История Советского Союза

История СССР

Разделы:  Рефераты по истории СССР

Всемирная История

История России

Никита Сергеевич Хрущев родился 4-го по старому стилю, а по новому- 17 апреля 1894 года в Курской губернии, в селе Калиновка. Его родители были простыми крестьянами - отец Сергей Никанорович, мать Ксения Ивановна. Кроме Никиты у них была еще дочь Ирина.

Сам Хрущев на завтраке, устроенном в его честь на студии кинокомпании “Твентис Сенчури Факс” в США 19 сентября 1959 года, рассказывал:

“- Вы хотите знать, кто я такой? Я стал трудиться, как только начал ходить. До пятнадцати дет я пас телят, я пас овец, потом пас коров у помещика. Потом работал на заводе, хозяевами которого были немцы, потом работал в шахтах, принадлежавших французам. Работал на химических заводах, хозяевами которых были бельгийцы, и вот теперь - премьер-министр великого Советского государства.”^[1]

Интересно, что, даже занимая высокие посты в З0-х годах, Хрущев психологически не порывал со своей изначальной профессией. Будучи первым секретарем Московского областного комитета партии и первым секретарем Московского городского партийного комитета, а также кандидатом в члены Политбюро, он не только радовался своему продвижению, но и постоянно боялся падения. На протяжении всего сталинского времени у него было такое чувство, что в любой момент его могут сбросить с занимаемых постов, и тогда он вернется к основной своей деятельности.^[2]

После Октябрьской революции Хрущев возглавил Совет руднично-заводских комитетов профсоюза металлистов горнорудной промышленности. Этот Совет объединял профсоюзные организации восьми крупных шахт и других предприятий Юзовки.

Развернувшаяся вскоре гражданская война застала Хрущева в рядах боевых красногвардейцев. Он вошел в Первый донецкий пролетарский полк, который сражался против белой армии генерала Каледина. Однако, когда Рудченковку заняли немцы и войска Центральной рады (националистического украинского правительства), Хрущеву пришлось бежать из родных мест. Его спрятали в подземелье шахты, откуда он выбрался в степь, минуя вражеские заслоны, и скрылся с рудника.

После этого Хрущев вступил в Красную Армию, где вскоре стал комиссаром. Он участвовал во многих боевых операциях, в том числе в героической обороне Царицына, переименованного впоследствии в Сталинград. Конечно, молодой красноармеец не мог и представить себе, что двадцать с лишним лет спустя придется снова в этих же местах участвовать в великой Сталинградской битве в качестве члена Военного совета... ^[3]

В мае 1921 года он стал курсантом Донского техникума. Одновременно учился на рабочем факультете. За активный и неуемный характер, смелость и твердость его избрали секретарем партийной ячейки техникума. То был первый шаг на пути его восхождения к политическому руководству страной.

Впервые на общенациональном уровне он проявился в 1925 году. Хрущев был избран делегатом на XIV съезд партии. На съезде, как известно, произошло резкое столкновение между Сталиным и “новой оппозицией”, руководимой Зиновьевым и Каменевым. Хрущев решительно взял сторону Сталина. Вернувшись к себе на родину, говорил в докладе на пленуме окружкома партии: “Наша линия - это линия большинства, то есть съезда партии и ЦК” ^[4].

Немалую роль в карьере Хрущева сыграл Л. М. Каганович, который в ту пору был членом Политбюро, секретарем ЦК ВКП(б) и пенным секретарем Московского обкома. И именно Кагановичу принадлежала инициатива в первых крупных назначениях Хрущева. Тот не доучился в Промакадемии, а по рекомендации Кагановича в 1931 году был избран первым секретарем Бауманского райкома партии. Прошло всего несколько месяцев, и Хрущев стал секретарем Краснопресненского райкома, а уже в 1932 году - вторым секретарем МК и МГК партии.

А в 1935 году, едва достигнув сорока лет, Хрущев занимает пост первого секретаря МК и МГК. Это было крупное назначение, поскольку в Московскую область входили территории нынешней Тульской, Калужской, Рязанской и Калининской областей.

Самая мрачная, самая туманная страница в биографии Хрущева, которая остается не до конца выясненной до сих пор,- это степень его участия в массовых репрессиях в середине З0-х годов. Нет никаких сомнений в том, что он был молотом, а не наковальней, хотя и не играл той роли, которую играли более высокопоставленные вожди, такие, как Молотов, Микоян, Каганович, Андреев, Ворошилов. Тем не менее, и на совести Хрущева тысячи невинно загубленных людей - и на Украине, и в Москве. Кроме того, сейчас, когда открываются архивы о чудовищных избиениях З0-х годов, на многих списках людей, подлежавших “ликвидации”, рядом с подписями Сталина,  мы находим и подпись Хрущева.^[5]

Хрущевская “оттепель”. Не все помнят, что хрущевская "оттепель" состояла не из одного, а из двух периодов. Первый - с марта 1953 по июнь 1957 года; второй - с июня 1957 года до октября 1964 года.

