Военно-историческая библиотека

Вторая мировая война

Смотрите также: ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1939-1945 годы)

История Войн (Битвы мировой истории)

Рефераты по истории

"Ничто не принесет большего успеха, чем сам успех" -- так

гласит известный афоризм, основанный на французской поговорке.

Однако на практике часто оказывается, что "ничто не приносит

большего успеха, чем неудача". Именно так дважды случилось

на Средиземноморском театре военных действий во время второй

мировой войны.

Неудачный исход наступления союзных войск на Тунис из Алжира в

ноябре 1942 года послужил для Гитлера и Муссолини поводом, чтобы

отправить морем подкрепления в Тунис, Через шесть месяцев

союзники разгромили в Тунисе две армии противника и таким образом

создали благоприятные условия для вторжения из Африки на юг

Европы.

Еще одним примером того, как неудача превратилась в успех,

является вторжение в Италию. После быстрого захвата Сицилии и

падения режима Муссолини вторжение в Италию казалось

сравнительно легким делом. Перспективы стали еще благоприятнее в

связи с тем, что в тайне от немцев была достигнута

договоренность о капитуляции Италии, о которой предполагалось

объявить одновременно с высадкой союзных войск на территории

этой страны.

В этот момент на юге Италии находилось только шесть ослабленных в боях

немецких дивизий, а в районе Рима -- еще две дивизии, перед

которыми стояла задача противодействовать высадке союзников и

нести охрану территории своего бывшего союзника.

И все же фельдмаршалу Кессельрингу удалось задержать продвижение

союзных войск и разоружить итальянскую армию. Союзники не сумели

продвинуться дальше рубежа, находившегося в сотне миль от Рима.

Только через восемь месяцев союзники овладели итальянской

столицей. Затем их продвижение вновь было задержано еще на

восемь месяцев, прежде чем они сумели выйти из горных районов

полуострова на равнины Северной Италии.

И все же эта длительная задержка в достижении конечного успеха,

который казался столь близким в сентябре 1943 года,

компенсировалась общими благоприятными перспективами для

союзников. Гитлер первоначально намеревался вывести свои войска

из южных районов Италии и организовать оборону на севере страны.

Однако неожиданный успех действий Кессельринга навел Гитлера на

мысль перебросить, вопреки совету Роммеля, резервы на юг Италии,

чтобы удерживать как можно большую территорию этой страны в

течение длительного срока. Это решение лишило Гитлера резервов,

которые вскоре ему потребовались для отражения удара русских

с востока, а западных союзников -- из Нормандии.Прим. ред.>

Союзные войска в Италии привлекли на себя б[ac]ольшую долю

немецких резервов, чем на других фронтах. Более того, если на

итальянском фронте немцы могли позволить себе уступить

территорию с наименьшим риском, то попытка в равной мере

оказывать сопротивление на всем протяжении своих фронтов создала

для них все большую опасность окончательного поражения из-за

перенапряжения сил. Это обстоятельство служило моральным

подспорьем для союзных войск в Италии, надежда которых на

быстрый успех долгое время терпела крах.

Следует заметить, что крупные операции никогда не

предпринимаются в расчете на такую неудачу, которая в конечном

итоге принесет успех. Человек по своей натуре не может искать

пути к успеху через поражение. Проследим, что же произошло и как

это могло случиться.

Первое серьезное разочарование союзники пережили в связи с тем,

что долго не могли использовать благоприятную возможность после

антивоенного переворота в Италии, в результате которого был

свергнут Муссолини. Это случилось 25 июля, но прошло еще шесть

недель, прежде чем союзники высадились в Италии. Задержка была

вызвана политическими и военными соображениями. На конференции

высших военных руководителей США и Англии, состоявшейся в конце

мая в Вашингтоне, американцы возражали против высадки в Италии

из Сицилии, если это помешает осуществлению планов вторжения в

Нормандию и разгрома Японии на Тихом океане. Лишь 20 июля, когда

итальянские войска в массовом порядке начали сдаваться

союзникам, комитет начальников штабов США дал согласие на

вторжение в Италию, однако время было упущено, чтобы быстро

воспользоваться сложившейся там обстановкой.

Политическое требование "о безоговорочной капитуляции",

сформулированное Рузвельтом и Черчиллем на конференции в

Касабланке в январе 1943 года, также создало известные

трудности. Новое правительство в Италии во главе с маршалом

Бадольо, естественно рассчитывало на более благоприятные условия

в переговорах с союзниками, однако выяснилось, что не так-то

легко установить с ними контакт. Самым очевидным каналом связи

были посланники США и Англии при Ватикане, однако этот канал

связи оказался бесполезным прежде всего из-за политической

близорукости официальных лиц. Бадольо писал: "Английский

посланник сообщил нам, что к сожалению, имеющийся у него код

устарел и известен немцам, а потому им нельзя воспользоваться

для секретных переговоров итальянского правительства с

правительством Англии. Временный поверенный в делах США в

Ватикане заявил, что в его распоряжении совсем нет нужного

кода". Таким образом, итальянцам пришлось ждать до середины

августа, пока они нашли подходящий предлог отправить своего

доверенного человека в Португалию, чтобы встретиться с

представителями Англии и США. Однако и этот окружной путь для

ведения переговоров не ускорил решения вопроса.

А Гитлер не терял времени и принимал меры на случай, если новое

правительство Италии попытается начать мирные переговоры и выйти

из войны. 25 июля, то есть в тот день, когда в Риме произошел

переворот, в Грецию прибыл Роммель, чтобы принять командование

немецкими войсками в этой стране. Незадолго до полуночи ему

сообщили по телефону, что Муссолини свергнут и что фельдмаршалу

надлежит немедленно отправиться в ставку Гитлера, находившуюся в

лесных районах Восточной Пруссии. По прибытию в ставку Гитлера

Роммель получил приказ "сосредоточит войска в Альпах и

подготовиться к возможному вступлению в Италию".

Вскоре начался ввод немецких войск в Италию, правда, в несколько

замаскированной форме. Опасаясь, что итальянцы при поддержке

парашютных войск союзников попытаются блокировать альпийские

перевалы, Роммель 30 июля отдал приказ головным подразделениям

немецких войск перейти границу и занять перевалы. Это было

сделано под предлогом охраны путей подвоза в Италию. Итальянцы

заявили протест и были даже готовы оказать сопротивление, однако

не решились вступить в прямой конфликт со своими союзниками. В

дальнейшем немцы расширили зону вторжения под предлогом, что они

освобождают итальянские войска от задачи по охране северной

части страны и предоставляют им возможность усилить оборону

южных районов, где в любой момент могли высадиться союзники. В

стратегическом отношении этот довод был настолько убедителен,

что итальянские руководители не могли отвергнуть его, не

обнаружив своих намерений выйти из войны. Таким образом, к

началу сентября восемь немецких дивизий под командованием

Роммеля разместились в северной Италии и были готовы прийти на

помощь войскам Кессельринга, находившимся в южных районах

страны.

В дополнении ко всему из Франции в район Рима была переброшена

2-я парашютная дивизия. Командующий немецкими

воздушно-десантными войсками генерал Штудент также прибыл в

Италию. На допросе после окончания войны он заявил:

"Итальянскому верховному командованию не не было известно о

прибытии 2-й парашютной дивизии в район Рима. Итальянцам

сообщили, что она будет использована в Сицилии или Калабрии.

Однако мне Гитлер дал указание держать дивизию в районе Рима и

принять под свое командование 3-ю моторизованную дивизию, также

переброшенную в этот район. С помощью этих двух дивизий я должен

был по получению приказа разоружить итальянские войска у

Рима".

Прибытие двух указанных немецких дивизий практически исключило

для союзников возможность выброски воздушно-десантной дивизии

(речь шла об американской 82-й дивизии под командованием

генерала Риджуэя) в Риме с целью помочь итальянцам удержать их

столицу и создать угрозу штабу Кессельринга, находившемуся в

Фраскати, в 10 милях юго-восточнее Рима.

Однако и теперь, по крайней мере пока не началось вторжение

союзников в Италию, перед Штудентом стояла трудная задача.

Маршал Бадольо удерживал пять итальянских дивизий в районе Рима,

несмотря на настойчивое требование немцев перебросить хотя бы

часть этих сил для усиления обороны побережья на юге страны.

