Очерк о золоте  

Михаил Маркович Максимов

Первые россыпи. Ходатайствам частных лиц, желающих предпринять на собственные средства поиски золота в местностях, прилегающих к Уралу, Министерство финансов долгое время отказывало. Но после того, как на дачах частных заводов все чаще стали отыскивать золотосодержащие пески, по докладу Министра финансов «государь дозволил» выдавать разрешения производить поиски в казенных дачах, не принадлежащих горным заводам.

Первым из наиболее удачливых поисковиков оказался купец Андрей Попов. С 1826 г. он искал золото в Березовском уезде Тобольской губернии, но безуспешно. Затем до него дошли слухи, что в деревне Берчикюле (на Алтае) на берегу одноименного озера проживает крестьянин Лесной, который нередко уходил в горы и приносил оттуда крупные зерна самородного золота. Рассказывали, что в его избе висит старообрядческая икона, покрытая накладным золотом его изделия. Попов в 1827 г. направил туда поисковую партию, поручив выведать у Лесного его тайну. Однако партия не добилась никакого успеха.

В 1828 г. (по другим источникам в 1827 г.) Попов отправился на Бер-чикюльское озеро сам. Лесного в это время уже не было в живых, он был задушен. Однако Попову удалось выпытать тайну Лесного от его воспитанницы. Рассказ об этом открытии заканчивается следующими словами: «Несомненно, что этим открытием руководил случай; ибо хотя Попов человек очень умный, но совершенно чужд всех сведений по горной части; а люди, употребленные им на этот предмет, были его прикащики по питейным сборам».

В 1829 г. компания Рязанова, Казанцева и Баландина нашла в той же губернии необыкновенно богатый золотом Кундустрюльский ключ. Этими важными открытиями было заложено начало развитию золотопромышленности в Сибири.

В 1830 г. Поповым было открыто золото в Коктекбинском округе. В этом же году нашли россыпи на Кабинетских землях в Салаирском кряже, а также в округах Красноярском и Минусинском, а в 1832—1834 гг.— в Ачинском. Богатые россыпи в Минусинском округе в 1836 г. открыл Г. Ф. Машаров, начальник партии купца Рязанова. В 1838 г. Машаров, получивший прозвище «таежного Наполеона», открыл также россыпи на реке Удерее (система Верхней Тунгуски). Затем поисковые партии нашли россыпи в бассейне Енисея ниже по течению.

Г. Ф. Машаров, лично участвуя в поисково-разведочных работах, открыл ряд россыпей. Он является типом золотопромышленника первого периода «золотой лихорадки». Его Покровская заимка состояла из огромного дома со стеклянными галереями, крытыми ходами и т. п. «барскими затеями». На ней, по его плану, должно быть построено училище, церковь каменная «на диво Томскому архирею», оранжерея «с ананасами и камелиями» и даже фабрика «венецийского бархата». Машаров умер на этой заимке, но уже не как хозяин, а как пленник в маленьком флигельке, куда его упрятали кредиторы.

В несколько особом положении находились золотые промыслы на принадлежащих царю Кабинетских землях — на Алтае и в Забайкалье. 14 апреля 1830 г. император дал указ Сенату «О передаче в ведомство Министра финансов Колывано-Воскресенских и Нерчинских серебпроплавильных заводов», в котором отмечалось, что заводы, «как ныне, остаются частной собственностью нашею». В 1831 г. император получил от Министра финансов Канкрина «в день пасхи... золотую плитку в 1 фунт 50 золотников, сплавленную из добытого золота из первоначально открытых в округе Колывано-Воскресенских заводов россыпей».

Добыча золота здесь стала расширяться. 9 мая 1832 г. в Департамент горных и соляных дел поступила докладная записка: «С Колывано-Воскресенских заводов было доставлено в 1832 году вымытого из россыпей серебристого золота 5 пудов 3 фунта, содержанием в фунте: золота 90 золотников, а серебра 5 1/2 золотника...», а 22 июня 1832 г. было «выбито из золота, первомыто-го из вновь открытых Колыванских золотоносных россыпей» 1000 пятирублевых монет (рис. 41).

Новые открытия потребовали более оперативной работы Монетного двора. С 13 мая 1831 г. для увеличения объема выхода золота разделение квартованного металла в лаборатории производилось на всех ретортах круглые сутки, не исключая воскресных и праздничных дней. «Соразмерно величине имеющихся ныне 10-ти платиновых реторт выход золота доведен в месяц до 80-ти пуд. По получению еще реторт увеличенного размера выход золота доведется до 100 пуд. в месяц».

