Военно-историческая библиотека

Вторая мировая война

Смотрите также: ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1939-1945 годы)

История Войн (Битвы мировой истории)

Рефераты по истории

1 сентября 1939 года вторжением в Польшу Гитлер начал войну. Два дня

спустя Англия и Франция объявили войну Германии. Однако как это ни

странно, но ни Гитлер, ни немецкое верховное командование не разработали

планов борьбы против Англии. Еще более странно, что ничего не было

сделано даже в течение той девятимесячной паузы, после которой в 1940

году началось наступление немцев на Западе. Никакого плана не было

разработано и тогда, когда неизбежным стало поражение Франции.

Таким образом, очевидно, что Гитлер рассчитывал добиться согласия

английского правительства на компромиссный мир на благоприятных для

Англии условиях, которые он был склонен гарантировать. Видимо, при

всем своем величайшем честолюбии он не хотел, чтобы конфликт с Англией

привел к серьезным последствиям. И действительно, Гитлер дал понять

своим генералам, что война закончена, разрешил отпуска, а часть сил

авиации перенацелил на другие потенциальные фронты.

Даже когда отказ Черчилля пойти на какой-либо компромисс стал явным,

а его решимость продолжать войну -- очевидной, Гитлер продолжал

верить, что это блеф, и считал, что Англия обязана призвать "свое

безнадежное военное положение". Он еще долго лелеял эту надежду

и лишь 2 июля приказал изучить вопрос о вторжении в Англию. 16 июля,

отдавая приказ о подготовке к вторжению в Англию (операция получила

кодовое наименование "Морской лев"), Гитлер все еще сомневался

в необходимости подобной операции.

О сомнениях Гитлера в отношении Англии говорит и тот факт, что 21

июля он заявил Гальдеру о своем намерении всесторонне изучить проблему

России с точки зрения возможности начать военные действия против нее

осенью текущего года. 29 июля Йодль сообщил Варлимонту о том, что

Гитлер принял твердое решение начать войну с Россией. За несколько

дней до этого весь состав штаба танковой группы Гудериана был отозван

в Берлин для подготовки планов использования танковых войск в этой

кампании.

К моменту падения Франции немецкая армия совершенно не была готова

к вторжению в Англию. В штабе сухопутных войск не только не планировали

эту операцию, но даже не рассматривали подобную возможность. Войска

не были обучены действиям в морских десантных операциях, ничего не

было сделано для строительства десантных судов. Можно было лишь попытаться

спешно собрать транспорты, привести в порты Па-де-Кале баржи из Германии

и Голландии и обучить войска посадке на суда и высадке. Лишь временное

"бессилие" английской армии, потерявшей большую часть вооружения

во Франции, могло обеспечить этой импровизации какие-то шансы на успех.

Основная роль в операции отводилась группе армий "А" фельдмаршала

фон Рундштедта, в состав которой входили 16-я армия генерала Буша

и 9-я армия генерала Штрауса. Войска десанта планировалось погрузить

на суда в различных портах между устьями рек Шельда и Сена и высадить

на юго-восточном побережье Англии между Фолкстоном и Брайтоном. Воздушно-десантная

дивизия должна была захватить район Дувр, Фолкстон. Согласно плану

операции "Морской лев", в первой волне десанта предполагалось

за четыре дня высадить десять дивизий, чтобы создать широкий плацдарм.

Примерно через неделю планировалось начать наступление с плацдарма

вглубь страны с ближайшей задачей овладеть районами по дуге от устья

р. Темза до Портсмута. На следующем этапе намечалось отрезать Лондон

с запада.

Вспомогательную операцию должна была провести 6-я армия фельдмаршала

Рейхенау, входившая в состав группы армий "Б". В первой волне

здесь намечалось использовать три дивизии. Десантируемые войска 6-й

армии предполагалось перебросить морем из Шербура в район Портленд-Билла

в заливе Лайм. Затем они должны были продвигаться на север к устью

р. Северн.

Во второй волне планировалось высадить мобильные силы в составе шести

танковых и трех моторизованных дивизий, сведенных в три корпуса. Затем

должны были последовать третья волна в составе девяти пехотных дивизий

и четвертая -- в составе восьми пехотных дивизий. Хотя в первую

волну и не входили танковые дивизии, войска, располагали примерно

650 танками, причем все они должны были находиться в первом из двух

эшелонов десанта. (Общая численность войск первой волны составляла

250 тыс. человек, а в первом эшелоне намечалось высадить около одной

трети этих сил.) Для переброски войск первой волны к пунктам высадки

требовалось 155 транспортов общим водоизмещением 700 тыс. т и свыше

3 тыс. мелких судов: 1720 барж, 470 буксиров и 1160 моторных катеров.

Приготовления начались лишь в конце июля, и, хотя Гитлер приказал

завершить подготовку к середине августа, штаб ВМС заявил, что такое

большое количество судов для операции "Морской лев" можно

собрать не раньше середины сентября. В дальнейшем штаб ВМС предлагал

перенести операцию на весну 1941 года.

Но это было не единственным препятствием. Немецкие генералы прекрасно

сознавали тот риск, которому подвергнутся их войска при переходе морем.

Они мало верили в способность военно-морского флота и авиации прикрыть

переброску сухопутных войск и настаивали на том, чтобы вторжение осуществлялось

на довольно широком фронте от Рамсгита до залива Лайм с целью распылить

силы обороняющихся. Немецкие адмиралы в еще большей степени опасались

противодействия английского флота. У них не было уверенности в том,

что немецкие военно-морские силы сумеют отразить контратаки английского

флота. Они с самого начала заявляли, что обеспечить прикрытие высадки

сухопутных войск на широком фронте невозможно, а поэтому следует ограничить

полосу вторжения и численность войск десанта. Требования морского

руководства еще больше усугубляли сомнения генералов. Адмирал Редер

подчеркивал, что необходимым условием успеха является завоевание господства

в воздухе над всей полосой вторжения.

После беседы с Редером 31 июля Гитлер согласился с мнением командования

ВМС, что операцию "Морской лев" нельзя начинать до середины

сентября. Однако решения отложить операцию до 1941 года принято не

было, поскольку Геринг убеждал Гитлера в том, что люфтваффе способны

подавить военно-морские силы Англии и одержать верх над англичанами

в воздухе. Руководители военно-морских сил и сухопутных войск склонялись

к тому, чтобы предоставить Герингу возможность провести авиационное

наступление в воздухе, поскольку это не обязывало их ни к чему определенному,

пока не был бы достигнут успех. Но такой успех не был достигнут, и

битва в воздухе стала основной и единственной в решающей схватке за

Англию.

Превосходство люфтваффе над английскими военно-воздушными силами оказалось

не столь значительным, как оно всем в то время представлялось. Люфтваффе

не были способны вести систематические налеты на объекты в Англии

крупными силами бомбардировочной авиации (а именно этого опасались

англичане), и немецкая истребительная авиация в численном отношении

ненамного превосходила английскую.

Авиационное наступление осуществлялось в основном силами 2-го и 3-го

воздушных флотов под командованием фельдмаршалов Кессельринга и Шперля.

