МОНОГРАФИИ БОЯРСКИХ РОДОВ. Предки Пушкина

С. Б. Веселовский

Смотрите также:

горожане-землевладельцы, служилые по прибору

Служилые люди жалование...

Набор военно-служилого класса...

Карамзин: История государства Российского

Права и обязанности бояр. Вольные слуги и бояре вотчинники...

БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Царь и бояре...

классы русского общества, сословия бояре

Татищев: История Российская

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

ПУШКИНЫ ПРИ ПЕРВЫХ РОМАНОВЫХ

Возвышение Пушкиных, начавшееся в последней четверти 16 века, продолжалось при первых Романовых, хотя в бурях Смутного времени Пушкины понесли довольно значительные потери. Пушкины были на подъеме приблизительно сто лет и в третьей четверти XVII в. достигли вершины своей славы и могущества. Однако в то же время становятся заметными признаки упадка. В последней четверти века мы наблюдаем несомненный упадок всего рода, завершившийся катастрофой 1697 г.

Со времени падения Бориса Годунова и избрания в 1613 г. на царство Михаила Федоровича Романова в нашей историографии было принято всячески чернить память «самоохотного», «рабоцаря», «цареубийцу» и «святоубийцу» (как убийцу царевича Дмитрия Углицкого, причисленного к святым) Бориса Годунова и прославлять избрание на царство Романовых как возрождение России после бедствий Смутного времени и как начало славной эры ее истории. Всем, кто желал знать, было известно, что род Романовых пресекся со смертью императрицы Елизаветы Петровны, но официальная историография продолжала считать потомками Михаила Романова всех, кто занимал российский престола после пресечения рода Романовых.

На этой точке зрения стоял и наш знаменитый историографа Н. М. Карамзин.

Во времена А. С. Пушкина, когда императоры Александр I и Николай I считались представителями рода Романовых, был известен приговор Земского собора 1613 г., избравшего на царство) Михаила Романова. А. С. Пушкин знал этот приговор и в «Моей родословной» писал:

«Водились Пушкины с царями; Из них был славен не один, Когда тягался с поляками Нижегородский мещанин. Смирив крамолу и коварство, И ярость бранных непогод, Когда Романовых на царство Звал в грамоте своей народ, Мы к оной руку приложили...» .

В черновых набросках ответа литературным критикам А. С. Пушкин по этому вопросу писал: «Четверо Пушкиных подписались под грамотой об избрании Романовых на царство».

Приговор Земского собора 1598 г. об избрании на царство Бориса Годунова был напечатан в т. II «Актов Археографической экспедиции» (в 1836 г.) и не был известен А. С/Пушкину . Выше было рассказано, что на соборе 1598 г. присутствовали и подписались под приговором десять представителей фамилии Пушкиных и что по сравнению с другими дворянскими родами это количество участников собора 1598 г. из рода Пушкиных представляется совершенно исключительным. Добавим к этому, что из десяти участников избрания на царство Бориса Годунова двое, Ивашка Михайлович и Михаил Евстафьевич, были из числа тех четырех Пушкиных, которые в 1613 г. избирали на царство Михаила Романова.

Ясно, что если бы А. С. Пушкин знал это обстоятельство, ему пришлось бы внести некоторые поправки в карамзинскую трактовку личности Бориса Годунова. В самом деле, у А. С. Пушкина Борис Годунов выступает как цареубийца (монолог Пимена), как основоположник крепостной зависимости крестьян, как тиран, подобный Ивану Грозному, и т. д.

Но в нашей историографии после Карамзина в оценку исторической личности Бориса Годунова внесено много существенных поправок: участие и виновность Бориса Годунова в деле о смерти царевича Дмитрия остаются под большим сомнением; Борис не был основоположником закрепощения крестьян, так как первые заповедные указы, лишавшие крестьян исконного права перехода в Юрьев день, были изданы не царем Борисом и не царем Федором по наущению Бориса, а Иваном Грозным; что касается тирании царя Бориса, подобной опричнине Ивана Грозного, то со времени избрания на царство Михаила Романова это было исторической клеветой, своего рода традицией, обязательной как для летописцев и повествователей XVII в., так и для позднейших историков, включая современников А. С. Пушкина.

