона была настойчива в выполнении

взятых советским руководством на себя обязательств.

Как известно, нейтралитет в войне представляет собой особый правовой ста-

тус государства, не участвующего в происходящей войне и воздерживающегося от

оказания помощи и содействия как одной, так и другой воюющей стороне 1. Права и

обязанности нейтральных государств во время войны, воюющих сторон в отноше-

нии нейтральных государств, а также физических лиц как нейтральных, так и

воюющих государств в рассматриваемый нами период регламентировались V Гааг-

ской конвенцией о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухо-

путной войны 1907 года, ратифицированной в том же году Россией 2.

В соответствии с названной конвенцией воюющим государствам запрещается

проводить через территорию нейтрального государства войска и военный транспорт.

Нейтральные государства не должны снабжать воюющих оружием, военными и

другими материалами. Нейтральные государства могут предоставлять убежище вой-

скам, военным кораблям и самолетам воюющих стран, если срок их пребывания не

превышает одни сутки, но обязательно с последующим их интернированием.

Этих важных условий советские власти не придерживались. Как отмечает М.

И. Семиряга, ''поскольку международное право не предусматривает ни условного

или безусловного, ни полного или неполного нейтралитета, то оказание любой во-

енной помощи одному их воюющих государств несовместимо с данным стату-

сом '' 3.

Никакими обстоятельствами нельзя оправдать согласие советского руково-

дства обслуживать немецко-фашистские военные корабли в советских портах в бас-

сейне Баренцева моря (в октябре 1939-го Советский Союз согласился на использо-

вание германским военно-морским флотом порта Териберка к востоку от Мурман-

ска в качестве ремонтной базы и пункта снабжения судов и подводных лодок, про-

водивших операции в Северной Атлантике ) 1. Между тем, согласно XIII Гаагской

конвенции 1907 года о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской

войны, также ратифицированной Россией, нейтральное государство обязано не до-

пускать выхода судна одной из воюющих сторон из своих территориальных вод, ес-

ли есть основания полагать, что оно примет участие в боевых действиях на стороне

одного из воюющих. Находясь в территориальных водах нейтрального государства,

военные суда могут лишь пополнять свои запасы по лимитам мирного времени,

брать столько топлива, сколько необходимо для достижения ближайшего порта сво-

ей страны 2.

Также являются никоим образом несовместимыми с нейтральным статусом

государства следующие факты : транзит через всю территорию СССР с Даль-

него Востока в Германию большой группы офицеров из потопленного в Тихом

океане германского крейсера ''Граф Шпее '' 3, беспрепятственный проезд через запад-

ные районы нашей страны, по тылам наших войск, многочисленных групп немецких

разведчиков под предлогом организации переселения этнических немцев из Прибал-

тийских республик, западных областей Украины и Белоруссии в Германию и поиска

немецких солдат, погибших в годы первой мировой войны 4. Немецкая авиация сво-

бодно нарушала наше воздушное пространство, залетала на большие расстояния в

глубь советской территории и активно вела разведку, 5 причем сбивать немецкие раз-

ведсамолеты войскам ПВО было категорически запрещено. В заявлении, сделанном

28 марта 1940 г. помощником военного атташе полпредства СССР в Берлине импер-

скому маршалу Герингу, говорилось, что нарком обороны СССР ''сделал исключе-

ние из крайне строгих правил защиты границы и дал пограничным войскам приказ

не открывать огня по германским самолетам, залетающим на советскую террито-

рию, до тех пор, пока эти перелеты не станут происходить слишком часто '' 6. Более

того, когда немецкие самолеты из-за поломок бывали вынуждены садиться на наши

аэродромы, их ремонтировали, заправляли горючим и с миром отправляли в

Германию 7.

Между тем, несмотря на то, что специальных международных соглашений,

определяющих правовой режим воздушного пространства над территорией ней-

тральных государств, не существует, на воздушную войну распространяются общие

правила нейтралитета, согласно которым запрещается пролет через воздушное про-

странство нейтрального государства летательных аппаратов воюющих сторон. При-

землившиеся военные самолеты задерживаются, а экипаж интернируется до конца

войны 1.

Очевидно, что уже перечисленных фактов достаточно, чтобы опровергнуть

миф о нейтральном статусе СССР в период с 1 сентября 1939 года по 22 июня

1941 г.

Особенно ярко советско-германское сотрудничество было продемонстрирова-

но в Польше. Вступление советских войск в восточные воеводства Польши, в прин-

ципе, было предопределено еще в секретном дополнительном протоколе от 23 авгу-

ста 1939 г., п. 2 которого гласил : ''В случае территориально-политического переуст-

ройства областей, входящих в состав государства, граница сфер интересов Германии

и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение незави-

симого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может

быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического разви-

тия '' 2.

28 августа 1939 года в Москве по уполномочению правительства Германии

граф Шуленбург и председатель СНК СССР В. М. Молотов в целях уточнения абза-

ца первого пункта 2-го секретного протокола от 23 августа подписали разъяснение к

названному протоколу, где условились, что ''этот абзац следует читать в следующей

окончательной редакции, а именно : ''2. В случае территориально-политического пе-

реустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер ин-

тересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Писса,

Нарева, Вислы и Сана '' 3.

Германская сторона стремилась к совместным действиям с войсками Красной

Армии с самого начала запланированной Гитлером военной кампании. В связи с

этим М. И. Семиряга приводит такой факт для размышлений. В конце августа

1939 г. в западную прессу просочились сведения о том, что в связи с обострив-

шимися германо-польскими отношениями планируется отвод от западных со-

ветских границ войск численностью 200- 300 тысяч человек. Такое сообщение

вызвало в Берлине озабоченность, и 27 августа Шуленбургу была срочно отправлена

телеграмма, в которой ему поручалось выяснить, ''действительно ли от польской

границы отводятся советские войска. Нельзя ли их вернуть, чтобы они максимально

связали польские силы на востоке ?'' 4.

Шуленбург, получив в Наркомате иностранных дел СССР соответствующую

информацию, сообщил : вскоре будет опубликовано заявление о том, что советские

войска не собираются отходить от границы с Польшей. И в самом деле, 30 августа

1939 г. советское правительство официально заявило : ''Ввиду обострения положения

в восточных районах Европы и ввиду возможности всяких неожиданностей совет-

ское командование решило усилить численный состав гарнизонов западных границ

СССР '' 1.

2 сентября 1939 г. в Берлин прибыли советская военная миссия в составе 5

офицеров во главе с военным атташе СССР в Германии генералом Максимом Пур-

каевым и новый советский полпред в Берлине А. Шкварцев. В аэропорту их встре-

чали ответственный сотрудник МИД Германии Э. Верман и офицеры во главе с во-

енным комендантом Берлина генералом Зейфертом. Была выстроена рота почетного

караула 2. Подобная огласка военного сотрудничества обеих стран была крайне не-

приятной для советского руководства, которое еще накануне просило германского

посла фон Шуленбурга, чтобы ''из-за соображений безопасности '' германская печать

не сообщала о прибытии советской миссии и чтобы не называла ее ''миссией '', а

лишь группой офицеров, прибывшей в Берлин в связи с назначением нового совет-

ского военного атташе. При этом сообщалось, что советская пресса уже получила

соответствующее указание 3.

По распоряжению советского руководства во всех средствах массовой инфор-

мации проводилась мысль о том, что главным врагом нашей страны является Англия

и Франция. Подобная позиция советской печати не осталась не замеченной в гер-

манском посольстве. Так, 6 сентября Шуленбург доносил в Берлин, что, по его на-

блюдениям, в СССР делается ''все возможное '', чтобы изменить недоброжелательное

отношение населения к Германии. ''Прессу как подменили. Не только прекратились

все выпады против Германии, но и преподносимые теперь события внешней поли-

тики основаны в подавляющем большинстве на германских сообщениях, а антигер-

манская литература изымается из книжной продажи и т. п.'' 4.

Как утверждает И. Фляйшхауэр, германский посол в беседах с Молотовым на-

стаивал на объявлении Советским Союзом- в форме письменного заявления прави-

тельства СССР- о вступлении в войну 5. Однако указания Шуленбургу относительно

этих переговоров были исчерпывающе определены телеграммой Риббентропа от 3

сентября 1939 г., где Шуленбургу советовалось всего лишь выяснить, ''не посчитает

ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий

момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупи-

ровала эту территорию ''. По мнению Риббентропа, это не только помогло бы Герма-

нии, но также, ''в соответствии с московскими соглашениями, было бы и в советских

интересах ''. В связи с этим Шуленбургу предписывалось выяснить у Молотова, мо-

жет ли германская сторона обсуждать этот вопрос с офицерами советской военной

миссии генерала Пуркаева и ''какой, предположительно, будет позиция советского

правительства '' 1. (Как видим, телеграмму Риббентропа Шуленбургу можно рассмат-

ривать лишь как настойчивый призыв немецкой стороны ввести советские войска в

Восточную Польшу и не более того ).

