ЖЗЛ: Жизнь Замечательных Людей

ДАНТЕ

 Биографическая библиотека Ф. Павленкова

Предки Данте.—Скудость известий о первых годах развития.—Брунетто Латини,— Друзья Данте в литературном, художественном и музыкальном кругах,—Первая исключительная любовь.—Две встречи с Беатриче,— Смерть Беатриче.— Отчаяние поэта.— Утешение в занятиях философией.— Вторая любовь.— Борьба и победа памяти Беатриче,— Любовь Данте к некоей Пьетра.— Женитьба на Джемме Донати

Если уже так мало известна жизнь самого Данте, то еще, конечно, в большом тумане теряется история его предков. Верно лишь то, что поэт происходил если не из знатного и богатого флорентийского рода, то все же из достаточной семьи, на прошлое которой он смотрел с некоторой гордостью. Одному из своих предков, Каччагвиде, поэт поставил памятник в «Божественной комедии». Этот Каччагвида — первый документально установленный предок Данте— родился в 1106 году, участвовал в 1147 году в неудачном крестовом походе Конрада III, был в Св. Земле возведен в рыцарское достоинство в награду за храбрость и, не увидев Иерусалима, погиб в сражении с мусульманами. Жена Каччагвиды была Альдитьерз или Алигьери, родом, по-видимому, из Феррары, и от нее-то фамилия и перешла на ее потомство. Старший ее сын, названный Алагьеро, был прадедом Данте и имел сына Беллинчоне, а сын этого последнего, тоже Алагьеро, был отцом Данте. Предки поэта принадлежали к партии гвельфов. Отцу и деду его пришлось два раза претерпеть изгнание вместе со своей партией. В последний раз изгнанники вернулись во Флоренцию в 1267 году. Неизвестно точно, вернулся ли отец Данте раньше других или же мать поэта донна Белла возвратилась во Флоренцию одна; но достоверно лишь то, что Данте в конце мая 1265 года родился во Флоренции и был крещен здесь в церкви Св. Джованни. Ему дали имя Дуранте, сокращенное Данте: последнее так и осталось за ним. О родителях Данте нельзя сказать многого — о них кет почти никаких сведений.

По-видимому, поэт потерял рано свою мать; имела ли она на сына то глубокое нравственное влияние, о котором свидетельствуют некоторые его биографы, покрыто мраком. Подобные утверждения вызваны, нужно думать, скорее всего, тем весьма распространенным фактом, что у большинства гениальных писателей были замечательные матери. Сам Данте нище в своих произведениях не упоминает о своих родителях.

Итак, жизнь семьи, в которой родился и вырос поэт, влияние домашнего воспитания на умственное и духовное развитие его составляют полнейший пробел в биографии Данте. Так же мало известно и о том, где и как он учился; но факт тот, что он в своих сочинениях является человеком самого разностороннего и глубокого знания, усвоившим себе все научные сведения, доступные тому времени. Многое — вероятно, наибольшую долю своего духовного богатства — он приобрел сам, без посторонней помощи: гений обыкновенно бывает собственным своим учителем и воспитателем. Об одном лишь учителе Данте, а именно Брунетто Латини, известно со слов биографов, и больше всего на основании следующих строк о нем самого Данте в «Божественной комедии*:

Я впечатлел в душе своей навек

Ваш добрый вид, отеческий, бесценный,

Познав от вас, чем может человек

Достичь бессмертия в сей жизни тленной.

И как ценю я вас, пока дншу,

Мои уста поведают вселенной... (пер. Мина).

Но, конечно, Брунетто Латини не был учителем Дайте в обыкновенном значении этого слова: это были, вероятно, скорее, дружеские отношения. Брунетто Латинк влиял на Данте своими сочинениями, своим словом; быть может, последний слушал его в бо-лонском университете. Брунетто Латини был также учителем Гвидо Кавальканти, лучшего друга Данте и весьма известного поэта той эпохи. Сам Брунетто был тоже поэт, но, главное, прославился своею ученостью: кто больше знал, тем тогда больше и восхищались. Поэтические сборники его «Tesoro» и «Tesoretto» долгое время вызывали всеобщее удивление тем, что человек мог усвоить себе столько научных сведений и излагать в стихах Аристотеля и Птолемея. Но теперь никто не знал бы ничего о Брунетто Латини, если бы Данте не увековечил и человека, и книгу в известных строках: «...Sieti raccommandato il mio tesoro, nel qwale io vivo ancora...»

