Военно-историческая библиотека

Вторая мировая война

Смотрите также: ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1939-1945 годы)

История Войн (Битвы мировой истории)

Рефераты по истории

В ходе кампании 1942 года в Африке произошли еще более резкие и серьезные

по своим последствиям повороты судьбы, чем в 1941 году. В начале кампании

войска противников занимали позиции на восточной границе Киренаики

-- там же, что и девять месяцев назад. Однако через три недели

после начала нового года Роммель нанес следующий стратегический контрудар

на глубину более 250 миль и, прежде чем англичане смогли привести

свои силы в порядок, отбросил их на две трети расстояния до египетской

границы. Затем фронт стабилизировался у Эль-Газаля.

Примерно в конце мая Роммель нанес еще один удар, упредив наступление

англичан точно так же, как они упредили его наступление в ноябре.

На этот раз, после еще одного суматошного сражения с захватывающими

дух поворотами удачи, англичане были вынуждены отступить настолько

быстро и настолько далеко, что смогли собраться с силами лишь у Эль-Аламейна.

Роммель, развивая успех, прошел за неделю более 300 миль, но к этому

времени и наступательный порыв, и его силы были уже на исходе. Попытки

Роммеля прорваться к Александрии и Каиру получили отпор, и в ходе

сражения, закончившегося взаимным истощением сил, немецкие войска

были отчаянно близки к поражению.

В конце августа, получив подкрепления, Роммель еще раз попытался добиться

победы. Однако англичане, получившие более крупные подкрепления под

руководством новой группы командиров во главе с генералами Гарольдом

Александером и Бернардом Монтгомери, парировали его удар. Немецкие

войска были вынуждены отойти, утратив почти все, чего им удалось добиться

первоначально.

Позже, в конце октября, англичане возобновили наступление, использовав

более крупные силы, чем когда-либо раньше. На этот раз они действовали

более решительно. После тринадцатидневной борьбы ресурсы Роммеля были

исчерпаны и у него почти не осталось танков. Его фронт развалился.

Ему удалось уйти с остатками армии. Его войска утратили способность

оказывать серьезное сопротивление и к концу года были отброшены к

Буэрату в Триполитании, в 1000 милях от Эль-Аламейна. Это была лишь

кратковременная задержка в отступлении, которое завершилось в Тунисе

в мае следующего года полной эвакуацией немецких и итальянских войск

из Африки.

В начале января 1942 года англичане рассматривали отпор, полученный

ими у Аджедабьи, лишь как кратковременную паузу в наступлении на Триполи.

Они разрабатывали планы и наращивали силы для этой операции, получившей

весьма подходящее наименование "Акробат". И действительно,

в конце месяца им пришлось проделать серию сальто-мортале в обратном

направлении.

5 января конвой из шести судов, которому удалось проскользнуть сквозь

морской и авиационный заслоны англичан, доставил в Триполи новую партию

танков. В результате в распоряжении Роммеля оказалось более 100 танков.

Получив это подкрепление и зная о слабости английских авангардов,

Роммель начал скрыто готовить контрудар и нанес его 21 января. 23

января в его штаб прибыл итальянский военный министр, чтобы заявить

протест, но к этому времени передовые отряды Роммеля продвинулись

уже на 100 миль на восток, а англичане отходили на восток еще быстрее.

В тот момент, когда Роммель нанес удар, авангард английских войск

состоял в основном из частей вновь прибывшей 1-й бронетанковой дивизии,

в танковую бригаду которой (150 крейсерских танков) входило три полка.

Эти полки были сформированы из бывших кавалерийских частей. Их личный

состав не имел опыта по использованию танков и опыта действий в пустыне.

Неблагоприятным для англичан был и тот факт, что полученные Роммелем

новые тапки Т-III отличались более мощной броней (бронеплиты толщиной

50 мм), чем старые танки, и немецкая противотанковая артиллерия применяла

новые способы взаимодействия с танками в наступательном бою. Гейнц

Шмидт описывает эти новые способы следующим образом:

"Мы перебрасывали наши двенадцать противотанковых пушек перекатами

с одной выгодной позиции на другую, в то время как наши танки с укрытых

позиций своим огнем поддерживали маневр артиллерии. Затем артиллерия,

заняв огневые позиции, прикрывала движение танков. Эта тактика дала

хорошие результаты, и, несмотря на интенсивность огня противника,

его танкам не удавалось задержать наше продвижение. Англичане непрерывно

несли потери и были вынуждены постепенно отступать. Мы не могли не

чувствовать, что теперь перед нами не такой сильный и опытный противник,

как в боях у Ридотта Капуццо".

