«Жизнеописания знаменитых греков и римлян»

ДРЕВНИЙ РИМ

Ромул

VIII В. ДО Н.Э 

Столица современной Италии Рим — очень старый город, его прошлое теряется в глубине веков. История в древние, времена была больше искусством, чем наукой. Подлинные сведения подменялись различными легендами, в которых вымысел причудливо переплетался с достоверными историческими    событиями   далекого    прошлого.

Среди многих легенд, которыми пытались объяснить происхождение города и его название, постепенно выделилась одна. Она связала возникновение города с именем Ромула. Легенду эту знал каждый школьник в Древнем Риме.

Когда погибла Троя, часть ее защитников спаслись, увезя с собой сокровища родного города. Во главе троянцев стоял герой Эней. Долго носились корабли беглецов по морю. Наконец ветер пригнал их к берегу. Перед ними была широкая, впадающая в море река, берега которой густо поросли деревьями и кустарником. Яркое солнце освещало равнину. Голубое небо отражалось в водах реки и прибрежных озер. Это' был берег Италии, и местность называлась Лаций. Беглецы решили поселиться здесь. Впоследствии на берегу одного из небольших озер возник город Альба-Лонга. В нем правили потомки Энея.

Прошло много лет. Один из царей Альба-Лонги, умирая, призвал двух своих сыновей — Нумитора и Амулия и сказал им: «Пусть каждый выберет себе что пожелает. Один пусть возьмет корону и власть, другой — все мое богатство».

Нумитор, выбрав корону, стал царем Альба-Лонги. Коварный Амулий взял себе золото; решив, что оно поможет ему добиться власти. С помощью заговора Амулий сверг своего брата с трона и стал повелителем города. Как всякий человек, пришедший к власти нечестным путем, Амулий страшился возмездия. У Нумитора была дочь Рея Сильвия. Амулий боялся, что у нее родятся дети, которые смогут отомстить ему за своего деда. Чтобы предупредить это, он назначил Рею Сильвию жрицей богини домашнего очага Весты. Жрицы этой богини — весталки — обязаны были дать обет безбрачия. За нарушение обета им грозила смерть.

Амулий успокоился, зная теперь, что у Нумитора не будет внуков — его законных наследников. Однако вскоре царю донесли, что Рея Сильвия родила) двух мальчиков. Рассказывали, что их отцом был сам бог войны Марс.

Амулий был разгневан и испуган. Он приказал казнить Рею Сильвию, но за нее заступилась дочь Амулия. Она умоляла отца отменить жестокий приговор. Амулий внял мольбе дочери и отменил, казнь, повелев заточить Рею Сильвию в темницу навечно. Но детей царь не пощадил: он вызвал доверенного слугу и приказал ему бросить новорожденных в реку Тибр. Слуга взял младенцев, положил их в деревянное корыто и понес к реке; Он спустился к воде, но побоялся волн и бурного, стремительного течения и оставил корыто на краю берега. Раб полагал, что волна подхватит корыто, унесет его и близнецы утонут.

Вода в реке быстро прибывала, и волна подхватила корыто, но течение вынесло деревянную колыбель на тихое место, где она и застряла в корнях большого дерева.

В это время пастух Фаустул, пасший у реки царское стадо, увидел внизу, у воды корыто с двумя младенцами. Он заметил также и волчицу, которая подошла к этому месту, чтобы напиться. Пастух хотел броситься на помощь, так как подумал, что зверь сожрет детей, но остановился, пораженный необыкновенным зрелищем. Он увидел, что волчица, подойдя к детям, ласково их облизала и стала кормить своим молоком. Затем прилетел дятел и принес в клюве пищу. Когда волчица ушла и дятел улетел, Фаустул спустился к реке, взял деревянное корыто с детьми и у нее к себе домой. Он назвал одного мальчика Рому-лом, другого — Ремом. С тех пор братья жили и воспитывались у пастуха Фаустула и его жены Акки Ларенции.

Ромул и Рем выросли сильными, высокими юношами: они быстро бегали, прекрасно владели мечом и копьем, стали смелыми воинами и охотниками. Их уважали и любили за то, что они помогали бедным людям и защищали слабых от разбойников, которых тогда много бродило в лесах. О Ромуле и Реме разнеслась добрая слава, и к ним стали приходить нищие крестьяне и даже беглые рабы.

Смелость и независимость юношей, рост их отряда обеспокоили царя Амулия, и он приказал схватить братьев.