Об этой переоценке исторической личности Бориса Годунова в послекарамзинской историографии уместно было напомнить, так как Модзалевский в своей работе о роде Пушкиных принял на веру вымысел Спиридова  , будто бы Пушкины при царе Борисе были в опале в связи с гонениями царя Бориса на Романовых. В источниках нет решительно никаких указаний на то, что Пушкины были приверженцами партии Романовых или были с ними в какой-либо связи. Мы не знаем, за что Евстафий Михайлович Пушкин и его «братья» вызвали немилость царя Бориса, но несомненно, что удаление в 1601 г. нескольких Пушкиных из Москвы на воеводства в Сибирь не имело никакого отношения к борьбе Романовых с Годуновыми за опустевший престол Рюриковичей.

Хорошо известно, что избранием на царство юного Михаила Романова широко воспользовались не только его близкие и далекие родственники, но и вообще все лица, оказавшие Романовым те или иные услуги, когда они были в изгнании и в опалах; В числе лиц, отмеченных особыми милостями царя Михаила, его матери, великой старицы Марфы, и его отца, патриарха Филарета, Пушкиных мы не находим. Стольник Борис Иванович Пушкин был среди тех, кто 9 лет пробыл в плену в Польше с Филаретом Никитичем, но это не отразилось на его карьере, и чин окольничего он получил много лет спустя после возвращения из плена за удачно выполненное посольство в Швецию.

Бурные события Смутного времени произвели большое опустошение в рядах служилых людей. Между тем первые 6—7 лет царствования Михаила Романова по существу были продолжением бедствий Смутного времени: борьба о польско-лтведской интервенцией и остатками самозванщины требовала от всех слоев населения большого напряжения сил и больших личных жертв. При таких условиях все сколько-нибудь дельные люди были, на счету и заняты неотложными делами. Этим объясняется то, что на Земском соборе 1613 г., избравшем на царство Михаила Романова, присутствовали только четыре представителя фамилии Пушкиных, притом из числа самых незначительных по службе. А самые значительные Пушкины отсутствовали, т. к. были в это время (январь — март 1613 г.) на воеводствах. Старший представитель рода, Никита Михайлович, был на Двине, его брат Ивашка Михайлович — в Бежецке, Григорий Григорьевич Сулемша — на Вологде, а думный дворянин Гаврила Григорьевич бился с поляками на Устюжне.

Служебная и социальная значительность представителей верхов служилого класса в XVII в. характеризуется лучше всего участием их в думе и в управлении центральным аппаратом власти — приказами.

Замечательна последовательность и постепенность, с которой Пушкины достигли думных чинов. Выше было рассказано, при каких чрезвычайных обстоятельствах Евстафий Михайлович первым из рода Пушкиных получил думное дворянство при Борисе Годунове. Столь же необычно было думное дворянство, пожалованное первым самозванцем Гавриле Григорьевичу. При Василии Шуйском попал в думу третий Пушкин, Иван Большой Михайлович, и тоже в чине думного дворянина. Со смертью последнего в 1611 г. в думе оставался один представитель рода — Гаврила Григорьевич.

При царе Михаиле Пушкины поднимаются на одну ступень выше. В 1619 г. после сорокалетней службы был пожалован в окольничие старший S ТО время представитель рода — Никита

Михайлович. Он был в это время уже глубоким стариком и в 1622 г. умер. После его смерти в думе оставался один Гаврила Григорьевич, вышедший в отставку по болезни в 1626 г.

Таким образом, в последние десятилетия царствования Михаила Федоровича в думе не было ни одного Пушкина, и только к концу 1644 г., т. е. незадолго перед смертью Михаила Федоровича, был пожалован в думные дворяне Григорий Гаврилович, сын думного дворянина Гаврилы Григорьевича, прославленного А. С. Пушкиным участника воцарения Лжедмитрия I.

С воцарением Алексея Михайловича для Пушкиных начинается время блестящих успехов и наивысших достижений. Еще не выяснено, как и при каких обстоятельствах Григорий Гаврилович, Борис Иванович и другие Пушкины попали в приближение к царю Алексею. Особенно высокое положение в правящих верхах занял Григорий Гаврилович. В августе 1645 г. за посольскую службу в Польше он был пожалован из думных дворян в окольничие. Таким образом, Григорий Гаврилович был вторым из Пушкиных, получившим окольничество. Третьим получил этот чин Борис Иванович за посольство в Швецию в 1646 г. В том же 1646 г. Григорий Гаврилович был назначен в полномочное посольство в Швецию и в связи с этой службой пожалован в бояре. Так Григорий Гаврилович стал первым боярином в роде Пушкиных. Но милости царя Алексея этим не ограничились — в январе 1647 г. он пожаловал Григория Гавриловича высоким званием оружниче- го. Одновременно ему было поручено заведование Оружейным и Ствольным приказами и Золотой и Серебряной палатами.

