История и археология

М. И. Петров, А. Н. Сорокин

Городские усадьбы, по образному определению В. Л. Янина, являлись "основными структурными ячейками" сложного организма. Среди вопросов, связанных с их изучением, особое место занимает выяснение размеров городских владений. Это обусловлено тем обстоятельством, что с размерами дворов связывают социальную принадлежность их владельцев.

Наибольший успех здесь может быть достигнут, когда в площадь раскопа усадьба попадает целиком , а еще лучше, когда археологическими исследованиями охватывается несколько соседних дворов. Однако полный размер усадьбы может быть установлен и в других случаях при стечении благоприятных обстоятельств. Примером могут служить дворы Ильинского раскопа, размеры которых реконструированы с учетом того, что они располагались между древней Ильиной улицей и переулком, зафиксированными в шурфах вблизи раскопа.

Однако даже при новгородских масштабах археологических исследований количество полностью вскрытых усадеб невелико. К 1982 г. Новгородской археологичекой экспедицией изучено свыше 40 усадеб, среди которых только 15-16 дворов вошли в раскопы целиком или своей большей частью.

На основе изучения археологических материалов, главным образом Неревского и Ильинского раскопов, был сделан принципиальный вывод о существовании в древнем Новгороде двух типов усадеб. К первому отнесены дворы Неревского, Михайловского, Троицкого и Ильменского раскопов, имевшие по различным оценкам площадь от 750 до 2000 кв. м; ко второму -"стандартные по величине" дворы Ильинского раскопа, площадь которых определяется в 400 - 465 кв. м.

В археологической литературе утверждается, что большой размер усадеб уже сам по себе "содержит социальную характеристику владельцев, бывших, несомненно, очень богатыми людьми", причем не просто богатыми, а принадлежавшими "к экономически устойчивому сословию"; поэтому всеми исследователями большие усадьбы безоговорочно относятся к боярским "гнездам-патроиимиям", на которых, кроме семьи хозяина, проживало население, находившееся "в той или иной форме зависимости от дворовладельца ".

Второй тип получил определение "городских усадеб", которое следует признать не вполне удачным, так как боярские дворы также были городскими; считается, что малые усадьбы принадлежали свободным горожанам, входившим в сотенную организацию Новгорода7.

Положение о двух типах усадеб древнего Новгорода прочно закрепилось в сознании не только специалистов-археологов, занимающихся новгородской тематикой. Однако сведение всех городских усадеб только к ним и их атрибуция как дворов бояр и свободного сотенного населения неоправданно упрощает стратификацию новгородского общества. Археологические источники подтверждают высказанное сомнение. А. С. Хорошев, формально соглашаясь с выделением только двух типов усадеб, в то же время указывает факты, которые этому противоречат. Он выделяет три типа усадеб - параметрами не менее 1500 кв. м, и до 276 кв. м, но считает, что их существование раздельно во времени8. Материалы раскопок других древнерусских городов также свидетельствуют о многообразии размеров усадеб9.

В этой связи следует указать на имеющиеся в научной литературе противоречия относительно размеров усадеб, открытых на Неревском раскопе. Наряду с приведенной выше точкой зрения о наличии там только больших усадеб, высказывались и другие оценки. Так, Б. А. Рыбаков определял "среднюю площадь одного двора" на Неревском "примерно в 400 кв. м"10; П. И. Засурцев утверждал, что размеры усадеб были различны и "колебались в среднем от 650 до 850 кв. м""; А. И. Кутовой привел данные, противоречащие общепринятому мнению, что на Неревском раскопе были открыты только большие боярские усадьбы площадью свыше 1000 кв. м: усадьба Б-54-40х47-20 м, усадьба Е-34x18 м, усадьба Е-1 - 34x26 м, усадьба Д-26х26 м, усадьба И-36x27 м, усадьба К-26х20 м.12

Выявленное противоречие заставляет вновь обратиться к размерам дворов Неревского раскопа на основе исследования П. И. Засурцева. Для этого необходимо, прежде всего, определить полностью раскопанные дворы или те, площадь которых на основании косвенных данных может быть теоретически реконструирована. Уже на данном этапе выявляется противоречие в количестве таких усадеб. По данным П. И. Засурцева, "полностью (или почти полностью) вскрыты шесть усадеб: Б, Е, Д, И, И-1 и К"'\ по подсчетам других исследователей - только "три (усадьбы Б, Д, И) были вскрыты практически на всю их площадь"14. Б. А. Колчин ориентировался на другие величины, приведенные в ранней работе П. И. Засурцева: 18 раскопанных усадеб, из которых 10 вскрыты целиком или почти полностью15. Фактически в итоговом исследовании П. И. Засурцева можно обнаружить данные по девяти таким усадьбам различных хронологических периодов: Б, В, Г, Д, Е, Е-1, И, И-1, К.

