Военно-историческая библиотека

Вторая мировая война

Смотрите также: ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1939-1945 годы)

История Войн (Битвы мировой истории)

Рефераты по истории

Шестимесячное затишье, наступившее после завоевания Польши, оказалось

обманчивым. Новая гроза была тем более неожиданной, что разразилась

она не там, где сгущались тучи, а над Скандинавией. Удару гитлеровской

молнии подверглись мирные Норвегия и Дания.

9 апреля газеты сообщили о том, что накануне корабли военно-морских

сил Англии и Франции вошли в норвежские воды и установили там минные

поля, чтобы преградить путь в эти воды кораблям стран, торгующих с

Германией. Восторженные отклики по поводу этих мероприятий чередовались

в печати с доводами, оправдывающими нарушение нейтралитета Норвегии.

Однако газеты отставали от событий, поскольку этим же утром радио

передало гораздо более поразительное сообщение: немецкие войска высаживаются

в нескольких пунктах на побережье Норвегии и уже вступили в Данию.

Дерзость Германии, не посчитавшейся с превосходством Англии на море,

потрясла союзных руководителей. Выступая в этот день в палате общин,

премьер-министр Чемберлен сообщил, что немцы высадились на западном

побережье Норвегии у Бергена и Тронхейма, а также на южном побережье.

Далее Чемберлен сказал: "Получено несколько сообщений о подобной

высадке в Нарвике, но я весьма сомневаюсь в их правдоподобности".

Английским руководителям казалось невероятным, что Гитлер рискнет

высадиться так далеко на севере, тем более что в этом районе в полном

составе находились их собственные военно-морские силы, прикрывавшие

установку мин и проведение других мероприятий. Высказывалось предположение,

что Нарвик перепутали с Ларвиком, местечком на южном побережье Норвегии.

Однако к исходу дня стало известно, что немцы заняли столицу Норвегии

Осло и основные порты, включая Нарвик. Все десантные операции проводились

одновременно и увенчались успехом.

Однако за скорым разочарованием последовала новая волна иллюзий у

англичан. Черчилль, являвшийся тогда первым лордом адмиралтейства,

двумя днями позже заявил в палате общин:

Нападение Германии на Норвегию

"С моей точки зрения, которую разделяют мои опытные советники,

господин Гитлер совершил огромную стратегическую ошибку... и мы крупно

выиграли от того, что произошло в Скандинавии... Он ввел в бой целый

ряд соединений на норвежском побережье, за которое ему теперь придется

сражаться, если это будет необходимо, в течение всего лета против

держав, обладающих намного превосходящими военно-морскими силами и

способных транспортировать эти силы к месту операции с большей легкостью,

чем он. Я не вижу какого-либо контрпреимущества, которое он получил...

Я полагаю, мы в значительной степени выиграли от... этой грубой стратегической

ошибки, на которую был спровоцирован наш смертельный враг"

За этими красивыми словами не последовало никаких практических мер.

Действия англичан отличались медлительностью, нерешительностью и несогласованностью.

Адмиралтейство, с пренебрежением относившееся к авиации, проявляло

осторожность и не хотело рисковать кораблями даже там, где их вмешательство

могло бы быть решающим. Еще хуже обстояло дело с использованием сухопутных

войск. Правда, в ряде пунктов Норвегии высадились английские десанты,

однако меньше чем через две недели все они были эвакуированы. Исключение

составлял один опорный пункт у Нарвика, но и тот был оставлен через

месяц после начала немецкого наступления на Западе.

Воздушные замки, построенные Черчиллем, с грохотом разрушились. И

причина тому -- крайне неверное понимание обстановки и изменений

в современных методах ведения войны, а также непонимание эффективности

действий авиации на море.

Однако Черчилль был не далек от истины, когда называл Норвегию ловушкой

для Гитлера и говорил о немецком вторжении как о шаге, на который

Гитлер "был спровоцирован". Одно из самых поразительных послевоенных

открытий, касающихся этой кампании, как раз и состояло в том, что

Гитлер, несмотря на неразборчивость в средствах, предпочел бы оставить

Норвегию нейтральной и не планировал вторжения в нее, однако явные

признаки готовящихся враждебных акций союзников в этом районе спровоцировали

его на этот шаг.

