Мифы. Легенды. Предания |
РоссияМифы и легенды народов РоссииРаздел: Русская история и культура |
ШУЖЕЙ И АТАЖУК
Произошло это около ста лет спустя после того, как кабардинцы впервые поселились на территории нынешнего Нальчикского округа. В то время старшими в роде кабардинских князей были два двоюродных брата: Шужей и Атажук. Жили они в верховьях реки Баксана, в нынешнем селении Наурузово, где и до сих пор сохранились остатки их четырех башен. Шужей был громадного роста, обладал большой физической силой, а Атажук, наоборот, был невысок, но очень подвижен, увертлив и постоянно ездил на небольшой, но резвой лошадке, Однажды братья из-за чего-то между собой поссорились и решили, поделив находящееся в их общем владении имущество, жить врозь. При разделе Шужей взял себе больше рабов, лошадей, рогатого скота и земель. Атажук был обижен, а так как Шужей добровольно не хотел возвратить ему несправедливо присвоенную часть имущества, то он обратился на него с жалобой в народный суд, который решал все споры, недоразумения, тяжбы, возникавшие между кабардинцами. Этот суд состоял из двух почетных, избранных всем народом, стариков, Обыкновенно жалобщик заявлял жалобу судьям, те назначали день ее разбора, о чем заранее оповещали жалобщика, ответчика и народ. Разбор жалоб происходил всегда в одном месте — выше нынешнего селения Иналова, на равнине, окруженной курганами. В день суда на это место собиралось много народа, который становился в огромный круг; посредине круга находились судьи; до окончания решения жалобы они не должны были входить в общение с народом. Судьи вызывали в круг жалобщика и ответчика. Жалобщик громко, во всеуслышание, излагал жалобу и удалялся из круга. Ответчик также во всеуслышание давал свои объяснения на жалобу и оставлял круг1. Затем, смотря по обстоятельствам, допрашивались свидетели, на которых указывали тяжущиеся стороны. По окончании предварительного следствия по жалобе судьи приступали к разбору жалобы, который производился тоже во всеуслышание, причем ни народ, ни тяжущиеся стороны не имели права вмешиваться в судопроизводство и вообще делать судьям какие-либо замечания. Решение суда объявлялось сторонам тут же, в присутствии народа. Если народ единогласно одобрял решение суда, стороны должны были безусловно подчиняться ему, если же он находил решение явно несправедливым и пристрастным, то немедленно лишал судей их обязанностей, а вместо них выбирал, новых судей. В назначенный день Атажук в присутствии почти всего кабардинского народа повторил свою жалобу. Шужей в своем объяснении заявил, что жалоба Атажука несправедлива, ибо он домогается получить то, что ему не принадлежит. Но в то же время сам Шужей сознавал, что он не прав но отношению к Атажуку, и был уверен, что, несмотря на его большое влияние на кабардинский народ, судьи все же решат дело в пользу Атажука. И чтобы оказать на судей нравственное давление, он по окончании своего объяснения на жалобу вместе со своим оруженосцем взобрался на курган и стал на нем так, что судьи не могли не видеть его. И действительно, судьи, посматривая на Шужея, начали уже колебаться в своем решении жалобы в пользу Атажука. Атажук сразу понял замыслы Шужея, разогнал свою лошадку и поскакал на курган, Шужей, думая, что Атажук просто джигитует, посторонился, сошел с своего места, так что судьям стала видна только одна его голова. Атажук во второй раз погнал лошадку на курган, направляя ее на Шужея. Шужей еще ниже спустился с кургана. Атажук в третий раз направил лошадку на Шужея, но тот уже понял, для чего все это
