Тайны археологии

Радость и проклятие великих открытий

Бацалев В., Варакин А.

Два острова наиболее примечательны в Черном море:  Березань - тем, что

здесь  высадились  первые греческие колонисты в VII веке до н.  э.,  а

впоследствии был расстрелян лейтенант Шмидт;  и Левка (то есть  Белый,

потом Фидониси,  теперь - Змеиный) - посмертное царство Ахилла,  героя

Троянской войны, павшего смертью храброй, недовольно бестолковой.

В древности остров этот был самым святым местом на обоих берегах Понта

Эвксинского.  Расположенный  в  35  километрах  от  дунайской дельты и

окруженный грядой рифов,  он прославился как место погребения  Ахилла.

Уже в VIII веке до н.  э.  поэт Арктин Милетский,  современник Гомера,

писал,  что Фетида,  мать Ахилла, похитив из погребального костра труп

Ахилла, перенесла его на Белый остров, который подняла со дна морского

специально  для  сына.  Не  устоял  перед  искушением  и  прагматичный

Аристотель и сочинил следующую эпитафию:

Над Ахиллом, чтимым на острове Белом,

Сына богини Фетиды, Пелееву отрасль, Ахилла,

Остров сей Понта святой в лоне своем бережет.

В древности на острове никто не жил из мирского люда.

Единственной постройкой был храм Ахилла,  а обитателями - жрецы,  и то

сезонными.  По-видимому,  и не хоронили  никого  на  Белом,  чтобы  не

осквернять святого места, как это было, к примеру, на священном Делосе

(где и рожать запрещали). Днем к северному и восточному берегам могли приставать корабли,  однако при  северо-восточном  ветре

остров оказывался отрезанным от мира,  так как западный и южный берега

представляют собой сплошной обрыв.

Известный географ Квинт Эппий Флавий  Арриан  оставил  такое  описание

острова:

"На острове  есть  храм Ахилла с его статуей древней работы.  Людей на

острове нет; на нем пасется только немного коз, их, говорят, посвящают

Ахиллу  все пристающие сюда.  Есть в храме много и других приношений -

чаши, перстни и драгоценные камни, а также надписи, одни на латинском,

другие  на  греческом  языке,  составленные  разными метрами в похвалу

Ахиллу.  Некоторые,  впрочем,  относятся  и  к  Патроклу,  потому  что

желающие  угодить Ахиллу вместе с ним почитают и Патрокла.  Много птиц

гнездится на острове - чайки,  нырки  и  морские  вороны  в  несметном

количестве.  Эти птицы очищают храм Ахилла: каждый день рано утром они

летят к морю,  затем,  омочив крылья,  поспешно летят с моря в храм  и

окропляют его;  а когда этого будет достаточно,  они обметают крыльями

пол храма...  Приезжающие сюда нарочно привозят с  собой  на  кораблях

жертвенных  животных  и  одних  приносят в жертву,  а других отпускают

живыми в честь Ахилла.  Другие пристают, будучи вынуждены бурей: эти у

самого  бога просят жертвенного животного,  обращая к оракулу вопрос о

животных,  хорошо ли и выгодно принести в жертву то  именно  животное,

которое  они сами выбрали на пастбище,  и при этом кладут достаточную,

по их мнению, плату. Если ответ оракула (на острове есть оракул) будет отрицательный,  они  прибавляют

плату.  Если  и  после этого последует отрицание,  прибавляют еще,  и,

когда последует согласие,  они узнают,  что плата достаточна. Животное

при  этом  само останавливается и уже не убегает.  Таким образом много

серебра посвящено герою в виде платы за жертвы ".

Максим Тирский, со слов моряков, сообщил следующее:

"Добровольно туда   никто   не    приближается,    иначе    как    для

жертвоприношения,  и по совершении его возвращается на корабль. Моряки

часто видели мужа с белокурыми  волосами,  прыгающего  в  доспехах,  а

доспехи, говорят они, золотые; другие же не видели, но слыхали, как он

распевал пэаны (песни типа "Не плачь,  девчонка,  пройдут  дожди...");

третьи,  наконец,  и  видали  и  слыхали.  Случалось  также  некоторым

невольно засыпать на острове;  такого Ахилл поднимает, ведет в палатку

и угощает;  при этом Патрокл разливал вино, сам Ахилл играл на кифаре,

присутствовали также Фетида и хор других божеств ".