Небезынтересно проследить закулисный ход событий с обеих сторон, хотя

тогда было страшно наблюдать, с каким отчаянием государственные деятели

старались воздействовать друг на друга, готовя взрыв огромной разрушительной

силы. Первый для обеих сторон шаг был сделан 19 сентября 1939 года,

когда по настоянию Черчилля (согласно его мемуарам) английский кабинет

принял проект создания минного поля в норвежских территориальных водах

и "блокирования перевозок шведской железной руды из Нарвика"

в Германию. Черчилль утверждал, что этот шаг будет "иметь величайшее

значение для подрыва военно-промышленного потенциала противника".

Согласно его последующей записке первому морскому лорду, "кабинет,

включая министра иностранных дел (лорда Галифакса), единодушно высказался

в пользу этой акции".

Все это весьма любопытно и свидетельствует о том, что кабинет был

склонен принять предложение, не задумываясь, имеются ли для этого

необходимые средства и каковы будут последствия. Аналогичный проект

обсуждался в 1918 году, но тогда, как указывается в официальной истории

военно-морского флота, "...главнокомандующий (лорд Битти) сказал,

что для офицеров и матросов Великого флота было бы в моральном отношении

неприемлемо пытаться силой покорить небольшой, но сильный духом народ.

Если бы норвежцы сопротивлялись, а так они, возможно, и сделали бы,

то была бы пролита кровь. Это представляло бы собой одно из таких

же тяжких преступлений, какие совершают немцы". Очевидно, моряки

были более щепетильны, нежели государственные деятели, а может, английское

правительство в 1939 году, в канун войны, было более склонно к безрассудству,

чем в конце первой мировой войны.

Министерство иностранных дел, оказывая сдерживающее влияние, вынудило

кабинет рассмотреть возражения против выдвинутого проекта о нарушении

нейтралитета Норвегии. Черчилль по этому поводу писал: "Аргументы

министерства иностранных дел были весомы, и я не мог доказать своей

правоты. Я продолжал отстаивать свою точку зрения всеми средствами

и при любом случае"

Вопрос о постановке минных полей у берегов

Норвегии стал темой дискуссий в более широких кругах, и аргументы

в пользу проведения этой операции высказывались даже в прессе. А это

вызвало беспокойство и контрмеры со стороны немцев.

Если судить по трофейным немецким документам, то первое упоминание

о Норвегии относится к началу октября, когда главнокомандующий военно-морскими

силами адмирал Редер выразил опасения, что норвежцы могут открыть

англичанам свои порты, и доложил Гитлеру о возможных стратегических

последствиях в случае, если англичане займут эти порты. Редер одновременно

отметил, что для действий немецких подводных лодок было бы выгодно

получить базы на побережье Норвегии, например в Тронхейме.

Однако Гитлер отверг это предложение. Его мысли были заняты планами

наступления на Западе, и он слышать не хотел о каких-либо операциях,

могущих отвлечь силы и средства от Западного фронта.

Новым и еще более сильным толчком для обеих сторон явилось наступление

русских в Финляндии в конце ноября. Черчилль увидел в этом новую возможность

нанести удар по флангу противника под предлогом помощи Финляндии:

"Я приветствовал это развитие событий и видел в нем возможность

достижения главного стратегического преимущества-лишения Германии

доступа к жизненно важным запасам железной руды"

Под предлогом "помощи Финляндии" в действительности планировалась агрессия западных держав против СССР.

В записке от 16 декабря Черчилль подробно изложил свои доводы в пользу

отправки экспедиционных сил в Финляндию, считая эту меру "крупной

наступательной операцией". Он признавал, что такие действия, возможно,

вынудят немцев оккупировать Скандинавию, поскольку, "если стрелять

в противника, он будет отстреливаться". Однако, говорил Черчилль,

"мы больше выигрываем, чем теряем, от удара немцев против Норвегии

и Швеции" (он, конечно, не обмолвился о том, какие страдания выпадут

на долю народов этих скандинавских стран, превращенных таким образом

в поле боя).

Большинство членов кабинета все еще сомневалось в правомерности нарушения

нейтралитета Норвегии, и потому кабинет не дал санкции на немедленное

исполнение настойчивых требований Черчилля. Кабинет, однако, уполномочил

комитет начальников штабов "разработать план высадки некоторых

сил в Нарвике". Это был конечный пункт на железной дороге, ведущей

от шведских рудников в Гялливаре. И хотя отправку экспедиционных сил

намечалось осуществить якобы для оказания помощи Финляндии, подспудная

и более важная цель заключалась в установлении контроля над шведскими

месторождениями железной руды.

