Александр Невский – государственный деятель и полководец средневековой Руси

  

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>

 


Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Александр Невский и история России

 

Материалы научно-практической конференции


 

Александр Невский – государственный деятель и полководец средневековой Руси

 

 

В. А. Кучкий

 

Громадная толща лет отделяет нас от эпохи Александра Невского. Людям XX столетия знаменитый князь больше известен по историческим романам, беллетризированным жизнеописаниям, картинам Хенрика Семирадского, Николая Рериха, Павла Корина, кинофильму Сергея Эйзенштейна. Однако полная научная биография Александра Невского до сих пор не написана. И написать ее трудно.1 Дело в том, что прижизненных свидетельств деятельности Александра сохранилось совсем немного, а посмертные его характеристики страдают досадным лаконизмом, неполнотой, а то и просто разного рода неточностями и погрешностями. Казалось бы, простой вопрос — кто была мать Александра Невского. В Житии князя, составленном его современником, монахом Владимирского Рождественского монастыря около 1264 года, но не в 1282—83 гг., как утверждается в большинстве современных изданий и исследований,2 о рождении Александра сказано вроде бы ясно: «съи бе князь Александръ родися от отца милостилюбца и мужелюбца, паче же и кротка, князя великаго Ярослава и от матере Феодосии».3 Мать Невского названа даже по имени — случай редчайший в сообщениях о рождениях древнерусских князей. Однако о происхождении Феодосии ничего не сообщается- В русской исторической науке долгое время признавалось, что Феодосия — дочь торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удатного, т. е. Удачливого, который впоследствии долгое время был новгородским князем, княжил затем в Галиче и прославился как смелый и талантливый полководец. Однако в 1908 г. крупный специалист в области княжеской генеалогии Н. А. Баумгартен выступил со статьей, где доказывал, что Феодосия была дочерью рязанского князя Игоря Глебовича, умершего еще в 1195 г. По мнению Н. А. Баумгартена, Феодосия стала третьей супругой отца Александра Невского переяславского (Переяславля Залесского) князя Ярослава Всеволодовича и матерью всех его детей/ Эта точка, зрения разделялась историками на протяжении нескольких десятилетий, больше доверявшими авторитету автора, чем системе его доказательств.6 А система оказалась с изъянами- В самом деле, никакие источники не указывают на рождение в семье Игоря Глебовича рязанского дочерей. Сыновья были, целых пять, но дочерей не было. Согласно Н. А. Баумгартену, Феодосия вышла замуж за Ярослава в 1218 г., т. е. когда ,ей было не менее 23 лет. Для средневековья это возраст перезрелой девицы, поскольку обычно девушек отдавали замуж, когда им исполнялось 12—17 лет. Известно также, что жена Ярослава Всеволодовича, мать его сыновей, охотно гостила вместе с мужем в Новгороде, подолгу жила! там одна, постриглась в Юрьеве монастыре, там скончалась и там была похоронена. Никакого интереса к Рязани она не проявляла. В то же время ее невестка (ятровь), жена князя Святослава Всеволодовича, родом муромская княжна, решившись стать монахиней, отправилась в монастырь на родину в Муром «къ братьи».7 Полное равнодушие матери Александра Невского к Рязани вместе с другими показаниями источников говорит о том, что она' не была рязанской княжной, а была дочерью князя Мстислава Мстиславича. Ее крестильным именем было Феодосия, в быту же ее звали языческим именем Ростислава. Именно Ростислава-Феодосия стала матерью всех сыновей Ярослава Всеволодовича).8

Их у переяславского князя было девять. Летописи сохранили известия о рождениях только первого и последнего сыновей князя Ярослава. Когда родились остальные семеро — неизвестно. Девятый сын Ярослава Василий родился в 1241 г.9 А известие о рождении первенца в семье Ярослава и Ростиславы заключает в Лаврентьевской летописи статью 6727 года: «Того же лета родися Ярославу сынъ и нарекоша имя ему Феодоръ».10 6727 год летописи, вычисленный от т. н. сотворения мира, которое, согласно Библии, произошло за 5508 лет до рождения Христа, мартовский." В летописной статье, помеченной этим годом, описываются события, случившиеся в марте — декабре 1219 г. и январе — феврале 1220 г.Свое имя маленький Федор Ярославич мог получить или в честь Федора Стратилата, или в честь Федора Тирона. Память этик двух наиболее почитавшихся на Руси Федоров отмечалась 8 февраля (Федора Стратилата) и 17 февраля (Федора Тирона), иными словами, Федор Ярослаиич должен был родиться в феврале. Это согласуется с местом записи о его рождении в статье 6727 года Лаврентьевской летописи. Она там последняя и должна1, описывать происшествия января—февраля 1220 г. Таким образом, можно твердо говорить о том, что старший брат Александра Невского родился в феврале 1220 т. И хотя в 1995 г. общественность нашей страны отметила 775-летие со: дня рождения Александра Невского, появиться на свет в 1220 г. он не мог. Когда же родился Александр?

Древнейшие сохранившиеся росписи сыновей Ярослава Всеволодовича указывают Александра или на первом месте как самого старшего сына, или на втором- Все зависит от характера самих росписей. Если они фиксируют вообще всех родившихся у Ярослава сыновей, то тогда они указывают Александра на втором месте.12 На первом, естественно, Федор. Если росписи говорят о сыновьях Ярослава, уцелевших после завоевания русских земель Батыем, то тогда! они помещают Александра на первом месте,13 что также справедливо: Федор умер до монгольского нашествия. Исходя из показаний древнейших перечней сыновей Ярослава Всеволодовича, следует признать, что Александр был его вторым сыном. Поскольку старший сын Ярослава Федор как самостоятельно действующее лицо впервые в летописи упоминается вместе с Александром, можно думать, что между братьями не было большой возрастной разницы, например, в 3—4 года. Александр родился, скорее всего, на следующее лето после Федора.