Менее значительным, пожалуй, даже заурядным человеком был младший брат Григория Гавриловича — Степан, пожалованный в окольничие в декабре 1648 г.

Григорий Гаврилович умер бездетным в 1656г., ив том же году умер его брат Степан. После их смерти в думе не оставалось ни одного Пушкина, и только в последний год царствования Алексея Михайловича в думу был пожалован в чине окольничего старший сын Степана Гавриловича Матвей.

Непонятно, почему Алексей Михайлович, относившийся к Пушкиным очень благосклонно, долго не пускал в думу Матвея Степановича, который в 1649 г. еще молодым человеком в чине стольника был дворянином при полномочном посольстве в Польшу, а в ближайшие следующие годы постоянно был «при государе» и исполнял разные ответственные поручения. После боярина и оруж- ничего Григория Гавриловича Матвей Степанович был самым значительным представителем рода Пушкиных в XVII в.

Пожалованный в апреле 1674 г. в окольничие, Матвей Степанович в следующем году был послом в Польшу, а в 1683 г. был пожалован в бояре. В годы царствования Федора Алексеевича он был одним из самых выдающихся деятелей своего времени. После смерти царя Федора Матвей Степанович не сумел взять верный курс поведения в сложном переплете дворцовых переворотов, и его блестяще начатая карьера была в сущности окончена. Его служба на воеводстве в Смоленске и Киеве была по существу почетным удалением из Москвы. В 1690 г. он был назначен ведать Расправ- ную палату, т. е. был удален от дел. Наконец, в 1697 г. Матвей Степанович, замешанный в дело А. Соковнина в связи с казнью его сына стольника Федора, был лишен боярства и всех вотчин и сослан в Енисейск.

Младший брат Матвея Степановича, Яков, представляется совсем малозначительным человеком, сделавшим карьеру благодаря заслугам отца и брата. Он начал служить много позже своего старшего брата. При царе Федоре Яков Степанович служил заурядным стольником, не получая никаких ответственных служебных поручений. В конце 1688 г. он был пожалован в окольничие, а в 1694 г. — в бояре. Не причастный к делу Соковнина, Яков Степанович тем не менее был удален в 1697 г. от дел в свою касимовскую деревню, где й умер через два-три года.

Из младшей линии Пушкиных, к которой принадлежал Александр Сергеевич, вышел только один думец — Иван Федорович Шиш. В карьере его многое неясно. В 1646 г. он был пожалован из жильцов в стряпчие, в 1650 г. был уже стольником, и на этом его продвижение по службе остановилось. При Федоре Алексеевиче Иван Федорович Шиш был на воеводстве в Тобольске и на Верхотурье. В 1682 г. Иван Федорович Шиш был пожалован в окольничие. Этим возвышением он был обязан, по-видимому, партии Милославских и, может быть, лично царевне Софье. О связях семьи Пушкиных, в которой вырос Иван Федорович Шиш, говорит то, что его старшая сестра Ирина-Анастасия была с 1641 г. в замужестве за кн. Иваном Андреевичем Тараруем Хованским.

И. А. Тараруй Хованский, фактический глава московских стрельцов, честолюбивый болтун (тараруй) и интриган, первоначально был сторонником Милославских и царевны Софьи и противником избрания на царство (после смерти Федора Алексеевича) Петра. Он возбуждал стрельцов требовать соправительства царевичей Ивана и Петра и царевны Софьи. К мятежу присоединились раскольники, и были пущены в народ слухи, что Хованский желает при помощи стрельцов воцариться сам. В августе 1682 г. Софья с царевичами бежала в Троицкий монастырь. Для защиты их быстро были собраны значительные силы дворянской конницы. Мятежные стрельцы заперлись было в Кремле и намеревались сопротивляться, но раздоры в их собственной среде заставили их смириться и просить пощады.