Помимо всего прочего, три английских танковых полка вводились в бой

поодиночке. Они потеряли почти половину танков в первых же стычках,

когда немцы внезапно напали на них у Антелата. Затем наступление Роммеля

было временно приостановлено из-за вмешательства итальянского военного

министра генерала Кавальеро, который не разрешил итальянскому подвижному

корпусу следовать за Африканским корпусом Роммеля. Англичане не смогли

воспользоваться этой паузой, а отсутствие какого-либо сильного контрманевра

с их стороны лишь ободрило Роммеля. 25 января он вновь двинулся вперед

в направлении Мсуса и прорвал позиции, удерживавшиеся гвардейской

бригадой и 2-й бронетанковой дивизией. Англичане отошли к северу,

в сторону от оси немецкого наступления, сохранив лишь 30 танков.

Глубокий и угрожающий прорыв Роммеля на Мсус не на шутку встревожил

англичан. Находившейся в Бенгази индийской 4-й дивизии был отдан спешный

приказ покинуть этот порт, забитый запасами материальных средств,

и отойти на рубеж Дерна, Мечили. Этот приказ был отменен в ту же ночь,

а после прибытия Окинлека, прилетевшего из Каира на встречу с Ритчи

в штабе 8-й армии, был отдан приказ о подготовке контрнаступления.

Однако вмешательство Окинлека на этот раз оказалось не столь уместным

и плодотворным, как в ноябре, так как привело к тому, что английские

силы растянулись и находились в статичном положении, пытаясь прикрыть

225-километровый участок между Бенгази и Мечили. В то же время Роммель,

основные силы которого сосредоточились в Мсусе, выиграл время и получил

свободу действий.

Под влиянием разнообразных угроз Роммеля английское командование в

последующие дни стало отдавать противоречивые и беспорядочные приказания.

В результате командир корпуса Годуин-Остин попросил освободить его

от командования, потому что командующий армией отдавал приказы его

подчиненным через его голову. Были и еще худшие последствия.

Располагая небольшими силами, Роммель решил повернуть на запад, в

направлении Бенгази, чтобы ликвидировать всякую угрозу своему тылу

с этого направления и в то же время продемонстрировать наступление

на восток к Мечили. Этот обманный маневр настолько загипнотизировал

английское командование, что оно в спешном порядке перебросило подкрепления

в район Мечили. Таким образом, индийская 4-я дивизия осталась без

всякой поддержки. Быстрый бросок Роммеля к Бенгази явился полной неожиданностью.

В результате этот порт со всеми накопившимися в нем запасами был поспешно

оставлен. Продолжая использовать эффект внезапности, Роммель направил

две небольшие боевые группы на восток. Действуя смело и решительно,

немцы вынудили англичан оставить ряд оборонительных рубежей и отойти

к Эль-Газалю, хотя главные силы Африканского корпуса из-за нехватки

предметов снабжения еще находились в районе Мсуса. Английская 8-я

армия 4 февраля отошла на оборонительные позиции у Эль-Газаля, но

только в начале апреля Роммель, преодолев колебания итальянского высшего

военного командования, смог продвинуть свои войска к позициям англичан.

К этому времени англичане начали строить полевые фортификационные

сооружения и ставить обширные минные поля, стремясь превратить рубеж

у Эль-Газаля в сильно укрепленную оборонительную позицию. Вскоре подготовка

этого рубежа к обороне отошла на второй план, поскольку английское

командование решило предпринять отсюда наступательные действия. Дело

в том, что позиции у Эль-Газаля представляли собой удобный плацдарм

для наступления и были менее пригодны для обороны, так как не имели

достаточной глубины. За исключением прибрежного сектора, укрепленные

пункты находились слишком далеко друг от друга, чтобы обеспечить эффективную

взаимную поддержку огнем. Они тянулись в южном направлении на 50 миль

от побережья. На левом фланге позиция у Бир-Хашейма, которую занимала

1-я бригада Свободной Франции под командованием генерала Кенига, находилась

в 16 милях от позиции у Сиди-Муфты. Другим осложняющим оборону обстоятельством

стало создание в Бельхамеде передовой базы и конечно-выгрузочной станции

в предвидении возобновления наступления. Это был очевидный объект

для флангового удара противника, и необходимость прикрывать сосредоточенные

там обширные запасы материальных средств постоянно беспокоила английских

командиров в ходе боевых действий, сковывая свободу маневра.

Разработке планов боевых действий сильно мешали разногласия среди

английских руководителей относительно целесообразности и желательности

наступления в ближайшие сроки. Начиная с февраля, Черчилль настаивал

на возможно раннем начале наступательных операций, указывая, что у

англичан на Ближневосточном театре бездействуют 635 тыс. человек,

в то время как русские ведут отчаянную борьбу, а Мальту, что находилась

совсем рядом, буквально стирает с лица земли непрерывными налетами

авиация Кессельринга. Однако Окинлек, хорошо знающий недостатки английских

войск в техническом и тактическом отношении, предпочитал подождать,

пока силы Ритчи возрастут до уровня, достаточного для нейтрализации

качественного превосходства войск Роммеля. В конце концов Черчилль,

не согласившись с аргументами Окинлека, решил направить ему категорический

приказ с требованием начать наступление: Окинлек должен был "либо

подчиниться, либо уйти со своего поста". Роммель 26 мая нанес

удар первым и вновь упредил англичан, намеревавшихся начать наступление

в середине июня.

