ЭКОНОМИКА: Бизнес и финансы

Золото

Раздел: Право, бизнес, финансы

Золото всегда было предметом парадоксальным. Несомненные парадоксы содержит и ситуация 70— 80-х годов. Спрос и цена золота растут, а производство его, вопреки обычным экономическим закономерностям и здравому смыслу, сокращается. Золото демонетизи-руют, что всегда представлялось серьезной угрозой его позициям, но его покупательная способность возрастает.

Главный парадокс действительности заключается в следующем: современный капитализм не может базировать свою денежную и валютную систему на золоте, но вместе с тем он не может обойтись без золота. Это противоречие разрешается в борьбе разных тенденций развития и является постоянным источником напряжения и острых коллизий. Оно имеет фундаментальное значение для судеб желтого металла.

ДЕМОНЕТИЗАЦИЯ

Демонетизация золота — это ликвидация или уменьшение его денежных функций. Обратный процесс — восстановление и усиление денежных функций золота — иногда называют ремонетизацией. Естественно, возникает вопрос: какая из этих тенденций в современных условиях преобладает? Вокруг этого вопроса идут споры, потому что в реальной действительности имеются факты, свидетельствующие о наличии обеих тенденций. Поэтому, возможно, было бы правильнее спросить: в каких конкретных формах и с какими последствиями протекают оба процесса, каково их взаимоотношение? Тенденция к сокращению денежных функций золота не может вызывать сомнений. В советском учебнике по денежному обращению и кредиту отмечается: «В условиях совре?ленного капитализма усилилась тенденция к демонетизации золота, т. е. к постепенной утрате золотом функций денежного товара... Золотые

деньги не соответствуют экономическим потребностям государственно-монополистического капитализма. Они превратились в своеобразную «золотую цепь», сдерживающую экспансию монополий и использование инфляции как метода регулирования экономики... Процесс демонетизации золота отражает достигнутый уровень развития и обобществления производства, а также приспособление денежной сферы к требованиям государственно-монополистического капитализма»1.

В более новой статье редактор этого учебника Л. Н. Красавина пишет: «Борьба вокруг золота не закончилась. Хотя золото утратило былую роль под влиянием объективно происходящей демонетизации, ускоренной под давлением США, за последнее время наметилась тенденция к повышению его монетарной роли»2.

Хотя автор недостаточно раскрывает, в чем именно заключаются проявления этой тенденции и в какой мере она отражает объективные и стихийные процессы, а в какой политику, в принципе вопрос в обоих источниках поставлен правильно.

Вытеснение золота из денежной системы есть объективный процесс, не зависящий от чьей-либо воли, он навязан капитализму самим ходом исторического развития. Это не исключает, конечно, того, что темпы и формы вытеснения могут определяться соотношением сил влиятельных групп внутри страны или на международной арене. Хорошо известно, что экономическая и политическая сила США играла в 70-х годах важную роль в формальной международной демонетизации золота.

Золотой стандарт соответствовал условиям более простой экономики XIX века. Приток или отлив золота мог оказывать свое воздействие на кредитно-денежную сферу, структура которой тоже была относительно проста, и через нее на экономику в целом. Современная кредитно-денежная система отличается сложностью и многозвенностью, столь же сложны ее связи и каналы ее влияния на сферу производства.

Золотой стандарт отвечал условиям домонополистического капитализма, когда производство было раздроблено среди массы мелких предприятий и каждое из них не могло оказывать никакого влияния на цепы своих товаров. Но он ограничивает экспансию крупных

предприятий, их стремление устанавливать монопольно высокие цены. Если цены в данной стране повышались, то это вело к ухудшению платежного баланса и потере золота. При золотом стандарте это положение могло быть выправлено только одним путем — ограничением банковского кредита и капиталовложений, снижением цен.   Ныне  это  неприемлемо  для   крупного  капитала.

Еще менее совместим золотой стандарт с государственно-монополистическим капитализмом. Трудно себе представить, как капиталистические страны могли бы в такой огромной мере увеличивать изъятия национального дохода в бюджет, если бы правительства были скованы «золотой дисциплиной». Были бы крайне затруднены и различные формы государственного регулирования экономики, играющего такую важную роль в современной системе капитализма. Золотой стандарт ограничивал бы стратегию экономического роста и антикризисные меры, так как все это связано с большими бюджетными расходами и расширением кредита. Ни одно правительство не может теперь позволить себе жертвовать производством и занятостью ради сохранения золотого запаса и поддержания размена бумажных денег на золото.

Это ясно даже людям, которые стремятся сохранить за золотом некоторые ограниченные денежные функции. Одним из самых компетентных специалистов в этой области является бывший президент Франции В. Жискар д'Эстэн. Однако и он говорил в Национальном собрании в 1963 году: «Есть люди, которые верят — и притом искренне, — что возврат к денежной системе, основанной на золоте, одним ударом разрешил бы все современные экономические и социальные проблемы. В конечном итоге никто не может присоединиться к подобному утверждению, так как эта система существовала и провалилась... В политическом, экономическом и социальном плане нет более негибкого режима, чем золотой стандарт. Когда говорят об исправлении какой-нибудь экономической ситуации, когда, например, стихийное бедствие обрушивается на сельскохозяйственный район, какое слово у всех на языке? Слово «кредит». Когда какое-либо предприятие переживает трудности и вот-вот закроется, какое лекарственное средство придумывают? Кредит. Как можно полагать, что система золотого стандарта, то есть сис-

тема уничтожения кредита, не проявит себя как самый негибкий, самый грубый и бесчеловечный инструмент?»3

Невозможным оказался даже урезанный, ограниченный лишь международной сферой «золотой стандарт бреттон-вудского типа», хотя его сознательно пытались сделать более гибким и маневренным. Как выяснилось, он мог существовать лишь в специфических условиях первых двух послевоенных десятилетий, когда США занимали безусловно центральное место в экономике мирового капитализма, а доллар служил удовлетворительным «заместителем» золота. Но когда размсн-ность доллара на золото (для иностранных центральных банков) и твердый паритет доллара стали всерьез стеснять экономическую политику правительства США, оно отменило эти остатки золотого стандарта. Формальная демонетизация золота лишь зафиксировала тот факт, что в ходе валютного кризиса бреттон-вудская система потерпела крушение, во всяком случае, в части золота, резервных валют и твердых паритетов.