Сохранившиеся печати Александра Невского на лицевой стороне имеют изображение конного или пешего воина, сопровождаемое надписью «Александръ», а на оборотной стороне — также воина и надписи «Федоръ». На лицевой стороне печатей изображался небесный покровитель князя Александра, на оборотной — его отца, в крещении нареченного Федором в честь Федора Стратилата.14 В честь какого же Александра-воина наввали родители будущего победителя Невской битвы? В свое время Н- П. Лихачев высказывал мысль, что в честь Александра Египетского. В. Л. Янин не поддержат этой догадки, оставив вопрос открытым. Действительно, предложенное Н. П. Лихачевым решение вопроса вызывает возражение. В древних (до ХШ в.) византийский и славянских минологиях упоминается 21 святой Александр, но только четверо из них были воинами. Александр Египетский поминался 9 июля вместе с двумя другими святыми: Патермуфием и Коприем, память которых в указанный день отмечалась в первую очередь- 28 сентября отмечалась память другого воина Александра, но вместе с 30 другими святыми. Назвать сына Александром по имени овятого, который праздновался вместе с другими святыми и даже не был главным среди них, родители Невского вряд ли могли. Тем более, что в княжеском именослове домонгольской Руси имя Александр было весьма! редким, его носилки только три Рюриковича. Очевидно, Александр Ярославич получил свое имя по тому Александру воину, память которого отмечалась особо. Здесь могут быть названы еще два святых. 10 июня отмечалась память   воина! Александра и девы Антонины, а 13 мая — память воина Александра  Римского.  Празднование последнего было распространено гораздо    шире.    Современник Невского отметил, что в 1243 г. имело место знамение, происшедшее в мае «на память святого мученика Александра»

Имелся в виду Александр Римский. Очевидно, из двух возможных небесных покровителей Александра    Невского следует предпочесть Александра Римского.     А в таком случае временем  рождения  Александра  Невского    должно      быть 13 мая 1221 г.,16 и юбилейную дату появления на. свет выдающегося деятеля XIII столетия надо отмечать в 1996 году.

Первое косвенное летописное известие об Александре относится к 1223 г. Под этим годом новгородская летопись сообщает: «Поиде князь Ярослав съ княгынею и съ детми Пе-реяслалю».17 Среди этих детей Ярослава Всеволодовича, скорее всего, был и Александр.

Первое прямое упоминание Александра относится к 1228 г. Продолжавший править в Новгороде князь Ярослав Всеволодович в конце лета 1228 т. выехал из города в свой Переяславль, оставив в Новгороде «2 сына своя, Феодора и Альксандра, съ Федоромь Даниловицемь, съ тиуномь Яки-момь»-18 8-летний Федор и 7-летний Александр были оставлены в качестве наместников отца, однако фактически они должны были действовать по подсказкам ярославовых бояр — Федора Даниловича и тиуна Якима. Правление маленького княжича Александра вместе с    братом продлилось недолго. Уже 20 февраля 1229 г. Ярославичи бежали из Новгорода, опасаясь начавшихся в городе волнений.19

Однако в январе 1231 г. Ярослав вновь оставил в Новгороде в качестве наместников двух своих старших сыновей. Они замещали отца во время его отлучек из Новгорода в 11ореяславль.20

Летом 1233 г. во время приготовлений к свадьбе неожиданно скончался 13-летний Федор Ярославич.21 Теперь уже Александр стал! старшим среди своих братьев-

В 1236 г. отец Александра! Ярослав Всеволодович, воспользовавшись тем, что за Киев разгорелась ожесточенная борыба между южнорусскими князьями, в которой более всего страдали сами киевляне, покинул Новгород и с помощью новгородцев вокняжился в Киеве.22 Но и контроль над Новгородом Ярослав терять не хотел. Вместо себя он оставил на новгородском столе своего старшего сына Александра. Тому исполнилось уже 15 лет, по представлениям тех времен он сп-ал уже человеком взрослым, у него был опыт правления в Новгороде, но теперь он мог княжить вполне самостоятельно, не всегда прислушиваясь к советам отцовских бояр. В первые же годы своего властвования в Новгороде Александру пришлось столкнуться с рядом серьезных проблем.

Проблемы эти касались взаимоотношений Новгорода со своими западными соседями. На северо-западных границах Новгороду и правившему в нем князю приходилось ст алтеи -иаться со Шведским королевством, на западе — с немецким Орденом меченосцев и различными немецкими епископства-ми в Прибалтике, обладавшими значительной военной мощью. Юго-западные рубежи Новгорода постоянно нарушались силами крепнувшего Литовского государства.

Конфликты между Новгородом и Швецией начались еще в середине XII в., когда шведские короли начали наступление на племена, населявшие Финляндию. В те времена эта страна! была заселена далеко не вся- Ее юго-западную часть населяло племя суоми, которое древнерусские люди называли сумь, а шведы и другие западноевропейские народы — финнами. Внутренние области южной Финляндии, район нейтральных финских озер населяло другое большое финское племя — хеме, или емь по-древнерусски, тавасты по-шведски. С племенем емь у новгородцев были давние контакты. Постепенно распространяя свою власть на прибалтийские племена ©одь, чудь-эстов, весь  (вепсов), ижору, ливов, корелу,   Новгородская республика вошла в     соприкосновение и с емью. Привлекая на свою сторону нарождавшуюся местную знать, новгородское боярство стало подчинять себе емь, заставляя это племя платить дань. Правда,   новгородское властвование этим и ограничивалось. Ни укрепленных опорных пунктов, ни религиозных центров,     откуда можно было распространять христианство среди языческой еми,   у Новгорода в земле этого племени не было. Данное обстоятельство было использовано шведскими    феодалами, когда, установив свое господство над племенем сумь, они в 40-х годах XII в.   перенесли свои действия   во внутренние области южной Финляндии, населенные емъю. В отличие от новгородской, шведская экспансия на* финские земли имела несколько иной характер. Шведские феодалы не ограничивались получением дани, они стремились     закрепиться в новых землях, возводя там крепости, подчиняя местное население пришлой администрации, вводя шведское законодательство, идеологически подготовляя и закрепляя все это насильственным обращением тавастов в католичество.     Первоначально емь весьма благосклонно воспринимала    пропаганду    шведских миссионеров, рассчитывая с шведской помощью избавиться от уплаты дани Новгороду,   что,   в свою очередь,   вызвало походы отца Александра Невского    Ярослава Всеволодовича на емь в 1226—1228 гг., но когда шведы   стали вводить в земле еми свои порядки и разрушать местные языческие капища, это финское племя ответило восстанием."

О масштабе, характере и отчасти времени этого восстания можно судить по булле знаменито/го папы римского Григория IX от 9 декабря 1237 г., адресованной главе шведской католической церкви упсальскому архиепископу Ярлеру: «Как сообщают дошедшие до нас ваши письма, народ, называемый тавастами, который когда-то трудом и заботами вашими и ваших предшественников был обращен в католическую веру, ныне стараниями врагов креста, своих близких соседей, снова обращен к заблуждению прежней веры и вместе с некоторыми варварами и с помощью дьявола с корнем уничтожает молодое насаждение церкви божией в Та-вастии. Малолетних, которым при крещении засиял свет Христа, они, насильно этого света лишая, умерщвляют; некоторых взрослых, предварительно вынув из них внутренности, приносят в жертву демонам, а других заставляют до потери сознания кружиться вокруг деревьев; некоторых священников ослепляют, а у других из их числа жесточайшим способом перебивают руки и прочие члены, остальных, обернув в солому, предают сожжению; таким образом, яростью этих язычников владычество шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи бога и его апостолического престола.

