Политология

Раздел: Экономика и юриспруденция

Политические партии отличаются друг от друга по несколь­ким параметрам. Важнейшими из них являются организацион­ные структуры и членство. В соответствии с ними различаются партии массовые и кадровые.

Массовые партии большей частью сформировались вне пар­ламента. Рекрутируя свою социальную базу в основном из низ­ших слоев населения, массовые партии приняли характер соци­альных движений, ориентированных на рабочих, крестьян и разнородные религиозные группы. Их организационная структура в значительной мере сложилась раньше завоевания ими побед на выборах и проведения кандидатов в парламенты. Считается, что массовая партия, как правило, отличается про­граммностью политических установок. В большинстве своем, осо­бенно на первоначальном этапе, партии этого типа характери­зовались левой ориентацией. В дальнейшем, следуя их примеру, многие крестьянские и религиозные партии стремились к тому, чтобы приобрести контуры массовых партий. Массовые партии отличаются также высокой степенью идеологизированности. Здесь идеология используется для массовой политической мо­билизации. Их «базовая субстанция» — это масса членов. Они существуют главным образом благодаря членским взносам. Причем члены партии не только платят взносы, но и активно участвуют в делах партии. Это, как правило, левые партии коммунистической, социалистической и социал-демократичес­кой ориентации.

Задача кадровых партий состоит в том, чтобы мобилизо­вать в конкретном избирательном округе так называемых нотаб­лей, или влиятельных лиц, способных привлечь поддержку мак­симально возможного числа избирателей из различных социальных слоев независимо от их идеологических ориентации. То, что массовыми партиями достигается количеством, у этих пар­тий обеспечивается подбором соответствующих кадров, способ­ных эффективно организовать избирательную кампанию. Этому признаку соответствуют многие европейские партии консерватив­ной ориентации.

Республиканская и демократическая партии США во многом сочетают в себе массовое и кадровое начала, и с этой точки зре­ния их можно назвать гибридными. Отдельные партии могут су­ществовать в форме некого объединения нескольких партий. Типичным пример подобного —правоцентристский Союз за фран­цузскую демократию (СФД) во главе с бывшим президентом Франции В.Жискар-д'Эстеном, представляющий собой коалицию пяти партий и группировок. Не случайно во Франции некоторые партии предпочитают называть себя не партиями, а объединени­ями, союзами, движениями, секциями и т.д.

Важное значение для классификации партий имеет членст­во. Необходимо отметить, что членство в течение длительного вре­мени оставалось неясным и аморфным. Многие партии практи­чески не делали особых различий между своими членами и теми, кто их просто поддерживает на выборах. И сейчас многие пар­тии либеральной и консервативной ориентации не могут сколь­ко-нибудь точно назвать количество своих членов.

Определенно можно сказать одно: число лиц, считающих себя членами партий, составляет лишь малую часть населения той или иной страны. В США, например, политикой всерьез ин­тересуется весьма узкая прослойка граждан — менее 10% все­го взрослого населения страны. Как правило, это преимущест­венно представители высшего и высшего среднего слоев, хорошо информированные и образованные, иногда имеющие определен­ный опыт практической политической работы. По существующим данным только 2—3% населения ФРГ обнаруживают желание всту­пить в какую-либо политическую партию, а члены многих обще­ственных организаций лишь номинально принадлежат к ним, не при­нимая участия в формировании этих организаций.

Различаются партии, организационно оформленные, члены ко­торых получают партийные билеты и платят членские взносы, и партии, организационно неоформленные, которые характери­зуются отсутствием официального членства. Во втором случае, чтобы примкнуть к той или иной партии, достаточно публично­го заявления избирателя о своей приверженности этой партии. Наиболее типичными примерами первых являются коммунисти­ческие партии, а вторых — республиканская и демократическая партии США, консервативная партия Великобритании.

Кроме того, различаются партии с прямым и косвенным членством. В первом случае в партию принимаются в индиви­дуальном порядке, а во втором — человек становится членом оп­ределенной партии просто в силу того, что входит в какую-ли­бо связанную с ней организацию. Так, в лейбористскую партию Великобритании, а также социал-демократические партии Шве­ции, Норвегии и Ирландии на коллективных началах входят проф­союзы, поэтому здесь члены профсоюзов являются коллективны­ми членами этих партий. Для коммунистических партий характерно исключительно прямое членство.

