История

Царь Петр и король Карл

Два правителя и их народы

Связанные разделы: Русская история

Рефераты

Сверкер Уредссон

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Карл родился 17 июня 1682 г. Он был сыном К арла XI и его супруги Ульрики-Элеоноры Датской. Карл принадлежал к Пфальцскому королевскому роду, чьим первым представителем на шведском троне стал в 1654 г. Карл X Густав, но, поскольку он был двоюродным братом королевы Христины, Карлы находились в тесной родственной связи и с родом Ваза.

Со времен воинских походов Густава II Адольфа Швеция стала великой европейской державой. Этот ее статус был подтвержден Вестфальским миром 1648 г., подписанным по окончании Тридцатилетней войны. Кроме того, значительные территориальные приобретения были сделаны десятью годами позже — по Роскюгьдскому миру шведскими провинциями стали Сконе, Бле-кинге, Халланд и Бохуслен. Это привело к тому, что Швеция — после некоторых земельных утрат в 1660 г. — расширилась до своей нынешней площади, а кроме того, в нее входили Финляндия с Карелией, Ингерманландия, Эстляндия и Лифляндия. Россия была изолирована от Балтийского моря. Вдобавок Швеции принадлежали большая часть Померании с устьем реки Одер, город Висмар с округой и епископства Бремен и Верден (Ферден). Благодаря немецким владениям шведский король являлся также германским князем, а Швеция имела свое место в рейхстаге.

Население великой шведской державы составляло добрых два с половиной миллиона человек. На ее просторах звучали, кроме шведской речи, финский, немецкий, эстонский, литовский, латышский, русский, ингрский (ижорекий) и саамский языки. Между тем почти все подданные принадлежали к лютерано-протестантскому вероисповеданию. Лишь небольшая часть их исповедовала православие.

Между 1679 и 1700 гг. для Швеции наступил самый долгий мирный период за весь XVII в. После Сконской войны, чьей кульмилицией стала кровавая битва при Лунде в 1676 г., Карл XI был склонен беречь мир со своими соседями. Этот мирный период король использовал для создания весьма и весьма положительного баланса в государственных финансовых делах Швеции. В то же самое время посредством так называемой поселенной системы комплектования войск была укреплена оборона страны. Смысл этой системы заключался в том, что все крестьяне Швеции были разделены на роты, которые отвечали за вооружение и денежное обеспечение «своих» солдат. Поселенная рекрутская система просуществовала до 1901 г.

Во внешней политике Швеция с 1631 г. была частью французской системы альянсов, и именно благодаря французскому посредничеству страна выходила из войн 1670-х гг. без потерь, заслуживающих упоминания. С другой стороны, Швеция поневоле участвовала в военных действиях, прежде всего против Бранден-бурга (будущей Пруссии), в силу своей причастности к политике Франции. Когда Карл XI после Сконской войны взял власть в свои руки, во внешней политике Швеции произошел поворот. Держава вышла из союза с Францией, а взамен заключила в 1681 г. альянс с Нидерландами, противником Франции. Одним из главных сторонников этой новой политики был канцлер Бенгт Оксеншерна.

На пороге XVIII в. Западная и Центральная Европа разделилась на два лагеря. По одну сторону оказалась Франция, обладавшая политическим и военным превосходством на континенте. Во главе этой державы стоял король Людовик XIV. Дальнейшему усилению французской монархии способствовало наследование испанской короны одним из Бурбонов, то есть членом того же королевского рода, что правил во Франции. Испании же принадлежали не только обширные владения в Америке, но и Испанские Нидерланды, то есть нынешняя Бельгия. Противниками Франции были Австрия, Нидерланды и Англия. Ставкой в таком соперничестве великих держав было право наследования испанской короны, а значит, и европейское равновесие сил. Конфронтация вылилась в войну за Испанское наследство, тянувшуюся до 1713 г., когда в Утрехте был заключен мир. В этой войне союзники показали свое превосходство над Францией. Внук Людовика XIV, правда, сохранил за собой испанскую королевскую корону, но Испанские Нидерланды перешли к Австрии. Владения Испании в Италии были поделены между Австрией и итальянским государством Савойей.

Великобритания, которая в 1707 г. образовалась в результате фактического объединения (реальной унии) Англии и Шотландии, завладела Гибралтаром и островом Миноркой. Война имела свои последствия и для Америки, где Великобритания получила в верховное управление Ньюфаундленд и Новую Шотландию.

В данной связи воина за Испанское наследство приобретает важное значение и потому, что она по времени совпала с первыми этапами Великой Северной войны.

Но вернемся к Швеции. Годы до и после 1680-го имели наибольшее значение для страны во внутриполитическом смысле. Карл XI был недоволен тем порядком управления страной, который после смерти отца, в годы несовершеннолетия принца, избрали члены регентского кабинета и Государственного совета. Поэтому он и его ближайшие советники провели на риксдаге в 1680 г. три важных решения: о расследовании деятельности регентского правительства, о редукции* дворянских поместий и об ограничении полномочий членов Государственного совета.

В результате расследования регенты понесли наказание за свою деятельность в годы правления державой. Многие из их имений перешли в казну, что было еще и результатом редукции. Больше всего пострадало высшее дворянство. В 1655 г. дворяне владели двумя третями земель Швеции, тогда как на исходе XVII в. их доля сократилась до одной трети. В основном дворянство сохранило свои имения. Король и его сподвижники, однако, не довольствовались редукцией. Дворян обязали делать ежегодный взнос в казну.

Умаление прав совета выразилось в том, что его полновластные члены из государственных советников стали королевскими. Отныне они не могли выступать со своими мнениями, не будучи спрошенными. В 1693 г. риксдаг изложил это таким образом, что король является «самодержавным сувереном, верховным законодателем и властителем, не обязанным давать ответ за свои действия никому на земле, но обладающим мощью и властью вести свою державу и править ею, как подобает христианскому королю».

Таким образом, Швеция с 1680 г. управлялась самодержавно. Тем не менее Карл XI прислушивался к своим советникам и обычно следовал их советам. Его сын повел себя иначе.

Несколько слов о населении и экономике.

Швеция представляла собой сугубо аграрное общество. На территории, где ныне расположены Швеция и Финляндия, в конце XVII в. 95 процентов населения состояло из крестьян, безземельных торпарей-арендаторов и иного простонародья. Если исходить из такого критерия, как владение землей, то крестьяне делились на три группы: податных крестьян, помещичьих и коронных. Податные крестьяне имели землю в частном владении. Их подать была равна арендной плате помещичьих держателей, но они стояли выше всех иных крестьян и вместе с коронными крестьянами посылали своих представителей в риксдаг, где те, представляя крестьянство, составляли одно из четырех парламентских сословий. Конечно, это немного в сравнении с удельным весом крестьянства в королевстве, но все-таки это было лучше, чем в остальной Европе. Доля помещичьих крестьян в общей массе земледельцев в ходе редукции уменьшилась. Соответственно увеличилось число податных крестьян. Коронные крестьяне, то есть те, что арендовали государственную землю, оказались, судя по всему, в наихудшей ситуации и несли самое тяжелое экономическое бремя.

Что касается сельскохозяйственной продукции, то хлебным амбаром Швеции была Лифляндия, присоединенная к державе в 1626 г. Эта новая провинция, в принципе ставшая шведской по случаю, приобрела большое значение в снабжении страны, особенно при постоянно случавшихся неурожаях.

Дворянство составляло полпроцента населения, но дворянам принадлежала монополия на все важные военные и гражданские должности. Такая привилегия могла бы привести к утрате профессионализма, но благодаря весьма щедрому возведению в дворянское достоинство компетенция всего сословия поддерживалась на высоком уровне. Кроме того, многие одаренные дворяне прибывали из не шведских частей великой державы. Швеция не просто располагала армией, которая с Тридцатилетней войны славилась своей боеспособностью. Со времени канцлерства Акселя Оксеншерны шведская административная система стала весьма эффективной, ее чиновники отличались исключительной добросовестностью. Да и сам Карл XI был образцом работоспособности и чувства долга.

Около одного процента населения приходилось на духовенство. В стране, где не было иной веры, кроме лютеранской, пасторы осуществляли общее духовное руководство. Их влияние было огромным, в частности, и оттого, что посещение церкви почиталось всеобщим долгом. Такое значение церковь приобрела и по той причине, что с 1608 г. Ветхий Завет стал как бы частью свода законов королевства. Церковным уставом 1686 г. на пасторов была возложена ответственность за грамотность в их приходах, а также за попечение о бедных. Высшее образование также было в компетенции церкви. В каждой епархии имелась гимназия, а на всей территории великой державы насчитывалось пять университетов. Это были, по очередности их основания, Грейфсвальдский, Упсальский, Дерпт-ский (Тартуский), Абоский и Лундский университеты.

К бюргерскому сословию относилось около двух процентов населения. На территории, где ныне расположена Швеция, единственным крупным городом в ту эпоху был Стокгольм. Число его жителей возросло до 50 000 (с 10 000 человек в 1620-х гг.). Ему уступали Фалун, Норчепинг и Гетеборг — ь каждом ш них жило не более 4—6 тысяч человек. Однако не Стокгольм являлся крупнейшим городом государства. Им была Рига.

Наряду с этими четырьмя сословиями отдельной группой были разночинцы — состоятельные и образованные люди недворянского происхождения. Они составляли один-два процента населения. То были владельцы имений, чиновники, профессиональные военные, промышленники, вообще предприниматели. В их число входили также администраторы в частном секторе и так называемые лица свободных профессий.

В начале XVII в. важнейшей статьей шведского экспорта была медная руда. В конце столетия ее место заняло железо. Вместе оба эти товара давали около 80 процентов доходов Швеции от ее внешнеторгового вывоза.

Такой, в самых общих чертах, была Швеция, когда в 1697 г. ее королем стал Карл XII.   

ДЕТСТВО КАРЛА XII (1682-1697 гг.)

