ЭКОНОМИКА: Бизнес и финансы

Золото

Раздел: Право, бизнес, финансы

Характер международной валютной системы во многом определяется той ролью,, которую играет в ней золото. Можно сказать, что за последнее столетие сменились четыре валютные системы, и эти сдвиги отражают основные этапы развития мирового капитализма. Период до 1914 года был, как мы уже знаем, эпохой- классического (полного) золотого стандарта. Межвоенный период — время распада этого стандарта. Бреттон-вудская система (золотодолларовый стандарт) занимает около трех десятилетий до начала 70-х годов. Наконец, в 1971 — 1973 годах сформировались основные черты валютной системы, которую мы будем называть современной и рассмотрим в этой главе. Основные ее элементы были закреплены международным соглашением стран—членов МВФ, достигнутым в январе 1976 года, на конференции в Ямайке, вследствие чего современную международную валютную систему иногда называют ямайской.

Экономический кризис 1974—1975 годов оказался тяжелым и сложным. Даже будучи постепенно преодолен, он оставил трудное наследие, которое сделало последующий подъем неполнокровным и в конечном счете недолгим. Темпы экономического роста в большинстве стран замедлились уже в 1979 году, а в 1980 году экономика США и ряда других стран вступила в полосу нового спада, который перерос в затяжной кризис. В целом за 70-е годы темпы роста в промышленно развитых капиталистических странах оказались почти вдвое ниже, чем в 60-х годах, а в 1980—1983 годах наступи-

ла стагнация. В 1983 году индекс промышленного производства этих стран был ниже уровня 1979 года, на 10% превышая цифру 1973 года. Не лучше было положение в Великобритании и в ряде других крупных стран. Кризис привел к невиданному за послевоенный период росту безработицы: доля безработных в общей численности рабочей силы США и в Западной Европе, по официальной статистике, достигла 11 — 12%, а на деле была еще выше. Кризис жестоко ударил по развивающимся странам, вызвал снижение спроса и цен на товары их экспорта, падение производства и уровня жизни во многих странах. Огромной остроты достигла проблема долгов развивающихся стран международным монополистическим банкам: ряд стран оказался практически не в состоянии даже выплачивать проценты по их задолженности. Подрыв сложной системы международного кредита грозит катастрофическими последствиями для всей мировой капиталистической экономики.

Острейшей экономической проблемой 70-х годов, которая унаследована и текущим десятилетием, является сочетание значительной безработицы и относительно низких темпов роста с сильной инфляцией.

В отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии отмечалось: «Со всей отчетливостью видно, как мало помогает государственное регулирование капиталистической экономики. Принимая меры против инфляции, буржуазные правительства способствуют застою производства и росту безработицы; стараясь сдержать кризисное падение производства, они еще больше усиливают инфляцию»1.

Мерой инфляции может служить увеличение стоимости жизни. Почти во всех капиталистических и развивающихся странах цены росли все быстрее, деньги обесценивались все более интенсивно. Хотя и в 60-х годах много говорилось об инфляции, теперь эти годы выглядят благословенным временем стабильности: цены росли в большинстве стран не более чем на 3—4% в год. В 1978— 1980 годах во многих странах инфляция стала двузначной: цены росли более чем на 10% в год. Этот рубеж перешагнула инфляция в США. В 1981—1983 годах темпы инфляции в ряде стран, в том числе в США, несколько снизились.  Но

цена,   которую  приходится   платить за   снижение,  настолько велика, что это трудно назвать успехом.

При всемирном характере инфляции имеются вместе с тем большие различия между странами. Эти особенности современной инфляции имеют важное значение для международной валютной системы.

Рубежом для перелома экономической конъюнктуры в сторону спада, а также для скачка в темпах инфляции стал 1974 год. В конце 1973 года произошло важное событие, наложившее свой отпечаток на все последующее развитие: члены Организации стран — экспортеров нефти' (ОПЕК), используя .благоприятный в экономическом и политическом отношении момент, примерно в 4 раза повысили цены на поставляемую ими"на мировой рынок нефть. Из бутылки вырвался новый джинн — энергетический кризис. Это арабское сравнение тем уместнее, что арабские страны Ближнего Востока и Северной Африки образуют большинство членов ОПЕК. На Западе многие, даже весьма компетентные люди, склонны проводить прямую линию причинной связи между акцией ОПЕК и экономическими бедствиями последующих лет. Это неверно, и здравомыслящие люди не соглашаются с такой точкой зрения. Американский экономист и социолог Роберт Хейлбронер в книге о судьбах мирового капитализма в свете экономических потрясений 70-х годов сравнивает роль нефтяного шока 1973 года с ролью биржевого краха на Уолл-стрит осенью 1929 года в развертывании мирового экономического кризиса начала 30-х годов. В обоих случаях подлинные причины кризиса лежат глубже, а указанные события выявили внутренние слабости системы и послужили толчком к развитию кризиса2.

Под влиянием энергетического кризиса и усилившейся борьбы за рынки возникли гигантские диспропорции в международных платежах. Большие кредиты для финансирования ввоза нефти понадобились Великобритании, Италии, Франции. Хотя США относительно меньше зависят от импорта энергетического сырья, они тоже оказались не в состоянии покрывать его обычным экспортом. Самым сенсационным изменением в мировой финансовой ситуации было образование многомиллиардных доходов и накоплений у нефтедобывающих стран. Потоки нефтяных денег хлынули

на счета Саудовской Аравии, Ирана, Венесуэлы, Кувейта и нескольких других небольших стран. Эти страны не в состоянии были в короткий срок использовать миллиарды для закупки полезных товаров, поэтому денежные потоки пошли как бы в обратном направлении — на мировые рынки ссудных капиталов. Огромная их часть осела в виде валютных (главным образом долларовых) резервов. Золотые запасы нефтедобывающих стран малы и совершенно не отражают их внезапно нахлынувшее валютное богатство. Золотые запасы промышленно развитых капиталистических стран по рыночной оценке золота составляли по данным на май 1981 года 167% их прочих (незолотых) валютных резервов, тогда как для нефтедобывающих развивающихся стран эта величина была равна лишь 20%а.

