ЯЗЫЧЕСТВО ДРЕВНЕЙ РУСИ

 Борис Александрович Рыбаков

  Храмы – «Хоромы»

      Одной  из   наиболее   устойчивых   форм   языческих   святилищ

  небольшого размера были сооружения правильной круглой формы, обычно

  с двумя концентрическими валами. Мы уже видели такие  святилища  на

  примере круглых болотных городищ. Большая часть  городища-святилища

  находилась под открытым  небом,  но  очень  часто  на  них  имелись

  расположенные  по  кругу  постройки,   предназначенные,   по   всей

  вероятности, для ритуальных пиров, для потребления жертвенной  пищи

  --  "требища".  Кроме  круглых  городищ-святилищ,  существовали   и

  мысовые, но они, очевидно, тоже покрывались термином "храмы".

      Большой интерес представляют изыскания Б. А. Тимощука и  И.  П.

  Русановой  в  Поднестровье.  Здесь  исследователями  обнаружен  ряд

  своеобразных городищ,  справедливо  отнесенных  ими  к  святилищам.

  Святилища, как правило,  располагались  в  середине  целого  гнезда

  славянских  поселений.  Одно  такое   святилище   у   с.   Ржавинцы

  (Добрынивское гнездо), датируемое IX -- X вв., чрезвычайно похоже по

  своей конструкции на рассмотренные выше болотные городища: святилище

  представляет собой круглую площадку диаметром 24 м, окруженную двумя

  концентрическими валами; второй, внешний,  вал  достигает  70  м  в

  диаметре. Расстояние между  валами  около  20  м  42.  Существенное

  отличие от верхнеднепровских городищ заключается в том, что  данное

  святилище расположено не в болоте, а на  высоком  холме.  Святилище

  находится на месте древнего городища  скифского  времени  (периметр

  вала около 1000 м) на краю  славянского  поселения  IX  --  X  вв.,

  разместившегося внутри старого городища.

      42 Тимощук Б. О. Слов'яни пiвнiчної Буковини.  V-IX  ст.  Київ,

  1976, с. 85. рис. 39; с. 165, рис. 70.

      Святилище омывается ручьем, текущим  из  родника,  и  на  самом

  холме внутри вала есть еще один родник. При сооружении валов  место

  будущего святилища  подверглось  обряду  очищения  огнем:  по  всей

  окружности внутреннего вала был  разведен  костер  и  сюда  ссыпали

  остатки иных огнищ (может быть, из жилищ соседнего поселка?).

      Сверху на окружности этого вала  находилась  вымощенная  камнем

  площадка, на которой горел огонь. На  внешнем  валу  был  уступ  со

  следами костров.

      У   южной   части   внутреннего   вала   во    рву    обнаружен

  четырехгранный каменный столб (идол?) высотою 250 см с сечением  90

  х 60 см. Изображения на  идоле  не  сохранились.  Четырехгранность,

  обусловленная   представлениями   о   "всех    четырех    сторонах"

  пространства,   сближает   этого    идола    как    со    збручским

  Родом-Святовитом,  так  и  с  более  ранним  идолом  из  Иванковец.

  Первоначально каменный идол находился в центре всего  святилища  на

  возвышении в середине малого круга.

      Дополнительные  изыскания  1982  г.   открыли   на   Ржавинском

  городище  круговую  постройку  вдоль  внутренней  стороны  большого

  внешнего вала,напоминающую уже известные нам постройки в святилищах

  Благовещенской горы и Тушемли 43.

      43 Тимощук Б.  А.,  Русанова  И.  П.  Славянские  святилища  на

  Среднем Днестре и в бассейне Прута. -- Сов. археология, 1983, №  4,

  рис. 10.

      Ржавинское  славянское  святилище  последних  веков  язычества,

  почти синхронное тем письменным источникам, в которых  повествуется

  о разрушении идольских капищ и разорении требищ, интересно тем, что

  позволяет  вполне  конкретно  осознать  всю  древнюю  терминологию,

  связанную с языческими культовыми местами.  Оно  является  реальным

  овеществлением  всего  комплекса  понятий,  связанных  с  языческим

  ритуалом.