Пока эти дивизии не были бы разоружены, Кессельринг находился бы

в трудном положении. Ему пришлось бы отражать натиск

высадившихся англо-американских войск и вести борьбу с

итальянскими войсками, которые располагались на коммуникациях

шести немецких дивизий, оборонявших южные районы Италии. Кстати

эти шесть немецких дивизий были сведены во вновь сформированную

10-ю армию под командованием генерала Витинггофа. Четыре из них

были эвакуированы из Сицилии, понеся в боях серьезные потери в

живой силе и технике.

3 сентября в Италии высадились войска 8-й армии Монтгомери,

переправившихся из Сицилии через Мессинский пролив. В тот же

день представители итальянского правительства тайно подписали с

союзниками соглашение о перемирии. Объявить об этом договорились

после высадки главных сил союзников в Салерно, южнее Неаполя.

5-я армия под командованием генерала Кларка высадилась в заливе

Салерно в ночь на 8 сентября, через несколько часов после того,

как радиостанция Би-Би-Си передала официальное сообщение о

капитуляции Италии. Итальянские руководители не ожидали, что

высадка будет осуществлена так скоро (их предупредили о

радиопередаче Би-Би-Си лишь поздно вечером 7 сентября). Бадольо

пожаловался, что не сможет оказать содействие союзникам,

поскольку не все приготовления завершены.

Убедившись в неподготовленности и нерешительности итальянского

руководства, генерал Тэйлор тайно направленный в Рим

Эйзенхауэром, сообщил, намеченную ранее высадку дивизий Риджуэя

в Риме следует отменить, поскольку она может потерпеть неудачу.

Вместе с тем уже было поздно осуществить выброску этой дивизии к

р. Вольтурно, на северных окраинах Неаполя, чтобы

воспрепятствовать переброске немецких подкреплений на юг

Сицилии.

События могли бы развиваться по-иному, если бы итальянское

командование действовало решительнее и проявило столько же

терпения, сколько в своих усилиях, направленных на то, чтобы

сохранить в тайне готовящуюся капитуляцию и развеять сомнения

Кессельринга по этому поводу. Интересные откровения содержатся

на этот счет в мемуарах генерала Вестфаля, начальника штаба

Кессельринга:

"7 сентября военно-морской министр Италии адмирал граф де

Куртен нанес визит Кессельрингу и сообщил ему, что 8 или 9

сентября итальянский флот выйдет из Специи и даст бой

английскому флоту в Средиземном море. Итальянские моряки

победят или погибнут, -- сказал адмирал, вытирая слезы на

глазах. Затем он изложил план сражения".

Эти торжественные заверения произвели необходимое впечатление.

На следующий день Вестфаль и генерал Туссент выехали в штаб

итальянской армии в Монтеротондо (в 16 милях северо-восточнее

Рима).

Генерал Роатта оказал нам теплый прием. Мы обсуждали подробности

плана совместных действий итальянской 7-й и немецкой 10-й армии

на юге Италии. Во время нашей беседы позвонил полковник

Вальденбург и сообщил о переданном по радио заявлении

относительно капитуляции Италии... Генерал Роатта утверждал,

будто это -- пропагандистский маневр. "Совместная борьба, --

сказал он, -- будет продолжаться, как и было условлено".

Вестфаля не убедили эти заверения, а вернувшись в свой штаб в

Фраскати, он узнал, что Кессельринг уже известил командиров

подчиненных подразделений о капитуляции Италии и отдал приказ

немедленно разоружить итальянские части.

Выполняя приказ Кессельринга, представители немецкого

командования на местах прибегли к разным тактическим приемам.

Они действовали в зависимости от конкретных условий обстановки и

сообразно личным качествам. В районе Рима, где сложилась

особенно трудная обстановка, генерал Штудент прибегнул к

насильственным мерам. Он рассказывает: "Я предпринял попытку

захватить итальянский генеральный штаб, высадив воздушный

десант. Успех был неполный. Нам удалось захватить 30 генералов и

150 офицеров. Начальник генерального штаба бежал из Рима вместе

с Бадольо и королем еще прошлой ночью".

Вместо того чтобы попытаться справиться с двумя дивизиями

Штудента, итальянские руководители поспешили отвести подчиненные

им войска к Тиволи и оставили столицу в руках немцев. Это

открыло путь к переговорам, в ходе которых Кессельринг решил

использовать более мягкую форму убеждения пообещав немедленно

распустить итальянских солдат по домам, если они сложат оружие.

Это предложение Кессельринга противоречило приказу Гитлера

арестовать итальянских солдат после разоружения. Предложение

Кессельринга оказалось эффективной мерой. Вот как пишет об этом

Вестфаль в своих мемуарах: "Напряжение в районе Рима сразу

спало, когда итальянское командование приняло предложение об

условиях разоружения. Таким образом была устранена угроза

коммуникациям 10-й армии. Значительным облегчением для нас

явился и тот факт, что отпала необходимость боев в Риме. В

соглашении, предложенном фельдмаршалом Кессельрингом, Рим

объявлялся открытым городом. В Риме должны были находиться

только полицейские подразделения (две роты) для охраны

телефонных линий и т.п. Это обязательство мы выполняли до конца.

После объявления Рима открытым городом мы могли возобновить

телеграфную и радиосвязь с верховным командованием, которая была

прервана с 8 сентября. Бескровное разоружение итальянской армии

дало нам возможность перебросить из района Рима подкрепления

войскам 10-й армии, действовавшим на юге... Таким образом,

проблема, которая первоначальна вызывала лишь беспокойство, была

решена успешно".

До этого момента Гитлер и его военные советники уже считали

армию Кессельринга обреченной. Об этом убедительно

свидетельствует Вестфаль в своих мемуарах: "С августа мы

совершенно не получали никаких подкреплений в живой силе,

технике и предметах снабжения. Все наши требования верховное

командование отклоняло. Это пессимистическое отношение, очевидно,

сказалось и на использовании сил группы армий Б под

командованием Роммеля, находившихся в Северной Италии. Роммелю

было приказано принять под свое командование те наши части,

которым удастся избежать совместных ударов союзников и

итальянских войск.

Фельдмаршал Кессельринг также считал обстановку тяжелой. Однако

он полагал, что при определенных условиях можно поправить дело:

чем южнее высадились бы союзники, тем больше шансов было бы

отразить их натиск. Но если противник высадится с моря и воздуха

в районе Рима, и то трудно будет рассчитывать на возможность

спасти войска 10-й армии. Двух дивизий, которыми мы располагали

в районе Рима, вряд ли будет достаточно для уничтожения

итальянских войск и отражения десантов союзников, а также для

охраны коммуникаций 10-й армии. Еще 9 сентября стало ясно, что

итальянские войска блокируют дорогу к Неаполю и отрезают пути

снабжения 10-й армии. В таких условиях эта армия не могла бы

оказать длительного сопротивления. Фельдмаршал Кессельринг

облегченно вздохнул, когда ни 9, ни 10 сентября союзники не

высадили воздушных десантов в Риме. В течение этих двух дней мы

каждый час ждали высадки таких десантов при содействии

итальянцев. Высадка воздушных десантов, несомненно, подняла бы

дух итальянских войск и гражданского населения, большей частью

враждебно настроенного по отношению к нам".

Кессельринг выразил такую же точку зрения, заявив, что

"высадка воздушного десанта в Риме и морского десанта в

этом же районе, а не в Салерно, наверняка вынудила бы нас

вывести все войска из южной части Италии".

Впрочем, и после высадки союзных войск у Салерно положение

немцев в первые дни оказалось тяжелым, тем более что они не

имели достаточной информации о происходящих на юге Италии

событиях; Никогда еще "туман войны" не был столь густ,

потому что немцам пришлось воевать на территории союзника,

который неожиданно предал их. Еще раз обратимся к мемуарам

Вестфаля: "Фельдмаршал Кессельринг сначала почти не имел

сведений о положении в Салерно. Телефонная связь оказалась

нарушенной, и восстановить ее было нелегко, так как раньше нам

не разрешалось ознакомится с существующей в Италии системой

телефонной связи. Радиосвязь вначале также бездействовала,

поскольку личный состав подразделений связи 10-й армии не был

знаком с особенностями метеорологических условий на юге

Италии".

К счастью для немцев, главные силы союзников высадились в районе,

где и ожидалась их высадка и где Кессельрингу было удобно

сосредоточить силы для отражения удара союзников. Наступление

высадившихся войск 8-й английской армии развивалось, как и

предполагало немецкое командование, и не создавало прямой угрозы

войскам Кессельринга, который во многом выиграл из-за нежелания

командиров соединений союзных войск продвигаться дальше рубежа

авиационного прикрытия. Именно на этом Кессельринг и построил

свои расчеты. Продвижение союзных войск, высадившихся в Салерно

(эта операция под влиянием оптимистических прогнозов получила

наименование "Эвеланш", задержалось, что опять было на

руку противнику. Сам Кларк называл итог операции "равным

провалу" Высадившиеся

войска едва сумели отразить контрудар немцев и удержаться на

занятом плацдарме.