Но, чтобы с тем большей охотой поднялись бы мужи богобоязненные против наступающих отступников и варваров, которые церковь божию столь великими потерями привести в упадок жаждут, которые веру католическую с такой отвратительной жестокостью губят, поручаем братству вашему апостолическим посланием: где бы только в означенном государстве или соседних .островах ни находились католические мужи, чтобы они против этих отступников и варваров подняли знамя креста и их силой и мужеством изгнали, по побуждению благодетельного учения».24

Конечно, в папском послании, рассчитанном на чтение в храмах с многочисленными верующими, краски были сгущены, но из обращения папы бесспорно следует, что в земле еми произошло крупное восстание против шведского господства, что для его подавления римская церковь организует крестовый поход «мужей богобоязненных», что тавасты выступили против шведов не одни, а «стараниями своих близких соседей, ...вместе с некоторыми варварами». Непосредственными соседями еми были племена суми и корел. Если земли суми уже длительное время находились под властью шведской короны и влиянием католической церкви, это племя не могло помогать еми-тавастам, то остается корела. Но корела входила в состав Новгородского государства, и вмешательство корелы означало вмешательство Новгорода, стремившегося вернуть свои позиции в землях еми. Когда же такое вмешательство имело место?

Булла Григория IX была составлена на основании писем архиепископа Уисальского, в свою очередь основанных на донесениях подчиненного последнему епископа Финляндского Томаса. Папа получил послания от главы шведской церкви, скорее всего, от своего легата Вильгельма Моденского, летом 1237 г. прибывшего в Прибалтику.25 Следовательно, восстание в Тавастии произошло до лета 1237 г., но и незадолго до этого, поскольку в противном случае обращение к папе теряло свой смысл. А «старания врагов креста-., близких соседей» еми, направленные против проникновения в зёмли еми шведов, имели место несколько раньше восстания, т. е. примерно в 1236—1237 гг. Иными словами, противодействие со стороны Новгорода шведской экспансии на восток пришлось на начало княжения в Новгороде Александра Ярославича. Как ни расценивать усилия Новгородской республики, направленные на сохранение своего влияния в землях еми, ясно, что без поддержки и одобрения этих усилий со стороны княжеской власти обойтись было невозможно. Молодой князь принимал решения, и решения ответственные.

Иначе складывались в то время отношения с прибалтийскими немцами. На землях Восточной Прибалтики немцы появились в 80-е гг. XII в., сначала просто проповедуя христианство, а затем, убедившись, что местное население поддается христианизации с трудом, стали подкреплять свои проповеди вооруженной силой. В начале XIII в. сподвижник рижского епископа Альберта Теодерих основал в Прибалтике Орден меченосцев, буллой от 20 октября 1210 г. признанный папой Иннокентием III.26 После этого усилиями меченосцев — «монахов по духу, бойцов по оружию» — немецкие владения в Прибалтике стали быстро расширяться. Орден и рижский епископ сумели захватить земли по нижнему и среднему течению р. Двины, принадлежавшие русскому Полоцкому княжеству или контролировавшиеся им.27 В 1210 г. рыцари перенесли военные действия на земли эстов, где были и владения Новгорода Великого. В 1224 г. меченосцы вместе с войсками рижского епископа захватили главный опорный пункт Новгорода в чудской (эстонской) земле — Юрьев (современный Тарту).28 Последующая ожесточенная борьба привела в 1234 г. к мирному соглашению немцев с Новгородом, выгодному для русской стороны.29 Договор 1234 г. венчал усилия княжившего тогда в Новгороде Ярослава Всеволодовича по предотвращению немецкого наступления на новгородские и псковские земли-

Когда на новгородский стол вступил Александр, договор 1234 г. продолжал действовать. Ни крестоносцы, ни новгородцы не предпринимали каких-либо враждебных действий друг против друга. Написанное во Владимире на Клязьме сразу после смерти Александра Невского его Житие сообщает о самом раннем контакте Александра с Орденом меченосцев. Современник князя сообщал о том, что некогда к Александру «некто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы божий, от tex прииде, aotfl видети дивный пъзрастъ его... именемъ Андреяшь».30 Поскольку приезд Анд-реяша объяснялся в Житии исключительно желанием рыцаря посмотреть на русского князя, многие ученые полагали, что весь эпизод — простой домысел автора Жития, стремившегося разными способами прославить Невского. Однако современник Александра Ярославича рыцарь Андреяш существовал в действительности. Речь должна идти об Андреасе фон Вельвене, в 1241 г- занимавшем высокий пост ливонского вице-магистра. По мнению немецкого исследователя Ф. Бе-нингховена, Андреас фон Вельвен был рыцарем Ордена меченосцев.31 В Житии о приезде рыцаря «от Западныя страны» говорится до рассказа о Невской битве. Следовательно, встреча Андреаса с Александром имела место между 1236 г., когда Александр стал новгородским князем, и 1240 г., когда произошла битва на Неве. В период 1236—1240 гг. единственным временем, когда Орден меченосцев должен был вести важные переговоры с новгородским князем, был 1236 г. Орден готовил большой поход против литовцев и искал союзников. Судя по Житию Александра Невского приезд Андреаса никаких результатов не дал. По словам автора Жития, меченосец только подивился возрасту князя, что весьма показательно, поскольку в 1236 г. Александр был совсем юн, ' и отбыл восвояси. Немецкие источники подтверждают; что в походе немцев на литовские земли новгородцы участия не принимали, но зато принимали участие псковичи. О последнем свидетельствует и Новгородская летопись.32 Очевидно. Александр не поддержал Орден силами Новгорода и ciiЈfcfi дружины по той причине, что в это время уже шла борьба за подчинение еми-тавастов. С другой стороны, он не воспрепятствовал тому, чтобы Ордену помогли псковичи. Тем самым, нормальные отношения с Орденом, обусловленные договором 1234 г., сохранялись, а потому затруднялось участие орденских «мужей богобоязненных» в том крестовом походе против тавастов, к которому, по просьбам шведских епископов, призывал римский папа. Политика совсем еще молодого князя Александра оказывалась достаточно реалистичной и дальновидной.