С обеих сторон были использованы гораздо большие силы, чем в операции

"Крусейдер", хотя число дивизий оставалось прежним (три немецкие,

в том числе две танковые, и шесть итальянских, в том числе одна танковая,

против шести английских, в том числе двух бронетанковых). Если оперировать

числом дивизий, как это делают обычно государственные деятели и генералы,

то Роммель имел девять дивизий против шести. Подобная военная арифметика

используется до сих пор для оправдания поражения англичан.

В действительности же соотношение сил было совершенно иным, и оно

показало, насколько дезориентирующим может быть счет "дивизиями".

Четыре из пяти итальянских пехотных дивизий но имели транспортных

средств и поэтому не могли принимать активного участия в таких маневренных

операциях, как у Эль-Газаля. Английская же 8-я армия располагала в

изобилии не только транспортом, но и двумя, отдельными моторизованными

бригадными группами, а также двумя армейскими бронетанковыми бригадами

в дополнение к шести дивизиям. Кроме того, в одну из ее двух бронетанковых

дивизий входило две танковые бригады вместо одной по штату. Таким

образом, в общей сложности 8-я армия имела четырнадцать танковых частей

(и еще три были на подходе) против семи танковых частей Роммеля, причем

только четыре немецкие части были оснащены современными танками.

У англичан в танковых частях 8-й армии было 850 танков еще 420 танков

могли быть присланы в качестве подкрепления. Их противники имели в

общей сложности 560 танков, причем 230 из них были устаревшими и ненадежными

итальянскими танками, а из 330 немецких танков 50 были легкими. По-настоящему

могли показать себя в бою только 280 немецких средних танков, вооруженных

пушкой. В резерве у немцев было всего около 30 танков, находящихся

в ремонте, и примерно 20 танков новой партии, только что выгруженной

в Триполи. Таким образом, при реалистическом подсчете англичане имели

численное превосходство в соотношении 3:1 к началу танковых боев и

более чем 4:1 в случае длительных боев.

В артиллерии англичане также обладали численным превосходством в соотношении

3:2, однако это преимущество частично нейтрализовалось тем, что у

англичан все орудия были распределены по дивизиям, а Роммель весьма

эффективно использовал подвижной резерв из 56 орудий среднего калибра,

который он держал в своем собственном распоряжении.

В авиации соотношение сил было примерно равным. Английская "авиация

пустыни" имела приблизительно 600 самолетов первой линии (380

истребителей, 160 бомбардировщиков и 60 самолетов-разведчиков) против

530 немецких и итальянских самолетов (350 истребителей, 140 бомбардировщиков

и 40 самолетов-разведчиков). Однако действовавшие здесь 120 немецких

истребителей Ме-109 превосходили по своим характеристикам английские

"харрикейны" и "киттихоки".

Более сложным является вопрос о качественном соотношении танков обеих

сторон. После поражения 8-й армии англичане, вполне естественно, считали,

что их танки уступают танкам противника. Эту точку зрения изложил

в официальном докладе Окинлек, однако она не подтверждается при анализе

технических характеристик пушек и брони танков той и другой стороны

и данных их испытаний. Большинство немецких средних танков были вооружены

короткоствольной 50-миллиметровой пушкой, которая по своей пробивной

способности несколько уступала 42-миллиметровой пушке с более высокой

начальной скоростью на английских танках. Что касается броневой защиты,

то в 1941 году большинство немецких танков имело более тонкую броню

по сравнению с броней новых английских крейсерских танков (максимальная

толщина брони 30 мм против 40 мм). Теперь же немецкие танки отличались

лучшей бронезащитой (кроме башенной брони). Недавно прибывшие танки

имели более толстую лобовую броню (50 мм), а на остальные танки были

поставлены дополнительные бронеплиты, защищавшие наиболее уязвимые

части корпуса. И все же немецкие танки оказывались более уязвимыми,

чем "матильды" (78-мм броня) и "валентайны" (65-мм

броня).

В этом сражении приняли участие новые немецкие средние танки Т-III

(J), вооруженные длинноствольными 50-мм пушками, сходными с немецкими

противотанковыми пушками. Правда, на фронт попали только 19 таких

танков. В Триполи также была выгружена одна партия танков этого типа.

Однако значение этого вооружения померкло с прибытием в Египет более

400 новых американских танков типа "грант". К началу сражения

две английские танковые дивизии у Эль-Газаля были оснащены 170 танками

"грант", вооруженными 75-мм пушкой с лучшей пробивной способностью,

чем у длинноствольной 50-мм пушки на танках Т-III (J), а также имевшими

лучшую бронезащиту (57-мм броня по сравнению с 50-мм). Таким образом,

нет серьезных оснований утверждать, что английские танки уступали

немецким. Наоборот, англичане обладали не только крупным превосходством

в численности, но и преимуществом в качестве.

