Тайны археологии

Радость и проклятие великих открытий

Бацалев В., Варакин А.

Херсонес Таврический,  расположенный  на  окраине Севастополя,  всегда

считался "русскими Помпеями". Здесь и в самом деле есть что посмотреть

и где побродить.  Кто бывал - знает. По иронии судьбы основателями его

можно считать афинян,  которые и не помышляли в  тот  момент  о  новой

колонии.  Они лишь изгнали с насиженного места жителей острова Делос и

позаботились  о  том,  чтобы  в  Гераклее  Понтийской  (на  территории

современной   Турции)  вспыхнули  политические  беспорядки.  Демократы

проиграли аристократам и тоже обязаны были поискать себе новую родину.

По совету дельфийского оракула они объединились с делосцами и основали

Херсонес.  Случилось это в 422 году до н. э. Через два века здесь было

уже огромное государство, занимавшее всю территорию северо-западного и

юго-западного Крыма,  с развитыми  сельским  хозяйством,  ремеслами  и

торговлей.   Греки  покорили  окрестных  полудиких  тавров  и  успешно

отбивали атаки скифов.  В самый тяжелый период этой борьбы в 109  году

до  н.  э.  на  помощь  Херсонесу  привел  Митридат  Евпатор и едва не

прекратил  существование  скифского  государства  в   Крыму.   Позднее

Херсонес  на  правах союзника вошел в состав Римской империи,  которая

даровала городу-государству дружбу и  свободу  от  повинностей.  Потом

Херсонес оказался под управлением Византии. Наконец, "в лето 6496 (988

год) иде Володимер с вой на Корсунь,  град  греческий,  и  затворишася

корсуняне  в  городе".  Владимир  с  помощью  изменника  город  взял и

крестился в нем.  В XIV веке Херсонес  пал  окончательно  под  ударами

кочевников.  Пятьсот  лет  простояли  развалины,  прежде  чем  до  них

добрались исследователи.

Но если руины Херсонеса были известны всегда, то Гераклейский полуостров,  расположенный вблизи Херсонеса и  образуемый

Севастопольской  бухтой,  Маячным  полуостровом и Балаклавской бухтой,

долго  оставался  terra  incognita.  Гигантская  эта  территория  была

буквально  покрыта  остатками  стен  колоссальной  кладки  (называемой

циклопической или  квадровой),  больших  и  малых  сооружений,  башен,

кругов,   тарапанов   (винодавилен),  некрополей,  цистерн,  колодцев,

искусственных пещер, каменоломен и т.д. Академик Паллас, совершавший в

1794  году  путешествие  по  Крыму,  оставил первое подробное описание

памятников Гераклейского полуострова.

"Кроме многих  больших  четырехугольных   совсем   разрушенных   стен,

окружающих  четырехугольные  и  продолговатые поля и иногда образующих

улицы,  имеются одинаковых размеров сооружения,  как бы указывающие на

выселки-колонии.  Повсюду  встречаются  одиночно  рассеянные здания из

больших обтесанных камней,  бывшие,  быть может, башнями, построенными

для    безопасности    деревенских   жителей   но   случай   нападения

тавро-скифов".

Более детально и основательно сочинение З.А.  Аркаса,  составившего по

специальному поручению "Описание Ираклийского полуострова и древностей

его".  Ценность этого труда в том,  что  Аркас  последним  видел,  дал

описание и сделал планы многих развалин,  уничтоженных во время первой

обороны Севастополя.

"На всем пространстве и теперь видим в разных  местах  явные  признаки

первобытного   поселения,   как-то:   остатки   стен  больших  зданий,

сломленных из больших камней и скрепленных между собой  железными  (на

самом деле свинцовыми) полосами,   циклопической   работыостатки   обсервационных

(видимо,    в    значении   наблюдательных)   башен   на..курганах   и

возвышенностях,  которые имеют по одной и более цистерне и колодцу, из

коих  некоторые  и теперь содержат воду,  годную для питья;  основания

больших четырехугольных оград,  заключающих в себе обработанную землю,

на  которых  и  доныне остались одичалые смоковницы и местами иссохшие

виноградные коренья огромной толщины;  на гладком  каменном  грунте  -

основания параллельных стен, имеющих направление на восток и запад, на

расстоянии трех саженей одна от другой и между ними  насыпана  садовая

земля;  и,  наконец, заметны и теперь фундаменты правильных дорог, две

из них начинаются от развалин древнего Херсонеса - до  6  верст  длины

при 4 саженях ширины".

