История и археология Новгорода

Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Выпуск 20/2006 

К.М. Свирин

Проблема выявления и интерпретации культовых языческих объектов является одной из наиболее острых в современной археологии. Отсутствие четкого перечня археологических признаков святилищ вынуждает исследователей действовать интуитивно при анализе данной категории памятников. Вследствие этого выводы часто оказываются противоположными и несопоставимыми. Подобные утверждения относятся и к восточнославянским языческим святилищам, которые часто становятся предметом дискуссии в работах крупных исследователей.

Лидеры в изучении проблемы, И.П. Русанова и Б.А. Тимощук, для всей славянской территории на начало 1990-х гг. привели данные о 74 святилищах и культовых местах1. Карта распространения памятников, составленная авторами, демонстрирует разную концентрацию известных археологам славянских святилищ в отдельных регионах Восточной Европы (Рис. 1). Наибольшая концентрация известных языческих святилищ наблюдается на землях западных славян, а также в районе Прикарпатья (верхнее течение Днестра, Южного Буга, Прута и их притоков). Данная территория активно исследовалась в 70-80 гг. XX в. самими авторами. Характерным типом культовых памятников на данной территории оказались «городища-святилища» (термин Б.А. Тимощука.) с соответствующим перечнем археологических признаков: площадка для идола - капище; наличие культовых валов и рвов с площадками-алтарями; длинные дома общественного назначения2. Наибольшую известность получили городища-святилища Звенигород, Богит, Говда. Интерпретация этих памятников является предметом дискуссии: языческие святилища, крупные культовые центры (И.П. Русанова, Б.А. Тимощук), городища, подвергнутые разгрому врагов (В.П. Даркевич), языческие святилища, но не восточнославянские по этнической принадлежности (Л.С. Клейн). Аргументы авторов хорошо известны и доступны для изучения 3.

Рис. 1. Распространение культовых мест и святилищ славян (см.: Русанова И.П., Тимощук Б.А. Языческие святилища древних славян. М., 1993. С. 145)

В верховьях Днепра отмечен комплекс памятников, которые получили название «болотные городища». По конструкции и археологическим признакам они близки городищам-святилищам, но отличаются от них по топографии и размерам4.

Регион Северо-Запада выглядит на удивление «бедным» на предмет наличия известных восточнославянских святилищ. Следу-ет отметить только святилища в Перыни, Хутыни и на Псковском курганном некрополе X - начала XI вв. Это «белое пятно» кажется странным, учитывая, что в соседних регионах известно немало языческих культовых памятников периода средневековья 5.

Цель данной статьи - выявить особенности языческих святилищ восточных славян на Северо-Западе Древней Руси и возможные варианты их эволюции. Хронологические рамки исследования -VIII-начало XI вв. - обусловлены тем, что в последние века перед принятием христианства и в начале христианизации формы языческой культовой архитектуры должны были переживать наивысшее развитие и наиболее четко фиксироваться археологически.

Эталонным памятником для изучения славянского язычества с начала 50-гг. XX века стал Перынский языческий культовый комплекс, расположенный на берегу оз. Ильмень6. В.В. Седов открыл вось-милепестковый ров, окружавший круглую площадку с ямой в центре, в выступах рва располагались остатки кострищ. Связав название урочища с летописным известием об установлении Добрыней идола Перуна в Новгороде, В.В. Седов отнес открытый памятник к святилищу Перуна. План святилища, по мнению исследователя, представлял собой геометризированное изображение одного из цветков, посвященных Перуну.

В 90-е гг. трактовка данного памятника как крупного языческого центра Северо-Западной Руси, упомянутого в летописи, была поставлена под сомнение. Л.С. Клейн и В.Я. Конецкий обратились к источниковедческим аспектам проблемы и вновь подробно проанализировали материалы раскопок 7. На взгляд авторов, оставленные без должного внимания еще два рва, открытые в Перыни, серьезно влияют на выводы. Расположенные в линию три перынских рва вполне могли являться остатками группы сопок, насыпи которых по некоторым причинам не сохранились. Такие детали как яма от столба в центре площадки, кострища и каменные вымостки хорошо вписываются в контекст и вполне могут принадлежать разрушенным сопкам.