      Холм. Святилище расположено на  холме  над  селением.  Летописи

  и поучения многократно говорят о языческих мольбищах на  холмах.  С

  этим связаны и этнографические и топонимические сведения о  Красных

  холмах и Красных горках.

      Родник. Письменные  сведения  о  водных  источниках,  "кладезях

  многочестных",  родниках,  криницах  и  священных  "студеницах"  (к

  которым обращаются с просьбой  о  даровании  дождя)  многочисленны.

  Подробнее они будут рассмотрены в главе, посвященной русалиям.

      Капище  (bomos).  В  данном  случае  капищем  следует   считать

  прежде всего небольшую центральную  круглую  площадку  с  идолом  в

  центре ее. Площадка ограничена насыпным кольцевым валом. Площадь ее

  около 500 кв. м.  В  письменных  памятниках  уничтожение  языческих

  святилищ отображается именно как раскапывание их:

      "Пришед   раскопа   нечистых   капищь..."   "Капища   идольская

  раскопати..." 44.

      44 Срезневский  И.  И.  Материалы...,  т.  I.  Все  последующие

  примеры приведены по этому изданию.

      Такие действия не могут быть отнесены  к  разорению  деревянных

  или  каменных  храмов,  но  вполне  соответствуют  таким   земляным

  сооружениям, как насыпные искусственные валы. Возможно,  что  слово

  "капище" могло обозначать не только один  внутренний  вал,  но  оба

  вала, всю совокупность  земляных  сооружений.  Другими  обобщающими

  словами были: "святилище", "мольбище", "жертвище".

      В  сложных  постройках   вроде   ржавинского   городища   слово

  "капище" должно быть закреплено прежде всего за срединной площадкой,

  на которой возвышался "капь" -- идол и где,  по  всей  вероятности,

  приносили жертвы ("жьртвы", "жрътвы", "жрьтвы").

      Капь, капище (eidolon) -- изображение,  идол,  истукан,  кумир,

  болван, "капь или образ некый...".

      "Сотворив бо сь человека по капи нашей...".

      "Образы творе и капи...".

      Владимир из Корсуня "взя же ида медены два капищи (статуи)".

      "Ови от них жряху капищем, а друзии -- дубию".

      "Образивше капище  и  хытростию  истукавъше,  кумира  поставиша

  каменьм...".

      Такой  "каменный  кумир",  четырехгранный,  как   и   некоторые

  другие  славянские  изваяния,   находился   в   центре   ржавинской

  площади-капища на земляном возвышении.

      Крада (pyra, sfaira). С этим  словом  мы  уже  встречались  при

  анализе погребальной терминологии летописца Нестора. Русский перевод

  хроники Георгия Амартола (сер. XI в.) позволил установить, что этим

  славянским словом переводчик обозначал такие различные понятия, как

  "огонь", "костер" и "круг" (см. выше с. 88). Их удалось согласовать,

  сопоставив с огненными кольцами, устраивавшимися  славянами  вокруг

  захоронения  покойника.  Огненный  круг   под   курганной   насыпью

  представлял собою небольшую канавку, в  которую  укладывали  легкий

  горючий материал  (ставили  снопы?);  огненная  крада  должна  была

  защитить прах умершего.

      В Ржавинском святилище слово  "крада"  может  быть  отнесено  к

  срединному кольцевому валу, окружавшему капище с идолом в центре. Б.

  А. Тимощуком установлено при раскопках, что "конструкция внутреннего

  вала убеждает в том, что в древности  на  его  вершине  размещалась

  каменная вымостка, на которой горели огни... остатки ее -- опаленные

  камни, уголья и зола -- лежат на склонах вала и во рву,  окружающем

  вал" 45.

      45 Тимощук Б. О. Слов'яни  твшчнсп  Буковини...,  с.  86,  рис.

  40.

      В Изборнике 1073 г. в одной фразе упоминаются и  крада  и  ров,

  что соответствует ситуации нашего святилища. В переводной литературе

  слово "крада" обозначает также  святилище,  жертвенник,  жертвенный

  огонь:

      "Еще   не    осквернять    кровию    нечистою,    ни    крадами

  безбожными..."; "Жра кумиром и  възлагая  на  крады...".  "Крады  и

  требища идольская..."