проделывает его соперник, и, когда лошадка того подскакала к нему, он быстро схватил из рук оруженосца длинное копье и проткнул им насквозь грудь лошади. Атажук при падении лошади успел выпрыгнуть из седла и тут же дал себе клятву убить Шужея. Судьи хорошо знали, что в споре двух князей правда на стороне Атажука, но тем не менее не решались постановить СБОЙ приговор в пользу последнего, опасаясь мести со стороны Шужея. Желая снять с себя всякую ответственность за тот или иной исход дела, они воспользовались только что происшедшим между Атажуком и Шужеем случаем и объявили им, что дело их очень сложное, запутанное и решить его вполне беспристрастно судьям не представляется возможности, а потому они пришли к убеждению, что единственно справедливым решением его будет единоборство двух княжеских борцов: правда должна быть на стороне победителя. Князья поехали домой, чтобы к назначенному судьями сроку явиться на место суда со своими борцами. У Шужея был громадного роста силач, а у Атажука силача не было, и он поехал искать его. Однажды он увидел в лесу, что волы были не в состоянии втащить па крутой подъем тя;келое бревно. Подошел небольшого роста, но плотный человек, взял бревно на плечо и свободно втащил его на подъем. Атажук узнал, что этот человек живет в лесу в хижине и втаскиванием бревен зарабатывает своему семейству пропитание. Атажук уговорил его выступить бороться с силачом Шужея, за что обязался в течение целого года кормить его семейство. Наступил день борьбы. Атажук был в отсутствии из дома и не успел прибыть к месту поединка силачей. Боролись они без него. Силач Атажука схватил своего противника, высоко приподнял, ударил его о землю и только хотел коленом придавить его грудь, как Шужей, хотя и не имел по обычаю права на это, вошел в огороженное место, где происходила борьба, схватил за плечи силача Атажука и, как бы отпихивая его от себя, вонзил ему между плеч сверху вниз короткое копье, которое было спрятано у него в рукаве в черкеске. Силач, почувствовав сильную боль, с такой силой толкнул от себя Шужея, что тот упал и покатился от него, как мяч. Затем силач пришел к жене Атажука, рассказал про коварство Шужея и умер. Возвратившийся домой Атажук дал вторично клятву отомстить Шужею. Но он понимал, что мщение ему удастся только в том случае, если он примирится с Шужеем, войдет к нему в доверие, усыпит его подозрительность, Был у Шужея еще один враг — его второй двоюродный брат, живший выше нынешнего селения Наурузово. Явился к нему Атажук и вместе с ним придумал такой план своего мнимого примирения с Шужеем: второй двоюродный брат угонит у Атажука табун лошадей, а Атажук поедет к Щужею, помирится с ним и будет просить у него помощи отобрать табун обратно; когда же Шужей помирится с Атажуком, последнему нетрудно будет выбрать удобный случай для его убийства. Притворился Атажук сильно удрученным и обижен ным потерей табуна лошадей, якобы отбитого у него его вторым двоюродным братом, поскакал жаловаться на не го Шужею и, жалуясь, уверял последнего, что оы позабыл все прошлое и искренне желает жить с ним в мире и со гласии. I Шужей отвечал, что он готов помочь Атажуку отбить его табун, но только он сомневается в искренности его намерений, потому требует, чтобы Атажук назавтра вместе с ним ехал в жулат и там поклялся бы в верности ему. Узнала жена Шужея о его намерении ехать вместе с Атажуком в жулат, стала отговаривать его от этой поездки, так как сердце ее предчувствует, что поездка кончится для Шужея очень несчастливо. Шужей в ответ рассмеялся и сказал, что ему ли бояться Атажука, но на всякий случай взял с собой в дорогу одного из верных своих слуг. В жулате Шужей и Атажук поклялись в верности один другому и поехали обратно домой, Подъехали они к двум курганам, стоящим за нынешним селением Шалушинским, остановились дать отдохнуть лошадям. Б версте от этих курганов было