Мать Карла, Ульрика-Элеонора, по происхождению датская принцесса, растила и воспитывала наследного принца в первые годы его жизни. Она обладала горячим религиозным чувством, была образованной, умной, уравновешенной и заботливой. Однако ей суждено было оставаться в тени своей свекрови Хедвиги-Элеоно-ры, происходившей из Гольшейн-Готторпа и на много лет пере-жившей свою невестку. Всего у Ульрики-Элеоноры и Карла XI было семеро детей — пять сыновей и две дочери, но до зрелых лет дожили лишь трое. Кроме Карла это были Хедвига-София, родившаяся годом раньше, то есть в 1681 г., и Ульрика-Элеонора, 1688 г. рождения.

Когда Карлу исполнилось четыре года, к нему приставили необычного воспитателя, профессора латыни Упсальского университета Андрсаса Норкопенсиса, получившего позднее при возведении в дворянство имя Ноорденъельм*. Еще через два года отец составил специальную инструкцию по образованию сына. В качестве гувернера к нему был назначен королевский советник Эрик Линдшельд, один из самых толковых чиновников Швеции, принадлежавший к горячим сторонникам королевского единовластия. Однако он умер уже в 1690 г. Для преподавания теологии был избран Эрик Бенцелиуе, в то время епископ Стренгнесский, через некоторое время ставший архиепископом. Уже в 1668 г. он был профессором теологии в Упсале. Исследователи характеризуют его как человека «подозрительного по отношению к любым новшествам» и ни разу не преступившего «границ замкнутой системы ортодоксальной догматики. Тщетными были бы поиски в его мыслях какой-либо оригинальности» (Шведский биографический словарь). Вокруг него группировались консервативные силы церкви. О своем порфирородном воспитаннике Бенцелиус говорил, что тот обладает «во всех отношениях надежными, основательными и истинными познаниями».

Ноорденъельм оставался наставником кронпринца и после того, как к своей деятельности приступили Линдшельд и Бенцелиус, но в 1694 г. он умер. Из письменных диалогов (т.е. текстов в форме диалогов, которые записывались с учебной целью. — Примеч. перев) можно сделать вывод, что Ноорденъельм посвятил себя нравственному воспитанию Карла. Он развивал в кронпринце искренность и мужество, милосердие и открьггость, действуя «от противного», делая вид, что отстаивает противоположные качества. После смерти Ноорденъельма учителем Карла стал Томас Полус из Эстляндии. Вступив на престол, Карл щедро вознаградил его.

Генерал-квартирмейстер Карл Магнус Стюарт был учителем Карла в теории и практике войны. Он был инженером-фортификатором, и детские чертежи Карла показывают, что в искусстве возведения укреплений кронпринц приобрел познания, достойные уважения. Личное командование Стюарта десантом в Зеландии в 1700 г. и форсированием Даугавы в 1701 г. свидетельствует о том, что он был сторонником наступательной тактики, понимавшим и ценившим значение неожиданности.

Все указывает на то, что Карл к концу времени обучения обладал хорошими познаниями в религии, истории, математике и физике, устно и письменно владел родным языком, латынью и немецким. Кроме того, он понимал по-французски, но избегал говорить на этом языке.

На протяжении всей жизни Карла отличала строгая религиозность. В основе ее лежал фатализм, вера в предопределение. Он придерживался строгого соблюдения лютеранских догм и решительно отвергал все пиетистасие отютонения. Мать короля Ульри-ка-Элеонора скончалась в 1693 г., когда Карлу едва исполнилось одиннадцать лет. После этого кронпринц очутился под еще большим влиянием отца, он восхищался его мужеством, силой воли, немногословностью, верностью долгу и трудолюбием. Вместе с отцом он совершал многомильные стремительные поездки верхом. На острове Лидинге и в Юргордене (в то время окрестности Стокгольма) они охотились на волков и оленей. Своего первого медведя Карл застрелил в возрасте одиннадцати лет.

5 апреля 1697 г. Карл XI умер от рака. Четырнадцатилетним

мальчиком Карл XII остался и без отца, и без матери. Лично для

него это была, безусловно, трагедия. Но, как выяснилось позже,

это оказалось большим несчастьем и для всей Швеции. Страна ос

талась с молодым правителем, не успевшим достичь зрелости, А

то, что королю принадлежала неограниченная власть, еще более

усугубляло ситуацию

КАРЛ СТАНОВИТСЯ КОРОЛЕМ (1697-1699 гг.)

Как это уже случалось в годы несовершеннолетия Кристины и Карла XI, после смерти Карла XI возникла идея об установлении регентского управления страной. В соответствии с завещанием Карла XI власть была передана правительству, состоявшему из Хедвиги-Элеоноры и пяти королевских советников.

В 1697 г. ШЕСЦИЮ ПОСТИГЛИ новые несчастья. 7 мая в Стокгольме сгорел королевский замок «Тре крунур». Королевская семья нашла приют вначале во дворце Карлберг, а затем во дворце Врангелей на Риддархольме. Уже через несколько недель после пожара Никодемус Тессин-младший представил чертежи нового великолепного дворца. Его величие и блеск должны были символизировать статус Швеции как великой державы. Карл проявил большой интерес к возведению дворца, но период 1709 — 1728 гг. не благоприятствовал строительству. Лишь в 1750-х гг. королевская семья смогла перебраться в новый дворец. Это произошло тогда, когда Швеция давно уже не являлась великой державой.

В ноябре 1697 г. по случаю погребения Карла XI был собран риксдаг. Тогда же Карлу XII была направлена петиция, в которой говорилось, что он сам должен взять на себя ответственность за правление. Судя по всему, за этой просьбой риксдага скрывалась надежда дворянства на то, что новый король отменит или смягчит продолжавшуюся редукцию дворянских земель. Карлу пришлась по душе мысль стать королем, и 14 декабря он короновался; ему было пятнадцать лет, Днем ранее присягу верности монарху принесли сословия; сам Карл, впервые в истории шведских королей, обошелся без какой-либо королевской присяги. В день коронации он вышел из своей резиденции с короной на голове и скипетром в руке. Тем самым Карл показал, что он получил свою власть не от представителей шведского народа — его власть была дана ему от одного Бога, и он был помазан в Стурчурка, Большом соборе. Во все годы своего правления Карл уже ни разу более не созывал риксдаг.

У Карла XII не было никакого желания смягчать редукцию. Во многих отношениях он стремился править в духе своего отца. Он был молод, но, несмотря на это, желал принимать все решения самостоятельно. Два высших члена кабинета — статс-секретари Карл Пипер и Томас Полус — получили звания «государственных советников», чьей обязанностью становилось докладывать королю о внутри- и внешнеполитических делах, а также распределять принятые по ним решения среди исполнителей. Оба они в начале карьеры еще не были дворянами. Когда Полус через какое-то время тяжело заболел, Пипер взял на себя и внутри- и внешнеполитические дела.

Собственные взгляды юного короля четко проступают в одной области — в области отправления правосудия. Он стоял за ужесточение наказаний, которые применялись при отце. Так, например, наказанием за прелюбодеяние, в особенности «двойное прелюбодеяние»*, стала, в соответствии с «Божьим законом», смертная казнь.

Суды низшей инстанции так и судили, но обычно, когда дело попадало к королю, он принимал во внимание смягчающие обстоятельства. В 1698 г. одно дело о «двойном прелюбодеянии» поступило в Государственный совет, и советники ратовали за сохранение жизни и мужчине и женщине. Граф Фалькенберг сказал; «Во всем христианском мире такой грех не наказывается смертью, да и в нашей державе такого много лет уже не было, а кроме того, есть ряд обстоятельств, смягчающих это деяние». Но от заседания к заседанию слово короля оставалось прежним: «Божий закон гласит, что и развратник и развратница должны умереть».

Некоторое представление о молодом короле можно получить из сообщений иностранных послов, Граф Даву писал в мае 1698 г. своему королю Людовику XIV Французскому: «Король Швеции всегда за работой в своем кабинете, а когда он появляется на людях, то вид у него серьезный, даже строгий. Однако когда он развлекается с теми, кто ему близок, он доходит до чрезмерностей. Восемь дней тому назад, когда он вышел из дворца с герцогом Голштинским и еще с двумя или тремя, они разбили камнями окна в доме главного маршала, расположенном напротив. На следующий день они разломали все стулья, которые используются во время богослужения во дворце, так что, когда началась проповедь, большая половина собравшихся была вынуждена стоять».

В реляции, отправленной парой недель позднее, французский посол сообщает, как король и Голштинский герцог веселились в собственной комнате короля, отрубая головы собакам, телятам и баранам и выбрасывая эти головы из окна. «Люди, которые видели это, были крайне шокированы».

Выше уже упоминались Гольштейн и Голъштейн-Готторп. Последнее из названных было герцогством с землями в Шлезвиге и Гольштейне. Это герцогство находилось под верховной властью датских королей до Роскильдского мира 1658 г., когда добилось суверенитета. Но если ранее Швецию можно было считать находящейся в кольце датских владений, то теперь Дания оказалась окруженной Швецией и Гольштейн-Готторпом, поэтому датские короли пытались вернуть себе верховную власть над герцогством. Давняя близкая связь Швеции с герцогством стала еще теснее после того, как герцог Фридрих Голъштейн-Готторп в 1699 г. женился на старшей сестре Карла, Хедвиге-Софии. При этом Карл продемонстрировал немалую щедрость. Новобрачные получили подарки, стоимость которых оценивалась в 400 000 серебряных талеров. В этом отношении Карл отличался от своего отца. Карл XI превыше всего ставил собственность шведской короны. Кроме подарков герцогу Фридриху был пожалован пост верховного главнокомандующего над всеми шведскими войсками в Германии.

НАЧАЛО ВЕЛИКОЙ СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ (1700 г.)

К статусу великой державы Швеция пришла за счет своих соседей. Роскильдский мир стал для Дании необычайно жестоким ударом, а кроме того, датчане, как выше было сказано, пытались разорвать то кольцо, которое образовалось вокруг них с заключением союза между Швецией и Гольштейн-Готторпом. Дания, в которую как составная часть королевства входила Норвегия, была с 1661 г. абсолютной монархией; в 1699 г. датским королем стал Фредерик IV. Август II был курфюрстом Саксонии, а в 1697 г. его избрали королем Польши. На протяжении XVII в. Швеция и Польша много лет воевали, и Лифляндия представляла собой территорию, которую Август стремился присоединить к своему новому, польскому государству.