Однажды, когда Рем шел с несколькими товарищами, на него напали царские воины и схватили его. Рема привели к Амулию и сказали: «Вот, царь, один из тех, кого ты велел схватить. Мы взяли его на   пастбищах   Нумитора,   твоего  брата».

Амулий приказал выдать Рема для суда Нумитрру. Хитрый Амулий решил, что люди станут меньше обвинять его в том, что он отнял все права у своего брата.

Нумитор взволнованно глядел на стройного юношу, стоявшего перед ним. «Кто ты и откуда?» — ласковым голосом спросил НуМИТОр;

Рем смело ответил: «Я ничего от тебя не скрою. Я вижу, что ты более достоин быть царем, чем Амулий. Прежде чем решить судьбу пленника, ты желаешь его выслушать. Амулий расправляется без суда. Я — Рем, брат Ромула. Мы всегда считали себя детьми царских слуг Фаустула и Акки Ларенции. Но говорят, что наше рождение окутано тайной. Поразительные вещи слышал я о нашем детстве. Дикие звери и птицы кормили нас: волчица поила нас своим молоком, дятел носил нам в клюве кусочки пищи, когда мы лежали в корыте на берегу большой реки. Это корыто и теперь цело. На его медных скрепах — какие-то старые письмена».

Нумитор стал догадываться, что перед ним его внук, один из сыновей Реи Сильвии, которая все еще томилась в темнице. Он продолжал расспрашивать Рема, ища подтверждения своей догадке.

А в это время Фаустул, призвав Ромула, рассказал ему правду о его происхождении. Пастух и прежде намекал о загадочном появлении братьев, но сейчас, когда Рем был схвачен, считал, что больше ничего скрывать не надо.

Фаустул умолял Ромула помочь выручить Рема, а сам поспешил во дворец. Он взял с собой корыто, которое некогда служило колыбелью Ромулу и Рему. У городских ворот стража остановила Фаустула. У пастуха спросили: «Зачем ты идешь в город? Что несешь с собой?»

Ответы Фаустула показались подозрительными, и его заставили распахнуть плащ. Увидев старое корыто, которое старик так усердно прятал, стража засмеялась и. хотела его пропустить. Услышав смех, подошел один из царских слуг. Это был тот, который когда-то по приказу царя Амулия отнес к реке детей Реи' Сильвии. Он сразу же узнал корыто, приказал схватить Фаустула и отправить во дворец к Амулию.

Царь был испуган: «Неужели внуки Нумитора живы?»

Фаустула подвергли мучительным пыткам. Под плетьми палача он сознался, что дети живы, но не сказал, где они находятся. «Они дасут стада далеко от Альба-Лонги»,— прошептал он запекшимися от крови губами.

«А зачем ты шел сюда? — грозно спросил Амулий.— Зачем нес это корыто?» «Я нес его  Рее Сильвии,  матери детей,—со стоном ответил старик.— Она много раз просила, чтобы ей принесли эту колыбель: матери так хочется взглянуть на нее, потрогать руками...»

В это время царю донесли, что какие-то вооруженные люди ворвались в город и движутся к дворцу. Это подоспел Ромул. Он привел с собой на выручку брата немалые силы, разбив их на отряды по 100 человек в каждом. К Ромулу присоединились многие жители Альба-Лонги, ненавидевшие тирана Амулия, а также и Рем, в котором старый Нумитор признал своего внука.

Амулий растерялся: как затравленный зверь метался он по дворцу, не зная, что предпринять, как спасти свою жизнь.

Вскоре дворец был окружен, его немногочисленные защитники перебиты. Люди Ромула и Рема ворвались внутрь. Амулий был убит.

Ромул и Рем провозгласили своего деда Нумитора царем Альба-Лонги, освободили из тюрьмы свою мать Рею Сильвию, окружив ее почетом и уважением.

Нумитор объявил Ромула и Рема своими законными наследниками. Однако братья не захотели оставаться в Альба-Лонге. Вместе с собравшимися вокруг них людьми они решили основать новый город. Ромул и Рем выбрали для него место, куда когда-то были выброшены Тибром и где их вскормила волчица.

