МОНОГРАФИИ БОЯРСКИХ РОДОВ. Древнейшие боярские семьи

С. Б. Веселовский

Смотрите также:

горожане-землевладельцы, служилые по прибору

Служилые люди жалование...

Набор военно-служилого класса...

Карамзин: История государства Российского

Права и обязанности бояр. Вольные слуги и бояре вотчинники...

БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Царь и бояре...

классы русского общества, сословия бояре

Татищев: История Российская

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

РОД КОБЫЛЫ

Родословцы и Бархатная книга начинают род Кобылиных от Андрея Ивановича Кобылы, причем некоторые редакции родословцев прибавляют, что Андрей Кобыла выехал из Прусской земли, «из Немец». Уже в середине XVI в. о происхождении Кобылиных существовала только смутная легенда. Кн. Курбский считал родоначальником Шереметевых какого-то Михаила (это Миша Прушанин, один из героев Александра Невского), «глаголють его быти с роду княжат решких» Кого Курбский подразумевал под решскими княжатами, неизвестно. Замечу только, что и,Вельяминовых-Воронцовых Курбский выводил от тех же княжат решских, «отъ Немецка языка»  .

В XVIII в. досужее тщеславие одного из Колычевых сочинило наивную легенду о потомке прусских королей Гландосе Камбиле, который выехал к вел. кн. Данилу Александровичу и во крещении получил имя Андрея (Кобылы). Превращение Камбила в Кобылу Колычев объяснял так: «Мню по сему, что вместо Камби- лы, или Камбилиона написано просто Кобыла от древних писцов, с убавлением литеры», ибо «древние писали русские, недовольные в грамматических учениях, вельми иноземные прозвания и имена отменяли» 

 Подобное же наивное превращение русского слова в иностранное можно видеть во многих легендах о роде Новосильцевых, где чисто русское прозвание Шалай или Шалый превратилось в свейского немца Шеля.

Достаточно обратить внимание на прозвище первых Кобылиных, чтобы ненужность и совершенная неосновательность этих домыслов стали очевидными.

Некоторые родословцы сообщают, что у Андрея Кобылы был брат, Федор Шевляга или Шевлюга, у которого было три сына: Тимофей Мотовило, родоначальник Мотовиловых и Грабежевых, Кирилл Вороба, от которого пошли Воробьины и Трусовы, и бездетный Нестер Деревль-Шевляга или Шевлюга, что в простонародном языке на юге России значит кляча, плохая кобыленка. Затем у Андрея Кобылы старший сын имел прозвище Жеребец, а младший Кошка. Эти прозвища скорее говорят о чисто великорусском примитивном юморе, быть может новгородского происхождения, чем о решских княжатах или мифических прусских королях. Подобные прозвища то из царства животных и рыб, то из растительного царства и т. п. были в обычае. Так, в роде кн. Константина Галицкого, от которого пошли Ляпуновы, были три брата: Дмитрий Береза, Семен Осина, Иван Ива. В роде Фоминских у Семена Травы один внук имел прозвище Осока, у Осоки сыновья — Пырей и Отава, а их двоюродный брат — Щавей (щавель). В одном роде служилых людей, испомещенных в конце XV в. в Новгороде, были в ходу рыбьи прозвища: Сом Линев, Окунь, Судак, Карась и т. п.

Первоначальное отсутствие указаний на время выезда и фантастичность позднейшей легенды о происхождении от решских княжат или прусских королей говорят за то, что Кобыла и его брат Шевлюга были очень старым великорусским родом, быть может пришедшим, как и многие другие роды, с князьями из Новгорода  .

Андрей Кобыла, несомненно, историческое лицо. При вел. кн. Семене Гордом он был боярином. Летописи сообщают, что в 6855 [1346/47] г. он и Алексей Петрович Хвост были сватами великого князя и ездили в Тверь за его невестой, кн. Марией, дочерью тверского князя Александра  .