Родился Брунетто Латини в 1220 году, умер в 1294 году. Будучи гвельфом, он после победы, одержанной гибеллинами в сражении при Арбии, принужден был удалиться во Францию. Оттуда он вернулся во Флоренцию в 1269 году, где снова занимал должность государственного секретаря республики и другие видные места, причем везде высоко ценился за талант и ученость. Его «Tesoro» — род энциклопедии, трактующей о различных предметах на французском языке, а неоконченное «Tesoretto» — первая аллегорически-дидактическая позма на итальянском языке. Брунетто Латини, нужно думать, положил основание энциклопедическому и классическому образованию Данте. Но греческий язык, как и все современники его, Данте знал плохо, что доказывают некоторые его неверные цитаты. Греческий язык не входил тогда в круг преподавания. Нужно полагать, что Данте любил рисование и музыку. Пластическое его чутье явствует, по замечанию Боккаччо, из наглядности его изображений.

Друзей молодости Данте находил в среде художественной, музыкальной и литературной. Так, например, Казелла, тогдашний известный певец, был, по-видимому, очень дружен с Данте, так как даже в «Чистилище» Казелла, встретившись с поэтом, уверяет его в своей любви, а Данте вспоминает о пении его, которое «утоляло в нем всякие горести». Данте был также дружен с художником Чимабуэ, с известным в то время миниатюристом Одерйзи и с Джотто, этим реформатором итальянского искусства в смысле живописи. Существует прекрасный портрет молодого Данте, срисованный с него Джотто, вероятно, в период времени 1290—1295 гг., и только недавно, в 1840 году,! открытый на стене часовни del Podesta во Флоренции. Близкими друзьями Данте были поэты Лапо Джани, Чино да Пистоя и в особенности Гвидо Кавальканти. С Чино да Пистоя, который был моложе Данте на пять лет,— известным юристом и одним из лучших лириков того времени, впоследствии учителем Петрарки,—- Данте, по-видимому, сошелся позже, во время своего изгнания. Основатель новой флорентийской поэтической школы, непосредственный предшественник и впоследствии лучший друг тверца «Божественной комедии» Гвидо Кавальканти был, по-видимому, значительно старше и уже известный поэт, когда Данте только что вступил на литературное поприще. Он соединял в себе рыцарские качества флорентийского дворянина-воина с любовью к науке; его считали глубоким мыслителем. Он открыл новый путь к усовершенствованию поэтического языка и обогатил лирику новыми сюжетами и мотивами. У него выступает элемент древней истории, мифологам и философский взгляд на любовь.

Наиболее выдающимся, первенствующим событием молодости Данте была его любовь к Беатриче. Впервые увидел он ее, когда оба они еще были детьми: ему было 9, ей — 8 лет. «Юный ангел», как выражается поэт, предстал перед его глазами в наряде, нриля-чеегвукщгм ее детскому возрасту: Беатриче была одета в «благородный» красный цвет, на ней был нояс, и она, по словам Данте, сразу стала «владычицей его духа». «Она показалась мне,— говорит лоэт,— скорее дочерью Бога, нежели простого смертного», «С той самой минуты, как я ее увидел, любовь овладела моим сердцем до такой степени, что я не имел силы противиться ей и, дрожа от волнения, услышал тайный голос: Вот божество, которое сильнее тебя и будет владеть тобою».