2-й флот базировался на северо-востоке Франции и в Нидерландах, а

3-й -- на севере и северо-западе Франции. Каждый воздушный флот

являлся полностью самостоятельным объединением. Такая организационная

структура давала определенные преимущества при взаимодействии авиации

с сухопутными войсками в Польше и на Западе, но оказалась не столь

эффективной в чисто воздушной кампании. Каждый флот разрабатывали

представлял на утверждение высшему командованию свои планы. Общего

плана действий не было.

К началу авиационного наступления 10 августа во 2-м и 3-м воздушных

флотах насчитывалось в общей сложности 875 обычных и 316 пикирующих

бомбардировщиков. (Пикирующие бомбардировщики оказались настолько

уязвимыми, что после 18 августа их вывели из боев, чтобы сохранить

для участия во вторжении.)

Кроме того, базировавшийся в Норвегии и Дании 5-й воздушный флот под

командованием генерала Штумпфа имел в своем составе 123 бомбардировщика,

однако этот флот принимал участие в боях всего один день -- 15

августа: его потери оказались слишком тяжелыми. И все же косвенным

присутствием он вынудил англичан держать часть сил истребительного

авиационного командования на северо-востоке страны. В конце августа

из состава этого флота было выделено около 100 бомбардировщиков, чтобы

возместить потери 2-го к 3-го воздушных флотов.

2-й и 3-й воздушные флоты начали боевые действия 10 августа. Оба флота

насчитывали 929 истребителей. В основном это были одномоторные самолеты

типа Ме-109. Кроме того, имелось 227 двухмоторных истребителей Ме-110

со сравнительно большим радиусом действия. Истребитель Ме-109, прототип

которого появился в 1936 году, развивал скорость свыше 350 миль в

час, а его большая скороподъемность обеспечивала ему дополнительные

преимущества перед английскими истребителями. Однако по маневренности

этот истребитель уступал английским самолетам. В отличие от английских

истребителей большинство немецких машин к началу боевых действий не

имело броневой защиты кабины пилота, но зато располагало пуленепробиваемыми

топливными баками, чего не было у английских самолетов.

Решающую роль для немецких одномоторных истребителей в этих боях сыграл

их ограниченный радиус действия. Официальные данные о том, что дальность

полета этих самолетов на крейсерской скорости составляет 412 миль,

на практике оказались неверными. Действительный радиус действия этого

самолета составлял немногим более 100 миль, так что такой самолет

мог долететь от Па-де-Кале или от полуострова Котантен до Лондона,

но для боя у него оставалось совсем мало времени. Другими словами,

в воздухе он мог находиться всего 95 мин., что давало ему лишь 75--80

мин. боевого полетного времени. Когда же в связи с тяжелыми потерями

в бомбардировщиках из-за их совершенно очевидной уязвимости встал

вопрос об организации истребительного прикрытия, оказалось, что в

течение дня против объектов в южной Англии возможно было использовать

не больше 300--400 бомбардировщиков (при выделении двух истребителей

для сопровождения каждого бомбардировщика).

Помимо всего прочего, истребитель Ме-109 был сложен в управлении при

взлете и посадке и имел слабое шасси. Последний недостаток усугублял

положение тем, что приходилось использовать импровизированные ВПП

на французском побережье.

Двухмоторный истребитель Me-110, номинально имевший максимальную скорость

полета 340 миль в час, оказался значительно "медленнее". Он

развивал скорость лишь 300 миль в час и даже меньше. Таким образом,

Ме-110 уступал английскому истребителю "спитфайер" в скорости,

скороподъемности и маневренности.

На этот самолет немцы рассчитывали как на надежное средство люфтваффе,

до он разочаровал их своими летно-тактическими характеристиками. В

конце концов в боевых вылетах пришлось даже обеспечивать его прикрытие

истребителями Ме-109.

Однако величайшим недостатком немецких истребителей была примитивность

бортовой радиоаппаратуры. Правда, эти самолеты были оборудованы радиотелефоном

для связи между собой во время полета, но их радиоаппаратура уступала

оборудованию английских самолетов.

Английские ВВС потеряли во Франции более 400 истребителей, однако

к середине июля численность английской истребительной авиации составила

около 650 самолетов, то есть столько же, сколько Англия имела перед

началом немецкого наступления на Западе. В основном это были самолеты

типа "харрикейн" и "спитфайер". На вооружении находилось

также около 100 машин устаревших образцов.

Это замечательное "возрождение" произошло в значительной степени

благодаря усилиям лорда Бивербрука, который был назначен в мае на

новый пост министра авиационной промышленности в правительстве Черчилля.

Критики Бивербрука жаловались на то, что его энергичное вмешательство

имело отрицательные последствия в перспективном плане. Однако, по

мнению командующего истребительным авиационным командованием главного

маршала авиации Даудинга, "эффект от этого назначения можно назвать

не иначе, как магическим". Уже к середине лета производство истребителей

возросло в два с половиной раза, а в течение года Англия выпустила

4283 истребителя. Германия за этот же срок выпустила примерно 300

одномоторных и двухмоторных истребителей.

Определить соотношение сил в авиационной технике нелегко. Самолеты

"харрикейн" и "спитфайер" были вооружены лишь пулеметами.

На каждом самолете имелось восемь пулеметов, установленных в крыльях.

Это были американские пулеметы системы Браунинга. Выбор пал именно

на них, поскольку они были достаточно надежны в дистанционном управлении

и отличались высокой скорострельностью-1260 выстрелов в минуту. Истребители

Ме-109 в основном были вооружены двумя пулеметами, установленными

на обтекателях, и двумя 20-мм пушками, установленными в крыльях. Эти

пушки немцы разработали на основе опыта гражданской войны в Испании.

Люфтваффе там же опробовали истребитель Ме-109 и другие, более ранние

типы истребителей, ко времени второй мировой войны уже снятые с вооружения.

Немецкий ас Галланд в своих воспоминаниях утверждает, что вооружение

Ме-109 было лучше вооружения английских истребителей. В Англии мнения

разделились. Одни считали, что большая скорострельность пулеметов

системы Браунинга давала преимущество в ведении огня короткими очередями.

Другие отмечали, что полдюжины пушечных снарядов могли нанести куда

больший ущерб, чем пулеметные очереди. Некоторые английские летчики-истребители

с горечью признавались, что даже при уверенном поражении цели эффекта

не достигалось. В ходе боевых действий около 30 самолетов "спитфайер"

получали 20-мм пушку "испано" ("эрликон"), а в октябре

вступили с строй самолеты "харрикейн", вооруженные четырьмя

пушками.

Таким образом, немецкие бомбардировщики, вооруженные лишь несколькими

пулеметами с горизонтальной наводкой, не могли самостоятельно, без

помощи истребителей сопровождения, противостоять английским истребителям.

Соотношение сил с точки зрения численности летчиков-истребителей определить

еще труднее. На начальном этапе боевых действий его нельзя было назвать

благоприятным для англичан. Уровень подготовки английских летчиков

был высок, но их явно не хватало. Число летных школ английских военно-воздушных

сил росло медленно, и это сказывалось на ходе боевых действий. Кадры

нужно было сохранять во что бы то ни стало, поэтому иногда даже приходилось

не реагировать на налеты немецкой авиации. Главной заботой Даудинга

были люди, а не самолеты.