Поход на Литву, организованный Орденом меченосцев в 1236 г., закончился жесточайшим поражением немецких крестоносцев и их союзников от литовского князя Выкинта. В битве при Соуле пал магистр Ордена и 48 рыцарей,   не считая пехоты. Орден меченосцев фактически перестал существовать. Его остатки в 1237 г. срочно были объединены с Тевтонским орденом и подчинены ему. Тевтонский орден, основанный немецкими крестоносцами в Иерусалиме в 1191 г, в конце 20-х гг. XIII в. по просьбе польского князя Конрада Мазовецкого переселился в Хельминскую землю и стал завоевывать земли литовского племени пруссов. После слияния с ним Ордена меченосцев Тевтонский орден превратился в наиболее могущественную силу немецких крестоносцев в Прибалтике. Именно с этим орденом пришлось впоследствии столкнуться Александру Невскому.

Серьезные потрясения пришлось   пережить   князю Александру в начале 1238 г.   За несколько месяцев до этого   на восточные   русские земли обрушились монгольские полчища. Взяв Рязанское и Пронское княжества, они перенесли военные действия   на владения князей   —   потомков Всеволода Большое   Гнездо. В январе—феврале 1238 г. они подчинили себе великое княжество Владимирское,   Переяславское княжество Ярослава Всеволодовича, княжества Юрьевское, Ростовское, Ярославское   и Углицкое.34 Дядя Александра, великий князь владимирский Юрий Всеволодович вместе с братом Святославом и тремя    племянниками сконцентрировал силы в лагере   на берегу маленькой речки Сити,   притоке р. Мологи. Он ждал подхода полков своего брата Ярослава, но они не появились.   Зато неожиданно нагрянули монголы.   В ожесточенной битве они взяли верх.    Великий князь Юрий был   убит, ростовский князь Василько   попал в плен, остальные русские князья спаслись бегством.35 Батый перенес военные действия на территорию Новгородской республики. После длительной осады он в начале марта 1238 г. взял Торжок и Селигерским путем пошел на Новгород. Но у Игнача Креста монголы остановились и повернули обратно.36 Александр не помог ни великому князю Юрию, когда тот был на Сити, ии жителям Торжка. Было ли это самостятельным решением молодого князя, оказалась ли здесь позиция новгородцев, не пожелавших ослаблять свои силы в борьбе   с грозным врагом на чужой территории, или таковы были намерения продолжавшего править в Киеве Ярослава Всеволодовича, сказать трудно. Более вероятным кажется последнее, поскольку Юрий ждал у р. Сити «брата своего Ярослава с полкы»,37 т. е. у   него существовала договоренность именно    с Ярославом, которую тот не выполнил.

Летом 1239 г. Батый взял южное Переяславское княжество, а затем одно из крупнейших древнерусских княжеств — Черниговское.38 Его войска не уходили из Руси, парализуя действия еще не подвергшихся разгрому русских князей. Этим воспользовались литовцы. В 1239 г. они захватили Смоленск. Понимая, что военные действия могут легко перекинуться и на новгородские земли, Александр укрепил литовское порубежье, поставив оборонительные городки по р. Ше-лони.39    Впрочем,    эти опасения   не    оправдались.    Осенью

1239    г. отец Александра Ярослав, ставший после 1ибели на р. Сити Юрия великим князем владимирским, выбил из Смоленска литовцев40 и тем самым предотвратил   их возможное нападение на Новгород.

Беда к новгородцам пришла    с   другой стороны.   Летом 1240          г. в новгородские пределы вторгся флот   шведского короля Эрика Леспе. Время для вторжения было выбрано весьма удачно. Батый все еще не покидал русских пределов, его поиска зимой 1239/1240 г. захватили еще одно русское княжество — Муромское и вторично опустошили великое княжество Владимирское.41    Новгородцам и их князю Александру не от кого было ожидать серьезной военной помоши.   В самом деле, если проанализировать состав князей, занимавших новгородский стол с 1136 г., когда Новгород добился не зависимости от киевских князей и стал республикой,    и   до 1236 г., когда новгородский стол занял Александр, то состав этот окажется по сути дела неизменным-    На новгородский стол садились только   князья из Чернигова, Суздаля, Киева и Смоленска.42 Очевидно, лишь эти княжества могли поддерживать Новгород в военном отношении,    и   лишь они были способны оказать материальную помощь новгородцам    при часто возникавших в то время   в Новгородской земле неурожаях и голоде. Но в 1240 г. Черниговское княжество лежало в развалинах, Суздальская земля    и Смоленское княжество были сильно опустошены, нетронутым Батыем оставался Киев, но тот готовился к обороне от очевидной монгольской осады. Со своими противниками    Новгород оставался один    на многих.

Известие о появлении в устье р. Невы шведского флота было получено в Новгороде своевременно. Узнав об этом, в Новгороде решили, что целью похода шведов и приплывших вместе с ними норвежцев, суми и еми является Ладога, Такое в новгородской истории   уже было.    В 1164 г.   55 шведских шнек вошли в Неву, поднялись по ней в Ладожское озеро и достигли Ладоги. Правда,    осада города    для приплывшего шведского войска кончилась тогда большой неудачею-    Это подробно описали новгородские летописцы.43 В 1240 г. новгородцы посчитали, что шведы хотят повторить, но без старых ошибок, операцию    1164 г. Князь Александр, спешно собрав свою дружину и часть новгородского войска, немедленно выступил к Ладоге. Русские полки скорее всего   были конными и могли достигнуть Ладоги примерно за 3—4 дня.    Однако у Ладоги шведы не появились. Расчеты новгородцев и   князя Александра оказались ложными, противник преследовал совсем иные цели, чем в 1164 г. Шведские суда остановились недалеко от устья Невы   в устье другой реки — Ижоры, левого притока Невы- Пребывание шведов в этом месте,   причем пребывание многодневное, никак не объяснено в источниках и в трудах последующих историков.   Только в самом раннем    фрагменте Жития Александра Невского,   сохраненном Лаврентьевской летописью XIV в., сообщается, что в своем донесении двигавшемуся    на шведов Александру старейшина Ижорской земли (племя ижора населяло в те времена берега    Невы    и подчинялось    Новгороду)    Пелгуй-Филипп указывал на шведские   «станы и обрытья».44   «Обрытья» — это боевые рвы. Очевидно, что в планы шведов входило строительство в Ижорской земле   в стратегически важном месте такой же опорной крепости, какие строили они в землях суми и еми-тавастов. Устье Невы   и в позднейшие времена представляло для шведов стратегический интерес.    В 1300 г. они пытались построить   здесь крепость    при впадении   в Heву п. Охтн. построили ее, назвав Ландскроной, но этот могучий Венец Земли, как точно перевел шведское название русский летописец,   на следующий год был   до основания   разрушен русскими войсками.45 Вернемся, однако, к событиям 1240 г. Не обнаружив шведов у Ладоги, Александр двинулся на запад к устью Невы, усилив свое   войско отрядом ладожан. Получив   от Пелгуя уточняющие данные   о    расположении шведского  лагеря,  сумев  не обнаружить  себя,     Александр нанес по лагерю неожиданный удар.    Был воскресный день 15 июля, сравнительно рано — половина   девятого утра   по современному часосчислению,4'   когда на ничего не подозревавших шведов   обрушились    русские полки.   Их внезапное появление вызвало среди шведов панику. Часть их бросилась на корабли, стоявшие у левого берега Невы,   другая   старалась переправиться на левый берег р. Ижоры. Предводитель шведского войска пытался оказать сопротивление, построив оставшихся в боевые порядки,   но все было тщетно.   Непрерывно атакуя, русские заставили бежать и их. Владимирский биограф Александра Невского сохранил живые рассказы об участниках сражения    и отдельных боевых эпизодах.    Неся большие потери,   шведы тем не менее сумели добраться   до своих кораблей,    погрузить на них тела    павших    наиболее знатных воинов и спешно отплыть в море.   Первое крупное военное столкновение молодого новгородского князя закончилось его полным триумфом. Новгородский летописец отметил, что с русской стороны вместе с ладожанами пало «20 мужь... или мне (менее)».48 Один из крупнейших современных специалистов по истории средневековой Руси   профессор Оксфордского университета Джон Феннелл    в недавно переведенной на русский язык книге «Кризис средневековой Руси. 1200— 1304», основываясь на количестве павших    с русской стороны, писал, что Невская битва была заурядным сражением и победа в ней Александра была «мелкой».49   Однако летопись говорит лишь о потерях среди знатных   и   свободных мужей, и названная ею цифра в 20 человек оказывается не такой уж маленькой. Например, при   взятии в 1238 г. Батыем Торжка было убито всего 4 знатных новоторжца.50 В 1262 г. при штурме немецкого города   Юрьева русские полки потеряли 2 знатных воинов51 и т. д. Конечно, Невская битва по своему масштабу уступала битвам    при Бородине или Ватерлоо, но для XIII столетия это было крупное сражение, в котором участвовало несколько тысяч человек.52 Победа    на Неве   не позволила шведским феодала!М закрепиться    на берегах Невы, закрыть Новгороду и другим русским землям выход к морю, изолировать от Новгородской республики земли ижоры и корел. Однако совсем скоро этот военный успех был    омрачен другими событиями.