У Андрея Ивановича Кобылы было пять сыновей: Семен Жеребец, Александр Елка, Василий Пантей, Гаврила (Гавша) 6 и Федор Кошка. У Пантея был один сын — бездетный Григорий  , а у Гавши два бездетных сына. Таким образом, эти ветви вымерли в конце XIV в.

У Семена Жеребца было четыре сына: Григорий Лодыга, родоначальник Лодыгиных, Коновницыных и Горбуновых; Игнатий, потомство которого пресеклось в середине XV в.; Фома, у которого был один бездетный сын; и Александр Синий.

О Григории Лодыге ничего неизвестно. Потомки его в XVI в* были рядовыми служилыми людьми.

Игнатий был самым значительным из сыновей Семена Жеребца. По-видимому, он был боярином. По словам Геннадия Бутурлина, он был местом меньше Андрея Ивановича Акинфова. В 1408 г. он был на очень ответственном посту — воеводой на Коломне, где был убит в бою кн. Федора Рязанского с кн. Иваном Прон- ским  . У Игнатия было три сына — Алексей и бездетные Федор и Андрей.

Алексей Игнатьевич в 6953 [1445] г. был воеводой великого князя в Суздальском бою. Его единственный сын Андрей был убит, по-видимому, в молодости в том же бою и не оставил потомства  .

Четвертый сын, Александр Синий, стал родоначальником рядовых фамилий: Горбатых, Кокоревых и Образцовых. Некоторые потомки Александра Синего служили удельным князьям. В летописях под 6997 [1488/89] г. мы находим рассказ о том, как слуга великого князя Василий Мунт Татищев вызвал недоразумение «промеж князя Андрея Углецскаго» и великого князя. Он скверно пошутил, что великий князь хочет «поимати» кн. Андрея. Слуга кн. Андрея, Образец, услышав это, «в правду поворотил» и донес ему, «хо- тячи князю Андрею примолвитися, заньже его преже того князь Андрей в нелюбии держал». Мунт Татищев за это был бит кнутом, и великий князь хотел вырезать ему язык, едва митрополит его «отпечаловал»  . Этот Образец, слуга кн. Андрея, был не кто иной, как Василий Игнатьевич Синево, про которого родословцы говорят, что он служил кн. Андрею Углицкому. Один из сыновей Игнатия Образца, Борис, бежал при неизвестных обстоятельствах в Литву. Внуки Игнатия Образца (от сына его Романа) служили кн. Владимиру Андреевичу Старицкому п.

Гораздо значительнее исторически было потомство второго сына Андрея Кобылы—Александра Елки. У-Елки было пять сыновей: Федор Колыч, Иван Хлудень, Григорий Стербей, бездетный Роман и Федор Дютка, от которого пошли Неплюевы  .

Хлуденевы, Стербеевы и Неплюевы ничем не замечательны — весь интерес этой ветви Кобылиных заключается в Колычевых  .

У Федора Колыча было четыре сына: Григорий, Андрей, Иван и Тимофей.

О Григории известно из одного документа Троицкого монастыря, что он был женат на вдове Николая Муромцева Елене, которая принесла ему в приданое с. Конотеребово на р. Воре, на границе Радонежа и Московского уезда (по-видимому, это село позже стало называться Муромцевым — существует и в настоящее время). Елена умерла, когда ее муж поехал на службу в Белев (по- видимому, в 1438 г.), и перед смертью приказала своему посель- скому дать с. Конотеребово Троицкому монастырю, «и тот Григо- рей Колычев приехал з Белевы да з души свел — дал в дом живо- началной Троице»  .

Об Иване и Тимофее, умерших бездетными, ничего неизвестно. Андрей был убит на Суздальском бою в 6953 [1445] г. 

В общем это поколение Колычевых не поднималось выше уровня рядовых служилых людей.

