Материалы X международной научной конференции 29 мая - 3 июня 2001 г.

Международные отношения

в бассейне Черного моря в древности и средние века

Издательство Ростовского педагогического университета

А.В. Симоненко (Киев)

Недавно достоянием науки стал интереснейший курганный комплекс из степного Крыма (Колтухов, Тощев, 1998, с. 42-46). В кургане №1 эпохи бронзы у с. Чистенькое Симферопольского района было исследовано впускное погребение №2 в катакомбе. В овальной входной яме была уложена туша коня. На черепе найден уздечный набор, состоящий из удил, нащечников, налобника и бусины. В прямоугольной камере, в деревянном гробовище, вытянуто на спине головой на ЮЮЗ, лежал погребенный в сопровождении двух дротиков и копья, 13 стрел с железными и бронзовым втульчатыми наконечниками, меча длиной 70 см, оселка и огнива. У рукояти меча найдены золотое кольцо и бусина, у таза - бронзовая ворворка, обломок железного кольца и стеклянные бусы. Среди инвентаря глиняный веретенообразный унгвентарий, буролаковая миска, пряжка с крючком и железный нож рядом с костями овцы - остатками напутственной пищи.

С.Г. Колтухов и Г.Н. Тощев, не датировав комплекс, сочли его сарматским. Ю.П. Зайцев полагает, что он датируется временем Скилура и оставлен сатархами (Зайцев, 1999, с. 144). Между тем, его культурно-этническая и хронологическая атрибуция не так просты. Признаки погребального обряда не относятся к числу сарматских. Помещение взнузданных и оседланных коней во входную яму катакомбы или в [118] отдельную могилу было в обычае у скифов VI-IV вв. до н.э. С другой стороны, этот обряд не практиковался ни сарматами Северного Причерноморья, ни их соплеменниками из Азиатской Сарматии. Таким образом, погребение коня противоречит определению комплекса как сарматского. Не сарматское и погребальное сооружение. Подобные конструкции типичны для поздних скифов Нижнего Днепра и Крыма, где являются ведущими и, стало быть, должны служить этноопределяющим признаком. Еще одна деталь обряда - помещение вдоль тела древкового оружия - также не сарматская. Положение наконечников копий в большинстве сарматских могил говорит о том, что укладывать целое копье параллельно покойному, как это было принято у скифов, у сарматов не было в обычае.

Вместе с тем в погребении присутствует такой типичный для сарматов признак, как южная ориентация покойника. Показательно в этнокультурном отношении наличие в могиле остатков напутственной пищи - этот обряд характерен для сарматов и меотов.

Итак, в погребении у с. Чистенькое сочетаются позднескифские, меотские и восточно-сарматские черты обряда, причем конструкция погребального сооружения скорее позднескифская.

Весьма специфичен и комплекс вооружения. Меч с кольцевым навершием и прямым перекрестьем является обычным сарматским оружием. Своеобразны дротики - с наконечниками и втоками, характерными для скифского древкового оружия VI-IV вв. до н.э. В рассматриваемое время подобное оружие встречается только у меотов. Железные втульчатые трехгранные наконечники стрел, исчезнув у сарматов как массовое оружие на рубеже II-I вв. до н.э., продолжали бытовать у поздних скифов Крыма, а также меотов и сираков Прикубанья вплоть до I в. н.э. (Симоненко, 1986, с. 132; Марченко, 1996, с. 63-67). Показательно, что в этом регионе бронзовые втульчатые наконечники в последние века до н.э. неизвестны, а в крымских позднескифских комплексах они еще встречаются. Таким образом, в погребении из Чистенького найдено сарматское, позднескифское и меотское оружие.

Очень необычно для Северного Причерноморья конское снаряжение из комплекса. Удила с крестовидными псалиями являются этнографическим индикатором меото-сиракских древностей последней четверти III - начала I в. до н.э. (Марченко, 1966, с. 74). В Северном Причерноморье такие удила найдены только в <кладах> конца II - начала I в. до н.э. (Симоненко, 1993, с. 89). Большие бронзовые налобники с топоровидной лопастью - специфический вид меотской и сиракской сбруи второй половины IV в. до н.э. (Марченко, 1996, с. 77). Судя по дате погребения, налобник из Чистенького попал в могилу спустя более 250 лет [119] со времени его изготовления. Наконец, крайне интересны бронзовые нащечники. По форме и орнаментации единственной и весьма близкой аналогией им являются пластины из "клада" конца II - начала I в. до н.э. у с. Бобуечь в Молдове. Их иконография справедливо определена как кельтская либо германская (Нефедова, 1993, с 18; Щукин, 1994, с. 98).

Весьма важны для уточнения хронологии комплекса бусы.¹ Узду украшала пронизь из глухого синего стекла типа Алексеева 356, датирующегося II-I в. до н.э. (Алексеева, 1978, с. 54). Крупная пронизь с темляка меча близка (различен лишь цвет стекла) типу Алексеева 386 (без даты). Ребристая бочковидная бусина из египетского фаянса - типа Алексеева 19. Такие бусины появляются в III в. до н.э. и бытуют до II в.н.э. (Алексеева, 1975, с. 35). Неплохим хронологическим индикатором является унгвентарий из погребения. По пропорциям он относится к изделиям II-I вв. до н.э. (Марченко, 1996, с. 41).