Формальная международная демонетизация — это лишь бледная тень глубинных стихийных изменений, которые произошли в экономическом бытии и функционировании золота. Суть денег выражается в их функциях. Поэтому надо посмотреть, в какой мере прекратилось, в какой изменилось выполнение золотом функций денег.

Наиболее очевидно обстоит дело с функцией средства обращения. Золото давно не выполняет ее. Конечно, и при золотом стандарте оно далеко не везде и не в значительных количествах находилось в обращении. Но оно всегда потенциально могло вступить в обращение, оно стояло за кредитно-бумажными деньгами, которые являлись его представителями.

Золото утратило также функцию платежного средства (средства погашения отложенных платежей). Никто не считает теперь платеж в кредитно-бумажных деньгах «временным» и не ждет, что при окончательном расчете он поручит золото.

Функция хранилища стоимости и сокровища неузнаваемо изменилась. Централизованные золотые запасы больше не служат фондами для размена кредитно-бумажных денег. Они утратили всякую связь с внутренним денежным обращением. Частные золотые запасы   в    былые   времена    играли   роль   резервного

фонда обращения: золото уходило в них, когда становилось излишним для обращения, и выходило наружу;'" когда возникала экономическая необходимость попол^'1 нения  обращения.   Ныне  тезазрацпонные   накопления имеют совсем другой  характер.  Они служат противо-инфляцнонным    и    политическим    страховым     фондом и оторваны от денежного обращения.

Однако исходной функцией денег является функция меры стоимости. Возникает вопрос — как может осуществляться измерение и сопоставление товарных стоимостей, если считать, что золото эту функцию больше не выполняет? Когда золото было деньгами в полном смысле этого слова, все было ясно. Оно измеряло стоимость каждого товара и давало основу для образования цен всех товаров. Если кредитно-бумажные деньги были разменны на металл, то они точно таким же образом измеряли стоимость товаров. Если разменности не было, то кредитно-бумажные деньги могли обесцениться по отношению к металлу. Товары тогда приобретали двойные цены — золотые (пли серебряные) и бумажные. Но бумажные цены не были самостоятельны, они лишь выражали степень обесценения этих денег.

Теперь положение другое. Металлические деньги вовсе не обращаются, цены в них не выражаются, само золото имеет вполне реальную цену в кредитно-бумажных деньгах. Подавляющая часть вновь производимого золота используется в промышленности и никакого отношения к денежной сфере не имеет. Можно ли считать, что функция золота как меры стоимости в этих условиях осталась неизменной? Очевидно, нет.

К. Маркс рассматривал деньги как единство их функций. Он указывал на те условия, при которых золото может в полной мере служить всеобщим эквивалентом товарного мира: «...Золото функционирует как идеальная мера стоимости только потому, что оно уже обращается как денежный товар в меновом процессе. В идеальной мере стоимостей скрывается, таким образом, звонкая монета»4. Но именно эти условия давно отсутствуют в капиталистической экономике. Если звонкая монета и попадает к людям в руки, то вовсе не как деньги, а как специфический тезаврационный товар.

Непреодолимые  силы   исторического   развития  выясняют золото из денежной сферы. Но товарам надо лак-то   сравнивать,   сопоставлять   свои   стоимости,   в чем-то надо выражать цены. Они не могут найти для этой   цели   ничего,   кроме   кредитно-бумажных   денег. Бессмысленно   рассуждать,   хорошо   это   или    плохо. Просто   это   единственно   возможный   путь   развития. Вопрос    о    современном     механизме    выполнения деньгами функции  меры стоимости  в последние годы интенсивно обсуждается в советской научной литературе,  а также в литературе других социалистических „ стран.   Интересные   работы   в   этой   области   принадлежат   В.   М.   Усоскину.   Он   пишет:   «Как   подойти   к формулированию цельной и непротиворечивой научной концепции   денег   в   экономике   современного   капитализма?   Первый   и,   пожалуй,   наиболее   важный   шаг в   направлении   выработки   такой   концепции   должен состоять, по нашему убеждению, в отбрасывании явно устаревшего  положения,  будто  только  золото   может в   современных  условиях   выполнять   роль   денежного товара   и   соответственно   всеобщего   эквивалента   во внутреннем обороте капиталистических стран»5.

В. М. Усоскин предлагает концепцию современных кредитно-бумажных денег как особого монопольного товара, который, несмотря на отсутствие внутренней стоимости, приобретает стоимостные характеристики благодаря тому, что государство монопольно регулирует и контролирует «производство» и «предложение» денег. Деньги являются объектом «искусственной монополии», что делает их предложение асегда ограниченным, создает фактор редкости.