Между братьями возник спор о том, где строить город, как его назвать и кто будет в нем править. Ромул выбрал для постройки Палатинский холм. Рем считал, что лучше строить на Авентинском холме. По обычаю, условились решить спор гаданием по полету птиц и таким путем узнать волю богов. Братья сели порознь друг от друга и стали ждать появления вещих птиц. Такими птицами считались коршуны. Вскоре со стороны Рема показались 6 коршунов. Через несколько мгновений мимо Ромула пролетело 12 птиц.

Братья опять начали спорить. Рем утверждал, что преимущество должно быть у того, кому первому явились вещие птицы. Ромул доказывал, что царем должен быть тот, кто увидел вдвое больше коршунов. Рем не соглашался.

Когда Ромул стал копать ров, которым собирался окружить стену будущего города. Рем издевался над работой брата и портил ее. Назревала новая ссора. Насмехаясь, Рем перепрыгнул через ров и был убит. Одни говорят, что удар ему нанес разгневанный Ромул, воскликнув при этом': «Так будет со всяким, кто осмелится переступить стены моего города!» Другие утверждают, что Рема убил один из друзей Ромула. Рассказывают также, что в стычке погибло несколько человек, в том числе и Фаустул, воспитатель братьев.

Похоронив Рема, Ромул принялся за постройку города. В то время строительство сопровождалось различными обрядами. Прежде всего вырыли большую яму, куда сложили полезные для человека плоды и хлебные злаки. Затем каждый бросил в яму горсть земли, принесенную из тех мест, откуда он родом. Это символически выражало единство всех пришельцев, будущих граждан города. Яма — ее назвали «мундус» — стала центром города.

Затем Ромул запряг в плуг быка и корову и пропахал глубокую борозду: здесь должна была вырасти городская стена. В тех местах, где пахарь приподнимал плуг, в борозде образовывались разрывы,—8так намечались будущие ворота. После совершения обряда стена считалась священной. Город был назван именем своего основателя, и Ромул стал его царем.

Новый город всячески стремился увеличить число своих жителей. Поэтому там при первых выстроенных храмах создали убежища, считавшиеся священными и неприкосновенными. Здесь находили защиту беглые рабы, несостоятельные должники и всякий ищущий безопасного пристанища. Рим принимал изгнанников и пришельцев, откуда бы они ни приходили. Их прошлым никто не интересовался. Население Рима и  сам   город  стали  быстро   разрастаться.

Римские ученые уверяли, что они точно высчитали  и  определили  дату  основания города. Это событие, по их словам, произошло 21 апреля 753 г. до ц. э. И хотя этот день римляне ежегодно праздновали и называли его днем рождения отечества, конечно, весь рассказ об основании Рима — легенда, да и сами Ромул и Рем — мифические личности. Мы знаем, что Рим получил свое название не от Ромула, а что легенда о Ромуле была придумана позднее, чтобы объяснить возникновение и название города.

Такой же легендой был рассказ о дальнейшей жизни и смерти Ромула.

Став царем, Ромул разделил всех, кто мог служить в войске, на отряды. Каждый отряд состоял из 3 тысяч пехотинцев и 300 всадников и назывался легионом. Остальные жители считались простым народом — популюс. Сто лучших граждан были отобраны Ромулом и названы патрициями (латинское слово pater означает «отец»). Собрание патрициев составляло сенат — совет старейшин (от латинского senex — старец).

Находившие убежище в Риме пришлые люди стекались сюда из разных городов. Женщин было мало. Ромул направил посольство к соседним племенам с просьбой разрешить их девушкам выходить замуж за римлян. Но соседи отказались, ответив, что не хотят иметь дело с беглецами и разбойниками.

Тогда Ромул решил действовать хитростью. Он распустил слух, будто на территории Рима найден алтарь, выстроенный неизвестному богу. Его назвали Консом — богом совета. Ромул объявил, что в честь этой находки в Риме будут происходить празднества. Предстоящий праздник привлек множество людей из разных мест. Особенно много пришло народа из соседнего племени сабинян. Они пришли со своими женами и детьми.

Начался праздник. Ромул, одетый в пурпурный плащ, сидел впереди вместе с лучшими людьми Рима. Когда зрители увлеклись состязаниями, Ромул поднялся с места, снял с себя плащ, а затем снова накинул на плечи. Это был условный сигнал. Увидев поданный знак, римские юноши обнажили мечи и с громкими криками кинулись в толпу гостей. Каждый иЗ римлян схватил на руки девушку-сабинянку и унес к себе в дом.