      Приведенные  выше  примеры  значительно   расширяют   языческую

  семантику слова "крада", распространяя его не только на погребальные

  костры, но и на огни жертвенников и на огненные  ограды  над  рвами

  капищ.

      Требище  (требище,  bomos)   --   место,   где   приносятся   и

  потребляются жертвы. Как и многие другие слова, связанные с культом,

  этот комплекс тоже полисемантичен. Основа его -- "треба"  ("треба")

  -- жертва, жертвоприношение:

      "Иже требу кладет богом, да потребять я";

      "Требы, кладомыя вилам (русалкам)";

      "Требы идольскыя..."

      "творяще требу кумиром".

      "Всяко село, в нем же требы бывают  или  присягы  поганьскы  --

  да отдають в божий храм со всем именьем".

      Языческая терминология  прочно  вошла  в  христианский  обиход:

  "Отворим  требу  господеви  и  богови  нашему".  Требами   называли

  выполнение основных обрядов православным духовенством; требником --

  книгу молитв, исполняемых при том или ином обряде.

      Требище -- место моления, которое так же, как и  капище,  может

  быть раскопано ("да раскопаете требища их") или  изрублено:  "храмы

  идольскыя и требища всюду раскопа и посече".

      На требище  возможны  постройки:  "согради  требище  и  возложи

  весь принос на нь".

      Связь   требы   с   позднейшими   глаголами    "требовать"    и

  "потреблять"  хорошо  объясняется  первичной  ритуальной  сущностью

  слова:  выделение  доли  приплода  для  принесения  в  жертву  было

  обязательным требованием, а поедание  жертвы  (тельцов  и  овнов  с

  солью) являлось потреблением жертвы; жертву жрали... Глагол "жрать"

  (жьрати") означал как священнодействие, принесение жертвы, "требы",

  так и ритуальное поедание, "потребление" части  приносимой  жертвы.

  Жрец -- руководитель обряда жертвоприношения и потребления.  Исходя

  из всего этого,  требищем  следует  считать  ту  часть  сакрального

  комплекса,  которая  была  связана  со  вторичной  стадией   обряда

  (следовавшей за непосредственным закланием жертвы) --  с  поеданием

  требы, делавшим участников обряда как бы  сотрапезниками  богов,  а

  богов -- сопричастными человеческому праздничному пиру.

      Применительно  к   Ржавинскому   святилищу   требищем   следует

  считать просторный круг между двумя  валами,  огражденный  со  всех

  сторон большой и малой "крадами".

      Требище  являлось   своего   рода   народной   площадкой,   где

  находились рядовые участники обряда, "богомольцы", хор, до поры  до

  времени  созерцавшие  обряд,  происходивший   в   алтаре-капище   и

  вступавшие в действие лишь тогда, когда начинался раздел жертвенной

  пищи. Это подтверждается и  тем,  что  данным  словом  переводилось

  греческое naos -- неф, т. е. боковая часть храма.

      Хоромы -- храм. Интересным элементом  ритуального  комплекса  в

  Ржавинцах являются "длинные дома", расположенные  вдоль  внутренней

  стороны большого внешнего вала, на требище: "остатки длинных  домов

  на святилище были открыты в 1982 г. на пространстве  между  валами.

  Здесь выявлены ровные горизонтальные площадки, идущие вдоль внешнего

  вала. На их месте выявлен культурный слой с углем, следами дерева и

  керамикой IX -- X вв." 46. Ширина "домов" --  около  5  м.  Следует

  напомнить, что на территории капища культурного слоя нет.

      Круговые деревянные постройки на требище (западный  дом  --  50

  м длины, два юго-восточных -- 60 м и северо-восточный -- 20 м длины)

  полностью соответствуют круговым постройкам святилища в  Тушемле  и

  полукруговым  помещениям  Благовещенской  горы,   которые   следует

  рассматривать как главный компонент требища.

      В   этих   просторных    помещениях,    расположенных    вокруг

  центрального капища, общей площадью около 600 кв. м могло  усесться

  за длинными столами, вероятно, не менее 300 человек.