К началу августа Даудинг сумел довести численность летчиков до 1434

человек. 68 летчиков были переданы истребительному командованию из

морской авиации. Однако через месяц число летчиков сократилось до

840 человек. Потери в среднем составляли 120 человек в неделю, а учебные

подразделения ВВС выпускали в течение месяца не больше 260 летчиков-истребителей.

В сентябре нехватка летного состава стала особенно острой, поскольку

число опытных летчиков сократилось, а спешно обученные новички гибли

чаще. Вновь прибывшие эскадрильи несли подчас б[ac]ольшие потери,

чем сменяемые для отдыха эскадрильи. Усталость порождала упадок духа

и повышенную нервозность.

Немцы не испытывали таких больших затруднений в летном составе. Они

понесли тяжелые потери во время боев на континенте в мае и июне, но

их летные школы выпускали летчиков больше, чем требовалось для фронтовых

эскадрилий.

Однако на боевом духе немецких летчиков-истребителей сказывалось отношение

Геринга и других руководителей люфтваффе к истребительной авиации

как к оборонительному и второстепенному роду авиации. Более того,

многих лучших летчиков истребительной авиации переводили в бомбардировочную

авиацию для восполнения ее потерь в летном составе. Геринг часто критиковал

истребительную авиацию за нерешительность действий и обвинял ее в

неудачах, причиной которых были его собственная недальновидность и

ошибки в планировании. В противоположность этому английских летчиков-истребителей

считали цветом военно-воздушных сил и национальными героями.

Немецкая истребительная авиация (и летчики, и материальная часть)

испытывала большое напряжение. Истребители все чаще использовались

для сопровождения бомбардировщиков и совершали по два-три, а иногда

и по пять вылетов в день. Геринг не давал экипажам выходных дней и

не разрешал менять подразделения, находящиеся на линии фронта. Таким

образом, усталость, ощущение тяжелых потерь и напряжение привели к

тому, что в сентябре моральный дух немецких летчиков-истребителей

резко упал. Их состояние усугублялось и сомнениями относительно того,

действительно ли намечается вторжение. Летчики видели, как медленно

и неорганизованно ведется подготовка, и поэтому им все сильнее казалось,

что ими попросту жертвуют по соображениям престижа.

Экипажи бомбардировщиков ощущали тяжелые потери и страдали от сознания

своей незащищенности от атак английских истребителей.

Итак, на ранних этапах битвы стороны не уступали друг другу в мастерстве

и мужестве, но с течением времени все более заметным становилось преимущество

англичан. Им помогало сознание того, что противник несет тяжелые потери

и испытывает большее напряжение, чем они. В действительности же потери

и напряжение английских летчиков были не меньшими.

В ходе всей битвы немцы постоянно ощущали слабость своей разведки.

Основным справочным пособием люфтваффе по организации авиационного

наступления была выпущенная еще до войны книжка, где излагались данные

о местонахождении английской промышленности, а также сведения комплексной

фоторазведки, полученные в результате "пробных полетов по гражданским

линиям". Информация разведывательного управления люфтваффе, во

главе которого стоял майор Шмид, была весьма скудной. В составленном

им обзоре английских военно-воздушных сил по состоянию на июль 1940

года недооценивался уровень производства истребителей в Англии. Шмид

утверждал, что Англия выпускает 180--300 самолетов в месяц, в то

время как в результате усилий Бивербрука производство самолетов "харрикейн"

и "спитфайер" только в августе и сентябре выросло до 460--500.

Эту грубую ошибку усугубляли сообщения управления военной промышленности,

возглавляемого генералом Удетом, в которых преувеличивались недостатки

самолетов "харрикейн" и "спитфайер" и не отмечались

их достоинства.

В обзоре майора Шмида ничего не говорилось о системе противовоздушной

обороны, созданной английскими ВВС, о радиолокационных станциях, сети

радиосвязи и управления. А между тем английская поисковая радиолокационная

станция в Болен, на побережье графства Саффолк, и вздымавшиеся здесь

высокие антенные мачты были совершенно не замаскированы и хорошо видны

любому наблюдателю. Казалось маловероятным, что немцы не имеют информации

относительно английской системы предупреждения. Еще в 1938 году немцам

стало известно, что в Англии разрабатывается радиолокационная аппаратура,

а в мае 1940 года они даже захватили подвижную радиолокационную станцию

на побережье в Булони, однако немецкие ученые считали эту аппаратуру

несовершенной. Более полную информацию об английских радиолокационных

станциях можно было свободно получить во Франции во время вторжения

туда немцев. Однако, как представляется, немцы этим не воспользовались.

Геринг явно недооценивал потенциального влияния радиолокационного

оборудования на исход битвы.

Когда же немцы установили контрольно-поисковые станции на побережье

Франции и начали перехватывать поток сигналов от радиолокационных

антенн в Англии, они поняли, что перед ними новое и важное оружие.

И все же командование люфтваффе продолжало недооценивать дальность

действия и надежность работы английских радиолокационных станций и

не принимало мер к их уничтожению или подавлению. Никак не реагировали

немцы и на тот факт, что управление действиями английской истребительной

авиации осуществляется по радио. Командование люфтваффе считало, что

это только лишает гибкости истребительную авиацию.

Тенденция преувеличивать потери противника в ходе интенсивных воздушных

боев была общей ошибкой, но в дальнейшем это создало серьезные трудности,

особенно для немцев. Вначале разведка люфтваффе правильно оценивала

силы Даудинга, сообщая, что Англия имеет в своем распоряжении около

50 эскадрилий, насчитывающих примерно 600 самолетов "харрикейн"

и "спитфайер", из которых 400--500 машин сосредоточены

в южной части Англии. Однако систематическая переоценка потерь англичан

и недооценка производства самолетов в Англии привели к тому, что немецкие

летчики подчас просто недоумевали, как это англичанам удается поддерживать

численность истребительной авиации на одном уровне. Естественно, это

сказывалось на моральном духе летчиков люфтваффе, а причина была одна:

в каждом боевом донесении значительно преувеличивалось число сбитых

английских самолетов.

В этом отношении весьма характерна практика, которой придерживались

командиры соединений люфтваффе. Обычно после налета на базы английской

истребительной авиации они красным карандашом перечеркивали на оперативных

картах число базировавшихся на этих аэродромах английских эскадрилий.

Частично это было следствием плохой разведки, а частично -- результатом

неправильного анализа итогов налетов. Так, например, в люфтваффе подсчитали,

что к 17 августа было "совершенно разрушено" не менее 11 аэродромов,

в то время как на самом деле был выведен из строя на долгое время

лишь один аэродром в Менстоне. Кроме того, немцы тратили усилия на

то, чтобы атаковать аэродромы на юго-востоке, хотя там не базировались

самолеты английского истребительного командования. В то же время руководители

люфтваффе совсем не придавали значения таким базам истребительного

командования, как Биггин-Хилл, Кенли, Хорнчерч, и не знали о том,

что командные пункты здесь находились над землей и не были защищены.

Налеты на эти базы, предпринятые люфтваффе в конце августа, продолжены

не были.