В противотанковой артиллерии англичане также восстановили свое качественное

преимущество с прибытием 57-мм пушек, пробивная способность которых

была на 30% выше пробивной способности немецкой длинноствольной 50-мм

противотанковой пушки. Новых 57-мм пушек оказалось достаточно, чтобы

вооружить ими как мотопехотные бригады, так и мотопехотные батальоны

танковых бригад. Хотя немецкая 88-мм пушка по-прежнему оставалась

самым эффективным "истребителем танков", у Роммеля насчитывалось

всего 48 таких пушек, а высокий лафет делал их намного уязвимее любой

другой противотанковой пушки.

Анализ технических факторов, как видим, не объясняет должным образом

поражение 8-й армии у Эль-Газаля. Факты свидетельствуют о том, что

в первую очередь оно было обусловлено превосходством немцев в тактике,

и особенно в организации ими тактического взаимодействия танков с

противотанковой артиллерией.

Укрепленную оборонительную линию Эль-Газаля удерживал 13-й корпус,

которым командовал генерал-лейтенант Готт, с двумя пехотными дивизиями

в первом эшелоне: южноафриканская 1-я дивизия на правом фланге и 50-я

дивизия -- на левом. 30-й корпус, которым по-прежнему командовал

Норри и в состав которого входило большинство танков, должен был прикрывать

южный фланг, а также парировать любой танковый удар в центре. Такой

удар, как это ни странно, английское командование считало наиболее

вероятным шагом со стороны Роммеля. Двойная задача привела к тому,

что английские танки оказались плохо размещенными: 1-ю бронетанковую

дивизию держали у Ридотта Капуццо, а 7-ю бронетанковую дивизию (имевшую

только одну танковую бригаду) -- примерно в 8 милях южнее, причем

фронт ее действий был сильно растянут с целью оказать поддержку французской

бригаде, удерживавшей Бир-Хашейм. Окинлек предложил Ритчи использовать

танки более сосредоточенно, но, к сожалению, непосредственные исполнители

не выполнили его указаний.

В ночь на 26 мая Роммель стремительным маневром силами трех немецких

и двух итальянских танковых дивизий обошел позиции английских войск

с фланга. В это время итальянские пехотные дивизии проводили демонстрацию

наступления у Эль-Газаля. Хотя фланговый маневр Роммеля был обнаружен

еще до наступления темноты и на рассвете у Бир-Хашейма, английские

командиры по-прежнему считали, что главный удар Роммель нанесет в

центре. Английские танковые бригады промедлили и вступили в бой разрозненными

группами, а две мотопехотные бригады, выдвинутые далеко на южный фланг,

оказались смятыми, поскольку между ними не было взаимодействия и они

не получили никакой поддержки. Штаб 7-й бронетанковой дивизии был

разгромлен, и командир дивизии генерал-майор Мессерви попал в плен.

Позже ему удалось бежать. Это была его вторая неудача за несколько

месяцев: в январе он командовал 1-й бронетанковой дивизией, которую

Роммель захватил врасплох и разгромил у Антелата.

Несмотря на первоначальный успех, Роммелю не удалось прорваться к

морю и тем самым отрезать, как он надеялся, дивизии, находившиеся

на рубеже Эль-Газаль. Немецкие танкисты пережили настоящий шок, встретившись

впервые с танками типа "грант" с 75-мм пушками. Немцы попадали

под уничтожающий огонь на дистанциях, слишком больших для того, чтобы

вести ответный огонь. Им удалось продвинуться вперед, лишь когда они

подтянули противотанковую артиллерию, включая три батареи 88-мм пушек.

К исходу дня немецкие танковые дивизии ценой тяжелых потерь продвинулись

всего на 3 мили к северу от Ридотта Капуццо, а до побережья им оставалось

почти 20 миль. Сам Роммель записал в своем дневнике: "Наш план

разгромить английские силы на рубеже Эль-Газаль не удался... Появление

нового американского танка вызвало панику в наших рядах... За один

только этот день было потеряно значительно больше трети немецких танков".

Предпринятая Роммелем на второй день новая попытка выйти к морю также

не имела успеха. Немцы понесли еще большие потери. К исходу второго

дня надежда на быструю победу исчезла. Англичане же не предприняли

ничего, чтобы воспользоваться растерянностью противника. Положение

войск Роммеля становилось все более опасным в связи с тем, что подразделения

обслуживания танковых частей вынуждены были обходить Бир-Хашейм, избегая

ударов английских танков и авиации. Сам Роммель едва избежал плена,

а когда возвратился на свой командный пункт, обнаружил, что в его

отсутствие англичане разгромили штаб. У Африканского корпуса осталось

всего 150 боеспособных танков, у итальянцев -- 90. Англичане же

имели 420 танков.

После еще одного безуспешного дня боев Роммель приказал своим войскам

перейти к обороне. Это была ненадежная позиция, поскольку она находилась

в тылу укрепленной позиции англичан у Эль-Газаля. Ударные соединения

Роммеля, таким образом, оказались отрезанными на этой позиции от остальных

немецко-итальянских сил английскими войсками и широким поясом минных

полей. Вести бой "прижатым к стене" трудно, но еще труднее

вести бой прижатым к минному полю.

