1.3. Норики и венеды (Тацит, Плиний, Клавдий Птолемей)

            Родство между племенами и народами, т.е. принадлежность их к одной этнической системе, определяется языком этих народов. Сходства образа жизни и исторические лишь могут указать с той или иной степенью вероятности на возможное родство, но сами по себе это родство не подтверждают, так как в большей степени определяются единством природного и политического окружения, чем единством происхождения. Несколько лучше о родстве могут свидетельствовать сходства культурные, особенно для народов, чья культура не подверглась влиянию государственных институтов.

            О нориках, упомянутых в ПВЛ как первых славянах, в настоящее время известно достаточно много, чтобы полностью опровергнуть эту версию. Ни их язык, ни культура не дают каких-либо оснований связывать их со славянами.

            В I веке до н.э. в альпийских землях образовалось царство Норик, как оно именуется латинскими авторами. Иллирийское племя нориков объединило под своей властью несколько кельтских, иллирийских племён и племя венетов. Последние жили между Альпами и северной оконечностью Адриатического моря и дали своё имя Венеции. Царство Норик достигло большого хозяйственного подъёма. Норик чеканил собственную золотую монету. Употреблялось венетское и иллирийское алфавитное письмо.  Языки венетов и иллирийцев близки друг другу, а так же языкам италиков и, в какой-то степени, кельтов.

            Племена страны имели общее святилище Марса Латобия (его эпитет происходит от имени племени латобиков) около города Вируна, в современной Каринтии. Этот бог изображался со щитом и копьём, именовался "великим богом", "царём туата", ему были посвящены конь и водные источники. Следы его культа сохранялись вплоть до V века. Единой для всего Норика была богиня Норейя, "великая мать народа". Здесь около 100 г. до н.э. возникло римское поселение на Магдаленеберге (совр. Цольфельд), где обосновались римские торговцы. Наиболее известны - семья Барбиев из Аквилеи.

            В 16 г. до н.э. Норик был преобразован в одноимённую римскую провинцию и в таком качестве просуществовал вплоть до распада Западной Римской империи и полного опустошения в результате войн Одоакра с вторгшимися с севера, с территории современной Чехии, германскими племенами герулов, алеманов, тюрингов и ругиев. Имя нориков есть ещё в одном древнерусском источнике, связанном с ПВЛ - Толковой Палее. В ней даются комментарии всем 72 народам, перечисленным в ПВЛ как потомки сыновей Ноя: норицы, иже суть словени3-385(к с.8). Соотнесение нориков и славян у средневекового историка могло возникнуть вследствие того, что Норик был первой из провинций Рима, заселённый славянами уже в VI веке, и за этим новым населением какое-то время сохранялось имя жителей провинции.

            Этноним "венеды" впервые появляется у Тацита в работе "О происхождении германцев и местоположении Германии", написанной в 98 г. н.э.  В последней главке написано:

            46. Здесь конец Свебии. Отнести ли певкинов, венедов и феннов к германцам или сарматам, право не знаю, хотя певкины, которых некоторые называют бастарнами, речью, образом жизни, оседлостью повторяют германцев. (Плиний Старший твёрдо относит певкинов и бастарнов к пятой, из пяти, группе германцев.) Неопрятность у всех, праздность и косность у знати. Из-за смешанных браков их облик становиться всё безобразнее, и они приобретают черты сарматов. Венеды переняли многие из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только не существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; всё это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне. У феннов - поразительная дикость, жалкое убожество; у них нет ни оборонительного оружия, ни лошадей, ни постоянного крова над головой; их пища - трава, одежда - шкуры, ложе - земля; все свои упования они возлагают на стрелы, на которые из-за недостатка в железе насаживают костяной наконечник. Та же охота доставляет питание как мужчинам, так и женщинам; ведь они повсюду сопровождают своих мужей... Далее о тех же феннах и заканчивается: Всё прочее уже баснословно - о людях с человечьими головами и туловищами животных.

            Как видим, в тексте Тацита нет указаний на язык венедов. Какие же основания считать венедов славянами?

