Материалы X международной научной конференции 29 мая - 3 июня 2001 г.

Международные отношения

в бассейне Черного моря в древности и средние века

Издательство Ростовского педагогического университета

А.А. Кудрявцев (Ставрополь)

Широкое распространение в первых веках н.э. в степях Подонья, Предкавказья, Северного Кавказа восточного импорта являлось, по мнению одних исследователей, результатом активного товарообмена античного Причерноморья с Ближним Востоком через Кавказ и Северо-Западный Прикаспий, а других - следствием миграции сюда алан с территории Средней Азии. Археологические исследования последних лет позволяют еще раз вернуться к вопросу о месте прикаспийских областей в ближневосточно-причерноморском товарообмене. Уже с эпохи бронзы дорога через Северо-Западный Прикаспий использовалась кочевыми племенами степей Евразии для проникновения в Закавказье и на Ближний Восток, а в последние века I тысячелетия до н.э., в связи с активизацией товарообмена между эллинистическим Востоком и античным Причерноморьем, Прикаспийский путь приобрел и международное торговое значение.

Активное участие в развитии этих торговых отношений принимали сарматские племена Северо-Западного Прикаспия, через который пролегал один из важных и опасных участков Прикаспийского пути. Сарматское проникновение на Северный Кавказ и Предкавказье совпало со временем консолидации военно-племенных союзов на этих территориях, с появлением здесь городов, международных торговых путей и государственных образований.

Сарматы, военную мощь которых составляла прекрасно вооруженная тяжелая конница, довольно легко сумели установить свое господство над разрозненными племенами Предкавказья и значительной части предгорно-плоскостной территории Северного Кавказа, особенно Центрального, но на Северо-Западном Кавказе их экспансивные устремления сдерживались сильными меотскими племенами Прикубанья и Боспорским царством, а на Севоро-Восточном Кавказе - Кавказской Албанией, в состав которой на рубеже н.э. вошли южные районы Дагестана.

Эти два важнейших региона Северного Кавказа, выступавшие в сарматский период (III до н.э. - III н.э.), как и в предшествующие эпохи, [30] зоной активных контактов и взаимодействия местного оседло-земледельческого населения с пришлыми кочевниками - сарматами, в ходе своего исторического развития оказались в сфере экономического и культурного влияния двух крупных очагов цивилизации античного мира: греческих городов-колоний Северного Причерноморья и эллинистического Востока, традиции которого унаследовали Парфия и сасанидский Иран. Торгово-экономические связи и культурные заимствования, сложившиеся между ними, оказали существенное влияние на развитие, как населения этих регионов, так и обитателей Северного Кавказа, особенно его прикаспийских областей.

Боспор на западе и Экботаны (древнемидийский город, современный Хамадан) на востоке выступали крупнейшими центрами международной транзитной торговли, между которыми, судя по археологическим находкам ближневосточного импорта и нумизматическим материалам, уже с III-II вв. до н.э. стали складываться устойчивые экономические связи. Свидетельством столь раннего развития товарообмена через Северо-Западный Прикаспий являются находки в районе известных Дербентских ворот значительного количества египетских и селевкидских монет царей Птолемея III Эвергета (246-222 г.г. до н.э.) и Антиоха IV Эпифана (175-163 г.г. до н.э.), а также бронзовых украшений и сосудов ближневосточного происхождения. С развитием международной прикаспийской торговли, вероятно, связана загадочная таркинская клинописная надпись, выявленная в Дагестане. В эту караванную торговлю оказались, в той или иной степени, втянутыми многие обитатели Кавказа, среди которых особое место принадлежит кочевникам - аорсам.

Аорсы, возглавлявшие один из крупнейших союзов сарматских племен, выступали партнерами и посредниками в товарообмене мидийских и армянских купцов с городами античного Причерноморья. Одной из главных причин столь широкого участия сарматов и аланов в транзитной караванной торговле была необходимость обеспечения ее безопасности на кавказских и прикаспийских коммуникациях, которую пытались монополизировать кочевники Северного Кавказа. Фактор безопасности был особенно актуален для Северного Кавказа, Предкавказья, Прикаспия, на большей части территорий которых, в отличие от Закавказья, не существовало устойчивых государственных образований, одной из важных функций которых была охрана торговых путей. Именно стремлением сарматов контролировать важнейшую из торговых кавказских трасс - Прикаспийский путь, именуемую, порой, в античных источниках <дорогой скифов>, можно объяснить их особый интерес к Северо-Восточному Кавказу и Прикаспию. Страбон писал, что <верхние [31] аорсы, владея почти большей частью побережья Каспийского моря, вели караванную торговлю>.