Если не считать Белого моря далеко на севере, Россия была отрезана от европейских водных путей. С воцарением Петра выход к ним стал первоочередной задачей для страны. Этот новый царь основательно интересовался мореходством и модернизацией государственного устройства. Вначале его внимание привлек юг, и Россия сумела добраться за счет Османской империи (Турции) до Азовского моря, расположенного рядом с Черным. В конце 1690-х гг. Россия была втянута в новую войну с Османской империей; на сей раз как союзник Австрии. Но вскоре турецко-австрийские военные действия были прекращены Карловицким миром 1699 г., и царь Петр перенес свой интерес в сторону Балтийского моря.

Таким образом, все три монарха — Дании, Саксонии и России — были враждебно настроены по отношению к Швеции. Помощь при создании коалиции оказал беглый дворянин из Лифлян-дии Иоганн Рейнгольд Паткуль. Он яростно выступал против редукций, особенно пагубно сказавшихся на положении дворянства балтийских провинций Швеции. За свою непокорность Паткуль был приговорен Карлом XI к смертной казни. Тогда он бежал и перешел на сторону врагов Швеции.

Когда летом 1698 г. царь Петр возвращался из своего большого путешествия в Западную Европу, он встретился в го;хно-польском городке Раве с Августом. Там они обсуждали план совместного нападения на Швецию, который должен был осуществиться по завершении русско-турецкой войны. В ноябре

1699    г. Август II и Петр I вступили в форменный союз, а в январе

1700    г. к русско-саксонскому альянсу присоединился датский король Фредерик IV.

В марте 1700 г. в Стокгольм пришли известия о том, что Дания напала на Гольштейн-Готторп, который был союзником Швеции, а саксонские войска перешли через Даугаву и осадили Ригу.

Для завершения картины нужно добавить, что Фредерик

Датский, как и Август Польско-Саксонский, были двоюродными

братьями Карла XII. Ранней осенью, когда Швеция была близка

к окончанию войны с Данией, пришло сообщение о еще одном

нарушении мира. Русские войска перешли границу и осадили

Нарву

В дальнейшем история жизни Карла XII очень тесно связана с историей Великой Северной войны. История короля становится историей войны. Поэтому наибольшее внимание будет уделено тем решениям, которые определяли общий ход событий и относительно которых историки более всего расходятся во мнениях.

ПОБЕДЫ НАД ДАНИЕЙ, САКСОНИЕЙ И РОССИЕЙ (1700-1701 гг.)

Когда пришли вести о нападении Дании на Гольштейн-Готторп и о форсировании саксонскими войсками Даугавы, Карл решил прежде всего заняться Данией. Король тут же выехал в Карлскро-ну, чтобы ускорить военные приготовления. Ему было семнадцать лет, когда он покинул столицу, чтобы никогда больше не увидеть ее.

В этом конфликте с Данией Швеция пользовалась поддержкой Англии и Нидерландов, которые обязались содействовать восстановлению статус-кво в Гольштейн-Готторпе. Карл собирался атаковать датский флот, но его адмирал-генерал Ханс Вахтмейстер не желал подвергать свой флот риску. Шведскому флоту удалось соединиться с английским и нидерландским, и под этим военно-морским прикрытием шведская армия высадилась на Зеландии. После этого был заключен мир в Травентале, согласно которому Дания прекращала военные действия против Гольштейн-Готгорпа и обязывалась больше не поддерживать врагов Швеции. Имеются данные о том, что Карл собирался продолжать войну с Данией, но был принужден т. н. морскими державами (Англией и Нидерландами. — Примеч. перев.) к известной сдержанности. Сам десант был проведен под руководством Карла Магнуса Стюарта. Со времени датского похода у Карла завязались тесные отношения с генерал-лейтенантом Карлом Густавом Реншельдом, губернатором Сконе, и на все ближайшее время Реншельд стал главным военным советником Карла.

1 октября 1700 г. Карл отбыл со шведской армией морем из Карлсхамна в направлении Прибалтики. Осенние штормы немало затруднили эту переброску, да и сам король очень плохо их перенес. Уже в Эстляндии было принято решение о наступлении — его целью стали русские войска, стоявшие под Нарвой. Несмотря на непогоду, шведы совершили молниеносный бросок и 17 ноября были у переправы через Пюхяйокки, охранявшейся пятью тысячами русских. Армию на врага повел король. В самой же битве под Нарвой командование осуществлял Карл Густав Реншельд.

Эта шведская победа была одержана совершенно вымотанными солдатами, причем над противником, превосходившим их количественно в три-четыре раза. В книге Магнуса Лайдре «Победа под Нарвой» (1996 г.) есть подзаголовок: «Начало падения великой державы». И этот подзаголовок небезоснователен. Под Нарвой зародилось, и прежде всего у самого Карла, презрительное отношение к русским и русской армии, что оказалось роковым в 1708 и 1709 гг.

Шведская армия стала на зимние квартиры в Эстляндии. Лишь в день, когда королю исполнилось девятнадцать лет, 17 июня 1701 г., армия двинулась в направлении Риги. На противоположном берегу Даугавы стояла десятитысячная саксонская армия. Под руководством Карла Магнуса Стюарта шведская армия сумела форсировать реку и обратить саксонцев в бегство.

Таким образом, для победы над тремя врагами Швеции понадобилось чуть более года, и встал вопрос о том, что делать дальше.

ВОЙНЫ С ПОЛЬШЕЙ И НА ЕЕ ТЕРРИТОРИИ (1701-1706 гг.)

С формальной точки зрения Швеция не находилась с Польшей в состоянии войны. Но после своей победы над саксонцами при Даугаве Карл XII решил, что поляки должны сместить Августа с трона. Когда те ответили, что вопрос о том, кто должен править их страной, — это их собственное дело, не касающееся шведского короля, шведы выступили против Польши и вели там войну до 1706 г.

Это решение было принято едва ли не исключительно Карлом. Как Франция, так и Англия с Нидерландами пытались добиться мира между Швецией и Саксонией/Польшей. Советники Карла по внешнеполитическим вопросам во главе с премьером Бенгтом Оксеншерной энергично склоняли короля к миру, но тот бьщ настроен по-другому.

В более поздних оценках этих событий в качестве доказательства нравственной правоты Карла присутствует мысль о том, что Августа, предательски разорвавшего мир, следовало лишить трона.

Однако чаще встречается мнение о решении Карла как о несправедливом и ошибочном (А.Фрюкселль и Ф.Ф.Карлсон). Новые оценки этих событий стали все чаще появляться лишь начиная с 1890-х гг. Историк войн и военный министр Аксель Раппе, а вслед за ним авторитетный консервативный историк Харальд Иерне утверждали, что первоочередной целью Карла ни в коем случае не было смещение Августа. Этой целью было укрепление южного фланга шведской армии перед большим походом на Москву и Россию. Против такого толкования событий имеются два аргумента.

1.         Этот план совсем не находит подтверждения в источниках.

2.         Идея массированного наступления на Москву,  которое

было  предпринято  вместо  защиты прибалтийских провинции,

может быть понята лишь в том случае, если его цель заключалась

в разгроме России и разрушении преобразовательного дела, нача

того Петром. Возникает вопрос: почему же Швеция должна была

добиваться этой цели?

В походе на Польшу шведы неоднократно одерживали победы. В процессе принятия решений мнение полевой канцелярии Карла абсолютно доминировало, в то время как значение коллегий в Стокгольме ослабевало. На театре же военных действий реальным и высшим руководителем был сам Карл.

Успехи шведов привели к тому, что польский парламент, сейм, объявил в 1704 г. Августа низложенным. Вместо него королем был провозглашен дружественно настроенный к Швеции Станислав Лещинский. Но Август мог тем не менее продолжать войну, используя ресурсы своего саксонского курфюршества, а кроме того, все более оправдывалась его надежда на русскую помощь. Таким образом, Россия получила значительное влияние на польские дела.

Свою самую знаменитую победу шведская армия одержала в феврале 1706 г. под Фрауштадтом (ныне Вшов, 90 км к северо-западу от Вроцлава). 10 200 шведов под командованием К.Г.Рен-шельда одержали победу над 18 000 саксонцев и русских. Саксонцы были отправлены в Швецию и перешли на шведскую службу. Была использована тактика двойного охвата, можно сказать, скопирована тактика Ганнибала у Канн за 216 лет до Р.Х. Эта победа оценивается как одна из наиболее блестящих в истории шведской армии. Она же может быть названа самым темным пятном позора на мундире шведского солдата. Дело в том, что в плен было взято 7600 человек, из них все русские солдаты были казнены «за бесполезностью». Карл XII был в восторге и в своих письмах снова и снова поздравлял Реншельда с победой. То, что Карл знал, как Реншелъд поступил с пленными, и отнесся к этому положительно, следует из приписки к другому письму: «Кратко, для P.S. — я считаю, что это очень хорошо, все, что г-н генерал решил как относительно Позена [Познани], так и насчет пленных».

Летом 1706 г. Карл XII перенес военные действия в Саксонию, наследственное владение Августа, что привело к миру, заключенному в сентябре месяце в Альтранштедте близ Лейпцига. Здесь Август отрекся от своей польской короны и объявил все свои союзы, заключенные против Швеции, утратившими силу. Для Карла имело также важное значение, что ему обязались выдать лифлянд-ского перебежчика Паткуля. Так и случилось. А Паткуля не просто казнили. Он был колесован и затем умерщвлен ужасным образом. Такой акт насилия по отношению к личному врагу обратил на себя внимание всей Европы.

В то самое время, как шведская армия одерживала свои замечательные победы в Польше, по крайней мере столь же важные военные действия разворачивались в прибалтийских провинциях Швеции. После поражения при Нарве царь Петр получил возможность реорганизовать свою армию. Те войска, что были оставлены для защиты шведской Прибалтики, оказались слишком слабы для выполнения такой задачи. В 1703 г. русское войско взяло Ниен-шанц на Неве, и русские тут же принялись за возведение Петропавловской крепости, которая положила начало Санкт-Петербургу. То, что вскоре должно было стать величайшим городом всего балтийского региона, возводилось, строго говоря, на шведской земле. В 1704 г. русские взяли крепости Нарву и Ивангород. Дерпт (Тарту) также очутился в русских руках.