В этом же месяце из Норвегии в Берлин прибыл важный гость -- бывший

министр обороны Квислинг, лидер немногочисленной партии нацистского

типа. По прибытии Квислинг встретился с адмиралом Редером и внушил

ему опасения относительно того, что в скором времени Англия оккупирует

Норвегию. Квислинг просил денег и тайной помощи для осуществления

переворота с целью свержения норвежского правительства. Он заверил,

что его готовы поддержать несколько высших норвежских офицеров, среди

которых начальник гарнизона в Нарвике полковник Сундло. Квислинг обещал

отдать Нарвик немцам, которые таким образом опередят англичан.

Редер убедил Гитлера лично побеседовать с Квислингом. Встречи состоялись

16 и 18 ноября. Согласно записи этих бесед, Гитлер сказал, что "предпочел

бы видеть Норвегию, как и другие скандинавские страны, нейтральной",

поскольку "не хочет расширять театр войны", но, "если

противник готовится расширить границы войны, он предпримет шаги к

тому, чтобы оградить себя от этой опасности". Квислингу была обещана

денежная помощь. Кроме того, Гитлер заверил Квислинга, что изучит

вопрос об оказании ему военной помощи.

И все же записи в журнале боевых действий штаба германского военно-морского

флота свидетельствуют, что 13 января, то есть еще месяц спустя, командование

продолжало считать, что "самым благоприятным решением было бы

сохранение нейтралитета Норвегии". Вместе с тем в штабе уже проявлялось

беспокойство по поводу того, что "Англия намерена оккупировать

Норвегию с молчаливого согласия норвежского правительства".

Что же происходило в стане союзников? 15 января главнокомандующий

французской армией генерал Гамелен направил премьер-министру Даладье

записку о важности открытия нового театра войны в Скандинавии. Гамелен

представил план, который предусматривал высадку союзных войск в Петсамо,

на севере Финляндии, одновременный "захват портов и аэродромов

на западном побережье Норвегии", а также возможное "распространение

операции на территорию Швеции и оккупацию рудников в Гялливаре".

Естественно, выступление Черчилля по радио и его призыв к нейтральным

странам выполнить свой долг, объединившись в борьбе против Гитлера,

только разожгли опасения немцев

Это заявление вызвало настоящий переполох.

В бельгийской, голландской, датской, норвежской и шведской печати

были поспешно опубликованы заявления, отвергающие призыв Черчилля,

а в Лондоне, отдавая дань эпохе умиротворения, объявили, что Черчилль

всего лишь высказал личные взгляды.

27 января Гитлер приказал своим военным советникам разработать на

случай необходимости детальный план вторжения в Норвегию. Специально

сформированный для этой цели штаб провел 5 февраля свое первое заседание.

В этот же день в Париже собрался союзный верховный военный совет.

На заседании вместе с Чемберленом присутствовал и Черчилль. Совет

одобрил план отправки "на помощь Финляндии" экспедиционных

сил в составе двух английских дивизий и несколько меньшего французского

контингента. Чтобы избежать открытого столкновения с Россией, эти

силы официально представлялись как добровольцы. Вокруг маршрута их

следования разгорелся спор. Британский премьер-министр, подчеркивая

трудности высадки в Петсамо, настаивал на высадке в Нарвике, поскольку

это давало возможность "получить контроль над железорудными месторождениями

в Гялливаре". Такова и была основная цель высадки десанта, а на

помощь Финляндии предполагалось двинуть лишь часть сил. Доводы англичан

одержали верх, и было решено, что экспедиционные силы отправятся в

начале марта.

16 февраля произошел роковой инцидент. Преследуемое английскими эсминцами

немецкое судно "Альтмарк", на котором из южной Атлантики переправляли

английских пленных, укрылось в норвежском фьорде. Черчилль приказал

командиру эсминца "Коссак" капитану 1 ранга Вайану войти в

норвежские воды и спасти пленных англичан, находившихся на борту "Альтмарка".

Эсминец отогнали две норвежские канонерки, а последовавший за этим

протест норвежского правительства против вторжения в норвежские воды

был отклонен.

