История

Царь Петр и король Карл

Два правителя и их народы

Связанные разделы: Русская история

Рефераты

Карл Густав Андреи

«Единовластный могущественнейший и державнейший суверенный король, ни с кем на земле по своим деяниям не сравнимый, но самовластный обладатель мощи и силы к предвождению и управлению своей державой, как подобает христианскому королю». Никогда самодержавие, воплощенное в персоне короля, не получало такого абсолютного и красноречивого выражения, как в этом постановлении риксдага Швеции от 20 ноября 1693 г. (п. 4). Тем самым риксдаг признал полную суверенность Карла XI и королевской власти в сфере управления страной. Собственно, это постановление, как часто случается в законодательстве, было лишь кодификацией изменений, имевших место в годы правления Карла XI.

Однако абсолютная власть имела свои границы, очерченные и признаваемые королем и риксдагом. Король не обладал полным единовластьем. И он подчинялся божественному закону — «Закону Бога и Швеции», как его обычно называли со времени Карла IX - и тем самым Божьей власти. Особенно четко это выразилось в двух пунктах постановления риксдага. В одном из них подчеркивалось, что король не несет ответственности ни перед кем «на земле». Тем самым косвенно признавалось, что он подотчетен Господу на небесех. Далее постановление утверждало, что королю принадлежит право вести свое государство и править им «по своему разумению» - то есть без вмешательства риксдага и правительства, но с важной оговоркой: «как подобает христианскому королю». Таким образом, здесь присутствует выраженное ограничение, которое недвусмысленно означает, что король при отправлении своего высокого долга подчиняется христианским вере и учению.

Если задаться вопросом, каким образом христианское благочестие в его Каролинской ортодоксальной разновидности влияло на Карла XII, то формулировка «как подобает христианскому королю» представляет собой саморазумеющуюся исходную точку. Я  попытаюсь разобраться как в том, что означало Каролинское благочестие, так и в другом: можно ли утверждать, что это благочестие повлияло на поведение и правление короля?

Кронпринцу, будущему Карлу XII, было одиннадцать лет, когда риксдаг сформулировал свое положение с королевском единовластии. Со второй половины 1680-х гг. он воспитывался и обучался по толково составленной программе, о содержании которой мы хорошо осведомлены благодаря двум инструкциям, заложившим основу его обучения. Первая из них датируется 11 декабря 1688 г., ее автором был сам Карл XI. Вторая, весьма обширная и подробная, была по поручению короля разработана Эриком Линдшельдом, доверенным помощником Карла XI и гувернером кронпринца с 1688 г. Эта новая инструкция была утверждена Карлом XI 29 мая 1690 г. В значительной своей части она основана на инструкции, которая была в свое время составлена государственным советником Маттиасом Бьернклоу для воспитания Карла XI. Их общность отчетливо видна и местами выражается даже в текстуальных совпадениях.

План образования и воспитания принца весьма объемен, так  что возникает вопрос, какую часть всего в нем содержащегося можно было выполнить на деле. Незадолго до объявления принца Карла совершеннолетним в 1697 г. один из его наставников представил отчет о том, чего достиг его ученик, что он прочел и что изучил. Содержание этого отчета весьма близко к предписаниям инструкции.

На протяжении первых младенческих лет Карла его воспитанием занималась исключительно королева Ульрика- Элеонора. Она обладала развитым интеллектом, горячо верила в Бога и посвящала большую часть своего времени детям. Можно вполне уверенно утверждать, что она приложила немало усилий к тому, чтобы изначально дать принцу хорошее христианское воспитание. Вполне типично первое сохранившееся суждение Карла, записанное им собственноручно, — это библейская цитата из Евангелия от Матфея (VI, 33), гласящая: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». Оно было записано в мае 1687 г., в то время, когда филолог и философ Андреас Норкопенсис, во дворянстве Ноорденъельм, был наставником принца с 1686 г.

План воспитания будущего короля охватывал, согласно инструкции 1688 г., четыре аспекта. Первым из них было наставление в христианской вере с целью воспитания истинного страха Божьего, этого «величайшего и чистейшего сокровища». Таким образом, с самого начала принцу должны были внушить важность того, что называется «жить христианской жизнью». Затем следовали обучение языку, далее законоведению и управлению государством и, наконец, военному искусству.

Новая инструкция 1690 г. содержит тот же круг тем, разве что в более подробном и методичном изложении. Она разбита на две части, что объясняется двусоставностью мудрости: «Одна — духовная и неземная мудрость, та, что зовется христианской религией [...], другая — мирская мудрость, в которой заключается искусство и умение управлять самим собою и своим государством, а также необходимое знание об истинных первоисточниках и свойствах природных вещей».

Здесь излолхны требования к обучению языкам — латыни, немецкому, французскому и, естественно, собственному родному языку, наряду с историей и устройством государства, математикой, физикой и механикой, а также военному искусству и фортификации.