В Саксонии шведская армия простояла до поздней осени 1707 г., ставка находилась в Алътранштедте. Солдаты отдохнули, армия получила подкрепление. Силовой потенциал Карла можно сравнить с тем, что Густав-Адольф имел зимой 1631 г. в Германии. Победы этого короля стали притчей во языцех так же, как и его скромный образ жизни. Среди тех, кто посетил его, был и герцог Мальборо, предок Уинстона Черчилля и один из самых выдающихся полководцев шедшей тогда войны за Испанское наследство. Он привез с собой личное письмо английской королевы, а от себя сказал Карлу XII:

 «Что касается меня, то я почел бы себя счастливым, если бы под командованием такого полководца, как Ваше Величество, я мог бы усвоить то, чего еще не знаю в военном искусстве».

Английский дипломат Томас Вентворт посетил Альтранштедт для того, чтобы узнать, «как нам в наших бедах может помочь этот готский герой, который с горсткой людей заставляет все державы Европы опасаться и уважать себя». В своей дипломатической реляции он приводит, среди прочего, следующую характеристику:

«Что касается его личности, то представление, которое у меня составилось о нем ранее, не оказалось преувеличенным. Он высок ростом и статен, но крайне неопрятен и неряшлив. Его манеры более грубы, чем можно было бы ожидать от столь молодого человека [...] Волосы у него светло-русые, очень сальные и очень короткие, и он никогда не расчесывает их иначе, чем пальцами. За стол он садится безо всяких церемоний, на первый попавшийся стул и начинает, засунув предварительно салфетку под подбородок, с большого куска хлеба с маслом. Затем он. с набитым пищей ртом, пьет свагдрику* из большого старомодного серебряного кубка. Этот напиток — единственное, что он пьет. За каждой трапезой он выпивает его по две полные бутылки, так как дважды наполняет свой кубок. Каждый раз, перед очередным кусочком мяса, он откусьюает от хлеба с маслом, которое размазывает по ломтю большими пальцами. Он никогда не сидит за столом более четверти часа. Он ест, как конь, и не произносит ни единого слова за все время еды [...] У его постели лежит красивая позолоченная Библия. Это единственная изящная вещь из всего его обихода. Он очень видный мужчина, прекрасного роста, с тонкими чертами, в его лице вообще нет ничего жесткого. Он весьма любознателен и упрям, отчего его союзники живут в постоянных опасениях, поскольку он рискует своей жизнью и своей армией так же беспечно, как иные люди на дуэли».

В Лейпциге Карл встретился с Августом, своим двоюродным братом и бывшим противником, и повеселился с ним. Он также встретился, в третий раз, с бывшей любовницей Августа Авророй Кенигсмарк. Но и теперь, как, впрочем, и прежде, она не добилась успеха в попытках заинтересовать короля делами своих родственников. Как она ни старалась, на него не действовала и ее прославленная красота.

В одном смысле Карл шел по пути Густава-Адольфа. Он добивался от германского императора, чтобы протестанты Силезии получили реальную свободу вероисповедания, как это им гарантировал Вестфальский мирный договор. Военная мощь Карла XII и собственные интересы, прикованные к войне за Испанское наследство, заставили цесаря уступить шведскому требованию. Когда это случилось, то есть в августе 1707 г., шведская армия двинулась на Восток.

РУССКИЙ ПОХОД (1707—1709 гг.)

Как говорилось выше, Россия овладела значительной частью шведских прибалтийских провинций. Когда во второй половине 1707 г. Карл XII двинулся на Россию, для него естественным было бьг попытаться изгнать русские войска со шведской земли. Этого не произошло. Карл, как обычно, таил свои планы, но само направление похода указывало, что целью была Москва. С Августом счеты были сведены в сердце Полыни и в Саксонии. Теперь, по аналогии, можно было ожидать, что с Петром расчет будет произведен в сердце России.

Наиболее откровенное и четкое оправдание такому направлению шведского похода выдвигает нацистский историк Отто Хайнц, человек, написавший самую обширную биографию Карла. Хайнц подвергает критике польскую кампанию Карла XII, но к наступлению на Москву явно относится положительно. Король полагал, говорит Хайнц, что необходимо ликвидировать русскую военную мощь и полностью разрушить административный аппарат, находившийся в стадии становления. «С гениальной прозорливостью увидел он на восточном горизонте восходящую русскую угрозу Европе, грядущее нарастание мощи славянского мира под знаменем русского царизма». Для Хайнца русский поход Карла XII был столкновением двух рас, в котором шведский король был вождем германцев, выступивших против славянских орд.

Королевская шведская армия насчитывала 40 000 человек, но 8000 пришлось оставить в Польше. В ноябре 1707 г. шведы подошли к Висле. Переправа через реку была тяжелой, она заняла несколько недель. После этого марш продолжился — через мазурские болота. Русские сжигали продовольственные склады, поляки вели партизанскую войну, и шведы отвечали репрессиями вплоть до пыток детей. После зимовки в Литве шведская армия продолжила свой путь, и возле белорусского городка Головчин Карл одержал крупную победу над значительными русскими силами.

Летом 1708 г. Карл XII ожидал 16-тысячный шведский корпус, который должен был соединиться с королевской (главной) армией, одновременно доставив ей огромный запас снаряжения. Корпус двигался из Прибалтики, его вел Адам Людвиг Левенгаупт. Ситуация со снабжением главной армии была тяжелой по причине пожогов, которые русские чинили в собственной стране. Поэтому главной армии пришлось повернуть к югу прежде, чем были установлены какие-либо контакты с Левенгауптом. Это привело к тому, что русская армия смогла превосходящими силами одержать победу над Левенгауптом у Лесной. Огромный запас продовольствия был утрачен, и из всего корпуса до королевской армии добралось только 6000 человек.

Еще одно несчастье произошло из-за ошибки в маршевом направлении армейского авангарда под командованием генерала Ан-дерса Лагеркроны, отчего не удалось занять для зимовки город Стародуб.

Шведы установили связь с гетманом украинских казаков Мазепой, и появилась надежда, что общее казацкое восстание против царя Петра станет существенной помощью шведам в войне, но русские оперативно задушили мятеж, и Мазепа не смог привести в шведскую армию сколько-нибудь значительные воинские силы.

Зима 1708—1709 гг. была необычайно суровой даже для той эпохи, когда зимы были холоднее нынешних. Шведские солдаты терпели неимоверные лишения. Из-за зимних морозов и нападений русских среди шведов росла смертность, и весной 1709 г. армия насчитывала всего 23 000 человек.

В начале лета 1709 г. шведская армия осадила Полтаву. Туда подошла и русская армия численностью в 40 000 человек под командованием царя Петра. Во время одной из рекогносцировок верхом Карл был ранен в ногу и поэтому не мог сам вести шведскую армию в предстоящее сражение. Во время битвы Карла переносили с места на место на носилках, в то время как командование армией было вновь возложено на К.Г.Реншельда. Сражение окончилось сокрушительным поражением шведов, а их армия сократилась до 17 000 человек. Среди взятых русскими в плен оказались Реншельд и Пипер.

Теперь шведская армия продолжила свой путь далее к югу: возле Переволочны ей предстояла переправа через Днепр. Сам король и еще тысяча человек перебрались через реку. Главная армия, теперь уже под командой Левенгаупта, пока оставалась позади. Тут-то и подоспел армейский корпус под командованием князя Меншикова. Шведы находились в состоянии крайней подавленности, чему виной были и тяжкие зимние страдания, и поражение под Полтавой. Шведская армия без боя капитулировала перед русской, уступавшей ей количественно.

Русский поход закончился. Известие о поражении шведов разнеслось по Европе, и вскоре стало ясно, что Швеция уже не является господствующей державой Северной Европы. Ее место заняла Россия.

КАРЛ XII В ТУРЦИИ (1709-1714 гг.)

То, что Карл искал убежища в Турции, имело свой резон — он рассчитывал найти здесь союзника против России. Он прибыл в Бендеры, город, расположенный на территории нынешней Молдавии, где был принят как гость султана. Какое впечатление произвели на него катастрофы, постигшие и его лично, и Швецию, можно понять из письма, которое он написал 9 августа 1709 г. своей сестре Упьрике-Элеоноре. Он сообщал, что не верит дошедшим до него вестям о смерти старшей сестры Хедвиги-Софии. Иначе несчастья его станут чрезмерными. Затем в постскриптуме он говорит о поражении под Полтавой; «У меня все шло хорошо. И только совсем недавно случилось по причине одного особого события несчастье, и армия понесла урон, что, я надеюсь, вскоре будет исправлено».

Таким образом, Карл надеялся на возобновление войны между Турцией и Россией. Эти надежды оправдались. 20 ноября 1710 г. Турция объявила России войну, сделав тем самым шаг с ее точки зрения весьма перспективный. В июле 1711 г. русская армия была окружена у реки Прут, и турки смогли продиктовать условия мира. Русским пришлось вернуть туркам крепость Азов. Царь Петр обязался вывести свои войска из Польши и не вмешиваться в ее дела. Он не смог также помешать возвращению шведского короля домой. Но с другой стороны, Карлу не удавалось склонить турок к продолжению войны ради восстановления шведского господства на Балтике, что, как нередко утверждается в шведских исторических исследованиях, было их, турок, долгом.

Поначалу Карл XII был козырем турецкой политической верхушки в ее конфликте с Россией. Но шло время, и король с его многочисленной свитой все более превращался в обузу. Накануне нового 1713 г. турки вручили ему рескрипт, в котором шведам предлагалось покинуть Бендеры, а затем произошло вторжение в шведский «город в городе» нескольких тысяч турок. Шведы во главе с королем оказали вооруженное сопротивление. Так возник инцидент, известный как «калабалык в Бендерах». После неизбежного в такой ситуации поражения король был переведен в местность под Адрианополем, где жил попеременно то в городке Де-мотике, то в замке Тимурташ.

Наконец король надолго слег. Почти целый год он отказывался покинуть постель. Его била лихорадка — возможно, малярийная, — но гораздо серьезней была глубокая депрессия. И было отчего впасть в нее — на Швецию обрушивалось одно несчастье за другим, и все они были тяжкими.