В последующие дни английская авиация обрушила град бомб на расположение

ударных соединений Роммеля, метко названное англичанами котлом. В

это время 8-я армия атаковала немцев на земле. Газеты запестрели триумфальными

сообщениями о том, что Роммель попал в западню, а в английском штабе

воцарилась уверенность, что теперь с Роммелем можно расправиться не

спеша и что ему не избежать капитуляции.

Однако к ночи на 13 июня картина резко изменилась. 14 июня Ритчи оставил

позиции у Эль-Газаля и начал быстро отходить к границе: гарнизон в

Тобруке оказался изолированным. 21 июня Роммель взял эту крепость,

захватив 35 тыс. пленных и громадные запасы снабжения. Это была самая

крупная катастрофа англичан в ходе войны, если не считать падения

Сингапура. На следующий день остатки 8-й армии оставили свои позиции

на границе у Соллума и, преследуемые по пятам Роммелем, начали поспешный

отход на восток через пустыню.

Чем же был вызван столь драматический поворот событий? Столь сложный

ход сражения -- явление необычное, а в данном случае никому еще

не удалось полностью объяснить развитие событий. "Загадка котла"

по-прежнему неприступна для тех, кто брался решить ее с английской

стороны, а возникшие в связи с этим мифы только запутывают дело.

Помимо мифа о том, что Роммель обладал превосходством в танках, бытует

миф и о том, что судьба сражения решалась в роковой день -- 13

июня, когда англичане потеряли основную массу танков. В действительности

же это была лишь кульминация серии катастрофических дней. Ключ к "загадке

котла" следует искать в документах Роммеля. Вечером 27 мая он

записал: "Несмотря на опасную ситуацию и трудные проблемы, я с

надеждой слежу за развитием боя, потому что Ритчи бросил свои танки

в бой мелкими группами и тем самым дал нам возможность в каждом случае

использовать ровно столько наших собственных танков, сколько необходимо...

Они ни в коем случае не должны были поддаваться обману и разделять

свои силы...".

Затем Роммель записал, что он занял оборонительную позицию, казавшуюся

опасно открытой, "исходя из определенного предположения, что англичане

не рискнут использовать какую-либо значительную часть своих бронетанковых

соединений против итальянцев на рубеже Эль-Газаль (в условиях, когда

крупные танковые силы немцев могли угрожать тылу англичан)... Таким

образом, я предвидел, что механизированные бригады англичан будут

по-прежнему пытаться пробить нашу хорошо организованную оборону, растрачивая

свои силы".

Расчет Роммеля полностью оправдался. Англичане действительно предприняли

серию разрозненных атак против его позиций, и эти атаки дорого им

обошлись. Такие прямые штурмы оказались худшей формой осторожности.

Отбивая их, Роммель захватил изолированный "очаг" у Сиди-Муфты,

удерживаемый 150-й пехотной бригадой, и проделал проход через минное

поле для подвоза снабжения.

Через четыре дня, 5 июня, Ритчи предпринял новое наступление более

крупными силами. И на этот раз он вводил в бой силы по частям. Противник

же, воспользовавшись длительным интервалом, смог организовать и укрепить

оборону. Сложный план наступления страдал целым рядом недостатков.

Серию разрозненных и слишком прямых штурмов противник отбивал по очереди.

К вечеру 6 июня число танков, имевшихся в распоряжении англичан, вследствие

боевых потерь и технических неполадок сократилось примерно до 170

из 400. Кроме того, Роммель, воспользовавшись замешательством наступавших

войск, вечером первого же дня нанес контрудар, в результате которого

одна из бригад индийской 5-й дивизии была рассеяна, а другая окружена

и на следующий день разгромлена вместе со всей дивизионной артиллерией.

Роммель взял в плен четыре артиллерийских полка и 4 тыс. человек.

Английские танковые бригады не имели передышек в ходе этой операции.

Их действия по поддержке пехоты плохо координировались, причем недостатки

в управлении войсками усугубились тем, что командир 7-й бронетанковой

дивизии Мессерви оказался отрезанным от своих войск как раз в тот

момент, когда немецкие танки разгромили штаб индийской 5-й дивизии.

Это был второй случай в ходе данного сражения, когда он терял управление

войсками.

Тем временем Роммель отсекал важную часть позиции 8-й армии. Вечером

1 июня, непосредственно после захвата "очага" у Сиди-Муфты,

он отдал приказ немецкой боевой группе и дивизии "Триест"

захватить еще более изолированный "очаг" у Бир-Хашейма на

южном фланге, который удерживала 1-я бригада Свободной Франции. Однако

обороняющиеся оказали такое упорное сопротивление, что Роммель вынужден

был принять на себя командование наступающими частями. В своем дневнике

он записал: "Нигде в Африке мне не давали столь упорного боя".