Самый обширный раздел — первый, где в трех параграфах уточняется содержание преподавания христианской религии. Именно этот раздел дает нам представление о том, в какой форме предполагалось вести религиозное воспитание принца, а также в какой-то степени помогает судить, насколько избранная форма соответствовала принятому в тогдашней церкви методу обучения и пониманию благочестия. В качестве предварения всего духовного образования принца говорится, что его наставники должны внушать ему, «чтобы он прежде всего и во всем искал царства Божия и Божью справедливость, отчего ему, Божьей милостью и благословением, и мирской мудрости весьма изобильнее достанется» (интересно, что это совпадает со смыслом как раз той формулировки, что уже приводилась выше и которую его учителя предложили ему записать еще в 1687 г.!). Требовалось также приучать его к ежедневной молитве, составленной лично для принца: «Господи, всевышний Боже, дарующий мудрость и разум, от всего сердца молю Тебя, подай мне мудрость, вкруг Твоего Престола изобилующую; пошли ее со Святых Твоих небес, чтобы была она при мне и трудилась со мною, чтобы мог я понять, что Тебе благоугодне, и стал достоин сидеть на престоле отца моего и достойно судить народ Твой. Господи, Боже мой, иже держишь мое сердце в руце Своей и склоняешь его, куда хочешь, склони его к страху пред Тобою, чтобы творил я Тебе угодное, и осознал истину заповедей Твоих, веди меня по Своей воле, и исполни меня Своею милостью, чтобы я во всех делах моих проникся Словом Твоим: "Господи, Боже мой, Твой Дух Святый да направит меня по пути прямому"».

Истинно духовную основу должно было составить для принца чтение и изучение определенных книг. Первой в их списке называется, естественно, Библия. Она была обязательна и на ежедневных занятиях, и в ежедневных молитвах. Инструкция подчеркивает, насколько обязательно для принца полное осознание того, что Священное писание - это Божье слово, что в нем , есть все необходимое для спасения души человеческой, что это — путеводная нить человека в вере и в жизни. Вот почему обязательно ежедневное внимание Слову, его чтение, изучение и постижение.

Такое образование должно было последовательно вводить принца все глубже в христианскую веру, так чтобы он действительно проникся ее смыслом. Ее изучение начиналось с Символа веры в никейской и афанасьевской формах — апостольский Символ веры не упомянут — и продолжалось Малым катехизисом Лютера. «Когда возраст и разум умножатся», принц должен был изучить и Большой катехизис Лютера, и книгу Аугсбургского вероисповедания — с тем чтоб наконец перейти к «Компендиуму» Хафенреффера, о котором было сказано, что он содержит «главнейшее и нужнейшее», наложенное кратко и толково. В изучении истории церкви особое внимание следовало уделить реформаторским преобразованиям Густава Вазы, постановлению Упсальско-го собора 1593 г., а также постановлению риксдага 1655 г. о бере-жении христианского учения.

Таким образом, инструкцией был представлен весьма основательный и четкий план светского и духовного образования. Но религиозное просвещение не должно было ограничиваться сугубо интеллектуальной сферой. Должны были также рассматриваться вопросы христианской религиозной практики и приобретаться навыки в ней, то есть принца должны были обучить тому, как должен жить христианин. Поэтому при обучении следовало уделять особое внимание значению крещения и святого причастия, а именно тому, как надлежит жить во крещении и как должным образом готовиться ко вкушению святых даров. Здесь же давались точные указания, как молиться поутру и на сон грядущий. Эти молитвы должны были следовать определенному ритуалу. Ритуал же состоял из собственно молитвы, покаяния в грехах, десяти заповедей Господних, Символа веры, «Отче наш», «Бодрствуй над нами» (на вечерней молитве) и испрошения благословения. Согласно инструкции христианская практика включала в себя также «упражнение в благочестии через добрые дела и поступки» по отношению к Богу, самому королю и другим людям.

Обширные и подробные директивы учат тому, как принц должен относиться к людям. Смысл этих указаний юный Карл должен был досконально себе уяснить и усвоить, чтобы осознать, что означает «жить по-христиански». Согласно инструкции в своих отношениях с другими людьми Карл «должен непременно иметь в виду, что он обязан быть прямодушным, приветливым и вежливым в своих поступках, правдивым в речах и ответах, сострадательным к бедным и нуждающимся, милостивым и мягким, насколько это позволяют закон и чистая совесть; но и справедливым в своем суде, чтобы не проявлять неуместной снисходительности к одному, строго наказывая за такой же проступок другого».

Просмотрев предписания инструкции, можно прийти к выводу, что та часть образования и воспитания принца, что планировалась в религиозной области, весьма обширна. Она хорошо проработана и методически. В ней предусматривается необходимость в первую очередь ознакомить кронпринца с различньши точками зрения на христианское учение, которые содержались в основополагающих документах церкви, а также с «профилем» евангелической лютеранской церкви Швеции. Интересно также, что в качестве  наиболее  актуального  пособия по духовному  образованию инструкция предлагает книгу профессора Тюбингенского университета Маттиаса Хафенреффера «Compendium doctrinae celestis», точнее, изданную в 1612 г. шведским архиепископом Петрусом Ке-никиусом выборку мест из книги Хафенреффера «Loci theologici», опубликованной в 1600 г. Этот компендиум использовался в обычной школе и гимназиях шведских епархий на протяжении всего XVII в. как лучший учебник закона Божия. Книга Хафенреффера «Loci theologici sive compendium theologiae» в полном объеме вхо-.   дила в университетскую программу. Она представляла собой распространенный в лютеранских церквях того времени учебник догматики. Считалось, что учебник воспроизводит вероучение Лютера в совершенной точности и со всей ортодоксальностью, одновременно обладая ясностью и методической простотой. Таким образом, использование компендиума Хафенреффера служило гарантией религиозной безупречности.

