461. Переход права собственности на занимаемые вещи

461. Переход права собственности на занимаемые вещи. Само название до­говора mutuum Павел наивно производит из передачи вещей в собственность получателя и в связи с этим устанавливает важный принцип, что если поступа­ющие от меня к тебе вещи не становятся твоими, обязательство не возникает et ideo si поп fiat tuum, поп nascitur obligatio (D. 12. 1. 2. 2). Это принципиаль­ное положение поясняется Гаем на таком примере: подопечный дает взаймы без согласия опекуна; quia поп facit accipientis... nullam contrahit obligationem, т.е., так как он не делает получателя собственником передаваемых вещей..., он не устанавливает обязательства (2. 82).

Строго говоря, отсюда следует, что давать взаймы может только собствен­ник вещей. Таково именно и было общее правило: in mutui datione oportet dominum esse dantem (D. 12. 1.2.4).

Однако были допущены некоторые послабления этого правила и изъятия из него. Прежде всего, в связи с обычаем богатых римлян вести свои денеж­ные дела через банкиров и менял, в классическую эпоху допустили при зай­ме представительство: представитель передавал заемщику деньги, не принад­лежащие доверителю, а свои, и заемщик становился обязанным по займу перед доверителем, и обратно, получение денег взаймы представителем дела­ло представляемого собственником этих денег и, тем самым, заемщиком (D. 12. 1. 15). Далее, в том случае, если даны взаймы чужие деньги, причем получивший использовал их, возникает также заемное обязательство (D. 12. 1. 19.1).

В классическом римском праве для лучшего удовлетворения потребнос­тей хозяйственной жизни были допущены и некоторые другие послабления в том же направлении. Эти послабления можно обобщить так, что, помимо не­посредственной передачи заменимых вещей в собственность, заем может быть установлен и другими способами, если они приводят к тому же результату.

Римскими юристами приводится ряд отдельных казусов, из которых мож­но вывести указанное общее правило. У данного лица находятся на сохране­нии чужие деньги; стороны договариваются, чтобы эта сумма денег считалась данной взаймы; тем самым устанавливается заемное обязательство (D. 17. 1. 34. pr.). Другой однородный пример приводится Ульпианом (D. 12. 1. 15), когда сумма, полученная доверенным лицом на основании договора поруче­ния и подлежавшая передаче доверителю, по соглашению сторон остается у доверенного и считается данной взаймы.

Словом, допускалось такое установление займа, когда стороны соглаша­лись, чтобы денежная сумма, которую одно лицо должно другому на каком-то ином основании, считалась данной взаймы. Больше того, допущено было даже такое заключение займа, когда дается индивидуальная вещь с тем, чтобы полу­чивший ее продал и вырученную сумму удержал как занятую (D. 12.1.11. рг.). Однако Ульпиан в приведенном месте, присоединяясь к мнению одного из бо­лее старых юристов - нервы, проводит различие, смотря по тому, была ли ин­дивидуальная вещь (у заимодавца) предназначена для продажи, или эта вещь была не продажная и дана заемщику исключительно в целях займа. Если вещь была вообще продажная, риск случайной гибели ее несет заимодавец на тех же основаниях, как если бы он ее отдал кому-нибудь только для продажи; если же вообще продавать вещь не предполагалось, а вопрос о продаже возник в связи с намерением дать взаймы, риск случайной гибели лежит на получателе-заем­щике, в особенности при беспроцентном займе.

К содержанию книги:  Римское частное право