В ответ на это 5 сентября 1939 г. Молотов дал Шуленбургу ответ, в котором

говорилось, что ''мы согласны с вами, что в подходящее время нам будет совершен-

но необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, однако, что это время еще

не наступило....Нам кажется, что чрезмерная поспешность может нанести нам

ущерб и способствовать объединению наших врагов '' 2.

8 сентября Молотов послал Шуленбургу телефонограмму следующего содер-

жания : ''Я получил ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Вар-

шаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Гер-

манской империи '' 3.

Сообщая, что немецкие войска уже ''вошли в Варшаву '', гитлеровцы тем са-

мым хотели ускорить начало вступления советских войск на оговоренную в про-

токоле польскую территорию (не случайно в телеграмме Шуленбургу от 8 сен-

тября Риббентроп подчеркнул, что ''считал бы неотложным '' возобновление бесед

германского посла с Молотовым ''относительно советской военной интервенции '' в

Польшу 4 ). Они при этом не обманывали, но окончательно Варшава пала только 27

сентября 5. Получив 8 сентября сообщение о ''падении Варшавы '', Молотов на встре-

че с Шуленбургом, состоявшейся 10 сентября, заявил, что советское правительство

намеревается ''воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и зая-

вить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз

должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым ''угрожает '' (эти кавыч-

ки взаимно подразумевали и Сталин, и Гитлер.- Авт.) Германия 6. Это предлог пред-

ставит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советско-

му Союзу возможность не выглядеть агрессором '' 1. Учитывая политическую моти-

вировку советской акции (крах Польского государства и защита национальных

меньшинств ), СССР было крайне важно не начинать действовать до того, как па-

дет административный центр Польши- Варшава. Поэтому 14 сентября 1939 г.

Молотов- через шесть дней после поздравления по поводу вступления германских

войск в Варшаву- просил Шуленбурга, чтобы ему ''как можно более точно сообщи-

ли, когда можно рассчитывать на захват Варшавы '' 2.

Таким образом, Сталин выполнит предложения сковать польские силы на вос-

токе, чтобы облегчить действия вермахта на западе Польши (для этого уже в самом

начале сентября были созданы Украинский фронт под командованием С. К. Тимо-

шенко в составе трех армий и Белорусский под командованием М. П. Ковалева, в

него вошли четыре армии, конно-механизированная группа, отдельный стрелковый

корпус и Днепропетровская военная флотилия. 11 сентября по приказу наркома

обороны СССР К. Е. Ворошилова эти войска изготовились для наступления 3 ). Но

пока он затягивал оговоренный в принципе срок по крайне мере по трем следующим

причинам.

Во-первых, надо было психологически подготовить советский народ к вос-

приятию такого неожиданного факта, ввести его в заблуждение по поводу своих на-

мерений в отношении Польши, для чего руководство нашей страны прибегало к раз-

личным манипуляциям наподобие заявления о вводе войск в Польшу не с военным,

а с политическим основанием. Этому заявлению предшествовала спешно разверну-

тая пропагандистская кампания, в качестве примера которой можно привести

публикацию в ''Правде '' от 14 сентября 1939 года 4, которая- если заменить белору-

сов и украинцев на ''фольксдойче '' (этнические немцы )- повторяла уже знакомые

обвинения немцев, что поляки плохо обращаются с меньшинствами.

Во-вторых, существовала реальная опасность вмешательства в события запад-

ных держав. Когда Советский Союз и Германия договорились о разделе Польши

(хотя в тот день этого еще никто не знал ), премьер-министр Великобритании Н.

Чемберлен и ее министр иностранных дел Э. Галифакс 24 августа 1939 г. публич-

но заявили, что Англия будет воевать за Польшу. Советскому правительству пози-

ция Англии стала известна уже на следующий день, когда министр иностранных дел

этой страны и польский посол в Лондоне подписали пакт, устанавливающий, что

стороны будут оказывать друг другу помощь в случае нападения третьей державы.

Сталин и Молотов не могли не предвидеть последствий вмешательства Советского

Союза на стороне Германии в германо-польский конфликт на его раннем этапе.

Риск, связанный с тем, что западные державы после объявления ими войны Герма-

нии 3 сентября 1939 г. все-таки перешли бы к стратегии эффективной поддержки

Польши на ее территории и сочли бы неприемлемым советское военное присутствие

в этой стране, вызывал опасение советского руководства, что ''то или иное его неак-

куратное действие,- высказывает свое мнение В. М. Фалин,- может быть расценено

как casus belli, и следствием станет объявление Советскому Союзу войны со сторо-

ны Польши, а затем Англии и Франции '' 1.

Поэтому необходимо было выдержать время для окончательного выяснения

обстановки в Польше. Советских руководителей подтолкнуло к действиям сообще-

ние о том, что польское правительство покинуло Варшаву, а потому территория

этой страны осталась вроде бы ''бесхозной '' (17 сентября ТАСС получил информа-

цию, что польский президент Мосьцицкий и остальные члены польского правитель-

ства находятся в местечке на польско-румынской границе и обратились к румын-

скому правительству с официальной просьбой о разрешении им прибыть в Буха-

рест ) 2. Несмотря на интенсивные настояния германской стороны, Сталин лишь

спустя две с лишним недели после начала военных действий между Германией и

Польшей- утром 17 сентября 1939 г.- отдал приказ о переходе западной границы,

предварительно пригласив Шуленбурга в Кремль и сделав ему заявление, о котором

германский посол незамедлительно телеграфировал в Берлин : ''Сталин в присутст-

вии Молотова и Ворошилова принял меня в два часа ночи и заявил, что Красная

Армия пересечет советскую границу в 6 часов утра на всем протяжении от Полоцка

до Каменец-Подольска.

Во избежание инцидента Сталин спешно просит нас проследить за тем, чтобы

германские самолеты, начиная с сегодняшнего дня, не залетали восточнее линии Бе-

лосток- Брест-Литовск- Лемберг (Львов ). Советские самолеты начнут сегодня

бомбардировать район восточнее Лемберга....В будущем все военные вопросы, ко-

торые возникнут, должны выясняться напрямую с Ворошиловым генерал-

лейтенантом Кестрингом '' 3.

Наконец, третьей причиной медлительности Сталина была необходимость ус-

покоить мировую общественность. В Берлине с этой целью было объявлено не о на-

чавшейся против Польши войне, а только об ответных мерах на ''польские провока-

ции '' 4. Та же версия со слов Гитлера была опубликована без комментариев советской

печатью 5.

Советское правительство также не квалифицировало свои действия как войну

против Польши. В 3 часа ночи 17 сентября чрезвычайного и полномочного посла

Польши в СССР В. Гржибовского вызвали в Наркоминдел и зачитали ноту следую-

щего содержания : ''Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятель-

ность Польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша по-

теряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица

Польши, не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет

признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство факти-

чески перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, за-

ключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная

без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и

неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе ней-

тральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к

этим фактам (выделено мною.- Авт. Цитируемая нота советского правительства

утром 17 сентября была препровождена послам и посланникам государств, имею-

щим дипломатические отношения с СССР, в частности, Германии, Италии, Японии,

Великобритании, Франции, США, Эстонии, Латвии, Литвы. В ноте заявлялось, что

по отношению к перечисленным (и другим ) странам СССР будет по-прежнему про-

водить политику нейтралитета 1 ).

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, что-

бы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши,

брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.

Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Глав-

ному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять

под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной

Белоруссии.

Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому,

чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его

неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью '' 2.

Итак, 17 сентября 1939 г. советское правительство обязалось сохранять ней-

тралитет в отношении Германии, а в совместном германо-советском коммюнике,

принятом 18 сентября, было сказано, что задача советских и германских войск,

действующих в Польше, ''состоит в том, чтобы восстановить в Польше поря-

док и спокойствие, нарушенное распадом Польского государства, и помочь населе-

нию Польши переустроить условия своего государственного существования '' 3. По

сути, в этом коммюнике СССР объявил себя военным союзником Германии в отно-

шении Польши для ''наведения там порядка '', ибо под военным союзом понимается

объединение двух или нескольких государств для достижения политических целей

военными средствами 1.

То, что в Польше советским руководством (равно как и германским ) исполь-

зовались именно военные средства, сомнений не вызывает, ибо, хотя состояние вой-

ны СССР с Польшей не было объявлено, реальные военные действия против поль-

ских воинских частей имели место. Так, в донесении от 17 сентября 1939 г. Л. П.

Берия К. Е. Ворошилову говорилось, что ''в 5 часов утра 17 сентября части РККА и

части пограничных войск НКВД Белорусского и Киевского округов перешли го-

сударственную границу с Польшей '' и в настоящий момент ''ведут бой по уничтоже-

нию польских пограничных стражниц '' (застав ). При этом в донесении польские

войска назывались ''противником '' 2.

Оперативная сводка Генерального штаба РККА 17 сентября сообщала сле-

дующие факты : ''Наша авиация сбила 7 польских истребителей и вынудила к по-

садке 3 тяжелых бомбардировщика, экипажи которых задержаны '' 3.