М.И. Ростовцев, а позднее Ю.Г. Виноградов попытались несколько в ином ракурсе интерпретировать данное сообщение Страбона, предложив, что аорсы <не занимались сами торговлей на верблюдах, но лишь конвоировали прибывшие из Индии и Переднего Востока через Мидию и Армению караваны>. Однако подобные предложения не согласуются ни с общепринятыми переводами текста Страбона (в том числе и самого Виноградова), ни с указаниями Страбона на существование крупных сарматских эмпориев (Танаис, Пантикапей), игравших важную роль в варварской торговле с греческими городами-колониями, ни с материалами археологических раскопок многочисленных памятников сарматского времени этого региона. Хронологически, активизация торговли через Западный Прикаспий совпала со временем усиления парфянского влияния в Закавказье и обострением римско-парфянского соперничества в Азии за контроль над стратегически и экономически важными областями, через которые проходили крупнейшие международные торговые коммуникации, в том числе и <Великий шелковый путь>.

Римско-парфянские войны подняли не только военно-стратегическое, но и экономическое значение кавказских проходов, в первую очередь важнейшего из них - Дербентского, через который аорсы <ввозили на верблюдах индийские товары, принимая их от армян и мидийцев>.

Данные письменных источников дополняются обширными археологическими материалами и находками на территории Восточного и Северного Кавказа, Предкавказья и Подонья аршакидских драхм, ближневосточных металлических и глазурированных сосудов, чаш, кубков, выполненных в полихромном стиле, многочисленных бус и перстней со вставками из египетской пасты, дорогих парчовых золототканых материй и других восточных предметов роскоши.

Свидетельством развития международной караванной торговли выступают и находки при раскопках в известных пунктах трассы (Танаис, Дербент и др.) костей верблюдов - главных вьючных животных, на которых осуществлялась перевозка товаров. Верблюд не входил в число аборигенных северокавказских животных и не играл до середины I тыс. до н.э. заметной роли в хозяйственной деятельности народов Северного Кавказа и Причерноморья. <Появление верблюда на этой территории в эпоху раннего железа связано с торговыми отношениями, существовавшими между Северным Причерноморьем, с одной стороны, и Закаспийской областью и Закавказьем, с другой> (В.И. Цалкин). [32]

Активизация экономической и политической жизни на Северном Кавказе, во многом связанная с интенсивным функционированием Прикаспийского пути, благоприятно отразилась на развитии этого региона, росте его городов и поселений, демографической обстановке на данной территории.

В I-III вв. н.э. отмечены перемещения значительных масс кочевников, принадлежавших к племенам сармато-аланского круга, с территорий Калмыкии, Северного Прикаспия, правобережья Нижнего Поволжья в плоскостные районы Терско-Сулакского междуречья, где выявлено огромное скопление курганов среднесарматского и позднесарматского времени, особенно сконцентрированных в плоскостном левобережье р. Сулак. К этому периоду относится ряд крупных городищ, выявленных на этой территории, возникновение которых связано с активизацией прикаспийской международной торговли, где они выступали как важные транзитные пункты, а в какой-то мере и как рынки сбыта.

Значительное количество сарматских памятников выявлено и к югу от Сулака, на Прикаспийской низменности до районов современных дагестанских селений Тарки и Карабудахкент, где в раскопанных могильниках удалось проследить (К.Ф. Смирнов) тесную связь автохтонного населения с сарматским и значительный симбиоз представленных на них местных и кочевых культур.

Расположение целого ряда сарматских захоронений к югу от р. Сулак, свидетельствуют об определенной инфильтрации кочевников в наиболее южные территории Прикаспийского Дагестана, но исследования в Дербенте (А.А. Кудрявцев) не позволяют говорить об их контроле над важнейшим участком международной торговли - трассы в районе главных ворот Кавказа - Дербентского прохода, который оставался в подчинении царей Албании, ориентировавшихся в новых веках н.э. на Парфию.