Типологизация партийных систем проводится также по чис­лу существующих в стране партий. По этому принципу разли­чают одно-, двух- и многопартийные системы. При многопар­тийной системе каждая партия представляет более или менее четко очерченные идейно-политические или идеологические позиции. Спектр этих позиций простирается от крайне правых до крайне левых. Остальные партии занимают промежуточное положение между этими двумя крайними полюсами. Как правило, в мно­гопартийных парламентах места располагаются в форме некото­рого полукруга, где, следуя традиции французской революции, представители консервативных и правых партий рассаживают­ся с правой стороны от председательствующего, левее — близ­кие им по духу партии, в центре — умеренные и дальше в са­мом конце — представители леворадикальных партий. Такая группировка по линии правые—левые, основанная на позициях и установках по социально-экономическим и политическим про­блемам, сопряжена с значительной долей упрощения реального положения в обществе. Например, в такую схему не всегда мож­но втиснуть религиозные, этнонациональные, региональные, местнические, профессиональные и иные интересы. Это, в част­ности, выражается в том, что с середины 70-х годов в полити­ческой жизни стран Европы значительное развитие получили на­ционалистические и регионалистские движения и партии, которые представлены всеми оттенками идеологического спек­тра: от крайне правого фламандского блока и реваншистской юж­нотирольской партии до ультралевой баскской «Эрри батасуна». Часто же их невозможно классифицировать по линии «пра­вые—левые», «консерваторы—либералы».

Например, центристские партии Франции, разделяя общие позиции по целому ряду социально-экономических проблем, в то же время расходятся по некоторым проблемам, касающим­ся религии, государства, революционных традиций, социально-классовых различий и т.д. Как правило, в многопартийных си­стемах ни одна партия не способна завоевать поддержку большин­ства избирателей. Страны с многопартийной системой, типичной для парламентской формы правления, как правило, имеют ко­алиционные правительства или кабинеты министров. Здесь ни одна партия не способна выступить в качестве представителя всей или почти всей нации и поэтому не может формировать прави­тельство без привлечения поддержки или представителей других партий. Нередко такая фрагментарность обрекает парламентские коалиции на неустойчивость, а правительства, основанные на них,— на постоянную нестабильность.

Двухпартийная система предполагает наличие двух круп­ных партий, каждая из которых имеет шанс завоевать на выбо­рах большинство мест в законодательном собрании или голосов избирателей на выборах исполнительной ветви власти. Двухпар­тийная система отнюдь не означает отсутствие других партий. Например, в течение XX века в Великобритании в качестве од­ной из двух главных партий лейбористы пришли на смену ли­бералам. В то же время в послевоенные десятилетия либералы сохраняли статус парламентской партии, а социал-либераль­ный альянс, образовавшийся в начале 80-х годов, иногда заво­евывал до 25% голосов избирателей. Особенно показательно с этой точки зрения положение дел в США, где господствует клас­сическая двухпартийная система в лице демократической и ре­спубликанской партий. За всю историю существования двухпар­тийной системы США более 200 кандидатов третьих партий попытались добиться избрания на пост президента страны. Од­нако лишь восемь из них сумели завоевать более миллиона го­лосов избирателей. После Гражданской войны третьи партии пять раз на президентских выборах завоевывали голоса выборщи­ков, хотя и незначительное число. В ряде случаев, особенно на уровне штатов, третьи партии становились влиятельной полити­ческой силой. Но при всем том важной особенностью двухпар­тийной системы в США стало неприятие большинством избира­телей на общенациональном уровне третьих партий. Америка — одна из немногих стран Запада, где нет социалистической или другой рабочей партии с парламентским представительством.

В типологизацию по шкале двухпартийности и многопартий­ности следует внести определенные коррективы. Здесь, как пра­вило, выделяют «совершенную» двухпартийную систему (как, например, в США и Великобритании), при которой две основные партии вместе собирают до 90% голосов, и систему двух с поло­виной партий (как, например, в ФРГ), при которой какая-либо третья партия обладает достаточной электоральной базой, что­бы внести коррективы, порой существенные, в привычную иг­ру двух основных партий, собирающих голоса 75—80% избира­телей. Что касается многопартийной системы, то в данном случае также можно выделить, условно говоря, «совершенную» много­партийность (как в большинстве индустриально развитых стран) и многопартийность с одной доминирующей партией (как в Япо­нии), которую не следует путать с однопартийной системой.

Систему, которая господствовала в Италии до 1994 г., ино­гда называли несовершенной двухпартийной системой в силу то­го, что в ней в течение почти всего послевоенного периода основ­ные позиции занимали две крупные партии — христианские демократы и коммунисты. При этом первые всегда находились у власти, а вторые — в оппозиции. Но после введения здесь ма­жоритарной избирательной системы положение радикально из­менилось — образовались два блока: левых и правых партий. При­мерно такое положение (разумеется, с соответствующими оговорками) наблюдается в Японии, где власть в послевоенный период монополизировала либерально-демократическая партия, а социалисты и коммунисты ни разу не были допущены к вла­сти. Эта традиция нарушилась только в середине 1993 г., когда либерально-демократическую партию у власти сменила коали­ция из восьми партий.