История и археология Новгорода

Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Выпуск 19/2005 

И.В. Волков

В 2005 г. в отечественной археологической литературе, в центральных изданиях, появились 3 статьи, касающиеся средневековых амфор, в том числе их хронологии. Можно сказать, что они отражают уровень общих представлений об амфорах у людей, претендующих на занятия археологией в этой области. Создается впечатление, что узкие даты амфор просто невозможны, и знания по-прежнему стоят на уровне 1950-х гг., когда были установлены двухвековые хронологические интервалы для отдельных «типов».

В статье А.В. Сазанова для «однотипных» амфор с дуговидными ручками («трапезундской» группы) приводятся даты XIII-XIV вв., XIV-XV вв., а в таблице даже суммарно 1125-1450 гг. (Сазанов А.В., 2005, с.197-198, 213). Между тем представить себе столь длительное изготовление без изменений предметов массового подконтрольного производства просто невероятно. Что же касается их рисунков из «второй херсонесской классификации», то они изображают не совсем реальные предметы, особенно в части сечения профиля (Романчук Е.И., Сазанов А.В., Седикова Л.В., 1995, табл. 35, №152; табл38, №154). Дробная хронология при таком видении материала бесперспективна.

Публикация В.Н.Чхаидзе в главном отечественном журнале в заключительной своей части предполагает, что керамическая тара в настоящее время еще не стала «надежным и действенным хронологическим индикатором» (Чхаидзе В.Н., 2005, с.71). Но это касается только знаний автора на текущий момент. Дело в том, что «историографическое исследование принадлежит к числу наиболее сложных, кратно превосходящих по трудоемкости и затратности интеллектуальных усилий чисто историческое исследование. Для формирования историографического видения требуется целая жизнь, причем жизнь па пределе активности...» (Еманов А.Г., 2003, с. 223). В данном же случае ситуация иная. Автор не может точно передать даже закавыченные цитаты (Чхаидзе В.Ы., 2005, с. 69), не говоря уже об элементарном знании существующих исследовательских методик.

Наконец, в работе В.Ю. Коваля, где рассматриваются фрагментарные, по многочисленные материалы с территории Юго-Западной Руси, амфоры двух основных групп разделены только на 2 типа каждая, и для типов предлагаются широкие даты: соответственно X-XI и XII-XV вв.; X-XI и ХИ-ХШ вв. (Коваль В.Ю., 2005, с. 86-87). Естественно, если для полутысячелетнего периода производства выделять только 2 типа, то даты обречены быть очень широкими.

Между тем надежным хронологическим индикатором амфоры стали уже давно, и даже только Новгородские материалы позволяют давать полувековые даты для последовательных фаз эволюционных рядов. В тех же случаях, когда на степных памятниках, где амфор много, приемлемы статистические выкладки (не важно, или это недолго существовавшее поселение, или качественно взятый закрытый комплекс в городе, существовавшем долго), то по количественному соотношению разных групп амфор уже сейчас молено делать значительно более точные датировки.

Предлагаемые ниже барьеры (приблизительно до полувека) не так уж далеки от предела точности археологического датирования (и амфор по слою, и слоя по амфорам), который близок к четверти или трети века.

Осознать этот предел проще всего на новгородских материалах, и особенно в связи с распределением фрагментов амфор. Можно с точностью почти до года определить время настила мостовой или возведения деревянной постройки. Одному ярусу мостовой соответствуют приблизительно 2 пласта слоя (или меньше). Между тем, если мы имеем хотя бы 20-30 склеившихся фрагментов от одного сосуда, то их разброс в среднем составляет 4-6 пластов. Это соответствует 2-3 ярусам мостовой, хотя разбивается сосуд обычно в течение 1 дня. Следовательно, фрагменты одного и того же сосуда выпадают в слое, сформировавшемся приблизительно за полвека.

Поэтому делать датировки материала из сопутствующего культурного слоя по одному даже крупному фрагменту амфоры, несущему на себе достаточное число признаков для отнесения его к одной из предлагаемых хронологических фаз, рискованно.