Теперь остается    только   привести   единственный   документ   самих

херсонеситов  (не  считая  присяги  граждан   Херсонеса),   касающийся

Гераклейского полуострова и датируемый началом III века до н.  э.  Это

надпись на мраморном постаменте статуи, которая не сохранилась.

Итак, нам известно имя устроителя этой грандиозной системы.  А она и в

самом деле не имеет себе равных среди археологических памятников этого

типа,  хотя бы потому,  что вследствии колоссальных работ только она и

сохранилась до недавнего времени (сейчас большая  ее  часть  застроена

дачами   севастопольцев   и   военными   базами,   окончательно  ее  и

загубившими).

В чем же ее грандиозность?

По-видимому, в самом конце IV  века  до  н.  э.  херсонеситы  поделили

площадь  примерно  в  10  тысяч гектаров прямоугольной сетью дорог,  в

результате чего получили около 400 замкнутых прямоугольников,  большая

часть которых имела размеры 630x420 метров,  хотя площадь некоторых из

них варьировалась от 3 до 60 гектаров.  В античном мире такие  участки

назывались  клерами  (клерос - жребий,  так как делились участки между

гражданами по  жребию).  Внутри  клеры  делились  на  6  квадратов  со

стороной 210 метров.  Все это фиксировалось мощными каменными стенами,

высотой в человеческий  рост,  так  как  на  Гераклейском  полуострове

слишком  много  скальных  выходов  и скальных обломков.  На 400 клерах

зафиксировано около 180 крупных усадеб;  почти все они имеют еще более

крупные  двух- или трехэтажные башни (о высоте можно судить по толщине

сохранившихся фундаментов и основаниям лестниц).  Принято считать, что

каждый  такой  клер  был собственностью гражданина Херсонеса и являлся

его сельскохозяйственным наделом.

Вот тут-то собака и зарыта.

Археологи не поленились и один  из  клеров  раскопали  почти  целиком.

Половина  его  была  занята  виноградниками,  за ними следовали поля и

сады.  Для создания плантажа необходимой глубины (0,7 метра)  на  всей

площади  виноградников  был сбит подпочвенный слой скалы общим объемом

более 50 тысяч кубических метров.  Так как добытый камень девать  было

некуда, то греки через каждые два метра  построили  плантажные  стены во всю длину виноградника (под

стенами,  естественно, скальный грунт не трогали). Стены были толщиной

в  I  метр.  Вдоль  них  через  каждую сажень высаживались виноградные

кусты.  В садах стены сооружались через каждые 5 метров,  а траншеи  в

скале  вырубались  на  глубину  до  1,5  метров.  Общий объем скальных

вырубок составил свыше 60 тыс.  куб.  метров  на  одном  клере.  Чтобы

оценить  всю  грандиозность,  помножьте  эту цифру на 400 (клеров),  а

потом разделите на  объем  пирамиды  Хеопса,  и  вы  узнаете,  что  на

Гераклейском полуострове нарубили скалы на 15 пирамид!  А ведь и этого

камня херсонеситам не хватило,  потому что они заложили еще  несколько

каменоломен.  (Мыслимое ли это дело? Нет, конечно. Многие клеры лежали

на дне балок и не требовали никаких дополнительных работ.  Но  однажды

выданные цифры до сих пор приводятся в научной литературе.)

Усадьба описанного   клера   представляла   собой   типичный   образец

древнегреческих усадеб,  разве что очень большой: площадь усадьбы 1200

квадратных  метров.  Середину занимал двор,  вокруг которого квадратом

располагались жилые и хозяйственные постройки.  Как и  на  большинстве

усадеб  хоры  (хора  - сельскохозяйственная округа города),  она имела

высокую и толстую башню.

