История и археология

М. И. Васильев, А. Н. Сорокин

Деревянные предметы, обнаруженные при раскопках в Новгороде, составляют наиболее значительную часть археологической коллекции. Однако назначение многих находок неизвестно. В полевых описях они обычно называются «поделками» или «деталями». Для их идентификации решающее значение имеет степень сохранности того или иного изделия, а также поиск возможных аналогий среди этнографических материалов, так как дерево на протяжении столетий оставалось основным строительным и поделочным материалом. Поэтому при решении задач, связанных с определением назначения деревянных «поделок», наиболее оптимальным является сотрудничество археологов и этнографов.

В 1999 г. в слоях первой половины XI в. на XII Троицком раскопе был обнаружен лыжеобразный предмет длиной 189 см, шириной 18 см и толщиной в средней части около 1,5 см, изготовленный, по определению Л. Н. Соловьевой, из сосны (Рис. 1,7). Средняя часть находки повреждена в древности. Передняя часть «лыжи» загибается вверх. В этом месте имеется округлое отверстие. Нижняя плоскость изогнута. Верхняя поверхность ровная. На ней в 2 см от боковых краев с обеих сторон почти по всей длине проходят прямоугольные в сечении параллельные валики высотой около 1 см и шириной около 1,5 см. В них прожжены 6 пар симметрично расположенных отверстий, причем крайние пары находятся значительно ближе друг к другу, чем средние.

На территории Восточной Европы находки подобного типа - один целый экземпляр и два небольших фрагмента - впервые были зафиксированы при раскопках в Старой Ладоге в горизонтах Е 3 и Е 2, датируемых 750-850 гг. Полностью сохранившийся экземпляр длиной 157 см и шириной 14 см (ширина обломка заднего конца волокуши также равнялась 14 см) имеет несомненное конструктивное сходство с троицкой находкой (Рис.1, 2). На ее верхней поверхности на расстоянии 2 см от краев также проходили параллельные валики длиной около 120 см и высотой около 2 см; в них также было проделано 6 пар отверстий (последняя пара отверстий разрушена); кое-где в отверстиях сохранились обрывки лыковых жгутов. С. Н. Орлов определил эти предметы как «лыжи-волокуши»1.

При раскопках Л. А. Голубевой в Белоозере в слое начала XI в. также была обнаружена лыжеобразная находка, но она имела иные размеры и конструктивные особенности, что не позволяет использовать ее для исследования троицкой находки: она была короче (длина составляла 101 см), шире и толще (ширина 21 см и толщина 4 см). У нее отсутствовали валики по краям; вместо них в толще «лыжи» были сделаны четыре прямоугольных отверстия 5x2 см, расположенных в 5-7 см от боковых краев полоза. Все вышеуказанное позволило исследовательнице назвать ее катальной волокушей2, что, на наш взгляд, вполне обоснованно.

Троицкая и староладожские находки имеют несомненное сходство с полозьями так называемого пюлькенмякского типа (по терминологии Г. М. Бурова), широко распространенными в Финляндии -Хапавеси I, Тайвассало, Эссе, Сонкаярви, Лайтиле, Мянтюхарбю, Пялькъярви и Пюлькенмяки3. Так, сравнительно хорошо сохранившийся полоз из Хапавеси имеет длину 228 см, ширину -18 см, из Тайвассало - соответственно 222,5 и 13 см, из Пялькъярви - 200-230 (сохранившая часть имеет длину 196 см) и 15 см4.

Предлагаемые различными исследователями реконструкции рассматриваемых лыжеобразных находок сильно расходятся между собой. По мнению С. Н. Орлова, староладожские полозья не являлись самостоятельным транспортным средством, и предназначались для установки и закрепления на них полозьев легких саней «типа нарт» при передвижении по рыхлому снегу. «Узкий полоз саней», считал исследователь, был совершенно непригоден при большой толще рыхлого снега5. Подобная трактовка представляется неубедительной. Аргумент о совпадении расстояния между бортиками (валиками) волокуши с шириной полоза нарты (ок. 7 см),  который выдвигает С. Н. Орлов в пользу такого наблюдения, не имеет под собой достаточных оснований. Кроме того, исследователь не смог привести этнографические материалы, подтверждающие подобное использование санок6.

Рис. 2. Охотничья волокуша-полоз, кон. Х1Х-нач.ХХ в. (но: Sirelius, 1913-18).

В фондах Российского этнографического музея хранятся «чушки» - двухпарокопыльные санки с довольно узкими полозьями (шириной ок. 4 см), к которым прибиты дополнительные лыжеобразные полозья длиной 145 и шириной 14 см7. Однако эти санки являются, скорее, исключением, о чем свидетельствуют особенности конструкции, сближающие их с севернорусскими хозяйственными санками8. Об этом говорят, во-первых, значительная меньшая длина санок по сравнению с охотничьими нартами. Длина полозьев «чушек» составляет всего 145 см, в то время как нарт-от 180-250 до 400-420 см9. Во-вторых, необходимо отметить очень высокую посадку санок: высота средней, лопатообразной части копыльев, составляла ок. 13 см, в то время как в охотничьей нарте - 6-10 см. В-третьих, «чушки» имеют отличающуюся от охотничьих нарт конструкцию копыльев: первая пара обрезана на уровне настила, а задняя имеет большой «пропуск» вверху и возвышается над нащепом на высоту более 20 см. Точно также устроены севернорусские хозяйственные санки. Эта конструктивная особенность абсолютно неприемлема для охотничьей волокуши, поскольку мешала бы передвижению охотника в лесу.