Гитлер рассматривал этот протест всего лишь как жест, имеющий целью

обмануть его, и склонялся к убеждению, что норвежское правительство

сотрудничает с Англией. Бездействие двух норвежских канонерок и донесение

Квислинга о том, что поведение "Коссака" -- "заранее

подготовленный" акт, лишь укрепило Гитлера в его убеждении. По

мнению немецких адмиралов, инцидент с "Альтмарком" сыграл

решающую роль в том, что Гитлер согласился начать интервенцию в Норвегию.

Это была искра, воспламенившая бикфордов шнур.

Гитлер решил: нельзя ждать, пока Квислинг реализует свои планы, хотя

бы потому, что, по сообщениям немецких наблюдателей в Норвегии, партия

Квислинга не добилась почти никаких успехов, а, по донесениям из Англии,

в районе Норвегии планируется какая-то акция и происходит сосредоточение

войск и транспортов.

20 февраля Гитлер вызвал генерала фон Фалькенхорста и поручил ему

подготовку экспедиционных сил для высадки в Норвегии, сказав при этом:

"Меня информировали о намерении англичан высадиться в этом районе,

и я хочу быть там раньше их. Оккупация Норвегии англичанами была бы

стратегическим успехом, в результате которого англичане получили бы

доступ к Балтике, где у нас нет ни войск, ни береговых укреплений.

Противник сможет двинуться на Берлин и нанести нам решающее поражение".

4 марта Гитлер издал директиву о завершении подготовки к вторжению.

Помимо Норвегии намечалось оккупировать также Данию, которая рассматривалась

как необходимый стратегический трамплин и опорный пункт для обеспечения

немецких коммуникации.

И все же окончательного решения о вторжении Гитлер еще не принял.

Как показывают стенограммы совещаний Гитлера и Редера, фюрер, с одной

стороны, продолжал считать, что "сохранение нейтралитета Норвегии

-- лучший вариант" для Германии, а с другой -- опасался

высадки англичан в Норвегии. 9 марта, оценивая планы действий военно-морских

сил, Гитлер говорил об опасностях предстоящей операции, противоречащей

всем принципам ведения войны на море, и в то же время утверждал, что

она "срочно необходима".

Неделю спустя озабоченность немецких руководителей-возросла. 13 марта

поступило сообщение о том, что английские подводные лодки сосредоточиваются

у южных берегов Норвегии. 14 марта была перехвачена радиограмма, в

которой союзным транспортам предписывалось быть в готовности к отплытию.

15 марта в Берген прибыли несколько французских офицеров. Немцы почувствовали,

что их наверняка опередят, поскольку их собственные экспедиционные

силы еще не были готовы.

Что же в действительности происходило у союзников? 21 февраля Даладье

заявил, что инцидент с "Альтмарком" необходимо использовать

как повод для "немедленного захвата" норвежских портов "неожиданным

ударом". Как утверждал Даладье, подобные действия тем легче будет

оправдать в глазах мирового общественного мнения, чем скорее будет

проведена операция и чем в большей степени пропаганда окажется способной

использовать недавнее соучастие Норвегии в инциденте с "Альтмарком".

Выступление Даладье удивительно напомнило речи Гитлера. В Лондоне

предложение французского правительства встретили с некоторым сомнением,

поскольку английские экспедиционные силы не были готовы, а Чемберлен

все еще надеялся, что норвежское и шведское правительства согласятся

на вступление союзных войск.

8 марта на заседании военного кабинета Черчилль изложил план, согласно

которому намечалось направить крупные силы к Нарвику и немедленно

высадить небольшой отряд на берег, придерживаясь принципа "демонстрации

силы, с тем чтобы избежать необходимости ее применения". На следующем

заседании 12 марта кабинет "принял решение вернуться к планам

высадки в Тронхейме, Ставангере, Бергене, а также в Нарвике".

Десант, высаженный в Нарвике, должен был быстро продвинуться по территории

Норвегии к железорудным месторождениям в Гялливаре. Начать операцию

планировалось 20 марта.

