185. Древнейшее право

185. В древнейшем праве не было специального термина для обозначе­ния собственности. Весьма древний термин dominium (от глагола domare — укрощать) означал «господство» и применялся ко всем случаям, когда какая-нибудь вещь находилась в чьей-либо власти, применялся ко всему тому, что находится в хозяйстве, в доме (domus). Подчеркивая древность соответству­ющих отношений, римляне прибавляли к этому термину ссылку на право од­ного из древнейших римских племен, квиритов, и говорили «dominium ex iure Quiritium». Отношения собственности обнимались этим термином наряду    с другими отношениями господства над вещами. Лишь с I в, н.э. юристы на­чали постепенно ограничивать значение термина dominium, но и тогда он все еще обозначал более широкий круг явлений, чем собственность. Юлиан (II в. н.э.) употребляет термин dominium для наименования вообще прав на вещь — in rem; вещь, на которую существовало право, называлась proprietas, а сам частный собственник — dominus proprietatis. В конце классического пе­риода (III в. н.э.) разработка частноправового понятия собственности была завершена, и обычным обозначением для собственности является с этого времени термин proprietas. Этот термин обозначал собственность, как особо характерное отношение господства над вещами, высшее среди других. Как таковое, оно могло продолжаться без фактического осуществления как голое право — nudum ius.

Собственность открывала носителю этого права всестороннюю возмож­ность пользования и распоряжении вещью (отчуждение, обременение) и ис­ключала вмешательство всех посторонних лиц в сферу господства частного собственника. По установленному еще в квиритском праве правилу, она обла­дала способностью восстанавливаться во всей полноте по отпадении установ­ленных собственником ограничений своего права (ius recadentiae) и распрост­ранялась и на все материальные приращения вещи (omnis causa), кем бы они ни были сделаны. По тому же квиритскому праву, все участки и поместья на италийской земле (in solo Italico) были изъяты от земельного обложения (ему они подвергались только с III в. н.э.). Поэтому классическая юриспруденция понимала собственность как неограниченное и исключительное правовое гос­подство лица над вещью, как право, свободное от ограничений по самому сво­ему существу и абсолютное по своей защите. В праве Юстиниана оно обозна­чалось уже как полная власть над вещью — plena in re potestas.

Cum autem finitus fuerit ususfructus, revertitur scilicet ad proprietatem et ex eo tempore nudae proprietatis dominus incipit plenam habere in re potestatem (D. 1.2.4.4). - Когда же узуфрукт прекратится, он, ра­зумеется, возвращается к собственности, и с этого времени собственник голой собственности начинает пользоваться пол­ной властью над вещью.

Признанный классиками и закрепленный законом признак полноты гос­подства собственника вызывал, однако, еще у классиков попытки разложить содержание собственности на его составные части. Так, Павел считал, что право пользования и извлечения плодов (ususfructus) составляет существен­ную часть собственности, pars dominii (D. 7. 1.4). Его современник и антаго­нист Ульпиан отбрасывал всякие попытки частных перечислений состава собственности и настаивал на единстве господства собственника и всеобщно­сти содержания его права.

К содержанию книги:  Римское частное право