Еще в период планирования операции Кларк предлагал осуществить

высадку в заливе Гаэта, севернее Неаполя, где местность была

более открытой и не было таких горных массивов, как у Салерно,

которые мешали расширить захваченный плацдарм. Однако

главнокомандующий союзными ВВС Теддер завил, что трудно будет

осуществлять авиационное прикрытие войск, высадившихся в заливе

Гаэта, и Кларку пришлось согласиться на высадку в районе

Салерно.

В некоторых союзнических кругах высказывалось мнение, что

наверняка неожиданной для немцев была бы высадка в районе

Таранто или Бриндизи. Эти пункты находились за линией

"максимальной вероятности высадки", и, следовательно,

риск проведения десантной операции в этом районе был невелик, а

в случае успеха появлялась возможность быстро овладеть двумя

портами.

В последний момент в план действия союзников все же включили и

высадку в районе Таранто. В ней участвовала только английская

1-я воздушно-десантная дивизия, наскоро сформированная в Тунисе

и спешно переброшенная на кораблях морем. Дивизия не встретила

сопротивления, но у нее совсем не было танков, она имела

очень мало артиллерии и транспортных средств, чтобы развить свой

успех.

От общего изложения событий, связанных с вторжением союзников в

Италию, перейдем к подробному анализу операций, начавшихся 3

сентября высадкой английской 8-й армии под командованием

Монтгомери.

Приказ о проведении операции "Бейтаун", по плану

которой предусматривалась высадка в Калабрии, был отдан лишь 16

августа, когда последние арьергарды немецких войск покидали

Сицилию. В приказе задача десанта не определялась. Об этом с

присущим ему сарказмом писал Монтгомери в телеграмме на имя

Александера 19 августа. В ответной телеграмме задачу определили

следующим образом: "Ваша задача -- овладеть плацдармом и

тем самым обеспечить для сил флота возможность действовать в

Мессинском проливе. В случае отхода противника организуйте

преследование всеми имеющимися силами, памятуя, что чем больше

сил противника вы сумеете сковать, тем больше поможете

проведению операции Эвеланш".

В этой задаче возможности испытанной в боях 8-й армии явно

недооценивались. В своих мемуарах Монтгомери по этому поводу

пишет: "Никакой попытки согласовать действия войск моей

армии с войсками 5-й армии, высаживавшимися в Салерно, не было

предпринято". Для выполнения второстепенной задачи --

поддержки действий 5-й армии -- высадку войск 8-й армии армии

осуществили в самом невыгодном районе -- более 300 миль от

Салерно, на узком гористом участке, идеальном по условиям

местности для организации обороны. На север вели только две

дороги: одна -- по западному, а другая -- по восточному

побережью. Таким образом, можно было использовать только две

дивизии и иметь в первом эшелоне каждой из них не больше одной

бригады. На каждом направлении наступления было трудно

развернуть больше одного батальона.

Для противника не было необходимости держать крупные силы в этом

районе. Кроме того, немецкое командование было уверено, что

главные силы союзных войск высадятся где-то еще. Как только

высадилась 8-я армия, шансы на внезапность действий для 5-й

армии резко упали, поскольку у союзников почти не осталось

выбора. Район Калабрии был самым невыгодным участком для

проведения отвлекающей операции. Противник имел возможность

вывести необходимые силы из этого района и попытаться сорвать

высадку главных сил союзников.

Несмотря на маловероятность сильного сопротивления, высадку

первого эшелона войск Монтгомери осуществил с привычной для него

тщательностью. Для прикрытия переброски войск через Мессинский

пролив и высадки 13-го корпуса под командованием генерала Демпси

в районе Реджо было сосредоточено около 600 орудий. Процесс

сосредоточения артиллерии задержал высадку десанта на

несколько дней. Огневую поддержку высаживающихся сил

осуществляли также 120 орудий корабельной артиллерии.

В предшествующие дни разведка установила, что "немцы

оставили в этом районе не более двух пехотных батальонов",

которые разместились в 10 милях от побережья, прикрывая дороги

на север страны. Эта информация об отводе сил противника

послужила для некоторых обозревателей поводом, чтобы заявить,

что грандиозная артиллерийская подготовка высадки в Калабрии

была по сути дела, "выстрелом из пушки по воробьям". Это

весьма красноречивое высказывание неточно, ибо даже воробьев не

оказалось на месте. Артиллерийская подготовка в данном случае

была напрасной тратой боеприпасов.

3 сентября в 4.30 английская 5-я и канадская 3-я дивизии,

действовавшие в первом эшелоне десанта, высадились на побережье

Италии, не встретив даже минных полей и проволочных заграждений.

В одном из канадских документов шутливо замечено, что "самое

сильное сопротивление в течение дня оказала пума, сбежавшая из

зоопарка в Реджо и почему-то не испугавшаяся пехотинцев

канадской бригады". Войска первого эшелона не понеся никаких

потерь при высадке, к исходу дня заняли плацдарм глубиной до 5

миль. В плен попали три немецких солдата-дезертира и три тысячи

итальянцев. Местное население тепло встретило союзников и

помогало разгружать десантные баржи. В последующие дни противник

также не оказал серьезного сопротивления продвижению англичан на

север. Отмечались лишь редкие стычки с арьергардами противника.

Однако многочисленные разрушения, произведенные немцами при

отходе, не раз вызывали задержки в продвижении английских войск.

На четвертый день операции (6 сентября) они продвинулись только

на 30 миль от места высадки и вышли к перешейку полуострова лишь

10 сентября. Таким образом, они прошли лишь треть расстояния до

Салерно.

И все же, как указывает Монтгомери, "Александр был настроен

оптимистически". 5 сентября он побывал в войсках 8-й армии и

сообщил Монтгогмери, что Италия тайно подписала перемирие с

союзниками. Монтгомери отмечает в своих мемуарах, что Александер

"был готов строить планы на том, что итальянцы выполнят все

свои обещания". С этим мнением Александера Монтгомери не

соглашался и позже писал по этому поводу: "Я заявил ему, что

немцы немедленно разоружат итальянцев, как только узнают о

случившемся". Ход событий показал, что Монтгомери был прав.

Уверенность Александера в успешном исходе операции

"Эвеланш" вызывает удивление еще и потому, что за две

недели до ее начала немецкий военный обозреватель в

радиопередаче предсказал, что главные силы союзников высадятся в

районе Неаполь, Салерно, а высадка в Калабрии будет играть

вспомогательную роль.

Еще неделей раньше 18 августа, Гитлер отдал приказ об отражении

угрозы высадки союзников в Италии. В этом приказе между прочим

говорилось:

"1. Следует ожидать, что рано или поздно Италия капитулирует

под натиском союзников.

2. По этой причине 10-я армия должна обеспечить себе возможность

отхода. Центральную Италию, особенно район Рима, до отхода 10-й

армии надлежит непременно удерживать.

3. В прибрежном районе Неаполь, Салерно, где наиболее вероятна

высадка союзников, необходимо создать сильную группировку,

имеющую в своем составе по крайней мере три подвижных соединения

10-й армии. Все пехотные части и соединения 10-й армии должны

быть отведены в этот район. Первоначально передвижные части и

соединения могут располагаться между Катанзаро и Кастровиллари и

вести мобильные операции. Для обороны Фоджи может быть

использована 1-я парашютная дивизия. В случае высадки десанта

противника район Неаполь, Салерно необходимо удерживать. Южнее

кастровилларского дефиле следует вести только сдерживающие

действия..."