Поражение под Полтавой и капитуляция у Переволочны вдохнули новые надезды в старых противников Швеции, появились и новые враги.

В 1710 г. пали последние твердыни Швеции в ее балтийских провинциях: Рига, Пярну и Ревель (Таллин). Выборг также капитулировал. В 1713—1714 гг. началось мощное вторжение русских в Финляндию, была занята вся страна. Хорошую поддержку русской армии оказал галерный флот, который Петр начал строить после того, как русские войска вышли к Финскому заливу.

Август II вернулся на польский трон.

Дания вновь вступила в войну, ее армия высадилась в Сконе. Но правительство, остававшееся дома в отсутствие короля, смогло вывести в поле новое войско, которое под командованием Магнуса Стенбока нанесло в 1710 г. поражение датчанам под Хельсингборгом.

Теперь угроза войны нависла и над немецкими провинциями Швеции. Весной 1710 г. в Гааге Австрия, Нидерланды, Великобритания, Пруссия и Ганновер подписали Акт о нейтралитете. К нему присоединились Петр и Август II. Смысл этого договора был в том, что никто не смел нападать на немецкие провинции Швеции, но и Швеция лишилась права вести из этих провинций наступательные операции. Королевский совет в Стокгольме, теперь возглавлявшийся президентом канцелярии, или канцлером, Арви-дом Горном, видел в Акте о нейтралитете средство, гарантировавшее шведские владения короны в Германии. Поэтому совет оценивал это соглашение положительно, но Карл дезавуировал акт своим распоряжением» присланным из Бендер. Он хотел сохранить для шведской армии возможность наступления на Польшу из Померании.

Отказ Карла от Акта о нейтралитете означал, что более не осталось никаких помех для нападения на Ссверогерманские владения («провинции»). В Померанию вошла русско-саксонская армия. Пруссия, которая в этой войне сохраняла нейтралитет, взяла во временный секвестр Штеттин и Южную Померанию. Эта акция тоже была согласована со шведским советом, но Карл ее не признал. Датская армия вошла на территорию Бремена-Вердена, а Ганновер таким же манером исподволь оккупировал значительную часть обоих епископств. Совершившийся факт также был признан стокгольмским советом и опротестован королем.

Магнус Стенбок смог еще раз добиться какого-то просвета в сложившейся ситуации. Он переправил морем свою армию в Померанию и осенью 1712 г. разбил датчан под Гадебушем. Но затем, отступая под натиском русско-саксонской армии, он укрылся в гольштейн-готгорпской крепости Теннинген. Здесь он и был принужден к капитуляции весной 1713 г.

В Швеции тем временем, на протяжении 1709—1714 гг., сохранялась аномальная ситуация — страна управлялась из Турции. Понятно, что даже сегодня, с использованием современных средств коммуникации, такое представляется сложной задачей. В XVIII же веке это было куда трудней. Стокгольмский совет отвечал за общее руководство и оборону государства, но принятые им решения раз за разом дезавуировались из Турции Карлом XII. Карл лишился к тому времени большей части своих самых доверенных советников — они либо умерли, либо находились в плену. Среди последних был и Карл Пипер. Вместо них появились новые люди. Полевую канцелярию короля возглавил Хенрик фон Мюллерн, а Кастен Фейф стал статс-секретарем и наиболее авторитетным советником короля во внутренних делах.

Из Бендер осуществлялось руководство и некоторыми реформами, отчасти имевшими конструктивный характер. В 1712 г. был введен двухпроцентный поимущественный налог. Он касался всех сословий, кроме вдовствующей королевы и остальных членов королевской фамилии. Понятно, что такая налоговая реформа была в первую очередь направлена против привилегий дворянства. Частью новой налоговой системы стало постановление о подаче налоговых деклараций; это было нововведение, которое отменили после смерти Карла XII с тем, чтобы воскресить его в XX в.

В 1713 г. было издано новое положение о государственной канцелярии, Сфера ее деятельности отныне распределялась по отдельным экспедициям, чьи заведующие-«омбудеманы» докладывали непосредственно королю. Это означало, что Швеция должна была перейти от присутственной административной структуры с коллегиальным управлением к системе министерств, подчиненных единовластному королю.

В этой затяжной борьбе между королем и советом последний пытался найти поддержку у сословий, которые не собирались с 1697 г. В начале 1710 г. состоялось заседание комиссии, в которой были представлены все сословия. Это заседание не ограничилось дискуссиями об источниках финансирования продолжавшейся войны. Оно высказалось и Б пользу мирных переговоров.

В 1713 г. советом было принято решение о созыве риксдага. Для укрепления своего авторитета совет пригласил к участию в его сессиях сестру короля Ульрику-Элеонору с правом подачи двух голосов. В полном соответствии с позицией совета риксдаг в 1713— 1714 гг. составил обращение к Карлу XII, где речь шла о решении сословий «наилучшим образом искать мира». Карл отвечал, что он запрещает риксдагу собираться. Это послание было прочтено перед сословиями, после чего риксдаг самораспустился без какого-либо официального закрытия.

О положении в Швеции можно сказать, что на территории, занимаемой ею сегодня, военные действия почти не велись. Но безусловно, эти времена были для страны очень тяжелыми уже потому, что так много юношей и мужчин должны были стать солдатами. Налоги росли — ведь нужно было вооружать одну армию за другой. К тому же Швецию в 1710—1712 гг. захлестнула эпидемия чумы.

К общей картине пребывания Карла XII в Турции следует добавить, что король проявил большой интерес к стране, где он находился. Для обследования и зарисовок различных достопримечательностей снаряжались экспедиции, состоявшие из офицеров, владевших карандашом. Одним из них был Хенрик Бенцелиус, сын учителя Карла XII. Он выучил арабский язык так, что бегло говорил на нем, и прошел пешком весь Египет и Палестину. В конце концов Бенцелиус стал профессором восточных языков в Лундском университете. Король с большим интересом внимал тому, что могли рассказать после поездок по стране его посланцы, и часами изучал их рисунки и карты.

Память о турецком сидении короля сохранилась на флоте. Карл собственноручно составил чертежи фрегатов, способных нести тяжелую артиллерию, и в своих письмах в Стокгольм потребовал, чтобы два таких корабля были построены. Назвать их должны были по-турецки «Йылдерин» и «Ярамас», что, будучи прочитанным подряд, означает «Вот я приду!». Эти имена были присвоены двум сошедшим со стапелей парусниками и в дальнейшем переходили ко все новьш кораблям. Даже сегодня известен парусник, носящий имя «Ярамас».

Остается еще один немаловажный вопрос, касающийся пре

бывания Карла XII в Турции. А именно: каким образом оплачива

лось пребывание в этой стране его самого и его большой свиты?

Ответ прост: по большей части за счет займов. Посредниками в

получении кредитов были и мусульмане, и евреи. Для того чтобы

получить от шведского короля то, что он остался им должен, не

сколько мусульман и евреев последовало за ним в Швецию, где

людей их религии прежде не было. Их пребывание в Швеции за

тянулось. Лишь через много лет после смерти короля государство

оплатило часть того, что было взято им в долг. Остальное так и

осталось невыплаченным. Август Стриндберг, писатель, не при

надлежавший к поклонникам Карла XII, составил краткое изложе

ние этой истории (газета «Афтонтиднинген», 13.05.1910): «Из Тур

ции он сбежал, оставив кучу долгов, что можно простить бедному

актеру, но никак не монарху. Однако его кредиторы последовали

за ним, и долго еще сидели они в одном известном городе на юге

Швеции, пока не вытянули причитавшееся, прибегнув для этого к

исполнительным инстанциям».

СНОВА В ШВЕЦИИ (1714-1718 гг.)

20 сентября 1714 г. Карл направил своего коня на север. До границы между двумя империями — Османов и Габсбургов — шведов сопровождал эскорт из турецких солдат. Переход этот был неспешным, и Карл покинул пределы Турции лишь 27 октября. Остаток пути он ехал не с остальными шведами, а проделал верхом, инкогнито, под именем Петер Фриск. Его сопровождали двое — Густав Фредрик фон Русен и Отто Фредрик фон Дюринг. Маршрут этой скачки в весьма быстром аллюре пролег мимо Будапешта, Вены, Нюрнберга и Касселя. Последний город был интересен тем, что являлся столицей Гессена, а сын гессенского ландграфа Фридрих только-только посватался к сестре Карла Ульрике-Элеоноре. 11 ноября 1714 г. Карл и Дюринг прибыли в Штральзунд, наряду с Висмаром единственный город в Германии, по-прежнему принадлежавший шведам. Таким образом, они проехали верхом и в каретах 2400 км за 14 дней.

В Штральзунде король остался на целый год, до 11 декабря 1715 г., и весьма активно участвовал в обороне города. Кроме того, там он свел знакомство с человеком, которому суждено было сыграть важную роль в истории Швеции в завершающий период правления Карла XII, а именно с голштинцем Георгом Генрихом фон Герцем.

Когда стало ясно, что через несколько дней Штральзунд неминуемо достанется врагу, Карл поднялся на борт фрегата «Снап-попп» и, выйдя в Балтийское море, 13 декабря ступил на южный берег Сконе. Здесь он вначале сделал своей ставкой город Юстад, но вскоре перебрался в Лунд.

В феврале 1716 г. Карл возглавил поход на Норвегию. Ее столица Кристиания (Осло) была взята, но столичная крепость Акерсхус устояла, и вскоре шведская армия вернулась в пределы Швеции.

Как только Карл появился в Швеции, стокгольмский совет был совершенно отстранен от дел, а вся власть перешла к королю, находившемуся в Лунде. В этом небольшом университетском городе он занимал дом, который сейчас является частью так называемого кафедрального училища. Он мог посещать лекции и беседовать с университетскими профессорами. Больше всего пользы он извлек из встреч с двумя шведскими гениями, инженером-механиком и изобретателем Кристофером Полхемом и молодым инженером Эмануэлем Сведбергом, позднее получившим дворянское звание и фамилию Сведенборг. Оба они были приятно поражены математической одаренностью короля.