Огромные дефициты и излишки в платежных балансах, образовавшиеся после 1973 года, не вызвали почти никакого международного, движения золота. Они были профинансированы посредством различных форм кредита, в основном благодаря функционированию международного рынка капиталов. В 1979— 1980 годах проблема платежных балансов вновь обострилась. Одной из причин этого послужило новое повышение цен на нефть. Доходы стран, производящих нефть, вновь возросли. Между тем размещение их на международном рынке капиталов (так называемое рециклирование) становилось все затруднительнее по финансовым и политическим причинам. Преобладающей валютой этого рынка является доллар, а центральную роль играют американские банки и их европейские филиалы. Но доллар сильно обесценивался в эти годы, что приносило потери странам, размещающим свои средства в долларах или в так называемых евродолларах (т. е. на выраженных в долларах счетах в банках стран Западной Европы).

Что касается политических рисков, то лондонский «Экономист» в 1980 году пояснял: «Страны ОПЕК, имеющие валютные излишки, стремятся диверсифицировать свои активы, избавляясь от долларов; они не хотят держать все яйца в одной корзине, особенно после американской реакции на иранский и афганский кризисы.

При золотом стандарте курсы валют колебались в узких пределах около паритетов,   определяемых   золотым

содержанием каждой валюты. Стабильность паритетов и незначительность колебаний курсов была также важнейшим принципом бреттон-вудской системы, хотя здесь это достигалось иными средствами. Правда, во многих случаях страны не фиксировали паритет или, формально установив его и зарегистрировав в МВФ, на деле не соблюдали этот паритет, не поддерживали его на рынке. Если в таком случае курс не закреплялся нерыночным путем с помощью валютного контроля, то он мог колебаться на рынке.

Однако, во-первых, такой режим считался временным, переходным и установление твердого паритета оставалось целью; во-вторых, это касалось именно данной валюты, но никак не всей системы. Данная валюта колебалась по отношению к какой-то оси стабильности, но сама эта ось была неподвижна. Такой осью служил связанный с золотом доллар. В современной системе нет вообще никакой осп стабильности. Золото как мерило официальной стоимости валют вовсе исключено из системы, и ни одна валюта не разменивается на него по твердому паритету. Доллар же, так сказать, плавает в общем бассейне, как все прочие, хотя и в значительной степени выделяется из массы пловцов.

Валютный курс есть стоимостное соотношение между двумя денежными единицами — валютами. Если одна из них понижается, то другая соответственно повышается, и наоборот. Однако до 1971 — 1973 годов на курс между данной валютой и долларом всегда смотрели с одной стороны — как эта валюта относится к доллару. Опять-таки доллар был точкой отсчета для всей системы. Теперь о понижении или повышении доллара говорят, как и о любой другой валюте.

Плавание валют тесно связано с процессом вытеснения золота из международной валютной системы. Таков очередной парадокс: кризис 70-х годов был кризисом резервных валют, практически кризисом доллара. Но «жертвой» оказался желтый металл: по крайней мере официально его оттеснили на задворки системы.

Не требуется много воображения, чтобы представить себе новый арабо-израильский конфликт, который может повести к введению эмбарго и замораживанию активов. Даже если такие страхи нереалистичны, это не помогает рециклированию фондов стран ОПЕК». Здесь-то, среди других вариантов и возможностей, встает вопрос о золоте, о вложении части этих фондов в металл. Рассмотрев вопрос, «Экономист» делает многозначительное заключение: «Если можно сделать еще одно предсказание, то оно состоит в том, что монетарная роль золота в следующем десятилетии будет больше, чем в прошедшем...»4.

В настоящее время трудно сказать, насколько оправдывается этот прогноз. В 1981—1982 годах из стран ОПЕК лишь Индонезия заметно увеличила долю золота в своих резервах. Переводу долларовых активов в золото в этот период препятствовало два фактора: значительное повышение курса доллара и чрезвычайно высокий уровень процентных ставок как в США, так и на евродолларовом рынке. В этих усло- виях было выгодно держать резервы в долларах. Кроме того, размеры валютных поступлений нефтедобывающих стран резко уменьшились, так как под влиянием экономического кризиса и падения спроса они были вынуждены сократить добычу нефти, а цена на нее стабилизировалась и даже несколько понизилась в  1982—1983 годах.

Важнейшим фактором в развитии международной валютной системы в 70-х годах был вынужденный переход от твердых валютных паритетов к плавающим курсам — постоянным и значительным колебаниям складывающихся на рынке обменных соотношений между валютами.

Веками считалось, что в сфере золота и валют должна царить стабильность. Теперь ненормальность стала нормой, неустойчивость — единственным устойчивым явлением.

По правилам игры надо было бы провести девальвацию доллара, чтобы перевод денег из долларов в другие валюты стал дороже. Но США не могли этого сделать, не понижая золотое содержание своей валюты, неизменное с 1934 года, ставшее своего рода политическим фетишем. Другой выход мог заключаться в том, чтобы прочие страны повысили паритеты своих валют к доллару. Но они не хотели этого: как мы видели, повышение курса валюты ослабляет конкурентоспособность товаров данной страны, затрудняет экспорт. Прошли времена, когда США могли навязывать партнерам подобные вещи. Более того, партнеры терпли терпение и недвусмысленно намекали, что они потребуют золото в обмен на свои долларовые накопления.