Через полтора месяца после битвы на Неве соединенные силы Тевтонского ордена, датского короля, дерптского (юрьевского) епископа и служившего немцам русского князя Ярослава Владимировича неожиданным ударом захватили пограничную псковскую крепость Изборск. Выступившее на защиту Изборска псковское войско было разгромлено, его воевода Гаврила Гориславич пал в бою. Крестоносцы осадили Псков. Не получая ниоткуда помощи, псковичи вынуждены были 16 сентября 1240 г. капитулировать. В Пскове были посажены два немецких фогта. Их поддерживала влиятельная часть псковского населения во главе с боярином Твердилой Иванковичем. Но было и много недовольных установившимся немецким господством. Часть их вместе с семьями бежала в Новгород.

Там произошли странные события. Новгород покинул Александр Невский, рассорившись с новгородцами.54 Причины конфликта не раскрыты ни летописью, ни учеными-историками. А между тем они могут быть указаны. Изгнав с берегов Невы шведов, князь Александр тем не менее никак не воспрепятствовал захвату Пскова немецкими и датскими феодалами. Естественно, это вызвало резкое недовольство части новгородцев и особенно бежавших в Новгород псковичей. Однако после Невской победы Александр был не в состоянии противостоять агрессии новых врагов. Победа над шведами была достигнута преимущественно силами дружины самого князя Александра. Недаром новгородский летописец, написав о 20 русских мужах, погибших в битве, отметил гибель только 4 новгородцев. Составитель Жития Александра, называя шестерых храбрецов Невского сражения, указал лишь на двух новгородцев. Остальные представляли дружину Александра, один из них был убит- Совершенно очевидно, что основная тяжесть Невского боя легла на плечи княжеской дружины и именно она понесла наибольшие потери. А с сильно ослабленной дружиной, не получая помощи от других русских княжеств, князь-защитник Новгородской республики был просто не в состоянии выполнить свои обязанности. Обоюдные обвинения стали столь острыми, что Александр вынужден был покинуть Новгород и уехать к отцу в Переделавль. Этим сразу же воспользовались немцы. Зимой 1240/1241 г. они захватили чудские и водские владения Новгорода, построили в Копорье крепость и, воюя собственно новгородскую территорию, подходили на расстояние в 30 верст от самого Новгорода.55 Возникла непосредственная угроза городу. При этом выяснилось, что своими силами новгородцы не в состоянии справиться со все возраставшей немецкой агрессией. Стала очевидной необходимость приглашения на новгородский стол нового князя.

Выбор у новгородцев был невелик. Они вынуждены были просить о помощи того же Ярослава Всеволодовича. Тот прислал им   вместо Александра другого сына — Андрея-   Но и при нем нападения немцев на новгородские земли продолжались. Мало того, к ним прибавились нападения эстов и литовцев. Тогда новгородцы решили просить у Ярослава вместо Андрея снова Александра. Просьба была удовлетворена.

Александр въехал в Новгород в марте 1241 г. Он действовал осмотрительно и четко. Собрав все новгородские силы, ладожан, корел, ижору, он двинулся на Копорье. Возведенная немцами крепость была взята и разрушена, изменники из числа води и эстов были повешены, взяты заложники, но некоторые, поддержавшие немцев, помилованы.67 Так закончился 1241 год.

В начале 1242 г. Александр получил военную помощь от отца. С владимирскими полками к нему пришел брат Андрей. Теперь можно было воевать собственно немецкие владения. Александр и Андрей вторглись в Чудскую землю. Перерезав все пути, которые связывали Орден и немецкие епископства в Прибалтике со Псковом, Александр неожиданным ударом с запада захватил Псков.88 Теперь его тылы были обеспечены. Вернувшись снова в землю эстов, он стал опустошать ее. Однако немцы уже начали собирать силы. Их войскам у местечка Моосте близ р. Лутсу удалось разгромить передовой отряд Александра под командованием До-маша Твердиславича, брата новгородского посадника, и дмитровского наместника великого князя Ярослава Всеволодовича Кербета.59 Домаш пал в бою. Это поражение заставило Александра Невского отступить на Чудское озеро.