Факт военных действий РККА против польской армии был признан главой

правительства СССР В. М. Молотовым в его докладе на сессии Верховного Совета

СССР 31 октября 1939 года, где он заявил, что Польша развалилась благодаря удару

германской, а затем Красной Армии. В этой же речи Молотов говорил о ''боевом

продвижении '' Красной Армии и о захвате ею боевых трофеев, составлявших значи-

тельную часть вооружения и боевой техники армии Польши. Здесь же он еще раз

обвинил Англию и Францию в агрессии против Германии, которая, мол, ''стремится

к скорейшему окончанию войны и к миру '' 4. Пропагандисты Геббельса воспользова-

лись ''услугой '' Молотова, отпечатав его речь в виде листовок на английском и фран-

цузском языках, которые разбрасывались над позициями англо-французских войск 5.

Указание на имевшие место боевые действия между Красной Армией и

польскими частями содержалось и в Приказе № 199 наркома обороны СССР К. Е.

Ворошилова от 7 ноября 1939 г.: ''Стремительным натиском части Красной Армии

разгромили польские войска, выполнив в короткий срок свой долг перед Советской

родиной '' 6.

Наконец, постановлением Правительства Российской Федерации от 20

апреля 1995 г. № 390 было утверждено Положение о военно-врачебной экспертизе,

п. 46 которого предписывает ВВК выносить заключение о причинной связи увечий

(ранений, травм, контузий ) с формулировкой ''военная травма '', если увечие было

получено в период пребывания освидетельствуемого в составе действующей армии

в период боевых действий в Западной Украине и Западной Белоруссии в 1939 году 1.

Как видим, советские воины, принимавшие участие в ''боевых действиях '' на терри-

тории Восточной Польши, названным Положением отнесены к лицам, входившим в

состав действующей армии, под каковой понимается часть вооруженных сил госу-

дарства, используемая во время войны непосредственно для ведения военных дей-

ствий 2 (в отличие от другой части вооруженных сил, находящейся в тылу ). Но к во-

просу, как все же следует квалифицировать действия советских войск в сентябре

1939 года, вернемся чуть ниже.

В ходе боев на территории Восточной Польши 737 советских бойцов погибли

и 1862 человека были ранены 3. Небезынтересно вспомнить и о том, что в тот пери-

од советские войска захватили много польских военнопленных. Именно так име-

новали их тогда в служебных документах (в донесении Л. З. Мехлиса от 24

сентября 1939 г. Сталину и Ворошилову сообщалось, что Красной Армией была за-

хвачена ''в плен основная верхушка польского высшего командного состава '' 4 ; в при-

казе № 10 от 23 сентября 1939 г. войскам 3-ей армии Белорусского фронта предпи-

сывалось ''всех офицеров бывшей польской армии считать как военнопленных на

территории СССР....Всех солдат бывшей польской армии, шатающихся по городам,

селам и лесам, независимо, оказывал ли он сопротивление в борьбе против частей

Красной Армии или нет, взят с оружием или без оружия, также направлять в лагеря

военнопленных '' 5 ) и печати 6, так называл их, в частности, и Молотов 7. Однако с ию-

ля 1941 года (задумаемся : почему именно с этого времени ?) у нас их стали называть

интернированными.

По данным польского эмигрантского правительства, в период военных дейст-

вий СССР в Польше Красной Армией было взято в плен более 230 тысяч солдат и

офицеров польской армии 8. (Эти данные практически совпадают с данными,

полученными автором настоящей работы на основе сводок Генерального штаба

РККА, регулярно публиковавшихся на страницах центральной советской печати ).

Среди них было 10 генералов, 52 полковника, 72 подполковника, 5131 другой офи-

цер, а также 10966 унтер-офицеров, не считая членов полиции и пограничной охра-

ны 1. Всего же к моменту начала Германией войны против Польши армия Польского

государства насчитывала миллион солдат 2.

В. М. Фалин справедливо считает дискуссию о том, как следует рассматривать

в данном случае задержанных польских военнослужащих, вопросом принципиаль-

ным, и, исходя из того, что поскольку главнокомандующий польскими воору-

женными силами маршал Э. Рыдз-Смиглы от имени польского правительст-

ва отдал своим войскам приказ : ''С Советами в бой не вступать, оказывать сопротив-

ление только в случае попыток разоружения наших частей... Части, к которым по-

дошли Советы, должны начать с ними переговоры с целью вывода наших гарнизо-

нов в Румынию и Венгрию '' 3, и тем самым исключил возможность объявления нам

войны, польские пленные должны считаться не военнопленными, а интернирован-

ными. Он считает серьезным заблуждением объявить постфактум войну с Польшей,

назвав интернированных военнопленными 4.

Доказав факт военных действий Красной Армии против польских военных

частей, отметим, что с юридической точки зрения для войны характерен такой при-

знак, как формальный акт ее объявления. Но, согласно действовавшему до 1907 года

обычному праву, формальное объявление войны не было безусловно необходимым.

Войны XIX века не раз начинались открытием враждебных действий без пред-

варительного заявления. Лишь III Гаагская конвенция 1907 года об открытии воен-

ных действий, ратифицированная Россией, установила, что враждебные действия

между договаривающимися державами не должны начинаться без предварительного

недвусмысленного предупреждения, которое будет иметь или форму мотивирован-

ного объявления войны, или форму ультиматума с условным объявлением войны.

Последствием такого объявления является, как правило, разрыв дипломатических

отношений между воюющими сторонами и прекращение действия большинства

двусторонних договоров (в ноте советского правительства от 17 сентября 1939 года

на имя польского посла в СССР заявлялось, что СССР не может более нейтрально

относиться к происходящим в Польше событиям ; в этой же ноте констатировалось

прекращение действия договоров, заключенных между СССР и Польшей, в том чис-

ле, стало быть, Рижского мирного договора от 18 марта 1921 года и договора о не-

нападении от 25 июля 1932 года между СССР и Польской республикой, т. к. Поль-

ское государство было объявлено ''отныне несуществующим '', следовательно, исчез-

ло как одна из сторон договора, как субъект международного права. По этой причи-

не имело место прекращение дипломатических отношений между двумя странами.

Начиная с 17 сентября советские власти не признавали дипломатический статус

польских дипломатов в Москве и чинили им всяческие препятствия к выезду из

СССР 1, в то время как нормы дипломатического права и права вооруженных кон-

фликтов, напротив, предписывали оказать сотрудникам польского посольства всяче-

ское содействие в выезде. Дипломатические отношения были восстановлены лишь

30 июля 1941 года, когда, в связи с необходимостью создания антигитлеровской

коалиции, СССР признал находившееся в Лондоне польское эмигрантское прави-

тельство во главе с генералом В.Сикорским и подписал с ним соглашение о взаим-

ной помощи в войне против гитлеровской Германии 2 ). Однако, согласно ст. 2 Кон-

венции об определении агрессии, заключенной в Лондоне 3 июля 1933 года СССР с

другими государствами, агрессией признается не только объявление войны другому

государству (этот случай предусмотрен п. 1 ст. 2), но и вторжение вооруженных сил,

хотя бы и без объявления войны, на территорию другого государства (п. 2 ст. 2), на-

падение сухопутных, морских или воздушных вооруженных сил, хотя бы и без

объявления войны, на территорию, морские или воздушные суда другого государст-

ва (п. 3 ст. 2). При этом, согласно ст. 3 названной конвенции, никакие соображения

политического, военного, экономического или другого порядка не могут служить

извинением или оправданием нападения, предусмотренного в статье второй 3.

В качестве примера таких ''соображений '' стороны, подписавшие конвенцию, в

абзаце три Приложения к статье 3 конвенции назвали внутреннее положение какого-

либо государства, мнимые недостатки его администрации 4. Напомним, что именно

якобы имевшим место распадом Польского государства и его правительства СССР

мотивировал вторжение своих войск в Восточную Польшу. Следовательно, имея в

виду вышеизложенное, 17 сентября 1939 года СССР согласно Конвенции об опреде-

лении агрессии от 3 июля 1933 г. выступил как прямой международный агрессор ;

при этом, с учетом германо-советского коммюнике от 18 сентября 1939 г. и после-

дующих шагов правительств СССР и Германии, Советский Союз превратился, по

существу, в военного союзника имперского правительства.

Именно в Польше с 17 сентября 1939 года имели место обстоятельства, при

которых Советский Союз фактически исполнял обязательства, предусмотренные

союзным договором (casus foederis). Одним из свидетельств того, что СССР пере-

ступил черту, за которой начинался его военно-политический союз с Германией,

явилось подписание 28 сентября 1939 г. в Москве В. М. Молотовым и И. Риббен-

тропом Заявления советского и германского правительства, в котором содержался

призыв к Англии и Франции прекратить войну с Германией, что отвечало бы, как

сказано в документе, ''интересам всех народов ''. Далее следовало предупреждение,

что если Англия и Франция откажутся от данного предложения, они будут нести от-

ветственность за продолжение войны, причем ''в случае продолжения войны прави-

тельства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых

мерах '' 1. Об этом же говорилось и в заявлении министра иностранных дел Германии

И. Риббентропа, сделанном им 29 сентября 1939 года по итогам проходивших в Мо-

скве 27- 29 сентября советско-германских переговоров. В этом заявлении вновь

было подчеркнуто, что если Англия и Франция не прекратят ''бесперспективную

борьбу против Германии..., то Германия и СССР будут знать, как ответить на это '' 2.