Советники президента Никсона предложили ему ^закрыть золотое окошко (отменить обратимость доллара в золото), ввести особую пошлину на ввоз иностранных товаров в США, а также провести некоторые внутренние меры против инфляции. Воскресным вечером 15 августа 1971 г. Никсон в 18-минутной речи объявил эту «новую экономическую политику», которая явилась сильным ударом по партнерам США. Как рассказывал американский еженедельник, новость подняла английского премьер-министра Хита с постели в его загородной резиденции, а «утром в понедельник министры летели в свои столицы, ошеломленные и загорелые, прервав отпуска на юге Франции и на охотничьих угодьях в Шотландии»13.

Но министры мало что могли сделать, по крайней мере в срочном порядке. Скупать на рынке и накапливать «новые» — необратимые в золото — доллары стало совсем бессмысленно, и центральные банки перестали делать это и поддерживать курс доллара. В течение   нескольких   недель   курс   валют   большинства

промышленных стран повысился по отношению к доллару. Система твердых паритетов была нарушена, валюты пустились в плавание, причем колебания курсов достигли значительных размеров. Возникла тревожная ситуация, чреватая дальнейшими осложнениями. Угроза хаоса заставила искать компромисса. Американцы вели эти переговоры под девизом: все мы сидим в одной лодке, поэтому нельзя раскачивать ее слишком сильно. Европейцы отвечали, что именно Никсон так наклонил лодку, что она уже изрядно зачерпнула воды. Представитель ФРГ однажды даже заметил, что сидеть в одной «валютной лодке» с США — все равно что иметь в лодке слона.

Бреттон-вудская система трещала по швам, связь валют с золотом была утрачена. Но привычные формы еще довлели над мышлением. Поэтому компромисс искали в установлении новых золотых паритетов и восстановлении более или менее твердых соотношений между валютами.

Компромисс был сначала достигнут в двусторонних переговорах президентов США и Франции, в которых последний в известном смысле выступал от лица всей Западной Европы. Никсон и Помпиду «после долгих частных обсуждений валютных вопросов — предмета, от которого Помпиду был в восторге, а у Никсона, говорят, помутнели глаза, — согласились, что доллар будет девальвирован путем повышения цены золота с 35 до 38 долл. за унцию»6. В декабре 1971 года этот компромисс был закреплен многосторонним соглашением в Вашингтоне.

Никакого реального экономического значения эта цена не имела п не могла иметь. На свободном рынке в конце 1971 года золото стоило около 44 долл. за унцию, а в конце 1972 года — 65 долл. Все операции совершались по этим ценам, а по 38 долл. никто золото не продавал. Суть была в другом. Политически девальвация доллара была капитуляцией правительства США. Бесчисленное число раз американские президенты, министры финансов и другие высшие чиновники заявляли, что золотой паритет доллара неприкосновенен, что доллар никогда не будет девальвирован. При этом подразумевалось, что доллар не чета всем другим валютам. Теперь французы имели некоторое   основание   для   злорадного   торжества:    доллар

оказался подвержен тем  же порокам,  что и  все прочие валюты.

Но США были достаточно сильны и влиятельны, чтобы выжать из своей уступки максимум выгод. Великобритания и Франция сохранили прежнее формальное золотое содержание валют, Япония и ФРГ несколько повысили его. В результате паритеты всех этих и многих других валют к доллару были повышены в разной степени. Это было именно то, чего добивались США: с подешевевшим долларом им было легче конкурировать на мировых рынках.

Установленный в декабре 1971 года порядок продержался всего 14 месяцев. Платежный баланс США не улучшился, недоверие к доллару не ослабло. Лиха беда начало: в феврале 1973 года доллар без особых сложностей прошел через повторную девальвацию. Цена золота была повышена до 42,22 долл. Между тем на свободной рынке эта цена достигла в конце 1973 года 112 долл., а в конце 1974 года — 187 долл. Это был, выражаясь языком газетных обозревателей, конец эпохи. Никто уже не пытался устанавливать новые твердые паритеты. Началась эпоха плавающих валют.

В современных условиях курс валюты данной страны и его движение представляют собой важный показатель положения страны, ее, можно сказать, экономического здоровья. Но постоянные резкие колебания курсов вносят еще один существенный элемент нестабильности в мировую капиталистическую экономику. Выяснилось, что капиталистические страны не могут допустить полной стихийности в этой области и вынуждены регулировать движение курсов различными методами. Применяется традиционная форма — валютная интервенция, то есть скупка или продажа валюты центральным банком на рынке с целью оказания воздействия на ее курс. Другой, притом тесно связанный с этим, метод некоторой стабилизации курсов — прикрепление к валюте-лидеру и совместное с ней плавание.

По сведениям МВФ, на середину 1981 года из 140 стран — членов Фонда лишь 36 стран поддерживали для своих валют режим свободного плавания. В их числе были США, Япония, Великобритания, Канада. Валюты 56 стран были прикреплены к валю-

 там-лидерам, из них 38 — к доллару. Это были почти исключительно развивающиеся страны. Курсы салют 40 стран определялись на базе расчетных составных валютных единиц, особенно единицы СДР, и другими способами. Наконец, 8 стран западноевропейского «Общего рынка» входили в Европейскую валютную систему и поддерживали твердые соотношения между своими валютами, осуществляя таким образом совместное плавание в бурном валютном море . Все это представляет собой достаточно сложную мозаику. Мы же здесь отметим лишь то, что имеет прямое отношение к теме золота.

При абстрактном рассмотрении вопроса экономисты приходили к выводу, что плавающие валюты резко снижают потребность в золотых и валютных резервах, а при чистом плавании, то есть без всякого вмешательства правительств и центральных банков, вроде бы вовсе ее устраняют. Имеется в виду следующее: при ухудшении платежного баланса курс валют опускается столь низко, что возникают факторы, стихийно возвращающие баланс к равновесию, и никаких затрат резервов не требуется.