Однако военное поражение Финляндии и ее капитуляция перед Россией

13 марта расстроили эти планы. Союзники лишились предлога для вступления

в НорвегиюПрим. ред.>. Первой реакцией на этот

холодный душ явилась отправка во Францию двух дивизий, ранее предназначенных

для Норвегии, а в отношении примерно еще одной дивизии решения принято

не было. Другим следствием развития событий явилось падению правительства

Даладье. Премьер-министром Франции стал Рейно. Новое французское правительство

пришло к власти на волне требований более решительной политики и быстрых

действий. 28 марта Рейно отправился в Лондон на заседание союзного

верховного военного совета, полный решимости настоять на немедленном

осуществлении плана вторжения в Норвегию, который так долго отстаивал

Черчилль.

Однако никакой нужды в подобном давлении по было, ибо, как пишет об

этом Черчилль, Чемберлен уже "стал все больше склоняться к принятию

тех или иных решительных мер". Как и весной 1939 года, приняв

решение, Чемберлен сразу же стал энергично добиваться его осуществления.

Открывая заседание совета, он не только высказался в пользу действий

в Норвегии, но и потребовал осуществления плана минирования с воздуха

Рейна и других рек в Германии -- еще одного любимого детища Черчилля.

По этому поводу некоторое сомнение выразил Рейно, заявив, что ему

необходимо получить согласие французского военного комитета. В то

же время французский премьер-министр решительно высказался за проведение

операции в Норвегии.

Планировалось провести 5 апреля минирование норвежских вод, а затем

высадить десант в Нарвике, Тронхейме, Бергене и Ставангере. Первый

контингент войск должен был отправиться в Нарвик 8 апреля. Но здесь

вышла новая задержка: французский военный комитет никак не соглашался

на постановку мин в Рейне, опасаясь возможного возмездия со стороны

немцев, которое в первую очередь коснется Франции. Никто, конечно,

не проявлял подобной озабоченности относительно возмездия, которое

падет на голову Норвегии в случае высадки союзных войск, а Гамелен

даже заявил, что одна из целей этой операции -- "поймать противника

в ловушку, спровоцировав его высадиться в Норвегии". Чемберлен,

однако, настаивал на проведении обеих операций и уговорил Черчилля

отправиться 4 апреля в Париж, чтобы вновь попытаться убедить французов

принять рейнский план. (Попытка была безуспешной.)

Таким образом, план вторжения в Норвегию, получивший кодовое наименование

"Уилфред", был на некоторое время отсрочен. Странно, но Черчилль

согласился с этой отсрочкой, хотя на заседании военного кабинета,

состоявшемся днем раньше, военный министр и министерство иностранных

дел представили сообщения о том, что в портах недалеко от Норвегии

сосредоточено большое количество немецких транспортов с войсками.

Было высказано довольно абсурдное предположение (удивительно, но ему

поверили!) о том, что эти силы находятся в готовности и ожидают высадки

английских войск, чтобы нанести контрудар.

Начало операции в Норвегии было отложено на три дня -- до 8 апреля.

Эта новая отсрочка, роковым образом уменьшила шансы союзников на успех

в операции, так как дала возможность немцам вторгнуться в Норвегию

раньше союзников.

1 апреля Гитлер принял окончательное решение и назначил вторжение

в Норвегию и Данию на 05.15 9 апреля. Накануне Гитлеру сообщили, что

норвежским зенитным и береговым батареям дано разрешение открывать

огонь, не ожидая приказа высшего командования. Это означало, что норвежцы

готовились к действиям и что если бы Гитлер промедлил, то потерял

бы шансы на достижение внезапности и успех.

Ночью 9 апреля передовые отряды немецких войск, в основном на боевых

кораблях, прибыли в главные порты Норвегии -- от Осло до Нарвика

-- и без труда захватили их. Командиры кораблей объявили местным

властям, что Германия берет Норвегию под защиту от вторжения союзников.

Представители союзников сразу же опровергли утверждение Гитлера о

готовящемся ими вторжении в Норвегию.

Как утверждал лорд Ханки, в то время член военного кабинета, "с

самого начала планирования и вплоть до немецкого вторжения Англия

и Германия держались более или менее на одном уровне в своих планах

и подготовке. В действительности Англия начала планирование немного

раньше... и обе стороны осуществили свои планы почти одновременно,

причем в так называемом акте агрессии, если этот термин действительно

применим к обеим сторонам, Англия опередила Германию на 24 часа".

Финишный спурт Германии был более быстрым и мощным. Она выиграла забег

с небольшим преимуществом, для выявления которого потребовался чуть

ли не анализ данных фотофиниша.