      Здесь производилось  поедание  жертвенной  пищи,  здесь  пилось

  священное  пиво.  Круглая  форма   требищных   построек,   вплотную

  поставленных к внешнему валу, наталкивает на мысль,  что  именно  к

  этой архаичной и повсеместной форме больших ритуальных  строений  и

  относится термин "хоромы", обозначающий в последующее время большую,

  богатую постройку, но  этимологически  восходящий,  по-видимому,  к

  понятию круга: "хоро" ("коло")  --  круг,  "хоровод".  В  языческие

  времена в этот семантический пучок входил и Хоре -- солнце, а после

  крещения  славян  --  "хорос"  --  круглое  паникадило  в   церкви,

  восходящее к греческому koros --  "хор",  "собрание"  (может  быть,

  собрание людей округи -- хоры)  47.  Понятия  "собрание"  и  "круг"

  остаются сближенными и в дальнейшем; казачий "круг" XVI -- XVIII вв.

  являлся именно собранием всех полноправных казаков.

      46 Тимощук Б. А., Русанова И. П. Славянские святилища...

      47 Дьяченко Г. Полный церковно-славянский  словарь.  М.,  1900,

  с. 791.

      Первичным смыслом слова "хоромы"  мне  представляется  круговая

  постройка. Начало свое слово получило  от  собраний,  "соборов"  на

  праздниках в круговых постройках языческих святилищ. В более позднее

  время, когда в  городках  и  замках  существовали  круговые  жилища

  (точнее совокупность  многих  клетей)  в  крепостных  стенах,  этим

  поддерживалось древнее значение термина "хоромы". Слова "хоромы"  и

  в неполногласной  форме  "храм"  некоторое  время  в  средневековье

  означали  постройку,  жилище,  усадьбу  с  ее   замкнутым   двором,

  напоминавшим  древние  круговые  постройки.  Постепенно   произошло

  смысловое разграничение: хоромами стали  называть  только  большие,

  просторные светские постройки, а слово  "храм"  стало  обозначением

  только  церкви,  "храма  божия",  в  чем  явно   ощутим   отголосок

  первоначального языческого значения "хором".

      Как видим, святилище  в  Ржавинцах  объяснило  нам  почти  весь

  комплекс понятий, связанных с языческим ритуалом. Слова, общий смысл

  которых был понятен  исследователям  (отчасти  благодаря  греческим

  параллелям) , но  реальное  воплощение  не  было  известно,  теперь

  получили  определенность.  Мало  того,  это  святилище  на   холме,

  сохранившее  многие  детали,  выявленные  тщательными   раскопками,

  проливает свет на сотни округлых болотных городищ такого же размера,

  с точно такими же двойными валами и такими же центральными круглыми

  площадками-капищами.  Болотные  городища   плохо   исследованы,   и

  сохранность отдельных элементов там  худшая,  а  типологически  они

  тождественны днестровскому святилищу в Ржавинцах.

      Рассмотренное  святилище  представляло  в  языческую  пору   во

  время молений и празднеств величественную картину.  Во-первых,  оно

  находилось внутри древней ограды, сооруженной примерно  за  полторы

  тысячи лет до создания этого комплекса, что несомненно придавало ему

  авторитет глубокой традиционности. Святилище на холме господствовало

  над  селением,  расположенным   у   подножья.   Во   время   обряда

  жертвоприношения холм был увенчан двумя огромными огненными коронами

  капища и требища (с внешней стороны большого вала).  "Горят  костры

  горючие, кипят котлы кипучие.,.". В центре, на самой высокой  точке

  капища, освещенный огнем  круговой  крады  господствовал  над  всем

  четырехгранный каменный идол. Все это оживлялось  сотнями  людей  в

  белых ритуальных одеждах с вышивкой...

      Каждое  гнездо  славянских  поселков,   как   выяснили   работы

  Русановой и  Тимощука,  каждая  "вервь",  как  сказали  бы  юристы,

  составлявшие "Русскую  Правду",  располагало  своим  святилищем  на

  высокой горе. Обычай зажигать костры на вершинах гор  сохранился  в

  Прикарпатье до XIX  в.  Известный  исследователь  фольклора  И.  М.