Кессельринг передал шесть из восьми дивизий, находившихся на юге

Италии, в подчинение командующего вновь сформированной 10-й

армией генерала Витинггофа. Штаб этой армии разместился в

небольшом городке Полла юго-восточнее Салерно, 22 августа Гитлер

в беседе с Витинггофом сказал, что Салерно следует рассматривать

"как центр тяжести". Об этом есть соответствующая запись

в журнале боевых действий 10-й армии. Две дивизии Кессельринга

находились в резерве и размещались вблизи Рима в готовности

захватить столицу Италии и обеспечить пути отхода войск 10-й

армии "в случае предательства со стороны итальянцев". Из

шести дивизий, находившихся на юге, две дивизии недавно прибыли

в Италию из Германии (16-я и 26-я танковые) и четыре дивизии

были эвакуированы из Сицилии. Из этих четырех дивизий две

дивизии (дивизия "Герман Геринг" и 15-я моторизованная

дивизия) понесли тяжелые потери в боях на Сицилии и были

размещены в районе Неаполя для доукомплектования и отдыха. 1-я

парашютная дивизия находилась в Апулии, а 29-я моторизованная

дивизия осталась на южной оконечности Италии для действия против

войск Монтгомери. На помощь ей в Калабрию временно перебросили

26-ю танковую дивизию, правда не имевшую танков.Прим. авт.>

16 танковая дивизия, лучшее немецкое танковое соединение в

Италии, прикрывала залив Салерно, то есть наиболее вероятный

район высадки союзников, и могла быть поддержана другими

дивизиями. Однако и в составе этой дивизии был фактически один

танковый батальонПрим. авт.> и только четыре пехотных батальона

располагали значительным количеством артиллерии.

Это были небольшие силы для отражения удара той армады, которая

направлялась к берегам залива Салерно на 700 кораблях и судах.

В первом эшелоне предполагалось высадить войска численностью 55

тыс. человек, а затем еще 115 тыс. человек.

В первый эшелон были включены американская 36-я пехотная дивизия

(на правом фланге), а также английские 46-я и 50-я дивизии.

Кроме того, американская 45-я пехотная дивизия находилась на

фланге в резерве. Эти дивизии соответственно входили в состав

американского 6-го корпуса под командованием генерала Доули и

английского 10-го корпуса под командованием генерала Маккрири.

Английский корпус должен был высадиться на участке

протяженностью семь миль южнее Салерно, вблизи главной дороги на

Неаполь, пересекающий гористый полуостров Соренто и идущей

через перевал Кава. Таким образом, огромное значение приобретало

быстрое выполнение задачи эти корпусом. В этих целях ему были

приданы два английских разведывательно-диверсионных батальона

"коммандос" и два американских батальона

"рейнджеров", которым ставилась задача быстро овладеть

перевалами Кава и Чиундзи.

Конвой с главными силами английских войск вышел 6 сентября из

Триполи, а конвой с главными силами американских войск --

вечером 5 сентября из Орана. Остальные силы десанта

перебрасывались из Алжира в Бизерты, а также из Палермо и

Термини в Сицилию. Хотя пункт назначения этих конвоев содержался

в строжайшей тайне, нетрудно было определить, куда они

направляются, если учесть возможность организации авиационного

прикрытия и очевидную необходимость захвата крупного порта.

Именно эти две причины не оставляли сомнений в выборе союзников.

Повар-китаец, работавший на водоналивном судне в Триполи

прокричал вслед отплывавшим кораблям: "До встречи в

Неаполе!"-- чем вызвал немалый переполох у офицеров

контрразведки союзных армий. Однако в этом инциденте нашли

отражение те разговоры, которые в то время ходили среди

английских и американских солдат. Помимо этого, явно неудачными

были обозначения, присвоенные группировкам десанта: группа N (для

войск, высаживавшихся на севере) и группа S (для войск,

высаживавшихся на юге). В дополнение ко всему в одном из

приказов по материально-техническому обслуживанию войск (к этим

приказам имел доступ широкий круг лиц) упоминались пункты в

районе Салерно.

Поскольку район высадки десанта стал очевиден, возникли новые

трудности. Так, стремясь добиться внезапности действий, генерал

Кларк запретил проводить артиллерийскую подготовку, несмотря на

доводы вице-адмирала Хьюитта, командующего поддерживающими

силами флота, который справедливо полагал, что добиться

внезапности не удастся. Однако следует признать, что

преимущества, полученные благодаря артиллерийской подготовке,

могли бы быть вскоре утрачены из-за быстрого сосредоточения

резервов противника, в случае если бы он четко выявил намеченный

район высадки после артиллерийского налета союзников.

О движении конвоя вдоль западного и северного побережья Сицилии

немецкая разведка узнала и донесла командованию 8 сентября. В

15.30 немецкие войска были приведены в готовность к отражению

высадки. в 18.30 по алжирскому радио и в 19.20 по каналам

радиостанции Би-Би-Си было объявлено о подписании перемирия с

Италией. Эти передачи были приняты также и на борту кораблей и

транспортов с войсками десанта. Несмотря на предупреждения

некоторых офицеров о том, что с немцами предстоят бои, многие

солдаты десанта под впечатлением полученных известий решили,

будто высадка пройдет без осложнений. Очень скоро эти иллюзии

были рассеяны. Не оправдались и оптимистические предсказания

некоторых офицеров союзных штабов, будто захват Неаполя

произойдет на третий день операции. В действительности пришлось

около трех недель вести ожесточенные бои, которые чуть было не

закончились катастрофой.

Вечером 8 сентября конвои несколько раз подвергались налетам

авиации. Налеты продолжались и с наступлением темноты. Потери

союзников оказались незначительными. После полуночи головные

транспорты вышли на рубеж спуска десантно-высадочных средств в

восьми -- десяти милях от берега. Десантно-высадочные средства

подошли к берегу почти точно в назначенное время, около 3.30

утра. За два часа до этого батарея береговой обороны,

захваченная немцами, открыла огонь по десантно-высадочным

средствам на северном участке района высадки, но ее подавила

корабельная артиллерия. Высадка первых волн десанта проходила

здесь под прикрытием огня корабельной артиллерии. Однако на

южном участке района высадки такую артиллерийскую поддержку не

провели, поскольку командир американской дивизии строго

придерживался указаний командующего армией, который запретил

открывать огонь, надеясь достигнуть внезапности. По этой

причине десантно-высадочные средства вовремя движения к берегу

подверглись огневому налету противника и понесли серьезные

потери.

Поскольку возможность захвата Неаполя зависела от овладения

дорогой, ведущей от Салерно в северном направлении через горы,

целесообразно рассмотреть ход высадки последовательно, начиная с

северных участков. Американские "рейнджеры" высадились

здесь, не встретив сопротивления у Майори, и через три часа

заняли перевал Чиундзи, закрепившись на высотах, господствующих

над дорогой Салерно--Неаполь. Английские "коммандос"

закрепились севернее у перевала Ла-Молина, неподалеку от

перевала Кава.

Высадка же главных сил англичан на участке южнее Салерно

встретила упорное сопротивление противника. Некоторые

подразделения 46-й дивизии ошибочно высадились на участке,

отведенном для 56-й дивизии. Это отрицательно сказалось на

темпах продвижения высадившихся войск и вызвало трудности

управления войсками. Головные подразделения продвинулись на две

мили от берега, однако они понесли большие потери и не сумели

выполнить задачу дня -- овладеть портом Салерно, аэродромом

Монтекорвино и перекрестками дорог у Баттипальи и Эболи.

Более того, к концу дня все еще не был ликвидирован разрыв

между правым флангом английских войск у р. Селе и левым флангом

американских войск южнее этой реки. Расстояние между ними

составляло около семи миль.

Американские войск высадились на четырех участках вблизи

известных греческих храмов у Пестума. Помимо того, что их войска

ввиду отсутствия поддержки с моря понесли потери при движении на

десантно-высадочных средствах к берегу, они подверглись сильному

огневому обстрелу и при высадке. Значительные затруднения

создавали также беспрерывные налеты немецкой авиации на участке

высадки войск. Особенно тяжело пришлось 36-й дивизии, не имевшей

боевого опыта. Правда, сразу же после высадки ей оказала

поддержку корабельная артиллерия. Эсминцы смело преодолев минные

заграждения, помогли войскам десанта. То же самое наблюдалось и

на участке высадке английских войск. Здесь были отражены

контратаки небольших групп немецких танков, которые представляли

наибольшую опасность для десанта. К ночи левофланговые

подразделения американских войск продвинулись на пять миль к

городу Капаккво, однако на правом фланге войска не смогли

продвинуться дальше берега.

10 сентября, на второй день операции, на американском участке

воцарилось затишье, поскольку большую часть сил немецкой

16-й танковой дивизии перебросили к участку высадки англичан,

где создавалась серьезная угроза немецким войскам в районе

Салерно. Американцы воспользовались этим и расширили

захваченный плацдарм, а также высадили свою 45-ю дивизию,

составлявшую резерв командования армии. Тем временем английская

56-я дивизия утром заняла аэродромы Монтекорвино и Баттипалья,

но ей пришлось отойти после решительной контратаки двух немецких

мотопехотных батальонов, усиленных танками. Появление немецких

танков вызвало среди английских солдат панику, которую удалось

ликвидировать лишь с прибытием английских танков.