Вообще Хрущев был человеком глубоко уверенным в себе, раскованным и даже озорным. Хрущев так понимал свою роль в истории нашей страны. Он говорил, что Ленин вошел в нее организатором революции, основателем партии и государства, а Сталин, несмотря на свои ошибки к преступления, - человеком, который обеспечил победу в кровавой войне с фашизмом. Свое предназначение Хрущев видел в том, чтобы дать мир и благосостояние советскому народу. Он не раз говорил об этом как о главной цели своей деятельности.

Проблема, однако, заключалась в том, что он неясно представлял средства для осуществления этих целей. Несмотря на весь свой радикализм, он отверг критическое замечание Пальмира Тольятти, который советовал искать корни культа личности в сложившейся системе, хотя Тольятти, конечно же, не ставил вопроса о замене социализма капитализмом, а имел в виду само изменение режима личной власти. ^[6]

Обновление политической и экономической жизни страны.

Жажда новизны, деятельный характер были органическими чертами Хрущева. Широкая программа восстановления сельского хозяйства, создание совнархозов, интенсивное жилищное строительство, техническое перевооружение промышленности. Паспортная система в деревне, пенсионное обеспечение крестьян, повышение зарплаты низкооплачиваемым категориям трудящихся. Подготовка новой Программы партии, обновление основных законов, изменение принципов и стиля отношений с Западом. И даже знаменитая эпопея с кукурузой... Во всем отражался поиск своих путей и решений, его неуемный общественный темперамент. Хрущевское время было пропитано духовным возрождением, хотя процесс этот и носил явную печать прошлой эпохи, был противоречивым и нередко малоэффективным.

Именно Хрущев по собственной инициативе выдвинул задачу создать прочные гарантии против рецидивов культа личности. Он вел бескомпромиссную борьбу за это внутри страны и на международной арене, не считаясь с теми издержками, которые такая борьба могла принести в отношения с теми или иными странами, входившими в социалистический лагерь.^[7]

Хрущев и его отношение к культу личности.

Главное значение Хрущев придавал идеологической стороне дела, необходимости до конца разоблачить культ личности, высказать правду о преступлениях З0-х годов и других периодов. Но сама эта правда, увы, была половинчатой, неполной. С самого начала Хрущев споткнулся на проблеме личной ответственности, поскольку многие в партии знали о той роли, которую сыграл он сам в преследовании кадров и на Украине, и в московской партийной организации. Не сказав правды о себе, он не смог сказать всей правды о других. Поэтому информация об ответственности различных деятелей, не говоря уж об ответственности самого Сталина за допущенные преступления, носила однобокий, а нередко двусмысленный характер. Она находилась в зависимости от политической конъюнктуры. Например, разоблачая на XXII съезде КПСС В. Молотова и Л. Кагановича за избиение кадров в З0-х годах, Хрущев умалчивал об участии А. Микояна, который впоследствии стал его надежным союзником. Говоря о З0-х годах, Хрущев тщательно обходил период коллективизации, поскольку был лично замешан в перегибах того времени.

Хрущев стремился сформировать у всех членов Президиума ЦК общее отношение к культу Сталина. По его указанию каждый из выступивших на XXII съезде представителей руководства должен был определить свое отношение к этому принципиальному вопросу. После съезда, однако, оказалось, что многие из тех, кто метал громы и молнии против культа личности, легко пересмотрели свои позиции и вернулись, по сути, к прежним взглядам.

Запрос о гарантиях против повторения где бы то ни было культа личности и его последствий занял большое место при подготовке Программы партии.

Проблема гарантий против режима личной власти натолкнулась на непреодолимое препятствие - ограниченность политической культуры самого Хрущева и тогдашней генерации руководителей. То была во многом авторитарно-патриархальная культура, почерпнутая из традиционных представлений о формах руководства в рамках крестьянского двора. Патернализм, произвол, вмешательство в любые дела и отношения, непогрешимость патриарха, нетерпимость к другим мнениям - все это составляло типичный набор вековых представлений о власти в России.