  Снегирев писал: "Купальские огни,  зажигаемые  в  Иванову  ночь  на

  Карпатах, Судетах и Корконошах между Силезией и Чехами, представляют

  великолепное и торжественное зрелище на пространстве нескольких сот

  верст" 48.

      В   Верхнем   Поднестровье,   кроме   Ржавинского    святилища,

  обнаружено  еще  несколько  городищ,  справедливо  причисленных   к

  святилищам. Таковы городища  у  села  Бабина  на  Днестре  (урочище

  "Говда"), где святилище расположено на  узком  мысу  и  отграничено

  дуговыми валами. Маленькое капище (круглая площадка диаметром всего

  в 7 м) окружено рвом, имеющим "заливы" в сторону центра. Следы огня

  найдены только у внешнего вала. На самом мысу -- группа камней,  из

  которых один похож на сидящего человека 49.

      48 Снегирев И. М. Русские простонародные праздники.  М.,  1837,

  вып. 1, с. 142.

      49 Тимощук В. О., Русанова И. П. Славянские святилища...

      Подобное городище  известно  в  Кулешовке  (тоже  на  Днестре),

  Широкий мыс защищен пятью дуговыми валами. Капище на мысу такое  же

  маленькое -- 8 м в диаметре. Оно окружено ровиком со следами  огня.

  Костры прослежены и в  третьем  валу.  Все  святилище  представляет

  равносторонний  треугольник  со  стороной  около  120   м.   Капище

  расположено в вершине треугольника в 80 м над уровнем  реки.

      На  двух  городищах  (Рудники  и  Зеленая  липа)  прослежены  в

  центре деревянные  постройки  (6X10  и  5X6),  очевидно,  храмового

  назначения. В  Зеленой  липе  посреди  деревянной  "храмины"  стоял

  деревянный идол (диаметр 60 -- 70 см), вкопанный в землю на 120 см.

  В Рудниковском городище можно предполагать перестройки и перемещение

  главного капища. Около одной из позиций капища  обнаружен  "длинный

  дом" (60X3,5 м), являвшийся, очевидно, требищем или "континой",  т.

  е. местом общественного пира.

      Все эти святилища возникли, по мнению авторов,  не  ранее  VIII

  -- IX в. и окончили свое существование в XI -- середине XII  в.  50

  Такое  позднее  прекращение  бытования  языческих  святилищ  вполне

  согласуется и с языческими обычаями у вятичей в эпоху Нестора ("еже

  творят вятичи и ныне) и с наличием баптистериев в  храмах  середины

  XII в. (Елецкая церковь в Чернигове и раскрытый раскопками  храм  в

  Старой  Рязани)  .   Крещальни-баптистерии   с   отдельным   входом

  создавались не для крещения  младенцев,  а  для  крещения  взрослых

  язычников.

      У   летописных   вятичей   был   город   Дедославль,    который

  отождествляют с с. Дединовым близ Тулы.

      Здесь  известно  городище,  которое  в  свете   приднестровских

  открытий  тоже  может  быть  причислено  к   святилищам.   Городище

  представляет собой часть широкого мыса, отрезанную от плато коротким

  валом. Размеры городища 60X175 м. В южной  части  площади  городища

  имеется широкая, расплывчатая возвышенность 51, возможно, являвшаяся

  капищем. Раннего культурного слоя на городище нет.

      В Дедославле собиралось общеплеменное вече  вятичей.  Возможно,

  что княжеским центром вятического союза племен  был  город  Корьдна

  (Городня??? близ Тулы), резиденция "князя  князей",  а  религиозным

  центром -- городище с многозначительным именем Дедославль  в  одном

  дне пути от столицы 52.

      О вече в Дедославле говорит  киевская  летопись  XII  в.  Зимою

  1147  г.  черниговские  князья  Давыдовичи  "съзвавша   Вятичи"   к

  Дедославлю.  Подробнее  по  недошедшим  до  нас  спискам  об   этом

  повествует В. Н. Татищев: "Давидовичи, пришед, Дедославль  взяли...