Во вторую очередь инструкция обращала внимание на то, что принц должен воспитываться в страхе Божьем, что достигается жизнью в усердных богослужениях и молитвах, а также путем упражнения в благочестии по отношению ко всем окружающим его людям. Как же содержание этого запланированного для принца образования соотносилось с богословием и благочестием своего времени, а также со всем тем, что входило в шведское школьное образование той эпохи? Соответствовали ли эти планы (или каким-то образом отличались) тому, что, так сказать, составляло фундамент общепринятой деятельности церкви?

Вопрос этот может быть освещен, среди прочего, через уточнение того, какие инструменты (в данном случае — книги) использовала церковь для регулирования своей деятельности.

В XVII в., в эпоху шведского великодержавия, церковь после Упсальского собора 1593 г. консолидировалась как свангеличес-ко-лютеранская. Духовной и материальной базой для созидательной деятельности видных епископов стали епархии. В развитии теологии также все более усилилось ортодоксальное направление. С утверждением абсолютизма выросли требования к единству и единообразию в церковной жизни. И как раз в годы детства и школьного обучения Карла в церкви были отмечены устремления к единению, выразившиеся конкретно в утверждении и издании церковных книг. При весомой поддержке Карла XI и авторском участии Эрика Линдшельда был подготовлен новый церковный устав 1686 г. Катехизис архиепископа Олауса Свебилиуса «Простодушное разъяснение» 1689 г. не претендовал на роль официального учебника церкви, но достиг тем не менее именно этого статуса. Он бы тоже создан по поручению Карла XI и с небольшими исправлениями одобрен духовенством в 1689 г. Новый, пересмотренный церковный справочник, регулирующих! ритуал богослужений и прочих церковных действий, был утвержден Карлом XI в 1693 г. и рекомендован «как ненарушимое правило и руководство», дабы укрепить то стремление к унификации и правоверию в церкви, которое было явственно выражено церковным уставом 1686 г. В 1695 г. вышел «Шведский Псалтырь», первый общегосударственный Псалтырь, утвержденный королем. Королевским посланием 1698 г. ему был придан статус единственного, который мог использоваться в церковных богослужениях. Хоральный Псалтырь 1697 г. тоже был опубликован по королевской рекомендации. Тем самым каждый псалом обрел «свою истинную и приличную тональность». Наконец, в 1703 г. была издана Библия Карла XII, пересмотренный перевод Библии Густава II Адольфа 1618 г. Инициатива издания всех этих столь важных для церкви книг исходила еще от Карла XI, а сын завершил ее осуществление. Тем самым евангелическая церковь Швеции за неполных двадцать лет обрела высочайше одобренные книги, которые были восприняты как инструмент для всеобъемлющей унификации церкви. Функцию связующего звена выполняло предписание устава 1686 г., глава I (п.1) которого предписывала всем в королевстве исповедовать «единственно и исключительно» евангелическое учение, согласно Библии, трем староцерковным Символам веры, Аугсбургскому вероисповеданию 1530 г., постановлению Упсальского собора 1593 г. и Книге конкордии.

Именно в этой, направляемой каноническими законами и предписаниями, церковной среде развились и сформировались на церковных соборах, в приходах и у домашних очагов богослужебная жизнь и благочестивое бытие, ставшие в высшей степени характерными для обыденной жизни отдельно взятого прихожанина. Поскольку церковным уставом были предписаны регулярные, и прежде всего домашние, экзамены по закону Божьему и церковной грамотности, постольку уровень соответствующих познаний поддерживался и служил путеводителем для каждого человека. Псалтырь был сокровищем песнопений, его учили наизусть, он сопровождал человека на протяжении всей жизни. Для прихожанина. Псалтырь был также важнейшей из церковных книг, судя хотя бы по тому, что он чаще всего встречался в частных домах. Слово Библии в его выразительном и метком языковом оформлении накладывало свой отпечаток не только на вероисповедание и богослужение, но также и на сам язык, и на повседневное разговорное общение.

ОРТОДОКСИЯ В УЧЕНИИ И БЛАГОЧЕСТИИ

Среда, в которой будущий король вырос и получил воспитание, была насквозь пропитана церковными верой и учением. Вера принимала форму «Каролинского» ортодоксального благочестия, и понятно, что именно оно определяло образ жизни принца. Согласно воззрениям времени это благочестие коренилось исключительно в библейском слове. Священное писание сплошь рассматривалось как слово Божье и тем самым как единственная норма и путеводная нить и в вере, и в жизни. Отклонялась устная традиция, опосредствованная церковнослужителями в порядке дополнения к слову Библии. Ее могли воспринять лишь в том случае, если эта традиция полностью соответствовала библейскому слову. Пророки и апостолы несли благую весть, полученную ими непосредственно от Бога. Они были его рупором, поэтому Писание почиталось бо-говдохновенным. Бог являет себя людям именно через слово Библии, и лишь через посредство этого слова человек может получить какое-либо знание о Боге. Слово Библии — вот основание чистого учения и истинной церкви.

