Тайны археологии

Радость и проклятие великих открытий

Бацалев В., Варакин А.

"Ешь, ешь свой хлеб;

Пей, пей свою воду;

В этот день землю покроет пыль;

В этот день гибель придет на землю;

В этот день поднимется туча;

В этот день сильный человек захватит эту землю;

В этот день все погибнет;

В этот день ты закроешь мертвым глаза ".

"Чилам Балам"

Наверно, самая удивительная из  всех  земных  цивилизаций  -  культура

майя.  Один  из  знаменитых исследователей ее археолог Сильванус Морли

говорил:  "Первые пять ступеней,  через которые,  по общему признанию,

проходит  человек  на  своем  длинном  и  трудном  пути  от  дикости к

цивилизации,  заключаются в следующем:  овладение  огнем,  изобретение

земледелия,   приручение  животных,  сощание  металлических  орудий  и

открытие колеса.  Последовательность этих ступеней не всегда одинакова

в разных частях света, хотя овладение огнем бесспорно является повсюду

первым шагом,  а изобретение земледелия во  многих  местах  -  вторым.

Порядок  прохождения остальных трех ступеней различен...  Майя владели

огнем,  научившись добывать его с глубокой  древности...  Несмотря  на

сравнительно  неблагоприятные  условия  природной  среды,  они создали

эффективную систему земледелия,  приручили дис°го  индюка,  держали  в

специальных  хижинах с тростни;овыми крышами рои не имевших жала пчел.

Но зато они 1е имели тягловых животных... На всей территории Америки в доколумбову эпоху можно  встретить  лишь  два  случая  применения

тягловых  животных:  древние  перуанцы  использовали ламу,  а эскимосы

заставили  своих  собак  таскать   сани.   Вся   громадная   программа

архитектурного   строительства  майя  выполнена  без  помощи  тягловых

животных,  исключительно руками человека.  У майя  не  было  орудий  ю

металла. В Древнем царстве металл вообще неизвестен, а в Новом царстве

(теперь этот период называют "мексиканским") золото,  медь и их сплавы

употреблялись  только  для  производства  украшений и предметов культа

(кольца,   бусы.   подвески,   серьги,   пластинки,    чаши,    блюда,

колокольчики...).  Древние майя не знали и колеса. У них отсутствовали

колесные   повозки...   а   большинство   специалистов    в    области

древнеамериканской  керамики  считает,  что гончарный круг здесь также

неизвестен".

И что же?  Народ, открывший лишь два из пяти указанных принципов (хотя

подсечно-огневой   способ   земледелия   трудно  назвать  "эффективной

системой",  как выразился Морли),  находившийся,  по самым  завышенным

историческим  оценкам,  в  самом  начале  неолита,  "в век шлифованных

каменных  орудий",  создавал   архитектурные   шедевры   вроде   храма

Кукулькана,  разрабатывает  религию  и  философию,  на  основе которых

возник самый точный и  глубоко  учитывающий  астрономические  тонкости

календарь,  -  индейцы  майя знали о звездной прецессии - самых точных

астрономических часах!  И в то же время лепили вручную детскую игрушку

- бизона на колесиках!

Иного применения колесу они не нашли...

1. ОРАКУЛ, ИЛИ ДЕЯНИЯ ОДЕРЖИМОГО МОНАХА

Огромная роль  религии,  мистики,  астрологии  в  повседневной   жизни

государств майя (именно государств - к моменту Конкисты  их  было  около десятка) ярко проявилась в час прихода

испанских завоевателей - 1517 (Эрнандо де Кордоба), 1518-1519 (Хуан де

Грихальва),  1527  (Франсиско  де  Монтехо),  1531 (он же),  1540-1541

(Франсиско де  Монтехо-младший)  и  более  поздние  годы.  Объяснений,

почему  страна  майя  оказалась  легкой  добычей  не  большого,  очень

ограниченного (во всех смыслах) контингента испанцев, несколько.

Во-первых, с  1441  года  на  полуострове  Юкатан  бушевала   открытая

гражданская  война,  затихающая  лишь  для  того,  чтобы  подросли  до

необходимого возраста юноши с той,  другой, третьей и т. д. сторон. На

классовые  войны накладывались многочисленные междоусобицы малюсеньких

государств, на которые давным-давно была разбита страна индейцев майя:

она  гибла  и без испанского вмешательства!  Процесс был исторический.

Города сжигались,  разрушались и покидались их  жителями,  которые  не

успели  удостоиться  чести  быть принесенными в жертву богам противной

стороны.  Десятки прекрасных городов стояли в  руинах  или  целые,  но

брошенные.

Во-вторых, по свидетельству самих испанцев,  они были поражены,  когда

пришли завоевывать страну,  не завоеванную с первого  раза  в  прошлом

походе пятилетней давности: они не узнали даже местности! - всю зелень

поела саранча, а народ вымер...

В-третьих, добрый,  интеллигентный бог майя Кукулькан  (Кецалькоатль),

который когда-то,  в "золотой век',  научил диких индейцев уму-разуму,

заставил заниматься  земледелием,  подарил  огонь,  показал  звезды  и

способы строительства домов и храмов, уходя, обещал вернуться Лучше бы

он этого не обещал!  Тысячи лет прождали его люди!  И что?.. Точно так

же,  как  уходил  (по  морю),  с°  стороны вод под ослепительно белыми

парусами появились такие же белые бородатые боги: вернулся наш дорогой

и любимый, и те же помощники с ним!..

ние испанцам  было  оказано  самое минимальное и формальное.  Тысячи и

тысячи индейцев,  не боявшихся смерти а бою,  конечно, были ошеломлены

грохотом  ружей  и  пушек,  но должны были очень скоро прийти в себя и

заметить,  что ружье,  как и  пушка,  требует  долгой  перезарядки,  и

скрутить  250  человек  проблемы  не  составляет.  Потом-то  они так и

поступали! Но было поздно: их уже "выбили из колеи", вождей подкупили,

а страну поделили.

В-четвертых, до прихода испанцев оракул майя торжественно объявил, что

тогда-то,  тогда-то с востока,  по воде - появится "сильный человек" и

"захватит эту землю", и наступит конец благоденствию, потому что земля

эта надолго-надолго станет  чужой,  а  люди  понесут  крест  несколько

столетий  - расплату вашу за грехи ваши...  К приходу испанцев индейцы

уже готовы были к худшему повороту событий.  Они  оказались  внутренне

многократно парализованными. Нельзя осуждать сдавшегося без боя Тутуль

Шиу.  Он даже армию свою отдал горстке испанцев,  надеясь  хоть  таким

образом  сохранить свое маленькое государство и его народ.  Тутуль Шиу

верил оракулу...