Поскольку Польша, хотя и потерпела поражение в войне, однако ее прави-

тельство выехало за пределы страны, так и не подписав акта о государственной и

военной капитуляции 3, то, в соответствии с III Гаагской конвенцией 1907 г. об от-

крытии военных действий, она не потеряла автоматически своего суверенитета. Это

положение представляется очень важным, ибо, как вытекает из международно-

правовых актов, термин ''война '' употребляется лишь при вооруженном столкнове-

нии между суверенными государствами. Следовательно, субъектами войны и выте-

кающих из нее правоотношений могут быть только суверенные государства как са-

мостоятельные носители международно-правовых правомочий и обязанностей.

Государства ведут вооруженную борьбу посредством предназначенных для

этого своих вооруженных сил. Только последним принадлежит право нападения и

защиты (активное состояние войны ) 4. Таким образом, польские воинские части как

вооруженные силы суверенного государства имели полное право оказывать сопро-

тивление Красной Армии, каковое и имело место. Поскольку состояние войны мо-

жет начинаться не только формальным объявлением войны, но и фактическим от-

крытием военных действий с обеих сторон 5, СССР следует признать воюющей сто-

роной, а Советский Союз и Польшу- противниками 6.

Отметим, что 28 апреля 1939 г. Германия расторгла договор о ненападении с

Польшей, заключенный 26 января 1934 года. СССР же такого упреждающего шага

не предпринял, мотивировав прекращение действия всех политических, экономиче-

ских и иных договоров с Польским правительством тем, что последнее ''перестало

существовать '', как перестало существовать и Польское государство. Однако, как

уже говорилось, верховенство власти польского правительства в пределах террито-

рии Польского государства, иными словами, суверенитет Польши, ни 17 сентября

1939 г., ни позднее, утрачен не был. Это означало, что СССР, введя части Красной

Армии на территорию Восточной Польши, однозначно нарушил положение ста-

тьи 1 договора о ненападении от 25 июля 1932 года между Советским Союзом и

Польшей 1 (формально он сохранял свое действие, несмотря на отсутствие в тексте

германо-советского пакта о ненападении от 23 августа 1939 года положения о том,

что обязательства, вытекающие из ранее подписанных договоров с другими госу-

дарствами, остаются в силе ), в которой обязался воздерживаться от всяких агрес-

сивных действий или нападения на Польшу как отдельно, так и совместно с другими

державами. Абзац 2 статьи 1 договора разъяснял, что действием, противоречащим

вышеизложенному обязательству, будет признан всякий акт насилия, нарушающий

целостность и неприкосновенность территории или политическую независимость

другой договаривающейся стороны, даже если бы эти действия были осуществлены

без объявления войны и с избежанием всех ее возможных проявлений.

СССР, осуществляя военное сотрудничество с Германией, напавшей 1

сентября 1939 г. на Польшу, нарушил и положение, закрепленное в абзаце 1

статьи 2 названного договора, где было сказано : ''В случае, если бы одна из догова-

ривающихся сторон подверглась нападению со стороны третьего государства...,

другая договаривающаяся сторона обязуется не оказывать ни прямо, ни косвенно

помощи и поддержки нападающему государству в продолжение всего конфликта ''.

Согласно статье 3 польско-советского договора о ненападении СССР обязался

не принимать участия ни в каких соглашениях, с агрессивной точки зрения явно

враждебных другой стороне. Бесспорно, что соглашения, заключенные СССР и

Германией в отношении Польши в августе- октябре 1939 года, носили характер,

явно противоречивший данной статье.

Вводом советских войск на территорию Восточной Польши СССР нарушил и

статью 5 Рижского мирного договора с Польшей от 18 марта 1921 года 2, где Рос-

сия, Украина и Белоруссия, а значит, СССР как государство- правопреемник этих

республик, гарантировали полное уважение государственного суверенитета Польши

и воздержание от всякого вмешательства в ее внутренние дела, в частности, от аги-

тации, пропаганды и всякого рода интервенции либо их поддержки. При этом в ста-

тье 23 договора было особо подчеркнуто, что эти обязательства по отношению к

Польше распространяются на все территории, расположенные к востоку от государ-

ственной границы, указанной в статье 2 договора (согласно статье 2 государственная

граница проходила на 200- 300 км восточнее западной границы этнических бело-

русских и украинских земель, т. е. восточнее линии Керзона ), которые входили в со-

став Российской империи и при заключении Рижского договора были представлены

Россией и Украиной. Напомним также, что, согласно статье 3 Рижского мирного

договора, Россия и Украина отказались от всяких прав и притязаний на земли, рас-

положенные к западу от указанной в статье 2 государственной границы, а в статье 4

договора заявлялось, что из прежней принадлежности части земель Польской рес-

публики к бывшей Российской империи не вытекает для Польши никаких обяза-

тельств и обременений ; равным образом из прежней совместной принадлежности к

бывшей Российской империи не вытекает никаких взаимных обязательств и обреме-

нений между Украиной, Белоруссией и Польшей.

Придя на помощь ''единокровным украинцам и белорусам '', проживавшим на

территории Польши (причем без всяких просьб с их стороны ),- предлог, использо-

ванный Гитлером для аншлюса Австрии 1, захвата Судетской области Чехословакии 2,

Мемельской (Клайпедской ) области Литвы, частично при нападении на Польшу 3- и

тем самым осуществив военную оккупацию практически половины территории

Польского государства (22 сентября 1939 года правительства Германии и СССР ус-

тановили демаркационную линию между германской и советской армиями, которая

должна была проходить по реке Писса до ее впадения в Нарев, далее по реке Нарев

до ее впадения в реку Буг, далее по реке Буг до ее впадения в реку Висла, далее по

реке Висла до впадения в нее реки Сан и дальше по реке Сан до ее истоков ) 4, совет-

ское правительство однозначно нарушило все вышеизложенные обязательства, взя-

тые им на себя согласно Рижскому мирному договору.

Поскольку данное международно-противоправное деяние советского прави-

тельства возникло в результате нарушения Советским Союзом своих международ-

ных обязательств, вытекавших из заключенных им с Польшей договоров, и посягало

на основу существования Польского государства и населявшего его территорию на-

рода, подрывало основные принципы международного права и угрожало между-

народному миру и безопасности, его надлежит квалифицировать как международное

преступление 5.

Мы пришли к выводу, что между СССР и Польшей в сентябре 1939 г. имело

место состояние войны, а значит, оказавшихся во власти СССР, как противника

Польши, польских военнослужащих, других комбатантов и некоторых некомбатан-

тов следует признать именно военнопленными, режим плена которых, т. к. начало

военных действий даже без объявления войны обуславливает необходимость со-

блюдения всеми воюющими сторонами норм права вооруженных конфликтов 1,

должен был регулироваться Положением о законах и обычаях сухопутной вой-

ны (приложение к IV Гаагской конвенции 1907 года ), ибо участником Женевской

конвенции об обращении с военнопленными 1929 года СССР не являлся. Учитывая

же, что имело место принудительное задержание и обычных польских граждан 2,

правильным будет вести речь и о военнопленных, и об интернированных.

С XVIII века принципы международного права базировались на признании то-

го, что пребывание в плену не является ни местью, ни наказанием, но лишь только

превентивным заключением с единственной целью- исключить возможность даль-

нейшего участия солдат в боевых действиях. Согласно международно-правовым

нормам, военнопленные освобождаются или репатриируются тотчас же по прекра-

щении военных действий. Однако это положение не распространяется на военно-

пленных, против которых возбуждено уголовное дело, а также на тех военноплен-

ных, которые осуждены по законам держащей в плену державы.

Как же поступило советское правительство ? Несмотря на прекращение боевых дей-

ствий, многие польские военные офицеры, очевидно, по причине напряженной по-

литической обстановки в западных областях Украины и Белоруссии, советскими во-

енными властями длительное время не освобождались. Более того, их как преступ-

ников направляли в находившиеся в ведении НКВД специальные лагеря. В ап-

реле- мае 1940 г. более 15 тысяч польских военнопленных офицеров и полицей-

ских 3 были вывезены из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей и

переданы УНКВД Смоленской, Харьковской и Калининской областей. Конечными

пунктами их маршрута стали Катынь, поселок Медное Тверской области и 6-й квар-

тал лесопарковой зоны в Харькове...