В чем же ошибались исследователи,  наделив землей всего 400 из граждан

демократического     Херсонеса?     Неужели    Агасикл    был    такой

злодей-аристократ?   Но   почему   тогда   памятник    ему    поставил

народ-демократ?

Прежде всего обращает на себя внимание то, что распланировка земель не

была   достижением   херсонесских   землемеров-геономов:   она   давно

выработалась  в греческой колонизационной практике и применялась почти

повсеместно.  Суть ее сводилась к тому, чтобы прибывшие на новое место

колонисты  могли  быстро  и честно поделить землю под городские дома и

под наделы  для  пропитания.  Именно  эта  мера  превращала  (зачастую

случайных людей) вданский коллектив - полис.  Естественно,  методы и принципы размежевки

города и хоры имели почти полное сходство,  они являлись как бы копией

друг  друга,  только  в  разных масштабах- (Изложение теории принципов

организации пространства слишком утомительно  для  рядового  читателя,

поэтому прошу верить на слово.)

Однако в  самом  Херсонесе  того  времени ни один дом не ограждался со

всех сторон улицами,  дома граждан объединялись в кварталы, имели лишь

одну стену,  внешнюю,  а остальные - общие с соседями.  Это и понятно:

какой смысл тратить  столько  земли  на  лишние  улицы?  Но  тогда  мы

вынуждены  констатировать,  что  на Гераклейском полуострове землемеры

прокладывали зря каждую вторую продольную и поперечную  дороги.  Толку

от них не было,  они только "съедали" землю. На одну дорогу уходило 10

гектаров полезной площади,  а всего дорог было около  40.  Получается,

что  этот  "просчет"  Агасикла  обошелся  херсонеситам  в 200 гектаров

земли,  не считая бессмысленного труда по прокладке дорог на местности

и ограждению их каменными стенами.

Как уже  говорилось,  главной  чертой сходства всех клеров являлось их

внутреннее деление на шесть квадратов со стороной 210 метров. Всего на

Гераклейском  полуострове исследователи насчитали около 2300 квадратов

и решили,  что размежевка их  вторична  к  размежевке  дорог,  но  как

объяснить такое единство в делении собственной земли? Представьте себе

дачный кооператив,  в  котором  председатель  обязал  пайщиков  делать

грядки  строго  стандартной  Длины  и ширины!  Да ему голову оторвут и

скажут,  что так и было. Сообразив это, исследователи увлеклись идеей,

что  площадь  полуострова  Агасикл  сначала  поделил  на  квадраты  со

стороной 210  метров,  а  потом  из  оных  составил  клеры,  ограничив

дорогами.  Теоретически  такой  ход вполне вероятен:  ведь и некоторые

пастухи,  чтобы узнать поголовье,  сначала считают ноги, а потом делят

на четыре.

Но даже если допустить и этот "просчет" Агасикла,  почему впоследствии

владельцы наделов свято блюли это деление,  которое во многих  случаях

не   учитывало   рельефа   местности,   а  в  некоторых  случаях  даже

противоречило ему.  Для сравнения представим, что при межевании города

всю  площадь  поделили  бы  на  комнаты,  а  потом  из  них  стали  бы

планировать дома.

Третий "просчет"  следует  назвать  небрежностью,  если  не  халтурой.

Размежевывая   дороги  через  каждые  три  квадрата,  землемер  иногда

"сбивался"  и  прокладывал  дороги  только  через  два.  В  результате

получились  наделы  меньшей  площади,  и их владельцы не досчитались 9

гектаров земли.  Еще меньше или еще  больше  стандартных  были  клеры,

пограничные с морем: их площадь колебалась от 3 до 60 гектаров, причем

эти размеры фиксируются межевыми дорогами, то есть землемер не видел в

этом ничего противоестественного.