В этом отношении показательны события, последовавшие за июньским Пленумом 1957 года. На нем, как известно, представители старой "сталинской гвардии" посредством так называемого "арифметического большинства" стали добиваться изгнания Хрущева. В результате голосования в Президиуме ЦК КПСС было принято решение об освобождении его с поста Первого секретаря. Это решение, однако, удалось поломать благодаря усилиям горячих сторонников Хрущева. Выдающуюся роль в разгроме сталинистов сыграл маршал Г. К. Жуков. Как рассказывали тогда, во время заседания Президиума ЦК КПСС Жуков бросил историческую фразу в лицо этим людям: "Армия против этого решения, и ни один танк не сдвинется с места без моего приказа". Эта фраза, в конечном счете стоила ему политической карьеры.^[8]

Вскоре после июньского Пленума Хрущев добился освобождения Г. К. Жукова с поста члена Президиума ЦК КПСС и министра обороны СССР. Сделано это было в традиционном для того времени духе - в момент, когда маршал находился в зарубежной командировке. Ему не было предоставлено минимальной возможности по-настоящему объясниться, точно так же, как не было дано необходимого разъяснения партии и народу о причинах изгнания с политической арены самого выдающегося полководца Великой Отечественной войны. И причина изгнания была опять-таки традиционная - страх перед сильным человеком.

Кроме того, немалую роль сыграла и известная слабость Хрущева как руководителя. За ним давно закрепилась репутация человека, который ходит "в стоптанных тапочках". Он был всегда склонен скорее полагаться на льстецов, чем на подлинных сторонников его реформаторских преобразований. Поэтому он окружал себя такими людьми, как, например, Н. Подгорный, которые в рот ему глядели и готовы были взяться за любое его поручение. Поэтому же ему мало импонировали самостоятельные, крупные личности, независимые характеры. Хрущев был слишком уверен в себе, чтобы искать опору в других. И это стало одной из причин его падения.

Правда, одно время Хрущев тянулся к более интеллигентным кадрам в партийном аппарате. Достаточно напомнить его отношение к Д. Шепилову, которого он выдвинул на посты секретаря ЦК, министра иностранных дел. Однако предательское поведение "примкнувшего к ним" Шепилова в ходе июньского (1957 г.) Пленума ЦК КПСС навсегда отвратило Хрущева от "интеллигентиков". ^[9]

Политические просчеты и успехи.

К несчастью, Первый был окружен советниками, которые сводили на нет многие разумные назревшие преобразования или заменяли их чисто организационными решениями, нередко не взвешенными, не проверенными, не продуманными. Так что система новых экономических взаимоотношений так и не была определена. Все было сделано наспех, при большом сопротивлении многих работников хозяйственного аппарата, не понимавших целей этих преобразований, ломки традиций, а также их личных судеб, поскольку им нередко приходилось оставлять насиженные кабинеты в Москве и отправляться в отдаленные места. Еще хуже обстояло дело с преобразованиями в области государственного управления и структуры партийного руководства.

Особенно неблагоприятно такой подход сказался при подготовке Программы партии 1961 года. Самые большие споры вызвало предложение включить в Программу цифровые материалы об экономическом соревновании на мировой арене. С этим предложением приехал на одно из заседаний председатель Государственного научно-экономического совета Совмина СССР А. Засядько. Доклад, который он сделал в рамках рабочей группы, показался всем участникам легкомысленным и ненаучным. Выкладки о темпах развития советской экономики и экономики США фактически были взяты с потолка - они выражали желаемое, а не действительное.

Надо, впрочем, попытаться представить себе общий дух того времени. Хотя мало кто верил в цифры Засядько, энтузиазма и оптимизма у нас хватало. И базировались эти чувства вовсе не на пустом месте, все были убеждены, что принимаемая Программа открывает этап крупных структурных преобразований и сдвигов - иначе, зачем было бы принимать и утверждать новую Программу. И даже уход Хрущева сразу не остановил дела. В сентябре 1965 года состоялся-таки Пленум ЦК КПСС о хозяйственной реформе. Отрицательное отношение к ней Брежнева свело, однако, на нет усилия предыдущей эпохи.

Еще хуже обстояло дело с преобразованиями в области государственного управления и структуры партийного руководства. Кто "подсунул" Хрущеву идею разделения обкомов и райкомов партии на промышленные и сельскохозяйственные?  Названные ошибки были поставлены Хрущеву в вину на октябрьском (1964 г.) Пленуме ЦК КПСС. На нем сложился странный симбиоз политических сил - от сторонников последовательного продвижения по пути XX съезда до консерваторов и затаившихся сталинистов, все они сплотились против лидера, который вывел "наверх" большинство из них. Последующие события не оставили сомнения в том, что Хрущев был отстранен не столько за волюнтаризм, сколько за неуемную жажду перемен. Лозунг "стабильности", выдвинутый преемниками, надолго затормозил назревшие реформы. Само слово "реформа", как и упоминание XX съезда, стало опасным и стоило многим сторонникам этого курса политической карьеры.

А тем временем в странах Запада Никиту Хрущева ставили на одну ступеньку с Джоном Кеннеди и папой Иоанном XXIII и видели истоки ухудшения международного климата в конце 60-х годов в том, что эти лидеры по разным причинам сошли с политической арены. Появилось множество книг, посвященных анализу "хрущевизма" как нового течения в социализме.