В Нерчинском округе с 1830 г., т. е. со времени передачи Нерчинских заводов вместе с Алтайскими из Кабинета в ведение Министерства финансов, начались поиски россыпного золота, которые вскоре увенчались успехом. Однако первые найденные россыпи имели весьма скудное содержание россыпного золота. С 1832 по 1838 гг. в округе его было добыто всего немногим более двух пудов. С открытием в 1838 г. золота в долине реки Кары, впадающей в реку Шилку, добыча стала увеличиваться.

Поисковые работы. В. Д. Скарятин в «Заметках золотопромышленника» рассказывает о поисковых работах в Енисейской губернии.

«Всякий русский подданный, удовлетворяющий требуемым законом условиям, может ходатайствовать о выдаче ему свидетельства на право искать золото на казенных землях и разрабатывать найденные россыпи. Получив такое свидетельство, золотопромышленник формирует поисковую партию и отправляется сам с нею в тайгу или посылает приказчика. Найдя подходящую местность, партия останавливается и пробует ее. Пробу производят посредством шурфов, т. е. колодцев, которые роют в нескольких пунктах местности, на поверхности которой найдены породы — спутники золота. Всегда почти в шурфах встречается приток воды, которую откачивают помпами из котельного железа. Помпы эти возятся партией с собой. Сухие шурфы очень редки. Приток воды в шурфе бывает иногда столь силен, что невозможно откачать воду, и в таком случае шурф приходится бросать и закладывать другой. Между тем, как одни рабочие откачивают воду, другие работают на дне шурфа, углубляясь все более и доставляя землю со дна шурфа наверх, где ее тотчас же и промывают и таким образом обнаруживают присутствие золота, если оно заключено в шурфе той местности; если же нет — партия снимается и идет дальше искать счастья.

Когда, наконец, найдут россыпь, стоящую разработки, подают об этом объявление в земский суд и просят об отводе площади. Приезжает чиновник, проверяет поданное в земский суд объявление и делает отвод площади, простирающейся до 250 000 квадратных сажен. Затем выдают план отведенной местности и акт на владение, и россыпь принадлежит на вечные времена золотопромышленнику, если он исполняет требуемые законом условия».

По всей Сибири- начиная с 30-х гг. рассеялось множество поисковых партий. В каждой из них было до 10 рабочих, приказчик, штейгер и проводник из местных «инородцев». «Вожатый,— как об. этом говорится в описании, приведенном В. И. Семевским,— всегда идет или едет впереди отряда, с ним все его имущество — трубка, табак, огниво и платье. Прочие члены партии следуют за ним один позади другого, имея на каждой лошади пару кожаных сум с партионным имуществом, харчевыми припасами и железным инструментом для шурфовки, с ними всегда — вашгерд для промывки песков и съемки золота... Так кочуют искатели золота в продолжении нескольких месяцев сряду»  [21].

Быстрое продвижение на восток. В 1840 г. была открыта система золотых приисков на севере Енисейского округа. В 1843 г. открыто золото в Верхнеудинском округе за Байкалом. Количество добываемого золота все увеличивалось. Наиболее богатыми районами в 40-х гг. были северная и южная части Енисейского округа  (в  1847 г. в первой из них было добыто 895 пудов, во второй — 316 пудов золота) .

На принадлежащих царю Нерчинских   Кабинетских  землях   в   1845   г. было добыто 21 пуд золота, а в 1849 г. добыча поднялась до 25 пудов. По предложению генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева, было решено уменьшить добычу серебра в Нерчинске с тем, чтобы направить главные усилия на добычу золота, доведя ее с 1850 г. до 100 пудов в год.

От этих лет остался любопытный нумизматический памятник — отчеканенный в России «голландский» червонец 1849 г. (рис. 42). Подобные червонцы выпускались, как уже отмечалось, в России и раньше, не уступая подлинным, голландским. После того как в 1849 г. чеканка червонцев в Голландии была временно прекращена, в России в течение 20 лет, начиная с 1850 г., их чеканили с датой «1849».

В 1853 г. была разведана Шахтаминская россыпь, в которой встретилось небывалое содержание золота — до 1 фунта в 100 пудах песка, в то время как среднее содержание при разведке было принято в 5 золотников, т. е. почти в 20 раз меньше. В этом году Муравьев доложил царю, что на Нер-чинских Кабинетских землях было добыто более 171 пуда золота. Позже добыча стала быстро падать.