Пониманию логики автора может, мне кажется, помочь такая аналогия. Если бы доступ на театральное зрелище был свободным и зал (стадион и т. п.) мог вместить всех желающих, то билеты на такое зрелище не имели бы никакой ценности. Но в действительности емкость зала всегда ограниченна, и администрация зрелища монополизирует продажу билетов. Благодаря этому билеты приобретают ценность. Примерно так обстоит дело с деньгами. Если бы каждый мог свободно «производить» их, они не имели бы ценности. Но государство (отчасти также банковая система) монополизирует производство денег. Поскольку они имеют   при   этом   полезность,   а   именно   способность

обмениваться  на  товары,   они  приобретают  ценность, покупательную способность.

Несмотря на серьезность и убедительность этой логики, возникает законный вопрос. Возможно, кредит-но-бумажные деньги в качестве монополизированного товара своеобразным способом выполняют функцию меры стоимости. Но это, очевидно, так лишь в том случае, если их предложение эффективно ограничено, то есть при более или менее нормальном функционировании кредитно-денежной системы, при каких-то; приемлемых темпах инфляции. Не происходит ли-стихийный возират к золоту в качестве денег в случае серьезного нарушения системы, в условиях «галопирующей» инфляции?

В известном смысле значение золота при сильной инфляции и подрыве кредптно-бумажпых денег, конечно, увеличивается. Но, как показывает опыт, оно увеличивается н качестве тезаврационного товара. Даже о гиперннфляцпях, когда деньги порой обесценивались в миллионы раз, едва ли можно сказать, что при этом присходил стихийный возврат к золоту как к средству измерения н соизмерения стоимостей, не говоря уже о функции средства обращения. Скорее могли возникать локальные и временные формы «г,'се-общего эквивалента», вроде соли, сигарет или продовольственных талонов.

ТЕНДЕНЦИЯ И КОНТРТЕНДЕНЦИЯ

Тенденция  к  демонетизации является основной и длительной,   но   реализуется   она   в сложном и постоянном взаимодействии   с   обратной   тенденцией.   Эта   последняя действует как бы на двух уровнях — стихийно-объективном и политико-идеологическом.

Для толкования этого явления важно понимать, что любые формы сохранения и увеличения роли золота не могут означать восстановления золотого стандарта и тех его основных элементов, которые были свойственны более ранним этапам развития капитализма. Нет сколько-нибудь явных симптомов восстановления твердых золотых паритетов денежных единиц и разменностп национальных кредитно-бумажных денег на металл по этим паритетам.

В основном тенденция к сохранению денежной роли проявляется в том, что золото, во многих отношениях став товаром наряду с серебром, все же удерживает ряд специфических свойств, не характерных для серебра или любого другого товара. При определенных условиях эти свойства, которые можно было бы назвать квазиденежными (т. е. как бы денежными) , могут усиливаться. Золото как тезавра- ционныЙ товар, конечно, не деньги, но псе же оно при  этом заметно ближе к деньгам, чем любая другая ,форм а сохранения стоимости в ее материальном 1 воплощении. Еще более выражены монетарные свойства у централизованных золотых запасов.

 В 1973 году во Франции был выпущен государственный заем, получивший биржевую кличку «Жие-,кар» — по имени тогдашнего министра финансов, а позже президента республики В. Жискар д'Эстэна. Облигации этого займа погашаются не по номиналу, а по курсу, который рассчитывается с учетом изменения рыночной цены золота в Париже. В США отменен введенный в 1934 году запрет золотой оговорки: юридически можно увязгть сумму будущего платежа с ценой золота в бумажных долларах. Можно сказать, что в этих и подобных случаях золото косвенно выступает в роли меры стоимости, точнее, меры обесценения кредитно-бумажных денег.

Конечно, те, кто считает демонетизацию золота завершенной, возразят: с таким же успехом можно привязать сумму погашения займа или долга к цене серебра, цинка, нефти и вообще любого товара и набора товаров. Действительно, наборы товаров порой применяются для такой индексации. Но как отдельный товар в этой функции, насколько известно, применяется все же только золото. В бесконечном море товаров оно и теперь занимает особое место. В большой мере это отражение той роли, которую золото еще играет в международной экономической сфере. В конце концов, центральные банки не хранят запасы меди, олова и даже серебра, но продолжают упорно хранить за- пасы золота. На стороне денежного бытия золота j мощная вековая традиция, его блестящее прошлое.  Было бы опрометчиво сбрасывать со счетов этот  фактор.

Желтый металл, объявленный в качестве денег варварским пережитком и вроде бы «изгнанный из хорошего общества», предоставленный ювелирам и тезавраторам, упорно не желает уходить с большой сцены международных валютных отношений. Как уже говорилось, Кейнс, наклеивший на золото ярлык варварского пережитка, не учитывал, что люди и страны Запада живут в варварском веке. И те и другие не доверяют друг другу и стремятся к золоту как к абсолютной форме резервов.

В современных условиях имеются признаки усиления роли золота в международной сфере. Но, как представляется, эта роль качественно совершенно иная, чем при классическом золотом стандарте и даже в рамках бреттон-вудской системы. Золото не может лежать в основе валютной системы, если его соотношение с бумажными валютами не закрепляется на более или менее длительные сроки, если оно не является мерилом ценности валют. А именно таково современное положение. Обесценение и ненадежность кредитно-бумажных денег будут и далее «помогать» золоту и выталкивать его на авансцену валютной драмы. Но нет возврата к его былой роли как центра всей международной системы.