Однако на деле оказалось, что ни сама страна, ни ее партнеры не могут допустить такого снижения курса. Чтобы регулировать платежный баланс и поддерживать курс рыночными методами, необходимы резервы. Поэтому проблема резервов — их количества и структуры — нисколько не смягчилась. Это, как мы увидим ниже, может открыть «второе дыхание» золоту — самой надежной форме резервов.

БУМАЖНОЕ   ЗОЛОТО

В последние годы в мировой   финансовой и валютной системе появилось немало новинок,  вещей, непривычных и на первый  взгляд странных.  Среди  них «бумажное золото» — международные кредитные деньги.

Эйнциг замечает: если бы золота не было, следовало бы его выдумать — такова его полезность для мировой экономики8. Ирония событий состоит в том, что такое «искусственное» золото было создано именно для того, чтобы оттеснить и в конечном счете заменить в межгосударственном обороте желтый металл,, защитником-которого был  Эйнциг.  Речь,  разу-

меется, идет не о синтетическом материале со свойствами золота, а об особой форме нематериальных денег, которые опираются на коллективный кредит правительств многих стран.

Международные кредитные деньги были созданы впервые в 1969 году в итоге долгих и трудных переговоров. Они получили название — Специальные права заимствования. В советской литературе обычно применяется сокращение СДР, соответствующее английскому названию — Special Drawing Rights.

Идея создания подобного типа кредитных денег давно носилась в воздухе. Речь шла о том, чтобы ввести в межгосударственный оборот такие деньги, запас которых можно было бы пополнять сознательно, по мере необходимости. Этим они были бы лучше золота, приток которого в централизованные запасы зависит от разных случайностей, вроде открытия новых месторождений и спроса на металл для немонетарных целей. Но они были бы лучше и национальных валют, использование которых в качестве международных денег привело к кризису. Так это выглядело на бумаге — в проектах экономистов.

На деле все оказалось скромнее, но сторонники внедрения СДР не унывают, полагая, что это только начало. Как центральный банк страны эмитирует (выпускает в обращение) бумажные деньги, примерно так же МВФ «создал» и распределил в 1970— 1972 годах 9,3 млрд. единиц СДР. В то время единица была по золотому содержанию равна доллару. Эти точно свалившиеся с неба деньги каждая страна зачислила в свои резервы. Естественно, капиталистический мир не стал от этого богаче, потому что богатство состоит в реальных ценностях, а это ценность бумажная. Но для каждой страны в отдельности это прибавление реально: оно увеличивает ее ликвидность, способность оплачивать международные обязательства.

Чем СДР похожи на золото? Во-первых, погашая ими дефицит платежного баланса, страна совершает окончательный расчет, как будто она заплатила золотом. Это не кредит, который надо потом погашать. Во-вторых, резервы в СДР, в отличие от долларовых резервов, не представляют собой одновременно чьи-то долги. Их судьба не зависит от положения долж-

ника, например банков США. В-третьих, СДР, раз попав в оборот центральных банков, не могут никуда уйти из него, а могут только передвигаться от одной страны к другой или между странами и самим МВФ.

Но, конечно, это не золото. Они не имеют внутренней стоимости и, как всякие кредитно-бумажные деньги, могут обращаться лишь на основе доверия к ним и к выпускающему их органу. Преимущество СДР лишь в том, что они опираются на коллективный кредит. Скажем, банкноты государственного центрального банка, когда их стали выпускать в XVIII — XIX веках, были надежнее, чем банкноты частных банков, но от этого они не перестали быть бумажками. СДР надежнее национальных банкнот и других форм кредитно-бумажных денег, но природа их та же самая. Кстати сказать, СДР существуют только в безналичной форме, как записи на особых счетах страны в Фонде, а не в форме банкнот.

В 1979 году эмиссия СДР была возобновлена, и в, 1979--1981 годах еще свыше 12 млрд. единиц было распределено между страна ми-члена ми пропорционально их квотам. Как и при первом распределении, подавляющую часть новых СДР получили промышлен-но развитые страны. Общая сумма выпущенных СДР составляет 21,4 млрд. единиц, из которых на конец апреля 1981 года 16,0 млрд. единиц находилось на счетах стран — членов МВФ и 5,4 млрд. единиц — у самого Фонда. Соотношение единицы СДР с любой валютой постоянно колеблется. На указанную дату единица СДР стоила  1,19858 долл. США9.

В последние годы принимается ряд мер, направленных на увеличение денежных свойств СДР путем расширения возможностей их использования и упрощения связанных с этим процедур. Теперь держателями СДР могут быть не только центральные банки, но и некоторые другие финансовые учреждения по согласованию с Фондом. Это рассматривается сторонниками СДР, цитаделью которых является, естественно, МВФ, как шаги к реализации записанной теперь в уставе Фонда цели — превращению СДР в основную форму международных резервов.

В западной экономической литературе активно обсуждается вопрос о превращении СДР в действительно  международные  деньги,   а   МВФ — в   своего   рода

мировой центральный банк. По мнению некоторых Специалистов, это и возможно, и необходимо для эффективного наднационального регулирования сферы международных экономических отношений, для ее бескризисного развития.

С точки зрения экономистов-марксистов, это объективно невозможно в условиях капитализма. Такая организованность в мировом масштабе противоречит природе капитализма, несовместима с ним. Идеи мирового валютного сверхрегулирования сродни модной в свое время концепции ультраимпериализма, которую критиковал еще В. И. Ленин. Он, в частности, писал: «Не подлежит сомнению, что развитие идет в направлении к одному-единственному тресту всемирному, поглощающему все без исключения предприятия и все без исключения государства. Но развитие идет к этому при таких обстоятельствах, таким темпом, при таких противоречиях, конфликтах и потрясениях, — отнюдь не только экономических, но и политических, национальных и пр. и пр., — что непременно раньше, чем дело дойдет до одного всемирного треста, до «ультраимпериалистского» всемирного объединения национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превратится в свою противоположность»10.

