История русского масонства

Борис Башилов

       Мережковский однажды со свойственным ему преувеличением, писал:

       "Восемь веков от начала России до Петра, мы спали; от Петра до

Пушкина - просыпались; в полвека от Пушкина до Толстого и Достоевского,

вдруг проснувшись, мы пережили три тысячелетия западного человечества. Дух

захватывает от этой быстроты пробуждения - подобной быстроте падающего в

бездну камня".

       Романы Мережковского о Юлиане Отступнике и Леонардо-да-Винчи хороши,

они могут быть названы  историческими романами, отражающими эпоху. Но

русские "Исторические романы" Мережковского о Петре и Александре Первом

никакими историческими романами не являются. Историческая действительность

в них искажена, подогнана под субъективный взгляд автора, точка зрения

которого ясно выражена в словах, что Россия спала 800 лет до Пушкина.

       Нет, Русь не спала восемь веков до появления солнечного гения

Пушкина. В невероятно тяжелых исторических условиях она занималась упорным

медленным накоплением физических и духовных сил. Пушкин - выражение этого

многовекового духовного процесса, смысл которого остался скрытым для

представителей русской интеллигенции, вся умственная, политическая и

социальная деятельность которой есть стремление уничтожить плоды

жертвенного служения предков идее самобытного национального государства и

самобытной русской культуры.

        "...В нацию входят не только человеческие поколения, но также камни

церквей, дворцов и усадеб, могильные плиты, старые рукописи и книги и чтобы

понять волю нации, нужно услышать эти камни, прочесть истлевшие страницы, -

писал Бердяев в "Философии неравенства", одной из немногих своих книг,

которая будет полезна последующим поколениям. В ней же он писал и

действительно мудрые слова. "...В воле нации говорят не только живые, но и

умершие, говорят великое прошлое и загадочное еще будущее".

       В других своих книгах Бердяев часто предстает пред нами как типичный

русский интеллигент, последнее звено в ряде наследников Радищева. Ход мысли

у Бердяева - типичный ход мысли русского интеллигента. Недаром в "Русской

идее", этой типично интеллигентской книге, по своим воззрениям на русскую

историю и народ, Бердяев заявляет: "Сам я принадлежу к поколению русского

ренессанса, участвовал в его движении, был близок с деятелями и творцами

ренессанса. Но во многом я расходился с людьми того замечательного

времени... В моем отношении к неправде окружающего мира, неправде истории и

цивилизации для меня имел значение Л. Толстой, а потом Карл Маркс".

       "...Моя религиозная философия не монистическая и я не могу быть

платоником, как Г. С. Булгаков, О. Л. Флоренский, С. Франк и другие "

       "...Социальная проблема у меня играет гораздо большую роль, чем у

других представителей русской религиозной философии, я близок к тому

течению, которое на западе называется религиозным социализмом, но социализм

этот решительно персоналистический. Во многом и иногда очень важном, я

оставался и остаюсь одинок. Я представляю крайнюю левую в русской

религиозной философии ренессансной эпохи, но связи с православной церковью

не теряю и не хочу терять".

       Бердяев понимал какую роль играет прошлое для настоящего, но сам не

пошел как и все интеллигенты, слушать шепот истлевших русских летописей,

могильных плит, молчаливые рассказы курганов и стоящих на них каменных баб.

       Русским интеллигентам со времен Радищева и до наших дней был неведом

этот сладостный, молчаливый разговор с ушедшими в небытие поколениями

русских людей.

       "На друзьях, соратниках, учениках Н. Бердяева прежде всех других

лежит тягостный долг защищать истину от Платона, защитить свободу от

изменившего ей рыцаря, - писал Г. Л. Федотов в журнале эсеров "За свободу".

(1)

       Мережковский, классический русский интеллигент, конечно, считает,

что до появления Пушкина Россия спала восемь веков. Мережковский, как

русский интеллигент знает, конечно, всю историю Вавилона, Египта, Индии,

народов всех стран и эпох. Мережковскому доступно все.

       Недоступно Мережковскому только одно - трезвый беспристрастный

взгляд на культурное прошлое своего народа. Заметивши все в истории

Вавилона и других стран, Мережковский не соизволил ничего заметить на

протяжении восьми веков Русской Истории, вплоть до эпохи Петра.

       Типично интеллигентский или типично большевистский взгляд на русское

прошлое. Разница только в сроках. Мережковский и другие интеллигенты

считают, что Россия спала до Пушкина, а большевики, что она спала до

появления интеллигента Ленина, родного внука Радищева.

       Стоит ли опровергать эту антиисторическую интеллигентскую заумь.

Стоит ли доказывать, что восемь веков до Пушкина Россия прожила напряженной

религиозной и национальной мыслью и только это дало возможность накопить ей

духовные силы, необходимые для создания величайшей в мире Империи и создать

духовную почву, на которой смог появиться Пушкин, а вслед за которым даже

на искалеченной духовной почве, смогли вырасти такие гиганты, как

Достоевский.