"Начались различные поборы,  начались поборы в пользу церкви, началась

яростная  погоня  за  деньгами,  началась  пушечная  пальба,  началось

затаптывание людей в ^емлю,  начались насильственные грабежи, началось

выбивание  долгов  на  основе ложных показаний,  начались всевозможные

бедствия",  - говорится в "Чилам Балам", индейской хронике, записанной

по-майяски,  но  латинскими буквами (это была уже новая паства идущего

по пятам за солдатами католического духовенства).

В 1549 году францисканский монах Диего де Ланда Прибыл  из  Испании  в

монастырь Исамаль (Юкатан). Прибыл исполнить свой долг.

И исполнил.   В   городе   Мани,   обнаружив   богатейшую   библиотеку

доколумбовой поры,  в которой были собраны ^е  Достижения  цивилизации

майя, Диего де Ланда приказал сжечь  библиотеку на городской площади!  Публичное сожжение всей

доисторической информации состоялось  "поскольку  книги  не  содержали

ничего,  кроме  суеверия  и  дьявольской лжи..."!  Так было уничтожено

бесценное археологическое сокровище.

Диего де Ланда очень скоро хватился и понял, что именно он совершил. И

этот  человек,  дослужившийся  до  епископа,  оставшуюся  часть  жизни

посвятил   восстановлению   утерянного.   Опять   одержимый,    теперь

противоположной  идеей,  Диего  де  Ланда  неустанно  записывал устные

предания  из  глубинки,  объяснял  чтение  утраченных  иероглифических

письмен, календарь майя... И благодаря ему на сегодняшний день учеными

прочитан этот  точнейший  календарь,  прочитана  одна  треть  текстов.

Правда, две трети иероглифов, которыми записано что-то важное в храме,

гробнице,  на стеле, пластинке, бусах и т. д., - остаются недоступными

пониманию.

2. ЭНТУЗИАСТЫ И "ОТЦЫ АРХЕОЛОГИИ"

Тьма опустилась на землю аборигенов Америки. Что беды, войны, эпидемии

и саранча! Король Испании Карл V любому проходимцу выдавал лицензию на

право  "исполнять  на новых землях волю короля",  - взамен малюсенькая

европейская страна получила под  свой  флаг  такие  территории,  такие

богатства   и   столько   подданных,  сколько  не  снилось  ни  одному

завоевателю,  бредившему идеей мирового  господства.  Понятно,  монарх

закрывал и даже зажмуривал глаза на то, что творилось в далеких землях

его именем.  Царьки,  ловкие главы  родов  и  семейств,  да  и  просто

одиночки - проходимцев хватает везде - за мнимые посулы, мнимую власть

и  мнимые  почести  продавали  свои  народ,  выступая  от  его  имени.

Появились испанские дворяне туземного происхождения и производства.

Не всегда  успевая  обзавестись соответствующими бумагами,  испанцы то

получали "имения" в Новом Свете,  TO теряли  их,  будучи  ограбленными

более наглыми соотечественниками. Вели войну на территории друг друга:

не ДРУГ с другом,  а с индейцами,  которых угоняли,  если  повезет,  в

рабство.

Трагедия народа воспринималась самим народом не одинаково: многие, как

Тутуль Шиу, воспринимали исходившее безропотно, другие - совершали самоубийства. Будто предвидя

то,  что  ждет  индейцев  в XVI веке религия уже давно внесла суицид в

разряд самых благородных подвигов.  Третьи - их было  мало  -  ушли  в

джунгли,  чтобы,  во-первых, бездарно не гибнуть от "стреляющих палок"

бледнолицых  захватчиков,  а  во-вторых,  спасти  то   немногое,   что

оставалось от культуры, безжалостно уничтожаемой испанцами, хотя бы то

немногое, что оставалось в душе. В районе озера Петен-Ица майя удалось

отстоять  даже  маленькое независимое государство.  В горах и джунглях

оно сумело просуществовать до 1697 года!  В глубь этих  лесов  индейцы

бежали и раньше,  еще от гнева правителя Хунак Кееля. Там, на одном из

островов озера Петен, они и возвели крепость под названием Тайясаль...

Другая  группа  забрела  во  времена  Конкисты  в  такие  дебри  и так

оторвалась от своей собственной цивилизации,  что  почти  вернулась  к

эпохе 6-7 тысячелетий до н. э., в прежний неолит.

Восточнее Паленке  (современное  название)  в  джунглях  бассейна реки

Усумасинта живет обособленное племя  лакандонов.  Уникальность  его  в

том,  что  оно  когда-то  сознательно  "ушло из жизни" в джунгли и тем

самым сохранило часть своих традиций и язык.  Это  язык  майя!  Однако

традиции,  состоящие,  в основном,  в религиозных обрядах, исполнялись

лакандонами формально, часто не понимавшими, для чего они делают то-то

и то-то.  Читать они.  конечно,  изначально не умели:  государственная

систем;' майя,  строившаяся веками,  предусматривала допуск к "истине"

только  избранных,  особо  посвященных,  -  остальным  же определялось

назначение слепо исполнять волю богов и астрологов. В середине XX века

больное вымирающее племя лакандонов насчитывало лишь 160 человек.  ОД"

нако они не отступали от своих правил:  регулярно ходили в заброшенные

города,  поросшие  густыми джунглями,  и там в развалинах своих бывших

храмов исполняли

чертанное. Заходя в дома,  они оживляли их тем, что оставляли в каждом

из них свежую чашу с благовониями...

Слух о якобы существующем племени лакандонов распространился давно. Но

индейцы так тщательно скрывались от людей,  что этот слух вполне можно

было  принять  за  легенду.  Однако  Альфред  Моудсли  загорелся идеей

обнаружить племя потомков майя.  Тогда археология получила  бы  редкую

возможность  соотнести  свои  открытия  с  этнографией.  Сравнительный

анализ - необычайно заманчивая вещь для  настоящего  исследователя.  И

действительно,  совершенно  случайно  ученый  наткнулся  на  отдельных

представителей племени!  Но  они  ни  о  чем  не  желали  говорить,  а

объяснить  причину  своего  интереса  к ним было для Моудсли сверх его

сил.  Зато он сделал  два  важнейших  открытия:  повсюду,  особенно  в

Яшчилане,  он нашел свежие глиняные фигурки и грубые сосуды, в которых

индейцы сжигали копаловую  смолу.  И  было  это  среди  руин?!  Вторым

открытием  ученого  было  то,  что  лица  встреченных им индейцев были

поразительно  похожи  на  лица  скульптурных  изображений  в  тех   же

заброшенных городах.