Как дело не может дойти при капитализме до единого мирового треста, регулирующего все производства, всю торговлю, все потребление, так дело не может дойти и до мирового сверхбанка, регулирующего в глобальном масштабе деньги и кредит.

Однако движение в этом направлении возможно, более того — оно закономерно и даже неизбежно. Отсюда создание и эволюция СДР. Наиболее заметна роль СДР как счетной единицы в международных валютных отношениях. Это понятно: когда золотые паритеты валют были фактически, а затем и юридически ликвидированы и валюты пустились в плавание, остро встал вопрос: в чем считать денежные суммы, если они выражены в разных национальных деньгах? Какой возможен общий знаменатель?

Такие функции и приняла на себя единица СДР. Но это очень своеобразный общий знаменатель: он плавает вместе с валютами. Стоимость СДР не является стабильной ни в золоте, ни в каком-либо наборе

товаров. В той мере, в какой валюты обесцениваются под влиянием инфляции, единица СДР обесценивается вместе с ними.

Стоимость единицы СДР (ее соотношение с валютами) определяется на основе взаимных курсов валют — так называемой «стандартной корзины» из пяти главных валют (доллар, западногерманская марка, французский франк, японская иена и фунт стерлингов). Но если это так, то каким образом валюты измеряют свою стоимость в СДР? Получается заколдованный круг. Чтобы выйти из него, была принята некоторая точка отсчета, определена первоначальная стоимость единицы СДР в долларах и других валютах, которая составляла 1,20635 долл. и была получена делением золотого содержания СДР на золотое содержание дважды (в 1971 и 1973 гг.) девальвированного доллара.

Как видим, без золота и здесь не обошлось. Соотношение СДР со всеми остальными валютами было определено исходя из этой величины и курса данной ' валюты по отношению к доллару. После этого единица СДР выражает, по существу, не стоимость валют, а отклонение курса каждой валюты по отношению ко всем остальным от этого первоначального уровня.

Поскольку в валютной корзине, на основе которой определяется курс СДР, доллару придан в статистическом смысле большой вес, единица СДР не может далеко оторваться от указанного исходного соотношения и с 1974 года, когда была введена ее меняющаяся котировка, практически не выходила за пределы 1,0—1,3 долл. Поэтому для грубых прикидок можно обычно просто считать, что единица СДР «несколько дороже» доллара.

Измерение в единицах СДР смягчает, сглаживает колебания. Например, с августа по декабрь 1977 года курс доллара к марке ФРГ упал на 9%, к японской иене — на 10, а его соотношение с СДР снизилось только на 4%.

Огромные колебания валютных курсов заставляют кредиторов, вкладчиков и других получателей будущих платежей искать какой-то гарантии от потерь. В некоторой мере для этого пригодны СДР. Подобно применявшейся когда-то золотой оговорке, которая привязывала   сумму  платежа,  займа,  вклада   и  т,   п.

Золото вообще является грозным конкурентом для СДР. Какие бы международные гарантии ни имели СДР, блестящая плоть драгоценного металла дает лучшие гарантии. Одновременно у СДР объявился не столь блестящий, но близкий ей по духу и происхождению соперник: в 1979 году страны — члены ЕЭС создали Европейскую валютную систему с собственной составной валютной единицей, которая получила в англоязычной аббревиатуре звучное имя ЭКЮ (European Currency Unit), что ассоциируется в памяти со средневековой французской монетой.

Это тоже Своего рода бумажное золото, но, в отличие от глобальных СДР, здесь мы имеем дело с региональными международными кредитными деньгами. Сфера их использования — взаимные расчеты между странами-членами на уровне их центральных банков. Характерно, что ЭКЮ более тесно связана с золотом, чем СДР. Эти деньги предоставляются центральной организацией системы {Европейским фондом валютного сотрудничества) каждой стране в обмен на взнос 20% ее долларовых и золотых резервов. Золото оценивается при этом на основе рыночной цены. Поэтому масса ЭКЮ, выпускаемая против золота, значительно больше, чем та их сумма, которая обеспечивается долларами. Таким образом, возникла валюта, имеющая формально весьма высокое золотое обеспечение. Для каждой валюты установлен так называемый центральный курс по отношению к ЭКЮ (своего рода паритет), который может изменяться лишь в согласованном порядке. Поэтому каждая пара валют тоже связана твердым соотношением, от которого рыночные курсы могут отклоняться лишь в узких пределах.

Очевидно, что в Западной Европе складывается валютный блок, в значительной мере противостоящий доллару. По-видимому, золото в этом блоке будет играть более значительную роль, чем в глобальной системе МВФ, где США занимают доминирующую позицию.

Передача золота странами — членами Европейской валютной системы ее центральному органу является лишь бухгалтерской операцией, физически золото остается там, где оно лежало, — в Нью-Йорке, Париже или еще где-либо. Никаких операций с этим золотом    не    производится.   

Реально платеж может быть произведен, конечно, в любой валюте, но сумма ее будет эквивалентна неизменному и ранее зафиксированному количеству единиц СДР. Некоторые международные банки принимают депозиты, выраженные в единицах СДР, имеются случаи выпуска облигационных займов в этих же единицах. Это страхует кредиторов от резкого падения курса, которому может быть подвержена любая национальная валюта. Все операции, все денежные величины в системе МВФ теперь выражаются в единицах СДР. В этих единицах может быть также выражена цена золота, если известны его цены в долларах и текущее соотношение между долларом и СДР. В последние годы, за неимением ничего лучшего, многие международные финансовые организации тоже перешли на СДР в качестве счетной единицы (Африканский и Исламский банки развития, Арабский валютный фонд и др.).

