Материалы X международной научной конференции 29 мая - 3 июня 2001 г.

Международные отношения

в бассейне Черного моря в древности и средние века

Издательство Ростовского педагогического университета

С.С. Казаров (Ростов-на-Дону)

Из всей западной кампании царя Пирра наибольший интерес представляет его сицилийская экспедиция. Именно Сицилия, хотел того эпирский царь или нет, стала наиболее удобным объектом для его экспериментов по созданию территориальной монархии эллинистического типа. Как сообщает Полибий, Пирр, прибыв на остров, был титулован его жителями как "гегемон и царь" (Polyb. VII 4,5). В свою очередь Юстин также сообщает о том, что после своего прибытия на Сицилию Пирр был признан "царем Сицилии и Эпира" (Just. XXIII 8,2) На положение Пирра, как на военного вождя, но никак не басилевса или тирана [87] греков Сицилии указывает Дионисий (XX 8), Юстин же (XXIII 3,10) и Диодор (XXII 10,1) именуют сицилийцев соответственно socii и συμμαχοι. Подобное положение - вождя-гегемона - Пирр уже занимал в эпиротской симмахии. Это был просто главнокомандующий союзными силами на время военных действий.

Нужно отметить, что на Сицилии Пирр занимал совсем иное положение, чем в Италии, где его союзники - тарентинцы и италики - хотя и передали ему военную власть, но о признании его царем никогда не вели и речи.

Обстановка на острове коренным образом отличалась и от той, что существовала в Эпире. Поэтому племенное царство иноземного царя здесь кажется нонсенсом. Существовавшее же здесь ранее царство Агафокла может рассматриваться как эллинистическая монархия. Абсолютно все исследователи, так или иначе касающиеся сицилийской экспедиции Пирра, указывают на то, что последний, будучи в свое время женат на дочери Агафокла Ланассе, рассматривал себя наследником Агафокла, а в будущем предназначал остров своему сыну от Ланассы Александру.

Античная традиция не позволяет нам ни в коей мере усомниться относительно планов Пирра. Кроме известной беседы Пирра с Кинеем (Plut. Pyrrh. 22-23), у Диодора приводится отрывок, в котором Сицилия прямо называется владением (επαρχια) Пирра (XXII 10,6), а Зонара (VIII, 5) прямо говорит о стремлении царя захватить Сицилию.

Таким образом, Сицилия была той территорией, на которой Пирр попытался трансформировать свою власть племенного басилевса, которой он обладал в Эпире, в типичную эллинистическую монархию.

Решающим моментом для решения нашей проблемы является то, как Пирр был принят сицилийцами и как он вел себя по отношению к ним.

Единодушная поддержка сицилийских греков, помноженная на полководческий талант эпирота, привели к тому, что уже через некоторое время карфагенская эпикратия, за исключением Лилибея, оказалась под контролем союзников. Идя навстречу требованиям сицилийцев и советам своих друзей, Пирр отверг карфагенские условия о мире. Результатом срыва переговоров стало продолжение войны и неудачная двухмесячная осада Лилибея.

Многие современные исследователи, анализируя причины крушения государства Пирра на Сицилии, вслед за античными историками, в качестве таковых единодушно называют внешние факторы, как, например, разочарование греков неудачами под Лилибеем, нежелание участвовать в экспедиции в Африку, при этом попутно указывая на жесткость [88] Пирра при наборе экипажей на корабли. При этом, как нам кажется, в тени остаются главные, внутренние причины неудачи Пирра на Сицилии. Как известно, Пирр пробыл на Сицилии около двух с половиной лет. За это время он получил возможность не только справиться с внешней опасностью, но и приступить к формированию здесь собственной государственности. Главная сложность заключалась в том, что в состав этой территориальной монархии должны были войти суверенные полисы, управляющиеся своими тиранами.

История знает ряд примеров успешного сосуществования полиса и монархии. Для этого необходима гибкая политика по отношению к полисам, основанная на уважении к демократии и учете полисных традиций. Однако Пирр действовал иначе. Рассматривая Сицилию как свое владение, Пирр начал вмешиваться в конституционное устройство городов. Он передал городскую власть своим командирам (Plut. Pyrrh. 23), не заботясь о соблюдении законов, что приводило, в свою очередь, к всевозможным злоупотреблениям. По примеру эллинистических монархов Пирр наложил на сицилийские города дань, органы полисной демократии были заменены особыми трибуналами. Военную силу для подавления недовольства он проявлял еще и в Таренте, но тогда он не посягал на внутреннюю автономию города. Как справедливо заметили Т.Моммзен, а затем и У. фон Хассел, Пирр, брал пример с Птолемея, чьи автократические методы управления были возможны в Египте, но никак не в демократических полисах греков. Еще одно важное обстоятельство, свидетельствующее о суверенности Пирра как типично эллинистического правителя - это чеканка им на Сицилии собственной монеты. Монеты содержали изображения Афины, Артемиды, Зевса и Ахилла с надписью ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΠΥΡΡΟΥ. Они чеканились как символ объединения Сицилии под властью Пирра.

Прямым следствием усиления автократических тенденций Пирра был рост оппозиции. Прежде всего, она должна была исходить от тиранов, которые теперь уже просто не вписывались в то государственное устройство, которое создавал Пирр. К тому же западногреческие режимы оказались невосприимчивы к тем методам, которые исповедовал эпирот, создавая свое государство. Пирр со своими несравненно малыми силами был полностью зависим от воли греческих городов. Неудачная осада Лилибея и излишняя жесткость при наборе экипажей для отправки в Африку были лишь внешним выражением того глубокого внутреннего недовольства, которое накопилось у сицилийцев за время пребывания Пирра на острове. Нестабильные государственные структуры, которые успел создать Пирр, не смогли ему обеспечить полного суверенитета над Сицилией. Покинув остров, Пирр так и не испытал [89] горечи поражения от внешнего врага. Но внутренний враг - нежелание сицилийских греков подчиняться автократической власти Пирра - оказался непобедимым, что в конечном итоге и предопределило крушение государства Пирра на Сицилии и крах всей его сицилийской экспедиции.