Другим препятствием для немцев явилась погода. Над проливом она часто

была неблагоприятной для атакующей стороны, а поскольку облачность

обычно приносили западные ветры, англичане узнавали об этом первыми.

Немцы разгадали шифр английских радиометеорологических сообщений из

Атлантики, но почти не пользовались этим и нередко попадали в затруднительное

положение. В частности, внезапная облачность и резкое ухудшение видимости

постоянно срывали встречи бомбардировщиков с истребителями сопровождения.

Скопления облаков над северной Францией и Бельгией задерживали вылеты

бомбардировщиков, экипажи которых почти не имели опыта слепых полетов.

В результате они опаздывали на место встречи, а истребители, предназначенные

для их сопровождения, вынуждены были следовать с какой-либо другой

группой бомбардировщиков. Получалось так, что одна группа бомбардировщиков

имела двойное прикрытие, а другая оставалась вообще без истребительного

сопровождения и несла тяжелые потери. Осенью погода ухудшилась, и

такие недоразумения возникали все чаще, что не могло не привести к

катастрофическим последствиям.

Однако в одном аспекте немцы выиграли в результате лучшего планирования.

Английская авиационно-спасательная служба поначалу действовала неорганизованно.

Летчики сбитых самолетов, спускаясь с парашютом на воду, вынуждены

были в основном надеяться на удачу и верить в счастливую случайность,

что их подберут. Это была довольно серьезная проблема, поскольку в

середине августа почти две трети решающих воздушных боев велись над

морем.

У немцев же авиационно-спасательное дело поставлено было лучше. Они

использовали для этой цели около 30 гидросамолетов "хейнкель",

а их летчики-истребители и экипажи бомбардировщиков имели надувные

резиновые лодки, спасательные жилеты, ракетницы и химический препарат,

образующий в месте приводнения большое светло-зеленое пятно. Летчик,

совершивший вынужденную посадку на воду, мог рассчитывать, что его

быстро подберут. Если бы не эти дополнительные меры предосторожности,

моральный дух летчиков люфтваффе упал бы еще больше.

Люфтваффе в своих налетах на Англию пришлось столкнуться и с активным

противодействием зенитной артиллерии противовоздушной обороны Англии.

Эта артиллерия входила в состав сухопутных войск (точно так же, как

и в английских экспедиционных силах), хотя в оперативном отношении

была, подчинена истребительному командованию ВВС. И хотя в ходе битвы

за Англию зенитная артиллерия сбила сравнительно немного немецких

бомбардировщиков, ее действия в значительной степени затрудняли полеты

немецкой бомбардировочной авиации и, во всяком случае, снизили точность

бомбометания.

Во главе командования ПВО стоял генерал-лейтенант Пайл. Он начал службу

в артиллерии, в 1923 году был переведен в бронетанковые войска и скоро

стал одним из самых пылких поклонников этого рода войск. Однако в

1937 году после присвоения ему звания генерал-майора Пайл был назначен

командиром 1-й зенитно-артиллерийской дивизии, прикрывавшей Лондон

и южные районы Англии. В следующем году вместо двух таких дивизий

было создано вначале пять, а потом семь. В конце июля, как раз перед

началом войны, эти дивизии были сведены в командование ПВО. Пайла

назначили командующим. В его подчинении находились также прожекторные

подразделения, оборонявшие аэродромы и другие важные объекты от нападения

низколетящих самолетов.

Важную роль в отражении налетов низколетящих самолетов играли аэростаты

воздушного заграждения. Они поднимались в воздух и с помощью стальных

тросов удерживались на высоте около 5 тыс. футов. Аэростаты находились

в ведении истребительного командования английских ВВС.

В течение многих довоенных лет командование сухопутных войск с большой

неохотой соглашалось на развертывание сил противовоздушной обороны,

в частности зенитно-артиллерийских частей, считая, что это лишь ослабляет

сухопутные войска. Усилия Пайла, направленные на развитие ПВО и повышение

ее эффективности, не раз встречали противодействие в военном министерстве.

Пайл оказался в немилости у армейского командования, и это отрицательно

сказалось на его карьере как генерала сухопутных войск. Однако, к

счастью для страны, Пайлу удалось найти общий язык с Даудингом.

К началу войны в сентябре 1939 года штатная численность вооружения

командования ПВО была постепенно увеличена до 2232 тяжелых зенитных

орудий (это почти вдвое превышало цифру, предусмотренную в так называемом

"идеальном" плане, отвергнутом два года назад), 1860 легких

зенитных орудий и 4128 прожекторов. Однако в результате колебаний

и отсрочек к началу военных действий в войсках было лишь 695 тяжелых

и 293 легких зенитных орудия, что приблизительно составляло одну треть

тяжелых и одну восьмую легких орудий, предусмотренных утвержденными

штатами. (Так или иначе, положение оказалось лучше, чем в период мюнхенского

кризиса, когда к действию было готово лишь 126 тяжелых орудий). С

прожекторами дело обстояло сравнительно хорошо, поскольку в войсках

находилось 2700 из 4128 прожекторов, предусмотренных штатами.

С началом войны возникли новью затруднения, поскольку адмиралтейство

потребовало выделить 255 тяжелых зенитных, орудий для прикрытия шести

баз флота. До войны адмиралтейство не выдвигало таких требований,

считая, что корабли сами могут отражать налеты авиации противника.

Теперь же адмиралтейство требовало для прикрытия базы в Розайте не

менее 96 орудий, то есть столько, сколько было в наличии для обороны

всего Лондона, и в четыре раза больше, чем находилось в районе Дерби,

где были расположены важные заводы фирмы "Роллс-Ройс". Экспедиция

в Норвегию в апреле 1940 года потребовала еще большего количества

зенитно-артиллерийских средств, в том числе тяжелых и легких зенитных

орудий.

После падения Франции трудности обеспечения английской противовоздушной

обороны резко возросли, поскольку Англия оказалась буквально в окружении

авиационных баз противника.

К этому времени командование ПВО имело в своем распоряжении 1204 тяжелых

орудия и 581 легкое орудие, то есть почти вдвое больше, чем в начале

войны. Положение было бы еще более благоприятным, если бы не приходилось

по различным причинам использовать зенитно-артиллерийское вооружение

в других целях, помимо противовоздушной обороны Англии. Английские

вооруженные силы за пять недель получили 124 тяжелых и 182 легких

орудия, однако половину тяжелых орудий и четвертую часть легких орудий

пришлось выделить для учебных целей и отправить за пределы Англии

в те районы, которые могли оказаться под угрозой после вступления

Италии в войну на стороне Германии. В конце июля ПВО Англии имела

всего чуть больше половины того числа тяжелых зенитных орудий и около

одной трети числа легких орудий, которое считалось необходимым в первые

дни войны, когда обстановка в стратегическом отношении была куда более

благоприятной, чем теперь. Численность прожекторов почти достигла

штатной цифры, хотя изменившаяся обстановка требовала теперь резкого

увеличения числа этих средств.