Крестоносцы и их вспомогательные войска начали преследование РУССКИХ полков. Александр расположил свое войско «на Узмени у Воронтея камени».60 Немцы построили свои боевые порядки «свиньею», во главе которой двигалась тяжеловооруженная рыцарская конница, и ринулись на русские полки. Александр укрепил фланги полков, а впереди войска поставил лучников, которые на расстоянии расстреливали крестоносную конницу.61 Однако немцам удалось прорвать строй русских ратников. Битва приняла крайне упорный характер. В конце концов не выдержали боя вспомогательные войска крестоносцев, набранные из эстов, и побежали. За ними побежали и немиы. Победа 5 апреля 1242 г на льду Чудского озера русских полков была полной. В том же году немцы прислали в Новгород посольство, которое заключило мир с князем Александром. Орден отказался от всех своих завоеваний 1240—1241 гг. в Новгородской земле, отпустил псковских заложников    и  разменялся пленными

Условия этого договора были действенны даже в XV в.я Победу Александра Невского в Ледовом побоище Орден запомнил надолго.

Полководческий талант Александра, так ярко проявившийся в военных действиях 1240—1242 гг., укрепил авторитет князя и в политических делах. В Новгороде, где Александр Ярославич продолжал княжить, в течение долгих лет не подымали вопроса о замене его иным князем. Сам Александр точно выполнял свои функции военного защитника Новгородской республики. Когда в 1245 г. литовцы неожиданно напали на принадлежавшие Новгороду земли Торжка и Бежецкого Верха, то Александр во главе своей дружины и новгородцев успешно отразил этот набег, а затем только оо своей дружиной разбил литовцев под Жижичем и Усвятом.

Правление в Новгороде до поры до времени позволяло Александру Невскому избегать каких-либо контактов с монголами, летом 1242 г. установившими свою власть над большинством русских княжеств. Однако тесная связь с Владимирской Русью, где правили его отец, дядя Святослав, а также потомки старшего Всеволодовича Константина, делала отношения с Ордой неизбежными. В 1245 г. туда отправился отец Александра великий князь владимирский Ярослав Всеволодович. Столицей Монгольской империи был тогда Каракорум на р. Орионе в Монголии. Ярослав совершил длительное путешествие, некоторое время пожил при дворе великого хана Гуюка, пока однажды его не пригласила к себе мать Гуюка Туракина- Она дала ему есть и пить из собственных рук, но после этого приема Ярослав скончался. Его странным образом посиневшее тело указывало на то, что он был отравлен. Это произошло 30 сентября 1246 г." Родичи Ярослава должны были решить вопрос, кто из них станет великим князем владимирским. При ханском дворе в Каракоруме считали, что самым авторитетным (и опасным для Каракорума) на Руси является старший сын Ярослава Александр. Туракина посылала к нему своих гонцов, предлагая Александру приехать к ханскому двору и получить землю отца, вынашивая вместе с тем тайные планы умерщвления Невского, однако Александр, почувствовав опасность, к Гуюку не поехал.66 Вопрос о наследнике Ярослава решился на сьезде русских князей во Владимире в 1247 г. Великим князем владимирским стал брат Ярослава Святослав, раздавший детям Ярослава различные' княжества. Александр получил граничившее с Новгородом Тверское княжество и остался новгородаим князем.67 Однако братья Александра    были недовольны разделом, произведенным их дядей. Один из Ярославичей Михаил Хоробрит вскоре согнал Святослава с владимирского стола и сам занял его. Но пробыл он великим князем недолго: в 1248 г- он был убит в столкновении с литовцами на р. Протве.68 Другой Ярославич Андрей,    который    по возрасту был старше Михаила, также был недоволен   разделом, но он не прибег к силе, а отправился в 1247 г. к Батыю, чтобы при его поддержке занять владимирский стол.   Такой оборот дел  заставил и Александра,  имевшего  прав на наследие отца больше, чем его братья, вслед за Андреем    поехать в Орду. Батый не стал самостоятельно решать вопроса о владениях Андрея и Александра, а отправил их в Каракорум.69 К тому времени там, видимо, произошли определенные политические изменения. С ханом Гуюком и его матерью Туранивой Батый не ладил, в Каракорум сам не ездил   и   с опасением следил за решениями   великоханюкого двора   относительно русского улуса.70 Явно задержав у себя Андрея и Александра, выехавших из Руси в разное время, Батый отпустил их в Каракорум, возможно тогда, когда умер хан Гу-юк и потеряла власть Туракина.71    Тем самым    Александр избегал опасности, грозившей ему в 1246 г. И все-таки в Каракоруме его подстерегали крупные неприятности. Там весьма своеобразно рассудили братьев- Александр как старший брат получил Киев и   «всю Русьскую землю»,   а Андрей   — великое княжество Владимирское.72    Внешне   все    обстояло пристойно.    Формально Александр получил больше, чем его брат, Киев считался более значимым городом, чем Владимир. Но так было в домонгольское время. В 40-е гг. XIII в. Киев представлял собой поселение в 200 дворов,73 разорена была и составлявшая часть киевской территории «Русская земля». К тому же перед   смертью Ярослав Всеволодович княжил не в Киеве, а во Владимире, и старший сын должен был получить наследие   отца. Однако в Каракоруме решили по-иному, видимо, опасаясь усиления наиболее авторитетного в Северо-Восточной Руси князя. Неясна при таком распределении столов   позиция Андрея Ярославича: сам ли он добивался Владимирского княжения, и тогда    он действовал явно    против Александра, или покорно следовал решениям монголов. Последнее кажется более вероятным

Братья возвратились на Русь в конце 1249 г. Александр несколько месяцев пробыл во Владимире. Летопись сообщает, что когда зимой 1249/1250 г. во Владимире скончался углицкий князь Владимир Константинович, его оплакивал и провожал из Золотых ворот «Олександръ князь и с братьею». Той же зимой во Владимире умер еще один князь — Владимир Всеволодович ярославский. Направлявшуюся из Владимира в Ярославль похоронную процессию провожали Александр, ростовский князь Борис, его брат белозерский князь Глеб и их мать. Владимир Всеволодович умер «на память святаго Феодора»,74 т. е. в феврале 1250 г."Пребывание во Владимире, стольном городе Андрея Ярославича, с конца 1249 г. по февраль 1250 г. Александра Невского, его братьев, князей углицкого, ярославского, ростовского, белозерско-го наводит на мысль, что при возвращении двух старших Ярославичей из Каракорума1 во Владимире был собран съезд русских князей, на котором должны были обсуждаться вопросы взаимоотношений с иноземной властью и распределения столов между князьями в настоящем и будущем. Судя по тому, что никаких ссор между князьями не последовало, Андрей не препятствовал достаточно длительному пребыванию в своей столице старшего брата, князьям удалось договориться о разделении власти и своих правах. Лишь после этого в 1250 г. Александр вернулся на княжение в Новгород.75 Его правление там продолжалось без каких-либо эксцессов и потрясений. Только тогда, когда на Руси стало известно о восхождении в 1251 г. на каракорумский стол нового великого хана Менгу (Мунке), ставленника Батыя,76 Александр Невский вновь отправился в Орду (1252 г.). Целью его поездки, судя по всему, было получение Владимирского великого княжения. Возможно, что эта акция была заранее обговорена Александром с братьями и другими князьями во время его пребывания во Владимире в 1249/1250 г. После его отъезда Андрей и Ярослав Ярославичи подняли восстание против монголов, надеясь, что смена хана в Каракоруме позволит им избавиться от вмешательства Орды в русские дела. По свидетельству летописи, владимирский великий князь Андрей и поддерживавшие его лица не захотели «цесаремъ служити»,77 т. е. Менгу и Батыю- Однако их расчеты не оправдались. Сторонник Менгу Батый направил на Русь войска во главе с Неврюем, который подавил восстание. Андрей бежал в Швецию, Ярослав остался на Руси.