Применение СДР как счетной единицы удовлетворительно усредняет курсы валют, служит средством страхования от курсовых потерь. Чтобы сохранить реальную покупательную способность денежной суммы, приходится применять индексацию, то есть пересчет денежной суммы в соответствии с изменением индекса цен. Такая индексация все чаще применяется в капиталистических странах. Например, контрагенты договариваются, что цена товара или услуги составляет по контракту 1000 долл., но будет пересмотрена к моменту платежа в соответствии с индексом оптовых цен. Если индекс повысится на 10%, цена составит 1100 долл., если на 20% — 1200 долл. и т. д. Однако индексация, или применение индексной оговорки, имеет существенные недостатки, может быть технически сложным делом.

Естественно, возникает вопрос: не годится ли для этих целей золото? Хотя цена золота резко колеблется, в тенденции она отражает инфляционное обесценение доллара и других бумажных денег. Есть симптомы возрождения золотой оговорки — условия в договорах, согласно которому денежные суммы пересматриваются в зависимости от цены золота.

Как видно из таблицы, даже с учетом этого золотые запасы, оцененные по реальной рыночной цене, значительно превышают все остальные резервы международных платежных средств.

Структура незолотых резервов достаточно сложна. Несмотря на расширение деятельности МВФ и эмиссию СДР, доля этих резервов, опирающихся не на национальный, а на международный кредит, по-прежнему весьма невелика. Наряду со значительной суммой ЭКЮ, валютные резервы в подавляющей части состоят   из   национальных   валют.   Среди   этих   валют доллар занимает неоспоримо первое место, хотя его доля несколько снизилась во второй половине 70— начале 80-х годов. Так, в конце 1980 года доллары составляли 73% всех резервов в национальных валютах. Второй резервной валютой капиталистического мира является западногерманская марка, но резервы в марках гораздо меньше, чем в долларах (в 1980 г.— 14%). Фунт стерлингов, который когда-то был неоспоримым лидером, теперь оттеснен далеко назад (3%) и уступает даже японской иене (4%) и швейцарскому франку  (4%)п.

Хотя тенденция к «поливалютной» системе имеется, выражена она пока не слишком сильно. Несмотря на все сдвиги и реформы, золото и доллары остаются основными компонентами международных резервов, и эта ситуация едва ли может измениться в обозримом будущем:

РЕФОРМА И ЗОЛОТО

 Едва    преодолев    трудности   первых лет, бреттон-вудская система стала испытывать растущее напряжение, связанное в первую очередь с относительным ослаблением позиций США в мировой экономике. Уже в конце 50-х годов в академических кругах начались разговоры о необходимости реформы бреттон-вудской системы. Вскоре проекты такой реформы стали расти, как грибы. В 60-х годах вокруг этого вопроса образовалась большая литература. Лавры Кейнса и Уайта — создателей Бреттон-Вудса — многим не давали спать спокойно. К концу десятилетия могло возникнуть впечатление, что каждый мало-мальски честолюбивый экономист и политик считал необходимым быть автором какого-нибудь «плана» или, па худой конец, дополнений и поправок к чужому плану.

Англо-американские планы, как правило, исходили из уменьшения роли золота и внедрения какой-либо формы интернациональных резервов. В крайних вариантах речь шла о создании мирового сверхбанка и полной замене в сфере расчетов между странами золота и национальных валют международными деньгами, которые планомерно выпускал бы этот сверхбанк. Верные традиции, французы предлагали, наоборот,  увеличить  роль золота  и   в   связи- с  этим   резко

поднять официальную цену, то есть девальвировать доллар, а заодно и другие валюты.

Вместе с тем постепенно становилось все яснее, что возрождение золотого стандарта упирается не только в упрямство англосаксов, но и в объективные трудности, в реальные условия развития экономики капитализма. Внимание все более концентрировалось на создании новых резервных средств. Вопрос перешел из сферы проектов и обсуждений в сферу переговоров и финансовой дипломатии, в результате чего возникли известные нам СДР.

Внедрение СДР совпало с цепью острых кризисов в валютной системе, которые произошли в 1971 — 1973 годах и подорвали основы бреттон-вудской системы. В этих условиях вновь обострился вопрос о необходимости радикальной реформы международной валютной системы.

Однако серьезная реформа оказалась невозмож- ной. Ямайская система лишь закрепила сложившиеся к тому времени условия. Закрепленная в виде поправок к уставу МВФ, эта мини-реформа юридически вступила в силу в апреле 1978 года, когда новый устав был ратифицирован достаточным числом чле- нов. Содержание и смысл реформы излагаются во  многих работах12.

Отметим лишь, что плавающие валютные курсы получили официальную санкцию в уставе МВФ. Возврат к твердым паритетам остается лишь туманной возможностью. Хотя это не фиксируется никакой статьей устава, фактически остался неизменным статус доллара как резервной валюты. Если золото уже не может служить главным средством международных резервов, а «бумажное золото» — СДР — еще не может играть такую роль (да и неизвестно, сможет ли когда-либо), то за долларом неизбежно остается центральная позиция.

В отношении золота суть ямайских решений, возникших, подобно соглашению о СДР, в результате компромисса, состоит в следующем.

1. Золото устраняется из системы как основа оценки стоимости национальных валют, а также единицы СДР. Если страна хочет закрепить паритет своей валюты, то она может сделать это путем ее привязки к другой валюте, к единице СДР или  иной составной

 единице, но ни в коем случае не путем фиксирования ее золотого содержания.

2.         Золото    изымается    из    собственных    операций МВФ. Отменяется прежнее уставное требование о том, что страны-члены должны оплачивать четвертую часть своей квоты золотом.

3.         МВФ   должен   проводить   политику,   направленную на то, чтобы свободный рынок золота не подвергался   государственному   регулированию   и   чтобы   на нем  не  устанавливалась  фиксированная  цена.   Иначе говоря, Фонд должен содействовать превращению золота в обычный товар.