На первоначальной стадии битвы за Англию немцы постепенно наращивали

масштабы действий своей авиации против английского судоходства и портов

на побережье Ла-Манша (Английского канала). Кроме того, они всеми

силами старались отвлечь английскую истребительную авиацию. До 6 августа

руководители люфтваффе Кессельринг и Шперль не имели четких указаний

относительно ведения воздушного наступления против Англии. Именно

этим объясняется странный характер действий немецкой авиации в первый

период битвы за АнглиюПрим.

авт.>.

Регулярные удары немецкой авиации по английским судам в Ла-Манше начались

3 июля, а на следующий день 87 пикирующих бомбардировщиков в сопровождении

истребителей Ме-109 атаковали военно-морскую базу в Портленде, но

без особых успехов. 10 июля небольшая группа бомбардировщиков в сопровождении

значительного числа истребителей атаковала конвой у Дувра. Немецкие

потребители не выдержали боя с "харрикейнами", высланными

для прикрытия этого конвоя. 25 июля в этом же районе немецкая авиация

осуществила мощное нападение на конвой. Адмиралтейство решило отправлять

конвои через пролив ночью, а после нескольких удачных налетов немецкой

авиации на эсминцы приказало перевести корабли, базировавшиеся в Дувре,

в Портсмут. Немецкая радиолокационная станция, находившаяся у Виссана,

7 августа засекла движение другого конвоя, и на следующий день суда

были атакованы несколькими волнами пикирующих бомбардировщиков (до

80 машин в волне). Немецкая авиация потопила суда общим водоизмещением

около 70 тыс. т и потеряла 31 самолет.

11 июля в различных боях английские ВВС потеряли 32 истребителя. И

все же за период с 3 июля по 11 августа потери английской авиации

составили всего 203 истребителя, а немцы потеряли 364 самолета. В

течение недели английская авиационная промышленность восполнила понесенные

потери.

Во исполнение приказа Гитлера от 1 августа "уничтожить авиацию

противника как можно скорее" и после совещания, проведенного Герингом

с высшими руководителями люфтваффе, большое авиационное наступление

было назначено на 13 августа. Дата начала этого наступления получила

кодовое наименование "День орла". Слишком оптимистические

сообщения о первоначальных успехах люфтваффе убедили Геринга в том,

что при хорошей погоде он сможет за четыре дня добиться господства

в воздухе. Однако к 13 августа погода ухудшилась.

Тем не менее в "День орла" немецкая авиация начала бомбардировки

аэродромов в юго-восточной Англии, где базировалась английская истребительная

авиация и находились радиолокационные станции. Аэродромы в Менстоне,

Хокинге и Лимпне были сильно разрушены, и некоторые радиолокационные

станции на несколько часов выведены из строя. Одна такая станция в

Вентноре, на острове Уайт, была совершенно выведена из строя, но немцы

не узнали об этом, так как работу продолжала другая станция.

Ввиду густой облачности над юго-восточными районами Англии Геринг

приказал отложить основной удар до второй половины дня, однако части

немецких ВВС не получили этого распоряжения и совершили несколько

разрозненных налетов. В результате планируемый крупный налет вылился

в отдельные мелкие удары. В течение этого дня немецкая авиация произвела

1485 самолето-вылетов, то есть вдвое больше, чем английская авиация.

Потеряв 45 истребителей и бомбардировщиков, немцы сбили лишь 13 английских

истребителей, хотя утверждали, будто уничтожили 70 английских самолетов.

В первый день авиационного наступления люфтваффе наносили удары по

аэродромам, где не было самолетов истребительного командования. А

ведь именно такие аэродромы планировалось сделать главным объектами

действий немецкой авиации. Кроме того, плохо было налажено взаимодействие

между бомбардировщиками и истребителями сопровождения.

На следующий день, 14 августа, из-за облачности немцы ослабили мощь

своих ударов почти втрое, однако, когда утром 15 августа небо прояснилось,

люфтваффе нанесли свой самый мощный во всей битве удар. Они совершили

1786 самолето-вылетов, в которых участвовало более 500 бомбардировщиков.

В первую очередь налетам подверглись аэродромы в Хокинге и Лимпне.

В Хокинге разрушения были невелики, а аэродром в Лимпне оказался выведенным

из строя на два дня.

После полудня более 100 бомбардировщиков 5-го воздушного флота двумя

группами совершили налет на аэродромы у Ньюкасла и в графстве Йоркшир.

Одна из этих групп в составе 65 бомбардировщиков, базировавшихся в

Ставангере (Норвегия), сопровождалась 45 истребителями Me-110, однако

они не сумели обеспечить прикрытия. Группа встретила упорное противодействие

самолетов 15-й авиационной группы и зенитной артиллерии и, потеряв

15 самолетов, не смогла выполнить поставленную задачу. Другая группа

в составе 50 бомбардировщиков, вылетевших с базы Альборг в Дании,

сумела без истребительного сопровождения прорваться к базам английской

бомбардировочной авиации в Дриффилде, преодолев противодействие трех

эскадрилий 12-й авиационной группы английских ВВС. В результате налета

английскому аэродрому был причинен значительный ущерб, а немцы потеряли

всего семь самолетов.

На юге английская оборона оказалась более слабой. К тому же противник

здесь действовал крупными силами и гораздо разнообразнее. Кроме того,

расстояние от континента до Англии было здесь меньше. Утром 15 августа

группа из 30 бомбардировщиков в сопровождении истребителей прорвалась

к Рочестеру и подвергла бомбардировке авиационный завод. Почти в это

же время другая группа из 24 истребителей-бомбардировщиков нанесла

мощный удар по аэродрому истребительной авиации в Мертлехэм-Хите.

Одновременные удары в нескольких местах сбивали работу радиолокационных

станций. Английские истребители, высылаемые наперехват, не успевали

отразить удар в одном месте, как немецкие самолеты появлялись в другом.

К счастью для англичан, 2-й и 3-й воздушные флоты не координировали

своих действий и поэтому не воспользовались перенапряжением английской

истребительной авиации.

В 18.00 около 200 самолетов из состава 3-го воздушного флота вылетели

для нанесения ударов по аэродромам в южных районах Англии. Получив

своевременное предупреждение от радиолокационных станций, 10-я и 11-я

авиационные группы, выполнявшие задачу прикрытия этих районов, подняли

в воздух 14 эскадрилий -- всего около 170 истребителей. Благодаря

их умелым действиям налет немецкой авиации успеха не имел. Чуть позже

самолеты 2-го воздушного флота вновь нанесли удар в юго-восточных

районах. В налете участвовало около 100 самолетов, но они встретили

должный отпор и также не добились успеха. Даже когда немецким самолетам

удавалось прорваться к намеченным объектам бомбардировки, англичане

успевали рассредоточить свои истребители на базах или замаскировать

их.

В этот день, возможно самый решающий во всей битве, потери немецкой

авиации над Англией составили 75 самолетов, а англичане потеряли только

34 истребителя. Примечательно, что люфтваффе использовали меньше половины

своих бомбардировщиков. Это свидетельствует о том, что немецкое командование

пришло к выводу о невозможности их использования без истребительного

сопровождения, а сил истребительной авиации у немцев не хватало. Более

того, ход боевых действий показал непригодность в дневных операциях

немецких пикирующих бомбардировщиков, доныне грозных "штука"Прим. ред.>, а также истребителей Ме-110,

на которые возлагались такие большие надежды.