В отношениях  с  лакандонами  Моудсли  потерпел неудачу.  И это было в

конце XIX века.

А в 1902 году этой проблемой занялся Альфред Тоззер.  Он  приступил  к

детальному  изучению  индейцев  Чиапаса.  Два  года  он  прожил  среди

лакандонов,  собрал сведения о быте,  традициях. К великому сожалению,

ученый  обнаружил,  что  потомки  майя напрочь забыли письменность,  а

высокий  уровень  астрономических,  математических   знаний   предков,

архитектуру  и  скульптуру утратили полностью.  Зпрочем,  относительно

последних  они  сохранили  информацию,  что  такие  достижения  у  них

когда-то  были.  Из  памяти  лакандонов  стерлись имена богов,  мифы и

леген!t>i. Осталось лишь необъяснимое благоговение перед ними.

Несмотря на незначительность Бонампака,  а это маленький из  множества

таких же или чуть больше центров, существовавших прежде (от 400 до 900

годов он не вырабатывал своей политики,  ибо и  политика,  и  культура

зависели  от  больших  соседних городов - Паленке,  Яшчилана,  Пьедрас

Неграса),  Бонампак  украшен  потрясающими  скульптурами  и  фресками.

Вероятно,  это  был  своеобразный  город-салон.  Особенно поразительны

фрески  Бонампака.  Десятки  метров  оштукатуренных   стен   расписаны

подлинными  мастерами,  создавшими фрески,  которым в мире нет равных,

нет  и  повторений.  Хотя  школа  художников   Бонампака   принадлежит

Яшчиланской,   видно,  что  Бонампак,  как  филиал,  не  уронил  чести

головного "предприятия",  а во многом его превзошел.  Фрески затмевают

все..

Техеда и  Калети  вдвоем  кропотливо  зафиксировали фрески,  во многих

местах разрушенные или вовсе утраченные. Они даже попытались восстановить настенную  живопись.  Но  это

было  трудно,  в  том  числе  и  из-за  того,  что  надо  было  прежде

восстанавливать последовательность событий. Эрик Томпсон взялся решить

эту задачу.

"Бонампак -  своеобразная  энциклопедия в картинках,  рассказывающая о

жизни города майя  в  VIII  веке  н.  э...  Лишь  наивные  люди  могут

применить термин "примитивизм"к искусству, которое прошло многовековой

путь  развития,  прежде  чем  достигло  своего   апогея",   -   сказал

французский дипломат и антрополог Жак Сустель.

Почти на  сто  лет раньше Хили американец Джон Ллойд Стефенс (юрист) и

художник Фредерик  Казервуд  увлеклись  -  независимо  друг  от  друга

-археологией.  Казервуд  изучал архитектуру и скульптуру и хорошо знал

древние памятники Греции и Египта,  был на горе Синай и  в  Баальбеке.

Точность  в следовании за автором была коньком Казервуда:  он приобрел

эту привычку при изображении  Монументальных  сооружений  и  скульптур

древности. СтеФенс тоже попутешествовал по Ближнему Востоку и уже

писал книгу  о  своих  приключениях на Востоке,  когда вышел цикл книг

лорда Кингсборо "Древности Мексики" Стефенс познакомился  и  с  папкой

работ  Жана  Фредерика  Вальдека - немецкого художника,  изобразившего

таинственные руины древних городов в Южной Мексике  и  на  полуострове

Юкатан.  В  "Трудах  Американского антикварного общества" есть статья,

рассказывающая об  открытии  в  Гондурасе  развалин  огромного  города

Копан...

Статья переполнила   чашу   терпения   Стефенса,  и  он  отправился  в

экспедицию.  Но прежде он во всеуслышанье объявил  о  том,  что  лично

собирается  убедиться  в наличии или отсутствии памятников древности в

Центральной  Америке.  Археология  была  тогда   наукой   молодой,   а

Американский   континент   с  точки  зрения  этой  науки  и  вовсе  не

рассматривался,  так  что  заявление  Стефенса  возымело  общественный

резонанс.   Правда,   антиквары   и  историки  открыто  выражали  свой

скептицизм.

Было ясно,  что,  если  поиск  затерянного  города  окажется  удачным,

находку надо будет прежде всего задокументировать.  Поэтому нужно было

найти честного  и  скрупулезного  фотографа.  И  Стефенс  пригласил  в

спутники Казервуда.

Накануне отъезда   Стефенса,   на  его  удачу,  назначили  посланником

Соединенных Штатов в центральной Америке

Путешественники прибыли в Британский Гондурас - для  того,  чтобы  для

начала  убедиться в существовании мифического древнего Копана.  Однако

непроходимые джунгли охладили их пыл:  неужели в этих  зарослях  могла

существовать какая-то цивилизация?..

К тому же повсюду они сталкивались с враждебноетью местного населения.

Наконец, они  прибыли в Копан - небольшую индейскую деревушку,  где их

тоже недружелюбно встретили,  особенно самозванный староста метис  дон

Грегорио.

Только настырность  Стефенса подсказала дону Грегорио,  что пусть уж лучше

эти европейцы найдут то,  за чем сюда приехали,  и  поскорее  уберутся

отсюда. Он даже дал им проводника.

И путешественники  убедились,  что  город в джунглях - не сказка!  Они

обнаружили застывшие в камне чудеса.  Древний Копан навел Стефенса  на

мысль,  что  сказка  -  совсем  другое - устоявшееся мнение.  Мнение о

варварстве аборигенов:  перед ним было явное доказательство обратного.

Впрочем,   значение   этого   открытия  Стефенс  и  Казервуд  осознали

значительно позднее.  А пока,  наняв среди  индейцев  землекопов,  они

стали  расчищать  древний  город.  Уже  в  десяти ярдах ничего не было

видно, и мы никогда не знали, что ожидает нас впереди".

И вот  вырисовались  контуры  террасовидного  "акрополя"  площадью  12

акров,  возвышавшегося  метров  на  40  над Местностью.  Исследователи

открыли так называемую "иероглифическую лестницу" - в 33 фута ширины и

длиной в о2 ступени она спускалась с "акрополя" на северную плогорода.

