История русского масонства

Борис Башилов

XIV. КАК ФАНАТИКИ ДОСТИГАЮТ ВЛАСТИ

                                     I

       Чувства, а не логика, управляют судьбою отдельного человека и целых

народов. Движущей силой всех крупнейших социальных революций и войн,

изменивших лицо мира, были идеи. Политические, социальные и экономические

причины не всегда являются главной и решающей причиной наиболее важных в

истории человечества революций и войн.

       История народа определяет мировоззрение, а следовательно и судьбу

народа. Это верно. Но на судьбу народа, то есть на его историю, огромное

значение оказывают религиозные и политические идеи.

       Очень часто совершенно фантастические и отвлеченные идеи оказывают

решающее значение на судьбы не только отдельного народа, среди которого они

возникли, но и на судьбы всего человечества. Примеры этого даст нам история

религий, а в наши дни история большевизма, национал-социализма, фашизма и

сионизма. Отвлеченные идеи, а не реальные факты руководят историческими

событиями и определяют в конечном итоге судьбу народа и ход развития всего

человечества. Епископ Кентерберийский (не советофильствующий декан

Кентерберийский) верно определял истинное соотношение вещей в мире, когда

утверждал:

       "Я отрицаю различие, которое существует между разговором и

действием. Разговаривая мы постепенно создаем общественное мнение, а

общественное мнение достаточно сильно, чтобы вызвать войну".

       "Существует незримая, но очень тесная связь между идеями и

выражающими эти идеи философскими системами и военным искусством. Тактику,

стратегию всякой войны и революции фактически определяют философы. Между

историей народа и господствующими в народе философскими идеями существует

теснейшая взаимосвязь. Истинными разрушителями государственных и

национальных организмов фактически являются не военные и политики, а

философы, социал-политические идеи которых вызвали социальный переворот или

вооруженную борьбу между народами".

                                   * * *

      История движется идеями, идеями же движет вера.

                                   * * *

       Сильное убеждение в правоте какой-либо религиозной или политической

идеи настолько непреодолимо, что оно само является важнейшим фактором

победы над самыми многочисленными противниками.

                                   * * *

       Сторонники идеи, которая владеет их чувствами уверены в победе,

тогда как материальная сила, которую им противопоставляет их противник,

находится в руках людей с слабой верой, слабыми чувствами.

                                   * * *

       Падение божества, догматов и политических учреждений начинается в

тот день, когда они подвергаются оспариванию.

                                   * * *

       Очень полезно напомнить следующий анализ Лебона о том, как в

человеческом обществе всегда распространялись и приобретали над ним власть,

различные идеи.

                                   * * *

       "...Необходимо, чтобы идея была сначала воспринята небольшим числом

апостолов, которым сила их убеждения или авторитет их имени придают много

обаяния. Тогда они действуют больше внушением, чем путем доказательств, или

демонстративно. Но в значении демонстрации (доказательств) нужно искать

существенные элементы механизма убеждения. Идеи доказываются или путем

обаяния, каким обладают, или обращаясь к страстям, но нельзя в этом

отношении оказать никакого влияния, обращаясь исключительно к разуму. Массы

никогда не допустят убедить себя доказательствами, а только утверждениями,

и авторитет этих утверждений зависит исключительно от того обаяния, каким

обладает проповедник.

       Когда апостолам удалось убедить небольшой кружок своих приверженцев

и создать таким образом новых апостолов, то новая идея перешла в область

обсуждений. Она сначала вызывает всеобщее противодействие, потому что

невольно наталкивается на многие старые установившиеся истины. Апостолы,

защищающие ее, естественно возбуждаются этим противоречием, которое лишь

убеждает их в их превосходстве над другими людьми, и они с энергией

защищают новую идею не потому, что она верна - часто даже они и не знают

того сами, - а просто потому, что они ее приняли. Новая идея тогда

оспаривается и обсуждается все больше и больше, т. е. в сущности признается

сплошь одними и сплошь отвергается другими. Обмениваются при этом

утверждениями и отрицаниями и очень мало аргументами. Единственными

поводами к принятию или отрицанию идеи могут являться для большинства

мозгов лишь поводы со стороны чувства, причем рассуждение не играет никакой

роли." (35)

       Но вот... "Идея восторжествовала и перешла в область чувства, что

отныне надолго избавляет ее от всяких на нее враждебных покушений".

       "Сильное убеждение настолько непреодолимо, что оно само по себе

уравнивает шансы победоносной борьбы с ним. Для веры серьезным противником

является только вера." (36)

                                   * * *

       В религии, как и в политике успех всегда на стороне верующих, а

никогда не скептиков.

       "...И если теперь нам кажется, - писал Лебон, - что будущее

принадлежит социалистам, несмотря на беспокойную нелепость их догматов, то

потому, что теперь только они одни являются людьми убежденными. Современные

правящие классы потеряли веру во все. Они больше ничему не верят, даже

возможности защищаться против угрожающей волны варваров, окружающих их со

всех сторон".