  (и)... остався в  Вятичах,  созвали  старейшин"  и  уговаривали  их

  воевать со  Святославом  Северским;  далее  у  Татищева  приводится

  отсутствующая в  летописи  речь  вятических  старейшин,  отказавших

  черниговским князьям  в  военной  помощи53.  Вполне  возможно,  что

  местом, где представители вятичей обсуждали вопросы мира  и  войны,

  было Дедниковское городище, не являвшееся  обитаемой  крепостью,  а

  представлявшее собою подобие  днестровских  городищ-святилищ  с  их

  капищами на возвышении.

      Совершенно несомненно, что  дальнейший  археологический  поиск,

  подкрепленный топонимическими сведениями, полнее раскроет перед нами

  картину последних языческих святилищ Киевской Руси IX --  XII  вв.,

  продолжавших бытовать "по украинам" (слова книжника начала XII  в.)

  и после христианизации городских центров Руси 54.

      50 Тимощук В. О., Русанова И. П. Славянские святилища...

      51 Никольская Т. Н.  Земля  вятичей.  М.,  1981,  рис.  46,  с.

  130-131. К сожалению, на плане  есть  только  берг-штрихи,  но  нет

  горизонталей.

      52 Рыбаков Б. А. Киевская Русь. М., 1983, с. 262.

      53 Ипатьевская летопись под 6654  г.;  Татищев  В.  Н.  История

  Российская, М., 1963, т. II, с. 170.

      54 Приведенными примерами  не  исчерпываются  наши  сведения  о

  древнерусских языческих культовых местах. Можно указать,  например,

  на святилище в Ходосовичах X -- XI в.  Здесь  обнаружено  небольшое

  круглое капище диаметром 7 м, окруженное рвом с кострами и в нем  с

  идолом в центре  (см.:  Куза  А.  В.,  Соловьева  Г.  Ф.  Языческое

  святилище в земле радимичей. -- СА, 1972, №  1).  Глиняное  плоское

  капище с идолом посередине обнаружено у с. Нижний Воргол. В  жертву

  приносились кони и стрелы (Москаленко А. Н. Святилище на р. Воргол.

  -- Сов. археология, 1966, № 2).

      Небольшие жертвенники, обложенные  камнями,  обнаружены  С.  А.

  Таракановой во Пскове (Тараканова С. А. Раскопки в Псковском кремле.

  -- КСИИМК, 1947, XXI).

                                   *

      Идолы. Когда у русских и славянских историков в XVII  --  XVIII

  вв. проявился интерес к язычеству, то было обращено внимание  и  на

  изображения древних богов. Приурочение тех  или  иных  скульптур  к

  славянству языческой поры делалось без достаточных оснований, но это

  и в настоящее время осталось делом нелегким.

      Романтика,  которой  всегда  овеяно  углубление   в   языческую

  старину, способствовала появлению подделок, выдаваемых за славянских

  идолов. Исходным материалом для этих фантазий служили  исторические

  источники о храмах и идолах балтийских славян XI -- XII вв. (Сефрид,

  Гельмольд,  Саксон  Грамматик  и  др.).  Таковы,  например,  грубые

  подделки, "найденные" в 1687 -- 1697 г. в замке Прильвице  в  земле

  древних бодричей,  породившие целую литературу, или так  называемые

  микоржинские идолы 55.

      Многое   изменилось   после    находки    в    1848    г.    на

  русско-австрийской границе в реке Збруче знаменитого  четырехликого

  идола, хранящегося ныне в Краковском музее 56.

      После этого  был  выявлен  в  разных  местах  славянского  мира

  целый ряд каменных и деревянных (в раскопках)  идолов,  которые,  к

  сожалению, в очень малой степени проясняют  вопрос  об  иконографии

  славянских божеств 57.

      55 Niederle L. Slovanske Starozitnosti.  Praha,  1924,  t,  II,

  1, s. 162-164, tabl. 11; Спицын А. А. Шаманские изображения. -- Зап.

  Отд. рус. и слав археол Рус' археол. об-ва. СПб., 1906.

      56  Наиболее  подробное  сводное  исследование  принадлежит  Г.