На Нюрнбергском процессе одним из наиболее сомнительных актов было

предъявление немецкому руководству обвинения в планировании и осуществлении

агрессии против Норвегии. Трудно понять, как же французское и английское

правительства одобрили предъявление подобного обвинения и как официальные

обвинители могли настаивать на вынесении приговора по этому вопросу.

Со стороны правительств этих стран такие действия явились беспрецедентным

лицемерием.

Если вернуться теперь к ходу кампании, то любопытным открытием окажется

то, сколь малыми силами были захвачены столица и основные порты Норвегии.

В их состав входили 2 линейных крейсера, "карманный" линкор,

7 крейсеров, 14 эсминцев, 28 подводных лодок, ряд вспомогательных

судов и около 10 тыс. человек личного состава из передовых подразделений

трех дивизий, использованных для вторжения. Ни в одном месте численность

первого эшелона десанта не превышала 2 тыс. человек. В захвате аэродромов

в Осло и Ставангере участвовал один парашютно-десантный батальон.

Это был первый случай использования парашютных войск в войне, и они

оказались весьма эффективным средством. Однако решающую роль в успехе

немцев сыграли носило-воздушные силы. В операции против Норвегии участвовало

800 боевых и 250 транспортных самолетов. Авиация буквально ошеломила

норвежское население, а затем парализовала контрмеры союзников.

Как же случилось, что английские военно-морские силы не смогли перехватить

и уничтожить уступавшие им по всем показателям силы немецкого флота,

обеспечившие высадку войск? Конечно, сыграли свою роль обширные морские

пространства, характер норвежского побережья и туман. Однако тут следует

искать причину в другом. Гамелен пишет, что, когда 2 апреля он потребовал

от начальника имперского генерального штаба Айронсайда ускорить отправку

экспедиционных сил, последний ответил: "У нас все решает адмиралтейство.

Оно любит проанализировать каждую деталь и убеждено, что может помешать

любой попытке немцев высадиться на западном побережье Норвегии".

В 13.25 7 апреля английская авиация обнаружила крупные силы немецкого

флота, быстро движущиеся в северном направлении через пролив Скагеррак

к побережью Норвегии. Черчилль пишет: "Нам было трудно поверить

в то, что эти силы направляются в Нарвик, несмотря на сообщение из

Копенгагена о намерении Гитлера захватить этот порт". Английский

Флот метрополии вышел из Скала-Флоу в 7.30, но, казалось, адмиралтейство

и командование флота озабочены прежде всего поимкой немецких линейных

крейсеров. Пытаясь завязать с ними бой, англичане не учли намерения

противника высадить десант в Норвегии и упустили возможность перехватить

корабли и транспорты с десантом.

Но если экспедиционные силы уже находились на кораблях и были готовы

к отплытию, почему они так медлили с высадкой и не выбили немецкие

подразделения до того, как тем удалось закрепиться в норвежских портах?

Основная причина изложена в последнем абзаце этой главы. Когда стало

известно об обнаружении немецких крейсеров, военно-морское министерство

приказало крейсерам в Розайте "высадить войска десанта на берег

даже без снаряжения и присоединиться к флоту в море". Такие же

приказы получили корабли в Клайде, на которые также уже были погружены

войска.

Почему же норвежцы не оказали более упорного сопротивления столь малым

силам вторжения? Прежде всего потому, что они даже не мобилизовали

свои силы. Несмотря на предупреждения норвежского посланника в Берлине

и требования начальника генерального штаба, приказ о мобилизации был

издан лишь в ночь на 9 апреля, то есть за несколько часов до вторжения.

Это было слишком поздно, и силы завоевателей, действовавшие в высоком

темпе, помешали проведению мобилизации.

Более того, как отмечает Черчилль, норвежское правительство в то время

было "озабочено главным образом действиями англичан". Операции

англичан по установке мин отвлекли внимание норвежцев именно в те

решающие 24 часа, когда высаживались немцы.

Что же касается возможностей норвежцев оказать сопротивление начавшемуся

наступлению, то они были очень невелики из-за отсутствия военного

опыта и устаревшей организации их вооруженных сил. Норвежцы никоим

образом не были подготовлены к тому, чтобы противостоять современному

блицкригу даже в том малом масштабе, в каком велись действия в их

стране. О слабости сопротивления свидетельствовала и та быстрота,

с какой завоеватели, стремясь захватить Норвегию, продвигались по

глубоким долинам. Если бы немцы встретили более сильное сопротивление,

которое бы задержало их, то снег, таявший по краям долин и затруднявший

маневрирование, стал бы серьезным препятствием на их пути.

