Из истории реализма в русской живописи. Картины

Из истории реализма в русской живописи 18-19 веков

реализм в русской живописи

Считаем необходимым предварить альбом замечаниями, касающимися своеобразия представленных в нем произведений. Осуществить такое предуведомление вовсе не является простым делом, и следует признаться, что в процессе составления альбома во многом пришлось идти путем интуиции. Однако первичная мысль, которая владела нами с самого начала, постепенно принимала все более четкие очертания. Возбудителем ее было удивительное по разнообразию и богатству оттенков собрание живописи Государственного Русского музея.

Многолетнее изучение его, повлекшее за собой параллельное знакомство с коллекциями других музеев и картинных галерей, укрепило нашу уверенность в правоте приложенных к этому усилий. Собрание Русского музея впервые заставило нас присмотреться к своеобразному явлению русской художественной культуры, наделенному рядом специфических признаков. Это явление, которое мы готовы ради сокращения условно обозначить пока «феноменом», нашло отражение в большом количестве художественных памятников, из которых мы остановились на произведениях живописи.

Зримо это явление прослеживается по крайней мере на протяжении полутора столетий, ведя отсчет годам от начала XVIII века. Именно в этот период возникают две струи в истории русской живописи, как бы два составляющих ее слоя. Отличные друг от друга по ряду признаков, они по-своему отражали воздействие существующих в эту пору стилей, неизменно сохраняя между собой дистанцию. Верхний слой занимал господствующее положение, представляя искусство, так сказать, профессионально-столичное, идущее в европейском русле. Другой слой — «низовой», его ареал охватывал всю страну, находя свои источники среди социально обездоленных групп общества. Художественные силы, действующие в нем, испытывали давление со стороны «профессионалов» и нередко почти полностью с ними ассимилировались, причем поглощение так называемым «высоким» искусством «низового» с годами все более усиливалось.

Нельзя сказать, чтобы «низовой» слой русской художественной культуры оставался незамеченным историками или искусствоведами.

С тех пор как на пороге двадцатого века началась решительная позитивная переоценка взглядов в отношении искусства дореформенной России, расслоение культуры, о котором идет речь, а точнее ее „низовой" слой, все больше привлекал к себе внимание. Сначала его рассматривали как явление, заслуживающее интерес, но лишь в этнографическом или историко-бытовом плане. Затем начали в нем находить и наличие художественных элементов. Последнее, однако, допускалось со многими оговорками, которыми в основном подчеркивались эстетическая неполноценность, «провинциальность», характерные для произведений этого круга. Критерием для таких суждений служило сопоставление их с образцами «высокого» искусства, отвечающими требованиям профессиональной оснащенности и нормам господствующего на данном историческом этапе стиля.

За авторами произведений, входивших в орбиту феномена, барственно сохраняли эпитеты «милых, но неуклюжих учеников», а творчеству их в лучшем случае отводилось место где-то на периферии искусства. К ним относили не только живописцев, чьи имена до наших дней остаются неразгаданными, но и тех, кому удавалось со временем приобрести профессиональные навыки в Академии художеств или ином специальном учебном заведении, добиться известного признания и все-таки удержать в своем творчестве родовые признаки, свойственные феномену. Таковыми были черты, издревле присущие народному представлению о прекрасном и способах его выражения, черты традиционно-национальные и чрезвычайно устойчивые в народном сознании — непредвзятость и свежесть восприятия, нередко сдобренные иронией, условность в решении композиционных задач и передаче формы изображения, точность фиксации деталей, декоративность (узорочье), жизнерадостность и оптимизм, подчеркнутые радужной палитрой красок.

В живописи пред петровского времени — в иконах, церковных монументальных росписях, в возникавшем тогда светском портретном жанре — отмеченные черты соответствовали основным эстетическим нормам времени. В этом нетрудно убедиться на примере портретов, занимающих в альбоме первые номера таблиц. В XVIII веке европеизация русского искусства, появление новых жанров, обогативших живопись разнообразием тем и творческих решений, послужили импульсом к ее дальнейшему развитию и образованию иной системы изобразительных средств.

Резче всего проявились изменения в характере и содержании живописи там, где образовался новый административный и культурный центр государства — в его столице Петербурге. Но и здесь вплоть до второй половины XVIII века работали крупнейшие мастера — И.Я. Вишняков, А.П. Антропов, М.Л. Колокольников, в произведениях которых можно видеть, насколько плодотворно и творчески сочетаются в них традиционные черты с новыми воззрениями на искусство.

Историческое развитие России в последующие десятилетия, бурный рост духовного самосознания привели русскую культуру к мировому признанию созданных ею ценностей. Национальные особенности ее нашли адекватные новым общественным идеалам выразительные средства, оттеснившие старые, казавшиеся архаичными. Однако последние не исчезли бесследно, как не могла исчезнуть взрастившая их народная почва. Свидетельство этому — те обильные всходы, что вырастали в среде наименее обеспеченных сословий старой России — закрепощенных крестьян, ремесленников, городского мещанства, мелких купцов, — среде, откуда вышло большинство талантливых живописцев, скульпторов, рисовальщиков, из которых только малая часть донесла до нашего времени свои имена. Их произведения занимают значительную часть альбома.

Репродукции:

Портрет Ермака

Портрет царицы Марфы Матвеевны

Портрет царицы Марфы Матвеевны (?)

Портрет князя Репнина

Портрет митрополита Димитрия Ростовского

Портрет Андрея Бесящего — Апраксина

Портрет Якова Федоровича Тургенева

Портрет Петра Первого

Портрет Анастасии Нарышкиной с детьми

Портрет Василия Ивановича Майкова

Антропов. Портрет атамана Федора Ивановича Краснощекова