Однако   роль   золота   на   международном   капиталистическом   рынке   не   исчерпана.   Какие   бы   разноречивые   толкования    ни    допускали   факты   участия золота  в  международных экономических отношениях, монетарный элемент в них сохраняется и может усилиться. Прогнозы такого рода можно встретить порой там,  где их вовсе не ожидаешь.  В   1976 году  вышла заметная    книга,    одним    из    авторов    которой    был Герман    Кан,   директор    Гудзоновского   института   в США, один из самых известных футурологов.  В экономической части прогноза  развития западного мира на  оставшиеся  годы   XX  столетия   авторы  предвидят «широкое   развитие    индексированных   контрактов   и финансовых   инструментов   и,   возможно,   возобновление роли золота в международной валютной системе (последнее  главным  образом  в  виде  средства  сохранения   стоимости   и,   может   быть,    в   виде   счетных денег),    СДР   тоже   будут   развиваться   в   качестве

сохраняет дольше всего. Это естественно: замена золота кредитно-бумажными деньгами в сфере, где не действует юрисдикция национального государства, особенно затруднена и в современных условиях до конца едва ли возможна.

Некоторые думают, что без золота нельзя обойтись как без мерила ценности национальных денежных единиц. Это не так. Золотые паритеты валют в настоящее время отменены, и это не оказало на экономику заметного влияния. Гораздо важнее роль золота как потенциального и реального международного платежного средства. Это единственный вид резервов, для которого не стоит вопрос о доверни и признании.

Любые другие формы резервов представляют собой в экономическом смысле кредит. Накопленные средства в долларах — это долги США другим странам со всеми вытекающими отсюда последствиями: они обесцениваются инфляцией, могут быть при определенных условиях заморожены правительством США, используются им как средство давления. Хотя резервы стран в МВФ п специальные права заимствования опираются на коллективный кредит многих государств, они тоже надежны лишь в обстановке международного доверия, в нормальных условиях. Никто не может гарантировать, что эти условия не изменятся, что стране не потребуются в какой-либо обстановке резервы, ценность и ликвидность которых не зависят от внешних факторов, от чужой воли. Этим требованиям соответствует золото, и пока не видно, чтобы что-то могло его в этой функции достаточно успешно заменить.

Можно полагать, что золото не утратило роли военно-стратегического резерва — разумеется, не как сырье, а как всеобщее платежное средство, как резерв мировых денег. Многократное повышение цены золота резко увеличило реальную рыночную ценность золотых запасов. Соответственно возросла их способность погашать дефициты платежных балансов. В новых формах возобновляется движение золота между централизованными запасами и рынком. Поскольку одни страны продают его на рынке, а другие покупают, в конечном счете металл переходит от одних государств   к   другим.   Но   это   и   есть   традиционная

мировых денег, но почти наверняка не получат мирового признания»6.

Любопытно, что это писалось в пору «медового месяца» демонетизации. Но авторы с достаточным реализмом предвидели, что в экономике капитализма последней четверти века важнейшим фактором будет инфляция и что проекты мировой «гармонизации» и международных денег натолкнутся на непреодолимые препятствия.

Роль золота в большой мере связана с эволюцией всей валютной системы. После заключения бреттон-вудскнх соглашений распространилось мнение, что создана какая-то устойчивая и длительная международная валютная система. В известной мере это подтвердилось. Ныне ничего подобного нет. Существующий валютный порядок рассматривается как временный, переходный. Нет, однако, никакой ясности, к чему готовится переход, когда и при каких условиях такой переход может произойти.

В 1967 году, когда еще доллар был обратим в золото и действовала бреттон-вудская система, американский профессор Киндлбергер опубликовал работу «Проблема международных денег и мирового языка». В ней он отмечал, что ностальгические мечты о возрождении монетарной роли золота столь же утопичны, как проекты восстановления латыни в качестве космополитического языка. СДР он уподобил эсперанто, отметив безуспешность попыток его введения в международный оборот. Что же остается? Киндлбергер делал вывод: как английский язык стихийно становится главным международным языком, так американский доллар практически является лучшими международными деньгами. Кстати сказать, предлагавшуюся тогда «академическими экономистами» систему плавающих курсов и более или менее равного участия многих валют в международном обороте он уподобил вавилонскому столпотворению7.

Прежде всего заметим, что вавилонское столпотворение в валютной сфере стало фактом. Курсы плавают, и другие валюты, помимо доллара, стали шире использоваться в качестве международных резервов. Нынешний доллар совсем не тот, которому профессор прочил роль естественных и вечных международных денег. Но и этот доллар, инфляционный, неразменный, обесценивающийся, все же служит эрзацем международных денег.

В мире, где происходит вавилонские столпотворение, а вся башня имеет столь шаткое основание, золото   неизбежно   должно   сохранить   свои   позиции.

«РЕЙГАНОМИКА» И ЗОЛОТО

В истории не раз бывало, что отношение к золоту, позиция   по   вопросу   о   его

роли в экономике и денежной системе были разными у различных группировок правящего класса. В начале 80-х годов такая ситуация сложилась в США. Ее питательной почвой были длительная инфляция 70-х годов, неудачи государственного регулирования экономики и обострение противоречий в области экономической политики.

Проблема золота встала в новом свете в связи с подготовкой и проведением в жизнь экономической программы правого крыла, республиканской партии, пришедшего во главе с Р. Рейганом к власти в итоге выборов 1980 года. Эта программа выражает интересы и взгляды правоконсервативных кругов крупной буржуазии и политически руководимых ею мелкобуржуазных и средних слоев. За экономической политикой Рейгана  утвердился   широко   известный  термин   «рейганомика».