Более обоснованным представляется мнение исследователей (в частности, Т. И. Итконена, Г. М. Бурова) о том, что подобные полозья принадлежали ручным однополозным волокушам, имевшим подвижные борта из досок. Этнографическими аналогами таких саней считаются волокуши типа карельских и финских «ahkio» (или ahkivo) и «veturi»10. Вот, например, описание карельских ручных волокуш, которое приводит этнограф Р. Ф. Тароева: «Основанием их служила толстая березовая доска, один конец которой загибался как полоз в санях. К этой доске привязывались веревками или прутьями узкие доски-борта....Борта саней оставались обычно подвижными и когда клали в ahkivo груз, то стягивали их веревкой вокруг него»".

Конечно, наряду с такими волокушами, у карелов и финнов существовали и более совершенные санки с неподвижными12 бортами на дугах-шпангоутах, пришитыми ветками-вицами или прибитыми деревянными гвоздями. Однако полозья подобных волокуш были другими: они не имели валиков для крепления бортов.

Этнографические материалы, собранные У. Т. Сирелиусом, подтверждают такую реконструкцию (Рис. 2). Во-первых, размеры этнографических полозьев финских и карельских однополозных волокуш с подвижными бортами совпадают с археологическими. Длина их составляет 1,7-2 м, ширина - от 12 до 20 см13. Во-вторых, некоторые этнографические волокуши имеют практически идентичную конструкцию полоза (с отстоящими от краев полоза бортиками-валиками)14.

Общепризнано, что археологические материалы Новгорода дают возможность изучать культуру средневекового времени во всем ее многообразии. Это утверждение в полной мере относится и к древним средствам передвижения. В новгородской археологической коллекции самыми многочисленными являются детали саней и лодок15. Гораздо реже при раскопках встречаются остатки колесного транспорта, лыжи, коньки. По мнению Б. А. Колчина, в средневековом Новгороде волокуши были представлены единственным типом - жердевыми волокушами или волокушами-оглоблями16, использовавшимися «для перевозки леса, бревен и теса»17. Однако археологические исследования на Троицком раскопе 1999 г. позволяют расширить представления об этом виде древнего транспорта. Лыжеобразный предмет, найденный на Троицком раскопе в напластованиях первой половины XI в., следует интерпретировать как ручную волокушу-полоз с подвижными бортами. Подобные волокуши могли использоваться новгородцами для перевозки различных припасов, снаряжения и охотничьей добычи.

1  Указ.соч. Отдел ПИ НГОМЗ, КП №  38136-251. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 157. Орлов С. Н. Деревянные изделия Старой Ладоги УП-Х вв. (по материалам Староладожской археологической экспедиции). Диссертация на соиск. уч. степ. канд. истор. наук. М., 1954. Л. 226-231. 182

 2            Г о л у б е в а  Л. А.   Весь и славяне на Белом озере Х-ХШ вв. М., 1973 С. 175.

3             Об этом см., напр.:   Буров   Г. М.   Древние сани Северной Европы // Скандинавский сборник, Вып. XXVI. Таллин, 1981. С. 155.

411 k о n e n Т. I. Muinaissuksia ja =jalaksia HI //Suomen Museo, T. XLI. 1934. Helsinki, 1935. S. 15, 17; Kuva 8, A, B; 11 к о n e n T. I. Muinaissuksia ja =jalaksia VI //Suomen Museo, T. XLVIII. 1941/ Helsinki, 1942. S. 40-41; Kuva 5 В

5             Отдел ПИ НГОМЗ, КП №  38136-251. Ф. 10. Оп. 1. Ед хр  157    Л  227-230.

6             Указ. Соч. Л. 227-229.

7             Фонды   Российского   этнографического   музея   (далее - РЭМ),   русские. № 5751-14.

8  Васильев М. И. Сухопутные средства передвижения русских Севера Европейской России. Дис. на соиск. уч. степ, канд истор наук Спб., 1994. Л. 101.

9             Фонды РЭМ, русские. № 4050-102;   Васильев   М. И   Указ Соч Л 82.

10           S i r e I i u s U. Т. Qber einige prototype des Schlittens //Journal de la Societe Finno-ougrienne. T. XXX. Helsinki, 1913-18. S. 2-8; Itkonen T. I. Idem, 1935 S

17-19; Idem, 1942. S. 40-41; Буров  Г. М.  Указ. соч. С. 159, 163.

"Тароева  Р. Ф.   Материальная культура карелов. М.-Л., 1965. С. 72.

12           Т а р о е в а  Р. Ф.  Указ. соч.

13           S i r e I i u s U. Т. Ibid. S. 2-8; Fig. 4-10.

14           S i r e I i u s U. T.   Ibid. S. 3; Fig. 5.

" К о л ч и н Б. А. Новгородские древности. Деревянные изделия /САИ El-55. M., 1968.

16           Терминология по: Б е ж к о в и ч А. С. Средства передвижения и упряжь в крестьянском хозяйстве // Хозяйство и быт русских крестьян: Памятники материальной культуры. Определитель. М., 1959;   В и й р е с  А. О.   История крестьянского транспорта в Прибалтике (генезис и развитие). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. докт. истор. наук. М., 1979.

17           К о л ч и н  Б. А.  Указ.соч. С. 56.