  Ленчик:   Lenczyk   G.   Swiatowid   Zbruczanski.   --    Materialy

  Archeologiczne. Krakow, 1964.

      57 Айналов Д. В. Изображение древнерусских богов.  (Отчет  СПб.

  Университета за 1904 г.); Седов В. В. Восточные славяне..., с.  264

  -- 266. Рис. на табл. XXIII -- XXVI (с. 286 -- 289).

      Большинство   каменных   изваяний   найдено    случайно,    без

  археологической связи с их первичным местом и в силу этого их трудно

  датировать и определить этническую  принадлежность  поставивших  их

  людей,  если  речь  идет  о   славянской   периферии.   Все   идолы

  антропоморфны; никаких черт звериных или  птичьих  нет.  По  охвату

  человеческой фигуры они делятся на  две  группы:  в  одних  случаях

  изображалась (или только сохранилась до нас?) одна голова, в других

  божество изображалось во весь рост.

      По содержанию идолов можно разделить на три  категории:  идолы,

  изображающие мужчину с рогом изобилия в руках, фаллические идолы  и

  изображения без особых признаков.

      Идолы с рогом в руках хорошо определяются при  помощи  рассказа

  Саксона Грамматика о деревянном идоле Святовита в Арконе на крайнем

  западе славянского мира:

      "В  святилище  стоял   огромный   идол,   превышающий   размеры

  человеческого тела и увенчанный четырьмя головами на четырех  шеях.

  Две головы смотрели вперед, а две -- назад.  У  передних  и  задних

  голов глаза были направлены у  одной  вправо,  а  у  другой  влево.

  Холеные усы и  подстриженные  волосы  были  изображены  скульптором

  сходно с обычной прической руян.

      В правой руке (Святовит) держал  рог,  сделанный  из  различных

  металлов. Жрец, ведавший обрядами бога, ежегодно наполнял рог вином,

  чтобы обеспечить урожай наступающего года.

      Левая рука  была  согнута  и  упиралась  в  бок.  Одежда  идола

  достигала голеней. Голени идола были сделаны из другого дерева и так

  искусно присоединены, что только при тщательном осмотре  это  можно

  было обнаружить. Ноги стояли прямо на земле...  Около  идола  можно

  было видеть узду и седло и другие атрибуты бога. Всех  удивлял  меч

  необычайной величины; его ножны  и  рукоять  были  украшены  резным

  серебром..." 58. Остановимся на нескольких примерах.

      Стела X в. из Альтенкирхена на Рюгене дает нам  фигуру  усатого

  мужчины с огромным рогом изобилия в правой руке; согнутой левой  он

  придерживает рог. Одежда его достигает  голеней  59.  Все  основные

  черты Святовита здесь налицо, кроме четырехглавости. В том виде,  в

  каком описал Святовита Саксон, мы должны  предполагать  деревянного

  идола, у которого его четыре  шеи  образованы  четырьмя  развилками

  ствола, а вставные ноги "сделаны из другого дерева".

      Идол из Барцян (Мазовия) держит в  правой  руке  рог  изобилия;

  ниже  пояса  у  него  видны  сильно  сглаженные   следы   какого-то

  подвешенного к поясу оружия (?). Левая рука согнута 60.  По  общему

  облику мазовецкий идол очень близок к изваяниям скифского времени на

  Эксампае и близ Ольвии. Отсутствует только гривна на шее.

      Полное  подобие  основной  схемы   Святовита   дает   небольшая

  подвеска-идольчик из Прикамья,  которую  В.  В.  Седов  справедливо

  считает новгородской: мужская  фигура  с  рогом  в  правой  руке  и

  согнутой левой, упирающейся в бок 61.

      Бесспорно   славянским   является   изображение    на    пряжке

  (Микульчицы. Чехия): человек в длинной  одежде  пьет  из  рога;  в

  правой руке он держит молот 62.