Чтобы добыть средства для продолжения войны, Карл со своим всевластным министром Герцем ввели нечто новое в экономической политике. В 1716 г. было объявлено о займе, облигации которого обеспечивались доходами короны. Для организации всей кампании по размещению облигаций была учреждена «закупочная депутация», которая в действительности стала центральным органом финансового управления «герцевского периода». Государство монополизировало весь экспорт. Усиленная порча монеты (имеются в виду т.н. «недмюнт», или «монеты нужды») также должна была, в соответствии с планами, поддержать государственные финансы.

Герц распоряжался не только внутренними делами Швеции. В начавшихся мирных переговорах он пытался столкнуть интересы России с интересами Дании и Великобритании—Ганновера (Великобритания и Ганновер теперь состояли в личной унии). Его интриги были откровенно дерзкими. Герц наладил контакты с оппозиционерами-якобитами, которые пытались восстановить королевский род Стюартов на тронах Англии и Шотландии. Из-за этого он даже пробыл какое-то время в голландской тюрьме. Карл XII вьщавал гетеборгским шкиперам дипломы королевских каперов. Их задачей прежде всего было чинить помехи датской торговле. Самым удачливым среди этих королевских каперов был Ларе Гате, во дворянстве — Гатенъельм, в народной памяти — «Лассе-и-гатан» («Лассе с улицы»). Имел Карл связь и с мадагас-карскими пиратами, он предлагал им свое покровительство, взамен замышляя превратить Мадагаскар в шведскую колонию.

На Аландских островах весной 1718 г. открылись тайные переговоры с Россией. В сентябре Петр одобрил проект трактата, согласно которому Швеция уступала Роесии прибалтийские провинции, а также Кексгольм и Выборг. За эти утраты Швеция должна была получить возмещение территориями бывших союзников царя, прежде всего Дании, у которой предполагалось силой отобрать Норвегию. Однако Карл так и не принял этот проект, поданный ему Герцем.

В правящих кругах Швеции возникло новое разногласие; спор зашел о том, кто унаследует корону Карла, когда его не станет.

Вопрос бьш актуален, поскольку король был бездетен и постоянно подвергал свою жизнь опасности. Корона могла перейти к Карлу-Фредерику Гольштейн-Готторпскому, сыну герцога Фридриха и сестры Карла, покойной Хедвиги-Софии. Престолонаследницей могла стать и другая сестра Карла, Ульрика-Элеонора, вышедшая замуж за Фридриха Гессенского. Ульрика-Элеонора располагала хорошими связями среди членов совета, в то время как всевластный Георг Генрих фон Герц продвигал гольштейнскую кандидатуру, и, судя по всему, небезуспешно.

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД И СМЕРТЬ КАРЛА

После норвежского похода Карла в 1716 г. военные действия велись вяло. Немецкие и прибалтийские провинции, как и Финляндия, были завоеваны врагами Швеции. Летом 1716 г. от антишведского союза ожидалась десантная операция на Сконе, но она сорвалась из-за разногласий между Россией, с одной стороны, и Данией и Великобританией—Ганновером, с другой.

Поздней осенью 1718 г. Карл XII вторично вторгся в Норвегию. Его армия, вошедшая туда с юга через шведские области Бо-хуслен и Дальсланд, насчитывала 37 000 человек. Одновременно вторая, восьмитысячная армия под командой К.Г.Армфельта, вторглась в Норвегию со стороны Емтланда. Новый поход был хорошо подготовлен. В приграничных районах были накоплены огромные запасы всего необходимого.

Королевская армия начала осаду Фредрикстена, крепости вблизи города Фредриксхаля. В воскресенье 30 ноября Карлу XII привезли новый, с иголочки комплект обмундирования — камзол, лосины, сапоги со шпорами, перчатки и нижнее белье. После богослужения король отправился осматривать осадные работы, а возвратился вечером после окончания еще одной службы.

О том, что произошло затем, имеется т.н. анонимное донесение. Согласно одной версии, его авторство принадлежит офицеру инженерных войск Филиппу Мсгрэ, руководившему осадой крепости, согласно другой — офицеру кавалерии Иоганну Фридриху фон Каульбарсу, командовавшему голштинским полком на шведской службе. Автор донесения говорит, что, несмотря на плотный огонь со стороны крепости, на валу можно было увидеть часовых, и продолжает: «Его Величество, который захотел рассмотреть все это подробнее, приказал мне обхватить его колени и приподнять, так что он стал выше бруствера этой свежеотрытой траншеи или окопа. Но поскольку я, как только на Эверберге (возвышенная часть крепости) раздавался орудийный выстрел, разжимал руки, Его Величество вновь опускался настолько, что оказывался за прикрытием; причем я осмелился на почтительнейший совет, чтобы Его Величество выбил сапогом уступ в стенке окопа на такой высоте, чтобы Его Величество мог лечь, опираясь локтями, на бруствер. А поскольку Его Величество был в хорошем настроении, то мы говорили о разных вещах. Тем временем генерал Шверин вместе с несколькими часовыми, а также генерал-адъютантом Сикре отошли по траншее несколько правее для наблюдения за передвижением противника, и тут с Обербсрга* поднялась беглая стрельба, и едва раздался четвертый орудийный выстрел, как я услышал удар в голову Его Величества, как будто кто-то громко щелкнул пальцами, после чего Его Величество снова соскользнул вниз, так глубоко, что его левая рука оказалась под головой, и больше ничего не было слышно, кроме бульканья в [его] горле, это была кровь. Оба мы были потрясены и оцепенели, увидев это несчастье, произошедшее чуть позже 9 часов вечера. Сразу после этого появились генерал-майор Шверин, Сикре, Кнут Поссе и остальные часовые, тогда мы согласно решили держать эту смерть в тайне. Короля под именем одного артиллергтйского лейтенанта поместили на носилки, а чтобы его не опознали по дороге, на него были надеты парик и шляпа Сикре, и так отнесли на главную батарею, где оставили под охраной, пока не поступят распоряжения фельдмаршала Мер-нера насчет того, куда нести тело; и через некоторое время прибьш приказ фельдмаршала, что королевское тело следует доставить на главную квартиру».

Сразу после этого было решено прервать осаду Фредрикстена. Шурин короля, Фридрих Гессенский, разделил армейскую казну между старшими офицерами. Тело павшего короля доставили в Стокгольм, где 26 февраля в Риддархольмской церкви свершилось погребение. Столь могущественный до того министр Герц был арестован и после явно формального суда казнен. Гессенская партия победила, а голштинская проиграла. Но когда в январе 1719 г. собрались на сессию риксдага сословия, они показали, что власть теперь принадлежит им, а не королеве Ульрике-Элеоноре.

Армфельт, который стоял далеко на севере, под Тронхеймом, получил известие о гибели короля только к Рождеству. На Новый год он двинулся в обратный путь через Емтланд. Стоял жестокий мороз, дул ураганный ветер. В емтландских горах погибло три тысячи каролинов*.

Версия о том, что Карл XII был сражен не вражеской пулей, а убит кем-то со шведской стороны, возникла почти сразу. Косвенные улики были сочтены весомыми. В пользу такого убийства говорила прежде всего быстрота, с которой действовали Фридрих Гессенский и его партия при захвате ими власти. Поэтому королевское тело, а также череп исследовали снова и снова.

Между тем подполковник Гуннар Гренандер, проведший доскональный баллистический анализ, отвергает гипотезу убийства. Такой выстрел не мог быть сделан с близкого расстояния. Пуля попала в левый висок короля и вышла перед правым ухом вплотную к нему. Скорость пули была столь низкой (максимум 150 м/с), что она с трудом пробила голову короля. Единственным возможным местом выстрела мог быть холм Эвербергет, расположенный на расстоянии около 600 метров, откуда, согласно показаниям свидетелей, в тот вечер пушки стреляли картечью, то есть круглыми ,     пулями того же калибра, что и поразившая Карла.

ИТОГИ ДЕЯНИЙ КАРЛА XII

Ни одна метаморфоза в шведской истории не совершилась столь стремительно, как перемена 1719 г. В этом году Швеция превратилась из воинственной державы в сравнительно мирную страну. Абсолютная монархия стала государством, руководимым Государственным советом и сильным риксдагом. В целом от реформаторской деятельности Карла XII не сохранилось ничего: ни налогов на имущество, ни самообложения, ни министерской структуры.

Напротив, что касается размеров шведского государства, то результаты правления Карла XII надолго сохранили свою актуальность. После его смерти были утрачены огромные пространства. Однако нужно подчеркнуть, что при жизни короля Швеция утратила контроль над еще большей территорией. По мирным договорам ей вернули Финляндию и часть Померании.

В 1719—1721 гг. с русских галер высаживались десанты, опустошавшие прибрежную часть Швеции, — так оказывалось давление на ход мирных переговоров.

В ноябре 1719 г. был заключен мир с Ганновером, по которому Швеция отказалась от прав на Бремен-Верден за компенсацию в миллион рейхсталсров. В январе 1720 г. был подписан мир с Пруссией: Швеция отказалась от Штеттина, а также островов Узедом и Воллин и земель к югу от реки Пены, опять-таки за два миллиона рейхсталеров.

По мирному договору с Данией в июне 1720 г. Швеции не пришлось отдавать ни клочка земли. Зато она утратила право на беспошлинный проход через Зундский пролив.

Оставалась Россия. По Ншитадтскому миру 20 ноября 1721 г. Швеция утратила Лифляндию, Эстляндию и Ингерманландию, часть Карелии и Выборгский лен, а также острова Эзель и Даго. Этим было подтверждено, что в Балтийском регионе новой великой державой стала Россия. Компенсацией Швеции стали два миллиона рейхсталеров, полученных от России.

Великая Северная война и договоры, которыми она завершилась, обозначили кардинальную перемену соотношения сил в регионе Балтийского моря. Швеция уступила свою доминирующую позицию России. Пруссия, придерживавшаяся во время войны мудро выжидательной политики, укрепила свое положение. В Польше мощным фактором стало российское влияние — тому виной было использование шведами ее территории для военных действий. Так была заложена основа для разделов этой страны в конце столетия. Можно с полным правом утверждать, что Великая Северная война имела более серьезные последствия, чем протекавшая примерно в то же время война за Испанское наследство.