В этом тексте чаще фигурируют определения «хронологическая фаза» или «звено эволюционного ряда» вместо обычно использующегося «тип». Связано это с тем, что в тип объединяются предметы с устойчивой разновидностью признаков. При этом в одно и то же время в пределах одной группы обязательно бытовали амфоры разного стандарта объема, а также их разновидности, связанные с особенностями назначения. Они и будут составлять типы. Падежное разделение на типы по фрагментам (которые составляют абсолютное большинство находок) - затруднительно. Оно достаточно проблематично даже при работе с целыми сосудами, поскольку возникают проблемы границ между типами, точности измерений и т.н. В этом смысле очень показателен пример детального исследования комплекса амфор из кораблекрушения в Сердже Лимани (van Doorninck F.H., Jr., 1993, p. 8-12). Поэтому при практической работе с фрагментами корректнее использовать более широкое определение, чем «тип».

До Новгорода доходила мизерная доля производившихся амфор, но рассмотрение находок из этого города имеет свои преимущества, хотя львиная доля материала отсюда относится только к XII - началу XIII вв. Быстрый рост культурного слоя, несмотря на перекопы, позволяет определять относительную хронологию амфор. Поскольку как индивидуальная находка берется каждый фрагмент, при исследовании больших площадей есть возможность отслеживать выпадение фрагментов одного сосуда с точностью до пласта и квадрата. К счастью, на Троицком XII (усадьбе Е) в достаточном количестве представлены находки XI в. В целом создается впечатление, что обитатели этой части города вывозили мусор не так тщательно, как на Неревском. В результате клеится заметно больше целых форм и крупных фрагментов, хотя основная масса черепков явно удалена за пределы усадеб.

Особенность Троицкого раскопа в том, что в начале XIII в. в этой части города были сильные пожары, после которых сменилось население, а новые жители были значительно менее состоятельными. В результате на заключительной стадии выпадения фрагментов амфор в культурный слой мы сталкиваемся с некоторыми отличиями от Неревского раскопа. Во-первых, здесь не представлены самые поздние амфоры домонгольского времени, несмотря на огромную площадь. Во-вторых, здесь нет столь явного прекращения выпадения амфор «триллийской» группы на 1-2 яруса раньше, чем «трапезундской» (хотя по основной массе черепков это явление все же прослеживается). Это прекращение должно быть связано с падением Константинополя в 1204 г., а «трапезундская» группа продолжала массово поступать на Русь вплоть до монгольского завоевания. Следовательно, скорее всего, выпадение амфор на Троицком раскопе прекращается где-нибудь в первом десятилетии XIII в. или чуть позлее. Между тем, дендрохронологические даты верхнего уровня залегания амфор, захватывают весь домонгольский период. Скорее, это свидетельствует не о запаздывании использования предметов в быту, а о том, что содержимое культурного слоя (в данном случае фрагменты амфор) было поднято относительно мостовых.

Это может быть связано и с разницей уровня дневной поверхности на мостовых и в пределах усадеб. Большую часть дендрохроноло-гических дат дают мостовые. Между тем основной компонент культурного слоя - это навоз. Источник этого компонента находится не на мостовых, а в пределах усадеб, преимущественно в стойлах. Следовательно, в большинстве случаев уровень дневной поверхности на усадьбах должен быть несколько выше, чем на улицах.

Памятник не позволяет делать общую классификацию амфор, но для получения дат хронологических фаз развития эволюционных рядов информации достаточно. (Классификация строится на большей совокупности памятников, при этом понятно направление развития эволюционных рядов). На новгородских находках мы получаем базовые точки для датировки. Фрагменты амфор из соседних звеньев эволюционных рядов могут залегать в слое совместно, что является результатом запаздывания в быту части сосудов. Но поскольку находок много, то исходить надо из того, что самые ранние находки каждого типа отмечают начало выпадения, а совместные с ними находки предыдущего - результат запаздывания. Целесообразно разбирать каждый сосуд в отдельности, но краткий объем публикации провоцирует сделать это выборочно. К сожалению, по шифрам приведенным в подрисуночных подписях только приблизительно можно представить взаиморасположение фрагментов от одного сосуда, при этом лучше пользоваться планом раскопа.

«Трапезундская» группа.