Софья приказала схватить Тараруя Хованского, и 17 сентября по дороге в Сергиев монастырь, в с. Воздвиженском, Иван Андреевич был задержан и казнен без суда.

В такой обстановке получил окольничество И. Ф. Шиш Пушкин. При быстро изменявшейся тогда политической обстановке

Иван Федорович Пушкин, естественно, не мог удержаться на достигнутой им высоте, и уже в 1684 г. мы видим его удаленным на воеводство в Терки на Северном Кавказе, что было по существу ссылкой, которую даже нельзя назвать почетной.

Дворяне в думных чинах—«советные люди» московских царей— не были верховным учреждением Московского государства. Ввиду распространенных представлений о боярской думе как учреждении следует напомнить, что у дворян, которых царь «пускал» или жаловал к себе в думу, т. е. в советные люди, не было ни канцелярии, ни штата сотрудников, ни своего делопроизводства и архива решенных дел. Царь по своему усмотрению одних думцев назначал на воеводство в крупнейшие города государства — на Двину в Архангельск, в Великий Новгород, Белгород, Казань, Астрахань и т. д., других отправлял послами в иноземные государства, иным поручал, «приказывал» какое-либо дело или целую отрасль управления, наконец, некоторых оставлял при себе в качестве постоянных советников по текущим вопросам государственного управления.

Так, можно сказать, что думный чин служилого человека свидетельствовал не о действительных служебных заслугах его, а об уровне, на котором он находился в среде правящих верхов государства. Для выяснения исторической роли лиц следует рассматривать их действительные службы в центральном аппарате власти, и в местных ее органах.

В первые шесть лет царствования Михаила Федоровича, до возвращения из польского плена Филарета Никитича, несколько Пушкиных принимали участие в управлении приказами. Иван Михайлович (Ивашка) во время выборов царя Михаила был воеводой в Бежецке. В следующем году он был отозван в Москву и несколько месяцев ведал чрезвычайный приказ — Приказ сбора казачьих кормов. Этот приказ просуществовал недолго, и сбор денежного и хлебного жалования для казаков и стрельцов был передан Стрелецкому приказу, а Ивашка Михайлович был послан на воеводство в Астрахань. Это было очень важное назначение, т. к. в низовьях Волги только что перед^этим было покончено с остатками самозванщины.

После возвращения из плена Филарета Ивашка Михайлович в 1619—1621 гг. управлял очень важным финансовым приказом — Большим приходом.

Думный дворянин Гаврила Григорьевич в 1613 г. защищал от поляков Устюжну Железопольскую, а в сентябре был послан воеводой в Вязьму, где оставался в 1614—1615 гг. В 1618 г. ему был поручен Челобитный приказ, а сверх того в следующем году — Разбойный приказ.

Представитель младшей линии Пушкиных, Федор Семенович, в 1615—1616 гг. ведал Ямской приказ, очень важное в то время учреждение, в ведомстве которого находилась не только непосредственно ямская гоньба, но и слободы ямщиков, расположенные во множестве городов.

Прямой предок Александра Сергеевича Тимофей Семенович непосредственно в центральном управлении не служил, но в 1616 г., по поручению Посольского приказа, произвел дозор и описание Романовского уезда, населенного служилыми татарами, у которых были постоянные столкновения и тяжбы с русскими людьми посада и уезда.

Ввиду того, что в XVII в. несколько Пушкиных служило в Челобитном приказе, следует сделать несколько дополнительных разъяснений по поводу этого любопытного учреждения. В общих сочинениях по истории Московского государства обычно упоминается только об одной стороне деятельности дворян и дьяков Челобитного приказа. Челобитный приказ сравнивали как бы с собственной канцелярией царя, которая занималась принятием, рассмотрением и решением челобитных, подаваемых населением царю во время его выходов из дворца. В действительности дьяк Челобитного приказа, всегда сопровождавший царя на выходах, принимая челобитные, писал на обороте их царский милостивый указ, который никогда не имел в виду разрешить дело. Дьяческие пометы на обороте челобитной были адресованы в соответствующий приказ и содержали приказание царя удовлетворить просителя, «а если за чем дело решить нельзя, то доложить об этом особо государю». Таким образом, первым назначением Челобитного приказа было побуждать все прочие приказы, в зависимости от дела, рассматривать и по возможности удовлетворять личные обращения к царю. Эта функция дворян и дьяков, ведавших Челобитный приказ, находилась в тесной связи с другой не менее важной компетенцией.

