САМОЗВАНЦЫ

20 июня 1605 года Самозванец вступил в Москву. Лжедмитрий ехал на белом коне, в великолепном наряде. Золотое ожерелье с драгоценными камнями сияло на груди. Его сопровождали бояре и князья, отряд в несколько тысяч поляков и казаков следовал за ним.

Когда Самозванец через Москворецкие ворота выехал на площадь, поднялся вихрь. Всадники едва держались в седлах. Шествие остановилось. Пораженный народ в страхе крестился и кричал: «Господи, спаси!»

Вихрь утих так же внезапно, как и начался. Испуганные люди шептали: «Это худое предзнаменование и для России, и для Дмитрия!»

Войдя в храм Архангела Михаила, Лжедмитрий упал на колени перед гробницей Иоанна Грозного: «Отец, был я сиротой и изгнанником, но твоими светлыми молитвами я цел и царствую!» Самозванца повели во дворец и посадили на царский трон.

Затем бояре вышли к народу на Красную площадь. Богдан Вельский встал на Лобное место, снял с груди образ святого Николая и поцеловал его. «Клянусь, что новый государь — истинный сын Иоаннов! — воскликнул он. — Служите ему верно!»

Но самое главное случилось позже. Скопин-Шуйский привез в Москву Марию Нагую, и в селе Тайнинском состоялась ее встреча с Самозванцем. Выйдя из шатра, Мария выказывала к Лжедмитрию материнскую нежность, заставляя народ плакать от умиления.

Свое правление новый царь, 30 июля венчавшийся на царство, начал с милостей. Он удвоил жалованье чиновникам, отменил многие пошлины. В среду и субботу царь выходил на Красное крыльцо, выслушивал жалобы людей, принимал челобитные.

В Думе бояре подолгу обсуждали всякий вопрос, споря и не соглашаясь друг с другом.

Лжедмитрии внимательно слушал и тут же принимал решения.

Он говорил складно, часто ссылаясь на историю и на примеры того, что сам видел в других землях.

—        Кичитесь вы своим родом, а понятия обо всем дремучего, — напрямик говорил он боярам. — Побывайте в чужих землях, посмотрите, как люди живут, может, и сами людьми станете.

—        Да чем же, государь, мы не угодны тебе? — льстиво, но с тайной злобой спрашивал его боярин Шуйский.

—        Сидите как пугала в огороде в сенате моем. Впрочем, ты да Басманов не таковы.

Басманов был теперь первым человеком. Бояре, втайне ненавидя царя, пока еще ничем себя не выдавали. Но уже пошел по Москве шепоток: будто один инок из Чудова монастыря узнал в Лжедмитрии беглого монаха Гришку Отрепьева.

В сентябре Лжедмитрии отправил послов в Польшу — за невестой. Но Марина и ее отец не спешили выезжать.

—        Пусть выполнит обещание, которое он давал королю, мне и моей дочери, — надменно ответил Мнишек.

Самозванец прислал Мнишеку двести тысяч золотых и богатые дары невесте. Лишь в марте Марина с отцом и пышной свитой из двух тысяч человек выехала из Польши. Марину везли в колеснице, запряженной двенадцатью белыми конями. Возницы были наряжены в парчовые одежды. 2 мая 1606 года царская невеста прибыла в Москву.

Утром 8 мая патриарх обвенчал царя с Мариной по православному обряду. Марина была в русском наряде, усыпанном жемчугами, алмазами, яхонтами. На голове сиял венец. Жених настоял, чтобы в тот же день совершилось и венчание ее на царство.

—        Ты будешь венчаться на царство! Такой чести не удостаивалась еще ни одна русская царица! — говорил он.

На следующее утро барабаны и трубы возвестили о свадебном пире. Иноземцы, которых на пиру было очень много, поражались роскоши. Море золотой и серебряной посуды, небывалые яства делали столы сказочными.

Но невесело глядели россияне: Самозванец шутил и беседовал с поляками и даже поднял тост за успех польского оружия.

Пока в столице пировали, в доме Василия Шуйского каждую ночь собирались на тайный совет обозленные бояре.

—        Пора нам избавиться от прихвостня польского, — говорил Шуйский.— Дождемся, что он всех нас изведет, а поляков в Думу посадит.