Критика авторов охватила не только регион Северо-Запада, но и другие восточнославянские территории, по утверждению Л.С. Клейна: «...обнаруженные у восточных славян капища пока в наиболее интересных образцах оказались недостоверными. Верхнеднестровские городища достоверны, но, будучи запоздалыми (функционировали до XIII в.) и не вполне славянскими, также не могут представлять восточнославянскую традицию»8. Работы В.Я. Конецкого и Л.С. Клейна оказались своевременными и актуальными, авторы констатировали субъективный характер традиционных представлений о конструкции восточнославянских святилищ, связанный с невыразительными источниками и отсутствием методики выявления и анализа культовых памятников. Однако вряд ли источники пополнятся новым массовым археологическим материалом, а критика традиционных интерпретаций привела к «тупику» в изучении проблемы. На данный момент о восточнославянских языческих святилищах в целом и о святилищах на Северо-Западе в частности известно меньше, чем несколько десятилетий назад. Эти факторы заставляют вновь обращаться к проблеме и искать возможные варианты решения.

Отсутствие известных археологических восточнославянских языческих святилищ в рассматриваемом регионе Северо-Запада может иметь следующие причины:

1.         Археологические исследования пока не открыли восточнославянские языческие святилища и это вопрос будущего. Культовые памятники требуют специального поиска, они часто располагаются в стороне от поселений и нередко остаются незамеченными при раскопках. Можно констатировать, что проблема выявления  языческих культовых объектов пока далека от решения.  Возможно, концентрация  святилищ в разных регионах объясняется лишь разной степенью изученности территорий и отсутствием специального поиска.

2.         Христианизация в регионе была настолько мощной и стремительной, что места отправления языческого культа были полностью уничтожены и не сохранились. Причина достаточно убедительная и многое объясняет. Неслучайно, по предположению многих исследователей, христианские храмы строились на месте разрушенных языческих святилищ. Существуют, тем не менее, примеры функционирования святилищ язычников и в христианский период (на Псковском некрополе святилище действовало в X - первой половине XI вв.).

3.         Конструкция святилищ была простой (с отсутствием слож

ных искусственных сооружений) и поэтому не оставила материальных

следов. В данном случае речь идет о так называемых культовых объектах природного происхождения, которым поклонялись многие народы и славяне в том числе (культовые рощи, реки, камни и т.д.). Наибольшее число работ по данной проблеме посвящено исследованию культовых камней, - как единичных, так и целых комплексов9. Однако, поклонение природным объектам — явление универсальное и выявить этнические особенности трудно. Подобные памятники оставляют мало материальных остатков, не дают надежных хронологических ориентиров и не могут быть предметом только археологического исследования. Кроме того, по мнению И.П. Русановой, для развитых обществ, создающих свое государство характерны «собственно святилища, где присутствовали боги — открытые капища с идолом и храмы...»10. В середине IX в. было создано восточнославянское государство, в состав которого вошел и рассматриваемый регион. Утверждение И.П. Русановой либо приводит к парадоксальному выводу о том, что население Северо-Западной Руси, находясь на стадии государствообразо-вания, в сфере строительства развитых искусственных культовых сооружений - святилищ - оказалось «несостоятельным», либо следует искать особые формы бытования языческих святилищ на Северо-Западе. Поскольку святилища в «чистом» виде в данном регионе отсутствуют, по-видимому, их признаки следует искать в других археологических памятниках.

Погребальные памятники функционально наиболее близки к святилищам. Они также связаны с культовой практикой и несут сакральную нагрузку. Наибольший интерес в контексте исследуемой проблемы вызывают высокие монументальные насыпи — сопки. Не рассматривая обширную историографию по сопкам, отметим, что помимо основных вопросов, касающихся топографии памятников, особенностей конструкции, этнической принадлежности и т.д., большое место в работах исследователей отведено и функциональному назначению сопок.