4.         МВФ   немедленно  начинает  ликвидацию  своего золотого запаса, образованного из взносов стран-членов.   В   1976   году   был   решен   вопрос  об   '/э   запаса. Половина этой части, то есть '/о. подлежала возврату внесшим золото странам-членам в обмен на их национальные    валюты     по     официальному    соотношению 35 единиц СДР за унцию. Другая половина подлежала продаже на свободном рынке. Доход от этой операции (разница между рыночной и старой официальной ценой)    используется   в    интересах   группы   беднейших развивающихся стран.

Эти меры означают формальную демонетизацию золота, ликвидацию его официальных денежных функций в установленной соглашением международной валютной системе. Однако едва лишь стали известны эти решения, как возникла дискуссия: уменьшается ли реально роль золота или увеличивается? Дело в том, что отмена официальной цены золота полностью легализует свободную цену. Реальная покупательная пли платежная сила золотых запасов повышается. Перед центральными банками открывается возможность продавать и покупать золото по высокой рыночной цене. Получается, что резервная функция золота не сокращается, а скорее даже возрастает. Поскольку ясно, что регламентировать эту функцию золота никаким международным соглашением невозможно, устав Фонда обходит вопрос молчанием: ничего не говорится о роли золота как средства международных резервов, по нет упоминания и об «отмене» этой роли.

Каждая из традиционно противостоящих друг другу в споре о золоте сторон могла толковать и толковала    его    новый    статус    как    осуществление    своих

примеру и учитывают золото казначейства по искусственной (последней официальной) цене 42,22 долл. за унцию, которая в МВФ с их же согласия была отменена. Но это уже воспринимается как анахронизм.

Как и сама реформа, дальнейшие тенденции в области золота допускают двоякое толкование. С одной стороны, золото больше не является основой международной валютной системы и выступает как товар, цена которого меняется на рынке, подобно ценам других товаров. С другой стороны, потенциальная и реальная экономическая роль золотых запасов возросла благодаря многократному повышению цены золота, а в функции международных резервов оно демонстрирует свои преимущества перед инфляционными национальными валютами и перед международными кредитными деньгами. Эта двойственность важна для будущего золота.

ЗОЛОТО С АУКЦИОНА

Аукцион — известный способ продажи товара, при котором   товар   достается   тому

покупателю, который назначает самую высокую цену. С аукциона продается обычно имущество несостоятельного должника. Привычны аукционы, на которых продаются произведения искусства. Но продажа золота с аукциона — это новинка 70-х годов, связанная с изменениями, которые произошли в функционировании золота в экономической системе капитализма.

Как говорилось выше, участие центральных банков капиталистических стран в международном движении золота было заморожено сначала соглашением о ликвидации Золотого пула (март 1968 г.), а затем — односторонним решением США об отмене обратимости доллара в золото для иностранных центральных банков (авг. 1971 г.). Однако по разным мотивам главные страны капитализма уже в 1973 году склонились к необходимости изменения того положения, которое замораживало централизованные запасы и уменьшало их реальное экономическое значение.

Соединенные Штаты исходили из того, что в рамках проводимой ими линии на демонетизацию золота в их интересах стимулировать переход золота из централизованных  запасов   в   сферу   частного   рынка,   где

принципов и целей. Американские демонетизаторы утверждали, что реализуется идея оторванной от стихийного золотого фактора и подлежащей гибкому международному регулированию валютной системы. В то же время французские «металлисты» делали упор на легализацию высокой рыночной цены золота и на увеличение его реальных резервных и платежных возможностей.

Ситуация такова, что одни говорят о вытеснении, другие — о «победе» золота. Заголовок статьи о решениях по золоту, опубликованной во влиятельной французской газете «Монд», гласил: «Демонстизируем золото, да здравствует золото!» (вариация на тему «Король умер, да здравствует король!»).

Золото гонят через дверь (через парадный подъезд МВФ в Вашингтоне), оно возвращается через окно свободного   рынка.   Желтый   дьявол   цепок   и   упрям.

Новая роль золота проявляется в реальных операциях, в которых оно функционирует на основе свободной рыночной цены в качестве международного платежного средства. Еще до совещания на Ямайке всеобщее внимание привлекла кредитная сделка между центральными банками Италии и ФРГ: первый использовал часть своего значительного золотого запаса в качестве залога при получении крупного международного займа в западногерманских марках. Определенное значение имеет использование золота как обеспечения ЭКЮ в рамках Европейской валютной системы.

С отменой официальных золотых паритетов и тем самым официальных цен золота перед правительствами и центральными банками встал практический вопрос о том, как оценивать свои золотые запасы. Этот, казалось бы, бухгалтерский вопрос получил политическое звучание. Франция первая, еще в 1975 году, ввела оценку золотого запаса по рыночной цене (средней за каждые 3 мес., предшествующие данному полугодию, на которое устанавливается твердая оценка). В результате эта статья баланса Банка Франции подскочила в несколько раз и впоследствии по полугодиям менялась скачками. Вслед за тем многие страны переоценили свои запасы, используя различные формулы, базирующиеся на рыночной цене металла.   Соединенные   Штаты   пока   не  последовали   этому

золото в конечном счете используется как сырьевой товар. В то же время страны Западной Европы, особенно Франция, хотели, чтобы была создана легальная возможность участия золота в урегулировании платежных балансов на базе рыночных цен, которые в это время приблизительно в 4 раза превышали старую официальную цену 35 долл. за унцшо. В результате в ноябре 1973 года среди руководителей центральных банков главных капиталистических стран было согласовано, что они могут при желании продавать золото из своих запасов на свободном рынке.