Эти события, изложенные в разных летописях с некоторыми нюансами, дали повод историкам считать, что Александр Невский, выждав, когда его брат Андрей поднял смелое восстание против иноземного гнета, коварно воспользовался обстоятельствами и добился в Орде права на владимирский великокняжеский стол, наслав при этом на Русь ордынскую карательную экспедицию под командованием Неврюя.78 Однако древнейшее описание событий 1252 г., сохраненное Лаврентьевокой летописью, говорит о том, что Александр отправился к Батыю за получением прав на владимирский великокняжеский стол до выступления Андрея. В таком случае Невский мог действовать по старому уговору с князьями о великокняжеском столе, тем более, что его брат] Андрей получил наследие отца из рук ханской власти, а не по древнерусским нормам княжого наследования, в обход старшего брата. Андрей по отбытии Александра в Орду, по-видимому, и выступил против ханов, надеясь удержать за собой великое княжение Владимирское, но просчитался. Еще до возвращения Невского он бежал из Руси. Александр же, сев на владимирский стол, заставил другого смутьяна, брата Ярослава, променять ему свое Переяславское княжество на его Тверское.79 Этой акцией Александр еще более усилил свои позиции как великого князя.

Хотя Андрей Ярославич нашел убежище в Швеции, которая, окончательно завоевав в 1249 г емь-тавастов, встала тем самым в весьма напряженные отношения с Новгородом и княжившим там Александром Невским, последний сумел не превратить брата в заклятого врага, а сделать его своим союзником. Александр перезвал Андрея на Русь, выделив ему из состава своего великого княжества Владимирского Суздальское княжество.80 В 1257 г. Андрей как владетельный князь ездил вместе с Александром в Орду чтить хана Улаг-чи.81

Кроме Владимирского великого княжества под властью Александра Невского по-прежнему оставался Новгород. Правда, теперь Невский уже не княжил там сам, а держал в качестве наместника своего старшего сына Василия. Новгородцы, свободные в выборе князей, этим обстоятельством были недовольны. В 1255 г. они изгнали молодого княжича из города, пригласив к себе из Пскова оставившего свое Тверское княжество Ярослава Ярославича. Александр немедленно собрал полки и выступил с ними против    Новгорода.

Новгородцы тоже решили биться, но дела разрешилось миром. Князь Ярослав вынужден был покинуть город, на новгородский стол был возвращен Василий, произошла смена посадника, к управлению Новгородом пришли люди, поддерживавшие Александра Невского

Эта связь с могущественным князем помогла Новгороду пресечь попытку шведских феодалов и, по-видимому, фогта Виронии (области Северной Эстонии, подчинявшейся датскому королю) Дитриха фон Кивеля (Дидмана русской летописи) построить опорную крепость на восточном, принадлежавшем Новгороду берегу р. Наровы.83 Базируясь здесь, шведы и датский феодал рассчитывали начать наступление на Вотландию и Ингрию, т. е. земли води и ижоры, входившие в состав Новгородской республики. Узнав о действиях шведов и Дидмана, новгородцы послали послов с просьбой о военной помощи во Владимир к Александру Невскому и стали собирать собственное ополчение. Когда это стало известно шведам и фон Кивелю, они поспешно погрузились на корабли и бежали за море. Александр привел свои полки в Новгород, но противников уже не было. Тогда князь предпринял поход на Копорье, а оттуда направился в завоеванную за 7 лет до этого шведами землю еми. Поход Невского на это племя в 1256 г, последний военный поход полководца, проходил в суровых зимних условиях, но закончился успешно.85 Позиции Швеции в земле еми оказались ослабленными, и внимание шведских феодалов было переключено с Новгорода на Финляндию.

По возвращении во Владимир Александр Невский был вынужден отправиться вместе с другими русскими князьями в Волжскую Орду чтить хана Улагчи. В конце того же 1257 г. владимирскому великому князю пришлось еще раз иметь дело с монголами. На Русь прибыли чиновники из Каракорума, проводившие по приказу великого хана исчисление и обложение налогами всего подвластного ему населения.86 Если для жителей Северо-Восточной Руси взимание монголами различных налогов и поборов становилось делом привычным, то для Новгорода такие выплаты были новыми и неприятными. Когда до новгородцев дошел слух о том, что монголы будут брать у них тамгу и десятину, город страшно возбудился. На стороне новгородцев оказался правивший у них сын Александра Невского Василий. Александр вынужден был помогать чужеземцам. Его приезд с численниками в Новгород зимой 1257/1258 г. закончился изгнанием из Новгорода сына Василия и жестокими пытками людей, подвигших его на противодействие монголам и отцу. Вероятно, управление Новгородом Александр взял на себя, осуществляя свою власть через собственных наместников. Тем не менее полностью усмирить новгородцев князю не удалось- Когда зимой 1259/1260 *г. в Новгород вторично приехали монгольские численники, здесь снова начались сильные волнения, которые не переросли в вооруженную борьбу только из-за вмешательства Александра. Ему удалрсь, видимо, найти какой-то компромисс, который удовлетворил новгородцев.