В.Я. Конецкий, Н.И. Платонова, В.А. Буров, Н.И. Петров, И.В. Ис-ланова и другие авторы обратили внимание на то, что в сопках ритуальная функция часто доминирует над погребальной

В.Я. Конецкий назвал сопки «своеобразными языческими храмами...». Здесь присутствует и общая идея «границы» (каменные обкладки вокруг основания, кольцевые валики из глины и дерна вокруг погребальных площадок) и остатки вертикальных столбов, фиксирующие центральную ось сооружения и выражающие, по мнению автора, модель мироздания: «мировое дерево, пронизывающее все ярусы вселенной»12.

В.А. Буров, проведя широкие пространственные параллели, сравнил сопки с азиатскими святилищами -«обо», в основу архитектуры которых положен образ мифической священной горы Сумеру, вершина которой через мировое древо уходит в заоблачный мир божества. Образ мирового древа в сопках выполняли центральные столбы, зольные прослойки в основании сопок связаны с жертвоприношениями и дарами (зерно, хлеб, животные), многочисленные развалы камней — это очаги для приготовления жертвенной пищи, каменное обрамление сопки — основание горы, а насыпь — модель мировой горы. Таким образом, сопки — это переработка восточного тюркского ритуала13.

Исследователь Н.И. Петров полагает, что существовало две традиции сооружения сопок14. Первая традиция действительно была связана с погребальными функциями, а во второй традиции - при строительстве сопки действия носили в основном сакральный характер, а погребальные функции реализовывались только на заключительном этапе, когда совершались захоронения в насыпи. Данную гипотезу поддержала И.В. Исланова. На основании изучения одной из сопок могильника Мерлугино (современная территории г. Удомля Тверской области), автор пришла к выводу, что исследованный памятник - «сакрально-погребальный комплекс» с преобладанием сакральной функции15. Основанием для такого предположения послужили следующие признаки: - вертикальная ось сооружения, отмеченная на разных этапах столбом (идолом?), каменными выкладками и захоронениями наверху; — горизонтальная ось на нижних этапах (ЮЗ-СВ); - сложный сакральный комплекс в основании: ко-стрищный слой, «жертвенник», каменная выкладка с крупным валуном, жертвенные ямки, столбовые ямы, развалы сосудов; - стремление к созданию площадок с помощью промежуточных подсыпок; - фиксирование каменных склонов насыпи и краев рвов; - ритуальное функционирование ровиков на всех этапах возведения насыпи; -каменная выкладка на южной поле сопки у ее основания (Рис. 2,3). Автор предположила, что анализируемый объект мог быть святилищем, функционировавшим время от времени для совершения определенных обрядов 16.

В.Я. Конецкий и В.Я. Петрухин на основании материалов сопок предположили сильное социальное расслоение в среде местного населения. Сакрализация подобных памятников и их монументальный характер были обусловлены погребением в них представителей социальной верхушки, более всего связанных с миром богов и обладающих сакральным статусом 17. Возведение таких сооружений требовало серьезных трудовых затрат и было возможно только при жесткой социальной организации. Такая версия находит подтверждение на западноевропейском материале. Например, в ранний галь-штатский период истории кельтов, вождь совмещал функции жреца, священнослужителя. Погребение вождя, переходившего после смерти в мир богов, сопровождалось сложными ритуалами и жертвоприношениями, а насыпанный курган почитался как святилище18. Интересно, что других развитых форм святилищ в данный период у кельтов не существовало. Святилищами являлись именно погребения предков. Возможно, что и сопки Северо-Запада в период VIII-X вв. выполняли функцию основных культовых памятников-святилищ. Однако относить все сопки к погребениям лиц, обладающих исключительным социальным статусом и престижем, маловероятно. Например, И.В. Исланова показала на материалах исследованных памятников в Удомельском Поозерье, что при сопке существовали поселения с небольшими домами, которые занимала малая семья. Члены семьи вполне могли быть захоронены в одной сопке19.