Осуществляемая на практике в 1981—1084 годах «рейганомика:> включает следующие основные элементы: резкое наращивание военных расходов и усиление милитаризации; снижение подоходного налога с населения с преимущественной выгодой для богатых и состоятельных; значительные налоговые льготы для корпораций с целью стимулирования их капиталовложений; жесткое ограничение социальных расходов бюджета с экономией за счет низов американского общества; ограничительная политика Федеральной резервной системы с целью замедления прироста денежной массы и сдерживания инфляции; уменьшение объема государственного регулирования (так называемое дерегулирование)8. Хорошо известно, что эта экономическая политика способствовала углублению экономического   кризиса,   привела   к   росту   безработицы   и обострению противоречий между США и другими странами.

Правоконсервативная идеология, обслуживающая «рейганомику», делающая упор на ограничение государственного регулирования, довольно естественным образом сближается с уже известными нам идеями сторонников золота. Именно они всегда предлагали восстановить «золотую дисциплину», которая ограничивала бы социальные расходы бюджета и расширение кредита и денежной массы. Все это неизменно подается под популярным лозунгом борьбы с инфляцией. Не удивительно, что с приходом Рейгана к власти воспрянули духом самые рьяные сторонники золота. Характерно и то, что они, как правило, находятся в крайне правой части спектра американской политики.

Правда, сам Рейган, в ряде предвыборных речей 1980 года выдвигая в качестве важнейшего программного требования преодоление инфляции и стабилизацию покупательной способности доллара, упоминал о золоте. Однако когда .республиканская партия и Рейган получили власть, они оказались гораздо осторожнее и осмотрительнее не только в своей политике по вопросу о золоте, но и в выборе слов при публичных выступлениях. Экономические советники вычеркивают из его речей сколько-нибудь определенные упоминания этого предмета. Одно дело — довольно туманные заявления в борьбе за голоса избирателен, другое дело — реальная политика в сложном сплетении факторов и сил. Скоро выяснилось, что объективная обстановка исключает возможность каких-либо практических шагов по созданию любой новой формы связи кредитно-бумажных денег с золотом.

Единственным «практическим шагом» стала деятельность комиссии по золоту, принципиальное решение о создании которой было принято конгрессом еще при администрации Картера. Комиссия состояла из семи членов обеих палат конгресса, трех членов Совета управляющих Федеральной резервной системы, двух членов Совета экономических консультантов при президенте и четырех представителей деловых и научных кругов. Председателем комиссии формально был министр финансов Д. Риган. Комиссия начала работу в июле  1981 года и представила свой доклад в конце

марта 1982 года. Суть рекомендаций комиссии заключается в том, чтобы не менять ничего существенного в статусе золота. Однако в ходе работы в самой комиссии и в прессе были оглашены обширные материалы и велась активная дискуссия, которая представляет значительный интерес.

Единственное, в чем сходятся сторонники и противники золота, — вопрос о причинах оживления дискуссии. Эта причина — в хроническом расстройстве денежной системы, длительной инфляции и провале попыток борьбы с ней традиционными методами. Один из ведущих сторонников золотого стандарта профессор университета Южной Калифорнии Артур Лэффер говорил: «Проблема возврата к основанному на золоте денежному стандарту встает вновь вследствие провала нынешней системы, в которой инфляция и высокие процентные ставки стали эпидемией» . Алан Гринспэн, председатель совета экономических консультантов при президенте Форде, который, в отличие от Лэффера, предлагал сначала «навести порядок в доме», а потом уже подумать о золоте, высказывался так: «Растет разочарование в денежной теории, денежной политике, денежных институтах вообще, и люди оглядываются вокруг в поисках альтернатив. Одна из них — золото»10. Но нечто близкое говорят и противники возврата к золоту. Вот, например, слова экономиста из Стэнфордского университета Роберта Холла: «Интерес к золотому стандарту возрождается, поскольку многие люди осознают, что традиционная денежная политика находится в тупике»   .

Сторонники реставрации денежных функций золота отмечают, что сохранение остатков золотого стандарта в 30—60-х годах не помешало большой инфляции, а особенное ее усиление произошло в 70-х годах. Хотя конкретное содержание их проектов различно, все они говорят о восстановлении не урезанного формального золотого стандарта этих десятилетий, а полного «классического» золотого стандарта, каким он был до первой мировой войны или, во всяком случае, до кризиса 1929—1933 годов.

Кто эти люди, возглавившие в 80-х годах «крестовый поход» за золото? Имена их 5—10 лет назад были никому не известны, они не имеют заслуг в академической науке и не принадлежат к числу видных поли-

тическчх деятелен. Снижение налогов, которое должно дать немедленные результаты в виде роста накопления капитала и объема производства, было их основным программным требованием. Второй «волшебной палочкой» было восстановление золотого стандарта и введение жестких границ кредитно-денежной экспансии. Лидеры этого направления хорошо постигли особенности политического процесса и средств массовой информации в США. Их главные экономические лозунги (низкие налоги и золотые деньги) предельно просты и популярны среди консервативно настроенных буржуазных и средних слоев.

Политическую ловкость энтузиастов «золотой идеи» комментирует американский журналист Уильям Сэ-файр. Они спекулируют па том, что восстановление золотого стандарта означало бы энергичные и смелые действия администрации, подобные по масштабам (но обратные по направлению) действиям Ф. Д. Рузвельта в период «нового курса» 1933— 1934 годов. «ЗОЛОТУя идея» способна объединить разные направления консерватизма, которые расходятся по другим вопросам экономической политики. Она четко противопоставляет консерватизм либеральным кругам, Уконом ическая идеология которых прочно связана с кейнсианством, рассматривающим золотые деньги как «варварский пережиток». Последнее по счету, но не по важности: «честные» золотые деньги по вкусу лично президенту Рейгану.