Ночью 56-я дивизия силами трех бригад предприняла наступление с

целью захвата господствующих над местностью высот у Эболи; но

сумела овладеть только Баттипальей. 46-я дивизия заняла Салерно

и силами одной из бригад попыталась помочь осажденным

"коммандос". В северном направлении дивизии продвинуться

не удалось. Американская 45-я дивизия, только что высадившаяся

на берег, продвинулась примерно на десять миль вверх по течению

р. Селе через Персано и вышла к узлу дорог Понте-Селе, который

находился на дальней границе намеченного к захвату плацдарма.

Однако вскоре продвижение дивизии было приостановлено, а потом

ей пришлось отойти в результате контратаки

немецкого мотопехотного батальона и восьми танков, переброшенных

с участка высадки англичан.

Таким образом, к исходу третьего дня высадившиеся дивизии

союзников все еще занимали небольшие разрозненные плацдармы, в

то время как немцы удерживали все высоты и пути подхода к

равнинной береговой полосе. Расчеты союзников овладеть Неаполем

на третий день операции не оправдались. Немецкая 16-я танковая

дивизия, по численности и составу почти вдвое уступавшая любой

из дивизий союзников, сумела приостановить продвижение войск

десанта и выиграть время, необходимое для того, чтобы подтянуть

резервы.

Первыми прибыли 29-моторизированная дивизия, которую еще до

высадки союзники отозвали из Калабрии, и боевая группа (два

пехотных батальона и 20 танков), сформированная из подразделения

дивизии "Герман Геринг". Эта боевая группа, выйдя из

района Неаполя, контратаковала войска союзников и прорвала

оборону английских войск у перевала Ла Молина. Затем она сумела

выйти к Виетри. 13 сентября ее продвижение остановили вступившие

в бой "коммандос", однако перевал уже был накрепко закрыт

противником. Английский 10-й корпус оказался прижатым к узкой

прибрежной полосе у Салерно, в то же время как немцы владели

всеми господствующими высотами. На южном участке события также

опровергали первоначальные оптимистические прогнозы Кларка. 29-я

моторизованная дивизия совместно с частями 10-й танковой дивизии

ворвались в промежуток между участками высадки американских и

английских войск. Вечером 12 сентября противник выбил

правофланговые части английских войск Баттипальи. Англичане

понесли большие потери, особенно пленными. Воспользовавшись

увеличившимся разрывом между позициями двух корпусов союзных

войск, немцы 13 сентября нанесли удар по левому флангу

американцев и выбили их из Персано. Все это создало

необходимость общего отступления.

Воспользовавшись паникой, охватившей союзные войска, немцы

прорвали оборону в нескольких местах и кое-где вышли почти к

береговой полосе.

В тот вечер обстановка настолько накалилась, что на южном

участке прекратили разгрузку транспортов. Более того, Кларк

направил адмиралу Хьюитту срочную просьбу подготовиться вновь

принять на борт корабля штаб 5-й армии и выделить плавсредства

для эвакуации с плацдарма войск 6-го корпуса или переброски

10-го корпуса на юг. Эти поспешные меры вряд ли были осуществимы

и поэтому вызвали протест Маккрири и командора Оливера, а также

недовольство Эйзенхауэра и Александера, когда им доложили о

намерениях Кларка. На плацдарм ускорили переброску подкреплений,

для чего использовали 18 десантных катеров, предназначенных для

отправки в Индию. В распоряжение Кларка выделили 82-ю

воздушно-десантную дивизию, и к исходу дня генерал Риджуэй уже

сумел осуществить выброску первых воздушных десантов на южном

плацдарме. 15 сентября на северном участке начала высадку 7-я

бронетанковая дивизия, однако к этому времени кризис уже

миновал, и главным образом благодаря быстро организованной

поддержке силами флота и авиации союзников.

14 сентября все имеющиеся самолеты стратегической и тактической

авиации на Средиземноморском театре был брошены против немецких

войск и их коммуникаций. В течении дня было совершено 1900

самолето-вылетов. Еще более эффективным в отражении наступления

немецких войск к побережью оказались действия корабельной

артиллерии союзников. Витинггоф впоследствии писал: "В это

утро наступление встретило более упорное сопротивление

противника. Наши войска подверглись ожесточенному обстрелу

артиллерии 16--18 кораблей. Огонь был исключительно точным и

подавляющим по всем выявленным союзниками нашим объектам".

Благодаря этой мощной поддержке американские войска сумели

удержать рубеж обороны, на который они отошли предшествующей

ночью. 15 сентября наступило затишье. Немцы осуществляли

перегруппировку сил, приводя в порядок свои войска после

ожесточенного обстрела, чтобы, подтянув резервы, возобновить

наступление. 26-я танковая дивизия, все еще не имеющая танков,

прибыла из Калабрии в соответствии с приказом Витинггофа,

отданным в день высадки союзников в Салерно. Из Рима и Гаэты

соответственно прибыли подразделения 3-й и 15-й моторизованных

дивизий. Общая численность немецких войск и теперь не превышала

четырех дивизий полного состава, танков было не больше сотни. В

то же время 5-я армия насчитывала около семи дивизий большей

штатной численности и имела примерно 200 танков. Таким образом,

союзному командованию не о чем было беспокоиться, кроме

возможности упадка морального духа войск, прежде чем свою роль

сыграет превосходство в силах. К тому же английская 8-я армия

уже приближалась к району Салерно, что увеличивало превосходство

союзников и создавало угрозу флангу противника.

В то утро штаб Кларка посетил Александер, прибывший на плацдарм

на эсминце из Бизерты. Он побывал и в войсках. В тактичной форме

Александер отвел все предположения о возможной эвакуации войск с

какого-либо участка высадки. Серьезным подкреплением для войск

десанта стали прибывшие из баз на острове Мальта два английских

линейных корабля "Уорспайз" и "Вэлиант" с

шестью эсминцами. В бой эти корабли вступили лишь через семь

часов после прибытия, поскольку произошла задержка в

установлении связи с артиллерийским наблюдателями на берегу.

Затем они подвергли обстрелу цели, находившиеся на удалении

свыше 10 миль от берега. Их огонь произвел сильное подавляющее

воздействие на противника.

В то же утро прибыла группа военных корреспондентов,

аккредитованных при штабе английской 8-й армии. Видя, что войска

армии продвигаются медленно и соблюдают излишнюю осторожность,

военные корреспонденты по собственной инициативе отправились на

джипах к позициям соединений 5-й армии по горным дорогам, в

обход взорванных немцами мостов по главной дороге. Более 50 миль

они проехали по тылам противника, не встретив ни одного немца.

Через 27 часов головные разведывательные подразделения 8-й армии

установили контакт с войсками 5-й армии.

Утором 16 сентября немцы возобновили наступление, нанеся удар на

английском участке с севера в направление Салерно и Баттипальи.

Однако немцев остановили своим огнем артиллерия и танки. Срыв

наступления и приближение английской 8-й армии привели

Кессельринга к выводу, что возможность сбросить десант союзников

в море исчезла. В тот же день он приказал "выйти из боя в

прибрежной полосе" и постепенно отводить войска на север,

сначала на рубеж р. Вольтурно в 20 милях севернее Неаполя, где

Кессельринг надеялся продержаться до середины октября.

Если учесть роль корабельной артиллерии союзников в отражении

контратаки немецких войск, то немцы добились известной моральной

компенсации, повредив линкор "Уорспайт" прямым

попаданием новой управляемой по радио планирующей бомбы. Таким

же образом немцы нанесли "прощальный удар" своему

бывшему союзнику. Когда 9 сентября итальянские корабли вышли из

Специи, чтобы сдаться флоту союзников, немцы потопили флагман

итальянского флота "Рома".

Анализ события показывает, что, как только немцы потерпели

неудачу при попытке сбросить десант союзников в море, их отход

из Салерно стал неизбежным. Хотя Кессельринг и стремился

воспользоваться "осторожным продвижением Монтгомери",

он, конечно не мог удерживать этот участок на западном

побережье, когда сюда выдвинулась английская 8-я армия и

возникла угроза обхода его позиций с фланга.