Примечательно, что в. 1724 г. Швеция заключила оборонительный союз с Россией, то есть с державой, выступавшей в качестве ее главного противника. Но в последовавшие времена дух Карла XII пробуждался снова и снова, когда верх брали сторонники войны с Россией. Новое правительство в 1741 г. объявило России войну с целью вернуть то, что страна утратила во время войн Карла XII. Однако русские войска снова оккупировали Финляндию, и в ходе мирных переговоров Швеции пришлось расстаться еще с одной частью финской земли.

В 1788 г. бросил свои войска на Россию Густав III. Тогда мир удалось заключить без земельных утрат. Но после войны 1808— 1809 гг. Швеция была вынуждена уступить всю остальную Финляндию.

В дальнейшем на Карла XII продолжали ссылаться, когда речь заходила о войне с Россией. Это повторилось в ходе и Первой, и Второй мировых войн, однако до участия Швеции в каких-либо военных действиях дело не доходило.

Но имя Карла не только вдохновляло на новые войны. История его беспрерывной войны на протяжении 1700—1718 гг. действовала как прививка против новых военных авантюр.

Вопрос о том, в какой мере Карл XII лично несет ответственность за поражения Швеции, а также за территориальные утраты, рассматривается в следующем разделе.

ЛИЧНОСТЬ КАРЛА XII

В приведенном выше отрывке, посвященном действиям Карла XII в Саксонии в 1706—1707 гг., я цитировал описание шведского короля, сделанное английским дипломатом Томасом Вентвортом, который сохранил в памяти образ мужчины видного, но весьма неухоженного. Через несколько лет, в июне 1711 г., французский путешественник Обри де ля Мотрэ встретился с королем в Бенде-рах и описал его следующим образом:

«Король вошел в комнату, где мы сидели, и, вместо того чтобы сесть, подошел к окну и остался там, опираясь одной рукой на подоконник, а другой придерживая эфес длинной шпаги, острие которой касалось пола. Это была его обычная поза, в которой он отдыхал, за исключением тех случаев, когда он иногда, разговаривая с кем-нибудь, проводил правой рукой по своим редевшим волосам, как бы желая расчесать их растопыренными пальцами; бывало и так, что он прикасался рукой к плечу собеседника, если это был человек, ему приятный. Наверное, общеизвестно, что он всегда носил свою шляпу под мышкой, прижимая ее локтем, если только не был верхом, и что единственным украшением шляпы была большая латунная булавочная головка. Его наряд был самого простого рода, с пуговицами также из латуни. Отличие между одеждой его собственной и его рейтаров было в лучшем случае только в качестве материи — синего цвета для камзола и цвета некрашеной замши для жилета и лосин, которые иногда и были из лосиной кожи. Он держался очень уверенно, пребывая всегда в ровном настроении. На нем постоянно были перчатки. Обычно они были из лосиной или какой-нибудь другой толстой кожи и закрывали края рукавов — коротких и шитых так, чтобы не мешали движениям. Он всегда носил сапоги со шпорами, а полы его сюртука были постоянно подвернуты назад таким образом, как будто он всегда был готов вскочить на коня; собственно, верховая прогулка и была его обычным моционом. Он обладал хорошим ростом, выше среднего, был широк в плечах, но узок в бедрах. Он принял меня очень милостиво, и более теплого и открытого обращения я никогда не видел. Он, так сказать, снисходил в учтивой и весьма любезной манере до тех, кто не смел подняться до него, поскольку их сдерживало боязливое почтение или сознание их [более низкого] места, он же никогда не проявлял в общении с ними все то высокомерие, которое ему повсеместно приписывали».

Портреты Карла XII отличаются от1 изображений других властителей той эпохи. Это относится прежде всего к периоду его пребывания в Саксонии и последующему времени. Король должен был изображаться с предельной объективностью. То есть так, чтобы были видны и загар, и шрамы, оставленные оспой. И не парик, а его собственные волосы. Он признавал единственный атрибут власти, но, с другой стороны, это был се самый выразительный символ. Речь идет о шпаге Карла. На портретах, как и на жизненном пути, он — король-солдат. Его орудием власти было его войско.

Еще одна тема, не столь важная, но занимавшая многие умы, — Карл и женщины. В письме из Бендер, посланном в 1712 г. вдовствующей королеве Хедвиге-Элеоноре — «Всемогущей Королеве, всемилостивейшей дорогой Госпоже Бабушке!», — он пытается ускользнуть от обязательств жениться, о чем она ему напоминала: «Вашему Величеству в письме, переданной мне, согласно приказу, Фейфом, угодно было пошутить насчет того, что я, как утверждают, однажды пообещал жениться по достижении 30 лет. Я сейчас совершенно не в состоянии припомнить своего обещания л такого рода, но не осмеливаюсь в этом противоречить Вашему Величеству, впрочем же, надеюсь, что Ваше Величество сами, должно быть, по-настоящему всерьез воспринимаете лишь мужчин начиная с 40 лет. А кроме того, если я даже и давал такое обещание, то Ваше Величество сами должны бы настаивать на отсрочке по крайней мере до окончания войны — участие в которой может считаться отсутствием на самом законном основании. Потому что если кто-то перегружен сверх меры, то ему просто не до чего иного. Так что хоть я и желаю по мере всех моих сил исполнять все пожелания Вашего Величества, как бы затруднительны они ни были, но тем не менее надеюсь, что Ваше Величество милостиво должны согласиться с тем, что мне еще рано думать об этом деле».

По поводу отношения Карла к женщинам можно привести свидетельства очевидцев. Вот первое из них — сына шведского приходского священника Альстрина, который писал в июне 1707 г. из Лейпцига: «Самое смешное было, когда король немного постоял ссутулившись, очень похожий на парня из захолустной деревни, которому только что выдали синий сюртук, пару великоватых перчаток и сапоги; потом он пошел большими шагами, подхватил f даму и закружил изо всей силы в танце, не соблюдая никакого ритма и подбрасывая ее, кто бы она ни была, так что та летит, как прядь волос, и лишь одно в голове — она танцует с королем. И в самом деле, у тех, кто с ним танцевал, волосы обычно мигом выбивались из прически и разлетались вокруг головы, и вид у них был совершенно растрепанный».

Ранее упоминавшийся французский путешественник де ля Мотрэ сообщает из Бендер: «Наряду с тем, что Карл XII избегал общества прелестного пола, он не имел ничего против офицерских рассказов о любовных похождениях. Напротив, это его весьма веселило, если судить по выражению его лица, его репликам и довольному виду, с каким он отпускал шутки на этот счет».

Получается, что Карла можно назвать персонифицированной антиномией лозунгу «детей-цветов», выброшенному примерно в 1970 г.: «Make love not war!» Но зато он был исполнен великой любви к членам своей семьи. В этом смысле наиболее разителен пример, относящийся к 1709 г. Летом этого года он получил известие о смерти своей старшей сестры Хедвиги-Софии.

Это был период, когда шведская армия из-за ужасного невезения в России, прежде всего — битвы под Полтавой, растаяла на его глазах. Он пытался отогнать от себя мысли об этом как «безделицу». Напротив, прочтя о кончине сестры, он безудержно рыдал несколько дней.

Карл был разносторонне и щедро одарен. Возможно, его талант был особенно велик в области математики. Он был любознателен, что убедительно продемонстрировал в Бендерах и Лунде. А его ветхозаветная, фундаментальная религиозность ранее уже подчеркивалась.

Карл был необычайно храбр и неустрашим на поле боя. Здесь демонстрировал он одно весьма важное свойство вождя. Он являл собой пример, коему могли следовать и солдаты, и офицеры. А одна из главных аксиом воспитания гласит, что дела значат гораздо больше, чем слова.

Между тем некоторые из черт личности Карла должны были сильно угнетать и его самого, и Швецию. Нужно еще раз подчеркнуть, что Швеция управлялась самодержавно. Поэтому королевские прихоти приобретали для судьбы этой страны большое значение.

Фатализм короля, обусловленный религиозной верой, заставлял его подвергать великим опасностям но только себя самого, но и страну. Простонародные черты уживались в нем с полным сознанием собственного единовластия. Его отец Карл XI, введший самодержавное правление, в отличие от сына заботился о том, чтобы выслушать CBOIK советников, и часто следовал их советам. В своей интересной книге «Соглашатели» Оке Ортмарк детально изображает круг, сложившийся вокруг Карла, так же, как вокруг Ивара Крейгера или П.Г.Юлленхаммара. Суть книги в том, что люди, неизменно соглашающиеся с повелителем (коронованным или индустриальным), в большой степени разделяют его вину за последующие беды. Мне же хотелось бы в какой-то мере оправдать окружение Карла XII. Он был самовластен, и уже поэтому возражать ему было чрезвычайно трудно. И то, что ему не по душе возражения или предостережения,  он показал довольно рано.

Хрестоматийной стала история с приходским священником из Муры, Якобом Боэциусом, прочитавшим проповедь по тексту Библии о несчастьях, которые ждут страну, где правит отрок. За эту проповедь Боэциуса приговорили к смерти. Жизнь ему, правда, со-* хранили, но он просидел в тюрьме 12 лет. С точки зрения политики более важными были возражения, сделанные членами совета и высшими чиновниками, тщетно предостерегавшими Карла от войны с Польшей. Позднее, уже в 1710—1713 гг., новые члены совета и должностные лица пытались добиться мира или исключения германских провинций Швеции из зоны военных действий. Но они были решительно дезавуированы королем.

Для того чтобы провести решение против воли Карла XII, его нужно было сместить, но тому имелось два немаловажных препятствия: шведы, благодаря, в частности, своим лютеранским воззрениям, были буквально пропитаны почтением к власть предержащим, а армия, важнейший инструмент власти, находилась в руках короля.

Еще одной характерной чертой Карла XII была его приверженность к радикальным, крайним решениям. Этот шведский король был несказанно далек от того, что позже стали считать специфически шведской чертой; готовности к компромиссам. Ему было мало защищать свою страну. Ему нужно было сместить Августа с польского трона и не было дела до того, что это стоило пяти лет БОЙНЫ. Позднее ему мало было отвоевать прибалтийские провинции, он должен был покончить с царем Петром в сердце России. В последние годы своего правления он мобилизовал все ресурсы Швеции; поэтому его можно назвать первооткрывателем тотальной войны.