            Тацит в конце I века н.э. застал и описал следующую ситуацию в Центральной и Восточной Европе. Прибалтийское побережье занимают эстии (лето-литовские племена, имя которых перешло финским эстам, подробнее о них в главке 45) -636, у которых римские купцы берут янтарь. На самом севере Ботнического залива живут фенны - лопари-лапландцы (тоже относящиеся к финской группе, а не финны, которые в это время уже перешли к земледелию).11-636 На южном побережье Балтики уже высадились новые германские племена из Скандинавии: от ругов на левобережье Одера до готонов (будущие готы) на правобережье Вислы. Южнее, почти всю территорию Центрально-Европейских равнин между Одрой и Вислой занимают лугии. От восточных отрогов Карпат на юго-запад до устья Дуная - предшественники готов - бастарны. На самих Карпатах обитают котины и осы, которых различают уже по языку - у одних галльский (т.е. кельты) у других паннонский (т.е. фракийцы). Таким образом, венедам достаётся место в среднем и верхнем течении Вислы.

            В связи с нормальным отношением Тацита к сказкам о людях с телами животных, приведём отрывок из географического приложения к "Истории церкви" Захария Ритора. Это так называемый Псевдо-Захария, написанный через 450 после Тацита.

            К северу от Кавказа в «гуннских пределах» живут народы анвар, себир, бургар, алан, куртаргар, авар, хасар, дирмар, сирургур, баграсик, кулас, абдел, ефталит - эти тринадцать народов живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием. Вглубь от них - народ амазраты и люди-псы; на запад и на север от них – амазонки, женщины с одной грудью; они живут сами по себе и воюют с оружием на конях. Мужчин среди них не находится, но если желают прижить, то они отправляются мирно к народам по соседству с их землёй и общаются с ними около месяца и возвращаются в свою землю… Соседний с ними народ ерос, мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей. Дальше на восток у северных краёв ещё три чёрных народа.

            Именно этот отрывок из автора, который не способен отличить реальность от бабушкиных сказок, породил огромную литературу о богатырях-русичах, которые геройствовали в Причерноморских степях одним махом семерых побивахом (даже не обращая внимания на безоружность этих ерос). Грустно отметить, что советского академика (Б.А.Рыбакова) удивили в этом отрывке чёрные народы, а вовсе не люди, которых не могут носить кони. -74

            Приведём комментарий к этому отрывку В.Я.Первухина. «Как бы то ни было «мифологический пассаж» Захарии Ритора имеет вполне самостоятельную структуру: «женский» народ противопоставлен соседнему «мужскому», конный – пешему, вооружённый – безоружному. Возможно, великаны-рос противопоставлены карликам-амазратам, но вероятно, что препятствием для конной езды у них было не богатырское сложение, а (если буквально следовать тексту) длинна конечностей. Если так, то «народ рос» оказывается «автохтонным» не в историческом, а в мифологическом смысле – длинные конечности указывают на хтоническую (змеиную) природу: ср. змееногую богиню – родоначальницу скифов (Геродот IV, 9) и т.п. Очевидно перед нами очередной народ-монстр. Недаром список продолжают три чёрных народа «у северных краёв»: их чернота может быть интерпретирована в соответствии с распространёнными космологическими и цветовыми классификациями, по которым север – страна тьмы, связанная с чёрным цветом, Сатурном и т.п.»  -46 Там же приводится восходящая к Маркварту (1903 г.) интерпретация "народа рос" - как передачи греческого "Hroes" - в значении «герои мифических времён».

            Вернёмся к венедам.

            Можно выделить два явных признака схожести венедов и славян.

            а) Венеды на рубеже I и II веков н.э. занимали территорию, на которой с VII века мы видим действительных славян - первоначально различные племена, консолидировавшиеся в современную польскую нацию.

            б) Имена "венеды" и "славяне", "словене" содержат созвучные "вен" и "вян".

            Достаточно ли этих признаков для признания венедов славянами?

            Во-первых, множество территорий, где с VII века живут славяне, в I веке были заселены совсем другими народами. Например, Болгария - фракийцами, Словения - иллирийцами, Польское поморье, Чехия, Моравия - германцами, в частности на территории Чехии обитали племена макроманов, по имени которых получили название Макроманские войны (167-181 гг.) и т.д.