Как было признано властями СССР в 1990 году 4, преступное решение о

''физической ликвидации '' названных военнопленных формировалось по всей слу-

жебной иерархии НКВД, что подтверждает ряд документов. Первым в их ряду сле-

дует назвать Положение о военнопленных, разработанное при участии А. Я. Вы-

шинского и утвержденное СНК СССР 19 сентября 1939 г. 1 Ему сопутствовал список

формируемых лагерей для военнопленных с указанием штатной численности (об-

служивающего административного персонала ), утвержденный заместителем нарко-

ма внутренних дел Союза ССР полковником Чернышовым 2. Далее в пункте 32 ре-

шения Политбюро ЦК ВКП (б ) от 3 октября 1939 года Берия и Мехлису предписы-

валось в трехдневный срок ''представить предложения по вопросам о военноплен-

ных и беженцах '' 3. Во исполнение этого последовала директива Л. П. Берии от 8 ок-

тября 1939 г. о создании во всех лагерях ''особых отделений по оперативно-

чекистскому обслуживанию военнопленных ''. В их задачу входило выявление

''антисоветских элементов '' и контрреволюционеров. Наконец, в директиве от 31 де-

кабря 1939 года Берия прямо предписал ускорить работу следователей ''по подго-

товке дел военнопленных- полицейских бывшей Польши для доклада на Особом

совещании НКВД СССР '' 4.

Рассмотрение этих ''дел '' и закончилось преступлением в Катыни...

Осенью 1939 года в Польше Сталину удалось приблизиться к своей заветной

цели- ''освободить угнетенные массы '', а на деле ассимилировать их в условиях, в

которых жило население Советского Союза. ''Освободить '' с помощью

''непобедимой '' Красной Армии.

18 сентября 1939 г., на другой день после начала агрессии СССР против

Польши, ''Известия '' писали : ''Спасение идет из СССР. Грозная, суровая, непреклон-

ная и великодушная- идет Рабоче-Крестьянская Красная Армия. Ради... счастья че-

ловеческого построена наша страна, и на страже его стоит Красная Армия. Ради этой

цели Красная Армия двинулась сегодня, затемняя небо стальными крыльями, потря-

сая землю бронемашинами, тяжелой поступью неисчислимых полков '' 5. Не в проци-

тированных ли строках раскрыто истинное предназначение первого в мире совет-

ского государства и Красной Армии ?

По-иному взглянуть на некоторые внешнеполитические и военные шаги Ста-

лина, предпринятые в 1939 и 1940 годах, позволяет опубликованный на страницах

''Военно-исторического журнала '' ''План поражения СССР '', автором которого явля-

ется маршал М. Н. Тухачевский. Вышеприведенное название плану, написанному

Тухачевским в 1937 году в тюремной камере, дано было явно по подсказке следст-

вия. План якобы вредительский, по которому якобы действовали заговорщики : кое-

где есть вкрапления, подсказанные следователями, о вредительских действиях заго-

ворщиков. В целом же это довольно стройный план ведения войны на западном те-

атре военных действий, изложенный так, как он понимался высшим руководством

Красной Армии, и ничего пораженческого в нем нет. Это был план военного напа-

дения на Германию.

Однако план, изложенный Тухачевским в тюремной камере, ничего нового

Сталину не давал, ибо последний знал западный театр военных действий не хуже

Тухачевского, так как в разные периоды гражданской войны он занимал посты члена

РВС Северного (Петроградского ), Западного и Юго-Западного фронтов, сутками

просиживал над картами или ездил по воинским частям. Впрочем, все планы воен-

ного похода России в Европу или, напротив, планы европейских стран по войне с

Россией были однотипны со времен Киевской Руси и определялись единственно

географическим фактором : двумя ''коридорами '', разделенными обширными Пин-

скими болотами,- через Брест-Литовск, имея северной границей Балтийское море,

или через Львов, имея южной границей Карпатские горы.

Именно этими путями, хорошо изученными Сталиным, должна была идти на

Запад мировая революция.

Западный маршрут (белорусское направление ) выглядел так : Минск- Варша-

ва- Познань- Берлин и далее до Парижа. Юго-Западный (украинское направление ):

Киев- Львов- Краков- Вроцлав (Бреслау )- Лейпциг- Мюнхен и далее по Европе.

В ''Плане поражения СССР '' (плане нападения на Германию ) Тухачевский

подчеркивал необходимость согласованного действия обоих фронтов- Украинского

и Белорусского. По мнению Тухачевского, вопрос состоял лишь в том, которому из

фронтов (направлений ) отдать преимущественно решающее значение... ''При вари-

анте первоочередной ликвидации лимитрофов- все преимущества за белорусским

направлением ''. Но эти преимущества сохраняются лишь ''при условии нейтралитета

Германии ''. Зато ''при условии нахождения Германии в составе врагов...- все пре-

имущества сосредоточения главных сил переходят к украинскому направлению '' 1.

Советско-германский пакт о ненападении гарантировал сторонам проведение

политики ''нейтралитета '' по отношению друг к другу (применительно к процити-

рованным отрывкам плана Тухачевского ''нейтралитет '' следует понимать как лояль-

ность ничего не подозревавшей об истинных намерениях советского правительства

Германии ). Секретным дополнительным протоколом от 23 августа 1939 г. лимитро-

фы- Эстония, Латвия, Финляндия, частично Польша- отходили в советскую сферу

влияния. Что же касается юго-востока Европы (украинское направление ), то, в отли-

чие от упоминавшихся выше территорий, Бессарабия в пункте 3 протокола от

23 августа не была однозначно причислена к сфере советских интересов, ибо Ста-

лин, связав Гитлера пактом о ненападении, тем самым сделал ставку на

''преимущества белорусского направления '' 2. Почему же к сфере советских интересов

в августе 1939-го Сталин не осмелился присовокупить Литву,- ответ на этот вопрос

будет дан чуть ниже. (В 1940 году, по мере охлаждения германо-советских отноше-

ний, во внешнеполитических шагах советского руководства стало все явственнее

проглядываться предпочтение юго-западному варианту ). Однако, заключая в 1939

году соглашения с Германией, Сталин и Молотов предусмотрели и частично зафик-

сировали в советско-германских документах оба пути будущей советской экспан-

сии.

Итак, осенью 1939 года, в свете отношений с германским правительством, пе-

ред советскими лидерами в качестве первоочередной стояла задача ликвидации ли-

митрофов, и за осуществление этой задачи советское руководство самым активным

образом и взялось. Как подчеркивал Тухачевский, в случае выбора белорусского на-

правления для Красной Армии ''было бы крайне важно пройти по территории Лит-

вы '' 1.

Согласно п. 1 секретного дополнительного протокола от 23 августа 1939 г. се-

верная граница Литвы одновременно являлась границей сфер интересов Германии и

СССР. При этом интересы Литвы к Виленской области признавались обеими сторо-

нами. Риббентроп пообещал литовцам вернуть им их древнюю столицу Вильнюс,

захваченную поляками в 1919 году. И вот, вопреки зафиксированной в п. 1 секрет-

ного протокола договоренности, Красная Армия, осуществив агрессию против

Польши, заняла литовскую столицу Вильно и прилегающий к ней район, которые

позднее, однако, на основании ст. 1 договора от 10 октября 1939 года между Совет-

ским Союзом и Литвой были переданы СССР Литовской республике с включением

их в состав государственной территории Литвы 2.

Между тем 20 сентября 1939 г. Гитлер подписал план присоединения Литвы к

Рейху, а 25 сентября отдал войскам приказ о готовности нанести удар по этой стра-

не. Но в тот же день, 25-го, Сталин через германского посла в Москве Шуленбурга

предложил следующее : из территорий к востоку от демаркационной линии все Люб-

линское воеводство и ту часть Варшавского воеводства, которая доходит до Буга

(эти земли были населены этническими поляками ), добавить к землям, оккупиро-

ванным немецкими войсками, взамен на отказ Гитлера от претензий на Литву 3. Это

предложение Сталина известный английский историк Алан Буллок объясняет тем,

что в августе 1939-го Сталин был уверен в отказе Гитлера дать согласие на присое-

динение Литвы к советской ''сфере интересов '', а потому предпочел заручиться по-

лучением по временному разделу Польши большей части ее центральных террито-

рий в дополнение к Западной Украине и Западной Белоруссии 1.

Для решения названных проблем в Москву по приглашению правительства

СССР 27 сентября 1939 г. приехал министр иностранных дел Германии И. фон

Риббентроп. На переговорах, состоявшихся в Кремле 27- 28 сентября, со сто-

роны Германии принимал участие также посол Шуленбург. Советский Союз пред-

ставляли И. В. Сталин, В. М. Молотов и полпред в Германии А. А. Шкварцев.

Договор о дружбе и границе, заключенный Германией и СССР 28

сентября 1939 года 2, согласно части 2 статьи 5 вступал в силу с момента подписа-

ния, хотя, как и пакт о ненападении, предусматривал процедуру ратификации (ч. 1.

ст. 5.), каковая и была осуществлена Президиумом Верховного Совета СССР и

рейхстагом Германии 19 октября 1939 г., а 14 декабря в Берлине состоялся обмен

ратификационными грамотами.

Под эвфемистической формулировкой преамбулы договора, констатировав-

шей факт ''распада бывшего Польского государства '' и провозгласившей в каче-

стве обоюдной задачи германского и советского правительств обеспечение

''народам, живущим на этой территории, мирного существования, соответствующего

их национальным особенностям '', было без обиняков декларировано то территори-

ально-политическое преобразование, которое предусматривалось статьей 2 секрет-

ного дополнительного протокола от 23 августа 1939 г.