Десять лет спустя Беатриче является ему снова, на этот раз вся в белом. Она идет по улице в сопровождении двух других женщин, поднимает на него взор свой и, благодаря «неизреченной своей милости», кланяется ему так скромно-прелестно, что ему кажется, что он узрел «высшую степень блаженства». Опьяненный восторгом, поэт бежит шума людского, уединяется в своей комнате, чтобы мечтать о возлюбленной, засыпает и видит сон. Проснувшись, он излагает его в стихах. Это — аллегория в форме видения: любовь с сердцем Данте в руках несет в тоже время в объятиях «уснувшую и укутанную вуалем даму». Амур будит ее, дает ей сердце Данте и потом убегает, плача. Этот сонет 18-летнего Данте, в котором он адресуется к поэтам, -спрашивая у них объяснения своего сна, обратил на него внимание многих, между прочим, Гвидо Кавальканти, который от души поздравил нового поэта. Таким образем было положено качало их дружбе, никогда не ослабевавшей с тех пор. В первых своих поэтических произведениях, в сонетах и канцонах, окружающих яркям сиянием и поэтическим ореолом образ Беатриче, Данте превосходит уже всех своих современников силой поэтического дарования, умением владеть языком, а также искренностью, серьезностью и глубиной чувства. Хотя он тоже еще придерживается той же условности формы, но зато содержание новое: оно пережито, оно вдет из сердца. Данте скоро отказался от переданной ему формы и манеры и пошел по новому пути. Традиционному чувству поклонения Мадонне трубадуров он противопоставил реальную, но духовную, святую, чистую любовь. Сам он считает «могучим рычагом» своей поэзии правду и искренносгь своего чувства.

История любви поэта очень проста. Все события — самые незначительные. Беатриче проходит мимо него по улице и кланяется ему; он встречает ее неожиданно на свадебном торжестве и приходит в такое неописуемое волнение и смущение, что присутствующие, и даже сама Беатриче, трунят над ним, и друг его должен увести его оттуда. Одна из подруг Беатриче умирает, и Данте сочиняет по этому поводу два сонета; он слышит от других женщин, как сильно Беатриче горюет о смерти отца... Вот каковы события; но для такого высокого культа, для такой любви, на которую было способно чуткое сердце гениального поэта, это целая внутренняя повесть, трогательная по своей чистоте, иекренности и глубокой религиозности.,

Эта столь чистая любовь робка, поэт скрывает ее от посторонних глаз, и чувство его долгое время остается тайной. Чтобы не дать чужим взорам проникнуть в святилище души, он делает вид, будто влюблен в другую, пишет ей стихи. Начинаются пересуды, и, по-видимому, Беатриче ревнует и не отвечает на его поклон.

Некоторые биографы не так еще давно сомневались в действительном существовании Беатриче и пытались считать ее просто аллегорией, без реального содержания. Но теперь документально доказано, что Беатриче, которую Данте любил, прославил, оплакивал и возвеличил в идеал высшего нравственного и физического совершенства — несомненно, историческая личность, дочь Фолько Порти-нари, жившая в соседстве с семейством Алигьери и родившаяся в апреле 1267 года, В январе 1287 года она вышла замуж за Сисмон-ди Барди, а 9 июня 1290 года умерла 23 лет, вскоре после отца.

О своей любви Данте повествует сам в «Vita nuova» («Новая жизнь»), сборнике прозы, перемешанной со стихотворениями, который был посвящен поэтом Гвидо Кавальканти. По словам Бок-каччо, это первое сочинение Данте, заключающее в себе полную историю любви поэта к Беатриче до ее кончины и далее, написано им вскоре после смерти возлюбленной, раньше чем он осушил слезы о ней. Назвал он свой сборник «Vita nuova», как некоторые полагают потому, что через эту любовь для него настала «новая жизнь». Милая его—для Данте олицетворение идеала, нечто «божественное, явившееся с неба, чтобы уделить земле луч райского блаженства»,^— «царица добродетели». «Облеченная в скромность,— говорит поэт,— сияя красотой, шествует она среди похвал, будто ангел, сошедший на землю, чтобы явить миру зрелище своих совершенств. Ее присутствие дает блаженство, разливает отраду в сердцах. Кто ее не видал, не может понять всей сладости ее присутствия». Данте говорит, что, украшенная благодатью любви и веры, Беатриче пробуждает и в других те же добродетели. Мысль о ней дает поэту силу побеждать в себе каждое нехорошее чувство; ее присутствие и поклон мирят его со вселенной и даже с врагами; любовь к ней отвращает мысль от всего дурного.