Самый ранний экземпляр происходит с Троицкого IX (Рис.1). Глина не совсем характерная, значительно более желтого цвета, чем обычно, концентрация слюды в формовочной массе повышенная. На плечике помимо русских граффити есть знак, прочерченный по сырой глине. Это совершенно не характерно для продукции XII в. Разброс фрагментов - с 6 по 14 пласт, чему соответствует дендрохронологичес-кая дата - 1060-1110-е гг.2 Скорее всего, здесь имеет место длительное запаздывание. Возможно также, что эта амфора вообще не относится к «трапезундской» группе. К сожалению, после реставрации на рисунке невозможно показать «анатомическое» строение сосуда. Скорее всего, отдельно вытянуты горло и нижняя треть тулова, по утверждать это, не видя вертикальных изломов - рискованно.

Следующая хронологическая фаза представлена 2 неполными развалами маломерных амфор. У обеих горло вытянуто отдельно из кольца (Рис. 2,3). Даты: 1040-1090 и 1070-1090. По сравнению с предыдущей амфорой горло у них ниже, а ручки менее массивны. У первой (Рис. 2) виден невыразительный след стыковки с применением дополнительного жгута изнутри в средней части тулова. Учитывая возможность некоторого запаздывания, время бытования можно относить к 2—3 четвертям XI в.

Для проверки полезно привлечь аналогии. Их много, но большая их часть происходит либо из недатированных, либо из не закрытых комплексов. Совершенно по той же схеме сделаны амфоры из кораблекрушения в Сердже Лимани, которое относится к третьему десятилетию XI в. Кроме того, большая часть амфор оттуда была в длительном использовании и, следовательно, запаздывает на несколько лет. (van Doorninck F.H., Jr. 1991, p. 45; van Doorninck F.H., Jr., 1989, p. 253, 255; van Doorninck F.H., Jr. 1988, p. 22-23).

Еще одна амфора сделана по той же технологической схеме, но здесь появляется новый признак: верхний элемент сделан из глины, существенно отличающейся по составу от остальной части тулова (Рис. 4). Это следующая хронологическая фаза. Разброс фрагментов довольно компактный. Дендродата - 1070-1090. Захватывая предыдущую фаз}' (с учетом возможных погрешностей), использование такой технологии можно относить ко второй половине XI в., а в основном - к последней четверти.

Результатом развития такой технологической схемы стала следующая фаза, когда верхний элемент становится больше, но приходится на участок выше нижнего прилепа ручки. Такой фрагмент только один (?), он имеет дату 1090- 1110-е гг. (13-1411 ~№6). Это в целом соответствует схеме развития эволюционного ряда, но для фазы требуется статистическая проверка.

Следующая фаза представлена значительно более полно (Рис. 5). Она характеризуется использованием глины с большим количеством крупного песка только в верхнем элементе. Наиболее распространенными в это время становятся амфоры большого объема. Стыковка верхнего элемента приходится на уровень нижнего прилепа ручки (или около него). Соотношение стыковочного шва и прилепа ручки в дальнейшем может быть использовано для более дробной ранжировки внутри этой хронологической фазы. Прежде были только отдельные находки, но в двух случаях они имели значительно более надежные даты, поскольку соответствовали времени росписи двух храмов 1117 и 1121 гг. (Волков И.В, 1992, с.146, рис.3; Волков И.В., 1996, с.91, 99, рис. 1,2-4). Теперь появилась серия находок. Не всегда можно определить, фрагменты скольких сосудов встречены в слое, но все же есть некоторая статистика. Развал, позволяющий сделать графическую реконструкцию сосуда (Рис. 4) укладывается в первую половину XII в. (1110-1150). Фрагменты 11-1499-№65,12-1537-№30, 12-1530-№65 имеют дендродату. (1110-1140). Фрагмент 11-1352-№30 с классической системой промеров под валиком - 1120-1140. Отдельная группа фрагментов:11-1352-№14, 10-1357-№60,12-1350-№61,12-1515-М87,12-1516-М120,11-1530-№№4,11-1357-№38,12-1409-М89, 11-1352-№14 (общая дата - 1110-1140). Клеящийся фрагмент ~ 10-1524 - 2-я четв.ХИ в. 13-1322-ШН, 12-1519-№33 - 1100-1120. Отдельный фрагмент - 10-1554 - 2-я четв. XII в.

