ИСТОРИЯ РОССИИ

Женщины Древней Руси

Древняя Русь

Чем пространнее излагаются события в летописях, тем чаще встречаются на их страницах имена представительниц русских княжеских династий, оставивших своей деятельностью след в отечественной истории. Внучка Ярослава Мудрого, дочь великого князя киевского Всеволода Ярославича Анна (Янка) в 1089 г. самостоятельно «правила посольство» в Византию за новым митрополитом Иоанном П. Правда, оказался «сей муж не книжен, но умом прост и проеторек» и не приобрел на Руси того веса, на который рассчитывала Анна вместе с отцом. Тем не менее ее причастность к делам Киевского государства очевидна. Личная жизнь Анны сложилась неудачно: по версии Н. Баумгартена, она была помолвлена с византийским царевичем Константином Дукой Старшим, но брак не состоялся, так как жениха насильно постригли в монахи. Поэтому и она, вероятно, большую часть жизни посвятила монастырским делам: имя  Янки встречается во многих  летописях  в связи с основанием ею Андреевского монастыря в Киеве 4и.

При киевском Андреевском монастыре Анна Всеволодовна  основала  первую известную  в истории Руси школу для девочек. В «Истории» В. Н. Татищева в связи с этим фактом приводится выдержка из не сохранившейся до наших дней летописи о том, что Янка, «собравши младых девиц, неколико обучала писанию, тако ж ремеслам, пению, швению и иным полезным им занятиям. Да от юности навыкнут разумети закон божий и трудолюбие, а любострастие в юности воздержанием умертвят.,.*). Тягу к «просветительской» деятельности Анна унаследовала от отца, который,  «дома седя, изумеяше пять язык», а также от матери — бывшей византийской принцессы 4|. Традиции  женского образования в   Византии, с которой Русь пока еще поддерживала тесные контакты, благотворно влияли на общий уровень культуры и распространение грамотности среди женщин княжеского дома.

Между  тем  деятельность  Анны-Янки  не  была   на Руси явлением уникальным. В XII —XIII вв. нередко возникали монастырские школы, основателями которых были женщины княжеского сословия или имевшие духовный сан (например, игуменьи). Факт распространения грамотности среди женщин в духовной среде отмечен и житийной литературой: многие русские княгини, «приимши   миишнй   чин»,   занимались   списыванием книг. Известно, что дочь полоцкого князя Святослава Всеславича Предслава Святославна (ум. в 1173 г.), постригшись в монахини  под именем Ввфросиньи,   «начат книги писати своими руками». В открытой ею при полоцком   Софийском   соборе   школе — как   сообщают поздние источники — она обучала грамоте «младых девиц», в том числе сестер Городиславу и Звениславу. Конечно, эти отрывочные сведения не говорят о складывании на Руси в XII — ХШ вв. системы школьного образования. Обучение княжеских детей, в том числе девочек,   происходило   главным   образом  в   домашних условиях. И тем не менее уровень их образованности был достаточно высоким для средневековья. Княжон учили так же, как и княжичей: не только грамоте, но и математике, азам философии, «врачебной хитрости», календарной   астрономии,   «рптории»,   «глаголению   инемннми языками».  Обучение  иногда  велось  по   «елиньскым книгам», т. е. на греческом языке, и начиналось с раинего тщраста. Об этом свидетельствует, например, изображение дочери киевского великого князя Святослава Н|м>славича с пергаментным списком в руках на одной ии миниатюр в Изборнике Святослава 1073 г. Подтверждают раннее обучение княжеских детей грамоте и житии, например Евфросиньи суздальской

Многие образованные женщины в XI— ХШ вв. имели свои домашние «библиотеки». Жена старшего сына Ярослава Мудрого Изяслава — польская княжна Гертруда, в православии — Олисава (Елизавета), обладала г) знаменитой Трирской псалтырью («Кодекс Гертруды») г, миниатюрами, выполненными по ее заказу и изображающими ее л сына Ярополка. Псалтырь была подарена Олисавой своей дочери Сбыславе, выданной в 1102 г. замуж за польского князя, и впоследствии передавалась по женской линии рода 45.

Гертруда вышла замуж .за Изяслава в 1043 г., в 1050 г. родила сыпа Ярополка, а в 1073 г. была вынуждена бежать вместе f ними на родину, так как братья мужа Святослав и Всеволод изгнали его с великого княжения. Из Польши княжеская семья отправилась в Саксонию, где Олисава вернулась в «ла-тыпекую веру». По совету матери Ярополк обратился к папе Григорию VII с просьбой о поддержке. В 1077 г. Изяслав Ярос-лавич овладел Киевом и воскняжил там. Олисава с сыном вернулись на Русь и перекрестились в православие. Последующие 20 лет Олисава провела в уделе своего сына — Владимире-на-Волыни, где проявила себя в делах государственного управления, имея атрибут государственной власти -— личные печати (хранятся в Отделе археологии Института общественных наук АН УССР во Львове)

Грамотность женщин привилегированного сословия современники, вероятно, считали делом обычным. Дьякон Григорий, переписавший Остромирово евангелие (XI в.), в предисловии пишет, что преподносит его не только новгородскому посаднику Остромнру, но и его «подружиям», не только чадам, но и «подружиям чад» (их невесткам). Известно также, что жена одного новгородского аристократа сделала заказ писцам на списывание книг для церкви Иоанна Предтечи на Опоках, а .волынская княгипя Ольга Романовна «переписала» для себя Кормчую. Сведения о заказах женщин на списывание книг можно почерпнуть из жития Евфросиньи полоцкой и Псалтыри 1296 г., переписанной по заказу некой Марины. «До излиха вкусившими мудрости книжной» были жена смоленского князя Романа Ростиславича (конец XII в.) и Феодулии-Квфросинья суздальская, что «но в Афинох учнся, но афияейские премудрости изучил