                                     II

       Все основные идеи, идеи - "атомы" существовали всегда, с ранней зари

человечества. Каждая эпоха дает только различные вариации основных идей,

разнообразит их дополнительными рассуждениями. Так в античном мире мы

находим в зародыше почти все философские, политические и социальные идеи

современности. Не изобрел их и античный мир, существовали они и до него.

Всегда, во все века у разных народов одновременно с политическим и

социальным реализмом существовал и политический и социальный утопизм.

       Творцами различных политических и социальных утопий в древности так

же, как в и в наши дни, в большинстве случаев, были представители

отвлеченного мышления - философы.

       Вся ненависть наших современников, пострадавших от той или иной

формы тоталитарной диктатуры, обычно обращается на палачей этих режимов.

Гнев народов минует обычно истинных виновников. А этими виновниками

являются обыкновенно философы, разрушающие своими теориями естественные

формы государств, и утописты и фанатики, осуществляющие в жизни

фантастические измышления философов.

                                   * * *

       Никто больше не приносил бедствий своим народам, как философы и

социальные утописты, верящие в возможность коренной перестройки жизни по их

социальным рецептам.

                                   * * *

       Лев Шестов свою книгу "Власть Ключей" начинает так:

       "Признавал ли хоть один философ Бога? Кроме Платона, который

признавал Бога лишь на половину, все остальные искали только мудрости. И

это так странно! Расцвет эллинской философии совпадает с эпохой упадка

Афин".

       Пройдут века и какой-нибудь новый философ, подводя итоги падения

современной цивилизации, снова воскликнет, что расцвет современной науки и

техники совпадал с эпохой упадка современного Вавилона.

       На самом деле странного тут ничего нет. Философы и ученые всегда

искали только мудрости. И всегда забывали Бога. И всегда расцвет философии

за счет религиозной веры приводил к неизбежной гибели те или иные Афины.

       Лев Шестов прав, "логика" религиозного человека совсем иная, чем

логика ученого. Это так же бесспорно, как бесспорно, что мораль

политического строя, утвержденного на вере в Бога, выше морали строя,

фундаментом которого является вера в человеческую мудрость.

       Основная разница между монархией и республикой в том, что в одном

случае фундаментом всего является вера в Бога, в другом случае вера в

могущество человеческого разума и затем уже вера в Бога.

       Монархия, конечно, тоже не идеальная форма политического устройства,

но это несомненно лучшая форма человеческого общества на земле.

                                    III

       Широко распространено всеобщее заблуждение о том, что монархии

падали и погибали из-за того, что монархи не прислушивались к голосу

просвещенных философов и социальных фантастов, живших в их время. На самом

деле как раз наоборот. Монархи, как раз очень часто потому погибали, что

следовали советам философов. Несколько китайских династий погибло только

из-за того, что богдыханы поставили во главе управления философов.

       При первом китайском императоре династии Цин, жившем в третьем веке

до Рождества Христова, по плану философа Шанг-Янга был создан тоталитарный

строй только в частностях отличающийся от большевистского и

национал-социалистического.

       Люди были превращены в рабов всесильного государства. Вся духовная и

экономическая жизнь страны была регламентирована самым строжайшим образом.

Это был первый "большевизм" известный в многовековой истории Китая.

       Второй раз попытка построить тоталитарное государство возникает во

втором веке до Р. X. при императоре Ву (династия Ган). Премьер Юанг-Манг

делает новую попытку осуществить проект Шанг-Янга. Третья попытка также,

как и первая и вторая оканчивается неудачей. Народ снова восстает и

уничтожает опять социалистическое государство и диктатора.

       Творцом четвертого китайского большевизма был опять ученый-теоретик

Юан-Нан-Дзы.

       В 1069 году взошедший на престол двадцатилетний Император Индзун

уверовал в социалистические идеи Юана и назначил его премьером. В феврале

1069 года было создано учреждение, в задачу которого входило планировать

всю хозяйственную жизнь страны. Все жители Китая должны работать только по

плану, указанному им. Государство взяло в свои руки управление всем

сельским хозяйством, всеми мастерскими, всей внутренней и внешней

торговлей.

       Чтобы подавить сопротивление населения была создана могущественная

секретная полиция.

       Кроме того была создана народная милиция. Каждые десять человек

должны были выбрать милиционера и полностью содержать его.

       Затем был организован контроль над мыслями. Все должны были верить,

мыслить и говорить так, как это предписывал диктатор Юан-Нан-Дзы.

Юан-Нан-Дзы по своему характеру типичный социальный фантаст. Он парил в

мире отвлеченных идей. Мало обращая на себя внимания, забывал умываться, по

несколько дней не причесывался. Современники передают, что однажды

Юан-Нан-Дзы по рассеянности съел во время обеда наживку, приготовленную для

ловли рыбы. (37)

       Полный крах задуманных им реформ, всеобщий голод, расстройство

хозяйства страны, ни в чем не убедило закоренелого фанатика. Умирая он

продолжал верить в то, что его идеи верны, а просто люди по собственной

глупости отказываются от счастья, которого им желают люди с возвышенной

душой.