Предпоследняя и самая массовая фаза домонгольского времени — со стыковкой чуть ниже верхнего прилепа ручек и частыми следами промеров на внутренней поверхности (приблизительно через ЗОе) (Рис. 6). Система промеров описана прежде (Волков И.В., 1992 с. 146, рис. 2; Волков И.В., 1996, с.91,99, рис.1,1). Абсолютное большинство находок амфор «трапезуидской» группы с территории Древней Руси относится именно к этой фазе.

Мелко побитый развал маломерной амфоры происходит с XII раскопа, то есть места, где нет ярко выраженного наклона поверхности. Всего учтено 103 фрагмента, они распределены по большей части территории усадьбы, в 10-13 пластах, большая часть - в 11-12 пластах. Дата по деревянным конструкциям - 1110-1140-е гг. На этом основании можно утверждать, что переход к такой схеме формовки произошел до середины XII в., но сложно определить, насколько именно раньше. Наиболее вероятный интервал - 1130-1140-е гг.

Вообще в слоях с датой 1120-1140-х гг. вместе встречаются фрагменты амфор двух последовательных фаз - с крупным песком в верхнем элементе и из одной глины с классической системой промеров. Едва ли это можно объяснить тем, что такие амфоры производились одновременно, даже если в быту новгородцев они могли сосуществовать. Скорее, это или результат запаздывания части предметов в результате вторичного использования, или результат перемещений грунта.

Возможен еще один вариант объяснения. Фазы разделяются по крайней мере по двум качественным признакам - отличающейся глине верхнего элемента и промерам внутреннего диаметра. Если исходить из того, что эволюция проходила поэтапно, по отдельным признакам (что совершенно не обязательно), то должен присутствовать промежуточный этан: или с песком в верхнем элементе и промерами, или из одной глины без промеров. Также в двух фазах отличается и положение стыковочного шва - на уровне крепления ручки или ниже. Фрагментов, несущих на себе эти признаки пока не достаточно.

Для определения происходивших изменений требуется несколько фрагментов от одного сосуда, или один крупный: должна быть информация о составе формовочной массы верхнего элемента и остальной части тулова, по крайней мере 30-градусный фрагмент в районе наибольшего диаметра (чтобы надежно удостовериться в наличии или отсутствии следов промеров), и фрагмент с нижним прилепом ручки и стыковочным швом. Достаточного количества фрагментов от одного сосуда для каждой ступени в материалах Новгорода просто нет. Поэтому приходится домысливать, что находки с «промежуточными» признаками должны укладываться в период между двумя фазами, и это совершенно точно интервал 1120-1140-х гг.

Одна амфора второй половины XII в. (Рис.6) явно не укладывается в схему, что лишний раз подтверждает то, что не всегда содержимое окружающего грунта точно соответствует датам деревянных конструкций.

Развал амфоры клеится почти полностью (не хватает горла, от ручек сохранились только нижние прилепы). Это свидетельствует о том, что амфора находилась в длительном вторичном использовании. Недостает очень небольшого количества фрагментов от тулова, явно не более 20%, которые могли остаться незамеченными при переборке грунта. Место, где она была разбита, устанавливается довольно точно по скоплению фрагментов (199 шт., преимущественно расслоенных). Это сруб 67, (6-1258-№11), относящийся к 12 ярусу (1270-1290). Значительная часть фрагментов имеет шифры 1257/58, начиная с 5 пласта, часть фрагментов - под срубом. Основная масса черепков укладывается в 12 и 13 ярус (1245-1270). Эту дату можно просто отбросить, поскольку на поселениях Приазовья с узкими датами после монгольского нашествия схема промеров, соответствующая этому звену эволюционного ряда, просто неизвестна.

Часть фрагментов залегала под срубом 67, начиная с 5 пласта. Довольно много их в 7 пласте, несколько в 8 (8-1249-№11; 8-1278-№61) (1205-1245). Наконец, 2 фрагмента ручки выпали значительно ниже, может быть, в тот момент, когда она была отбита при подготовке сосуда ко вторичному использованию - 11-1288-№148,161. Дендродата у этой точки 1155-1205, что совершенно соответствует определенному прежде времени бытования.