Из всех  случаев  "легкого"  обращения  с  землей  мне известен только

случай с одним американским президентом,  купившим у индейцев чуть  ли

не  полпрерии  за  бочку рома и несколько ружей.  Но греки,  которые и

покидалито   родину   из-за   земельного   голода,   ни   при    каких

обстоятельствах не могли равнодушно ожидать,  достанется ли им участок

в  20  раз  больше  или  во  столько  же  раз  меньше.  Точно  так  же

неправдоподобны  и  перечисленные "просчеты" Агасикла.  Он как раз все

сделал правильно,  а потомки не поняли его элементарного плана деления

территории.

Итак, сразу после межевания Гераклейского полуострова клер представлял

собой единицу  площади,  состоящую  из  шести  квадратов,  которые  не

принадлежали одному лицу. Первый аргумент в пользу такого заключения -

обособленность квадратов друг от друга.  И с воздуха,  и на земле  эта

обособленность отчетливо видна как по внешним границам квадратов,  так

и по внутреннему дроблению на более  мелкие  участки.  Сами  археологи

отмечают стремление херсонеситов  размещать  поля  и  виноградники  в  границах

квадратов,  причем в некоторых случаях это нарочитая страсть  вызывает

недоумение. Бросается в глаза и то, что дороги внутри клера никогда не

переходят из одного квадрата в другой,  более того,  еще  не  отмечено

случая,  чтобы  квадраты сообщались между собой воротами или калиткой.

Зато с каждого квадрата был выезд на дорогу.

В пользу  "единовластия"  над  каждым   клером   как   будто   говорят

укрепленные усадьбы:  ведь их обнаружено всего 180.  Однако они только

подтвердят выдвинутую  гипотезу.  Во-первых,  на  усадьбах  прослежено

несколько   строительных   периодов,   то   есть  рост  их  происходил

постепенно,  что можно связать с концентрацией  земли  в  руках  более

богатых граждан.  Во-вторых,  грек, имевший свой надел, скажем, в 5-10

километрах от городского дома,  вполне обходился  и  без  капитального

загородного  дома.  Он ходил туда,  как мы ездим на работу.  (Вспомним

Катона,  который каждый день ходил за 50 километров на римский Форум и

не  считал  это  ненормальным.)  В-третьих,  если  надел в 4,4 гектара

(210x210 метров) мог обойтись  без  усадьбы,  то  как  без  нее  могли

обойтись  оставшиеся  220  клеров  - крупные земельные наделы площадью

26,5 гектара?  В-четвертых,  на некоторых клерах зафиксировано по  две

усадьбы одного времени.  Зачем они единому хозяину?  Пятое рассуждение

чисто логическое.  Трудно привести пример полиса,  где  средний  класс

граждан   владел  бы  такими  огромными  наделами,  получив  их  не  в

результате постепенной концентрации земли,  а с момента межевания  (на

обработку одного клера требовалось,  по крайней мере, 25 рабов-мужчин;

откуда они могли взяться и кто за ними смотрел?).  По афинским  меркам

всех   херсонеситов  надо  бы  отнести  к  наиболее  зажиточной  части

пентакосиомедимнов - самых зажиточных  людей  самого  богатого  города

Греции. А херсонеситы и себя зачастую прокормить не могли, и ихпические усилия  в  борьбе  со  скалами  за землю подтверждают это.  В

Херсонесской присяге даже есть пункт,  запрещающий  продавать  хлеб  с

"равнины"   за  пределы  государства.  К  этому  можно  добавить,  что

некрополь Херсонеса эллинистического периода  самый  бедный  (судя  по

погребальному инвентарю) из всех городов северного Причерноморья.

И все-таки,  сколько  же  наделов  было  на  Гераклейском полуострове?

Вопрос этот разрешаем лишь с помощью самого Херсонеса.  Жилые кварталы

города  занимали  около  17  гектаров,  средняя  площадь  одного  дома

составляла 180  квадратных  метров.  Следовательно,  частных  домов  в

Херсонесе   было   около   1000.   Число   частных   домов   дает  нам

приблизительное число граждан,  имевших право на собственный надел. На

хоре,  как уже говорилось,  было около 2300 квадратов (210x210 метров)

площадью  4,4  гектара,   в   большинстве   случаев   обособленных   и

экономически  самостоятельных  друг  от  друга.  Методом деления чисел

(усредненность их очевидна за  давностью  лет)  легко  вычислить,  что

надел гражданина состоял из двух квадратов по 4,4 гектара каждый.