У Кессельринга было слишком мало сил, чтобы отражать натиск

войск Монтгомери на широком фронте. Однако союзники действовали

недостаточно решительно, чтобы создать угрозу отступающим

немецким войскам или вынудить их действовать поспешнее. Только

во второй половине дня 20 сентября канадские части из состава

войск 8-й армии ворвались в Потенцу -- узел дорог в 50 милях от

залива Салерно. Около сотни немецких парашютистов, высадившихся

в Потенце на сутки раньше, задерживали продвижение канадских

подразделений в течение всей ночи, и только в результате атаки

силами до бригады сопротивление немцев было сломлено.

В этих боях союзные войска по численности превосходили

противника почти в 30 раз. Данный пример показывает, насколько

эффективными могут быть сдерживающие действия, если их умело

проводить в быстро меняющейся обстановке. В ходе предпринятой

утром атаки в плен попало только 16 немецких солдат и офицеров,

а в результате налетов авиации союзников на город перед начало

атаки погибло 2 тыс. итальянцев -- местных жителей. В течение

последующей недели канадские войска медленно и осторожно

продвигались к Мелфи, в 40 милях севернее Потенцы, лишь изредка

вступая в бой с немецкими арьергардами. Тем временем продвижение

главных сил 8-й армии было приостановлено для пополнения запасов

предметов снабжения. Главными базами снабжения были Таранто и

Бриндизи в юго-восточной Италии.

Высадка десанта в этом районе не встретила никакого

сопротивления противника. Таранто рассматривали, как один из

возможных объектов высадки еще в июне, после того, как

объединенный англо-американский штаб поручил Эйзенхауэру

разработать план операции вслед за захватом Сицилии. Однако

от этого пункт высадки вскоре отказались, поскольку его захват

не соответствовал принятому объединенным штабом принципу не

планировать высадку десанта на обороняемое побережье за

пределами возможности обеспечить истребительское прикрытие.

Таранто, как и Неаполь, находились вне радиуса действия (180

миль) истребителей "спитфайер", базировавшихся на

аэродромы в северной части Сицилии, в то время, как Салерно

оказывался в пределах этого радиуса. К вопросу о высадке в

Таранто вернулись лишь после подписания перемирия с Италией 3

сентября. Эта операция получила кодовое название

"Слэпстик"(англ).> и

рассматривалась как вспомогательный удар. Ее осуществили после

получения информации о том, что в Южной Италии осталось лишь

небольшое число немецких войск, и когда союзное командование

поняло, что, для того чтобы обеспечить наступление на север

вдоль восточных и западных склонов Апеннин, порта Неаполя после

приведения его в порядок будет недостаточно.

Адмирал Каннингхэм, предложивший провести эту операцию, заявил

Эйзенхауэру, что, если найдутся войска для ее проведения,

он предоставит необходимые транспорты. В тот момент в Тунисе

находилась английская 1-я воздушно-десантная дивизия. Для

использования ее по прямому назначению не хватало транспортных

самолетов, поэтому дивизию быстро погрузили в Бизерте на пять

крейсеров и минный заградитель, который вечером 8 сентября

отправился в Таранто. Во второй половине дня 9 сентября конвой,

приближаясь к Таранто, встретил отряд итальянских кораблей,

ранее базировавшихся в Таранто и теперь направлявшихся к Мальте

для сдачи союзникам.

Поздно вечером конвой вошел в порт. Все портовые сооружения

оказались в исправности. Через два дня этот успех был развит

благодаря овладению Бриндизи (сюда бежали из Рима король

Эммануил и маршал Бадольо) и Бари, в 60 милях севернее Бриндизи.

Таким образом на юге Италии союзники заняли три крупных порта,

которые позволяли обеспечить снабжение войск, наступавших в

северном направлении. Это случилось задолго до того, как в

распоряжении союзников появился хотя бы один такой порт на

западном побережье Италии. Стало совершенно очевидным, что

промедление с захватом Неаполя после высадки в Салерно позволит

немцам разрушить этот порт накануне отхода своих войск.

Однако союзное руководство проявило недальновидность и

медлительность. Меры для исправления ранее допущенного просчета

долго не принимались, и прекрасная возможность, представившаяся

на восточном побережье, была упущена. Кодовое наименование

операции точно соответствовала ее итогам. Операция планировалась

с ограниченной целью -- овладеть портами, и 1-я

воздушно-десантная дивизия была отправлена без транспортных

средств, если не считать несколько джипов, и поэтому не могла

наступать в северном направлении до 14 сентября.

За эти пять дней несколько дозоров продвинулись на автомобилях

на север и не обнаружили никаких войск противника в широкой

прибрежной полосе. В этом районе находилась лишь немецкая 1-я

парашютная дивизия, и то не в полном составе. Часть ее сил была

переброшена в Салерно, а остальные силы дивизии отошли в Фодже,

в 120 милях севернее Таранто, чтобы прикрыть восточный фланг

войск Кессельринга. Когда же были доставлены транспортные

средства и английские войска стали вновь мобильными, им пришлось

ждать, пока будет разработан план дальнейших наступательных

действий. Эта традиционная осторожность и консерватизм вызывают

только сожаление, поскольку 1-я парашютная дивизия противника

находилась далеко и не могла контратаковать англичан, да и в ее

составе насчитывалось всего 1300 человек, в то время как

английские войска по численности превосходили противника в

четыре раза и могли рассчитывать на новые подкрепления в ходе

наступательных действий. Тем не менее традиция осталась

традицией.

Действиями войск в этом районе руководил командир 5-го корпуса

генерал Олфри. В декабре прошлого года он же руководил

наступлением на Тунис и тоже проявил там излишнюю осторожность.

Александер поставил войскам корпуса задачу "овладеть

плацдармом на юге Италии, в том числе портами Таранто и

Бриндизи, а если окажется возможным, то и Бари, с целью

последующего развития наступления". Однако вероятность

продвижения за пределы этого рубежа отпала, когда 13 сентября

корпус вошел в состав 8-й армии, поскольку Монтгомери всегда

старался сосредоточить свои силы и, если не был уверен в наличии

достаточных резервов, не начинал наступательных действий.

22 сентября в Бари началась выгрузка 78-й дивизии, а в Бриндизи

-- индийской 8-й дивизии. Одновременно 31-й корпус генерала

Демпси перебрасывали на восточное побережье. Однако только 27

сентября небольшой подвижный отряд, высланный из Бари с целью

разведки, занял город Фоджа. Немцы оставили его сразу, как

только узнали о приближении англичан. Таким образом столь

необходимые аэродромы были захвачены без боя. Однако даже теперь

Монтгомери придерживался своего первоначального приказа о том,

что главные силы не должны начинать наступление до 1-го октября.

Когда же наступление началось, то в первых эшелонах

использовались только две дивизии 13-го корпуса, а три дивизии

5-го корпуса остались в резерве с задачей прикрыть правый фланг.

Немецкая первая парашютная дивизия занимала оборону вдоль р.

Биферно, удерживая порт Термоли. Ширина полосы обороны была

слишком велика для дивизии. Наступление войск Монтгомери на этом

участке фронта имело целью прорвать оборону путем высадки

морского десанта в тылу противника.

Рано утором 3 октября бригада специальной службы была высажена

севернее Термоли и, использовав внезапность нанесения удара в

ночное время и неблагоприятные метеорологические условия,

быстро захватила порт и город, а затем соединилась с войсками,

захватившими плацдарм на северном берегу реки. В последующие два

дня еще две бригады из состава 78-й дивизии были переброшены по

морю из Барлетты в Термоли с задачей развить успех операции.

Командующий немецкой армией Витинггоф, воспользовавшись

промедлением англичан в подготовке наступления на восточном

побережье, еще 2 октября перебросил 16-ю танковую дивизию из

района р. Вольтурно на западное побережье для поддержки действий

парашютных частей, прикрывавших левый фланг отходящих войск

армии. В районе Термоли 16-я танковая дивизия прибыла утром 5-го

октября и сразу же предприняла контратаку, вынудив англичан

отойти к окраинам города и едва не перерезав их коммуникации.

Однако наступление немецкой дивизии было приостановлено, а

затем, когда 78-я дивизия получила подкрепление по морю,

английские войска при поддержке крупных сил английских и

канадских танковых подразделений отбросили немцев.

Немцы отошли к позициям на рубеже р. Триньо, в 12 милях

севернее. Стремительный контрудар немцев у Термоли заставил

Монтгомери отложить на 2 недели наступление на позиции

противника у р. Триньо, чтобы сосредоточить достаточное число

сил и средств.