Большой интерес в контексте рассматриваемой проблемы представляют исследования В.П. Петренко в районе Старой Ладоги, урочище Победище. Это сопки, отнесенные исследователем к III типу по собственной типологии 20. Помимо особенностей топографии и размеров, к основным признакам таких памятников отнесены: многоярус-ность, отражающая многоэтапный процесс возведения насыпи (специальные площадки на разных уровнях) и сложная система каменных сооружений. Обязательным элементом являлось каменное обрамление первоначального ядра насыпи, которое, по мнению В.П. Петренко, при формировании памятника составляло доминанту процесса21. Важным открытием оказалось выявление с внешней стороны каменной обкладки (то есть фактически за границей сопки) захоронений по обряду трупосожжения. Причем численно захоронения за пределами сопок значительно превосходили захоронения в самой насыпи. Например, в сопке 14-1 (урочище Победище, Северная группа) десять сожжений были захоронены за пределами каменной обкладки и только два в насыпи22. На последнем этапе функционирования насыпи, с восточной, северо-восточной и юго-восточной сторон от нее, формируется грунтовый могильник с трупоположени-ем (не менее десяти захоронений). В сопке 15-V (урочище Победи-ще, Южная группа) девять сожжений за пределами обкладки, два - в насыпи23 (Рис. 4).

-

Рис. 4. Сопка 15-V. Этапы формирования насыпи

(см.: Петренко В.П. Погребальный обряд населения Северной Руси VIII-X вв. Сопки Северного Поволховья. СПб., 1994. С. 67, рис. 27)

Складывается ощущение, что независимо от мотива погребения людей в насыпи, основное кладбище располагалось за ее пределами. Кажется, что в данном случае насыпь выполняла исключительно ритуальную функцию. Люди, захороненные в ней, действительно могли обладать высоким общественным положением. Нельзя исключать и жертвенного характера погребений, как в насыпи, так и вокруг нее. Многие исследователи отмечали, что обряд трупосожжения по цели и содержанию очень схож с обрядом языческого жертвоприношения. Помещение остатков сожжения в сосуд или кольцо из камней представляло собой «жертву» богу, обращение к богу с просьбой принять душу покойного в загробный мир24.

Представленный могильник демонстрирует, что, возможно, часть сопок выполняла для восточнославянского населения функцию святилищ, рядом с которыми могли устраиваться кладбища. Основанием для подобной гипотезы является наличие в конструкции отдельных сопок значительного числа признаков, характеризующих языческие святилища (см. таблица!.). В таблице 1 такие признаки выделены жирным шрифтом.

Вероятно, сакральные комплексы были более развиты и включали в себя не только сопку, но и другие культовые сооружения в непосредственной близости, однако археологические раскопки курганных кладбищ почти никогда не ведутся широкой площадью, что затрудняет выявление некоторых важных их элементов. Рядом с некоторыми сопочными могильниками обнаружены так называемые «каменные круги». Наиболее детально изучением данных памятников занимается В.Я. Конецкий, который выявил несколько «каменных кругов» в юго-западном Приильменье25. Так у деревни Коломо было открыто сооружение диаметром 18 метров, окруженное сплошным кольцом валунов; некоторые из них достигали полутора метров в поперечнике. С внешней стороны «круга» к крупным валунам примыкали развалы более мелких каменей, многие камни были обожжены. Заполнение внутри «круга» - супесь с золой и углем, под ней - зольно-углистая прослойка, в слое выявлены несожженные кости животных, мелкие кальцинированные кости, фрагменты керамики и кремневый наконечник стрелы (Рис. 5)*.

Возможно, сооружения подобного типа являются одной из форм святилищ, связанных с могильниками культуры сопок. Можно предположить, что имела место эволюция от погребального памятника как святилища (сопка с погребениями) к святилищу в «чистом» виде изолированному от погребения памятнику. В этом случае сходство конструкции погребальных памятников и святилищ объяснимо. На-гсление, воспринимавшее раннее в качестве святилища погребальный памятник, применяло при создании обособленного святилища уже сложившийся стереотип конструкции культового сооружения. Неслучайно так трудно отделить святилище от основания разрушенной сопки. Однако хронологически проследить такую эволюцию невозможно, i поскольку узких дат функционирования сопок не существует. В основном, исследователи оперируют VIII-X вв.