Иероглифы находились повсюду - не только на лестнице.  Стефенс был убежден,  что это -  буквы.  А  скульптурные

колонны,  или  "идолы",  расставленные там и сям,  воздвигнуты в честь

исторических событий или как отметка определенных календарных  циклов.

Что ж, ни в том ни в другом посланник США не ошибся.

В это время дон Грегорио негодовал!  Оказывается,  решил Стефенс, "мы,

будучи иностранцами,  дали рабочим слишком высокую плату", и тем самым

они оскорбили старосту... В "высокую", да еще "слишком", плату верится

с  трудом,  особенно  после  осмысления  последующего  события,   тоже

придуманного и воплощенного доном Грегорио:  он испросил у иностранцев

разрешение на производство раскопок! Как видно, староста был не только

привередливым, но и опирался на закон.

Срочным порядком Стефенс выяснил, на чьей земле они копают. Оказалось,

участок джунглей с развалинами и древними камнями принадлежал  некоему

дону  Хосе  Мария  -  "человеку довольно терпимому".  И вот (вспомните

"высокую оплату"!) Стефенс купил у него целый город за 50 долларов!

Вскоре он оставил Казервуда руководить работами,  а сам  отправился  в

Гватемалу для выполнения служебного долга. Впрочем, не надолго: теперь

перед ним замаячил древний город Паленке.

В Паленке в 1840 году Стефенс и Казервуд обнаружили прекрасный дворец!

В отличие от Копана, здания Паленке были целы. Они нашли древний храм,

Поразивший их своим величием.  Город  оказался  огромным:  создавалось

впечатление,  что  он  бесконечен.  Обнаруженный  храм путешественники

нарекли храмом Надписей (так он называется и сейчас). Иероглифы здесь,

а также в другом найденном храме,  повторяли иероглифы Копана.  Однако

археология  в  лице  Стефенса  еще   не   собиралась   углубляться   в

сопоставления этнографического характера. Важен вывод, который впервые

сделал именно Стефенс: эти города,

ки бытующему представлению,  создали не пришельцы из Старого Света или

с Атлантиды, - они продукт местной цивилизации.

Исследователи осмотрели   еще   один   древний   город  -  Ушмаль.  Он

находился-недалеко от Мериды. В том числе изучили Дворец Губернаторов,

Четырехугольник женского монастыря, великолепный храм Дом Карлика.

Составив и  издав отчет об экспедиции,  который назывался "Приключения

во время путешествия в Центральную Америку,  Чиапас и Юкатан", Стефенс

и  Казервуд  через разрушенный город Лабна двинулись на юг.  Последний

обследованный ими вдвоем город - Чичен-Ица.  После  этого  неугомонный

исследователь  окунулся  в  теоретические  споры  на  самом  высоком и

высочайшем уровне.

3. ОТКУДА ПРИШЛИ ПЕРВОАМЕРИКАНЦЫ?

"Дикие и бредовые идеи среди  разного  рода  теоретиков...  -  говорил

Стефенс в одном из докладов, - возникали при открытии курганов, холмов

и укреплений,  протянувшихся цепочкой от Великих озер по  долинам  рек

Огайо  и  Миссисипи,  благодаря  находке  мумий  в  пещере в Кентукки,

надписи на скале в Дайтоне (говорили, что она принадлежит финикийцам).

Измышления  возродились  и  умножились  после раскопок стен и города в

Арканзасе.  Казалось,  что  страну  некогда  населяли   многочисленные

развитее  народы,  которые  непонятным образом исчезли,  не оставив по

себе исторических сведений".

Это обстоятельство порождало свободу всяческих измышлений,  далеких от

истины  и  самой  науки.  Сторонники  Ьибдии  отождествляли индейцев с

людьми,  оставшимися после  Потопа.  Или  с  их  потерянными  коленами

израилевыми'. этой точки зрения, кстати, придерживался и вдохновлял

Стефенса лорд   Кингсборо.   Дарвинисты,   наоборот,   заявляли,  что,

поскольку  Америка  изолированный  континент  человек  здесь  развился

совершенно  независимым  путем  а  его предками являются представители

исключительно   местных   антропоидов.    Это    идея    автохтонности

американского   человека.   Представители  "третьей"  силы  теоретиков

вспомнили  Платона  и  приписывали   заселение   Америки   легендарной

Атлантиде. Это объясняло строительство изумительной красоты и точности

пирамид,  наличие  точнейшего  календаря  майя  и  настолько  развитой

системы  иероглифического  письма,  что  расшифровать  его  без помощи

"атлантов" не представлялось возможным.  Назывался также континент My,

остатками  которого  после  ухода  под  воду  являются мелкие острова,

простирающиеся от Ост-Индии до Гавай.

Полемистов отрезвляли   исследования   Стефенса   и   Казервуда,    но

путешественники и сами были большие романтики,  поэтому отрезвление не

было глобальным. А версия об "исчезнувшем континенте", в числе которых

была  еще  Лемурия,  была  препятствием  для научного решения проблемы

американского заселения.  Были и сторонники  заселения  Америки  через

Исландию и Гренландию,  но никто не высказал еще очевидного и наиболее

вероятного способа проникновения в Аляску через Берингов пролив!

В итоге всех своих исследований Стефенс пришел к однозначному  выводу:

открытые   им   развалины  -  остатки  великих  туземных  цивилизаций,

возникших только самостоятельно.  Он писал: "Я не считаю их циклопами,

а  их  сооружения  не похожи на постройки греков или римлян:  в Старом

Свете нет подобных  сооружений".  В  Европе  твердо  нет  аналогов,  а

сооружения Индии имеют с американскими только внешнее сходство. Храмы,

а  также  искусственные  пещеры,  высеченные  в  скалах,   в   Америке

отсутствуют.  О  сходстве  архитектуры  Америки  и Египта Стефенс тоже

высказался:  "Пирамидальная форма привлекает к себе внимание строителя

любой страны, как простейший и более надежный вид высокой постройки на прочном фундаменте".

Аббат Брассер  де Барбур в 1863 году обнаружил затерянный в библиотеке

Королевской Академии Испании тот самый труд жизни  епископа  Диего  де

Ланды,  отражающий историю Юкатана. Косвенно Ланда подтверждал правоту

Стефенса:  американские аборигены шли  в  своем  развитии  независимым

путем.

Ниточкой к  распутыванию  проблемы происхождения американских индейцев

стал так называемый "желобчатый" наконечник, встречавшийся в различных

местах на западе США,  как ископаемая визитная карточка древних Устных

охотников. Эти наконечники были и у копий майя времен Конкисты.