Наибольшее удивление изо всех успехов немцев в первые дни вызвал захват

Нарвика, ибо этот северный порт находился на расстоянии около 1200

миль от немецких военно-морских баз. Два норвежских корабля береговой

обороны храбро встретили немецкие эсминцы, но были быстро потоплены.

Силы береговой обороны не предприняли даже попыток к сопротивлению,

и скорее всего из-за отсутствия боевого опыта. На следующий день флотилия

английских эсминцев вошла во фьорд и вступила в бой. Обе стороны понесли

равные потери. 13 апреля прибыл новый отряд английских эсминцев во

главе с линкором "Уорспайт". С немецкими кораблями было покончено,

однако к этому времени немецкие войска уже закрепились в Нарвике и

вокруг него.

На юге немцы легко овладели Тронхеймом, подавив береговые батареи,

прикрывавшие вход во фьорд. Между прочим, союзные эксперты, рассматривая

вопросы высадки в Норвегии, всегда считали Тронхейм прекрасно защищенным

портом. Овладев Тронхеймом, немцы открыли себе путь к центральным

районам Норвегии. Нерешенным оставался лишь вопрос, смогут ли они

подкрепить свои небольшие силы в этом районе войсками с юга.

У Бергена немцы понесли некоторые потери от норвежских боевых кораблей

и батарей, но, высадившись на берег, не встретили никакого сопротивления.

Однако на подходах к Осло главные силы вторжения получили ощутимый

удар: крейсер "Блюхер", на борту которого находилось много

военного персонала, был потоплен торпедами из крепости Оскарборг,

и немцам пришлось отказаться от попытки войти в залив до тех пор,

пока после мощных авиационных налетов крепость не сдалась. Таким образом,

задача захвата норвежской столицы была возложена на парашютные войска.

Они высадились в аэропорту Форнебю. В полдень этот воздушный десант

парадным маршем вступил в город. Однако задержка, вызванная приготовлениями

к этому параду, позволила королю и правительству бежать на север.

Захват Копенгагена планировалось осуществить одновременно со вступлением

в Осло. К датской столице имелся легкий доступ с моря, и около 5 часов

утра под прикрытием авиации небольшие транспорты вошли в бухту. При

высадке немцы не встретили никакого сопротивления и один из батальонов

выслали вперед для неожиданного захвата казарм противника. В это же

время немцы перешли сухопутную границу Дании в Ютландии. После короткой

перестрелки сопротивление датчан было подавленоПрим. ред.>.

Оккупация Дании обеспечила немцам контроль над укрытым морским коридором,

ведущим от немецких портов к южным берегам Норвегии, а также аэродромы,

с которых они могли оказывать поддержку своим войскам в этом районе.

Датчане могли сопротивляться и дольше, однако их страна оказалась

настолько уязвимой, что вряд ли была способна защищаться от мощного

нападения с применением современного оружия.

В результате более быстрых и решительных действий союзники могли бы

отбить два ключевых пункта в Норвегии, которые немцы захватили утром,

поскольку в момент высадки немецких войск главные силы британского

флота под командованием адмирала Форбса находились недалеко от Бергена.

Форбс предложил атаковать находящиеся там немецкие корабли. Адмиралтейство

согласилось с его предложением и в свою очередь наметило нанести подобный

удар в Тронхейме. Однако позже было решено отложить атаку на Тронхейм

до тех пор, пока не будут выслежены немецкие крейсеры. Тем временем

отряд в составе четырех крейсеров и семи эсминцев был направлен в

Берген. Однако после донесения воздушной разведки о том, что в районе

Бергена находятся два немецких крейсера, а не один, как сообщалось

раньше, адмиралтейство не решилось атаковать противника.

Когда же немцы закрепились в Норвегии, единственно, чем можно было

ослабить их позиции, -- это нарушить коммуникации, лишить

их возможности подвоза средств материального обеспечения и подкрепления.

Для этого предстояло блокировать пролив Скагеррак между Данией и Норвегией.