Тем временем 5-я армия под командованием Кларка продвигалась из

района Салерно вдоль западного побережья, стараясь

дезорганизовать отход немецкой 10-й армии Витинггофа.

Наступление развивалось медленно и с большим трудом, так как

немецкие войска на своем правом фланге оказывали упорное

сопротивление, прикрывая отход войск левого фланга из района

Баттипальи и Пестума. Почти неделя прошла после отхода немецких

войск, прежде чем английский десятый корпус 23 сентября перешел

в наступление, получив задачу прорваться к Неаполю из района

Салерно. В этом наступлении использовались не только 46-я и 50-я

пехотные дивизии, но и 7-я бронетанковая дивизия, а также

танковая бригада. Им противостояли три--четыре немецких

батальона, которые удерживали перевалы. До 26 сентября

наступающие войска имели лишь незначительный успех, а в этот

день они обнаружили, что ночью противник отошел, выполнив свою

задачу -- выиграть время для отвода войск из южных районов

страны. 28 сентября войска 10-го корпуса вышли на равнину в

район Ночеры, но лишь 1 октября головные подразделения войск

корпуса вступили в Неаполь, в 20 милях севернее.

Части американского 6-го корпуса продвигались медленно, так как

приходилось преодолевать множество дорожных препятствий (темп

продвижения составлял в среднем 3 мили в день). 2 октября они

вступили в Беневенто. Командовать этим корпусом стал

генерал-майор Лукас, сменивший генерала Доули.

Таким образом, 5-й армии потребовалось три недели после высадки,

что бы выйти к Неаполю. Войска армии потеряли 12 тыс. человек, в

том числе 7 тыс. англичан и 5 тыс. американцев. Таково было

возмездие за выбор слишком очевидного направления действия и

места высадки десанта. А ведь этот выбор мотивировался лишь

одним соображением: район высадки находился в пределах радиуса

действия авиации, прикрывавшей высадку.

Прошла еще неделя, прежде чем 5-я армия достигла позиций

противника у р. Вольтурно. Дожди, начавшиеся на месяц раньше,

чем предсказывали метеорологи, размыли дороги, что привело к

задержке наступления. Наступление войск 5-й армии на позиции

противника у р. Вольтурно, где оборонялись три немецкие дивизии,

началось 12 октября, на трое суток позже намеченного срока.

Американский 6-й корпус захватил плацдарм за рекой севернее

Капуи, но развить успех не сумел, поскольку потерпели неудачу

правофланговые части английского 10-го корпуса, пытавшиеся

форсировать реку непосредственно в Капуи, на главной дороге из

Неаполя в Рим.

Попытки двух других английских дивизий форсировать реку были

отражены контратаками немецких войск. Таким образом, немцы

выполнили приказ Кессельринга удержать оборону на рубеже р.

Вольтурно до 16 октября, а затем отойти на новый рубеж обороны в

15 милях севернее. Этот рубеж простирался от устья р. Гарильяно,

через холмистую местность вдоль шоссе  6, по дефиле Миньяно

к верховьям р. Гарильяно и долинам у ее притоков -- рек Рапидо

и Лири. Кессельринг рассчитывал удержать это передовой рубеж,

пока не будет подготовлена к длительной обороне новая позиция

рек вдоль Гарильяно и Рапидо, опирающаяся на дефиле Кассино. Эта

позиция получила название "линия Густава", или

"Зимняя линия".

Погодные условия и необходимость преодолевать множество дорожных

препятствий задержали начало наступления войск 5-й армии на

первый рубеж обороны противника на три недели, то есть до 5

ноября. Сопротивление противника оказалось столь ожесточенным,

что после десяти дней кровопролитных боев Кларк, добившись

незначительных успехов у побережья, был вынужден отвести войска

для перегруппировки сил и подготовки нового наступления, которое

началось лишь в первую неделю декабря. Потери 5-й армии к

середине ноября составили 22 тыс. человек, в том числе 12 тыс.

американцев.

За истекший длительный период взгляды Гитлера претерпели

изменения, которые сыграли немаловажную роль. Поскольку

союзники затратили много времени на продвижение от Салерно к

Бари, это воодушевило Гитлера, и он пришел к выводу, что

отводить войска в Северную Италию нет необходимости. 4 октября

Гитлер отдал приказ "об удержании рубежа Гаэта, Ортона"

и, чтобы как можно дольше обороняться южнее Рима, пообещал

Кессельрингу передать три дивизии из состава войск группы армий

"B", которой командовал Роммель.

Гитлер все больше склонялся к тому, чтобы поддержать мнение

Кессельринга о целесообразности упорной обороны. 21 ноября

Гитлер принял окончательное решение по этому вопросу, подчинив

все немецкие войска в Италии Кессельрингу. Группа армий под

командованием Роммеля была расформирована, а входящие в ее

состав войска подчинены Кессельрингу. Часть этих сил

Кессельрингу пришлось держать на севере страны. Кроме того,

четыре лучшие дивизии, в том числе три танковые, были отправлены

в Россию, а их заменили три дивизии неполного состава, личный

состав которых нуждался в отдыхе.

Ценным подкреплением явилась 90-я моторизованная дивизия,

которая в момент подписания Италией перемирия находилась на

Сардинии, а затем была переброшена на Корсику и оттуда по

воздуху и морем в Ливорно. На это ушло две недели, но зато

удалось успешно избежать ударов авиации и флота союзников,

которые, кстати, действовали недостаточно решительно и малыми

силами. В распоряжение Кессельринга дивизию передали лишь шесть

недель спустя, но он все же сумел своевременно перебросить ее на

юг для отражения наступления английской 8-й армии вдоль

восточного побережья Италии.

Решение Гитлера подчинить немецкие войска в Италии Кессельрингу,

ставшему командующим группой армий "C", почти совпало с

началом наступления войск Монтгомери против немецких позиций на

р. Сангро, прикрывавших Ортону и позиции на линии Густава.

Встретив упорное сопротивление при форсировании р. Биферно в

первую неделю октября, Монтгомери перебросил 5-й корпус на

прибрежный участок фронта, а 13-й корпус -- на участок холмистой

местности, где продвижению канадских частей препятствовали

немецкие арьергарды. После перегруппировки 5-й корпус

продвинулся к Триньо (20 миль за р. Биферно) и в ночь на 22

октября захватил небольшой плацдарм за р. Триньо. Ночью 27

октября этот плацдарм был расширен, однако в дальнейшем успех

развить не удалось из-за бездорожья и сильного огня противника.

Прорвать оборону наступающие войска сумели только в ночь на 3

ноября. Немцы отошли к Сангро, в 17 милях севернее.

Последовала еще одна длительная пауза, так как Монтгомери,

готовя наступление, подтягивал к району боев вновь прибывшую

новозеландскую дивизию. Таким образом, в распоряжении Монтгомери

для наступления на Сангро находилось пять дивизий и две танковые

бригады. Противостоявший 8-й армии немецкий 76-й танковый корпус

был усилен 65-й пехотной дивизией, которая сменила 16-ю танковую

дивизию, направлявшуюся в Россию. Помимо этой пехотной дивизии в

состав корпуса входили остатки 1-й парашютной дивизии и боевая

группа 26-й танковой дивизии, которую теперь по частям

перебрасывали к Адриатическому побережью по мере ослабления

давления на немецкие войска со стороны 5-й армии союзников.

Наступлением на Сангро Монтгомери намеревался прорвать немецкую

оборону, продвинуться к Пескаре, оседлать шоссейную дорогу от

этого города к Риму и создать угрозу тылу немецких войск,

сдерживавших продвижение 5-й армии. Александер все еще надеялся

на успешное выполнение его директивы от 21 сентября, в которой

были определены задачи союзных армий на четыре последовательных

этапа операций: первый этап -- закрепление на рубеже Салерно,

Бари; второй этап -- захват Неаполя и аэродромов в Фодже; третий

этап -- захват Рима и его аэродромов, а также важного узла дорог

Терни; четвертый этап -- захват порта Ливорно и узлов

коммуникаций Флоренция и Арецца, в 150 милях севернее Рима.

Необходимость быстрого захвата Рима была вновь подчеркнута в

директиве, которую Александер издал 8 ноября после получения

соответствующего указания от Эйзенхауэра.

Начало наступления Монтгомери планировалось на 20 ноября, однако

ухудшившаяся погода и разлив реки вынудили Монтгомери

ограничиться действиями небольших сил, которые после нескольких

дней боев овладели плацдармом шириной в шесть миль и глубиной

около мили. Пришлось затратить немало усилий, чтобы удержать

этот плацдарм до начала наступления главных сил. Этот произошло

в ночь на 28 ноября, то есть на неделю позже, чем планировалось.