В 1936 году один такой наконечник,  найденный  неподалеку  от  городка

Фолсем  в  Нью-Мексике,  был  обнаРУжен среди костей древних животных.

Ученые отправились на раскопки.  Среди костей животных они  обнаружили

кости бизона - той его разновидности,  которая выМерла 10-15 тысяч лет

назад.  А  один  из  наконечников  копья  торчал  из  ребра  вымершего

животного.

Было ясно,   что   это   кладбище  костей  со  стоянки  доисторических

охотников.  Это  открытие  значительно  отодвинуло  период   появления

человека на Американском континенте.

В горах   Сандиа   в  районе  Альбукерка  (Нью-Мексико)  в  1937  году

обнаружили пещеру,  которую древний  человек  использовал  в  качестве

жилища.   Фрэнк  Хиббон,  специалист  по  первобытной  истории,  начал

раскапывать эту пещеру и нашел  под  слоем,  содержащим  уже  знакомые

"желобчатые"  наконечники,  другие - овальные,  принадлежавшие гораздо

более раннему  человеку.  Они  были  хуже  обработаны,  отражая  более

примитивную  технику.  На  основании геологической стратиграфии Хиббон

датировал находку примитивных изделий - наконечников, скребков и ножей

- десятью тысячами лет раньше фолсомского человека.

Другие находки  -  Джипсем,  Тьюл Спрингс (Невада),  Сайта Роса Айленд

(Калифорния)  и  Льюисвилл   (Техас),   датированные   радиоуглеродным

методом, установили факт пребывания человека на земле Америки 30 тысяч

лет назад.  Отличительной особенностью всех этих первобытных охотников

является отсутствие лука и стрел, которые появились у индейцев гораздо

позже. Тогда же охотники использовали специальные копьеметалки.

Первобытные кочевники имели прирученных собак.  В пещерах Юты, Орегона

и    Невады   обнаружены   циновки   и   обувь   наподобие   сандалий,

использовавшиеся древним человеком.

По части  скелетов  человека  американские  антропологи   не   слишком

удачливы:   почти   все   из  немногих  находок  вызывают  сомнения  в

подлинности.  Либо геологические отложения, в которых найдены останки,

были потревожены, либо погребения относятся к более позднему периодуто

есть попали в древние слои случайно.  Черепа из Небраски Алеш Грдличка

- кстати, антрополог, яростно влявшийся утверждениям о древности американского человека, - признал сходными с черепами неандертальцев Европы.  Но строение скелетов ничем не отличается от современного.

Ранние следы человека относятся к геологическому периоду под названием

плейстоцен.  В это время северная  часть  континентов  скрывалась  под

льдами.  Однако  стоянки  фолсомского человека обнаружены на побережье

Берингова пролива!

И геологи сказали свое слово:  в тот период Евразию и Северную Америку

соединял перешеек.  Уровень океана был значительно ниже, и человек мог

свободно мигрировать из Сибири на Аляску и обратно!

К началу исторического  периода  в  Америке  было  уже  многочисленное

население,  занимающее  оба  континента от Крайнего Севера до Крайнего

Юга.  Оно  состояло  из  160  языковых  групп,  распавшихся  на   1200

диалектов. Это означало, что Америка на тот период была разнообразнее,

чем весь остальной мир,  где такого количества языков и  диалектов  не

было.

Майя, вырвавшись  из  общего  течения,  сделали  гигантский культурный

скачок,  который в Европе и Африке может  соответствовать  Египту  или

Греции.

4. УПАДОК МАЙЯ. ЗАГАДКА БЕЗ ОТГАДКИ

Образовавшись около  2000 года до н.  э.,  поселения Древних индейцев,

разросшись  до  городов,  относительно  благополучно  существовали  до

начала-середины  I тысячелетия н.  э.  На это время приходится расцвет

классической эпохи майя.  Во многом благодаря Диего  де  Ланда  Ученые

хорошо  освоили календарь майя и начали датировать находки по надписям

на них. Со II-III веков н. э. на Юкатане уже  существовало  и  процветало  мощное   государства   майя.

Насчитав  в  своей  цветущей  эпохе  600-700  лет оно вдруг захирело и

пришло в упадок,  причины которого до сих пор не прояснены. Мы знаем о

междоусобных   войнах   доколумбовых   десятилетий,   предшествовавших

Конкисте.  Причины раздробленности некогда  единых  государств  хорошо

изучены,  и майя не составляют исключения.  Однако историки не склонны

объяснять  упадок  майя  междоусобицами.   Одних   изматывающих   войн

недостаточно,  чтобы бросить на произвол судьбы сотни городов,  многие

из которых даже не разрушены. Однако с X по XV' век у майя продолжался

упадок,  носящий  именно таком характер:  многочисленное плотно жившее

население без всяких видимых оснований оставило все  города  и  словно

растворилось  в  джунглях.  Чума или другая эпидемия,  которые описаны

Диего де Ландой,  не объясняют массового ухода:  люди  не  умерли,  на

новом  месте  они  вновь  закладывали  города  и строили их серьезно и

основательно, на века... А потом покидают и эти новые города, стремясь

опять   куда-то.   Нет   следов  массовой  гибели  от  наводнений  или

землетрясений (хотя эти бедствия тоже были).  А города оставлены, судя

по   производимому   впечатлению,  будто  на  пять  минут.  Города  не

завоевывались пришельцами!  Хотя были и  такие...  Но  в  этом  случае

должны были остаться хотя бы пришельцы!

Впрочем, все события из перечисленных,  конечно,  имели место.  Вполне

вероятно их суммарное воздействие на судьбу майя.  Запрограммированное

историей  человечества нашествие варваров,  когда гибнет почти целиком

развитая культура,  необходимо для того, чтобы потом, на их |"7^~ чах,

та  же  культура  не  только  возродилась,  но  и  npeu ла предыдущую.

Быстрого качественного скачка завое ли майя  не  сделали.  История  не

дала им явиться 1 несколько столетий в новом блеске.

Даже прошлое  говорит  о  том,  что  этот  закон  в  Америке не всегда

действовал:  завоеватели  ольмеков  ацтеки  не  проявили   себя   ярче

ольмеков.  Лишь  завоеватели  майя  на базе культуры ольмеков достигли

высот.