Всего этого оказалось более чем достаточно, чтобы дать идее новую жизнь. «История такова, — пишет Сэфайр, — что шестеро моложавых мужчин, торых ни один не имеет известного имени, использовать эти элементы, чтобы направить нацию на путь, который подавляющее большинство экономистов и банкиров считало совершенно невозможным всего год назад»12.

Конечно, в этой фразе содержится сильнейшее преувеличение: ни на какой «новый путь» они нацию не направили и не могли направить, но шум действительно подняли и «паблисити» (рекламу) себе устроили. В дискуссиях о золоте, которые велись в 50— 60-х годах, возрастной водораздел проходил такп образом, что «старики» были за золото, «молодые» —

против. Но за четверть века молодые кейнсианцы и будущие монетаристы превратились в маститых ученых. Теперь лидерам обеих главных школ за шестьдесят и даже семьдесят, и они считают «золотую идею» шарлатанством и знахарством. Поникшее знамя пришлось поднимать людям следующего поколения.

Это уже упоминавшийся Артур Лэффер, идеи которого были использованы при проведении налоговой реформы Рейгана. Далее следует Джуд Ванн иски, финансовый журналист. Одной его фразы достаточно, чтобы понять, какие приемы он применяет в дискуссии: «Только осторожное использование золота путем особого рода золотого стандарта может теперь предотвратить мировую депрессию во главе с Соединенными Штатами» 13. Третьим является Джеффри Белл, одно время близкий сотрудник Рейгана. Четвертый — конгрессмен Джек Кемп, в прошлом автор сенсационного налогового законопроекта, который содержал основные положения рейгановской налоговой реформы. К нему близок конгрессмен-республиканец Роналд Пол. Наконец, шестой член группы — Лыоис Лерман, бизнесмен из Нью-Йорка, который своими выступлениями положил начало кампании за золотой стандарт. Двое последних — Пол и Лерман — были членами комиссии по золоту в 1981 —1982 годах, где по всем вопросам остались в меньшинстве.

Программа действии, которую предлагают сторонники золота, сводится в общих чертах к следующему. Правительство торжественно объявляет о своем намерении с такой-то будущей даты (от трех месяцев до двух лет с момента объявления) восстановить золотой стандарт. От самого факта такой декларации ожидают чудесного действия, особенно снижения процентных ставок, поскольку будут подорваны инфляционные ожидания. В течение переходного периода правительство воздерживается от каких-либо действий на денежных рынках, которые могли бы повлиять на долларовую цену золота. В конце периода официальное золотое содержание доллара (цена золота) устанавливается по уровню последней рыночной цены металла или во всяком случае с учетом этой цены. В условиях 1981 — 1982 годов это могло бы означать 300—400 долл, за тройскую унцию против последней официальной цены 1973 года — 42,2 долл. за унцию. Иначе говоря, произ-

водится 7—10-кратная девальвация доллара. Казначейство США обязуется без ограничений покупать и продавать золото по этой цене. Свободная продажа золота означает разменность доллара на золото. Возможем выпуск золотых монет и размен кредитно-бумажных денег на монеты. Золотой запас США переоценивается по новой цепе и в денежном выражении увеличивается соответственно размерам девальвации. По цене 400 долл. за унцию он составил бы свыше 100 млрд. долл. Это позволяет восстановить легальные нормы золотого покрытия банкнот и банковских резервов на уровне 25—30%. Предполагается, что другие страны скоро последуют за США и восстановят золотой стандарт. В системе МВФ будут восстановлены твердые валютные паритеты, плавание валют прекратится. Возобновится международное движение золота как конечного средства сальдирования платежных балансов.

Главным результатом, по мнению Лэффера, Лермана и др., будет восстановление «золотой дисциплины»: расширение банковского кредита и денежной массы будет ограничиваться наличным золотым запасом, и инфляция станет практически невозможной. Кредитно-денежная политика, которая ныне ставит своими непосредственными целями либо регулирование денежной массы, либо регулирование уровня процентных ставок, будет иметь одну основную цель — обеспечение разменности денег на золото и поддержание законной нормы покрытия.

Стабильность в этой экономике будет обеспечиваться автоматически. Например, государство не сможет иметь сколько-нибудь значительные бюджетные дефициты, потому что это скоро вызовет через кредитную систему рост эмиссии денег и поставит под угрозу разменность и норму золотого покрытия. Что особенно важно, рабочие не смогут добиваться роста денежной заработной платы, так как фирмы в значительной мере потеряют возможность перекладывать эти издержки на цепы и будут более упорно сопротивляться требованиям трудящихся.

На деле восстановление золотого стандарта было бы консервативной и даже реакционной мерой. Оно усилило бы и без того имеющий место подрыв многих социально-экономических завоеваний рабочего класса

и народных масс, усилило бы социальную поляризацию, увеличило бы бремя экономических кризисов. Понимание этого факта объясняет, в частности, отрицательную реакцию в Западной Европе на идеи американских сторонников золота. Западноевропейские правительства отнюдь не могут позволить себе меры, подобные «рейгаиомике»,  не  говоря  уже  о золотом, стандарте.

Они опасаются, что консервативная и антирабочая политика, которая неразрывно связана с идеей нового золотого стандарта, будет способствовать обострению и без того грозных социальных проблем. Наличие массовой безработицы и недогрузки предприятий диктует необходимость диаметрально противоположных мер — расширения бюджетного и банковского финансирования для ослабления безработицы и волны банкротств и для создания новых рабочих мест. Это, впрочем, в полной мере относится и к положению в США.