Впрочем, некий Леоним, первым посетивший остров по совету пифии, чтобы

исцелиться от раны, застал здесь в придачу и обоих Аяксов, и Антилоха,

и даже Елену Спартанскую,  которая по смерти досталась не Менелаю,  не

Парису,  а  стала женой Ахилла.  (Странно только,  что Ахилл остановил

свой выбор на старухе, старше его лет на сорок.) Прибывшие на остров и

не дождавшиеся попутного ветра должны были ночевать на корабле, потому

что в это время Ахилл и Елена пировали  и  пели,  а  именно  воспевали  свою

взаимную любовь, гомеровские песни о Трое и самого Гомера.

Ахилл считался   покровителем   плавающих   в   Понте,   и  не  трудно

представить, сколько даров скапливалось на острове. Проще ведь бросить

ему  несколько  монет  или  серебряных  безделушек,  чем  навлечь гнев

Понтарха  (владыки  Понта)  и  потерять  весь  груз.   Правда,   Ахилл

"отрабатывал" зарплату:  в бурю он залезал на мачту и указывал кораблю

проход к безопасной гавани.

Понятно, что эти сокровища не давали покоя многим. Свидетельства этому

есть  как  фактические,  так и полулегендарного характера.  Одна такая

легенда в пересказе Филострата-младшего гласит,  что  однажды  моряки,

возившие  товары  из  Понта в Геллеспонт,  были занесены на нескольких

кораблях в  те  места,  где  жили  амазонки.  Те  некоторое  время  их

откармливали,  чтобы  потом отвезти за реку и продать скифам-людоедам.

Но  одна  из  амазонок,  приходившаяся  сестрой  царице,  влюбилась  в

юношу-моряка  и  упросила  царицу  не  продавать  чужестранцев скифам,

которым все равно, что жрать: конину или человечину. Сестра неожиданно

охотно  согласилась,  и  с  тех  пор моряки и амазонки зажили активной

семейной жизнью.  Как-то моряки  проговорились  о  сокровищах  острова

Ахилла.  Амазонки  тут  же  загорелись желанием их присвоить,  благо и

корабли,  и люди,  умеющие их водить,  в наличии были.  Наверное,  они

рассчитывали и отомстить за смерть Пентесилеи,  которую Ахилл убил под

Троей. Весной на пятидесяти кораблях они отплыли от устья Фермодонта к

острову,  охватив  и  лошадей,  без  которых не мыслили грамотно вести

битву.  Высадившись,  амазонки приказали геллеспонтцам рубить  деревья

вокруг   храма.  Но  топоры  сами  собой  попадали  на  головы  и  шеи

горе-лесорубов. Тогда амазонки сами бросились на храм, кличем подгоняя

коней. "Но Ахилл страшно и грозно взглянул на них и, прыгнув, как при

Скамандре и Илионе,  навел такой ужас на коней,  что они, не повинуясь

узде,  поднялись на дыбы,  сбросили с себя женщин, как чуждое и лишнее

для себя бремя,  и рассвирепев,  как дикие звери, бросились на лежащих

амазонок и стали бить их копытами...  Они стали грызть обнаженные руки

лежащих  женщин  и,  разрывая  их  груди,  бросались на внутренности и

пожирали их.  Насытившись человеческим  мясом,  они  стали  бегать  по

острову и беситься, полные заразы... а потом бросились в море'1.

Но существуют и вполне исторические сведения о нападениях пиратов,  от

которых остров защищал греческий город  Ольвия,  расположенный  вблизи

нынешнего Николаева. Нападали, как правило, тавры и сатархи, жившие на

Тарханкуте,  -  совершенно  дикие   племена,   не   имеющие   никакого

представления  о цивилизации.  Ахилл для них был такой же святой,  как

для шамана Огненной земли Георгий Победоносец.  На легких  челнах  они

совершали  весьма  опасные  и  длинные  переходы,  появляясь  в  самых

неожиданных местах Понта.  Во время раскопок на острове  была  найдена

мраморная  плита,  с  посвятительной надписью одному греческому герою,

спасшему остров от пиратов,  но оставшемуся  для  нас  неизвестным  по

причине  не  полной  сохранности  текста.  В  этом нападении на остров

участвовали не только варвары,  но и какие-то нечестивые эллины.  Всех

их  герой  перебил  и изгнал,  за что народ ольвиополитов поставил ему

статую.