      Каменные фаллические идолы известны только  из  северной  части

  восточнославянских земель  --  Шексна  и  Себеж.  Это  чрезвычайно

  упрощенные скульптуры, дающие лишь общую форму  и  едва  намеченную

  личину. Характерным признаком является шапка. Сущность таких идолов

  прямо связана с идеей рождения, жизни, урожая,  что  подтверждается

  множеством фольклорных материалов, начиная от ритуального  coitus'a

  на свеже засеянном поле и кончая  похоронами  Ярилы  (Herovit'a)  в

  середине лета, когда старая рождающая сила зерна-семени уже перешла

  в новые колосья. Ярилу в этом обряде изображали с  огромным  фаллом

  63. Известен каменный фаллический идол из Сукромли.

      Кроме больших каменных фаллических идолов, стоявших  где-то  на

  природе, существовали маленькие домашние, изготовленные из  дерева,

  но тоже антропоморфные.  Они  являлись  принадлежностью  языческого

  свадебного обряда и тоже выполняли  функцию  символа  плодовитости,

  воздействия на рождение новой жизни: "(чтуть срамные уды) и в образ

  створены и кланяются им и требы им кладуть (это относится к большим

  идолам вне дома). Словене же на  свадьбах  въкладываюче  срамоту  и

  чесновиток в ведра пьють" 64.

      В  русских  и  польских  средневековых  домах   при   раскопках

  находят  маленькие  деревянные  идольчики,  очевидно,   изображения

  домовых. Их ставили, возможно, на угловых полочках в красном  углу,

  где  в  более  позднее  время  помещали  иконы.   У   гуцулов   эта

  полочка-божница  называлась  очень  характерно  --  "диды",  т.  е.

  "предки", "домовые". (Подробнее см. ниже) 65.

      58 Niederle L. Slovanske Starozitnosti.  Praha,  1924,  II,  s.

  289-290.

      59 Niederle L. Slovanske Starozitnosti.

      60 Gardawski A.,  Gassowski  J.,  Razhewski  Z.  Archeologia  i

  pradzieje -- Swiat, 1965, № 17. Polski. Warsawa, 1957, s.49.

      61 Спицын А. А. Шаманские изображения,  рис.  7;  Седов  В.  В.

  Восточные слаВЯНе..., С. 266.

      62 Ф. Д. Гуревич  публикует  две  женские  фигуры  из  Западной

  Пруссии. Обе они с рогом изобилия (Гуревич Ф. Д. Збручский идол.-МИД

  М- Л 1941 № 6 рис. 3 и 5). Это более архаичная стадия. Судя по месту

  находки (Розенберг) идолы не славянские.

      63 Ефименко П. С. О Яриле, языческом божестве  русских  славян.

  СПб 1869; Кагаров Е. Г. Религия древних славян. М., 1918, с. 16.

      64 Гальковский Н. М.  Борьба  христианства..,  т.  II,  с.  40;

  Рыбаков Б А Язычество древних славян, с. 36, 39, 41.

      65 Niederle L. Slovanske Starozitnosti, s. 190, прим. 9.

      Сохранившиеся  до  наших   дней   каменные   идолы,   по   всей

  вероятности, составляли незначительный  процент  славянских  идолов

  вообще,  так  называемая  основная  масса  изображений  богов  была

  изготовлена из дерева. Из дерева был сделан идол  киевского  Перуна

  ("...постави кумиры... Перуна древяна, а главу его сьребряну, а  ус

  -- злат..."), из разных сортов дерева был изготовлен идол Святовита;

  святилища, обнаруженные раскопками,  дают  нам  глубокие  гнезда  в

  материке,  вырытые  для  установки  в  них  идолов.  Возможно,  что

  изготовление священных изображений из дерева объяснялось не  только

  редкостью камня -- в Киев камень для великокняжеского  храма  могли

  привезти с юга, в Арконе камень был под рукой. Мы знаем  о  широком

  почитании священных деревьев как символа  растительной  силы.  Быть

  может, в изготовление идола из священного дерева вкладывался особый

  смысл: в этом случае происходило как бы удвоение божественной  силы

  -- дерево, как таковое, как часть растительного мира, и изображение

  божества, долженствующего даровать людям благополучие.

      Деревянные идолы, по аналогии со Збручским  каменным  идолом  и

  изображениями идолов на серебряных браслетах  XII  в.,  могли  быть

  многоярусными,  и  один  столб  мог  нести  изображения  нескольких

  божеств.