В связи с этой находкой полезно вспомнить старую дискуссию о формировании новгородского слоя (Рыбаков Б.А., 1959, с. 87-88; Ар-циховский А.В., 1959, с.113-114). В целом, А.В. Арциховский был прав в своей полемике с Б.А. Рыбаковым: земляное перекрытие домов не может составить основной объем грунта культурного слоя. В данном же случае столь значительный подъем множества фрагментов, скорее, можно связывать с тем, что амфора во вторичном использовании стояла'на чердаке с земляным перекрытием.

Все находки амфор с такой схемой формовки и с классической схемой промера упомянуть просто невозможно. Их очень много, преимущественно они укладываются во вторую половину XII и начало XIII в.

Почти полный развал амфоры этой фазы ( абсолютно аналогичный прежде опубликованному экземпляру (Волков И.В., 1996, с. 99, рис. 1.1)) найден очень компактно. Все фрагменты в 1 пласте на двух соседних квадратах, под одним номером, следовательно, перемещений грунта после выброса не было. Это соответствует 14-15 ярусам Черницыной улицы (1170-1190-е гг.).

Наконец, самое последнее звено эволюционного ряда «трапсзун-дской» группы на Троицком раскопе не представлено вообще. Единственный поддающийся частичной реконструкции экземпляр происходит с Неревского раскопа (Рис. 7). (Увы, значительная часть шифров на фрагментах утрачена, возможно, при реставрации). Тем не менее, судя по сохранившимся шифрам, это почти исключительно 15 ярус 1224-1238.

Стыковка здесь приходится на уровень чуть выше максимального диаметра, а для соединения элементов-«половинок» использован дополнительный глиняный жгут, примазываемый изнутри. В результате его примазывания на части внутреннего диаметра образовалась складочка, обращенная вверх от шва.

Следов промера внутреннего диаметра под валиком не обнаружено, но ниже максимального диаметра есть отпечатки торцевой части мерной «линейки».

Аналогичная схема стыковки есть на одной находке из Владимира. Видимо, таким же способом сформованы амфоры из Рязани и Пронска (Мальм В.А., Фехнер М.В. 1974, рис. 3), но о них можно судить только по фотографиям.

Таким образом, группа представлена находками, по крайней мере, от второй четверти XI в. вплоть до монгольского нашествия. За эти два века сменились, по крайней мере, 5 последовательных фаз, которые при учете анатомического строения могут стать еще более дробными.

«Триллийская» группа.

Число новых находок, существенно влияющих на датировку звеньев эволюционного ряда группы значительно меньше.

Самая ранняя фаза эволюционного ряда представлена фрагментами только одной амфоры, венчик которой публиковался прежде (Волков И.В., 1996, с.100, рис. 2,1). Это тип с гладкой поверхностью и, видимо, даже без волн на уровне нижнего прилепа ручки. Массивные ручки по составу практически не отличаются от остальной части амфоры, и не имеют касания с воротничковым венчиком.

Теперь есть возможность сделать частичную графическую реконструкцию сосуда и точно продатировать его, хотя добавились только 7 фрагментов. Однако два из них попали на мостовую, что почти исключает возможные перемещения предметов с грунтом. Это 24-25 ярусы по Черницыной улице и 26-27 ярусы по Пробойной, что укладывается в интервал 970-1010 г. Ту же дату имеют и фрагменты с территории усадеб. Поэтому наиболее вероятно, что амфора была разбита в самом конце X в., и, возможно, какое-то время до этого использовалась в быту.

Экземпляры ближайших хронологических фаз (с «точечным» касанием венчика и ручки, с широким касанием, при котором остается отверстие между ручкой и горлом) в находках Троицкого раскопа просто не представлены. Это позволяет предполагать, что хронологический разрыв между описанным типом и следующим достаточно длительный.