В начале 60-х гг. XIII в. Волжская Орда отделилась от Монгольской империи, став суверенным государством.89 Разладом между каракорумским и саранским правительствами немедленно воспользовались на Руси. Во многих русских городах произошли восстания против сидевших здесь имперских чиновников. Александр Невский поддержал эти выступления, рассылая грамоты с призывом «тотар побивати». В Сарае на эти действия смотрели сквозь пальцы, поскольку дело шло о ликвидации превратившейся в чуждую структуру власти. Однако став самостоятельными, сарайские ханы начали испытывать недостаток в вооруженных силах. Даоке во время существования единой Монгольской империи такой недостаток покрывался за счет мобилизации в монгольские войска подвластного монголам населения. Сарайский хан Берке пошел по проторенному пути. В 1262 г. он потребовал произвести военный набор среди жителей Руси, поскольку возникла угроза его владениям со стороны иранского правителя Хулагу-91 Александр Невский вынужден был отправиться в Орду, чтобы как-то смягчить требования хана. Берке задержал русского князя в Орде на несколько месяцев.92 Там Александр заболел. Уже будучи больным, он выехал на Русь. С трудом добравшись до Городца на Волге, князь понял, что до Владимира ему не доехать. Днем 14 ноября 1263 г. он постригся в монахи, а к вечеру того же дня скончался.93 Через 9 дней тело князя было доставлено в стольный Владимир и при большом стечении народа захоронено в основанном дедом Александра Всеволодом Большое Гнездо Рождественском монастыре.94

Жизнь Александра Невского оборвалась рано. Ему даже не исполнилось сорока трех лет. Но эта жизнь с подросткового возраста была наполнена крупными событиями, сложными дипломатическими переговорами, смелыми походами, решительными битвами. Как полководец Александр Невский едва ли имеет себе равных среди других князей средневековой Руси. Но он был человеком своей эпохи, в характере которого причудливо сочетались жестокость к изменникам и ослушникам с отрицанием усобной княжеской борьбы и стремлением облегчить положение покоренного чужеземными завоевателями народа. Особенно следует подчеркнуть то обстоятельство, что Александр, в отличие от деда, отца, родных братьев, даже собственных детей, ни разу не участвовал в кровавых междоусобных схватках- Внутренние конфликты были, чтобы решить их Александр собирал войска, однако до открытых действий дело не доходило, решала угроза применения силы, а не собственно сила. Вполне очевидно, что это была сознательная политика Александра Невского, прекрасно понимавшего, что в условиях послебатыева погрома русских земель и чужеземного господства внутренние войны, даже в случае полной победы одной из сторон, могут привести только к общему ослаблению Руси и уничтожению ее трудового и военноспособного населения. Биограф Александра Невского, написавший его Житие, бывший не только «самовидцем» взросления князя, но и очевидцем по меньшей мере последствий монгольского завоевания, специально обратил внимание на то, что Невский, став великим князем Владимирским, «церкви въздвигну, грады испольни, люди распу-женыа събра в домы своя».95 Обеспечение границ, сохранение целостности территории, заботы о ее населении — вот главные черты! деятельности князя Александра в этот критический период русской истории. Если сказать об Александре Невском кратко, то надо сказать словами летописца XIII в.: «потрудися за Новъгородъ и за всю Русьскую землю».96

 

 

1 Даже в составленной совсем недавно «Летописи жизни и деятельности Александра Невского», где, казалось бы, должны были быть учтены последние исследования, касающиеся биографии знаменитого князя, приведены факты!, не находящие опоры в источниках. Так, рождение Александра Невского отнесено к 30 мая 1220 г.; обряд княжеского пострига — к 1223 г., местом пострига указан Спасский собор в Переяславле, хотя ранние источники таких фактов не содержат, зато они сообщают о том, что почти весь 1223 г. отец Александра Ярослав провел в Новгороде, а без него постриги вряд ли были возможны; в 1238 г. Александр не был князем Дмитровским и Тверским; в октябре 1246 г. он не мог хоронить отца во Владимире, т. к. тот 30 сентября указанного года скончался в Каракоруме, откуда его тело не могли за месяц доставить во Владимир; нет никаких данных, свидетельствующих о получении Александром в 1247 г. Переяславля, Зубцова и Нерехты; второй брак Александра Невского, отнесенный в «Летописи жизни и деятельности» к осени 1252 г., явно недостоверен, причем не объяснено, как женился Александр на Дарье, дочери рязанского князя Изяслава Владимировича, которая источникам неизвестна и которой, если бы она существовала в действительности, должно было быть не менее 35 лет (старше мужа на 4 года), и т. д. См.: Бегунов Ю. К- Летопись жизни и деятельности Александра Невского. // Князь Александр Невский и его эпоха,. Спб., 1995, с. 206—209.

2             О  времени  написания  двух  видов  старшей  редакции Жития  Александра Невского см.: Кучки н В. А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников  (XIII — первая четверть XIV в.). // Русская  культура  в  условиях  иноземных  нашествий  и  войн.  X  —  начало XX в. М.,   1990, вып. !:, с. 36—39.

3             Бег у нов Ю.  К. Памятник русской литературы XIII века. «Слово о погибели Русской земли». М.-Л., 1965, с. 160.

4Баумгартен Н. А. К родословию великих князей Владимирских, Мать Александра Невского. // Летопись Историко-родословного общества в Москве. М., 1908, вып. 4 (16), с. 21—23.

5             Ее  принял,  в  частности, такой крупный  исследователь      биографии

Александра Невского, как Д. Т. Пашуто — см.: Пашу то В, Т. Александр Невский. ЖЗЛ. М., 1974, с. 10.

6             Новгородская  первая  летопись  старшего  и  младшего  изводов.  Под редакцией и с предисловием А. Н. Насонова. М.-Л.,     1950      (далее — НПЛ), с. 61, 66, 78, 79, под 6731, 6736, 6748 и 6752 гг.

7             Полное собрание русских      летописей     (далее — ПСРЛ), т.   I,  Л., 1926—1928, стб. 450, под 6736 г.

8             Подробнее о матери Александра Невского см.: КучкинВ. А.    К

биографии  Александра  Невского.  //  Древнейшие  государства  на  территории СССР. 1985. М., 1986, с. 71—80.

9 ПСРЛ, т. I, стб. 470,. '"Там же, стб. 444.

10 Бережков Н. Г, Хронология русского летописания. М., 1963, с. 106.

12           ПСРЛ, т. XXIV, Птг., 1921 с. 227. Перечень составлен в конце XV в,

13           ПСРЛ, т. I, стб. 469.

14           Я нин В. Л. Актовые печати Древней Руси X—XV Вв,, т. II, М.„ 1970, с. 7—8.

15           НПЛ, с. 79.

16 Подробнее о времени рождения Александра Невского см.: Кучки н В. А. О дате рождения Александра Невского. // Вопросы истории, 1986, № 2. К дате 13 мая как дню рождения Александра Невского склоняется и В. К. Зиборов, указавший в подтверждение своего мнения на некоторые литературные параллели между Житием Александра Невского и службой Александру Римскому. К сожалению, В. К. Зиборову осталась неизвестной наша заметка 1986 года о времени рождения Александра Невского, См.; Зиборов В. К. О новом экземпляре печати Александра Невского. // Князь Александр Невский и его эпоха, с. 149— 150.

17 НПЛ, с. 61.

 

 

 

Следующая страница >>> 

 

 

 

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>