Рис. 5. «Каменный круг» у д. Коломо. План и разрез

(см.: Конецкий В.Я. О «каменных кругах» юго-западного Приильменья // Новое в археологии Северо-Западя СССР. Л., 1985. С. 42, рис. 2)

1 — дерн; 2 — золистая супесь; 3 — зольно-угольный слой; 4 — материк; 5 - камни; 6 - обожженные камни; 7 - следы древней распашки; 8 — остатки блиндажа военного времени; 9 — золистый слой за периметром круга; 10 — фрагменты лепной керамики

** Представленная признаковая модель конструкции языческого святилища разработана на основе анализа 80 памятников эпохи средневековья, расположенных в лесной полосе Восточной Европы, принадлежащих восточным славянам, финно-уграм, балтам. Модель включает общие признаки ритуальных комплесов и их частные значения. Модель рабочая, количество значений признаков и их содержание может меняться с открытием новых памятников, однако эти изменения, по-видимому, не будут являться существенными.

* На XX заседании семинара «Новгород и Новгородская земля. История и археология» В. Я. Конецкий делал доклад об исследовании в долине р. Белой (Любытино). Рядом с поселением культуры сопок автор выявил остатки рва с бессистемно уложенными камнями в форме овала; во рву и за его пределами были выявлены остатки кремаций. Автор предположил, что данный объект, как и все исследованные «каменные круги» являются остатками невысоких распаханных насыпей с погребениями, отражающих ранний этап погребальных сооружений культуры сопок. Высокие насыпи — собственно сопки, появляются, по мнению исследователя, на более позднем этапе, под внешним влиянием, и отражают процесс социальной дифференциации населения (доклад и устная консультация автора).

Предположение о формировании у славянского населения региона могильников вокруг святилищ подтверждают исследования языческого курганного некрополя Пскова X - начала XI вв.

Исследования И.К. Лабутиной продемонстрировали, что в X -начале XI вв. в междуречье Псковы и Великой, в 200 метрах юго-восточнее от линии Довмонтовой стены располагался культовый участок, занятый курганным кладбищем26. Вершину возвышенности, на которой располагался некрополь, занимало святилище, оформленное с помощью ровика в круглую площадку (диаметр 10,8-11,2 м) с входом с юго-восточной стороны. Ширина рва - 1,6-4,1 м., глубина 0,3— 0,5 м. На дне рва выявлено угольное пятно площадью 0,8x0,8 м., а также кострище, засыпанное песком. В центральной части сохранилось основание дубового столба, диаметром 50 см., в материк столб был вкопан на 70 см., конец столба плоский. По краю площадки был выявлен ряд столбовых ям, расположенных на относительно одинаковом расстоянии (Рис. 6). На склоне ровика была обнаружена челюсть лошади. В пределах площадки отмечены фрагменты лепной и раннегончарной керамики. Время начала функционирования памятника, по предположению И.К. Лабутиной, не позднее X века, а нивелировка и засыпка площадки не позднее рубежа XI-ХП вв.27 В данной ситуации выявлению святилища способствовал тот факт, что курганное кладбище было уничтожено еще в XI-ХП вв. и к моменту раскопок визуально не фиксировалось.

Рис. 6. Святилище Пскова X в. (на уровне материка, без позднейших ям) (см.: Лабутииа И.К. Языческое святилище Пскова // История и культура древнерусского города. М., 1989. С. 102, рис. 1)

Аналогичный пример существования святилища на могильнике имеется юго-западнее от рассматриваемой территории28. Около села Ходосовичи, на берегу озера (верховья Днепра, Восточная Белоруссия) обнаружены две округлые площадки диаметрами семь и пять метров, окруженные серповидными ровиками. В центре площадок и по краям ровиков - столбовые ямы, на дне ровиков - скопления угля и обожженных камней, керамики и железных предметов. Памятник датируется серединой X - началом XI в. Исследователи комплекса убедительно доказывают, что это святилище, а не снивелированный курган: наличие рядом со святилищем хорошо сохранившихся курганов этого времени, дополнительные ямы и ряды столбов, четкие формы рвов и пространственная ориентация, в конце XI - начале XII вв. со-(сужение было перекрыто жилым комплексом, в то время как осталь-11 ые курганы еще могли функционировать29. Данный памятник - еще • >дин пример существования святилища в пределах языческих кладбищ.