В статье 1 договора устанавливалась граница между ''государственными инте-

ресами '' обеих стран на территории ''бывшего Польского государства ''. Согласно на-

званной статье, более подробно эта линия подлежала описанию в дополнительном

протоколе, каковой и был подписан 4 октября 1939 года В. М. Молотовым и

послом Шуленбургом, действовавшим от имени имперского правительства 3. Как и

сам договор о дружбе и границе, во исполнение ст. 1 которого правительства двух

стран подписали названный протокол, последний был ратифицирован и Президиу-

мом Верховного Совета СССР, и рейхстагом Германии 19 октября 1939 г., а 14 де-

кабря в Берлине стороны обменялись ратификационными грамотами.

В статье 2 договора о дружбе и границе отмечалось, что обе стороны призна-

ют установленную в статье 1 границу обоюдных государственных интересов окон-

чательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение, причем

необходимое государственное переустройство стороны производят каждая в своей

зоне (статья 3). Наконец, договаривающиеся стороны пришли к выводу, что такое

переустройство станет надежным фундаментом для дальнейшего развития друже-

ственных отношений между их народами (статья 4).

У политического обозревателя ''Известий '' В. Матвеева при анализе действий

советского руководства в сентябре 1939 года возникает ряд вопросов : ''Зачем нужно

было связывать нашу страну обязательствами ''дружбы '' с нацистской Германией ?

Зачем потребовалось объявлять об ''искусственности '' польской государственно-

сти ?'' 1 (Речь Гитлера от 6 октября 1939 года в рейхстаге, где глава Рейха вновь под-

черкнул ''нежизнеспособность Польского государства '', созданного, по его словам,

''на костях и крови немцев и русских '', без всякого учета исторических и этнографи-

ческих условий, опять же без комментариев была воспроизведена советской печа-

тью 2 ). Очевидно, что здесь нашло свое выражение давнее недовольство советской

стороной Версальским мирным договором и Рижским миром 1921 года, а также

память о неоднократно произносившихся в 1922- 1933 гг. Германией и Советским

Союзом взаимных заверениях в дружбе, главной основой которой являлось наличие

общего врага- Польши. Не случайно в беседе с советским военным атташе в Герма-

нии генералом Пуркаевым, состоявшейся 5 сентября 1939 г., главнокомандующий

сухопутными силами Германского государства Браухич напомнил первому о своей

реплике, произнесенной в адрес одного высшего командира РККА в 1931 году на

военных маневрах : ''Надеюсь в ближайшем будущем встретиться в Варшаве ''. Это

напоминание было воспринято Пуркаевым как выражение уверенности в силах

Красной и немецкой армий, которым несколькими днями позже предстояло совме-

стно ''навести порядок '' в Польше 3.

Обменяв Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства на терри-

торию Литовского государства 4 и подписав в тот же день с Германией договор о

дружбе и границе, советское правительство, в основном, ограничилось присоедине-

нием к СССР славянских ''братских народов ''- украинцев и белорусов, проживав-

ших на польской территории ''чужаками ''. Однако, вопреки устоявшемуся мнению 5,

линия советско-германской границы отнюдь не повторяла линии Керзона, вырабо-

танной в 1919 году Верховным советом союзных и объединившихся держав в каче-

стве советско-польской границы. К такому выводу позволяет прийти элементарное

сравнение линии, нанесенной на прилагавшуюся к договору о дружбе и границе

карту, с линией, изложенной в ноте от 12 июля 1920 года британским министром

иностранных дел Керзоном 6. Подтверждение этому факту содержится и в Заяв-

лении от 11 января 1944 года о советско-польских отношениях, сделанном совет-

ским правительством, где говорилось, что ''восточные границы Польши могут быть

установлены по соглашению с Советским Союзом. Советское правительство не счи-

тает неизменными границы 1939 года. В эти границы могут быть внесены исправле-

ния в пользу Польши в том направлении, чтобы районы, в которых преобладает

польское население, были переданы Польше. В этом случае советско-польская гра-

ница могла бы пройти примерно по так называемой линии Керзона '' 1. В послании

И. В. Сталина от 4 февраля 1944 года на имя премьер-министра Великобритании У.

Черчилля, посвященном польскому вопросу, вновь было повторено, что ''мы... не

считаем границу 1939 года неизменной и согласились на линию Керзона (помимо

вышепроцитированного Заявления советского правительства, Сталиным имелась в

виду принципиальная договоренность о послевоенных границах Польши, достигну-

тая ранее на Тегеранской конференции глав союзных держав.- Авт.), пойдя тем са-

мым на весьма большие уступки полякам '' 2.

Несмотря на несовпадение линии, установленной советско-германским дого-

вором о дружбе и границе, с линией Керзона, тот факт, что советское правительство

ограничилось в 1939 году присоединением к СССР территорий ''бывшей Польши '',

населенных преимущественно украинцами и белорусами, позволило Москве (наряду

с другими причинами ) избежать недовольства Англии и Франции, чего отнюдь не

удалось достичь с подписанием московских соглашений Германии 3. Учитывая из-

вестную тягу поляков к воссоединению, положениями, зафиксированными в герма-

но-советских соглашениях, СССР смог также избежать источника постоянного бес-

покойства, который мог бы появиться, включи СССР в сферу своих

''государственных интересов '' исконно польские земли.

В контексте юридического анализа договора о дружбе и границе от 28

сентября 1939 г. особенно важен вопрос о границах.

Упоминание в преамбуле договора о распаде ''бывшего '' Польского государст-

ва противоречило международному праву, т. к. военная оккупация (об элементах

оккупационного режима на территориях, отошедших в сферу государственных ин-

тересов СССР и Германии в ''бывшей '' Польше, говорят и обязательства сторон, взя-

тые СССР и Германией с подписанием 28 сентября секретного дополнительного

протокола о недопущении польской агитации на территории другой договариваю-

щейся стороны. Согласно этому протоколу, стороны также обязались ликвидировать

зародыши враждебной агитации на своих территориях и информировать друг друга

о целесообразных для этого мероприятиях 1 ) не ликвидирует государство как субъект

международного права. Кроме того, выше уже говорилось, что побежденная в войне

Польша не утратила своего суверенитета, ибо ее правительство выехало за пределы

страны, так и не подписав акта о государственной и военной капитуляции. И хотя на

территориях, переходящих к СССР, проживало в основном украинское и белорус-

ское население, договор, ставший результатом применения силы против Польши со

стороны не только Германии, но и Советского Союза, являлся как нарушающий им-

перативную норму международного права недействительным с самого начала 2. Этот

вывод полностью относится и к дополнительному протоколу от 4 октября 1939 года

о разграничении государственных интересов СССР и Германии на территории

''бывшего Польского государства ''. Таковыми они и были признаны, хотя и косвен-

но, в соглашении между правительством СССР и правительством Польской респуб-

лики о восстановлении дипломатических отношений (по инициативе СССР 25 апре-

ля 1943 года отношения с польским правительством вновь были прерваны. Совет-

ское правительство обвинило эмигрантское правительство Польши в ''активном уча-

стии во враждебной антисоветской клеветнической кампании немецких оккупантов

по поводу ''убийства в Катыни '' 3 ) и создании польской армии на территории СССР,

подписанном в Лондоне 30 июля 1941 г., где говорилось (п. 1), что правительство

СССР признает советско-германские договоры 1939-го года касательно терри-

ториальных перемен в Польше утратившими силу 4.

Осенью 1939 года, осуществляя договоренности о территориально-

политическом переустройстве на территории суверенной Польши, германская и

советская стороны предприняли шаги по присоединению отошедших к ним земель.

5 сентября 1939 г. Молотов дал понять германскому послу в Москве Шуленбургу,

что в скором времени Красная Армия приступит к действиям в Польше, но уже

4 сентября 1939 г. Политбюро ЦК ВКП (б ) приступило к рассмотрению вопросов

послевоенного переустройства в Польше. Это решение Политбюро, датированное 4

сентября- 3 октября 1939 г., было оформлено единым Протоколом № 7 5. В нем

предписывалось : ''1. Созвать Украинское Народное Собрание из выборных по об-

ластям Западной Украины (территория бывших воеводств Станиславского, Львов-

ского, Тернопольского и Луцкого ) и Белорусское Народное Собрание из выборных

по областям Западной Белоруссии (территория бывших воеводств Новогрудского,

Виленского, Белостокского и Палесского ).

Эти Народные Собрания должны : 1) Утвердить передачу помещичьих земель

крестьянским комитетам ; 2) решить вопрос о характере создаваемой власти ; 3) ре-

шить вопрос о вхождении в состав СССР, т. е. о вхождении украинских областей в

состав УССР, о вхождении белорусских областей в состав БССР ; 4) решить вопрос о

национализации банков и крупной промышленности ''.