Однако вскоре стало ясно, что адмиралтейство, опасаясь налетов немецкой

авиации, не хочет посылать в этот район другие корабли, кроме подводных

лодок. Подобная осторожность показывала, что адмиралтейство наконец

поняло свою довоенную ошибку, когда недооценивало роль авиации в боевых

действиях на море. Однако теперь идея Черчилля о распространении военных

действий на Скандинавию повисла в воздухе, ибо, пока не были блокированы

коммуникации немцев, ничто не могло остановить наращивания ими сил

в южных районах Норвегии.

Однако еще можно было помешать немцам захватить центральные районы

Норвегии, если бы удалось удержать два горных дефиле, ведущих от Осло

к северу, и уничтожить немногочисленный немецкий десант в Тронхейме.

Эту цель и поставили перед собой англичане. Неделю спустя после вторжения

немцев они высадились севернее и южнее Тронхейма, соответственно у

Намсуса и Ондальснесе, чтобы нанести удар на Тронхейм.

Однако вслед за принятием решения о высадке в районе Тронхейма произошел

ряд странных инцидентов. Командовать войсками было поручено способному

военачальнику генералу Хотблеку, но через несколько часов после получения

им в адмиралтействе инструктажа его нашли в бессознательном состоянии.

Возможно, это был сердечный приступ. На следующий день назначили другого

командующего. Он немедленно вылетел в Скапа-Флоу, но при посадке самолет

врезался в землю.

Странные перемены во взглядах произошли в комитете начальников штабов

и адмиралтействе. Они одобрили было план операции, однако на следующий

день, испугавшись риска, выступили против него. И хотя Черчилль, возможно,

предпочел бы сконцентрировать внимание на Нарвике, он был весьма огорчен

тем, что комитет начальников резко изменил свое мнение.

На сей раз комитет начальников штабов решил усилить войска десанта

в Намсусе и Ондальснесе для наступления на Тронхейм. Теоретически

возможности представлялись хорошими: в этом районе находилось менее

2 тыс. немецких солдат, в то время как союзники высадили 13 тыс. человек.

Однако предстояло покрыть большое расстояние, продвижение затруднял

снег, а в преодолении препятствий союзные войска оказались менее способными,

чем немцы. Продвижению к югу от Намсуса мешала угроза с тыла, возникшая

вследствие высадки нескольких небольших немецких отрядов у входа в

Тронхеймс-Фьорд при поддержке эсминца. Десант, высадившийся в Ондальснесе,

вместо продвижения к северу на Тронхейм вскоре перешел к обороне,

отражая натиск немецких войск, которые направлялись из Осло на север

по долине Гудбранд. Поскольку английские войска постоянно подвергались

налетам немецкой авиации, а сами не получали авиационной поддержки,

командование решило эвакуировать десант. 1 и 2 мая обе десантные группы

были эвакуированы, и, таким образом, немцы стали полностью контролировать

южные и центральные районы Норвегии.

Теперь союзники сосредоточили свои усилия на овладении Нарвиком в

основном по соображениям престижа, так как выйти к шведским железорудным

месторождениям они не надеялись. Первый десант англичан в этом районе

высадился 14 апреля, однако величайшая осторожность, какую проявлял

генерал Маккези, исключила возможность быстрого наступления на Нарвик,

хотя командующий объединенными силами в этом районе адмирал Корк настоятельно

требовал решительных действий. Даже когда численность войск десанта

достигла 20 тыс. человек, темпы продвижения англичан почти не увеличились.

С другой стороны, 2 тыс. австрийских альпийских стрелков и примерно

столько же моряков с немецких эсминцев под командованием опытного

генерала Дитла оборонялись весьма умело. Англичане не сумели овладеть

Нарвиком до 27 мая. Немцы же к этому времени глубоко вклинились на

Западном фронте на территорию Франции, и последняя была уже на грани

падения. 7 июня союзные силы были эвакуированы из Нарвика.

В решении скандинавской проблемы союзные правительства проявили чрезмерную

агрессивность и полное отсутствие чувства времени, что принесло норвежскому

народу лишь несчастье. Гитлер же, напротив, единственный раз проявил

терпение и долго не наносил удара. Однако, приняв окончательное решение

опередить западные державы, он не терял времени, и его войска быстрыми

и решительными действиями в самые критические моменты в достаточной

степени сумели компенсировать свою малочисленность.