Как и во многих случаях ранее, в вопросе о золоте теперь сталкиваются позиции различных группировок буржуазии, два разных типа буржуазной идеологии — либерально-реформистская и консервативная. Американские либералы, политически обычно близкие к левому крылу и центру демократической партии, выступают за активное государственное регулирование, за известное социальное маневрирование, за гибкое использование финансовых и кредитно-денежных рычагов в борьбе против кризиса и стагнации. Золотой стандарт несовместим с этой линией. Консерваторы выступают за свертывание государственного регулирования, за уменьшение «благотворительности» (социальных расходов бюджета), за дисциплинирование рабочих безработицей и угрозой безработицы. Финансовые реформы Рейгана идут в этом направлении. Некоторые консерваторы в связи с этим выступают за золотой стандарт.

Светила американской экономической науки и солидная пресса сначала не принимали всерьез сторонников золота. Но ситуация изменилась, после того как Рейгану в 1981 году удалось стремительно провести через конгресс налоговую реформу, к которой многие экономисты относились критически. После этого началась критика изложенных выше концепций   и   планов. 

Главный аргумент противников восстановления золотого стандарта состоит в том, что это означало бы возрождение системы, которая в свое время периодически порождала острую кредитно-денежную панику, углублявшую экономические кризисы. «Золотая дисциплина» сковывала бы любые антикризисные меры, способствовала бы вовлечению в кризис новых отраслей и стран. Золотой стандарт оказался бы недолговечен, и в критических обстоятельствах его пришлось бы отменить, что усилило бы общую экономическую неустойчивость.

Развитие экономики оказалось бы в значительной зависимости от такого неопределенного и непредсказуемого фактора, как добыча золота и его поступление в денежную систему. Весьма вероятно, что пополнение централизованных запасов монетарного золота происходило бы крайне медленно, а это сдерживало бы кредитно-денежную экспансию, необходимую для экономического роста.

В руках иностранных правительств, центральных банков, коммерческих банков, фирм и других держателей накоплены огромные массы долларов, которые могли бы быть предъявлены к размену на золото. Это могло бы заставить США либо вновь закрыть «золотое окошко», либо девальвировать доллар. Столь непрочный золотой стандарт не имеет смысла и может только  подорвать  систему  международных  платежей

Головоломную проблему представило бы установление правильной, экономически обоснованной официальной цены золота (золотого содержания доллара). Если занизить цену золота, то можно ожидать массового предъявления долларов к размену. Если завысить ее, США могут оказаться вынуждены покупать все предлагаемое золото и субсидировать его добычу в других странах.

Введение золотого стандарта в США разрушило бы созданную с большим трудом и закрепленную в уставе МВФ ямайскую валютную систему. Оно создало бы новые трудности   в   экономических   отношениях   с   Западной

Европой и Японией. Оно могло бы только усилить экономические трудности развивающихся стран, так как сделало бы для них еще более ограниченным доступ к международному кредиту и усилило зависимость от конъюнктуры   в   главных   капиталистических   странах.

Совершенно неприемлема идея золотого стандарта для экономистов кей не на некого направления. Но ее не поддерживают и монетаристы. Их главный принцип состоит в том, чтобы методами активной государственной политики обеспечить устойчивый и умеренный рост денежной массы. Это несовместимо с золотым стандартом, где объем денежной массы ставится в зависимость от золотого запаса и может резко колебаться.

С самого начала дискуссии было очевидно, что сторонники золота имеют мало шансов на успех. Но смятение и неуверенность, охватившие американское общество в условиях экономических трудностей 1980—-1982 годов и проведения авантюристического курса «рейганомики», вынесли их на поверхность. В комиссии по золоту они получили общенациональную трибуну.

КОМИССИЯ ПО ЗОЛОТУ В США

Комиссия привлекла внимание прессы лишь в начале ее деятельности. Когда выяснилось, что исход ее трудов практически предрешен и главной рекомендацией будет — ничего не менять, интерес к ней упал. Сообщалось, что комиссии трудно было собирать кворум и что вся работа сосредоточилась в ее секретариате.

Доклад комиссии представляет собой книгу в

двух томах, содержащую подготовленные секретариа

том материалы, мнения экспертов, статистические

приложения и т. д, Во вводной части изложены выво

ды и рекомендации, которые следующим образом сум

мированы в заявлении министра финансов Ригана:

«В отношении внутренней политики большинство

считает, что при нынешних обстоятельствах восстанов

ление золотого стандарта не представляется плодо

творным методом решения длительной проблемы

инфляции,

В отношении международной политики большинство считает, что оно не одобряет изменений той роли, которую играет золото в функционировании современной системы валютных курсов».

Поскольку большинство комиссии, по существу, с порога отвергло идею восстановления связи денег с золотом, его внимание обратилось к несколько иному вопросу: что можно предложить вместо золота для сдерживания инфляции. Этот вопрос рассматривался с чисто монетаристских позиций: на основе каких критериев и каким способом следует регулировать темпы прироста денежной массы. Поэтому в главной рекомендации комиссии фраза о золоте втиснута между фразами о «денежном правиле»: «Комиссия рекомендует, чтобы конгресс и ФРС изучили целесообразность установления правила, которое предписывало бы, что рост денежной массы страны должен происходить устойчивым темпом, чтобы обеспечить долгосрочную стабильность цен. В дополнение к этому комиссия считает, что при нынешних обстоятельствах восстановление золотого стандарта не представляется плодотворным методом решения длительной проблемы инфляции. Конгресс и ФРС должны изучить способы совершенствования монетарной политики, включая такие альтернативы, как принятие денежного правила»15.