Зачем это понадобилось?  Ответов может быть три, причем все три ответа

могут оказаться одновременно правильными. Так в одном декрете иссейиев

о  разделе  земли  написано,  что каждый гражданин должен получить два

участка земли:  один - "из наилучшей доли",  другой - "из прочей",  то

есть нельзя допустить, чтобы одному достались песок и скалы, а другому

- чернозем (русским этот закон  известен,  как  периодический  передел

общинной земли).  Можно вспомнить и предложение Аристотеля: "Одна доля

частновладельческой  земли  должна  быть   расположена   на   границах

государства,  другая  -  у  города,  чтобы  у  всех  было два надела".

Аристотель,  безусловно,  оперировал  какими-то   реальными   фактами,

направленными   на   достижение   возможно  большего  равенства  между

гражданами и их обшей заинтересованности в защите границ.  Наконец, нельзя исключать и

того,  что освоение Гераклейского полуострова происходило в два  этапа

по мере вытеснения оттуда тавров,  или же из-за того,  что надел в 4,4

гектара не смог удовлетворить всех нужд семьи гражданина.  А  то,  что

хлеб   насущный  давался  херсонеситу  очень  тяжело,  свидетельствуют

гигантские   мелиоративные   работы   по   превращению   Гераклейского

полуострова   в   сад.   Из  сохранившихся  остатков  усадеб  нынешние

севастопольцы сложили заборы собственных дач, сэкономив на "рабице".

Но это не единственная тайна Гераклеи и даже не самая важная.  Вот уже

более  ста  лет  ученым  не  дает  покоя  секрет небольшого "отростка"

размером около 1800  гектаров  -  Маячного  полуострова.  Загадку  эту

загадал географ Страбон: "На расстоянии 100 стадиев (18 километров) от

города (Херсонеса) есть мыс,  называемый Парфением  (Девичьим).  Между

городом  и  мысом  есть  три  гавани;  затем следует Древний Херсонес,

лежащий в развалинах, а за ним бухта с узким входом, возле которой устраивали  свои  разбойничьи  притоны  .тавры,   скифское   племя,

нападавшее  на  тех,  которые  спасались  в эту бухту;  называется она

бухтой Символов".

Тут вроде бы все понятно:  мыс Парфений  -  это  оконечность  Маячного

полуострова;  три  гавани  - это нынешние бухты Стрелецкая,  Казачья и

Камышевая;  наконец, бухта Символов - несомненно, Балаклава, пиратский

притон там был еще во времена Троянской войны. А откуда взялся Древний

Херсонес?  По логике,  всем известный Херсонес должен быть  Новым.  То

есть   сначала   греческие   поселенцы   построили  город  на  Маячном

полуострове,  а  потом  вследствие  каких-то  причин  оставили  его  и

построили другой, нам известный.

Собственно, такой ход событий очень естественней для древних греков, у

того же Страбона можно насчитать,  по крайней мере,  еще 25 мест,  где

имеется  подобное  противопоставление  "старый  город  - новый город".

Среди них такие известные,  как Локры  Эпизефирские,  Платеи,  Фарсал,

Проконнес,  Илион,  Смирна,  Милет,  Клазомены...  Основными причинами

перенесения полисного  центра  были:  насильственное  или  вынужденное

переселение  граждан;  разрушение старого города;  переселение в более

удобное  для  обороны  место;  переселение,  связанное  с  расширением

территории   государства;  переселение  из-за  прибытия  новой  группы

колонистов.  К этому можно добавить,  что  новые  города  основывались

вблизи старых,  иногда менялось название,  старые и новые города могли

существовать одновременно.

Все вышеизложенное вполне укладывалось  в  теорию,  проверить  которую

можно  было,  лишь  взяв лопату и пойдя на Маячный полуостров.  В 1910

году Н. Печенкин именно это и сделал.