Следующая фаза представлена фрагментами только одной амфоры (Рис. 9). Их немного, и очень велик разброс по глубине - от 10 до 16/17 пластов. От «воротничка» венчика остался выступ-рудимент, но еще весьма выразительный, ручки уже стали существенно тоньше, чем прежде, всей своей поверхностью они налеплены на венчик, отверстия между ручкой и горлом уже нет. На уровне нижнего прилепа ручек проходит поясок из 5 волн рифления, а остальная поверхность - гладкая.

Все 3 фрагмента из 16/17 пластов - это находки из дренажной траншеи, где по объективным причинам точность фиксации значительно ниже. Получаемая по ним дата - вторая половины X в. Вероятность того, что она соответствует времени выпадения фрагментов - невелика. Еще 2 обломка (13-1054-№14 и 10-815-№16) происходят из обычного слоя, их даты - 2-3 четверть XI в. и 1 четверть XII в. Очевидно, что только этих наблюдений для надежной датировки недостаточно. Некоторые основания для выбора даты дают результаты раскопок на горе Зеленского на Таманском полуострове, где серия амфор непосредственно предшествующей хронологической фазы в недолго функционировавшем комплексе встречены с несколькими таманскими подражаниями византийским монетам первой половины XI в. (вплоть до середины XI в.):).

К сожалению, почти не увеличилось число находок следующей хронологической фазы - с раструбным венчиком практически без рудиментов воротничка и широким рифлением, занимающим верхние 2/3 тулова (Рис.10) (Волков И.В., 1996, с.94,100, рис.2, 4-7). По-прежнему их датировка остается около первой половины XII в., с наиболее интенсивным периодом выпадения - 1130-1150-е гг.

Заключительная домонгольская хронологическая фаза «триллийской» группы представлена наибольшим количеством фрагментов (Рис. 11). Это значительно более вытянутые сосуды с узким желобчатым рифлением на верхних 2/3 тулова, полученным не в результате вытягивания, а с применением гребенчатого штампа. Основная масса находок укладывается во вторую половину XII в., но часть фрагментов выходит за пределы этого уровня. В первую очередь это связано с перемещениями грунта.

К числу совершенной экзотики относится одна маломерная амфора (Рис. 12). 22 фрагмента рассредоточены по 5 пластам (13—17). В целом эти пласты относятся к довольно короткому интервалу (1170-1190).

Схема формовки предельно простая - сосуд целиком вытянут из одного куска глины, никаких следов стыковки не замечено. По составу формовочная масса наиболее близка к «триллийской», но с повышенной концентраций примеси навоза, какая бывает в верхних элементах «триллийских» амфор во второй половине XI - первой половине XII в. Рифление в верхней части получено не в результате вытягивания, а при обработке неким гребенчатым инструментом. При этом общие пропорции совершенно соответствуют амфорам «трапезундской» группы. Создается впечатление, что это результат копирования формы в инородной среде. Остается только догадываться, зачем в 1170-1190-х гг. мастерам, работавшим в «триллийской» традиции понадобилось копировать форму «трапезундской» группы. Крупное событие этого времени - сельджукское завоевание Малой Азии.

Таким образом, амфоры являются надежным хронологическим индикатором. Просто выделение типов требует несколько большего внимания ко всем видимым признакам, чем уделяется обычно. Здесь нельзя ограничиваться только морфологическими признаками, разграничение материала по которым обычно на практике выливается просто в интуитивное определение похожести разных сосудов. К тому же не совсем точные рисунки в публикациях часто настолько запутывают проблему, что реально при построении классификации молено пользоваться только амфорами, просмотренными лично.

Естественно, предлагаемая датировка хронологических фаз не является догмой. Она подлежит корректировке на материалах других памятников, прежде всего поселений с коротким периодом существования и датированных закрытых комплексов (естественно, не таких «закрытых», как в Херсонесе). Но эта корректировка не может внести изменения границ более, чем на три десятилетия. Обращаю внимание: в недалеком будущем могут быть определены значительно более точные даты переходов от одной технологической схемы к другой, но при практической работе, при датировке комплексов по амфорам, эти даты не всегда корректно использовать, поскольку запаздывание предметов в быту и перемещения грунта существенно препятствуют этому. Датирование слоя по фрагментам амфор может быть надежным только при определении начала и конца жизни на поселении: памятник явно уже существовал во время производства амфор самой ранней фазы, найденных на нем, и еще существовал во время производства самой поздней.