Пример Псковского комплекса показывает, что на Северо-Западе в языческий период не только погребальные памятники выполняли функцию святилищ, но существовали и специальные святилища i ia территории могильников. Очевидной генетической преемственности между сопочной и древнерусской курганной культурой нет. Однако захоронения за пределами каменных обкладок некоторых сопок VIII—X вв. и захоронения в курганах вокруг святилища на Псковском некрополе X - начала XI вв. очень схожи: в центре — святилище, вокруг захоронения.

В контексте рассматриваемой проблемы интерпретация памятников на Перыни не имеет принципиального значения. Если данный памятник не является святилищем, упомянутым в летописи, это не меняет его сакрального статуса. Нивелировка предполагаемых сопок была обусловлена не только утилитарными потребностями. Очевидно, данные сопки ассоциировались с языческим культом, и сами являлись святилищами, неслучайно фрагмент одного из трех перынских рвов выявлен под фундаментом церкви, сооружение которой относится к XII в.30

Возвращаясь к вопросу о непредставительности и невыраженности славянских языческих святилищ в регионе, можно предположить следующее.

Одной из главных причин отсутствия широкого комплекса известных славянских святилищ на Северо-Западе может быть сложная этническая ситуация в регионе. Очевидно, что при переселении славян на территории, занятые другими этническими группами, происходило как впитывание элементов материальной и духовной культуры, так и вовлечение в миграционный поток самих носителей иных культурных традиций. В регионе Северо-Запада славяне столкнулись с представителями финского этноса, а затем скандинавского. Вероятно, смешение культурных традиций привело к некоторому смещению акцентов в восточнославянской духовной культуре и мировоззрении, что не могло не отразиться на культовом строительстве в том числе.

Определяя этническую принадлежность сооружения, А.Н. Конев и Н.И. Петров выявили несоответствие конструкции особенностям древнерусского домостроительства и связали постройку с прибалтийско-финскими древностями региона. Одновременно авторы отметили, что «целый пласт свидетельств и наблюдений» ... позволяет говорить о некоем «лидерстве» коренных обитателей лесной зоны Восточной Европы в традиционных верованиях носителей древнерусской культуры 34. Например, финно-угорские истоки летописных волхвов, летописное известие 1071 г. о «кудеснике в Чюди», использование славяноязычным населением Новгорода и Новгородской земли финно-угорских мотивов в женском наборе украшений и т.д. Выявленная «большая постройка» на территории Старой Ладоги демонстрирует смешение этнических традиций при строительстве культового сооружения и подтверждает сильное влияние на восточнославянскую языческую культовую практику и культовую архитектуру в регионе Северо-Запада. Хотя, по утверждению А.Н. Кирпичникова, «...с X века она (Ладога) единодушно признается русским городом»35. Не менее важно, что культовый объект в Старой Ладоге — единственный подтвержденный археологически пример функционирования святилища на территории уже сложившегося города языческого периода. Хотя процесс градообразования только начался, роль культовых памятников, по-видимому, была одной из определяющих при формировании пространства городов в языческий период.

Таким образом, на Северо-Западе в VIII - начале XI вв. выделяются следующие формы бытования искусственных языческих культовых сооружений: погребальные памятники-святилища, святилища на могильниках и святилища как элемент городской среды. Морфология святилищ на могильниках в основных чертах установлена. Пример городского святилища является важнейшим показателем развития культовой практики в регионе, однако пока он единственный и поэтому не позволяет делать широких обобщений. Особенностью региона следует признать несомненную преимущественную связь языческих культовых комплексов с погребальными памятниками и отсутствие других развитых форм искусственных культовых сооружений. Причины такой жесткой зависимости пока полностью неясны. Исследовательница новгородских сопок Н.И. Платонова предполагает, что в X веке сформировался «областной вариант языческого культа», выраженный в монументальных памятниках типа сопок. I возникновение такого культа было обусловлено формированием в I [риильменье и Поволхозье государственного центра, «инициировавшего ... сложение целой системы новых представлений, нового культа, новой синкретической государственной культуры»36. Однако необходимо отметить, что формирование культуры сопок происходит не позднее VIII века37. Помимо этого, непонятно, почему государственные институты инициировали развитие формы языческого культа, связанной исключительно с погребальной практикой. На уровне развития государственной языческой религии логичнее ожидать формирование и создание крупных языческих культовых комплексов на территории городов, удовлетворявших государственные и общественные потребности в целом.