Согласно п. 14 решения Политбюро были организованы Временные област-

ные управления, действовавшие на территориях ''бывших воеводств '' Восточной

Польши в составе двух представителей от армейских организаций, одного- от

НКВД, и одного- от Временного управления областного города. Согласно п. 6 ре-

шения были созданы Комитет по организации выборов Народного Собрания Запад-

ной Украины и Комитет по организации выборов Народного Собрания Западной Бе-

лоруссии, причем инициативу по созыву Народных Собраний и созданию комитетов

поручалось взять на себя Временным управлениям городов Львова и Белостока

(именно в этих городах в соответствии с п. 2 решения должны были быть созваны

Народные Собрания ), и названные Временные управления городов также подлежали

включению в состав комитетов. Кроме того, в состав комитетов должны были войти

по одному представителю от Временных областных управлений, по два представи-

теля- от крестьянских комитетов, еще по два- от рабочих организаций и интелле-

генции. Для ''помощи '' в организации выборов в комитеты по организации выборов

Народных Собраний вошли по три представителя от президиумов Верховных Сове-

тов УССР и БССР.

Ответственность за проведение выборов в областях (бывших воеводствах )

возлагалась на Временные управления областей, городов, уездов.

Пункт 8 решения Политбюро ЦК ВКП (б ) предписывал вышеназванным окку-

пационным властям провести избирательную кампанию в Народные Собрания под

лозунгом установления Советской власти на территории Западной Украины и За-

падной Белоруссии, вхождения Западной Украины в состав УССР и Западной Бело-

руссии в состав БССР, одобрения конфискации помещичьих земель ; требования на-

ционализации банков и крупной промышленности. По перечисленным вопросам

ЦК ВКП (б ) Украины (т. Хрущеву ) и ЦК ВКП (б ) Белоруссии (т. Пономаренко )

надлежало подготовить соответствующие декларации, которые должны были быть

приняты Народными Собраниями.

''Выборы '' в Народные Собрания, состоявшиеся 22 сентября 1939 г. ''на основе

всеобщего, прямого и равного избирательного права при тайном голосовании '', про-

водились по единственному списку, продиктованному оккупационными властями 1,

тогда как смысл выборов (по определению ) в конституционном праве заключается в

том, чтобы выбрать одного из нескольких или даже многих кандидатов. Только при

соблюдении этого условия выборы легитимируют власть 1.

Кроме того, основываясь на п. 10 упомянутого решения Политбюро ЦК ВКП

(б ), оккупационными властями была учреждена одна- коммунистическая- пар-

тия, и для поддержки социальной и политической революции, которую принесла на

своих штыках в Восточную Польшу Красная Армия, туда в сжатые сроки отко-

мандировывались тысячи функционеров Коммунистической партии (пп. 11- 13 ре-

шения ).

Таким образом, какое бы то ни было реальное народное представительство на

выборах исключалось монополией Компартии. Реальное народное представительст-

во на этих ''выборах '' не могло быть обеспеченно еще и в результате той обстановки,

в которой они проводились : несмотря на то, что абз. 2 п. 4 решения Политбюро по

''Вопросам Западной Украины и Западной Белоруссии '' наделял правом выбора в

Народные Собрания всех граждан мужского и женского пола, достигших 18 лет,

независимо от расовой и национальной принадлежности, социального происхож-

дения, имущественного положения и прошлой деятельности, в результате репрес-

сий по отношению к более зажиточному польскому населению, к бывшим предста-

вителям власти, еврейских погромов 2, ареста невинных жителей, насильственной

массовой депортации местных жителей, прежде всего поляков 3, перечисленные ка-

тегории граждан были фактически лишены права голоса.

Вышеприведенные факты дают нам основание признать избирательный про-

цесс, инициированный и осуществленный в 1939 году по сценарию ЦК ВКП

(б ) советскими оккупационными властями на территории восточной части суверен-

ной Польши, нелегитимным.

Как бы то ни было, в результате этих ''выборов '', как это и было запланировано

ЦК ВКП (б ), 27 октября 1939 г. была принята Декларация Народного Собрания За-

падной Украины ''О государственной власти в Западной Украине '' 4, провозгласившая

Советскую власть. Аналогичная ей Декларация ''О государственной власти '' была

принята 29 октября 1939 г. Народным Собранием Западной Белоруссии 5. В обеих

декларациях заявлялось, что Польское государство, являвшееся ''тюрьмой народов '',

''рухнуло ''. В Декларации ''О вхождении Западной Белоруссии в состав Белорусской

Советской Социалистической республики '', принятой Народным Собранием Запад-

ной Белоруссии 29 октября 1939 г. 6, и в Декларации ''О вхождении Западной Украи-

ны в состав Украинской Советской Социалистической Республики '', принятой На-

родным Собранием Западной Украины 27 октября 1939 г. 1, подчеркивалась огром-

ная роль Красной Армии в установлении Советской власти на территории ''бывшей ''

Восточной Польши и содержалось ходатайство о воссоединении Западной Бе-

лоруссии и Западной Украины соответственно с Белорусской и Украинской Совет-

скими Социалистическими республиками. С принятием Верховным Советом Союза

ССР Закона СССР ''О включении Западной Украины в состав Союза ССР с воссо-

единением ее с Украинской ССР '' 2 (1 ноября 1939 г.) и Закона СССР ''О включении

Западной Белоруссии в состав Союза ССР с воссоединением ее с Белорусской

ССР '' 3 (2 ноября 1939 г.) эта просьба была удовлетворена. Однако 31 октября, вы-

ступая на сессии Верховного Совета СССР и говоря о воссоединении упомянутых

земель с Советским Союзом, В. М. Молотов отмечал, что ''перешедшая к СССР тер-

ритория по своим размерам равна территории большого европейского государст-

ва '' 4. Таким образом, Молотов говорил о воссоединении как об уже свершившемся

факте за 1- 2 дня до того, как оно было оформлено юридически.

''Ликвидацией исторической несправедливости '' назвали эти события совет-

ские историки 5.

Германия, в свою очередь, также осуществила ''территориально-политическое

переустройство ''. На северо-востоке Польши Германия вернула бывшие прусские

земли Данциг, Позен, Западную Пруссию и значительную часть Силезии. Но аннек-

сированная Гитлером территория, 55000 с лишним квадратных километров, более

чем вдвое превышала ту, которую Германия потеряла по Версальскому договору 6.

Оставалась территория в центре Польши, более 60000 квадратных километров,

с городами Варшава, Краков, Люблин, которая была оккупирована немцами, но не

присоединена к Рейху. Эта часть Польши, по приказу Гитлера от 12 октября 1939 г.,

получила название генерал-губернаторства. Статус его долгое время не был точно

определен. Официально генерал-губернаторство называлось ''присоединенной зем-

лей ''. Но в конце концов 2 августа 1940 г. было объявлено , что генерал-

губернаторство является составной частью Германской империи 7.

Однако если советско-германский договор о дружбе и границе недействителен

с самого начала как нарушающий императивную норму международного права, из-

бирательный процесс, осуществленный на территории Восточной Польши после ок-

купации ее Красной Армией, нелегитимен (а значит, декларации, принятые так на-

зываемыми Народными Собраниями, юридически недействительны, следовательно,

недействительны и принятые Верховным Советом СССР на их основе законы СССР

от 1 и 2 ноября 1939 г.), возникает вопрос : как же в дальнейшем была решена про-

блема польских границ ?

Как уже говорилось, в соглашении от 30 июля 1941 года между правительст-

вом СССР и правительством Польской республики о восстановлении дипломатиче-

ских отношений и создании польской армии на территории СССР советское прави-

тельство сочло договоры с Германией относительно территориальных перемен в

Польше утратившими силу.

24 сентября 1941 года на Межсоюзной конференции в Лондоне советское пра-

вительство присоединилось к Атлантической хартии- декларации США и Вели-

кобритании о целях войны и принципах послевоенного переустройства мира, под-

писанной 14 августа 1941 года Ф. Рузвельтом и У. Черчеллем. В названной деклара-

ции провозглашались, в частности, такие принципы, как право всех народов изби-

рать форму правления, при которой они хотят жить, и обеспечение восстановления

суверенных прав и самоуправления народов, лишенных этого насильственным пу-

тем 1.

Польское эмигрантское правительство, представлявшее Польское государство

в тех границах, в которых оно вступило 1 сентября 1939 года в навязанную ему

войну, с момента заключения польско-советского договора от 30 июля 1941 г. не-

изменно придерживалось той позиции, что в вопросе о границах между Польшей и

Советским Союзом сохраняется статус-кво, существовавший до 1 сентября 1939 г.

Для подкрепления своей позиции польское правительство обоснованно ссылалось на

Атлантическую хартию 2 и настаивало на применении по отношению к Польше со-

державшегося в хартии принципа непризнания насильственных изменений границ.

Иными словами, польское правительство требовало восстановления границ, уста-

новленных Рижским мирным договором 1921 года, грубо нарушенного 17 сентября

1939 г. в результате советской агрессии.