Оскорбленные сабиняне стали готовиться к войне с обидчиками. Вначале они направили послов в Рим с предложением вернуть похищенных девушек, а затем начать переговоры об установлении дружеских и родственных отношений между двумя народами. Но Ромул отклонил эти предложения.

Царь сабинского города Ценины Акрон первым начал военные действия, двинув своих воинов против Рима. Когда оба войска сблизились, полководцы, по старому обычаю, вызвали друг друга на поединок. Ромул был опытен, осторожен, силен и хладнокровен, ценинский же царь — горяч и несдержан. Это его и погубило. Ромул воспользовался растерянностью в стане врага, разбил его войско, занял Цени-ну, а жителей переселил в Рим. Это способствовало росту города.

Ромул захватил и разорил еще несколько сабинских городов, а жителей тайке переселил в Рим.

Некоторое время спустя большое войско сабинян двинулось против римлян. Их предводителем был Тит Таций. Сабиняне близко подошли к Риму, но дальнейшее продвижение им преградил Капитолий — высокий холм, с трех сторон обрывавшийся отвесными скалами. Только с восточной стороны подступы к Капитолию казались более доступными, хотя путь и проходил по заболоченной, топкой долине. На вершине холма были воздвигнуты прочные стены, за которыми укрывались защитники.

Тит Таций понял, что штурмом ему эту цитадель не взять. Но сабинянам помогло предательство: дочь начальника римского гарнизона Тарпея тайно явилась к врагу и предложила Титу Тацию впустить его воинов в крепость.

«За это каждый воин пусть отдаст мне то, что носит на своей левой руке»,— сказала Тарпея, указав на тяжелые золотые браслеты.

Тит Таций с презрением выслушал ее корыстную речь, но, взглянув на неприступные  вершины Капитолия,  согласился.

Ночью Тарпея отворила одни из ворот крепости врагу. Так, благодаря измене', сабиняне овладели Капитолием.

Предательница потребовала платы. Хотя Тит Таций и вынужден был воспользоваться изменой, но он презирал изменников. Помня об уговоре, он сказал: «Выполните обещание, воины! Отдайте все, что вы носите на левой руке. Не скупитесь. Все отдайте, как это делаю я>. С этими словами Тит Таций снял золотой браслет и щит с левой руки и бросил их в Тарпею. Все воины последовали его примеру: в предательницу полетели щиты, настолько тяжелые, что под их тяжестью она умерла.

Высокую скалу на Капитолии, у которой погибла изменница Тарпея, впоследствии стали называть Тарпейской скалой (с нее римляне сбрасывали приговоренных к смерти преступников).

Потеряв капитолийские укрепления, римляне надеялись победить врага в открытом сражении. Оно началось в узкой долине, расположенной между Капитолийским и Палатинским холмами. Первыми двинулись вперед сабиняне. Их конница неслась на римлян. Впереди скакал отважный, смелый воин Курций. Неожиданно ноги его лошади погрузились в густую, вязкую глину. Напрасно всадник ударами и криками старался повернуть коня, топь все больше и больше засасывала его. Тогда Курций встал на круп лошади и прыжком достиг твердой почвы, а бедное животное погрузилось в топкое болото, (которое образовалось после недавних дождей. Трясина была незаметна, и только гибель коня Курция предупредила сабинян .'] о подстерегавшей их опасности. Это место долго потом называли озером Курция.

Сабиняне обошли опасное место, и вскоре завязалась кровавая сеча. Под ударами мечей падали убитые и раненые. Потери были велики у той и другой стороны. Ромул бился впереди: его видели там, где было труднее и опаснее. Неожиданно он покачнулся и опустился на одно колено: камень, пущенный из пращи, ранил его в голову. Увидев, что их предводитель ранен, римляне дрогнули и побежали к Па- | латинскому холму, преследуемые сабинянами. Ромул с большим трудом поднялся на ноги. Он пытался остановить бегущих воинов. Ему это удалось. Римляне снова повернулись лицом к врагу, и битва- возобновилась с прежней силой.

Вдруг сражающиеся услыхали крики и плач женщин. С холмов сбегали похищенные некогда римлянами сабинянки. Женщины громко рыдали, волосы их были распущены, многие прижимали к себе детей. Плача, они протягивали детей своим мужьям— римлянам и отцам и братьям — сабинянам, умоляя мужчин прекратить побоище и не оставлять их сиротами или вдовами. «Что дурного сделали мы вам? За что вы приносите нам столько горя? Вы ранее не смогли спасти нас, так зачем же теперь вы отрываете мужей от жен и угрожаете оставить наших детей сиротами?! Наши дети — это ваши внуки. Мы все ведь близкие друг другу люди. Пощадите наших детей и мужей, сабиняне! Пощадите наших братьев и отцов, римляне!..»