В 50-е гг. частная золотопромышленность в Сибири существовала от Киргизской степи до Верхнеудинского и Баргузинского округов Забайкальской области. Золотая лихорадка достигла Лены. Золото на территории Ленского округа, по уточненным данным И. П. Шарапова [33], впервые было найдено летом 1846 г. одновременно двумя партиями: статского советника Репинского и купца Трапезникова. Действительных первооткрывателей ленского золота точно установить не удалось; предполагают, что это были тобольский мещанин Николай Окуловский и олекминский крестьянин Петр Корнилов, участвовавшие в работе по межеванию приисков Спасского и Вознесенского в 1848 г.

Несмотря на открытие и разработку многих богатых месторождений золота, экономика России была очень слаба. Значительный приток золота (например, в 1846—1848 гг. добывалось золота по 1687 пудов в год, из которых можно было бы начеканить 4 498 886 пятирублевых монет на сумму 22 493 330 руб.) не помог ее существенному укреплению. Ибо государство получало доход в виде установленной еще Петром I горной подати, составляющей одну десятую часть валовой добычи, львиную же долю дохода получали частные золотопромышленники и сам царь.

Старательские работы. Кайло, лопата, тачка и шлюзки с решеткой были малопроизводительны, но и с этими примитивными орудиями труда при богатом содержании золота в россыпях было получено 1010 пудов золота. В 1860 г., в результате применения более совершенных технических средств, было добыто и промыто почти вдвое больше песков — 546 133 643 пуда, однако золота было получено почти столько же — 1053 пуда из-за того, что разрабатывались россыпи с более низким содержанием.

Переход к отработке более бедных россыпей повлек за собой (сначала на промыслах Мариинского и Енисейского округов) организацию иной системы добычи: вместо хозяйских работ с общеконтрактными и отрядными рабочими появляются артели старателей-золотничников. Они находятся уже на своем содержании и получают вознаграждение за труд с золотника добытого и сданного золота. В техническом отношении такие работы представляли собой несомненный шаг назад, но без этих артелей на мелких промыслах пришлось бы совсем бросить работы. Число старателей-золотничников в 1869 г. составляло в Енисейском округе почти 15 % всех рабочих. Наряду с образованием артелей приисковые управления признали необходимым отводить для старательских работ отдельные места, на которых рабочие закладывали свои разрезы и производили добычу золота более рациональными способами. Такой порядок старательских работ (общий для всех промыслов Восточной Сибири) по мере выемки богатых пластов, особенно, на Бирюсинской системе, стал изменяться: значительная часть рабочих, получая меньше по сравнению с прежними заработками, уже не так охотно выходила на старательские работы. Для стимулирования работ приисковые управления предложили выработку полуторных уроков   (сменных норм)  с тем, чтобы каждый человек   за  лишние   пол-урока   получал особую плату «в повышенном размере». Большой приманкой для работы на приисках служило «подъемное золото», т. е. крупные золотинки, какие рабочий  мог  разглядеть  в  темном  забое и поднять на поверхность сам. «Подъемное золото» должно было сдаваться надсмотрщику непосредственно в разрезе  или   шахте.   Иногда  рабочий  не опускал золото в кружку надсмотрщиков, а тайно выносил его на поверхность. Если при обыске это золото обнаруживалось, оно отбиралось, а самого рабочего секли розгами, которые привозились прямо к разрезам или шахтам каждый день.

Таким «подъемным» оказался самый большой (36 кг) в России самородок «Большой треугольник» (рис. 43). Его нашел 27 октября 1842 г. рабочий Никифор Сюткин на речке Ташкурганке на казенных Миасских приисках в яме на глубине около 3 м. Генерал-майор Аносов не знал, как оплатить Сюткину его находку, и написал рапорт начальнику Уральских горных заводов генералу Глинке: «Сей самородок найден мастером Миасского завода Никифором Сюткиным, которому на основании 1773 ст. VII тома Свода законов причитается в награду по 15 коп. за золотник — 1266 руб. 60 коп. серебром; но как подобной величины самородок до сего времени встречаемо не было, то я обязанностью себе поставил испросить на выдачу причитающейся ему награды разрешения Вашего Превосходительства» [11]. О дальнейшей судьбе Сюткина известно лишь, что он запил горькую, опустился, стал опаздывать на работу и не мог остановиться до тех пор, пока его, опухшего, оборванного и скованного по рукам и ногам, не привели по распоряжению администрации завода на прииск и не подвергли жестокому истязанию розгами в присутствии сбежавшихся на удары барабана приисковых работников... Умер Сюткин в нищете.