Дело в том, что подсудность лиц и дел в Московском государстве распределялась очень сложно между множеством ведомственных или территориальных приказов. Все должностные лица, начиная с самых верхов и до низа, находились вне компетенции общих приказов и, как тогда говорили, «судом и управой» были ведомы только в Челобитном приказе. Таким образом, дворяне и дьяки Челобитного приказа по самой сущности своих служебных обязанностей находились в постоянной близости к царю, а Челобитный приказ в правительственном механизме Московского царства был органом контроля и очень важным рычагом.

Перечислю теперь вкратце тех Пушкиных, которые в те же годы напряженной борьбы за упрочение власти после лихолетья Смуты служили в городах, в полковых и гражданских воеводах.

Никита Михайлович был в 1613 г. на Двине, в 1614—1616 гг.— во Владимире, в 1617 г.— в Арзамасе.

Григорий Григорьевич Сулемша в [1612—]1614 г. был на Вологде, а в [1616—11618 г. — в Ярославле.

Тимофей Семенович в 1618 г.— в Цывильске.

Михаил Евстафьевич в 1617 г.— в Можайске, в 1620—' 1621 гг.— в Чебоксарах.

Иван Иванович в 1616 г. был воеводой в полках в Михайлове, а в 1617 г. послан в Ярославль собирать служилых людей для похода; в 1620—1622 гг.— воевода на Верхотурье.

В 1617 г. был заключен мир со Швецией, а в декабре 1618 г. заключено на 14 лет перемирие с Польшей. По договору о перемирии был произведен размен пленных, и в числе русских пленников, задержанных поляками в 1610 г., возвратились на родину «государев отец» патриарх Филарет Никитич и стольник Борис Иванович Пушкин. После 20 лет всевозможных бедствий, голодовок и вражеских разорений наступило, наконец, время мирного труда. Фактическим правителем государства стал властный патриарх Филарет. Выше было упомянуто, что пребывание Бориса Ивановича Пушкина в плену вместе с Фидаретом Никитичем не послужило на пользу сколько-нибудь заметным образом ни Борису Ивановичу Пушкину, ни его сородичам.

Непонятно, почему Б. И. Пушкин стал получать назначения только в конце жизни Филарета Никитича,который умер 1 октября 1633 г. В 1630—1636 гг. Б.И. Пушкин ведал Разбойный приказ, в 1636—1640 гг. был на весьма выгодном, по тогдашним условиям, воеводстве в Мангазее, а в 1642—1648 гг. вторично ведал Разбойный приказ, причем в 1646 г., т. е. уже при царе Алексее, был пожалован на старости лет в онольничие. После успешного посольства в Швецию Борис Иванович в конце своей служебной карьеры был на воеводстве на Двине (1652—1656 гг.).

|Кроме Бориса Ивановича, никто из Пушкиных в это время, т. е. при патриархе Филарете и при жизни царя Михаила, в центральном аппарате власти не был. Зато на воеводствах в это время было исключительно много Пушкиных. Никита Евстафьевич в 1625—1627 гг.— в Сургуте. Иван Никитич после службы в 1619 г. на Верхотурье в 1623 г. был в Мангазее, в 1632 г.— в Кайгороде, в 1636—1637 гг.— в Алатыре, в 1643—1647 гг.— в Казани и в 1649—1652 гг.— в Пе- лыме.

Василий Никитиче 1627 г.—в Пронске, в 1636—1637 гг.— в Чебоксарах, в 1642 г.— в Веневе и в 1644—1649 гг.—в Якутске, где и умер на службе от сурового и непривычного для москвичей климата.

Борис Григорьевич Сулемпшн в 1621—1622 гг. был во Мценскег а в 1639—1640 гг.— в Вязьме.

Воин Тимофеевич в 1629—1631 гг. был в Березове, а в 1636 г.— в Брянске, где и умер на службе.

Петр Тимофеевич (прямой предок А. С. Пушкина) в 1624 г. был полковым воеводой в Пронске, а в 1627—1628 гг. служил в Тюмени.