Лишь на десятые сутки Роммелю удалось прорвать оборону. Большинство

французов ускользнули под покровом темноты.

Теперь у Роммеля были развязаны руки для нанесения нового, более глубокого

удара. К этому времени общая численность танков в английских бронетанковых

бригадах была доведена, благодаря свежим подкреплениям, до 330 и в

два раза превышала число танков, оставшихся в Африканском корпусе,

однако боевой дух англичан был серьезно подорван, а немцы уже предвкушали

победу.

11 июня Роммель нанес удар в восточном направлении и на следующий

день зажал две из трех английских танковых бригад между своими танковыми

дивизиями. Англичанам пришлось вести бой в степном пространстве под

угрозой быть уничтоженными перекрестным огнем. Они могли бы попытаться

вырваться из ловушки, если бы Мессерви не был вновь, в третий раз

за три недели, отрезан от своих войск наступающими немецкими войсками,

когда он ехал на доклад к командующему армией. Ко второй половине

дня 12 июня две танковые бригады попали в западню. Лишь немногим удалось

вырваться. Третья бригада, шедшая им на выручку, понесла тяжелые потери,

так как немцы к этому времени заняли выгодные позиции.

13 июня Роммель повернул на север, вытеснил англичан из очага обороны

"Найтсбридж" и продолжил преследование английских танковых

сил. К походу дня у англичан осталось около 100 танков. Таким образом,

Роммель добился превосходства в танках и, господствуя на поле боя,

мог теперь, в отличие от англичан, эвакуировать и отремонтировать

многие из своих поврежденных танков.

Над двумя дивизиями, удерживавшими рубеж Эль-Газаль, нависла угроза

окружения, поскольку 14 июня Роммель отдал приказ Африканскому корпусу

двинуться на север через Акрому и перерезать прибрежную дорогу. Однако

продвижение немцев задержало минное поле. Они смогли преодолеть его

лишь к концу дня. К этому времени танкисты настолько устали, что физически

были не в состоянии выполнить приказ Роммеля перерезать дорогу. Этим

воспользовалась южноафриканская 1-я дивизия, автоколонны которой всю

ночь отходили по этой дороге. Часть их арьергарда все же оказалась

отрезанной, когда на следующее утро немецкие танковые части возобновили

бросок к морю. Английской 50-й дивизии, занимавшей оборону на рубеже

Эль-Газаль, удалось избежать разгрома лишь потому, что она прорвалась

на запад через фронт итальянских войск и двинулась на юг, в обход

противника, а потом повернула на восток, к границе. Южноафриканская

1-я дивизия, которой удалось проскользнуть по прибрежной дороге, также

отходила к границе, находившейся в 70 милях за Тобруком.

Отход на столь большое расстояние противоречил замыслу Окинлека, и

он отдал Ритчи приказ, в соответствии с которым 8-я армия должна была

собрать силы и занять оборону западнее Тобрука. Ритчи, однако, не

доложил своему главнокомандующему, что дивизии, удерживавшие рубеж

Эль-Газаль, уже отступили к границе, а когда Окинлек узнал об этом,

остановить их было слишком поздно. Английские войска оказались "между

двух стульев".

Дело в том, что 14 июня, когда английские войска откатывались назад,

Черчилль прислал категорическую телеграмму: "Полагаю, что в любом

случае не может быть и речи об оставлении Тобрука". Он повторил

это требование в телеграммах от 15 и 16 июня. Это "указание на

расстоянии", пришедшее из Лондона, привело к еще одной грубой

ошибке. Было принято поспешное решение оставить часть 8-й армии в

Тобруке, в то время как остальные ее силы отходили к границе. Это

позволило Роммелю разгромить изолированные войска в Тобруке раньше,

чем была должным образом организована оборона.

Когда немецкие танковые силы вышли к морю, Роммель вновь повернул

их на восток. Они обошли Тобрук, захватывая или блокируя очаги обороны,

созданные в тылу 8-й армии, и двинулись к аэродромам у Гамбута, восточнее

Тобрука. В ходе этого марш-маневра они отбросили остатки английских

танковых бригад, которые отошли к границе. Роммель не стал их преследовать.

Захватив аэродромы у Гамбута, он вновь повернул на запад и удивительно

быстро начал наступление на Тобрук. Усиленный. гарнизон Тобрука состоял

из южноафриканской 2-й дивизии (в которую входила индийская 11-я бригада)

под командованием генерала Клоппера, гвардейской бригады и 32-й армейской

танковой бригады, насчитывавшей 70 танков. Полагая, что танки Роммеля

ушли на восток, они не ожидали удара и не были готовы отразить его.

В 5.20 20 июня артиллерия и пикирующие бомбардировщики обрушили мощный

удар по одному из участков в юго-восточной части оборонительного периметра.