В средние века храм Ахилла был совершенно  забыт.  Лишь  в  1823  году

капитан  Критский,  после того как остров вошел в состав России,  снял

его детальный план.  В юго-западной части острова еще стояли развалины

античного   храма   из  белого  мраморовидного  известняка.  Это  была

квадратная в плане (30 х  30  метров)  постройка,  ориентированная  по

странам    света.    Вокруг   валялись   капители, вазы,   барабаны,

каннелированные колонны,  карнизы.  Когда на  острове  был  установлен

карантинный пост, его чиновники активно занялись  раскопками.  Результаты  были  ошеломляющие,  но все

находки попадали на черный рынок древностей.  Наконец,  Н. Мурзакевич,

основатель Одесского общества истории и древностей,  с большой группой

ученых прибыл на остров. Его взору предстало чудовищное зрелище: груды

камня,   сложенные  в  кубические  сажени.  Дело  объяснялось  просто:

подрядчик,  взявшийся построить на острове маяк,  решил  не  утруждать

себя доставкой камня с берега и дальнейшей его обработкой,  а разобрал

храм,  сэкономив себе какую-то сумму.  ''Этот вандализм был совершен с

таким  усердием,  что  от  Ахиллова храма не осталось,  как говорится,

камня на камне",  - писал Мурзакевич,  однако сам почему-то не  сделал

ничего  (ведь  храм  еще можно было восстановить).  Находки экспедиции

были потрясающими: мраморные плиты с посвятительными надписями, черно-

и  краснофигурные  сосуды,  терракоты,  огромное  количество перстней,

колец, монет принадлежали практически всем крупным центрам античности:

Греции,  Македонии,  Фракии,  Малой Скифии, Боспору, Вифинии, Пергаму,

Сирии,  Египту,  Риму. Хронологически находки датировались с V века до

н.  э.  по  первую  половину III века н.э.  Но раскопы этой экспедиции

напоминали булавочные уколы.  Правда,  ученым удалось  выкупить  часть

вещей у чиновников карантинного поста.

После Второй  мировой  войны на острове работало несколько экспедиций-

Они дали новую информацию,  однако в связи с  тем,  что  здесь  теперь

разместилась    военноморская    база,   где,   по   слухам,   обучали

дельфинов-камикадзе,  ни планы,  ни снимки острова не публиковались до

самого последнего времени.  Можно более-менее уверенно говорить, что и

советские военные прикладывали руку к любительским раскопкам,  так как

на  одесском  антикварНом рынке периодически всплывают находки,  почти

наверняка  сделанные  на  Белом,  теперь  Змеином.  Герой  Ахилл,   не

испугавшийся нашествия амазонок, совершенно рялся и  спасовал  перед  работниками  карантина  и  дельфинами - ками

кадзе.

Но все известные до сих пор находки лишь утерянная  мелочь.  Настоящие

сокровища  Ахилла  лежат чуть-чуть глубже.  Речь идет о многочисленных

пещерах острова.  Археолог Н.  Пятышева писала  об  этом:  "Во  многих

местах   острова  под  каменистым  грунтом  чувствуется  пустота,  что

позволяет предполагать наличие карстовых пещер.  Вполне вероятно,  что

во     времена     Ахилловы     эти    пещеры    использовались    как

тайники-сокровищницы,  куда  при  приближении  морских  пиратов  жрецы

прятали  статуи богов и драгоценности".  Н.  Пятышева,  говоря "вполне

вероятно",  чересчур осторожничает:  такие тайники  должны  были  быть

наверняка.

Но отыскать эти пещеры до сих пор не удалось (впрочем,  их не очень-то

активно искали).  Возможно,  входы во  многие  из  них  разрушились  в

результате  абразии.  Кроме  того,  и  уровень  моря  с древних времен

поднялся на несколько метров.  Работы по изъятию  у  Ахилла  ценностей

требуют  комплексного  подхода,  а  вот  этого нынешние археологи и не

могут добиться. К тому же у них нет денег даже на жизнь.

Впрочем, клады острова Змеиный  -  не  единственная  тайна,  требующая

разрешения.   Вокруг   острова  лежат  десятки  или  сотни  затонувших

кораблей, и вряд ли хоть один из них пустой...