БИБЛИОТЕКА «СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВА»

ДАЛЕКИЙ ВЕК:

Иван Грозный. Борис Годунов. Ермак

Исторические повествования

Когда казаки овладели «царствующим градом» Сибирского ханства, окончательно разгромив Маметкула, им пришлось подумать над вопросом, как организовать управление завоеванным краем.

Долго шумели казаки, собравшись на думу в круг. Долго не утихали страсти. Наконец, положившись на бога, атаман велел писать войсковой приговор: подвести ^.живущих тут иноязычных людей под государеву цирь-скую высокую руку» и всех их — татар, и остяков, и во-гулич — привести <.<к шерти по их верам на том, что им бысть под его царскою высокою руною до веку, покамест Русская земля будет стояти», «и зла никакого на всяких русских людей не думать и во всем стоять в прямом постоянстве-».

Так вольное товарищество казаков утвердило историческое решение о присоединении Сибири к России.

Ничто не мешало казакам учредить в Сибири порядки, отвечавшие вековой мечте народа о воле. Никто не напоминал им о царской казне и ясаке. И все же Ермак стал управлять краем государевым именем и обложил местное население царским налогом — ясаком.

Как объяснить столь неожиданный поворот событий?

Ермак и его атаманы имели большой военный опыт и понимали, что им не удержать Сибирь, если не получат они помощи — людей, хлеба, свинца и пороху из России.

Обращение за подмогой в Москву определило все последующие шаги вольных казаков в Сибири.

Ермак и его соратники служили в полках долгие годы. Решение вернуться на государеву службу далось им без большого труда. В ином положении оказались Иван Кольцо и его товарищи, поставленные царским указом вне закона. Обращение к Ивану IV круто перевернуло всю их жизнь.

На окраинах, недоступных власти самодержца всея Руси, искали прибежища отважные и непокорные люди. Дух бунта никогда не покидал их. Но умонастроения угнетенных низов имели свои особенности. Обездоленные винили во всех своих бедах лихих бояр и приказных—своих притеснителей, но не православного батюшку-царя, стоявшего на недоступной взору высоте. Наивные иллюзии не покидали народ ни в пору успехов, ни в пору великих бедствии, обрушившихся на страну в конце Ливонской войны.

Царь Иван IV пролил немало крови своих подданных. Но ни казни, ни поражения не могли уничтожить популярность, приобретенную им в годы «казанского взятия». В фольклоре Иван IV оставался грозным, но справедливым государем. Популярности Грозного способствовало то, что он казнил низменных» бояр, всенародно объявляя их вины. Царь примерно наказывал также и приказных, обличенных во взятках и мошенничестве.

Решение обратиться в Москву поддержали как служилые, так и «воровские» казаки. Некоторые из объявленных вне закона атаманов рассчитывали покрыть «сибирской войной» свои прошлые вины.

Надо помнить, что «воровские» казаки разделились уже на Яике. Самые непримиримые из них не желали служить ни царю, ни богатому купцу. Вместе со своим атаманом Богданом Барбашей они отказались идти за Ермаком.

Изменчивым как море было вольное братство. На Ир-гизе отчаянные головы звали казаков идти на Каспий и грабить купеческие караваны. Но Ермак предпочел идти в наем к пермским купцам.

В Пермский край отряд Ермака прибыл вовремя. Приуралье подверглось вероломному нападению с востока. Используя военное ослабление России в конце Ливонской войны, хаи Кучум послал войска в грабительский набег на Русь. Воины Кучума сожгли Соль Камскую и полностью вырезали ее население, напали на опорную русскую крепость в Приуралье — Чердынь. Они грабили и сжигали русские деревни, попадавшиеся им на пути, жителей уводили в плен либо убивали.

Сибирская экспедиция Ермака началась с оборонительной войны. Казаки отбросили войско Алея с Чусовой, а затем воспользовались тем, что татары увязли в боях под Чердынью, предприняли лихой набег на столицу Сибирского ханства. Военная добыча — вот что было главной целью разбойного похода за Урал.

В Кашлыке казаки нашли чем поживиться. В их руки попало много всякой «рухляди», горы драгоценных собольих шкурок. Ничто не мешало казакам вернуться с добычей на Русь. Надо было лишь дождаться весны. Проводники-вожи .показали бы им исхоженный путь — с Оби на Печору.

Вместо того казаки приняли решение, которое большинству из них стоило головы. Изрядная доля «рухляди» осталась неразделенной. Лучшие меха отложены были для царской казны.

Разбойная удаль вольницы уступила место военным расчетам.

Оставшись в Сибири, Ермак принял самое важное в своей жизни решение.

Иван Кольцо и его люди, раз подчинившись Ермаку, не выходили из подчинения «товариществу» на протяжении всей экспедиции.

Под какими знаменами пришли ермаковцы в Сибирь? Ответ на этот вопрос могут дать старые описи Оружейной палаты в Москве. В них упомянуто несколько знамен Ермака. Ветхие полотнища сохранились до наших дней, но, кажется, все они, за единственным исключением, сшиты были уже в XVII веке. Лишь одно, самое древнее, по всей видимости, проделало с отрядом Ермака долгий путь с берегов Иргиза до самого Иртыша. Неизвестные швеи сшили знамя из синей китайки, обрамив его широкой кумачовой каймой. Кумач расшит затейливым узором, по углам знамени — розетки наподобие цветов. В самом же центре вшиты на синем поле две фигуры из белой холстины, расцвеченной чернилами. Это фигуры «инроги» и льва. Они стоят на задних лапах, друг против друга. Царь зверей лев воплощал в себе идею могущества. Мифическое существо «инрог» изображали в виде лошади с длинным и острым рогом на лбу. То был символ благоразумия, чистоты и строгости.

Московские государи охотно изображали -гинрога» на золотых монетах, в особенности же — на своих государственных печатях.

Кому удалось побывать во дворце у Грозного, видели на спинке его трона пониже царского орла восставших льва и «инрога».

Как видно, в Сибири казаки Ермака сражались под тем же знаменем, что и на западных границах в грозный час вторжения Баторня. Казачье знамя было много беднее воеводских. Но символы оставались теми же.