По поводу воеводств в сибирских городах следует заметить, что эта служба была тяжелой, но считалась «корыстной», т. е. весьма выгодной, т. к. назначенный в Сибирь дворянин получал полный оклад жалования на два года вперед, пользовался случаем провезти через верхотурскую заставу вино, а на обратном пути провезти ценные меха.

Младший брат Петра Тимофеевича, Федор, в 1630 г. был в Каргополе, в 1633—1634 гг. — в Севске, в 1638—1639 гг.— в Торопце и в 1641—1642 гг.— в Хотмышске.

О выдающейся деятельности в думе и на дипломатическом поприще Григория Гавриловича и Матвея Степановича было сказано выше. Здесь, в общем обзоре служебной деятельности Пушкиных при царях Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче, следует прежде всего сказать об их службах в судебных приказах.

Выше было сказано, что Челобитный приказ играл в строе центральных учреждений Московского государства очень важную роль как учреждение, в котором были ведомы «судом и управой» судьи, дьяки, подьячие и прочие приказные люди всех приказов и ведомств. В 1618 и 1619 гг. судьей Челобитного приказа был думный дворянин Гаврила Григорьевич. Возвратившийся из польского плена Филарет Никитич стал всюду расставлять своих людей, и Гаврила Григорьевич Пушкин был отставлен.

Судьями в Челобитном приказе были: с 1619 по 1627 г. окольничий Ф. JI. Бутурлин, в 1627—1634 гг. окольничий кн. Г. К. Волконский, а затем боярин Б. М. Салтыков и окольничий кн. Ф. Ф. Волконский. С воцарением Алексея Михайловича Пушкины появились вновь в этом важном приказе.

В 1645—1646 гг. судьей Челобитного приказа был Григорий Гаврилович Пушкин. В 1646 г. Григорий Гаврилович был послан в составе полномочного посольства в Швецию, а затем пожалован в бояре и оружничие и был освобожден от должности судьи Челобитного приказа. В 1650—1651 гг. Челобитный приказ был поручен его младшему брату — окольничему Степану Гавриловичу.

Много лет спустя Пушкины еще раз появляются на том же поприще. В мае 1677 г. в Челобитный приказ был назначен окольничий Матвей Степанович. 19 декабря того же года все дела Челобитного приказа было велено передать Владимирскому судному приказу, в числе судей которого был Петр Петрович Пушкин, прямой предок поэта.

В январе 1683 г. Челобитный приказ был восстановлен и в него назначен кн. Федул Федорович Волконский, но 9 февраля 1685 г. Челобитный приказ был окончательно упразднен и дела его переданы Владимирскому судному приказу, которым в 1685— 1687 гг. управлял боярин Матвей Степанович Пушкин.

В дополнение к обзору служб Пушкиных в центральном управлении отмечу, что упомянутый выше Петр Петрович был судьей во Владимирском судном приказе в 1675—1679 гг., а Петр Михайлович Желтоух был там же в 1674—1675 гг. и в Московском судном приказе в 1676 г.

В заключение обзора служебной деятельности Пушкиных во второй половине XVII в. следует дать перечень их служб в городах. Этот сухой перечень заслуживает внимания сам по себе и в качестве яркого контраста служебной и исторической незначительности родителей и ближайших предков А. С. Пушкина.

Окольничий Степан Гаврилович, кроме служб на дипломатическом поприще и в Челобитном приказе, был на воеводстве: в 1643—1644 гг.— в Рыльске, в 1646 г.— в Одоеве, [в 1647 г.— в Устюге Великом], в 1653—1654 гг.— в Путивле и в 1654/55 г.—в Смоленске.

Федор Федорович Сухорук в 1652—1653 гг.— в Чугуеве.

Петр Михайлович Желтоух в 1648 г.— во Мценске, в 1651 г.— в Рязани, в 1653—1654 гг.— в Козлове и в 1656 г.— на Олонце.

Никита Воинович в 1650 г.— в Козлове.

Петр Петрович в 1659—1660 гг.— в Туле.

Иван Федорович Шиш в 1674—1676 гг.—в Тобольске, в 1676— 1679 гг.— на Верхотурье и в 1684 г.— в Терке (на Северном Кавказе),

К содержанию книги: Степан Борисович Веселовский - ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТОРИИ КЛАССА СЛУЖИЛЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