Под одеждой ученого у Данте бьется сердце чистое, юное, чуткое, открытое веем впечатлениям, легко склонное к обожанию и к отчаянию; он одарен пламенным воображением, уносящим его высоко над землей, в царство мечты. Любовь его к Беатриче отличается всеми признаками первой юношеской любви. Это — духовное, святое поклонение женщине, а не страстная к ней любовь. Беатриче для Данте белее ангел, чем женщина; она словно на крыльях пролетает через этот мир, едва касаясь его, пока не возвращается в лучший, откуда явилась, и потому любовь к ней — «дорога к добру, к Богу». Эта любовь Данте к Беатриче осуществляет в себе идеал платонической, духовной любви в высшем ее развитии, Те не понимали этого чувства, которые спрашивали, почему поэт не женился на Беатриче. Данте не стремился к обладанию возлюбленной; ее присутствие, поклон i— вот все, чего он желает, что наполняет его блаженством. Один только раз, в стихе-творении «Гвидо, я желал бы...», фантазия увлекает его, он мечтает о сказочном счастье, о том, чтобы уехать с милой далеко от холодных людей, остаться с ней среди моря в лодке, лишь с немногими, самыми дорогими друзьями. Но это прекрасное стихотворегше, где подымается мистический покров и милая становится близкой, желанной, Данте исключил из сборника «Vita nuova»: оно явилось бы диссонансом в общем его тоне.

Можно было бы думать, что Данте, поклоняясь Беатриче, вел недеятельную, мечтательную жизнь. Вовсе нет — чистая, высокая любовь лишь дает новую, изумительную силу. Благодаря Беатриче, говорит нам Данте, вышел он из рядов обыденных людей. Он начал рано писать, и стимулом его писательства была она. «У меня не было другого учителя в поэзии,— сообщает он в «Vita nuova»,— кроме себя и самой могучей наставницы — любви». Вся лирика «Vita nuova» проникнута тоном глубокой искренности и правды, но истинная муза ее — скорбь. И действительно, краткая история любви Данте имеет редкие проблески ясной, созерцательной радости; смерть отца Беатриче, ее печаль, предчувствие ее смерти и смерть ее — все это трагические мотивы. Предчувствие смерти Беатриче проходит через весь сборник. Уже в первом сонете, в первом видении, короткое веселье Амура превращается в горький плач, Беатриче несут к небу. Потом, когда подругу Беатриче похищает смерть, блаженные духи выражают при этом желание иметь ее скорее в своей среде. Отец ее, Фолько Портинари, умирает. В душе поэта тотчас же роходается мысль, что и она умрет. Немного времени проходит — и его предчувствие сбывается: вскоре после смерти отца и она следует за ним в могилу. Данте увидел ее во сне уже мертвой, когда женщины накрывали ее флером. Беатриче умирает потому, что «эта скучная жизнь недостойна такого прекрасного существа»,— говорит поэт,— и, вернувшись к славе своей на небо, она становится «духовной, великой красотой» или, как Данте выражается в другом месте, «интеллектуальным светом, исполненным любви».