В склонности к радикальным решениям крылись презрение к дипломатии и предпочтение такого средства, как оружие. Показательно в этом смысле письмо, отправленное Карлом XII в декабре 1702 г. Магнусу Стенбоку, где он подчеркивает, что есть «важные причины» к тому, чтобы показать полякам «их безобразия во всем, а лучше всего это сделает шпага, она ведь шутить не любит».

При таком взгляде на Карла XII и его ответственность за известные важные решения, прежде всего за войну в Польше и за план вторжения в Россию, естественно прийти к выводу, что великая ответственность за все, что произошло именно так, а не иначе, лежит лично на нем. Конечно, весьма часто говорилось и говорится, что не столь странно крушение шведского великодержавия, сколько сам факт, что оно вообще имело место; и далее — что ему все равно пришел бы конец. Но с моей точки зрения, более интересен вопрос не о том, было ли шведское ве-ликодержавие вообще обречено. Лучше поставим его так; почему закат шведского великодержавия произошел именно тогда, когда это случилось?

Мой ответ на этот вопрос таков: во всем произошедшем виноват, прежде всего, лично Карл XII; его решение вести пятилетнюю войну в Польше, пока русские войска завоевывали жизненно важные области прибалтийских провинций; его решение перенести военные действия в глубь России; его нежелание принять во внимание предостережения своих советников и его склонность к радикальным решениям.

КАРЛ XII В ГЛАЗАХ ПОТОМКОВ

Как ни одна историческая личность, Карл XII стал предметом мифов и несхожих суждений. Важной причиной этому была его немногословность как в устной, так и письменной речи. Он оставил необычно широкое поле для оценок и догадок.

Кроме того, его образ чрезвычайно привлекателен. Это — герой мальчишеских книг, вошедший в Книгу истории. Он решительно порывает с образом жизни и поведения государей начала XVIII в. Кроме того, он совмещает две роли — самодержавного монарха и солдата.

И еще одной причиной рождения мифов стало то обстоятельство, что он сам, его образ стали использоваться в различных политических целях.

Первое возрождение популярности Карла XII в Швеции произошло уже около 1740 г. Студент Андерс Удел сочинил «Песнь о Синклере», в которой описывалось, как майор Синклер, вероломно убитый русскими, явился к Карлу XII «на сладостные Елисейские поля». При этом у читателей пробуждались понятные настроения, сыгравшие, среди прочего, не последнюю роль в объявлении Швецией войны России, безнадежной и разорительной войны.

Но еще до этого в свет вышло произведение, которое для формирования образа Карла XII значило больше, чем любое другое. Им стала книга Вольтера, в которой выражена двойственная и в то же время последовательная точка зрения. Для этого писателя Карл, как герой, был необычайно масштабен. Он обладал всеми доблестями героя, но в то же время он стал источником несчастий Швеции.

Через сто лет после смерти короля был создан самый сильный, концентрированный образ Карла. Лундский профессор и поэт Эсайае Тегнер написал в своем стихотворении «Юный герой король Карл»:

Такое большое сердце Билось в его шведской груди, !'      В радости, как и в печали,         .'J Открытое лишь правому делу.

Напротив, в историографии начала XIX в. сложилось безусловно критическое отношение к Карлу XII, и не в последнюю очередь — к его польской политике. Эта точка зрения была отчетливо выражена Андерсом Фрюкселлем, великим историком-повествователем своего века, оказавшим влияние на исторические воззрения нескольких поколений шведов. В дальнейшем Фрюкселль получил поддержку от ведущего историка Упсальского университета Ф.Ф.Карлсона. Эти двое ученых стали вьщающимися представителями того направления, что получило наименование «старой школы» в историографии Карла XII: Карл был, безусловно, героем, но пагубным для своего королевства. Так, он пренебрегал возможностями заключить мир, когда мог это сделать.

Через 150 лет после смерти Карла XII, то есть в 1868 г., в стокгольмском Королевском саду ему был воздвигнут памятник. Это произошло в тот момент, когда шведы были глубоко потрясены подавлением Россией польского восстания. В таком контексте Карл снова стал символом ненависти к России.

В 1890-х гг. пробила себе дорогу новая система взглядов на Карла XII. А в 1910 г. она получила и собственное имя: «новая школа». Ее ведущими представителями были консервативный упсальский историк Харальд Иерне, несколько офицеров генерального штаба во главе с военным министром Акселем Раппе и лунд-ский историк Артур Стилле. С точки зрения «новой шкапы» Карл был не просто героем. Он являлся, кроме того, крупным государственным деятелем и блестящим стратегом. Он лучше всех прочих понимал восточноевропейские проблемы в комплексе и предвидел опасность, исходящую от России. «Новая школа» создала в 1910 г. Каролинский союз. Главным ее оппонентом стал Август Стринд-берг, в то время как почти все университетские историки были ее сторонниками. Кому бьша охота принадлежать к какой-то «старой школе»?

В 1935—1936 гг. вышла «Жизнь Карла XII» Франса Г.Бенгт-сона, ставшая бестселлером и неоднократно переиздававшаяся. Франс Бенгтсон стоит гораздо ближе к «новой школе», чем к «старой», но он отличается от Харальда Иерне и его последователей своей романтической трактовкой героических образов. Герои — это не «мальчики на посылках у пользы». Вот почему герою, по мысли Бенгтсона, позволено великое безумие, вроде многолетнего стремления к одной цели — сместить Августа Польского с престола.

В 1930-х и начале 1940-х гг. Карл стал героем нацистов как в Германии, так и в Швеции. День его смерти отмечался нацистскими организациями, а когда Адольфу Гитлеру в апреле 1939 г. исполнилось 50 лет., ему бьша преподнесена со шведской стороны статуэтка Карла XII. На церемонии вручения подарка шведы подчеркнули, что «всемирно-исторические деяния Адольфа Гитлера — основание Великой Германии и сохранение Европы» — покоятся на тех же идеях, которыми был воодушевлен шведский король.

В послевоенный период было написано немало исследований, показавших негибкость Карла XII. Но в крупных работах о короле, таких, как монографии Рагнхильд Хеттон и Свена Грау-эрса, как и прежде, дает о себе знать «новая школа». Она жива авторитетом Иерне и его последователей, а также всеобщей убежденностью в том, что эта школа более научна, более объективна, чем «старая». Из всего вышесказанного можно увидеть, что я не разделяю этой точки зрения. «Новая школа» научна не больше, чем «старая», она лишь значительно более лояльна в отношении Карла XII.   

В 1980-х — начале 1990-х гг. Карл XII превратился в символ шведского отпора иностранцам и иммигрантам. По этому случаю его приветствовали бритоголовые и другие расисты, прежде всего в Стокгольме и Лунде. Здесь, как и во многих других случаях, стоит вопрос о злоупотреблении историей. Карла ни в коей мере не отличала какая-то слепая ксенофобия, что доказано, в частности, и тем, каких советников он себе выбирал.

Читателей с особыми историографическими интересами отсылаем к обеим последним статьям сборника

Источники и литература

Личные письма Карла XII были обращены, главным образом, к его сестрам и шуринам и их мужьям, а также к К.Г.Реншельду, Магнусу Стен-боку и Арвиду Горну. Они были изданы в 1893 г. Эрнстом Карлсоном в одном томе: Konung Karl XILs egenhandiga bref. [Труд издан также на немецком языке: Die eigenhandigen Briefc Konig Karls XII, gesammelt und herausgegeben von E.Carlson. Berlin, 1894. — Примеч. перев.]

Литература о Карле XIT чрезвычайно богата. Кроме книг, увидел свет бурный поток, больших и малых статей, в частности, в Ежегоднике Каролинского союза за годы, начиная с его основания в 1910 г. Общий обтор литературы имеется в статье Свена Грауэрса о короле в Svenskt biografiskt lexikon. Ниже приводятся некоторые из основополагающих работ, а также труды, появившиеся после статьи Грауэрса (1975 г.):

Энглунд П. Полтава: рассказ о гибели одной армии. М., 1995.

Artcus G. Krigsteori och historisk forklaring. 1. Kring Karl XILs ryska falttag //MHI, 3. 1970.

Arteus G. Krigsteori och historisk forklaring. 2. Karolinsk och europeisk stridstaktik 1700-1712 //MHI, 5. 1972.

Benglsson F.G. Karl XILs levnad, Bb. 1-2. 1935-1936.

Carlson F.F. Sveriges historia under konungaraa av dct pfalziska huset, 6— 7. 1881-1885.

Ericsson P. Bilden av suverunen // Dahlgren S. m. fl. Makt & vardag: Hur man styrde, levde och tankte under svensk stormaktstid. 1993.

Fryxell A. Berattelser ur svenska historien, 21-29, 1856-1859.

Grenander G. Karl XILs dod: Ett ogonvittnes berattelse bekriiftas // Med-delanden fran Armemuseum, 1988.

Haintz O. Konig Karl XII von Schweden. Bb. I—III. Berlin, 1958. [Первое издание — 1936 г.]

Hatton R. Charles XII of Sweden. London, 1968.

Historia kring Karl XII. [red. G.Jonasson]. 1964.

Hjarne H. Karl XII: Omstortningen i Osteuropa 1697—1703. 1902.

Jonasson G. Karl XII och hans radgivare. I960.

Jonasson G. Karl XILs polska politik 1702-1703. 1968.

Karl XII (Ogonvittnen) [red. H.Villius]. 1960.

Karlsson A- Den jainlike undersaten: Karl Xll:s formugenhetsbeskattning

1713. 1994.     л   .

Laidre M- Segcra vid Narva: Borjan till en stormakts fell. 1996.

Lindegren J- Karl x11 // A- Flor6n m- fl- KUngar och krigare. 1992.

Ortmark A- Ja-sagarna: Medlopare och nic^dockar kring Gyllenliammar, Karl XII, Kreuger och andra fiirstar. 1996.

De Voltaire F.M.A. Histoire de Charles XII. 1731. Постоянно переиздается по-шведски, последний раз - в 1997 г.