Именно этот день вдохновил Черчилля на его заявление: "Никогда

еще в истории войн так много людей не были обязаны столь немногим".

На следующий день, 16 августа, командование люфтваффе, ошибочно полагая,

что английская авиация потеряла 15 августа более 100 самолетов и располагает

всего лишь 300 самолетами, предприняло новый мощный удар. И хотя в

отдельных районах ущерб был причинен значительный, в целом налеты

этого дня не дали почти никакого результата. 17 августа немецкая авиация

налетов не совершала, хотя стояла довольно хорошая погода. Предпринятые

немцами 18 августа налеты крупными силами привели к потере 71 самолета,

в том числе около половины бомбардировщиков. Потери английской истребительной

авиации составили 27 самолетов. С этого дня интенсивность налетов

уменьшалась. В результате бомбометания с малых высот в районах Кенли

и Биггин-Хилла был причинен значительный ущерб. Английская противовоздушная

оборона не в силах была что-либо сделать, поскольку самолеты шли вне

зоны радиолокационного обзора. Однако немцы не знали этого и сочли,

что их потери в этих налетах не оправданы. Наступившее ухудшение погоды

принесло затишье в боях.

19 августа Геринг собрал совещание высших чинов люфтваффе. После долгого

обсуждения было решено продолжать воздушное наступление и попытаться

вывести из строя английскую истребительную авиацию.

За две недели после 10 августа люфтваффе потеряли 167 бомбардировщиков

(включая 40 пикирующих), и командиры бомбардировочных соединений требовали

усилить истребительное сопровождение. Споры и трения между представителями

командований двух родов авиации усугублялись тем, что Геринг обычно

вставал на сторону командования бомбардировочной авиации и во всем

обвинял летчиков-истребителей.

Были разногласия и в английском командовании, особенно между командующим

4-й истребительной авиационной группой вице-маршалом авиации Парком

и командующим 12-й истребительной авиационной группой вице-маршалом

Ли-Мэллори. Парк настаивал на необходимости перехватывать немецкие

бомбардировщики на пути их следования к намеченным объектам. По мнению

Парка, это вынудило бы немцев все больше использовать истребители

Ме-109 для непосредственного сопровождения, а к выполнению такой задачи

эти самолеты были не приспособлены. Ли-Мэллори же считал, что такая

тактика осложнит действия истребителей противовоздушной обороны.

По мнению Ли-Мэллори, следовало сосредоточенно использовать силы истребителей-перехватчиков,

а Парк полагал, что больший эффект даст тактика рассредоточенного

использования истребительной авиации, когда на основе сообщений службы

радиолокационного оповещения и предупреждения в воздух поднимается

нужное число истребителей.

Даудинг и Парк считали, что для поддержания духа гражданского населения

следует оставить передовые аэродромы на юго-востоке страны, в то время

как их было бы целесообразнее перевести за Лондон, где они находились

бы вне досягаемости для истребителей Ме-109 и сопровождаемых ими бомбардировщиков.

За период с 8 по 18 августа истребительное командование потеряло 94

летчика убитыми и 60 -- ранеными. Нехватка в самолетах пока не

ощущалась, хотя за этот период потери в воздушных боях составили 175

самолетов. Кроме того, 63 самолетов были сильно повреждены и 30 самолетов

уничтожены на аэродромах.

24 августа погода улучшилась, и Геринг начал второе наступление с

целью завоевания господства в воздухе. На этот раз оно было спланировано

лучше. 2-й воздушный флот, которым командовал Кессельринг, обычно

держал в воздухе на французской стороне пролива несколько машин, и

Парку оставалось лишь строить догадки, поскольку радиолокационные

станции не могли отличить истребитель от бомбардировщика или оповестить

о том, когда самолеты ринутся через пролив. На этом новом этапе передовые

аэродромы 11-й истребительной авиационной группы пострадали больше,

чем раньше, а аэродром в Менстоне пришлось оставить.

Другой характерной чертой этого наступления были интенсивные налеты

на базы ВВС вокруг Лондона, наличие которых послужило причиной случайной

бомбардировки английской столицы. В ночь на 24 августа около 10 немецких

бомбардировщиков, сбившись с курса по пути к объектам у Рочестера

и Темзхейвена, сбросили бомбы на центральные районы Лондона. Эта ошибка

привела к немедленному ответному налету 80 английских бомбардировщиков

на Берлин. За этим последовало еще несколько налетов, а поскольку

угрозы в адрес англичан не подействовали, Гитлер отдал приказ о проведении

налетов на Лондон.

Перед началом нового авиационного наступления большая часть истребителей

Ме-109 из состава 3-го воздушного флота была переведена в состав 2-го

воздушного флота, чтобы увеличить численность истребителей сопровождения

в районе Па-де-Кале. Эти меры сразу дали положительный эффект. Английским

истребителям стало труднее прорывать заслон немецких истребителей

сопровождения, а немецкие бомбардировщики все чаще пробивались к назначенным

им объектам. Кроме того, немцы разработали новую тактику, в соответствии

с которой бомбардировщики делились на отдельные группы сразу после

прохождения зоны радиолокационного прикрытия.

24 августа базы английской авиации в Порт-Вилле и Хорнчерче уцелели

только благодаря активным действиям зенитной артиллерии. Части зенитной

артиллерии сумели также прикрыть доки Портсмута во время массированных

налетов бомбардировщиков из состава 3-го воздушного флота, хотя сам

город сильно пострадал от обрушившегося на него града бомб. В дальнейшем

части 3-го воздушного флота стали производить налеты только ночью

и с 28 августа ежедневно подвергали бомбардировкам Ливерпуль. Точность

бомбометания была невысокой из-за недостаточной обученности экипажей

и активности английских средств радиопротиводействия. Однако эти налеты

выявили и недостатки английской обороны при ночных атаках противника.

Последние два дня августа оказались особенно неудачными для истребительного

командования. Примечательно, что небольшие группы немецких бомбардировщиков

(15--20 самолетов) сопровождались втрое большим числом истребителей.

31 августа английская авиация понесла самые тяжелые во всей битве

потери -- 39 самолетов; у немцев потери составляли 41 самолет.

При немногочисленности сил английской авиации такие потери были недопустимыми,

тем более что противника отпугнуть не удалось. Большинству аэродромов

на юго-западе Англии был причинен серьезный ущерб, а некоторые из

них совершенно вышли из строя.

Даудинг подумывал теперь о переводе передовых аэродромов из юго-восточной

Англии в район, недосягаемый для Ме-109. Подействовала на него и резкая

критика за то, что он держал 20 истребительных эскадрилий для прикрытия

северных районов, которые лишь однажды подверглись атаке. Кроме того,

летчики подразделений 12-й истребительной авиационной группы хотели

непосредственно участвовать в битве, а Парк обвинял их в том, что

они не так, как ему хотелось бы, взаимодействовали с подразделениями

11-й авиационной группы. Натянутые отношения между Парком и Ли-Мэллори,

а также между Даудингом и начальником штаба ВВС Ньюуоллом лишь затрудняли

нормальное решение этой проблемы.