Но   вернемся    к   дочерям   Всеволода   Яроглавича. В 1082 г. 12-летняя сводная сестра Анны Всеволодовны — Евпраксия Всеволодовна была сосватана ча маркграфа  Генриха  Штаденс.кого Длинного.  Всеволод был заинтересован  в  союзе  с   могущественным   и  богатым домом Саксонии. В 1083 г, Евпраксия с огромным приданым, пышным посольством и верблюдами,  «нагруженными  роскошными одеждами,  драгоценностями и  вообще несметным богатством», была отправлена в Саксонию, в дом жениха, где, по обычаю того времени, она должна была находиться до брака, усваивать немецкий язык, привыкать к новому быту. Вскоре русскую княжну поместили в Кведлингбургский монастырь, в котором получали образование дочери знатных особ, а игуменьями были принцессы только королевской крови. Здесь Евпраксия под наблюдением игуменьи — сестры императора Генриха  IV Адельгейды обучилась  немецкому и латинскому языкам и иным книжным премудростям. Перед свадьбой, в 1086 г., она перешла в католичество и получила новое имя — Adelheid  (Адельгейда) 4\ Но через год Генрих Штаденский умер, детей у них не было. Еще до замужества Евпраксия-Аделыейда обратила на себя внимание германского императора Генриха  IV. После смерти маркграфа и своей жены Генрих IV решил жениться ыа его вдове. С  1087 г. Евпраксия открыто считалась невестой императора. Коронация состоялась в 1088 г., пенчание — летом 1089 г. В Киев были посланы официальные извещения. Генрих IV надеялся, что новый брак усилит его полиции в борьбе с папством и Русь поддержит его в этой борьбе 4". Да и новая императрица Адельгейда склонна была принимать участие в политических делах. Но брак не был одобрен киевским двором: по-видимому, отрицательную роль сыграла церковь. Византия тогда прервала сношения с Генрихом IV, и император   Иоанн   II   стремился   удержать   Русь   в   русле проводимой им политики'10.

В 1090 г. Евпраксия-Аделыейда уехала с мужем в Верону, где развертывались военные действия между поисками Генриха 1V и паны Урбана II. Судя по событиям 109Л г., в жизни Генриха и Евпраксии наступил разлад. М. Кирхиер и Т. Эдигер связывали возникшую неприязнь Генриха IV к жене с ее «недостаточно целомудренным поведением» («a proprio marito prostituta <\sU). С. П. Розанов пытался оправдать «внутреннюю свободу и непосредственность» Евпраксии-Адельгейды. В. Т. Пашуто считал определяющим в конфликте императора с женой принадлежность Генриха IV к секте николаитов с их тайными оргиями, участвовать в которых император принуждал свою русскую жену

Однако во всех этих доводах сбрасывается со счета участие Евпраксии-Адельгейды в политической борьбе. Два факта стоят рядом: в 1093 г. сын императора Конрад, приехавший в Верону вместе с коронованной: четой, неожиданно предал отца и перешел на сторону его противников во главе с баварским герцогом Вельфом, связанным с папой Урбаном II, и в том же году, по свидетельству хронистов, Генрих IV «из ненависти к жене заточил ее в Вероне» °2, Не было ли это вызвано тем, что император не без основания опасался политической измены Евпраксии, которая могла выдать некоторые политические и военные планы сторонников Генриха IV, не говоря уже об огласке подробностей семейной жизни? Возможно, немалую роль сыграло изменение политической ориентации киевских князей: к этому времени Всеволод Ярославич умер, а его преемник князь Свято-полк Изяславич (двоюродный брат Евпраксии) стал ориентироваться па Вельфов bi.

Так или иначе, но водоворот политической жизни все более затягивал Евпраксию. Во время переезда императорского двора из Вероны в Лангабардию она бежала от Генриха IV и направилась в Каноссу, где торжественно была встречена своим пасынком Конрадом. Переход на сторону противников мужа был, по-видимому, принципиальным шагом для Евпраксии, которая хотела, чтобы судьба германской короны решилась в интересах Руси. Вероятно, не без стопора с Конрадом она подала на церковный собор в Пьяченце буллу с жалобой на мужа, подвергавшего ее унижениям и жестокостям, т. е. предала огласке подробности своей семейной жизни. По нормам средневековой морали, поступок Евпраксии был равносилен гражданскому самоубийству и требовал немалого мужества (хотя в средневековой истории аналогичные случаи известны: с буллой на имя папы обращалась, например, Элеонора Аквитанская). Впоследствии поступок Евпраксии резко осуждался немецкими историками 54. Генрих IV был судим папским судом, отрешен  от  престола  и умер в бесславии.  По  окончании процесса Евпраксия покинула Германию. Вначале она перешла под покровительство своей тетки — венгерской королевы Анастасии Ярославны, но, преследуемая клевретами Генриха IV, вскоре уехала в Киев, где постриглась в монахини в монастыре своей сестры Янки. Вскоре в Киеве поползли слухи о выступлении Евпраксии-Адельгейды против мужа на церковном соборе, что вызвало резкое осуждение прежде всего у духовенства и, видимо, повлияло на отношение к ней в былинах и легендах, где к имени Евпракеии прочно прикрепился эпитет «волочайка» (потаскуха). Историческая справедливость не вяжется с «очернением» Евпраксии и «обелением» Генриха IV немецкими историками. Она требует отметить сильные черты Евпраксии, которые характеризуют ее как независимую личность, отстаивавшую свою линию поведения. К сожалению, пока остаются в тени связи Евпраксии-Адельгейды в бытность ее за рубежом с Киевской Русью.