 Когда Беатриче умерла, поэту было 25 лет. Смерть милой была для него тяжелым ударом. Горе его граничит с отчаяньем,— он сам желает умереть, и только в смерти ждет себе утешения. Жизнь, родина — все вдруг обратилось для него в пустыню. Как о потерянном рае плачет Данте об умершей Беатриче. Но натура его была слишком здоровая и сильная для того, чтобы он погиб от горя. От великой своей скорби поэт ищет успокоения в занятиях наукой: он изучает философию, посещает философские школы, ревностно читает Цицерона и всего более — последнего представителя культуры древнего мира Боэция, который переводом своим и истолкованием греческих философских произведений, в особенности «Логики» Аристотеля, сделал доступным следующим поколениям часть эллинского мышления, оставив им сочинение «De consolatione р<й!о-sophiae», столь высоко ценимое средними веками. Боэций написал эту книгу в тюрьме, незадолго до казни, и рассказывает в ней, как в то время, когда он изнывал под тяжестью своего положекия и готов уже был впасть в отчаяние, перед ним предстало светлое видение философии, явившейся его утешить, напомнить ему суету всего земного и направить душу его к более высокому и непреходящему благу. Непосредственное применение сочинения ere к судьбе автора, судьбе, в которой многие видели отражение собственного своего положения, к тому же доступная всем ясность основных его идей и благородная теплота изложения, доставили книге Боэция особенное влияние в средние века; многие ее читали и находили в ней утешение. Неутомимое рвение Данте к занятиям философией, ослабившее даже временно его зрение открыло ему, но его словам, вскоре «сладость» этой науки в такой мере, что любовь к философии даже затемнила на время идеал, до тех пор единственно властвовавший над его душой. И другое еще влияние боролось в нем с памятью усопшей. Во второй половине «Vita nuova» Данте рассказывает, как однажды, когда он был погружен в СБОЮ печаль, у окна показалась прекрасная женщина, смотревшая на него глазами, полными сострадания. Сначала он почувствовал к ней благодарность, но, видя ее снова и снова, стал понемногу находить такое удовольствие в этом зрелище, что ему грозила опасность забыть об умершей Беатриче. Однако это новое чувство не дало ему утешения, в душе его разгорелась сильная борьба. Он стал казаться себе низким и презренным, бранить и проклинать себя за то, что мог хоть временно отвлечься от мысли о Беатриче. Внутренняя борьба поэта длилась недолго и кончилась победой Беатриче, которая явилась ему в видении, сильно его взволновавшем. С тех пор он думает опять только о ней и воспевает только ее. Позже, в другом своем сочинении «Convito» («Пир»), заключающем в себе самое восторженное восхваление философии, Данте отождествил вторую свою любовь, или, как он ее называет,— «Madonna la Filo-sofia»,— с предметом аллегорических стихотворений «Пира». Но в реальном ее существовании навряд ли может быть сомнение, и этот маленький обман поэта весьма извинителен. Чувство, казавшееся ему сначала, под влиянием экзальтации, столь преступным, на самом деле было крайне невинным и быстро промелькнувшим метеором платонической любви, что он впоследствии и сам сознал.

Но другая любовь Данте к какой-то Пьетра, о которой он написал четыре канцоны, носит уже иной характер. Кто была эта Пьетра — неизвестно, как и многое из жизни поэта; но упомянутые им четыре канцоны написаны им, как предполагают, еще до его изгнания. В них звучит язык еще юношеской страсти, юношеской любви, на этот раз уже чувственной. Рядом с мистической экзальтацией, с религиозным культом женского идеала легко совмещалась в те времена и чувственная любовь; чистое, целомудренное поклонение женщине не исключало тогда так называемого в те времена «folle amore». Весьма возможно, что при страстном своем темпераменте и Данте отдал ему дань и что и у него был период бурь и заблуждений.

Несколько лет спустя после смерти Беатриче — когда собственно неизвестно, но, по-видимому, в 1295 году —Данте женился на некоей Джемме да Манетто Донати. Прежние биографы сообщают, что у поэта было от нее семь человек детей, но по новейшим исследованиям их оказывается всего трое: двое сыновей, Пьетро и Якопо, и дочь Антония» О жене поэта, Джемме, сохранилось очень мало сведений. По-видимому, она пережила мужа; по крайней мере, еще в 1333 году подпись ее значится на одном документе. По сведениям, сообщаемым Боккаччо, Данте уже не виделся с женой после своего изгнания из Флоренции, где она осталась с детьми. Много лет спустя, под конец своей жизни, поэт вызвал к себе сыновей и заботился о них. В своих сочинениях Данте нигде ничего не говорит о Джемме. Но это было обычное явление в те времена: никто из тогдашних поэтов не касался семейных своих отношений. Жене было суждено в ту эпоху играть прозаическую роль; она оставалась совершенно вне поэтического горизонта; рядом с чувством, которое уделялось ей, могло прекрасно существовать и другое, считавшееся высшим. Боккаччо и некоторые другие биографы утверждают, что брак Данте был несчастлив. Но положительного ничего об этом неизвестно; верно лишь то, что брак этот был заключен без всякой романтической подкладки: это было нечто вроде делового уговора, чтобы исполнить общественный долг,— один из тех браков, которых и теперь немало.