Многие ученые  объясняют  упадок  кризисом  системы  подсечно-огневого

земледелия:  майя  постоянно  требовалось  бороться  с новыми и новыми

участками джунглей,  которые приходилось сжигать  и  расчищать,  чтобы

устроить  на  этом месте новые поля.  Очень скоро земля истощалась,  и

земледельцы,  вооруженные  только  заостренными  палками,  при  помощи

которых сажали свои культуры - кукурузу,  картофель,  томаты, хлопок и

другие чисто американские растения,  - вынуждены  были  переходить  на

другие  земли,  то  есть  опять  отвоевывать  их у джунглей.  Наконец,

хорошей земли на Юкатане  не  стало...  Однако  последнее  утверждение

целиком  противоречит  де Ланде,  который утверждает,  что у майя поля

давали прекрасный урожай.

К тому же если  перед  индейцами  вставала  проблема  ревизии  системы

земледелия,  они  бы  по необходимости ее осуществили.  Не помешало же

земледелие  развитию  мощных  государств   на   протяжении   всего   I

тысячелетия  н.  э.  Или предшествующих тысячелетий...  Процесс упадка

зависел от чего-либо другого.

Многие увидели причину в  оторванности  религии  от  насущных  проблем

населения.  В самом деле, на что, допустим, крестьянину высокоразвитая

жреческая философия,  которую  и  из  жрецов-то  понимают  лишь  самые

избранные?  И  на что жрецам внушать крестьянину высокие матфии,  если

государственная система давно расставила всех по местам и каждый занят

своим  делом?  Внушить священный трепет перед неведомым и таинственным

мирозданием правителю - это еще понятно.  И уж  практически  ниКак  не

объяснимо  высокое  развитие астрономии,  свойственное лишь мореходной

нации: для того, чтобы дважды в год засеять поля,  достаточно  знать  север  и  юг,  а  также  внешние

природные  признаки  времени  посева.  Климат на Юкатане не менялся...

Исследователи пришли  к  выводу  что  сам  народ  взбунтовался  против

ненужных  ему  жрецов  стал  разрушать  храмы  и уничтожать памятники.

Признаки  подобной  деятельности  в  разрушенных  и  просто  покинутых

городах  есть.  Тем не менее это не объясняет,  зачем же народ,  и так

добившийся своего превосходства над знатью,  все ж покинул все города.

Что за болезнь,  обуявшая многочисленное население,  заставила его это

сделать?

Революции, происходящие преждевременно,  в исторических масштабах мало

влияют  на  ход  развития цивилизации.  Любой упадок объясняется,  как

правило,  экономическими  причинами,   а   ни   в   коем   случае   не

политическими. Равно как и взлет.

Загадка остается  без ответа,  и будущим исследователям предстоит ее в

любом  случае  разгадать.  Возможно,  тайна  раскроется  с  прочтением

письменности.  Возможно,  ответ  прост и даже лежит на поверхности.  К

примеру,  лакандоны использовали в своих ритуалах  магический  напиток

"бальтче":  пристрастившись  к  нему,  любая  нация могла очень быстро

достигнуть низов культуры. Тем более что. несмотря на большое сходство

лиц лакандонов со скульптурными изображениями майя,  все-таки на лицах

лакандонов лежит печать явной деградации - не цивилизации, а отдельной

личности!   Буквально   на  нашей  исторической  памяти  яркий  пример

спаивания индейцев и  эскимосов  "огненной  водой"  -  первый  признак

европейского воздействия на туземцев.  Спившемуся индейцу уже не нужен

был ни город,  ни храм:  он уходил в джунгли,  где бальтче можно гнать

прямо  на  месте,  а  закуска - съедобные травы и коренья - растет под

ногами.

5. ЧИЧЕН-ИЦА

К 1200 году н.  э. значительная часть Юкатана была завоевана и освоена

северным  племенем  - индейцами ица.  Они были более воинственны,  чем

майя,  и более жестоки в традициях.  Человеческие жертвоприношения, от

которых  и  майя не отказались,  хотя одно время отказались совсем,  у

ицев  не  только  были  чрезвычайно   популярны,   но   и   отличались

бессмысленной жестокостью. Правда, это с наших "просвещенных" позиций,

ибо истинного смысла ритуалов мы, увы, не знаем.

Злой тонкогубый Чакмоол  -  демон  смерти,  изображенный  полулежа  на

пьедестале,   требовал   жертв  постоянно:  несмотря  на  свою  крайне

неудобную позу, Чакмоол держит в руках блюдо, на котором должно биться

живое,   вырванное   у   жертвы   сердце.  Четверо  служителей  культа

распластывали человека на специальном ложе,  а пятый,  верховный  жрец

Чакмоола  специальным  ножом  взрезал у жертвы межреберье и вырывал из

груди трепещущее сердце - сосуд жизни.  Он бросал  его  на  жертвенный

поднос,   и   создавалось  впечатление,  что  Чакмоол  изгибается  еще

неудобнее, будто пытаясь охватить его всем телом. В других скульптурах

Чакмоола сделаны отверстия в животе или в плече:  сердце закладывалось

жрецами в эти отверстия...  Агонизирующую жертву сбрасывали  на  камни

площади  с  высоты храма,  и внизу немедленно приступали к освежеванию

еще живого  тела.  Первым  делом  с  него  сдирали  кожу!  Намазавшись

специальным  салом,  жрец  надевал  ее  на  себя  и метался по городу,

оставляя за собой кровавые и жирные следы...

Смысл ритуала утерян и ждет  восстановления.  Сам  провесе  описан  де

Ландой. Его повторили другие исследователи.

Храм Кукулькан, храм того самого Кецалькоатля,

^манного и справедливого, запретившего на всем протяжении Америки с юга на север приносить человеческие жертвы, рекомендовавшего  заменить  их цветами,  кореньями,  в крайнем

случае птицей,  - храм этого гуманиста не только находится  в  столице

кровавых ритуалов, но и используется для них!

Врагов, попавших в плен,  в Чичен-Ице приносили в жертву тысячами.  Из

экипажей де  Кордобы  1517  года,  по  крайней  мере,  двоих  испанцев

принесли в жертву:  индейцы захватили пленников,  и больше их никто не

видел.  Зато приятели тех  двоих  слышали  с  кораблей,  отошедших  на

безопасное расстояние от побережья, жалобные душераздирающие крики.

В Чичен-Ице  существовал  и  закон,  по  которому  сильного  врага или

отличившегося своего героя или  спортсмена,  с  которого  уже  содрали

кожу, делили на части и съедали жрецы. Кецалькоатль проповедовал отказ

от каннибализма,  но все было забыто или  изменено  по  неведомым  нам

причинам.