И все же Монтгомери продолжал надеяться на успех. В своем

обращении к войскам 25 ноября он заявил: "Пришло время

отогнать противника за Рим... Состояние немецких войск позволяет

нам рассчитывать на успех. Мы нанесем им сокрушительный

удар". Примечательно, что это заявление Монтгомери сделал,

стоя с зонтом под проливным дождем.

Наступление началось после мощной авиационной и артиллерийской

подготовки при соотношении сил 5:1, 65-я дивизия противника не

имевшая опыта, слабо вооруженная и сформированная из граждан

различных стран, не выдержала натиска и к 30 ноября оставила

горный район за Сангро. Немцы организованно отошли на следующий

рубеж обороны и немало выиграли от того, что преследовавшие их

войска придерживались традиционного требования Монтгомери "о

необходимости закрепляться на каждом занятом рубеже".

Особенно хороший шанс развить успех англичане упустили 2 и 3

декабря у Орсоньи. В результате немцы успели подтянуть главные

силы 26-й танковой дивизии и 90-ю моторизованную дивизию,

переброшенную Кессельрингом с севера. Союзники все время

оказывались перед необходимостью форсировать "еще одну и еще

одну реку". Только 10 декабря 8-я армия переправилась через

р. Моро (восемь миль севернее Сангро) и лишь 28 декабря овладела

Ортоной (две мили севернее р. Моро). Дальнейшее продвижение

армии было задержано у Риццио, на полпути к Пескаре (на р.

Пескаре и шоссейной дороге к Риму). Такова была обстановка к

концу года, когда Монтгомери передал командование армией Лису и

возвратился в Англию, чтобы принять командование 21-й группой

армий, готовившейся к вторжению в Нормандию через Ла-Манш.

2 декабря Кларк возобновил наступление в районах западнее

Апенин. К этому времени в составе 5-й армии насчитывалось до

десяти дивизий, но двум из них (английской 7-й бронетанковой и

американской 82-й воздушно-десантной) предписывалось отправиться

в Англию для участия в предстоящем вторжении через Ла-Манш.

Численность войск Кессельринга тоже возросла. Теперь он имел

четыре дивизии в первом эшелоне и одну дивизию в резерве.

В ходе первого этапа нового наступления планировалось овладеть

высотами на шоссе  6 и дефиле Миньяно. Английский 10-й

корпус и недавно прибывший американский 2-й корпус под

командованием генерал-майора Кейса начали наступление при

поддержке 900 орудий, обрушивших в течение двух дней 4 тыс.

снарядов на немецкие позиции. 3 декабря англичане чуть было не

захватили вершину горы Монте-Камино, но в результате контратаки

противника вынуждены были обойти ее. Англичане овладели этой

вершиной 6 декабря и вышли к позициям противника на р.

Гарильяно. Тем временем американские войска овладели вершинами

Монте-ла-Дифенса и Монте-Маджоре, вблизи шоссейной дороги через

перевал.

На втором этапе операции, начавшимся 7 декабря, американские 2-й

и 6-й корпуса провели наступление на широком фронте в

направлении р. Рапидо, стремясь очистить от противника горный

район восточнее шоссе  6 путем двустороннего охвата. Однако

они встретили упорное сопротивление и в последующие несколько

недель продвинулись на небольшую глубину.

К исходу первой недели января это наступление было остановлено,

хотя наступающие войска так и не достигли р. Рапидо и позиций

противника на линии Густава. Потери 5-й армии в боях составили

почти 400 тыс. человек, значительно превысив потери противника.

Кроме того, только у американцев оказалось 50 тыс. больных в

результате двухмесячных боев зимой в горных условиях.

Результаты вторжения в Италию были весьма плачевными. За четыре

месяца союзные войска продвинулись только на 70 миль от Салерно

(в основном в первые несколько недель) и все еще находились в 80

милях от Рима. Сам Александер назвал боевые действия в Италии

"каторжным трудом". В описании этих действий с осени

1943 года все чаще употребляется слово "медлительность".

При изучении Итальянской компании, даже если сделать скидку на

трудности, обусловленные характером местности и погодой,

становится очевидным, что союзники не раз упускали благоприятные

возможности добиться более серьезных успехов. Дело в том, что

военноначальники союзных войск слишком увлекались

"закреплением на заданных рубежах", прежде чем сделать

следующий шаг вперед. Они проявляли излишнюю озабоченность о

накоплении достаточных сил и средств к началу наступления. Из-за

опасения, что не хватит имеющихся сил и средств, не раз активные

действия предпринимались с опозданием.

Комментируя ход боевых действий в Италии, Кессельринг писал:

"Планы союзников неизменно свидетельствовали, что союзное

командование стремилось гарантировать успех, хотя это нередко

вело к шаблонным решениям. Благодаря этому я всегда имел

возможность (несмотря на слабо организованную разведку)

предвидеть следующий стратегический или тактический шаг

противника и принять такие контрмеры, которые обеспечивались

имеющимися в моем распоряжении ресурсами".

Однако причиной всех бед союзников был выбор Салерно и южной

оконечности Италии для высадки своих войск. Этот выбор точно

совпал с предположениями противника. Кессельринг и начальник его

штаба Вестфаль отмечали, что союзники в стратегическом отношении

заплатили слишком большую цену за свое желание обеспечить

авиационное прикрытие высадки. Это была явно излишняя забота,

если учесть слабость немецкой авиации в Италии. Кессельринг и

Вестфаль признавали, что им только на руку была практика

союзного командования ограничивать масштабы операций в свете

возможностей обеспечить прикрытие действий войск с воздуха. Это

позволяло обороняющимся решать многочисленные проблемы.

Что касается плана действий, который следовало бы принять

союзникам, Вестфаль выразил следующее мнение: "Если бы силы,

использованные для высадки в Салерно, использовали в районе

Чивитавеккья (в 30 милях от Рима), результаты оказался бы

гораздо существеннее. В Риме находилось только две дивизии и для

обороны города нельзя было быстро перебросить какие-либо

резервы. Вместе с пятью итальянскими дивизиями,

дислоцировавшимися в Риме, силы морского и воздушного десанта

овладели бы итальянской столицей за трое суток. Нечего и

говорить, каким политическим потрясением явился бы для Германии

этот успех союзников. Последние могли бы одним ударом отсечь

пути снабжения пяти немецких дивизий, отступавших из Калабрии.

Вся Италия южнее линии Рим, Пескара оказалась бы в руках

союзников".

По мнению Вестфаля, ошибочным было также решение высадить 8-ю

армию Монтгомери на юго-западной оконечности Италии. Гораздо

большие возможности предоставила бы высадка на незащищенной

юго-восточной оконечности полуострова, на Адриатическом

побережье.

"Английскую 8-ю армию нужно было высадить в полном составе в

районе Таранто, где оборонялась только одна парашютная дивизия,

имевшая всего три артиллерийские батареи. Еще лучше было бы

провести высадку на участке Пескара, Анкона... В таком случае

нельзя было бы воспрепятствовать высадке силами войск,

находившихся в Риме, поскольку мы испытывали нехватку в

резервах. По этой же причине нельзя было перебросить

значительные силы и из Северной Италии (из долины р. По)".

Если бы высадка главных сил 5-й армии была произведена в

Таранто, а не у Салерно, то Кессельринг не смог бы быстро

перебросить свои силы с западного побережья на юго-восток.

Короче говоря, союзники не сумели воспользоваться своим

величайшем преимуществом -- наличием сил и средств для

проведения крупных морских десантных операций, и это упущение

сыграло роковую роль. Заявление Кессельринга и Вестфаля в целом

подтверждают справедливость вывода, сделанного Черчиллем в

телеграмме комитету начальников штабов Великобритании от 19

декабря:

"Застой боевых действий в Италии приобретает скандальный

характер... Пренебрежение возможностью высадки морского десанта

на Адриатическом побережье и отказ от нанесения подобного удара

на западном побережье привели к катастрофе.

Десантно-высадочные средства, которыми мы располагаем на

Средиземном море, в течение трех месяцев по прямому назначению

не использовались. Даже в ходе этой войны редко приходилось

встречаться с примерами столь полного расточительства ценных сил

и средств".

Черчилль тогда не видел, что главная причина заключалась в

порочности самой доктрины ведения войны, в которой господствовал

принцип, характерный для осторожного банкира: "Ни шагу

вперед без гарантии успеха".