На фоне таких представлении Библия и ее слово получили полную власть над верой и жизнью человека — как в церкви, так и в обществе. Церковь также представлялась, в полном соответствии со словом Аугсбургского вероисповедания, в виде сообщества святых, «в котором Евангелие в чистоте исповедуется и таинства истинно совершаются» (CT.VIT). Оба таинства, крещение и причастие, занимали почетное место как в системе духовного образования и в богослужебной практике, так и в благочестивой жизни. Но особое внимание в XVII в. уделялось проповеди. В различных воскресных богослужениях, а еще более — в ежедневных, проповедь была центральным событием. Для подготовки проповеди создавались различные образцы и методы с более пли менее жесткими схемами. Устав 1686 г. (гл.И, п.2) дает подробные предписания и наставления о «проповеди слова Божия»: «Все то, что говорится и проповедуется, должно быть чистым и внятным, а также основанным на Священном писании». Если приводятся слова отцов церкви, то цитаты следует приводить скупо и «в совершенном соответствии с Бо;кыш словом и чистым учением;>. Таким образом, толкование Священного писания составляло стержень проповеди. Именно из библейских текстов извлекались уроки, дабы поучать, утешать, увещевать и остерегать слушающих. Бросается в глаза поучающий характер проповеди. Епископ Еспер Сведберг, один из самых колоритных проповедников своего времени, рассказывает, что, когда он стоит на кафедре, у него в руках «малая Библия Ванкифа». Когда он проповедует, то читает тексты прямо из нее. Когда он цитирует библейские слова для подкрепления своей проповеди, он открывает соответствующие места в Библии и читает из нее, тем самым подчеркивая, что он цитирует именно Библию. В то же самое время он позволял себе большие вольности в проповеди, владел полнокровным и бесстрашным искусством живого изложения и не боялся критиковать даже короля, если полагал, что на его стороне — слово Библии. Вместе с тем, когда священник Якоб Боэциус, уже упоминавшийся оригинал из Моры, в 1697 г. раскритиковал с религиозной точки зрения единовластие, его привлекли к суду и приговорили к смертной казни. Эта кара была заменена пожизненным заключением, и он был освобожден лишь в 1710 г.

Верность Библии, которая проявлялась в виде толкования и разъяснения библейских текстов и чистого вероучения, была путеводной звездой для проповеднической деятельности. Во многих случаях проповеди загружены ворохом библейских цитат, чтобы доказать соответствие проповеди Слову. Проповеди придавалось особое значение, что подтверждается и требованием обязательного участия в богослужениях. Об этом говорится и в инструкции по воспитанию принца. Будущий король должен был принимать участие в богослужениях. Сохранились его рефераты, содержание придворных проповедей, произнесенных в течение нескольких лет.

Исходя из слов Писания, проповедь давала знание и разумение истинного учения. На экзамене по закону Божьему прихожан не только опрашивали, но и учили, применяя различные методики. Основы христианского учения проходились по Малому катехизису Лютера. Сам по себе этот экзамен также был формой контроля церкви за тем, насколько прихожане действительно знали ответы катехизиса и понимали их смысл. Согласно уставу 1686 г. fra.II, пп. 9—10), священник должен был составлять списки прихожан, где указывать, кто т них чем овладел. Имелось в виду не только знание прихожанином наизусть нескольких текстов из катехизиса — десяти заповедей в должном порядке, Символа веры, молитвы «Отче наш», сути крещения и причастия, а также разъяснений Лютера. Он должен был также уметь показать, что понимает их истинные содержание и смысл. Особенно важным было, чтобы и молодежь учила параграфы катехизиса и сдавала по ним экзамен. Эти экзаменационные списки положили начало шведской статистике народонаселения.

В качестве основного пособия при подготовке к экзаменам использовался, конечно же, катехизис Лютера, но применялись также отдельные толковники и подробные списки вопросов. Эти вопросы были тематически сгруппированы вокруг пяти основных разделов катехизиса, вместе с ответами на них, по большей части в форме прямых цитат из Библии или формулировок, близких к библейским текстам. В связи с экзаменами внимание обращалось также на знание и понимание «Домашней таблицы» — комплекса библейских текстов, который Лютер приложил к своему Малому катехизису, содержавшему библейские изречения, касающиеся домашних и иных обязанностей членов семьи, а также представителей различных сословий. Упомянутые тексты стали идеологической основой для понимания места церкви в обществе. Единомышленник и соратник Лютера, Филип Меланхтон, глубже разработал в своих «Loci communes» (1535 г.) учение о трех сословиях. Это учение целиком определяло взгляды на общество и место сограждан-прихожан в обществе и церкви XVII в. И в теологических и в государственно-правовых сочинениях, на дебатах в риксдаге и в проповедях апелляции к учению о трех сословиях были вещью само собой разумеющейся.

Ортодоксия определяет суть трех сословий предельно точно.

Кдуховному, учительскому или церковному, сословию причислялись учители и внимающие им. Учители — епископы и священники — обладали ключевыми властными полномочиями, а внимающие должны были проявлять свои добродетели в послушании.

Начальственное, или политическое, сословие состояло из начальствующих и подданных. Начальство должно было отвечать за благосостояние церкви, способствовать распространению Слова и следить за послушанием и порядком. Подданные были обязаны вести добродетельную жизнь и служить начальствующим, в частности платить подать и налоги.

Хозяйственное, или домовое, сословие составляли супруги, родители и дети, крестьяне, слуги — все, кто обозначался как «рассадник для церкви». Отец семейства и хозяин дома отвечал за то же, за что учители — в церкви, а слуги и дети должны были блюсти четвертую заповедь.