В трехстах метрах от Храма Кукулькан находится другое жертвенное место

- сенот Чичен-Ицы.  Сеноты - заполненные  водой  карстовые  разломы  в

известняке  -  характерны  не  только  для Чичен-Ицы:  Ушмаль,  Кебах,

Сайиль,  Лабна - так же использовали свои  колодцы  жертв,  где  гибли

сотни и тысячи людей,  возможно,  лучшие из лучших,  не считая врагов.

Особенность богов майя-ицев состояла в том,  что умилостивить их можно

бьшо,  только  принеся  в  жертву  самых достойных.  Сфера,  в которой

определялись достоинства жертвы, лежала, конечно, вне достоинств самой

достойной  из  каст - жреческой,  иначе жертвенники были бы всего лишь

однажды заполнены их телами...

Отличие Колодца жертв Чичен-Ицы от других сенотов  в  том,  что  здесь

приносились в жертву только девственницы:  Юмкашу, богу полей и лесов,

живущему на дне колодца,  всякий раз нужна была новая жена,  иначе  не

жди урожая.

Диего де Саржиенто де Фигуэроа, алькальд из Мадрида, посетивший Юкатан

в XVI веке, оставил отчет, подтвердивший сообщение о Колодце де Ланды.

Однако  алькальд описал историю,  может быть,  значительно интересней,

поскольку она очень расширяет представление о том,  как  использовался

Колодец жертв.  Де Фигуэроа писал: Знать и сановники этой страны имели

обычай после шестидесятидневного  воздержания  и  поста  приходить  на

рассвете  к  сеноту  и  бросать в него индейских женщин,  которыми они

владели.  Они приказывали им вымаливать у богов счастливый и урожайный

год для своего господина.  Женщин бросали несвязанными, и они падали в

воду с большим шумом. До полудня слышались крики тех, кто был еще в состоянии кричать, и тогда они опускали ве-

Ревки. После того,  как полумертвых женщин вытаскивали наверх,  вокруг

них разводили костры и  окуривали  их  душистыми  смолами.  Когда  они

приходили в себя, то рассказывали, что  внизу много их соплеменников - мужчин и женщин - и они

их там принимали.  Но когда женщины пытались приподнять голову,  чтобы

взглянуть  на  них,  то получали тяжелые удары,  когда же они опускали

головы вниз,  то как будто видели под водой глубины и пропасти, и люди

из  колодца  отвечали  на  их  вопросы  о  том,  какой  будет год у их

господина - хороший или плохой..."

Судя по упоминаниям  мужчин,  возможно,  речь  вдето  каком-то  другом

сеноте,  а не о Чичен-Ице: туда сбрасывали только молоденьких девушек.

А вот ожидание до полудня было и в Чичен-Ице:  если  вдруг  жертва  не

тонула  и  все еще плавала на поверхности,  это считалось знаком того,

что девушка не угодна Юмкашу.  Ее вылавливали,  и в  дальнейшем  такую

красавицу  ждало только тихое презрение сородичей:  жизнь ее все равно

была уже кончена.  И жертвы сами старались утонуть,  тем более что это

была  почетная  смерть,  а  семейство  могло  существовать  в почете и

довольстве, по крайней мере, до следующей жертвы.

Есть любопытнейшее свидетельство из истории Юкатана,  как остроумно  и

решительно Колодец жертв был использован в политических целях.

Тройственный союз Чичен-Ицы,  Ушмаля и Майяпана, продлившийся с 987 по

1194 год н.  э.  способствовал  установлению  стабильности  в  стране.

Однако амбиции того или иного царька нарушали эту стабильность: каждый

из "союзников" тянул одеяло на себя.  Однако к концу XII  века  власть

Чичен-Ицы,  деспотичная  и бездарная,  надоела майя,  наделенным более

тонким "менталитетом". Всеобщее же заблуждение о том, что ицы сильны и

жестоко накажут ослушников,  не позволяло поменять положение. А уже со

зрели  все  предпосылки  для  того,   чтобы   объединить   стран}   не

тройственной,  а централизованной единоличной влас тью.  И вот молодой

вождь Хунак-Кеель,  которому в мо мент принесения священной  жертвы  в

сеноте пришла ге ниальная мысль, немедленно и решительно осуществил ее

Вместе со  всей  процессией у Колодца жертв дождавшись полудня,  когда

бог "принял" очередную девственницу,  Хунак-Кеель вдруг неожиданно для

всех  помчался  по  узкому коридору из людей,  ведшему к платформе,  с

которой сталкивали  жертву  вниз,  и  в  полном  смысле  сломя  голову

бросился в Священный колодец!..

Результат превзошел  все  его  ожидания:  ведь  на  площади  Чичен-Ицы

собралось все жречество,  вся знать, а главное, чуть ли не большинство

крестьянства, на которое и мог опереться Хунак-Кеель. Вынырнув из воды

буквально через минуту,  остроумный вождь объявил собравшимся,  что он

только  что  говорил  с  богами,  и  они  назначили его,  Хунак Кееля,

единоличным правителем майя.  Не было ни  войн,  ни  длительных  осад,

подкупов и предательств: молодого героя вытащили из колодца и объявили

правителем майя. Династия Хунак Кеель продержалась 250 лет...

6. ПЕРВАЯ ГЕРОИНЯ АМЕРИКИ, ИЛИ КОНСУЛЫ-АРХЕОЛОГИ

Интерес к колодцу в Чичен-Ице постоянно подогревался тем, что индейцы,

совершая обряд жертвоприношения,  вместе с жертвой швыряли  в  Колодец

смерти  множество  драгоценностей,  в том числе золото.  Правда,  вещи

бросались  сломанными,  чтобы  они  тоже  "умерли",  иначе   вешь   не

соединится  ни  с  жертвой,  ни  с  богом.  Но  золотоискатели жаждали

богатства,  а исследователи - новых открытии и находок,  независимо от

того,  из  какого  материала  они сделаны.  Хотя,  конечно,  из золота

предпочтительнее.

Однако глубина колодца примерно 60 метров,  и водная поверхность  тоже

не под ногами:  до нее метров 20-25.  Смельчаки, задумавшие поживиться

сокровищами майя, наталкивались на неразрешимые проблемы.

Эдварда Герберта Томпсона можно назвать отцом

Деталь росписи из Храма Ягуаров

волной археологии.  Именно он впервые опустился на дно Колодца  жертв.

До этого молодой энтузиаст прошел подготовку у лучших водолазов своего

времени, а также нанял двоих из них для работ в Колодце.