Вскоре выяснилось,  что  в  античности  полуостров  был  отгорожен  от

"материка"  двумя  стенами,  находящимися опять-таки на расстоянии 210

метров друг от друга. Внутри стен ему удалось рассмотреть какие-то постройки.  Сам поriyocTpoB  был

сплошь покрыт межевыми и плантажными стенами. Н. Печенкин насчитал сто

клеров,  ограниченных дорогами,  которые  внутри  делились  на  четыре

надела по 4,4 гектара.  Усадеб тоже оказалось достаточно. Вроде бы все

сходилось,  да  вот  незадача:  материалы  из  Древнего  Херсонеса  по

древности проигрывали материалам из "нового".  К тому же между стен не

оказалось сплошной  городской  застройки:  стояли  какие-то  отдельные

хибары  и только.  Да и сами греки никогда не строили акрополь из двух

параллельных стен, а старались приблизиться к кругу.

Поэтому через 15 лет на полуостров приехал И.  Бороздин и стал  искать

Древний  Херсонес в прибрежных водах...  и нашел,  и даже снял об этом

первый советский подводный фильм.  Но вскоре его удалось убедить,  что

он принимал желаемое за действительное.

После Отечественной  войны  на  Маячном  полуострове  настроили  такое

количество  военных  баз  и  полигонов,   что   появляться   там   без

спецпропуска  было  опасно для жизни.  Да делать было особенно нечего,

так как новобранцы,  роя образцово-показательные  окопы,  не  оставили

камня на камне.  Все-таки кое-что удалось сделать и добыть.  Призвав в

помощь  логику,   можно   было   приблизительно   нарисовать   картину

происшедшего.

В 422 году до н.  э.  колонисты высадились у Карантинной бухты,  где и

возник Херсонес.  По всей видимости,  они  не  могли  пахать  землю  и

растить  виноград  прямо за юродом:  силы их были ограничены,  а тавры

новых соседей не жаловали.  К тому  же  таврам  постоянно  требовались

человеческие  головы,  которые  они  насаживали  на шесты и выставляли

перед домом вместо собак.  Что было делать херсонеситам?  Они  выбрали

расположенный  в  12 километрах Маячный полуостров и отгородили его от

внешнего мира стеной.  Но  этого  оказалось  мало,  ведь  тавры  могли

напасть на них с моря. Поэтому потребовалась еще одна стена,

чтобы в  случае  нападения  с  двух сторон можно было отсидеться между

стенами.  Защитив  себя  со  "всех  сторон,  херсонеситы   размежевали

полуостров  и спокойно занялись сельским хозяйством.  Через 50 лет они

почувствовали  себя  настолько  сильными,  что  размежевали   и   весь

Гераклейский полуостров.  К тому времени граждан было не менее тысячи,

а во время освоения Древнего Херсонеса их количество не превышало  400

(по числу наделов).

И все-таки   почему   Страбон   назвал   первую  хору  полиса  Древним

Херсонесом.  За ответом далеко  ходить  не  надо,  достаточно  открыть

"Политику" Аристотеля и прочитать,  что первоначальный надел колониста

при дальнейшем росте сельскохозяйственной округи получал  наименование

"старого   надела",   чтобы  отделить  его  от  полученных  позднее  и

подчеркнуть особые права потомка основателей.  Чаще всего такой  надел

даже  продать  было  нельзя,  ибо  с  потерей  земли гражданин лишался

политических прав.  (Вспомним классический пример  Марафонской  битвы,

когда афиняне послали в бой только собственников земли, хотя последних

было очень мало;  но афиняне не доверили  остальным  защищать  родину,

считая их лерекати-полем.)

К этому надо добавить, что Маячный полуостров (достаточно взглянуть на

карту) в полном смысле слова представляет  собой  классический  пример

для  урока  географии.  А  полуостров  по-древнегречески - "херсонес".

Теперь уже нетрудно догадаться,  почему  вся  эта  местность  получила

название  Древний  Херсонес,  хотя  не  являлась городом и была моложе

самого Херсонеса...