Учение о трех сословиях охватывало всех жителей страны, любой и каждый принадлежал ему в зависимости от своего места в церкви и обществе. Это восприятие общественной жизни, выражавшееся в учении о трех сословиях, было живой действительностью и жизненным руководством на протяжении нескольких столетий. Оно было в высшей степени характерно для великодержавной Швеции. Благодаря тому что «домашняя таблица» составляла часть и катехизиса, и Псалтыря, она была доступна народу, входила в круг текстов, обсуждавшихся на различных церковных экзаменах, и впечатывалась тем самым в сознание прихожан. Таким образом, каждое сословие имело свою особую сферу ответственности — в церкви, государстве и у себя дома, а «домашняя таблица» указывала, как различные категории должны выполнять свои особые задачи.

Ортодоксия и благочестие помещали церковь в центр людского поселения. Жизнь человека от рождения до смерти связывалась с церковью такими каноническими действиями, как крещение, обручение и погребение. Ни одна область жизни не миновала печати церкви, и «упражнение в благочестии» было важным делом, показывавшим, что человек верует на деле. «Истинно веровать и жить беспорочно» было целью христианина и гражданина. Библия и катехизис начертали линию земной жизни, не последнюю роль при этом играли десять заповедей, легших в основу народной нравственности.

Благочестие во многом несло отпечаток ветхозаветных сюжетов. Такое значение Ветхого Завета было отмечено еще при Карле IX. Дело в том, что к Уложению короля Кристофера 1608 г. и к церковному разделу средневекового Упсальского уложения король Карл IX велел приложить дополнение с выдержками из Ветхого Завета и закона Моисеева, прежде всего десять заповедей. Таким образом, положения Ветхого Завета сливались со шведским правом и входили в судебную практику. Тем самым кодифицировался порядок, засвидетельствованный уже во времена Реформации.

Искреннее упование на Бога характерно для благочестия той эпохи, ^сурового и душевного одновременно». Покаянные настроения и алкание вечности были особенно распространены в назидательной литературе, посвященной молитвам наедине и в кругу семьи. Одной из самых распространенных и авторитетных назидательных книг было «Истинное христианство» Иоганна Арндта*, среди прочего сохранившее и свою основу, заложенную средневековыми мистиками. На протяжении двух с лишним веков эта книга сохранила свое влияние на церковную жизнь и благочестие Швеции как одно из важнейших и наиболее ценимых наставлений в семейной молитве. В предисловии к ней Иоганн Арндт подчеркивает, как важно для христианина обладать Учением и страстной верой. Истинное христианство состоит, говорит он, «в утверждении истинной, страстной, действенной веры через надлежащее благочестие, через плоды праведности[...] Недостаточно знать Божье слово, необходимо деятельное, практическое его претворение в жизнь». Изложение Арндтом его понимания христианской жизни и христианской веры содержит косвенную критику легалистской и интеллектуалистской точки зрения ортодоксии на Учение; он подчеркивает, что христианская вера совершенно не обязана выражаться в реальном внешнем благочестии. В то же время Арндт оставляет в религиозном переживании место для мистики.

ЛИЧНОСТЬ КОРОЛЯ ПОД ДЕЙСТВИЕМ ЛЮТЕРАНСКОЙ ОРТОДОКСИИ

Для ответа на вопрос о том, какое воздействие на Карла XII оказали учение ортодоксии и ее церковное благочестие, можно использовать различные материалы. Во-первых, сохранились некоторые письменные свидетельства той эпохи и высказывания лиц из королевского окружения, однако достоинства и надежность этих источников неравноценны. Во-вторых, анализируя принятые королем решения, мы можем выяснить его действия и позицию в тех или иных вопросах.

Отношения ме:вду Карлом XII и церковью можно охарактеризовать как гармоничные. От своего отца король унаследовал доброжелательность к церкви. Молодой король завершил стремление своего отца упрочить и унифицировать церковь. Великодержавная Швеция была выстроена государственной (королевской) властью в прямом сотрудничестве с церковью. Карл XII, весьма склонный к продолжению дела своего отца, довел эту традицию до логического завершения. Карл относился к себе как к королю Божьей милостью, и нам не известно ни одного периода натянутых отношений и ни одного конфликта между королем и ведущими представителями церкви. Напротив, создается впечатление, что он полностью вписывался в церковный порядок и как личность старался жить в соответствии с ним.

Одно из первых сообщений, касающихся Карла XII и его отношения к церкви, содержится в высказываниях английского дипломата, позднее епископа, Джона Робинсона. Он анонимно издал трактат «О Швеции, а также краткое изложение истории этого королевства». В конце 1700 г. Робинсон в одном из писем характеризует Карла XII: «Он практически неколебим в своих единожды принятых решениях, советуется о своих планах с немногими и редко сообщает о них остальным до того, как они созрели для исполнения[...] Общеизвестно, что Его Величество очень аккуратен в своей молитве наедине, а на общих богослужениях он участвует в пении псалмов. Он весьма предан религии, не будучи связан никаким суеверием. В любых обстоятельствах он остается верным своей неколебимой вере в Бога и Его всемогущую помощь. Он в высшей степени благороден и располагает гораздо большей способностью к самообладанию, чем его предшественники, он справедлив и мягок в своих суждениях, но строг по отношению к злонамеренным, и в таких случаях его нелегко переубедить».

Епископ Хаквин Спегель так описал поведение короля во время польского похода: «Храбрый король так усерден и смиренен в своих молитвах Богу, что поневоле пожелаешь того же всем христианам; столь же внимательно и благоговейно он слушает, читает и размышляет над святым Словом Господа Бога нашего, гак что благом было бы, если бы и другие регенты именно так поступали и были настроены; ибо можно сказать, не погрешив против истины, что он обладает ревностью к Божьим свидетельствам и что они — его советующие; воистину он разумнее старцев, ибо исполняет заповеди Господни».