Едва ли рекомендации о «денежном правиле» имеют какое-либо реальное значение, тем более что представители ФРС возражали против этого. Как орган, непосредственно регулирующий денежную массу, ФРС заинтересована в таком толковании монетаристского принципа стабильного роста денежной массы, которое позволяло бы ей применять его гибко, без жестких норм, установленных политической властью. Тем не менее показательно, что вопрос о золоте оказался оттесненным на задний план, а вперед закономерно выступила действительно острейшая проблема американской экономики — проблема инфляции и ее сдерживания.

Комиссия зафиксировала в своих выводах тезис, который в ходе дискуссии многократно приводили противники золотого стандарта: в условиях современной сложной экономики наивно искать решение проблемы инфляции в таком  примитивном и устаревшем

 орудии, как золото; если же сдерживание инфляции достижимо другими средствами, то привязка денег к золоту оказывается просто излишней. Хотя золотой стандарт отвергается в принципе, комиссия сочла нужным указать на две «технические» трудности его введения: отсутствие объективных критериев для установления новой официальной цены золота и трудность выделения тех типов долларовых активов, которым была бы предоставлена обратимость в золото.

В области международных валютных отношений большинство комиссии высказалось за сохранение действующей системы, при которой доллар является плавающей валютой, и колебания его курса оказывают известное воздействие на уравновешивание платежного баланса. Резервный статус доллара желательно сохранить. Использование золота в международных расчетах, которое практически не наблюдается в последние годы, нецелесообразно и в дальнейшем.

Но вместе с тем позиция комиссии непохожа на энтузиазм американских «демонетизаторов» 70-х годов, когда политика США была активно направлена на вытеснение золота из международной валютной системы. Теперь речь идет просто о сохранении статус-кво, о нежелательности любых перемен. В частности, комиссия выступила за то, чтобы золотой запас, которым ныне располагает МВФ, не был возвращен странам-членам или ликвидирован на рынке, а был сохранен в его распоряжении.

С точки зрения развивающихся стран, которые извлекли некоторую пользу из продаж золота а 1976— 1980 годах, это — далеко не лучшее решение. Характерно, что известная международная комиссия В. Брандта, разработавшая в конце 70-х годов рекомендации по глобальным проблемам, намечала использование золотого запаса МВФ (3,2 тыс. г, т. е. 40—45 млрд. долл. по ценам конца 1982 г.) в интересах этих стран. Она предлагала использовать часть этого запаса как залог, под который Фонд мог бы получать кредиты на рынке капиталов и передавать эти средства в ссуду развивающимся странам. Другую часть предлагалось продать с аукциона и передать выручку в виде субсидий беднейшим странам16. Но американская комиссия игнорировала интересы этих стран.

Рекомендации комиссии не предрешают в полной мере политику США в области золота. Но они четко отражают как объективную экономическую ситуацию, при которой восстановление золотого стандарта представляется нереальным, так и главную политическую линию правящих кругов в этом вопросе.

Экономическая обстановка 1932—1983 годоп выбила почву из-под ног сторонников золота. С одной стороны, в условиях стагнации этих лет несколько замедлился темп повышения товарных цен. С другой — резкий рост безработицы, недогрузка производственного аппарата, финансовые тиски, в которых оказалось множество предприятий, — все это требует более активной, стимулирующей политики государства. Правда, во второй половине 1983 года в экономике США началось оживление, о длительности и устойчивости которого пока трудно судить. Оно закономерно после длительного застоя, который выпил слабые предприятия и расчистил почву для более сильных.

Но и в этих условиях прожектерство сторонников зо

лота с их идеями автоматизма, стихийности, саморегу

лирования выглядит особенно неуместно. Значит ли

это, что езолотая идея» умерла и не может возродить

ся? Едва ли. Среди людей, претендующих на роль

врачей у постели больного капитализма, никогда нет

согласия.

Перед комиссией встал также вопрос о том, что делать с государственным золотым запасом США, который, хотя он и уменьшился по сравнению с максимальным уровнем 1949 года почти втрое, все же является самым большим в мире. После прекращения разменности доллара для иностранных центральных банков в 1971 году отлив золота из страны прекратился, но в 1975—1979 годах, в период увлечения демонетизацией, правительство продало с аукциона около 500 т золота. Тогда почти всерьез обсуждался вопрос, не следует ли постепенно использовать таким путем весь золотой запас.

Ныне положение таково, что, хотя «золотая идея» остается достоянием меньшинства, имеющего репутацию чудаков, и крайности демонетизации не в моде. Поэтому естественно, что комиссия рекомендовала, коротко говоря, ничего не делать с золотым запасом, хранить его на случай непредвиденной нужды: «Все мы согласны, что нулевой уровень запаса не соответствует потребностям нации, и поэтому высказываемся против продаж с аукциона, которые рассчитаны на то, чтобы реализовать запасы казначейства на протяжении определенного числа лет»17. Меньшинство комиссии, выступающее за золотой стандарт, записало в доклад более определенную и откровенную цель сохранения золотого запаса: «...Если будет созвана валютная конференция свободных наций мира с целью разработки изменений в международной валютной системе, для США будет полезно иметь значительный золотой запас, чтобы влиять на возможные будущие переговоры и чтобы занимать сильную позицию в случае восстановления роли золота»"1.

Поскольку большинство официально высказалось против восстановления роли золота в международной валютной системе, оно не могло принять подобную формулировку. Позволительно, однако, думать, что и члены большинства в глубине души полагали, что золотой кулак еще никому в истории не мешал и при каких-то обстоятельствах может пригодиться Вашингтону.