В течение августа истребительное командование потеряло в боях 338

самолетов "харрикейн" и "спитфайер"; кроме того, серьезные

повреждения получили еще 104 самолета. Немцы потеряли 177 самолетов

Ме-109, еще 24 таких самолета получили повреждения. Соотношение потерь

в истребителях было 2 : 1, если учесть, что по различным другим причинам

из строя вышли 42 английских и 54 немецких самолета.

Таким образом, в начале сентября у Геринга были все основания полагать,

что он близок к своей цели -- сокрушению мощи английской истребительной

авиации и уничтожению ее баз на юго-востоке Англии, однако он не понял,

насколько важно развить успех, которого добился.

4 сентября немецкая авиация ослабила удары по аэродромам истребительного

командования и стала чаще подвергать бомбардировке английские авиационные

заводы в Рочестере и Брукленде. Удары по предприятиям авиационной

промышленности сами по себе имели важное значение, но они фактически

обеспечили истребительному командованию желанную передышку: ведь английские

летчики были до предела измотаны и в физическом, и в моральном отношении.

Взвесив, где немцы могут сосредоточить свои усилия, Даудинг приказал

обеспечить максимальное истребительное прикрытие авиационных, заводов

на юге. В результате налет немецкой авиации на Брукленд двумя днями

позже был отражен, так же как и налеты на пять авиационных баз вокруг

Лондона.

За две недели, с 24 августа по 6 сентября, английская авиация потеряла

295 истребителей; 171 истребитель получил серьезные повреждения. За

этот же срок в Англии было выпущено и отремонтировано 269 самолетов.

Потери немецкой авиации в истребителях Ме-109 были вдвое меньше потерь

англичан, но зато немцы потеряли больше сотни бомбардировщиков.

Потери, понесенные немецкой авиацией, и возросшие требования по обеспечению

сопровождения бомбардировщиков теперь серьезно сказались на общих

возможностях люфтваффе. Сначала немецкая авиация совершала около 1500

самолето-вылетов в день, в последние два дня число самолето-вылетов

составляло 1300--1400, а в течение первой недели сентября не достигало

и 1000. За первые два месяца битвы, которая стала борьбой на истощение,

немецкая авиация потеряла больше 800 самолетов. 2-й воздушный флот

под командованием Кессельринга, явившийся основным звеном в наступлении,

теперь имел лишь около 450 пригодных бомбардировщиков и 530 истребителей

Ме-109. Таким образом, в конце третьего этапа битвы выявилось превосходство

англичан.

3 сентября в Гааге Геринг созвал очередное совещание, на котором было

принято роковое решение переключить усилия на бомбардировки Лондона

в дневное время. На этом с самого начала настаивал Кессельринг, а

теперь с ним согласился и Гитлер. Начать удары по Лондону планировалось

7 сентября.

300 бомбардировщиков 3-го воздушного флота предполагалось использовать

для ночных бомбардировок. Это устраивало Шперля, который всегда выступал

за бомбардировки кораблей и портов и все с большим скептицизмом относился

к перспективам разгрома английской истребительной авиации и вывода

из строя ее аэродромов.

Во второй половине дня 7 сентября воздушная армада в составе почти

1000 самолетов 2-го воздушного флота (около 300 бомбардировщиков,

сопровождаемых 648 истребителями) взяла курс на Лондон. Геринг и Кессельринг

наблюдали за ее действиями из района скал между Кале и Виссаном.

Самолеты шли группами на различных высотах (между 13500 и 19500 футами)

в тесном строю в две волны. Истребители сопровождения применили новую

тактику: одна группа истребителей шла впереди на высоте 24 тыс. футов,

а другая -- параллельно курсу бомбардировщиков на удалении всего

лишь 300 футов.

Казалось, этой новой тактике трудно противостоять. Правда, при первом

налете в ней не было необходимости, поскольку в штабе 11-й авиационной

группы ожидали налета немецкой авиации на глубинные авиационные базы

и поднятые в воздух истребители (четыре эскадрильи) патрулировали

в основном районы севернее Темзы, так что путь на Лондон был открыт.

Первая волна немецких самолетов направилась к лондонским докам, а

вторая, пройдя над центральными районами города, повернула к Ист Энду

и докам. Бомбометание не было таким точным, как планировалось, однако

в густонаселенных районах Ист Энда в результате бомбардировки имелись

большие жертвы среди населения. После первого дневного налета на Лондон

более 300 человек было убито и более 1300 тяжело ранено. Для истребительного

командования это был печальный день. И все же, несмотря на то что

большинство истребительных эскадрилий прибыло к району налета с опозданием

и не сразу нашло способ борьбы с новой тактикой немцев, им удалось

уничтожить 41 самолет противника. Англичане потеряли только 28 самолетов.

Особенно эффективно действовала 303-я (польская) эскадрилья, базировавшаяся

в Нортолте.

Пожары, пылавшие в Ист Энде, послужили ориентиром для немецких самолетов,

предпринявших новый налет с наступлением темноты. Он продолжался с

20.00 почти до 5.00 следующего дня. Геринг торжествующе сообщил по

телефону своей жене о том, что Лондон объят пламенем. Отсутствие сопротивления

навело Геринга и его подчиненных на мысль, что английская истребительная

авиация, видимо, истощила свои силы. На следующий день Геринг приказал

расширить зону бомбардировок в Лондоне.

У французского побережья Ла-Манша скапливалось все больше и больше

десантно-высадочных средств, и утром 7 сентября английское правительство

выступило с предупреждением о возможной попытке противника вторгнуться

в Англию. Налет немцев на Лондон еще больше встревожил англичан. В

район возможного вторжения стали подтягиваться некоторые вспомогательные

подразделения службы наблюдения.

Поскольку нужных ночных истребителей не было, оборона Лондона, как

и оборона других городов, в этот решающий период зависела в основном

от зенитной артиллерии и прожекторов. Вечером 7 сентября для защиты

Лондона на место оказалось лишь 264 зенитных орудия, однако благодаря

быстрым действиям Пайла в течение следующих 48 часов количество их

было удвоено. Более того, вечером 10 сентября Пайл приказал вести

огонь, не жалея боеприпасов. Хотя число попаданий было ничтожным,

частота стрельбы оказывала известный эффект, а главное, поднимала

дух у населения. Кроме того, огонь зенитной артиллерии вынудил немцев

действовать на больших высотах, что уменьшило точность бомбометания.

Второй дневной налет на Лондон Кессельринг предпринял во второй половине

дня 9 сентября. На этот раз 11-я авиационная группа была готова к

отражению налета. Ей помогали истребители из состава 10-й и 12-й авиационных

групп. Английская авиация действовала настолько успешно, что строй

немецкой армады оказался нарушенным задолго до приближения к Лондону.

Удалось прорваться лишь половине участвовавших в налете бомбардировщиков,

но и они не сумели выполнить своих задач.

Итоги нового этапа немецкого воздушного наступления имели важное значение

для англичан. Немцы, переключив свои усилия на Лондон, ослабили удары

по базам истребительного командования, переживавшего тяжелый кризис.

Жертвы, понесенные столицей и ее жителями, оказались спасительными

для обороны страны в целом.