П. И. Засурцев не занимался специально размерами дворов и даже не всегда прямо указывал их значение в линейных или квадратных мерах"'. Поэтому размеры усадеб приходится реконструировать на основе косвенных данных. Вот, например, как определялась площадь усадьбы Е в первой половине 13 в. По данным П. И. Засурцева, "северная граница усадеб Е и Е-1 отодвинулась примерно на 10 м к югу и проходила теперь строго параллельно Кузьмодемьянской на расстоянии 35 м от нее. В последующих ярусах этого периода уже прослеживалась граница, разделявшая две усадьбы (Е и Е-1 -авт.) и проходившая на расстоянии 35 м от Великой улицы".17 На основании этих данных выясняется, что усадьба Е имела квадратную в плане форму размером 35x35 м, а ее площадь составляла 1225 кв. м. В разных работах П. И. Засурцевым указывались неодинаковые размеры одной и той же усадьбы в один и тот же хронологический период. Нередко приводились не точные размеры, а их диапазон. В этих случаях высчитывалось среднее арифметическое значение.

К статистической обработке были привлечены также данные по тем усадьбам Ильинского и Троицкого раскопов, которые вскрыты целиком или не менее чем на 80% своей площади и у которых имелись четко зафиксированные границы в виде оград. В общей сложности по трем раскопам выделены 58 усадеб, отвечающих поставленным условиям (таб.  1).

В результате проведенного исследования удалось выделить несколько классов усадеб, различающихся своими размерами (рис. 1). К первой группе относятся усадьбы площадью от 150 до 450 кв. м. Внутри нее выделяется три группы "малых" усадеб - 200+50 кв. м., 300±50 кв. м и 400±50 кв. м. График распределения размеров усадеб достаточно уверенно позволяет выделить два верхних класса "средних" и "больших" усадеб площадью соответственно 600 - 800 кв. м и свыше 800 кв. м. Следует отметить, что на протяжении 10-15 вв. встречаются усадьбы всех размеров. Однако с 14 в. возрастает количество небольших дворов.

Для усадеб Троицкого раскопа дополнительно проведен анализ расширенных количественных характеристик: соотношение количества построек на усадьбе и их суммарной площади без учета дворовых мощений и пространств между строениями. Отношение суммарной площади построек к площади усадьбы получило условное определение коэффициента плотности застройки усадьбы. Линейной зависимости между размерами усадеб и количеством располагавшихся на них построек не выявлено. Однако представляет интерес значение коэффициента плотности застройки усадьбы, значения которого колеблются от 0,12 до 0,47, из чего постройки никогда не занимали более 50% площади усадеб. На графике достаточно четко выделяется плотное облако значений с коэффициентом свыше 0,25 и не входящие в него значения ниже этой границы (рис. 2). Таким образом, на основании имеющихся данных можно утверждать, что большинство усадеб имело довольно плотную застройку. Кроме того, на графике прослеживается тенденция уменьшения коэффициента площади застройки при увеличении размера усадьбы, при этом "средние" усадьбы второго класса характеризуются исключительно разреженной плотностью застройки.

Вопрос о соотнесении усадеб определенного размера с конкретными социальными группами городского населения является очень деликатным и вряд ли данный показатель может служить единственным критерием. Например, неревская усадьба "Е" в один из периодов своего существования занимала площадь 874 кв. м18 и, основываясь на логике предыдущих исследований, должна относиться к боярским. Однако П. И. Засурцев придерживался совершенно иного мнения по данному вопросу: "Несомненно, что усадьба в этот период принадлежала какому-то небогатому горожанину, вероятно, ремесленнику...".19 С аналогичным явлением сталкиваются исследователи и в других древнерусских городах.

Не существует какого-то единственного признака, который позволил бы однозначно определить социальное положение владельца двора: для этого необходимо учитывать не только размеры усадеб, но и характер строительных и вещевых комплексов, берестяных грамот, а также местоположение усадеб в системе городской застройки. Так, например, все новгородские усадьбы XIV в., где были открыты каменные терема, располагались на уличных перекрестках: усадьба "Б" Неревского раскопа - на пересечении Великой и Кузьмодемьянской улиц: усадьба "А1" Ильинского раскопа - Ильиной улицы и Дубошина переулка: усадьба "Г" Нутного раскопа - Большой Славной и Нутной улиц. Таким образом, размер усадьбы для определения социального статуса ее владельца не является ведущим.