Вслед за этим на штурм пошла пехота. К 8.30 в прорыв начали втягиваться

немецкие танки. Роммель лично руководил развитием успеха. Во второй

половине дня немецкие танки преодолели сопротивление обороняющихся

и ворвались в Тобрук. Утром начальник гарнизона генерал Клоппер пришел

к выводу, что дальнейшее сопротивление бесполезно, а отступление невозможно,

и принял роковое решение о капитуляции. Только отдельным мелким группам

удалось прорваться. В плен попало 35 тыс. англичан.

Эта катастрофа вызвала стремительный отход уцелевших сил Ритчи в Египет.

Войска Роммеля начали их преследовать. Осуществить это преследование

Роммелю во многом помогли громадные запасы снабжения, захваченные

им в Тобруке. По-свидетельству начальника штаба Африканского корпуса

Байерлейна, в тот период 80% транспорта Роммеля составляли трофейные

английские машины. Захваченные у англичан материальные средства позволяли

обеспечивать войска транспортом, горючим и продовольствием. И все

же полностью восстановить боеспособность своих войск Роммелю не удалось.

Когда Африканский корпус вышел 23 июня на границу, в нем оставалось

всего лишь 44 танка, способных вести боевые действия, а у итальянцев

-- 14. Тем не менее Роммель решил и на этот раз сделать все возможное

для развития успеха.

На следующий день после падения Тобрука туда прилетел из Сицилии фельдмаршал

Кессельринг. Он хотел отговорить Роммеля от дальнейшего наступления

в Африке и потребовать возвращения своих авиационных частей для нападения

на Мальту, как было условлено раньше. Итальянское верховное командование

в Африке также возражало против продолжения наступления, и 22 июня

БастикоПрим. ред.> в сущности, отдал

Роммелю приказ остановиться, но тот ответил, что "не примет эту

рекомендацию", и в шутливом тоне пригласил своего официального

начальника пообедать с ним в Каире. После такой внушительной победы

Роммель решил позволить себе некоторые вольности, тем более что из

ставки Гитлера поступило сообщение о присвоении ему звания фельдмаршала.

Роммель обратился непосредственно к Гитлеру и Муссолини с просьбой

разрешить дальнейшее наступление.

Гитлер и его военные советники к тому времени уже начали сильно сомневаться

в успехе намеченного нападения на Мальту, считая, что итальянский

флот, будучи вынужденным действовать против английского флота, не

сможет оказать должной поддержки и выброшенный на Мальту немецкий

парашютный десант останется без снабжения и подкреплений. Еще за месяц

до этого, 21 мая, Гитлер решил, что, если Роммелю удастся захватить

Тобрук, нападение на Мальту -- операцию "Геркулес" --

придется отменить. Муссолини также почувствовал облегчение, когда

появилась возможность избежать трудностей, связанных с операцией "Геркулес",

и охотно ухватился за перспективу, сулившую большую славу. Утром 24

июня Роммель получил телеграмму: "Дуче одобряет намерение немецкой

танковой армии преследовать противника на территории Египта".

Через несколько дней Муссолини прилетел в Дерну, готовый к триумфальному

въезду в Каир. На другом самолете доставили белого копя. Даже Кессельринг, --

как следует из итальянских документов, по-видимому, согласился, что

вступление в Египет предпочтительнее захвата Мальты.

Поспешный отход англичан с границы, начавшийся еще до того, как Роммель

вышел к ней, послужил одновременно и обоснованием и оправданием смелости

замыслов немецкого командующего. Это была яркая демонстрация важности

морального духа. Подтверждалась еще раз справедливость часто цитируемого

изречения Наполеона о том, что "на войне моральный и материальный

факторы относятся как три к одному". Дело в том, что когда Ритчи

решил уйти с границы ("чтобы выиграть время за счет расстояния",

как он телеграфировал Окинлеку), в его распоряжении находились три

почти нетронутые, пехотные дивизии, а четвертая свежая дивизия была

на подходе, и у него насчитывалось в три раза больше боеспособных

танков, чем в Африканском корпусе.

Однако шок, вызванный сообщениями о событиях в Тобруке, заставил Ритчи

отказаться от каких-либо попыток удержаться на границе. Свое решение

он принял в ночь на 20 июня, за 6 часов до того, как Клоппер решил

капитулировать.

Ритчи намеревался занять оборону у Мерса-Матруха и дать здесь решительный

бой, используя отведенные с границы дивизии, усиленные новозеландской

2-й дивизией, которая только что начала прибывать из Сирии. Вечером

25 июня Окинлек принял от Ритчи непосредственное командование 8-й

армией. Изучив обстановку вместе со своим начальником штаба Дорманом-Смитом,

Окинлек отменил приказ о занятии оборонительных позиций в районе Мерса-Матруха

и принял решение вести более маневренный бой в районе Эль-Аламейна.

Это была нелегкая задача: предстояло преодолеть большие трудности

по переброске войск и запасов снабжения. Принимая это решение, Окинлек

проявил большое хладнокровие и выдержку. И хотя дальнейший отход нельзя

было оправдать соотношением сил, это был, вероятно, разумный шаг,

если учесть слабость позиции у Мерса-Матруха, которую легко было обойти,

и сравнить моральное состояние англичан и их противника. Отведенные

с границы войска потеряли уверенность в себе, и в них царил беспорядок.