Кроме того, потери в результате налета 9 сентября вынудили Гитлера

отдать приказ об отсрочке вторжения до 24 сентября. Теперь сигнал

к вторжению намечалось дать 14 сентября в соответствии с ранее установленным

десятидневным сроком предупреждения.

Плохая погода дала некоторую передышку обороне Лондона, однако 11

и 14 сентября немецким бомбардировщикам удалось прорваться к городу.

Английские истребители действовали настолько неорганизованно, что

командование люфтваффе в который раз объявило о разгроме англичан.

Гитлер сократил срок предупреждения о вторжении до семи дней.

В воскресенье 16 сентября утром Кессельринг предпринял новый налет.

На этот раз английские истребители действовали более согласованно.

Немецкие самолеты на всем пути от побережья подвергались атакам одной-двух

эскадрилий попеременно (всего в этих атаках участвовало 22 эскадрильи).

В зону Лондона прорвалось только 148 бомбардировщиков, но и им помешали

провести бомбометание прицельно. По возвращении на базы немецкие самолеты

были атакованы 12-й авиационной группой (около 60 истребителей). И

хотя атака не имела большого эффекта, немецкие летчики были явно напуганы

внезапным появлением множества истребителей. В полдень под прикрытием

облачности значительное число немецких бомбардировщиков беспрепятственно

прорвались к Лондону. Бомбардировка причинила большой ущерб и привела

к большим жертвам в густонаселенных кварталах Ист Энда. В течение

дня английская противовоздушная оборона вывела из строя приблизительно

четвертую часть всех участвовавших в налетах бомбардировщиков. Во

многих немецких экипажах были раненые и убитые. Это отрицательно сказалось

на моральном духе личного состава люфтваффе.

Действительные потери немцев в течение этого дня, как было установлено

позже, составили 60 самолетов, то есть в три раза меньше той цифры

(185 самолетов), которую торжественно сообщило английское министерство

авиации. Английская авиация потеряла только 26 истребителей, причем

большинству летчиков удалось спастись. Итог был более благоприятным,

чем в прошедшие недели. И все же Геринг, обвиняя во всем летчиков

истребительной авиации, продолжал сверхоптимистически утверждать,

что с английской истребительной авиацией через четыре-пять дней будет

покончено. Однако никто в Германии не разделял его оптимизма.

Гитлер выразил согласие с мнением штаба ВМС, что английская авиация

отнюдь не побеждена, 17 сентября, сославшись на ухудшение погоды,

он отложил вторжение на "неопределенный срок"

Гальдер. Военный дневник. Т. 2. М., Воениздат, 1970, стр. 80--81). --

Прим. ред.>. На следующий день Гитлер издал приказ -- прекратить

накапливание десантно-высадочных средств в проливе и начать их рассредоточение.

К этому времени английская авиация потопила или нанесла повреждения

21 транспорту из 170 и 214 десантным баржам из 1918. 12 октября начало

операции "Морской лев" было окончательно перенесено на весну

1941 года, а в январе Гитлер приказал прекратить все приготовления,

за исключением осуществления некоторых долгосрочных мер. Его помыслы

теперь были определенно устремлены на Восток.

Геринг продолжал настаивать на дневных налетах, однако результаты

с каждым разом все больше разочаровывали, хотя и имели место отдельные

случайные успехи. 25 сентября сильной бомбардировке подвергся авиационной

завод близ Бристоля, а на следующий день был временно выведен из строя

завод близ Саутгемптона. Полным провалом закончился крупный налет

на Лондон 27 сентября, а в последнем крупном дневном налете 30 сентября

лишь немногим немецким самолетам удалось достичь английской столицы.

Немцы потеряли 47 самолетов, в то время как английская авиация только

20.

Разочаровывающие итоги битвы во второй половине сентября и тяжелые

потери в бомбардировочной авиации заставили Геринга прибегнуть к использованию

истребителей-бомбардировщиков, действовавших на большой высоте. Примерно

в середине сентября всем соединениям немецкой истребительной авиации,

участвовавшим в боях, было приказано выделить около трети своих самолетов

для переоборудования в истребители-бомбардировщики. Таким образом

было создано в общей сложности около 250 истребителей-бомбардировщиков.

Однако на переподготовку летчиков отводилось очень мало времени. Бомбовая

нагрузка, которую могли нести эти самолеты, оказалась недостаточной

для того, чтобы причинить значительный ущерб объектам налетов. Кроме

того, летчики инстинктивно избавлялись от бомб как можно скорее, сразу

же после начала боя.

Использование истребителей-бомбардировщиков поначалу сократило потери

немецкой авиации. Однако к концу октября потери немецкой авиации вновь

возросли до прежнего уровня, а с наступлением плохой погоды увеличилось

напряжение экипажей истребителей-бомбардировщиков, действовавших с

поспешно оборудованных взлетно-посадочных полос. В октябре немцы потеряли

325 самолетов, что значительно превысило потери англичан.

Единственную серьезную опасность представляли теперь ночные налеты

обычных бомбардировщиков. С 9 сентября 3-й воздушный флот под командованием

Шперля (около 300 бомбардировщиков), используя прежние методы действий,

в точение 57 ночей наносил удары по Лондону. В среднем в налетах участвовало

по 160 бомбардировщиков за ночь.

В начале ноября Геринг отдал новый приказ, который в корне менял методы

ведения авиационного наступления. Теперь главная роль отводилась ночным

бомбардировкам городов, промышленных центров и портов. Для этих целей

немцы имели около 750 бомбардировщиков, но фактически использовали

не больше 250 самолетов в каждой серии налетов. Поскольку ночью самолеты

могли лететь с небольшой скоростью и на относительно малых высотах,

их бомбовая нагрузка увеличивалась по сравнению с самолетами, участвовавшими

в дневных налетах. За ночь сбрасывалось около 1000 т бомб, однако

точность бомбометания была низкой.

В ночь на 14 ноября налетом на Ковентри началась еще одна серия ударов.

Проведению этого налета способствовали отличные условия видимости.

Однако последовавшие за этим налеты на Саутгемптоп, Бирмингем, Бристоль,

Плимут и Ливерпуль уже не имели такого эффекта. 29 декабря был причинен

сильный ущерб Лондону, особенно центру города. Затем до марта из-за

неблагоприятной погоды интенсивность налетов уменьшилась. Разрушительнейший

налет на Лондон в ночь на 10 мая, в годовщину начала блицкрига на

Западе, завершил серию мощных ударов. 16 мая основные силы люфтваффе

были отправлены на Восток для подготовки вторжения в Россию. "Блицу"

в небе над Англией был положен конец.

Немецкое авиационное наступление, проводившееся с июля по конец октября

1940 года, причинило в действительности гораздо больший ущерб, чем

признавалось в английских сообщениях. Последствия могли бы быть еще

более серьезными, если бы немцы проявили больше настойчивости в налетах

на основные промышленные центры. Однако главная цель наступления --

подавить английскую истребительную авиацию и сломить дух английского

народа -- достигнута не была.

В ходе битвы за Англию с июля по конец октября немцы потеряли 1733

самолета, а не 2698, как сообщали англичане. Английская авиация потеряла

915 истребителей, а не 3058, как утверждали немцы.