            Во-вторых, переход от слова "венеды" к слову "славяне" требует добротного лингвистического обоснования. Вариант, предложенный Б.А.Рыбаковым13-49, который представляет слово "славяне" как составное: "слы" + "вене" (послы от венедов), с привлечением эстонского слова vänä, означающего русских, сомнителен, и не может быть предпочтён общепринятому: славяне от "слава" или "слово". Люди одного корня, одного рода-племени, в отличие от говорящих иначе, непонятно.  К тому же эстонцы впервые столкнулись со славянами в VIII веке, когда последние уже под своим современным самоназванием - словене (новгородские или ильменские) заселили пограничные с эстами (чудью заозёрной) территории восточнее Чудского озера. Так что наименование vänä у них никак не может быть именем, воспринятым от непосредственного общения с соседями-славянами.

            Продолжительные попытки связать какие-либо археологические культуры начала н.э. со славянами так же не привели к положительным результатам.

            "Территория распространения племён венедов, ставанов, соувенов (тоже претенденты в предки славян, Б.А.Рыбаков, А.Д.Удальцов и предшественники: сколоты Геродота - соув[б]ены Птолемея – склавены – славяне. Малоудачная гипотеза: Е.Ч.Скржинская.21-205(#107) Е.К.) совпадает с ареалом распространения во II в. до н.э. – II в. н.э. пшеворской и зарубинецкой культур. Ареал распространения зарубинецкой культуры охватывает Припятское Полесье, Верхнее и Среднее Поднепровье, племена этой культуры, обитавшие на среднем Днепре, наладили торговые контакты с античными северопричерноморскими центрами, осуществляя их по Борисфену. Об этом свидетельствуют фрагменты эллинистической керамики. Главным же для определения хронологии и этнической принадлежности племён зарубинецкой культуры являются фибулы – заколки для одежды. Их изучение показало, что зарубинецкие племена можно в настоящее время отнести к так называемым латенизированным культурам, в формирование которых внесли свою лепту кельтские народы Средней Европы. Но это не чисто кельтская культура, так как она сохраняет своё своеобразие. При значительном кельтском импульсе в процесс её становления она тем не менее сохранила собственный темп и ритм развития, свои собственные субстратные связи и включения, а так же хронологию этапов своего развития, отличную от общих канонов других латентных культур. (К сожалению, нет разъяснений сути этого своеобразия. Е.К.)

            Многообразие внешних влияний можно выделить и в соседней пшеворской культуре. Здесь прослеживаются черты германского, кельтского, а так же латенизированного (зарубинецкая культура) и фракийского (липицкая культура) воздействия. Раскопки поселений… выявили несколько своеобразных черт жилищ, если сравнивать их с аналогичными памятниками соседних племён. Это позволило поставить вопрос о самостоятельности носителей данной культуры как этноса. Памятники зарубинецкой и пшеворской культур доживают до начала распространения черняховской культуры в конце II – начале III в."

            В очередной раз отсутствие родства славянской и венедской материальных культур было констатировано польским археологом В.Новаковским в 1997 г. на конференции в Минске.

Кроме висленских венедов и адриатических венетов известно ещё одно племя с таким же названием. Юлий Цезарь сообщает о населявших современный полуостров Бретань галльских племенах венетов. Объясняя ситуацию с многочисленными венедами-венетами, В.Я.Петрухин предположил, что «венеды – традиционный для античной историографии этикон, во многом условное название некоего народа, живущего за пределами собственно «античного» греко-римского мира».14-8

 Но это скорее не так, чем так. Венеты Бретани не некий неведомый и загадочный народ где-то там живущий, а вполне конкретные племена, оказавшие самое решительное сопротивление утверждению Рима в Галлии и самым жестоким образом за это поплатившиеся – казнь всего общинного совета и продажа в рабство всех граждан венетского округа. И вся история этих венетов-галлов рассказывается не понаслышке, а непосредственным участником - Юлием Цезарем. 

Это племя пользуется наибольшим влиянием по всему морскому побережью, так как венеты располагают самым большим числом кораблей, на которых они ходят в Британию, а так же превосходят остальных галлов знанием морского дела и опытностью в нём. При сильном и не встречающем себе преград морском прибое и при малом количестве гаваней, которые вдобавок находятся в руках именно венетов, они сделали своими данниками всех, плавающих по этому морю.

Так что есть полное основание считать, что название «венеты» у галлов Бретани – это именно самоназвание, такое же как белги, гельветы, эдуи и др., о которых пишет Цезарь. То же самое относится и венецианским венетам – народу с собственной письменностью и государственностью, торговыми связями с Римом, которые инкорпорировались в римское государство и принадлежность которых «античному» миру подтверждается комплиментарностью их верховного божества Марса Латобика римскому Марсу же. Таким образом оба этих народа, и бретонские и венецианские венеты, вполне принадлежат к «античному» миру, и для обоих эти названия являются именно самоназваниями.