Дальняя и Ближняя Тайга. В 1863 г. по р. Накатами на севере Иркутской губернии был зарегистрирован прииск Благовещенский, к которому на долгие годы перешло «лидерство». В этом же году были сделаны заявки на прииски по рекам Бодайбо, притоку Витима, и Бодайбокон. Зимой 1863— 1864 г. был основан город Бодайбо сначала как зимовье разведчиков, а затем как складская база золотопромышленников и пристань.

После этих открытий центр тяжести золотого промысла переместился из системы р. Олекмы в систему р. Бодайбо. Но эта исключительно богатая река оказалась трудной для освоения, так как золото здесь лежало на глубине 30—60 м в сильно водоносных песках. Разработка россыпей по р. Бодайбо оказалась посильной только крупным промышленникам. Некоторые прииски здесь дали за время их разработки до тысячи пудов золота и более.

Поиски золота в Ленском районе продолжались, и через семь лет после открытия золота в системе р. Бодайбо было найдено золото в системе р. Эн-гажимо, притока Витима. Пионерами этого района были мелкие золотопромышленники, поисковые партии которых разбредались по тайге и искали новое богатое золото в системах рек Олекмы, Малого и Большого Патома. Эти открытия делались по россыпям, лежащим на малой глубине. Район, названный Дальней Тайгой, быстро покрывался сетью приисков. Начались широкомасштабные работы. Позднее, когда были открыты глубокие россыпи в Ближней Тайге — системе р. Витим, для разработки которых создавались крупные предприятия типа акционерных обществ, мелкие промышленники стали разоряться.

К Тихому океану. В 1.861 г. частная золотопромышленность была разрешена вблизи побережья Тихого океана, на берегу Амурского лимана, где были найдены морские россыпи, а в 1865 г.— по всему Амурскому краю. В 1868 г. здесь уже был крупнейший прииск с 755 рабочими.

Таким образом, золотая лихорадка в Сибири дошла до побережья Тихого океана, ставшего ее естественным пределом на востоке.

60-е годы. В старых золотопромышленных системах — в Мариинском округе Томской губернии, в Семипалатинской области и Ачинском округе Енисейской губернии добыча золота на частных промыслах в это время находилась почти на одном уровне, а в остальных округах Енисейской губернии, а также в Верхнеудинском и Баргузинском округах начала падать. Лишь в Олекминском округе добыча золота с 199 пудов в 1860 г. увеличилась до 565 пудов в 1869 г.

Для 60-х гг. характерен упадок промысловых работ на большинстве старых золотоносных систем: если в 50-х гг. один промысел обслуживали в среднем 131 человек, то в 60-х гг. их было всего 67. Правда, в некоторых богатых системах, например в Олекминском округе, на один прииск приходилось в среднем 140 рабочих, а в Нерчинском округе — даже 217 человек. Зато на промыслах Западной Сибири в среднем на один прииск приходилось всего по 36 рабочих, а в южной части Енисейской губернии — по 65.

К 1869 г. на 529 частных приисках было промыто 658 083 872 пуда песка, работало 31 957 рабочих. Добыча золота составляла 1457 пудов и 17 фунтов.

В  нумизматике  1869  г.  знаменателен выпуском  трехрублевиков  нового образца  (рис. 44), а чеканка голландских червонцев с датой «1849» после протеста голландского правительства была прекращена.

На основе отечественного и зарубежного опыта развилась русская геологическая наука. В «Горном журнале» в 1865 г. была опубликована большая статья И. Полетики «Общие свойства месторождений золота», в которой подчеркивалось, что именно «на русских горных инженерах преимущественно лежит обязанность общих соображений о месторождениях золота. Россия начала собою блестящий ряд открытий золота, которые вместе с другими успехами человечества в XIX в. отличают эту эпоху во всемирной истории, и потому русские золотопромышленники, между коими есть и множество инженеров, без сомнения, самые опытные в ряду своих собратий. При том же русские горные инженеры наиболее подготовлены для таких общих соображений: мы интересуемся всеми иностранными литературами, тогда как иностранцы почти совсем не знают русского языка, на котором о золотых промыслах было сообщено, конечно, наибольшее число фактов». Открытие золота на Урале и в Сибири было признано современниками как одно из крупнейших достижений.