Выявленные в регионе формы языческих святилищ, по-видимому, получают развитие и в дальнейшем: христианские кладбища при церквах и храмы как неотъемлемый элемент городской христианской культуры.

1          Русакова И.П., Тимогцук Б.А. Языческие святилища древних славян. М.,1993.

2          Тимощук Б.А. Об археологических признаках восточнославянских городищ-свя

тилищ //Древние славяне и Киевская Русь: сб. науч. трудов. Киев, 1989. С. 74-83.

3          Русанова И.П., Тимогцук Б.А. Языческие святилища древних славян...С. 84-94;

рец. Даркевич В.П. //РА 1996. №4. С. 200-206; Клейн Л.С. Воскрешение Перуна. К

реконструкции восточнославянского язычества. СПб., 2004. С. 204-212.

4          Седов В.В. Языческие святилища смоленских кривичей //КСИА.1962. Вып. 67.

С. 57-64.

5          Шутова Н.Н. Средневековые святилища Камско-Вятского региона: опыт иден

тификации //Восточная Европа в Средневековье: К 80-летию Валентина Васильеви

ча Седова. М.,2004. С.130, рис.1; Смирнова М.Е. Открытые культовые площадки

северного побережья Самбии // Практика и теория археологических исследований.

М.2001. С.151, рис,1; Археология Карелии. Петрозаводск, 1996. С. 346, рис. 82.

6          Седов В.В. Древнерусское языческое святилище в Перыни //КСИИМК. 1953. Вып.

50. С. 92-103; Седов В.В. Новые данные о языческом святилище Перуна //КСИИМК.

1954. Вып. 53. С. 105-108.

7          Клейн Л.С. О древнерусских языческих святилищах //Церковная археология.

Материалы Первой Всероссийской конференции. Псков, 20-24 ноября 1995года.

СПб.-Псков,1995. Ч. 1. С. 71-80; Конецкий В.Я. Некоторые аспекты источниковеде

ния и интерпретация комплекса памятников в Перыни под Новгородом //Церковная

археология. Материалы Первой Всероссийской конференции. Псков, 20-24 ноября

1995 года. СПб.-ПсковД995. 4.1. С. 80-85.

8          Клейн Л.С. Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского языче

ства... С. 180-181.

9          Шорин М.В. Вопросы классификации и датировки культовых камней (по мате

риалам Новгородской области)// КСИА №205. М., 1991. С.77-83; Короткевич Б.С.

Культовый памятник на озере Воловжа в Псковской области// Археологический сбор

ник. Вып. 34. СПб, 1999. С. 172-186; Алекрашин С.С. Алексашип М.С. Культовые па

мятники Верхнего Полужья// www. archeology. ru/online/Alexsashm/index. ntml и др.

10        Русанова ИЛ. Истоки славянского язычества: Культовые сооружения Централь

ной и Восточной Европы в I тыс. до н.э.-тыс.н.э. Черновцы, 2002. С.10.

11        Конецкий ВЯ. Новгородские сопки и проблема этносоциального развития При-

ильменья в VIII-X вв. //Славяне. Этногенез и этническая история (Междисципли

нарные исследования). М.,1989.С. 140-150; Платонова Н.И. Новгородская сопка как

культовый памятник (по материалам исследований Передольского погоста) //Свя

тилища: археология ритуала и вопросы семантики. СПб., 2000. С. 110-113; Буров В.А.

Образ мировой горы у новгородских кривичей и словен //Истоки русской культуры.