расположено большое селение, принадлежавшее двенадцати братьям Куденето-вым; мать их своею грудью вскормила Шужея и, по обычаю, считалась его молочной матерью, а ее сыновья — его молочными братьями. Шужей предложил Атажуку заехать к своей молочной матери закусить и отдохнуть Атажук отвечал, что он не прочь бы это сделать, но ему жаль тревожить старуху, так как приезд его и Шужея заставит ее и ее сыновей ухаживать за гостями, что, несомненно, утомит ее. Будет лучше, если Шужей пошлет своего слуху в селение, и он принесет им баранины и бузы, а тем временем можно будет лошадей пустить пастись, а самим немного заснуть. Шужей согласился, послал слугу в селение; потом лег на курган, положив под голову снятое с лошади седло, и скоро заснул. Атажук тоже прилег недалеко от него на разостланной бурке, но не спал, карауля пасущихся лошадей. Убедившись, что Шужей спит крепко, Атажук подумал, что теперь для него настал самый удобный момент привести в исполнение план своего мщения. Относительно же своей клятвы в жулате он сказал себе, что, клянясь в верности Шужею, он в то же время думал о мщении ему; следовательно, клятва, данная им, недействительна. Поднялся Атажук с бурки, подкрался к Шужею, выхватил шашку и глубоко разрубил ему лоб. Почувствовав удар, Шужей вскочил на ноги и, обливаясь кровью, взмахнул шашкой вокруг себя, но Атажук успел избежать удара. Упал на землю Шужей и, умирая, проклял Атажука за вероломство. Положил Атажук Шужея так, как он лежал во время сна, уничтожил следы крови и, улегшись на бурку, стал поджидать слугу Шужея. Тот скоро подошел и сказал, что через некоторое время из селения будет принесена баранина и буза. Вдруг Атажук вскочил на ноги, взмахнул шашкой над головой слуги. — Щужея я сейчас убил и тебя убью, если ты оста нешься верен своему князю,— сказал он ему. Слуга подумал, что остаться князю верным хорошо, но и жизнь ведь тоже хороша. — Лучше заяц в руке, чем олень в лесу,— ответил он Атажуку,— Я буду твоим слугой и сделаю все, что ты прикажешь. — Поклянись мне в том,— потребовал Атажук. Слуга поклялся. В стороне от курганов кабардинец пахал пашню; там Же стояла его арба. Атажук с помощью слуги отнес труп Шужея на пашню и слегка засыпал его землей; кабардинцу же о всем виденном приказал никому не говорить, в противном случае угрожал ему смертью. Потом, поручив пахарю стеречь лошадей — свою, Шужея и слуги,— Атажук лег в арбу, накрылся буркой с головой, а слуге приказал запрячь в арбу быков, ехать в селение Куденетовых и сказать им и их матери, что Шужей в ссоре убил Атажука, труп которого и лежит в арбе. Слуга так и сделал. Когда Куденетовы и мать их узнали о смерти Атажука, то весьма опечалились. Мать подошла к арбе и, повторяя: «Бедный, бедный Атажук»,— протянула руку к бурке, чтобы взглянуть на труп Атажука. В это время Атажук быстро вскочил из-под бурки, кинулся к матери, разорвал платье на ее груди, схватил в рот сосок одной из грудей и пососал молока. Братья Куденетовы и их мать недоумевали, к чему все это проделал Атажук. Тогда Атажук объяснил им, что он теперь молочный сын матери Куденетовых, а для них — молочный брат; следовательно, по обычаю, избавляется от мщения с их стороны за смерть Шужея, которого он убил. Потом подробно рассказал, как и за что убил его. Братья Куденетовы решили, что хотя Атажук стал их молочным братом благодаря своей находчивости, но раз он сделался им, они, в силу обычая, лишены возможности отомстить ему за смерть Шужея, Шужей был похоронен с княжескими почестями, а Атажук после него стал старшим в роде кабардинских князей. |
К содержанию книги: Мифы и легенды народов России
Смотрите также:
Славянская и русская мифология Японские сказания Кельтская мифология Древний восток