Для дальнейшего уточнения датировок существенно следующее. Читатель, может быть, уже обратил внимание на то, что предлагаемые хронологические фазы выделены сразу по нескольким признакам сосудов. До некоторой степени это обусловлено тем, что при таком подходе исключается учет случайных признаков, не связанных с хронологией самого производства. Например, если иной состав глины верхнего элемента амфор «трапезундской» группы сочетается только с определенными способами стыковки элементов, то это признак хронологический. Использование добавки навоза в горловой части «триллийских» амфор (настолько, что этот элемент существенно отличается по структуре от остальной части тулова) наверняка преследовало ту же цель - скомпенсировать усадку грунта в процессе подсыхания незаконченного сосуда. Однако выявить сочетаемость этого признака с каким-либо другим морфологическим или технологическим пока не удалось. Следовательно, признак может быть результатом частного решения технологической проблемы, и учитывать его при датировке преждевременно.

Однако можно допускать, что переход от одной хронологической фазы к другой был поэтапным. Тогда между выделенными фазами находятся промежуточные, последовательно отличающиеся одна от другой одним признаком. Если учесть, что для выделения типа достаточно одного устойчивого признака, то общее количество типов (даже если не учитывать абсолютные размеры амфор, соответствующие разным стандартам объема) увеличится в 2-3 раза. В этом случае есть все возможности строить еще более дробную хронологию.

1 Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект №04-()1-00282а.

2          Пользуюсь случаем выразить искреннюю благодарность Ольге Альбертовне Та-

рабардинои за установление и подбор деидрохронологических дат для предлагаемой

публикации.

3          Материалы раскопок А.В.Щйшловв 2004 г. Выражаю искреннюю благодарность

автору раскопок за предоставление неопубликованных материалов.

Литература:

Лрциховский Л.В. 1959. О новгородской хронологии // СЛ, №4.

Волков И.В. 1993. О происхождении и эволюции некоторых типов средневековых амфор // Донские древности. Вып.1. Азов.

Волков И.В. 1996. Амфоры Новгорода Великого и некоторые заметки о Византии1 ско-русской торговле вином // Новгород и Новгородская земля. История и археология. (Материалы научной конференции. Новгород, 23—25 января 1996 г.). Выи.10. Новгород.

Еманов А.Г, 2003. Между историографией и пссндоисториографисй // Европа: Международный альманах. Вып. III. Тюмень.

МальмВ.А., ФехнерМ.В. 1974. Археологические исследования Проискан городиг ща на горе Гнсвне // Археология Рязанской земли. М.

Ромапчук Е.И., Сазанов Л.В., Седикова JI.B. 1995. Средневековый Херсон: история, стратиграфия, находки. 4.2: Амфоры из комплексов византийского Херсона. Екатеринбург.

Рыбаков Б.А. 1959. К вопросу о методике определения хронологии новгородских древностей // СЛ, №4.

Сазанов Л.В. 2005. К вопросу о комплексе XIV в. из Портового района Херсонеса// Причерноморье в средние века / Под ред. С.П.Карпова. Вып. VI. М.; СПб.

Чхаидзе В.Н. 2005. Средневековые амфоры VI1I-XIV вв. (история изучения) // РА, №2.

van Doominck F.II.,Jr. 1993. Giving good weight in eleven-century Byzantium: the metrology of the Glass wreck amphoras // INA quarterly. Vol.20, №2.

van Doominck F.H., Jr. 1991. The medieval shipwreck at Scnic Limani: an early 11"'-century Fatimid-Byzantine commercial voyage // Graeco-Arabica. Vol.IV. Athens.

van Doominck F.H., Jr. 1989. The cargo amphoras on the 7"' century Yassi Ada and 11!1' century Scree Limani shipwrecks: two examples of a reuse of Byzantine amphoras as transport jars// BCII, Suppl.XVIII. Athenm, Paris.

nan Doominck /•'.//.Jr. 1988. The amphoras: old jars from the North //INA newsletter. Vol.15, №3. (The Glass wreck: an lV'-century merchantman).