Хорошо, что существование бретонских венетов пока не привело к появлению очередной теории о славяно-русском происхождении всего сущего. А то основания вроде бы очевидны: в Бретани венеты - в Висло-Бугском бассейне венеды; в Бретани Брест - на Буге Брест.

             Но "пытливый ум" пропустив одну зацепку, всегда найдёт десяток других. Например, созвучие латинских sclavus (славянин) – slav (раб) подвигло некоторых историков на население окрестностей Римской империи таким количеством славян, и наделение римских граждан таким количеством рабов-славян, что само имя "славянин" стало нарицательным. Или обратное - славяне с благодарностью переняли для самоназвания латинское слово "раб". С тем же успехом можно строить всякие теории на основе созвучия русских слов "раб" и "араб". Цензоры времён всесильного Главлита таких построений старались не пропускать, не по научным, а по очевидным даже для них, но совершенно не ощущаемым авторами Великой Истории Великого Народа, идеологическим противоречиям - что прямое, что обратное построение совершенно не вписываются в такую концепцию. Зато скромное такое указание (Б.А.Рыбаков), что Россия вплоть до конца 1924 г. пользовалась восходящей к древнеримскому квадранталу пшеничной мерой - четвериком, 26.26 л,13-37 и целости концепции не угрожает и за доказательство огромного хлебного экспорта из страны восточных славян в Рим выдать можно.

С тем же успехом можно обосновывать гигантский экспорт полотна из Росси во Францию, переходом с саженей на метры.

            И ведь что интересно, отцы-основатели подобных версий чаще всего – средневековые авторы, чей уровень восприятия и анализа исторической действительности с учётом поправки на саму методологию позднеантичного и раннесредневекового научного подхода, тем не менее, на голову выше их современных эпигонов. Версию о рабстве высказал ещё еврейский автор IX-X века Вениамин Тудельский14-35, в поисках места славян в рамках библейской традиции о происхождении всех народов от сыновей Ноя, не прибегая, впрочем, к услугам указанного созвучия. Он относит славян к потомкам Ханаана, т.к. представители славянских племён часто попадали на рынки рабов (в современное Вениамину время, а вовсе не в эпоху Цезарей); в Библии сказано, что Ханаан проклят: «раб рабов будет он у братьев своих». Целью Вениамина не было опорочить славян, как целью его "приемников" является их возвеличивание. "Соотнесение реальных знаний с традицией, тем более с сакральной традицией – не только метод, но и цель работы средневековых книжников."14-47 Вениамин, так же как и позднее Нестор ищет место славян среди библейского списка народов, где их, естественно, нет и в помине.

            У Тацита описание образа жизни венедов и окружающих их народов слишком общее. В нём есть только те признаки, по которым венедов можно отнести либо к кочевникам, подобным сарматам, которые не имеют домов, а ездят в кибитках и на конях, либо к осёдлым варварам, подобным германцам, которые дома имеют и передвигаются пешком. Здесь нет никаких специфических характеристик, могущих проявить этническую принадлежность венедов.

            Другое очень краткое упоминание венедов есть у Плиния, который причисляет их к сарматам. Плиний, в отличие от Тацита, не анализирует характеристики, присущие собственно венедам, а навешивает на них "этикетку", основываясь на внешних по отношению к ним соображениях. Для Плиния вся территория восточнее Вислы - это Сарматия, и, следовательно, племена там живущие – это племена сарматские.

            Кроме Тацита и Плиния венетов, скорее всего тех же самых, упоминает и Клавдий Птолемей в своём «Географическом руководстве» (II в.н.э.). …занимают же Сарматию большие племена: венеды вдоль всего венедского залива и севернее Дакии певкины и бастерны (бастарны), а вдоль всего побережья Меотиды языги и роксаланы, и глубже (=внутри, между) этих гамаксобии и аланы скифы.  Птолемей, будучи более поздним автором, информативен гораздо меньше Тацита и к тому же ошибочно выводит венедов на побережье Балтики, которое в I-V веках занимали высаживающиеся волнами одно за другим германские племена.