Историограф Карла, придворный проповедник Еран Нурд-берг, также говорит о богобоязненности и набожности. В своем явно верноподданническом послушании он даже утверждает, что богобоязненность короля — его первейшая добродетель: «Библию Его Величество читал поутру, встав ото сна; иногда по воскресным и праздничнььм вечерам после вечернего богослужения, оставшись в одиночестве. Осенью 1708 г. Его Величество, находясь в полевых условиях, прочел Библию четыре раза целиком, притом собственноручно указав день недели и число начала чтения и его конца; но потом он вырвал эту страницу по причине, которая, по его собственным словам, была следующей: кто-нибудь может подумать, что я этим похваляюсь».

В своей «Истории Карла XII» Вольтер также упоминает о его религиозности. «Я знаю, — пишет Вольтер, — от человека, который вверил мне ценнейшие заметки об этой истории, что Карл XII был добрым лютеранином вплоть до осени 1707 г. В том году он встретил в Лейпциге знаменитого философа, господина Лейбница, вольно мыслившего и говорившего и уже не одному государю внушившего свои вольные взгляды. Я не верю, что Карл XII, как мне говорили, стал равнодушен к лютеранской вере благодаря беседе с этим философом, который не имел чести говорить с ним более четверти часа; но господин Фабриций, который был с ним на короткой ноге семь лет кряду, сообщал мне, что король в период своего безделья у турок ознакомился с различными религиями, отчего его равнодушие стало еще более полным. Даже ля Мотрэ подтверждает в своих «Путешествиях» эти сведения. Граф де Круасси придерживается того же мнения. Он неоднократно говорил мне, что у этого государя первейшим и самым глубоким принципом было лишь сохранение веры в абсолютное предопределение, веры, которая укрепляла его мужество и оправдывала его неустрашимость.

Вольтер добавляет также, что и «у царя [Петра] были такие же воззрения на религию и судьбу, но он чаще об этом говорил, поскольку фамильярно болтал обо всем на свете со своими любимцами и, в отличие от Карла XII, изучал философию и обладал даром красноречия».

Эти четыре высказывания о Карле XII и комментарии к его религиозным принципам едва ли углубляют общую картину его р,еры и богобоязненности. Отношение этих авторов к королю явно оказало влияние на их высказывания и на надежность этих последних как источники. Вместе с тем мы должны помнить о том, что в эпоху Карла XII вера и надежда на Бога были вещами само собой разумеющимися. Ничто в жизни человека не выходило за пределы Божествснньгх силы и воли. Как благополучие, так и несчастье воспринимались как проявление прямого вмешательства Господа. Глубокая богобоязненность, присущая королеве Ульрике-Элеоноре, еще в детстве произвела на ее сына Карла безусловно сильное впечатление, которое он пронес через всю жизнь и которое сказалось также на образе его жизни, — хотя прямые выражения его веры в Бога немногочисленны. В своем письме к сестре Хедвиге-Софии, написанном в 1702 г. в связи со смертью ее супруга, он размышляет о значении веры. Он просит ее не отчаиваться чрезмерно по поводу того, что произошло, «но, как подобает христианке, обрести присутствие духа и утешение по воле всевышнего и [всеблагого Бога, который все творит с нами по своей милостивой воле и все оборачивает к нашему благу». В том же году полевая консистория также выражает в послании королю радость, которую ощущают ее члены, видя его «личную богобоязненность, а также ревность по отношению ко всему тому, что призвано утверждать Божью славу и житие в Боге».

Библия и ее слово играли для Карла XII роль главной путеводной нити. Различные источники сообщают по самым разным поводам о его обычае регулярно читать Библию. Английский дипломат Томас Вентворт, лорд Рэби, после своего визита к королю замечает в письме 1707 г. к лорду Галифаксу, что Карл XII имеет в полевом лагере «красивую позолоченную Библию у своей постели, единственную изящную вещь из всего его обихода». Библия и ее заповеди служили также руководством в вынесении тех приговоров, соавтором которых был Карл.

Соборные богослужения играли в полевой жизни такую же существенную роль, как и в обьпной приходской жизни. Согласно специальному постановлению «при каждом полке должны совершаться ежедневные службы, раз в неделю пятничная проповедь и по две проповеди каждый воскресный и праздничный день». В своих записках о пребывании в Бендерах, датированных приблизительно 1712 г., тафельдекер (служитель за столом) Хультман сообщает: «Его Величество приказал служить в положенное время и литургию, и вечерю во все воскресные дни, праздничные дни, а также в великие молитвенные дни, а равно и во все молитвенные заутренние и вечерние часы, так что и турки приходили послушать».

Собственное участие Карла в богослужениях засвидетельствовано во многих случаях, шла ли речь о литургии или вечере. В день своей смерти, последовавшей в первое воскресенье Рождественского поста, он также участвовал в дневных богослужениях. В своем описании прилежания и трудолюбия Карла XII Еран Нурд-берг приводит сведения о том, как тщательно и методически планировал, как эффективно распределял король свой день для различных задач и целей, в число которых входило время, отведенное «для общего богослужения». В связи с поминальной службой 1719 г. архиепископ Маттиас Стевхиус отмечает, сколь точно сам король придерживался в полевых условиях установленного порядка, и приводит молитву, которую покойный произносил ежедневно:

 «О, Боже моих отцов, милосерднейший Господи, Ты избрал меня королем над Твоим народом, и судьей над Твоими сыновьями и

дочерьми. Подай мне мудрость, изобилующую у Твоего престола.