Для начала предприятия у Томпсона не было ничего - только энтузиазм  и

вера в легенду.  Однако,  развив бурную деятельность,  он все же сумел

достать землечерпалку и заручился поддержкой  нескольких  американских

организаций,  давших  ему  денег.  Томпсон  нанял  тридцать  индейцев,

помогавших ему во всем.  Видя энтузиазм молодого консула (по странному

закону   первооткрывателями   в   стране   майя  становятся  почему-то

американские  консулы  -  ^помните  Стефенса!),   рабочие   прониклись

важностью  возложенных на них задач и беспрекословно выполняли саМ[>и-

неожиданные поручения, называя при этом Томпсона ;^м>м Эдуарде.

Много дней землечерпалка приносила со дна колодца лишь тину и многовековой мусор поздних  послемайяских  времен.  Иногда

Томпсону   начинало   казаться,  что  легенда  рассказанная  Дандой  и

Фигуэроа,  только легенда.  Но Генрих Шлиман Американского  континента

все же надеялся.  Тем более что, опять же подобно Стефенсу, он выкупил

асьенду  Сан-Исидоро,  на  землях  которой  находились  сенот  и   все

важнейшие строения Чичен-Ицы! Этот "знак" тоже должен был сыграть свою

роль.

И вот ковш принес со дна два странных  предмета,  напоминавших  яички.

Томпсон  очистил  их  и  обнаружил,  что  это не что иное,  как шарики

копаловой смолы,  использовавшейся майя во всех обрядах!  С  возросшим

энтузиазмом  он  стал  выбирать грязь со дна колодца.  Через несколько

дней ковш зачерпнул целую корзину копала.  Затем  была  добыта  первая

хульче  -  деревянное  оружие  майя  и  тольтеков,  к одному из племен

которых принадлежали воинственные  ииы.  Наконец,  наверх  был  поднят

череп семнадцатилетней девушки. Потом второй. И третий...

Наступил черед   самому   искателю   опуститься   на  дно.  С  большим

нетерпением дождался он греков-водолазов и  приступил  к  обследованию

дна  колодца  "вручную".  Темнота  и  взвешенный ил давали возможность

работать только на  ощупь:  никакие  фонари  не  пробивали  эту  гущу.

Облачившись  в  водолазное  снаряжение,  по  самому  последнему  слову

техники,  Томпсон  осуществил  десятки  погружений.   Вместе   с   ним

прощупывали дно два ловца губок - те самые греки-водолазы.

Со дна подняли статуэтки из нефрита,  золотые кольца,  золотые фигурки

лягушек,  скорпионов,  других животных,  золотую  маску,  более  сотни

золотых  колокольчиков  с вырванными язычками,  золотую корона с двумя

кольцами "Пернатого Змея",  множество рельефных золотых  дисков,  тоже

переломанных, с изображениями богов, воинов, эпизодов морских сражений

и человеческих жертвоприношений. Еще Томпсон обнаружил: кремневый жертвенный нож!

Молодой археолог не задумался над темой находки,  а мы вернемся к  ней

чуть позже.

Перенеся ради  удобства  платформу  с края колодца на его поверхность,

однажды Томпсон забыл отключить воздушный клапан и,  оттолкнувшись  от

дна,  как  ракета  полетел  к поверхности.  Все же сообразив отключить

воздушную подачу,  он тем не  менее  крепко  ударился  головой  о  дно

платформы и даже потерял сознание.  Очнувшись,  Томпсон обнаружил, что

лишился слуха:  не выдержав перепада  давления,  дополненного  ударом,

лопнули барабанные перепонки...

Мексиканец Давалос   Уртадо  "процедил"  колодец  еще  раз  с  помощью

землесоса,  прекрасно зарекомендовавшего себя в Порт-Ройале.  Вместе с

аквалангистами  Давалос  прощупал  все  дно  Колодца  жертв.  Находки,

обнаруженные им,  по  качеству  и  количеству  не  уступают  коллекции

Томпсона.  Четыре  месяца  беспрерывно изымал их Давалос Уртадо со дна

священного водоема.

В 1968 году мексиканский  археолог  собрался  добыть  со  дна  остатки

предметов  совершенно неожиданным способом:  осушив колодец и раскопав

ил,  как при обычных археологических работах, что дало б.ы возможность

получить  стратиграфию  слоев...  Но  буквально  накануне  этой важной

работы Уртадо скоропостижно скончался.  Вероятно,  он тоже был наказан

за  то,  что  посмел  окунуться  в  воды  Священного сенота.  Да еще и

доставал на поверхность жертвенные предметы...

Давалосу Уртадо  принадлежит  вторая  странная  находка:   в   Колодце

девственниц он обнаружил и поднял на поверхность череп старика!

Попробуем две  находки,  между  которыми  целых  семьдесят  пять  лет,

соединить - череп мужчины пожилого  возраста  и  кремневый  ритуальный

нож. Что получится?

Известно, что  таким ножом взрезалось тело жертвы,  а любителем сердец

был грозный демон  смерти  Чакмоол.  Поскольку  право  вырвать  сердце

принадлежало  исключительно  верховному  жрецу,  а  ритуальный  нож он

всегда и везде носил при себе, выходит, безымянный старик, утонувший в

Колодце  смерти,  и есть тот самый верховный жрец?..  Никогда и ни при

каких обстоятельствах сам он ни  за  то  не  бросился  бы  в  Колодец.

Значит...

Значит, его  увлекла  за  собой  мудрая  и  тоже  безымянная  девочка,

которой,  в сущности,  уже нечего было терять! К сожалению, мы никогда

не  узнаем  ее  лица,  потому  что  не  сможем найти череп.  А вот имя

девочки,  вполне возможно, когда-нибудь нам и доведется услышать - как

только будут расшифрованы иероглифы майя.

Закон, по  которому  приносилась  жертва в сеноте Чичен-Ицы,  запрещал

извлекать кого-либо из воды до полудня.  Жрецы  долго  вглядывались  в

водную гладь колодца, прежде чем объявить народу волю Юмкаша. Как бы и

что бы ни кричал несчастный старик, облеченный непомерной властью,, до

полудня никто не стронулся с места.

Не этот ли случай использовал в своих действиях Хунак Кеель?  Ведь для

того,  чтобы  сделаться  правителем  страны,  ему  нужно  было  как-то

избавиться   от   всемогущего   верховного   жреца,  и  набрать  "свою

команду"... Если это так, то датировку инцидента мы уже имеем.

Все-таки жаль,  что Диего де Ланда поспешил сжечь библиотеку майя: там

наверняка был в подробностях описан этот случай.