Таким образом, широкая дата погребения из Чистенького может быть определена как II-I вв. до н.э. Здесь впервые в погребальном комплексе встречены неизменные компоненты "кладов" этого времени (Симоненко, 1993). Они концентрируются в географически противоположных регионах: бассейнах Южного Буга, Днестра и Прута и на востоке Европейской Сарматии - в Приазовье-Донбассе, на Дону и в Прикубанье. Стабильный набор предметов, связанный с воинским обиходом, отсутствие останков человека и нахождение в кургане либо естественной возвышенности заставляют предположить их культовое (поминальное либо жертвенное) назначение. По мнению М.Б. Щукина, Е.С. Нефедовой, Б.А. Раева, А.В. Симоненко основные этнокультурные индикаторы "кладов" указывают на их сарматскую (я бы уточнил - сиракскую) принадлежность.

В определении исторического контекста появления этих памятников мнения разделились. М.Ю. Трейстер считает марьевский комплекс захоронением воина-кельта и не исключает его отношения к галатам декрета в честь Протогена (Трейстер, 1992, с. 44, 45). С сайями царя Сайтафарна этого же документа склонен связывать эти комплексы М.Б. Щукин (Щукин, 1994, с. 97). Обе гипотезы при всей их привлекательности имеют уязвимое место - декрет в честь Протогена на 100 лет старше "кладов". И.И. Марченко считает, что один из их основных компонентов - шлемы Монтефортино - связаны с участием сарматов в войне Фарнака I и в Митридатовых войнах (Марченко, 1994, с. 57). Мы с Б.А. [120] Раевым и М.Ю. Трейстером, а также С.В. Полин полагаем, что эти своеобразные находки являются свидетельством краткого пребывания в Северном Причерноморье сарматов, меотов и галатов в составе войск союзников Митридата VI Евпатора в начале I в. до н.э.¹ (Раев, Симоненко, Трейстер, 1990. - с. 124; Полин, 1992, с. 65). Столь широкий ареал "кладов" подсказывает весьма интересный, хотя, может быть, и слишком смелый вывод - не является ли их западная группа следами несостоявшегося рейда конницы варваров - союзников Митридата на Рим через Северное Причерноморье и Фракию? Во всяком случае, почти полное тождество обеих групп, наличие в западной кубанских этноиндикаторов и отсутствие в Северо-Западном Причерноморье сарматских погребальных памятников этого времени не оставляют места для иного объяснения.

Что касается мнения Ю.П. Зайцева, отмечу, что загадочные сатархи далеко не всеми "признаны весьма воинственным кочевым племенем", а определение "пиратствующие" источниками того времени употреблялось применительно к таврам. Оставив в стороне вряд ли вообще возможную идентификацию сатархов, обратим внимание на комплекс вооружения и конского снаряжения из Чистенького. Удила и налобник характерны для меотских и сарматских памятников Прикубанья. Дротики с подтоками бытуют во II-I вв. до н.э. только у меотов того же региона. Меч с кольцевым навершием - характерное сарматское оружие. Нащечники из Чистенького - кельтские, хотя подобные и найдены в сарматском комплексе (Бобуечь). Наконечники стрел, бусы и керамика, а также конструкция погребального сооружения обычны для позднескифских памятников этого времени.

Представляется, что комплекс из Чистенького синхронен "кладам" - совпадения некоторых вещей (нащечники типа Бобуечи, удила с крестовидными псалиями, дротики) несомненны. Относительно его этнокультурной принадлежности мне кажется, что это позднескифский воин (катакомбный обряд) из состава союзных Митридату Евпатору варварских контингентов Северного Причерноморья. У своих товарищей по оружию меото-сираков и галатов он мог получить (купить? обменять? в подарок? - археология не в силах установить это) сарматский меч с кольцевым навершием, меотские дротики и узду с налобником кубанского типа и кельтскими нащечниками. Позднелатенское и сарматское вооружение и снаряжение хорошо представлено в синхронных [121] Чистенькому или чуть более ранних погребениях мавзолея Неаполя Скифского. Впрочем, я сознаю, что такая конкретная интерпретация стопроцентно не доказуема и предлагаю ее как одну из возможных версий.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Алексеева Е.М., 1975. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Г1-12. М.

2. Алексеева Е.М., 1978. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Г1-12. М.

3. Зайцев Ю.П., 1999. Скилур и его царство (Новые открытия и новые проблемы) // ВДИ. №2.

4. Колтухов С.Г., Тощев Г.Н., 1998. Курганные древности Крыма. - Вып.2. Запорожье.

5. Марченко И.И., 1994. Царь Гатал и Прикубанье // Археологические и этнографические исследования Северного Кавказа. - Краснодар.

6. Марченко И.И., 1996. Сираки Кубани. Краснодар.

7. Нефедова Е.С., 1993 Бубуечьский комплекс (история находки и изучения, задачи интерпретации) // Античная цивилизация и варварский мир. Ч.2. Новочеркасск.

8. Полин С.В., 1992. От Скифии к Сарматии. К.

9. Раев Б.А., Симоненко А.В., Трейстер М.Ю., 1990. Этрусско-италийские и кельтские шлемы в Восточной Европе // Древние памятники Кубани. Краснодар.

10. Симоненко А.В., 1986. Военное дело населения степного Причерноморья в III в. до н.э. - III в.н.э. - Дисс. канд. ист. наук. Киев

11. Симоненко А.В., 1993. "Клады" снаряжения всадника II-I вв. до н.э.: опыт классификации и этнической интерпретации. // Вторая Кубанская археологическая конференция. Тезисы докладов. Краснодар.

12. Трейстер М.Ю., 1992. Кельти в Пiвiчному Причорномор'ï // Археологiя. № 2.

13. Щукин М. В., 1994. На рубеже эр С-Пб.