Крупное экономическое значение приобрели продажи золота с аукциона, когда МВФ начал практическую реализацию решений, принятых в 1976 году на Ямайке. 2 июня 1976 г. Фонд провел первый аукцион, продав 780 тыс. унций (24,3 т) по средней цепе 126 долл. за унцию. Покупателей, которые предложили достаточно высокую цену, чтобы их заявка была удовлетворена, оказалось 20.

Аукционы МВФ привлекали к себе значительное внимание как своего рода валютные спектакли. Особой необходимости в этих спектаклях не было. С таким же успехом золото могло быть продано обычным путем на рынке, как это, например, делалось во времена Золотого пула (196) —1968 гг.). Метод аукциона был избран, чтобы продемонстрировать, что золото стало обычным товаром. Таким путем продажам золота из централизованных запасов придается максимальная огласка. Золотые аукционы проводились в рамках политики, направленной на вытеснение золота из международной валютной   системы.

Вашингтонские аукционы МВФ были мало похожи на шумные и лихорадочные сборища с выкриками покупателей и молотком администратора. Покупатели подавали свои заявки в запечатанных конвертах, указывая количество, которое они хотели бы приобрести, и предлагаемую цену. Минимальная величина заявки — 1200 унций  (около 37,3 кг).

На каждом аукционе общая сумма заявок, поданных потенциальными покупателями, в несколько раз (иногда в 4 — 5 раз) превышала выделенное для продажи количество. Поэтому удовлетворялась лишь часть заявок. В списке удачливых подателей мы неизменно находим хорошо известные в финансовом мире

имена золотых лидеров: «Большую тройку» швейцарских банков, членов лондонского рынка во главе с домом Ротшильдов, западногерманские гросс-банки — «Дойче банк» и «Дрезднер банк», крупнейшие американские фирмы, прежде всего компанию Энгелхарда. По мнению экспертов, на лихорадочных аукционах

1979    года   эти   фирмы   покупали  золото  в   значитель

ной степени  по  поручению  «нефтяных»  шейхов. Лон

донский «Экономист» писал: «Швейцарская  (и запад

ногерманская) секретность  скрывает подлинных поку

пателей  на  регулярных  аукционах  МВФ  и  казначей

ства   США.    Но   когда   один-единственный   немецкий

банк заглатывает все предлагаемое золото, не требу

ется  особенно  много  догадок,  чтобы   сообразить,  что

ближневосточные клиенты — это,-вероятно, единствен

ные оставшиеся  на  свете люди,  имеющие достаточно

наличных, чтобы подкрепить такие инструкции»13.

Программа   аукционов   МВФ   завершилась   в   мае

1980    года.   Всего   было   проведено   45   аукционов,   на

них продано 778 т золота, в том числе 46 т на льгот

ных «неконкурентных» условиях нескольким развиваю

щимся    странам.    Колебания    цен    за    четырехлетний

период  были  огромны:  низшая  цена  аукциона  соста

вила   109 долл.  за  унцию   (сент.   1976  г.), высшая —

712   долл,    (февр.    1980   г.).   От   этих   продаж   Фонд

выручил  в общей  сложности  5,7  млрд. долл.,  из них

в   особый   фонд   содействия   развивающимся   странам

было отчислено 4,6 млрд. долл. Эти средства исполь

зуются  либо для  субсидий,  либо  для  льготных  ссуд

странам,    которые,    по   оценке   МВФ,    «заслуживают

помощи,  поскольку  проводят  программу  выправления

платежного   баланса»14.   Таким   образом,   руководство

МВФ,   в   котором   заправляют   США   и   их   союзники,

решает, какие страны заслуживают помощи из этого

фонда.

Тем не менее развивающиеся страны были бы в принципе заинтересованы в продолжении продаж золота Фондом, поскольку, лежа мертвым грузом, оно вовсе не приносит им пользы. Но их влияние в МВФ невелико, а ситуация заметно изменилась по сравнению с 1976—1980 годами. Характерно, что американская комиссия по золоту в 1982 году высказалась против дальнейшей ликвидации золотого запаса МВФ, застывшего на цифре 3,2 тыс. т.

В США вопрос о продажах золота из собственного запаса был предметом дискуссий и борьбы в 70-х годах. В апреле 1978 года правительство после трехлетнего перерыва возобновило золотые аукционы, первоначально выбрасывая на каждый относительно скромное количество — 9,3 т. Официально было объявлено, что эти операции имеют две цели: во-первых, сократить дефицит платежного баланса и поддержать курс доллара; во-вторых, подтвердить желание США продолжить процесс ликвидации международных денежных функций золота.

Когда эти продажи- не оказали заметного влияния на положение доллара, их размеры были существенно увеличены: сначала до 23,3 ту а потом до 46,7 г на каждом аукционе.

Рынок пожирал американское золото без каких-либо признаков насыщения. Выбросив на продажу в 1978 и 1979 годах около 500 т, правительство США в ноябре 1979 года прекратило аукционы.

По разным причинам некоторые другие страны, не добывающие золото, вынуждены в последние годы реализовать на свободном рынке часть своих запасов. Так, в конце 70-х годов известное количество золота продала Португалия, испытывающая большие экономические и финансовые трудности. Правительство Индии, стремясь экономически подорвать контрабандный ввоз металла в страну, продает на внутреннем рынке   золото   из   своих   запасов.

Экономисты, придерживающиеся противоположных взглядов на экономические функции и будущее золота, могут совсем по-разному толковать все изложенные выше факты. Те, кто считает главной тенденцией развития демонетизацию золота, утверждают, что продажи золота по резко колеблющимся рыночным ценам указывают на превращение золота в обычный товар, на уменьшение его денежных функций. Те, кто отрицает демонетизацию, напротив, видят в расширении операций с золотом и росте его цены в бумажных деньгах доказательство сохранения и увеличения его денежных функций. Эти разногласия указывают по меньшей мере на то, что проблема экономической роли золота продолжает оставаться острой и сложной.