Следует отметить, что союзные державы, к числу которых принадлежал и

СССР, аналогичным образом толковали положения, содержавшиеся в Атлантиче-

ской хартии, что нашло выражение, к примеру, в Декларации об Австрии, подпи-

санной на конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобрита-

нии, проходившей в Москве с 19 по 30 октября 1943 г. В названной декларации со-

юзные правительства, включая- еще раз подчеркнем- СССР, согласились рассмат-

ривать присоединение, навязанное Австрии Германией после агрессии, осуществ-

ленной последней 15 марта 1938 года, ''как несуществующее и недействительное '',

несмотря на то, что 10 апреля 1938 г. на ''общегерманском плебисците '' австрийское

население одобрило присоединение Австрии к Германии. Союзные державы под-

черкнули, что они не считают себя ''никоим образом связанными какими-либо пе-

ременами, произведенными в Австрии после 15 марта 1938 года ''. В декларации

провозглашалось желание союзников ''видеть восстановленной свободную и незави-

симую Австрию '' 1.

Однако применительно к Польше СССР следовать принципу непризнания на-

сильственных изменений границ категорическим образом отказывался и уп-

рекал польское правительство в том, что оно ''не хочет признавать исторических

прав украинского и белорусского народов быть объединенными в своих националь-

ных государствах '' 2 (напомним, что, присоединяясь к Атлантической хартии, совет-

ское правительство заявило, что применение принципов хартии ''... должно будет

сообразоваться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той

или другой страны '' 3 ).

По причинам, изложенным ниже, западные державы также отказывались при-

знать польские права на земли, отошедшие к Польше по Рижскому мирному догово-

ру.

Во-первых, линия Керзона, предложенная СССР польскому правительству в

качестве послевоенной советско-польской границы, была этнографически обуслов-

лена и получила неоднократное одобрение в 1919- 1920 гг. державами-

победительницами в первой мировой войне. Во-вторых, как объяснял двадцатого

января 1944 года Черчилль на встрече с лидерами поляков в Лондоне, ''огромные

жертвы и достижения русских армий '' в процессе освобождения Польши дают рус-

ским право на пересмотр польских границ 4. Эта же позиция была заявлена британ-

ским премьер-министром 6 февраля 1945 г. на пленарном заседании Ялтинской

конференции союзных держав, где Черчилль вновь счел нужным подчеркнуть (надо

отметить, не без предшествовавших этому серьезных колебаний ), что ''претензии

Москвы на линию Керзона базируются не на силе, а на праве '' после той трагедии,

которую пережил СССР, защищая себя от германской агрессии, и после тех усилий,

которые СССР приложил для освобождения Польши 5. В-третьих, полякам было

обещано расширение западных границ Польского государства путем присоединения

к Польше территорий, входивших в Германию. (На этот шаг западные державы ре-

шились в Тегеране, тогда еще рассчитывая на создание буржуазной Польши ).

Итак, принципиальная договоренность о послевоенных польских границах

была выработана еще 1 декабря 1943 года на Тегеранской конференции союзных

держав. Согласно этому решению, ''очаг Польского государства должен быть распо-

ложен между линией Керзона и линией реки Одер с включением в состав

Польши Восточной Пруссии и Оппельнской провинции '' 1.

На Крымской (Ялтинской ) конференции главы трех союзных держав догово-

рились, что восточная граница Польши должна идти вдоль линии Керзона с отступ-

лением от нее в некоторых районах от пяти до восьми километров в пользу

Польши. Союзные державы также признали, что Польша должна получить прира-

щение территории на севере и западе, о размере которого будет спрошено мнение

нового польского Правительства Национального Единства и что, вслед за тем,

окончательное определение западной границы Польши будет отложено до мирной

конференции 2.

Наконец, на состоявшейся уже после окончания войны в Европе Берлинской

(Потсдамской ) конференции (17 июля- 2 августа 1945 г.) главы трех правительств

согласились, что впредь до окончательного определения западной границы Польши

бывшие германские территории, расположенные к востоку от линии, проходящей от

Балтийского моря чуть западнее Свинемюнде и отсюда вдоль реки Одер до слияния

с рекой Западная Нейса и вдоль реки Западная Нейса до чехословацкой границы,

включая ту часть Восточной Пруссии, которая в соответствии с решением Берлин-

ской конференции не поставлена под управление Союза ССР, и включая террито-

рию бывшего свободного города Данцига, должны находиться под управлением

Польского государства 3.

В дальнейшем нерушимость западной границы Польши получила междуна-

родно-правовое подтверждение в договорах ПНР с ГДР (1950 г.) и ФРГ (1970 г .),

советско-западногерманским договором (1975 г.), а также в Заключительном акте

Совещания по безопасности и сотрудничестве в Европе (1970 г.). Нерушимость су-

ществующих границ подтвердила в 1990 году и объединенная Германия.

Во исполнение решений Крымской и Берлинской конференций союзных дер-

жав 16 августа 1945 г. в Москве премьер-министром польского Временного Прави-

тельства Национального Единства Э. Осубка-Моравским и наркоминдел СССР В. М.

Молотовым был подписан договор о советско-польской государственной границе 4, в

соответствии со статьей 1 которого государственная граница между Союзом ССР и

Польской республикой устанавливалась вдоль линии Керзона с отступлением от нее

в пользу Польши в некоторых районах от пяти до восьми километров. Кроме того,

дополнительно Польше была уступлена территория, расположенная к востоку от

линии Керзона до реки Западный Буг и реки Солокия, к югу от города Крылов с от-

клонением в пользу Польши максимально на тридцать километров, а также часть

территории Беловежской Пущи, на участке Немиров-Яловка, расположенной на вос-

ток от линии Керзона, включая Немиров, Гайновку, Беловеж и Яловку, с отклонени-

ем в пользу Польши максимально на семнадцать километров.

Однако еще четырьмя месяцами раньше, 21 апреля 1945 г., между СССР и

Польской республикой в лице Э. Осубка-Моравского и И. В. Сталина в Моск-

ве сроком на 20 лет был заключен договор о дружбе, взаимной помощи и послево-

енном сотрудничестве 1, в статье 2 которого стороны выразили уверенность в том,

что интересы безопасности и процветания советского и польского народов требуют

сохранения и усиления в период и после окончания войны прочной и постоянной

дружбы, обязались укреплять дружеское сотрудничество между обеими странами в

соответствии с принципами взаимного уважения к их независимости и суверените-

ту, а также невмешательства во внутренние дела другого государства.

В статье 3 стороны обязались и по окончании войны с Германией предприни-

мать совместно все меры, находящиеся в их распоряжении, для устранения любой

угрозы повторения агрессии со стороны Германии или какого-либо другого госу-

дарства, которое объединилось бы с Германией, непосредственно или в какой-либо

иной форме.

Статья 4 договора предусматривала, что в случае, если одна из сторон в по-

слевоенный период окажется вовлеченной в военные действия с Германией, которая

возобновила бы свою агрессивную политику, или с каким-либо другим государст-

вом, которое объединилось бы с Германией непосредственно или в какой-либо иной

форме в такой войне, другая договаривающаяся сторона немедленно окажет догова-

ривающейся стороне, вовлеченной в военные действия, военную и другую помощь и

поддержку всеми средствами, находящимися в ее распоряжении.

В статье 5 договаривающиеся стороны обязались не заключать без взаимного

согласия перемирия или мирного договора с любой властью в Германии, которая бы

посягала на независимость, территориальную целостность или безопасность каждой

из договаривающихся сторон.

Согласно статье 6 договора каждая из договаривающихся сторон обязалась не

заключать какого-либо союза и не принимать участия в какой-либо коалиции, на-

правленных против другой договаривающейся стороны.

Наконец, в статье 7 советско-польского договора о дружбе, взаимной помощи

и послевоенном сотрудничестве от 21 апреля 1945 года договаривающиеся стороны

провозгласили, что они и после окончания настоящей войны будут сотрудничать в

духе дружбы в делах дальнейшего развития и укрепления экономических и культур-

ных связей между обеими странами и помогать друг другу в восстановлении хозяй-

ства обеих стран.

Говоря о значении названного договора, И. В. Сталин подчеркнул, что оно со-

стоит в ликвидации старой и пагубной как для СССР, так и для Польши, политики

игры между Германией и Советским Союзом и заменяет ее политикой союза и

дружбы между Польшей и ее восточным соседом 1.

Другую оценку от него услышать было бы невозможно : отныне Польша на не-

сколько десятилетий оказывалась вовлеченной в советскую сферу влияния.

Тогда СССР 23 августа 1939 г. подписал пакт о ненападении с Германией (пакт Риббентропа – Молотова) сроком на десять лет ...

... тайных протоколов пакта Молотова – Риббентропа. ... на что дают основание соглашение СССР и Германии ...

Советско-польская война. 9 нояб. 1918 марш. Юзеф Пилсудский и польские патриоты провозгласили независимую Польскую республику...

В первой мировой войне командовал корпусом, генерал-майор ... отклонил предложение о командовании в советско-польской войне 1920 г. ...

писал по поводу польской кампании в работе "К 10-летию Советско-Польской. войны 1920 г."… наступление на Варшаву. ...

По Версальскому договору территория Германии сократилась на 70 тыс. кв. км, она лишилась всех немногочисленных колоний...

Германия отказалась от выполнения военных статей Версальского договора, за которым последовала оккупация Рейнской демилитаризованной зоны...