Один из новозеландских военачальников и военный историк генерал-майор

Говард Киппенбергер, лично наблюдавший, как эти войска прибывали в

район Мерса-Матруха, писал, что они были "настолько перемешаны

и дезорганизованы", что он "не видел ни одной должным образом

укомплектованной боевой части, будь то пехотная, танковая или артиллерийская

часть" Роммель не

дал им времени на переформирование, и быстрота организованного им

преследования свела на нет надежды Ритчи "выиграть время за счет

расстояния".

Получив "добро" из Рима в ночь на 24 июня, Роммель перешел

границу и двинулся через пустыню. К вечеру 24 июня он покрыл более

150 километров и вышел на прибрежную дорогу значительно восточнее

Сиди-Баррани, буквально по пятам преследуя англичан. Правда, ему удалось

разгромить лишь небольшую часть их арьергарда. К вечеру следующего

дня немецкие войска вышли к позициям в Мерса-Матрухе и южнее его.

Поскольку Мерса-Матрух можно было легко обойти, подвижные силы 13-го

корпуса (под командованием Готта) при поддержке новозеландской дивизии

были выдвинуты в пустыню южнее, а Мерса-Матрух удерживался 10-м корпусом

(под командованием Холмса), имевшим в своем составе две пехотные дивизии.

Между двумя корпусами находился промежуток примерно в 10 миль, прикрытый

минными полями.

Для тщательной подготовки наступления не было времени. Не располагая

крупными силами, Роммель надеялся на высокие темпы и внезапность действий.

К тому времени у англичан насчитывалось уже 160 танков (примерно половина

из них была типа "грант"), Роммель же располагал всего 60

немецкими танками (четверть из них были легкие танки Т. II) и горсткой

итальянских танков. Общая численность пехотинцев в его трех немецких

дивизиях составляла всего 2500 человек, а в шести итальянских --

около 6 тыс. человек. Начинать наступление с такими незначительными

силами было явной дерзостью, но этой дерзости способствовали моральный

эффект и быстрота действий.

Три сильно поредевшие немецкие дивизии начали наступление во второй

половине дня 26 июня. Две из них вышли в район перед промежутком в

позициях английских корпусов, 90-й легкой дивизии повезло в том отношении,

что она вышла к самой узкой части минного поля. К полуночи она уже

была в 12 милях за ним (вновь на прибрежную дорогу она вышла вечером

следующего дня и таким образом блокировала прямой путь отхода из Мерса-Матруха).

21-й танковой дивизии немцев потребовалось больше времени, чтобы преодолеть

двойной минный пояс на своем пути. К рассвету она оставила позади

больше 20 миль, а затем развернулась, зашла в тыл новозеландской дивизии

у Минкар-Кайма и рассеяла часть ее транспортных средств, 15-я танковая

дивизия, действовавшая южнее, встретила сопротивление английских танковых

частей, которые не давали ей продвинуться в течение всего дня. В это

время 21-я танковая дивизия нанесла быстрый и глубокий удар, создав

угрозу путям отхода англичан. В результате во второй половине дня

Готт отдал приказ об отступлении, которое вскоре превратилось в неорганизованное

бегство. Новозеландская дивизия оказалась в окружении, однако с наступлением

темноты ей удалось вырваться из кольца. Находившийся в Мерса-Матрухе

10-й корпус получил сообщение об отступлении 13-го корпуса лишь на

рассвете следующего дня, через 9 часов после того, как его путь отхода

был блокирован. И все же почти двум третям войск, блокированных у

Мерса-Матруха, удалось уйти последующей ночью: мелкими группами они

прорывались в южном направлении. Тем не менее в плен попало 6 тыс.

человек, что превышало численность всей ударной группировки Роммеля.

Кроме того, при отступлении были брошены значительные запасы снабжения

и много военной техники, чем Роммель не замедлил воспользоваться.

Тем временем передовые танковые отряды Роммеля продвигались настолько

быстро, что лишили англичан всякой надежды занять временную оборону

у Фуки. Быстро выйдя на прибрежную дорогу в этом районе вечером 28

июня, немцы настигли и разгромили остатки индийской бригады, которая

рассеялась при первой же атаке, а на следующее утро перехватили несколько

колонн войск, бежавших из Мерса-Матруха. 90-я легкая дивизия, очищавшая

от противника район Мерса-Матруха, днем 28 июня возобновила продвижение

на восток вдоль прибрежной дороги. К полуночи она прошла 90 миль и

догнала передовые танковые отряды. На следующее утро, 80 июня, Роммель

восторженно писал своей жене: "До Александрии всего 100 миль!"

К вечеру он был уже лишь в 60 милях от своей цели. Казалось, он вот-вот

овладеет ключом к Египту.