Вид женщин и их справедливые упреки заставили обе стороны опустить оружие. Предводители — Ромул и Тит Таций начали переговоры о перемирии. Пока вожди договаривались, женщины подводили своих детей и мужей к отцам и братьям, приносили еду и питье, оказывали помощь раненым.

Когда между сабинянами и римлянами был заключен мир, оба племени объеди­нились, поселившись в одном городе, ко­торый в честь Ромула сохранил название Рим. Граждане Рима стали именоваться квиритами, в честь родного ,города Тита Тация — Куры. Оба вождя должны были царствовать и командовать войском сооб­ща.

Объединившиеся народы заимствовали друг у друга обычаи, участвовали в празд­никах, как старых, так и вновь учрежден­ных. Был введен праздник женщин - матроналии (от латинского matrona — за­мужняя женщина), в память о том, что женщины положили конец войне между сабинянами и римлянами. Этот день отме­чался ежегодно 1 марта.

Справлялся и старый, установленный Ромулом и Ремом праздник в честь бога Луперка, защитника стад от волков (от латинского lupus — волк). Праздник этот назвался «луперкалии» и сопровождался различными обрядами. Жрецы-луперки на­резали из шкур принесенных в жертву жи­вотных тонкие ремни. Держа их в руках, жрецы обегали Палатинский холм. Бег они начинали с того места, где, по преда­нию, Ромула и Рема кормила волчица. Своими ремнями жрецы хлестали встреч­ных. Люди верили, что эти удары прино­сят счастье и удачу, а женщинам облег­чают роды. Ремни назывались «фебруа», а поэтому и месяц, когда праздновали лу­перкалии, стали называть «фебруарий» — февраль.

Четыре года Ромул и Таций правили вместе. На пятом году случилось не­счастье — родичи Тация убили ларентских послов, что считалось тягчайшим преступ­лением. Ромул потребовал сурово наказать убийц. Однако Таций задерживал испол­нение смертного приговора. Тогда родст­венники убитых, считая Тация виновни­ком того, что правосудие не свершилось и их родные остались неотомщенными, на­пали на Тация и убили его.  Ромул спо
койно отнесся к этому событию и даже не пытался ' расследовать обстоятельства ги­бели Тация. Ромул устроил своему сопра­вителю торжественные похороны и стал править один.

Ромул вел непрерывные войны с сосед­ними народами, подчиняя их власти Рима.

Как часто бывает со многими прави­телями, власть которых укрепили постоян­ные удачи, Ромул возгордился. Он отка­зался от прежней близости к народу. Он окружил себя приближенными и телохрани­телями — ликторами. Они шли всегда впе­реди" царя, держа в руках связки прутьев — фасции, в которые был воткнут топор. (Ликторы исполняли в Древнем Риме пригово­ры.) Ромул стал носить пышную одежду — красный хитон и плащ с широкой пурпурной каймой. Правил он единолично. Царь, сидя в кресле, разбирал дела, вершил суд, не спрашивая совета у старейшин, чем унижали оскорблял их. Недовольство царем росло, но против могущественного Ромула боялись выступить открыто: внешне все были ему покорны.

Наступил 38-й год царствования Ромула. В один из жарких июньских дней он при­казал народу собраться за городской стеной, возле места, которое называлось Козьим болотом. В это время поднялся сильный ветер и разразилась гроза: оглу­шительно гремел гром, сверкали молнии. Стало темно, как ночью. Испуганные лю­ди бросились в разные стороны. Вскоре гроза прекратилась, небо прояснилось, и все возвратились к Козьему болоту. Но Ромула не было. Царь исчез.

Сенаторы объяснили народу, что Ромул, при блеске молний, вознесся на небо и от­ныне будет для римлян богом, как раньше был добрым царем. Не все поверили этому. Прошел слух, что сенаторы убили Ромула во время грозы, чтобы избавиться от его все возрастающей власти и вернуть себе преж­нее влияние.

В Риме был установлен культ бога Квирина-Ромула, в честь которого на одном из холмов построили храм. Холм после это­го стал называться Квиринальским.