Пошли мудрости, чтобы была она при мне и трудилась со мной, щ чтобы я мог постичь, что Тебе будет угодно».

В молитве прямо говорится, что власть королю дана Божьей милостью и что король сам ответственен перед Всевышним за свои деяния.

О том, как Карл XII относился к собственно лютеранской

 вере и к церкви Швеции, мы знаем очень немного. Как мы видели

 выше, в своем труде по истории Карла XII Вольтер дает понять,

 что король в результате общения отчасти с философом Лейбницем, отчасти с другими религиями в Турции вроде бы отпал от евангелической лютеранской веры — веры своей страны. Еран Нурдберг повторяет в своей характеристике Карла XII утвержде-

ние Вольтера, но дает ему возмущенно-негодующую характеристику как «бесстыжему наговору». Граф Аксель Левен, который служил Карлу XII в качестве генерал-квартирмейстера в Турции и был приближен к королю, заявляет в своих мемуарах, что тот проявлял «большие симпатии к англиканской церкви» и с удовольствием стал бы свидетелем «новой реформации лютеранской [церкви], которую он не считал полностью свободной от самых различных суеверий». Очевидно, нет ничего невероятного в том,

 что Карл XII. благодаря своему знакомству с положением религий в Европе, стал рассматривать конфессиональные вопросы в несколько иной перспективе, одновременно заняв более открытую позицию по отношению к другим церквям и религиям. Однако никаких конкретных доказательств того, что Карл XII действительно изменил свое исповедание веры, не приводится ни Вольтером, ни кем бы то ни было. Наоборот, можно констатировать, что он всю жизнь держался богослужебных традиций, усвоенных еще в детстве.

Мы имеем возможность проследить на протяжении нескольких лет за участием короля в управлении такими делами, в которых сказалось влияние его религиозного мировоззрения. Начиная со вступления в правление страной осенью 1697 г. до отъезда за рубеж в 1700 г. Карл XII участвовал в заседаниях совета, посвященных решению юридических вопросов. В обзоре производства дел и принятия решений в этой сфере, который содержится в кните Биргера Ведбсрга «Карл XII на троне правосудия» (1944 г.), ясно видно, какое воздействие на короля оказывала религиозная ортодоксия. На этих судебных заседаниях он обнаружил сильное чувство справедливости вместе с требовательностью во всем касающемся тщательного расследования дел и представления законосообразных доказательств. Он стоял на страже равенства всех перед законом и, когда в совете сталкивались различные мнения, поддерживал более мягкое наказание. Основной нормой для судопроизводства, к утверждению которой он постоянно стремился, был закон Божий, чаще всего в форме законов Моисеевых. Те места в Библии, которые имели отношение к данному судебному делу, он иногда зачитывал лично для того, чтобы убедить себя и членов совета в том, что выносимый им приговор действительно соответствует закону Божьему. В отношении одного пункта он был сугубо последовательным и несгибаемо строгим. Если речь шла о преступлениях против нравственности (т.е. в сексуальной сфере), он ощущал себя целиком и полностью «связанным наказанием по закону Моисееву». Члены совета знали, что в разборе подобных дел он был «неумолимо строг» и выносил смертный приговор.

Мнения о личности Карла XII расходились, причем чем больше проходило времени — тем дальше. Тем не менее в оценках некоторых черт его характера установилось полнейшее единство, и они переходят из биографии в биографию. От пфальцекой династии, конкретно — от своего отца, он унаследовал замкнутость, быстроту в принятии решений, силу воли, трудолюбие и верность долгу. От матери, как рассказывали, к нему перешли великодушие и заботливость, а также глубокая набожность и сильное чувство справедливости. В своей окончательной оценке Карла XII Вольтер дает меткий образ человека, которому «выпал жребий величайшей удачи и ужаснейшего несчастья, причем первая его не ослабила, а второе не вызвало даже мгновенной дрожи».

Лишь по цельной картине личности Карла XII мы можем судить, был ли он подвержен влиянию принципов тогдашнего ортодоксального церковного благочестия, а если да, то до какой степени. Отношение короля к своему будничному окружению отражает его личные установки; возможно, опираясь на эти свидетельства, мы могли бы прояснить и вопрос о значении для него религии, но сохранившийся материал и скуден, и отрьшочен. Одним из самых первых дел, предпринятых Карлом XII после его прихода к власти,

была попытка ликвидировать угрозу голода в Стокгольме. Лето было неурожайным по всей стране, и нехватка продуктов, главным образом зерна, стала катастрофической. Тогда король принял ре- шение открыть склады и на протяжении зимы 1697—1698 гг. раздавать зерно населению столицы. Благодаря тому что эти меры были приняты заблаговременно, ему удалось предотвратить серьезный, реально угрожающий кризис.