       Так что современная попытка установить в Китае государственный

социализм является уже пятой по счету. Кончится она, конечно, также, как и

все предыдущие гибелью миллионов людей, экономическим расстройством страны

и в конце концов гибелью стоящих во главе пятого большевизма диктаторов.

       Под луной действительно нет ничего нового. Государственный социализм

существовал не только в древнем Китае. Существовал он и в других

государствах древнего мира. В очерке всемирной истории Рена Садио вы

можете, например, прочесть что:

       "Социализм древнего Египта - это государственный социализм, подобный

тому, какой мы находим у инков, а в наше время в СССР. Частная

собственность в древнем Египте не существует, все египтяне - чиновники;

промышленность и торговля - государственная монополия. К услугам

государства дешевый рабским труд".

                                     IV

       Выдающиеся философы античного мира Платон, Аристотель и другие

сочиняли свои проекты усовершенствования человеческого общества.

       У евреев до появления Христа существовали различные секты, верившие

в утопии своих фанатичных главарей.

       Коммунистический характер носили утопические учения различных

христианских сект в первые века христианства. Но обычно, до средних веков

вожди политических и социальных утопий не прибегали к методам

насильственной реализации своих учений.

       Но в средние века, вожди религиозного утопизма начинают прибегать к

насилию. Христианские ереси всегда неизбежно превращались в восстание

человека против Бога. Желая создать вместо Божеского несовершенного мира,

свой совершенный человеческий, представители ересей неизбежно вступали в

борьбу с Богом.

       Для того, чтобы создать свой совершенные мир, надо ведь разрушить

существующий, созданный Богом. Но плохой Божеский мир и люди живущие в нем

оказывали сопротивление непрошеным спасителям. Сопротивление раздражало

фанатиков. Им казалось, что стоит уничтожить немногих людей, возбуждающих

против них массы, и все пойдет хорошо. Но когда уничтожались десятки,

обнаруживалось, что необходимо уничтожить тысячи. Потом тысячи превращались

в десятки и сотни тысяч, и чем дальше, тем дело шло хуже. Спасаемые

превращались в жертвы, а спасители - в палачей.

       Генеалогия утопизма в Западной Европе такова. Замыслы

насильственного создания рая на земле и водворения в созданный рай всех

людей дубинкой имели Чешские табориты, вождь анабаптистов Томас Мюнцер в

эпоху немецкой реформации.

       Глава анабаптистов Мюнцер в течение долгого времени (около тридцати

лет) насильственно проводил идеи всеобщего равенства. То же самое делали и

Жан Лейденский и Матиссон.

       В Англии то же самое с помощью грубейшего насилия старался

осуществить фанатичный Виклеф, который опирался почти на сто тысяч не менее

фанатичных приверженцев.

       Обуреваемые уже не любовью, а ненавистью к упрямым людям, утописты

чем дальше идут, тем больше забывают, что человек живет в мире, который они

в силах разрушить, но не в силах пересоздать его.

       Никто в истории не натворил столько зла, сколько спасители

человечества. Анабаптисты в средневековом Мюнстере запретили закрывать

двери домов и днем и ночью. Каждый мог зайти в любой дом когда хотел и

взять, что хотел. Прекрасная идея, не правда ли, приучать людей делиться

своим добром. Но не забудьте, что те, кто все же закрывал двери,

наказывались смертью.

       Ошибка всех религиозных утопистов заключается в следующем. По

христианской идее человек есть часть космоса и в силу этого он подчинен его

законам. Стремиться к улучшению человека и человеческого общества, конечно,

нужно, но улучшение это возможно только до известных пределов.

       Мир политический и социальный может меняться в своих формах, но лишь

в пределах ограниченных законами космоса. Человек есть составная частица

космоса и в силу этого он подчинен его законам.

       Всякая попытка в корне изменить условия человеческой жизни есть

попытка изменить космические основы бытия человечества. Одним же из

основных законов Космоса является закон неравенства людей. Неравенство

между мужчиной и женщиной. Неравенство людей в физическом и умственном

отношении.

       Радикальная борьба против неравенства людей, - то есть основного

закона жизни, - неминуемо превращается в революцию против существующего в

мире неизбежного неравенства, то есть против основного закона мира.

       Средневековое богоборчество при своем дальнейшем развитии

превратилось в рационалистические идеи социализма. В основе же всех

социалистических теорий коренится всегда одна, основная, что как только

нынешний грешный мир будет переделан социалистами в иной, - человек

обязательно освободится от власти законов Космоса.

       Эта идейная основа восстания против законов Космоса и подвластных им

законов человеческого общества есть величайшее заблуждение. Самой известной

и самой кровавой попыткой насильственно внедрить равенство, братство и

свободу была "Великая французская революция". Великая по количеству своих

жертв.