М., 1997. Вып. З.С. 87-98; Исланова И.В. Удомельское Поозерье в эпоху железа и ран

него средневековья. М., 1997. С.100-110; Петров Н.И. О двух традициях сооружения

сонок на Северо-Западе //Новгород и Новгородская земля. История и археология.

Новгород, 1992. Вып. 6. С. 110-113.

12        Конецкий ВЯ. Новгородские сопки... С. 144.

13        Буров В.А. Указ. соч.С. 91-95.

и ПетровНЛ. Указ.соч.С.1 10-113.

15        Исланова И.В. Указ. соч. С. 100,108.

16        Исланова И.В. Указ. соч. С. 110.

17        Конецкий ВЯ. Новгородские сопки... С.144,150; Петрухин ВЯ. Древняя Русь:

народ, князья, религия //Из истории русской культуры (Древняя Русь). T.I. M., 2000.

С.250.

18        Русанова ИЛ. Истоки славянского язычества... С.15.

19        Исланова И.В. Указ. соч.С.109.

20        Петренко В.П. Погребальный обряд населения Северной Руси VIII—X вв. Соп

ки Северного Поволховья. СПб.,1994.С. 54-56.

21        Петренко В.П. Погребальный обряд населения Северной Руси VIII-X вв.... С. 54.

22        Там же. С. 58.

23        Там же. С. 60-66.

21 Седое В.В. Древнерусское языческое святилище в Перыни... С. 103.

23 Конецкий ВЯ. О «каменных кругах» юго-западного Приильменья //Новое в археологии Северо-Запада СССР. Л., 1985. С. 37-44.

ж Лабутина И.К. Языческое святилище Пскова //История и культура древнерусского города. М.,1989.С.100-108.

27        Там же. С. 105.

28        Куза А.В., Соловьева Г.Ф. Языческое святилище в земле радимичей//СА. 1972.

№1. С. 146-153.

29        Там же. С. 151.

30        Седов В.В. Новые данные о языческом святилище Перуна...С.1О8.

3[Третьяков П.Н., Шмидт Е.А. Древние городища Смоленщины. М., 1963. С. 39;

Седов В.В. Языческие святилища смоленских кривичей... С. 62-63.

250

32 Петренко В.П. Раскоп на Варяжской улице (постройки и планировка) //Средневековая Ладога. Новые археологические открытия и исследования. Л., 1985. С. 105— 112.

33 Там же. СП 1.

31 Конев А.Н., Петров Н.И. К интерпретации «большой постройки» II-V-5 из раскопок на Варяжской улице в Старой Ладогеь //Святилища: археология ритуала и вопросы семантики. СПб., 2000. С. 116.

33 Кирпичников А.Н. Раннесредиевековая Ладога (итоги археологических исследований) //Средневековая Ладога. Новые археологические открытия и исследования. Л.,1985. С.17.

38 Платонова Н.И. Новгородская сопка как культовый памятник (по материалам исследований Передольского погоста)...С. 112-113.

'" Петренко В.П. Погребальный обряд населения Северной Руси VIII-X вв. ...С.91; Седов В.В. Новгородские сопки //САИ. Е1-8. М.,1970. С. 27

«Новгород и Новгородская Земля. История и археология». Материалы научной конференции

НОВГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЪЕДИНЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

ЦЕНТР ПО ОРГАНИЗАЦИИ И ОБЕСПЕЧЕНИЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

NOVGOROD STATE MUSEUM ARHAEOLOGICAL RESEARCH CENTRE

NOVGOROD AND NOVGOROD REGION HISTORY AND ARHAEOLOGY

НОВГОРОД И НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ

 (Materials of the scientifical conference: Novgorod, 24—26 Jenuary, 2006)

 (Материалы научной конференции) Новгород, 24-26 января 2006

Issue 20

Выпуск 20

Veliky Novgorod 2006

Великий Новгород 2006 

Ответственный редактор - академик В.Л. Янин

Редколлегия: член-корреспондент РАН Е.Н. Носов, доктор исторических наук А.С. Хорошев

Составитель: Е.А. Рыбина