Сильное и независимое чувство справедливости, упоминавшееся выше, проявлялось у Карла XII при вынесении судебных приговоров. При этом непосредственно им самим руководили нравственные заповеди совести в соединении с библейскими максимами. Когда в 1699 г. совет в Дерпте просил дозволения на учи-нение «допроса с пристрастием», то есть пытки, для того чтобы добиться признания, просьба получила поддержку королевских советников. Между тем сам король не принял такой образ действия и запретил применение пытки, пояснив, что признание под пыткой не имеет ценности. Как передают, он заметил при этом; «В сомнительных делах лучше отпустить виновного, чем покарать невинного». Тем самым король явно содействовал возможному беззаконию. Этому, однако, решительно противоречит его приказ времен Польского похода выносить смертный приговор даже «по частичным уликам». Пусть лучше пострадает невиновный, «чем  ускользнет виновный».

Часто повторяются свидетельства заботливости и внимания Карла XII к быту солдат в полевых условиях. Его офицеры должны были в первую очередь думать о размещении солдат и лишь после этого устраивать собственные дела. Выполнение квартирмейстер -ского плана король проверял лично, посещая места размещения солдат, при этом, как передают, с рядовыми у него устанавливались естественные и простые отношения. То, что его будничная жизнь в поле вроде бы была совершенно аналогична солдатской и что он, как говорили, разделял их простой образ жизни, является преувеличением. Подобного рода свидетельства вряд ли соответствуют истине, хотя Карл XII не предавался каким-то излишествам. Интересные черты подлинных взглядов короля явствуют из его занятий внутриполитическими делами Швеции, когда сам он находился вдали от родины. В течение лет, проведенных в Бендерах, он работал над Указом 1713 г., предназначенным для более справедливого распределения налогового бремени, в частности, посредством введения процентного имущественного налога, исчисляемого по данным самодекларирования. В том же духе выдержана весьма дальновидная инструкция 1713 г. о правительственной канцелярии, улучшавшая работу этого ведомства.

Король милостью Божьей — вот статус, в котором Карл XII пребывал на троне в течение всех лет своего правления. Самодержавная форма правления означала, что его правом и обязанностью было «по своей воле [...] вести свою державу и править ею», но она же предполагала ответственность перед Богом за все, что он делал. Ответственность короля перед церковью особенно четко обозначена в Церковном уставе 1686 г., гл.Х, п.1, где говорится о «Божьей церкви и общине, присмотр, охрана и зашита которых Нам [т.е. королю] доверены Богом». С самого начала его воспитывали в этом убеждении, а все его деяния доказывают, что им он и руководствовался. Весьма похоже на истину и то, что не только учение церкви и образцы Каролинского благочестия оказали на него значительное влияние, но и он сам в своих действиях связывал воедино вероучение и образ жизни, хотя мы не в силах проникнуть за внешний фасад и увидеть, что в его поступках было данью общепринятым условностям, а что основывалось на глубокой личной вере.

Источники и литература

Aradt J. Fyru Ьбскег от en Sann kristendom (впервые вышла в 1647—1648 гг.; здесь цитируется по шведскому изданию 1890 г.).

Askmark R. Svensk pnistutbildning fram till ;ir 1700. 1943.

Brilioth Y. Predikans historia. 1945.

Carlquist G. Kurl XII:s ungdom ocli forsta regcringsar // Karl XII: ТШ 200-aisdagen avhansdod [red. S.Bring]. 1918.

Engdahi P. Karl XII. En studic ovcrhans personlighet // KFA, 1926.

Grauers S. Karl XII // SBL, XX. 1975.

Grauers S. Karl XII:s personlighet: Foisuk Ш1 analys // KFA, 1969.

Hagglund B. Teologiiis hisloria: En dogrnhistorisk ovcrsikt. 1966.

Karl XII. Lettres ineditcs du roi CharlesXII, pubiiees par M.A.Geffroi. Paris, 1853

Karl XII (Ogonvittncn) [red, H.Villius]. I960.

Karlsson A. Den jamlike undersaten: Karl XII:s formogenlietsbeskattnmg 1713. 1994.

Kjollerslrom S. Guds ocli Sveriges lag under reformationstiden. 1957.

Lilja E Den svenska katekestraditioncn mellan Svebilius ocli Lindblom. 1947.

Nordberg J/ Kommg Carl:s historia Bb. I—II. 1740 Сем. в особенности т.I, с. 9-23 и т. II, с.689-690).

Plcijel H. Bibeln i svenskt lrornhetsliv. 1941.

Pleijel H. Fran hustavlans tid. 1951.

Plcijel H. Karolinsk kyrkofromliet, pietism ocli herrnhutism 1680—1772 // SKH, 5. 1935. (в особенности см. с. 118 и далее; а также с. 135—171).

Pleijel H. Svensk lutherdom: Studier i lutheisk fromhet och svensk folkkul-tur. 1944.

Sleuchius M. The christnas modosamma vanditng och dcrpa fofjande saliga roliglict. 1721.

Tigeistrorn H. Karl XII:s fUltkonsistorium: EU markligt avsnitt ur de svenska domkapitlcns historia, KFA, 1929.

Wedberg B. Karl XII pa justitietronen. 1944.

De Voltaire, F.M.A. Histoire de Charles XII, 1731. В шведском переводе издавалась в 1785 г., 1918 г. (два перевода) и 1997 г.; здесь цитаты даются по: Carl XILs liistoria futg. G. von Proschwitz], 1997, т.е. по изданию, основанному на пересмотренном вольтеровском тексте 1775 г.

В переводе на русский см.: Вольтер, Франсуа-Мари. История Карла ХП. М.,1900; Одесса, 1912; СПб., 1913 и мн. др.