У Григория было два сына: Александр, отец митрополита Филиппа и родоначальник Хлызневых-Колычевых, и Василий Лошак, от которого пошли Лошаковы-Колычевы.

Александр Григорьевич был боярином у кн. Михаила Андреевича . Из этой ветви в думу великого князя не попало ни одного представителя.

Из ветви, пошедшей от Василия Лошака, в думу попал только один представитель — Василий Григорьевич, окольничий с 7081 [1572/73] г., умерший в 7087 [1578/79] г.

У Андрея Федоровича, убитого в 1445 г. под Суздалем, было три сына: Андрей, Семен и Иван Лобан. От этих сыновей пошли три ветви Колычевых, из которых некоторые попали в думу. Вообще Колычевы, сильно размножившиеся в XVI в., завоевывают себе видное положение не столько своей родовитостью и богатством, сколько числом. Не находя себе места при дворе великого князя, многие Колычевы переходят на службу к удельным князьям.

Так, внуки Семена Андреевича Алекса, Меныпик, Безсон, Федор и Борис Григорьевичи служили царю Симеону Бекбулато- вичу. Петр Андреевич Лошаков служил кн. Андрею Ивановичу  . Ему же служил Иван Иванович Умный (сын окольничего Лобана) и был у него думным человеком, когда в 1537 г. произошла известная «замятия» и кн. Андрей сделал попытку бежать в Великий Новгород и «засесть» его, как это делали в XIV—XV вв. княжата, лишившиеся престола. Малолетство вел. кн. Ивана и борьба боярских партий, тяжело отражавшиеся на всех отраслях управления, подавали надежду кн. Андрею. Он обратился к новгородским служилым людям с приглашением идти к нему на службу. В числе новгородских помещиков, откликнувшихся на этот призыв, было несколько Колычевых. Воскресенская летопись сообщает, что после ареста кн. Андрея и его думцев, новгородских детей боярских, которые пошли на зов кн. Андрея, «Ондреа Иванова сына Пупкова да Гаврила Володимерова сына Колычевых с товарыщи, тритцати человек, велел князь великий бити кнуть- ем на Москве да казнити смертною казнию — вешати по Науго- родцкой дорозе, не вместе и до Новагорода»  .

В этом сообщении имена Колычевых перепутаны. У Ивана Пупка было три сына: Василий и бездетные Федор и Гаврила, а у Владимира, брата Ивана Пупка,— тоже три сына: Иван, бездетный Андрей и Василий. Про сыновей Владимира в Бархатной книге отмечено, что они были испомещены в Великом Новгороде, а про Гаврилу~и Василия Пупковых — что они были казнены «во княжь Андрееве Ивановиче вине, по отъезде» . Сопоставляя эти'указания, можно сказать, что, наверное, были казнены Гаврила щ Василий Пупковы и Андрей Владимиров. Вероятными жертвами этого эпизода можно считать еще братьев Андрея, а также Петра Андреевича Лошакова, который, как было упомянуто, служил кн. Андрею. Возможно, что кроме них были казнены и другие Колычевы, т. к., с одной стороны, известно из писцовых книг, что в Великом Новгороде на поместьях было много Колычевых, а с другой стороны, в этом колене рода Колычевых (третье от Федора Колыча) по родословцам показано что-то уж слишком много бездетных (на 41 человека 23 бездетных).

И. И. Умный, думец кн. Андрея, оправдывая свое прозвище, вышел из этой замятии благополучно. В 7056 [1547/48] г. он был пожалован в окольничие и умер в этом чине в 7063 [1554/55] г.

Его брат Иван Рудак был пожалован в окольничие в 7055 [1546/47] г. и умер бездетным в 7059 [1550/51] г.

Сыновья Ивана Умного, Федор и Василий, связали свою судьбу с опричниной. Про Василия хорошо известно, что он был деятельным опричником, а Федор был очень близким к царю человеком в эпоху террора. По Шереметевскому списку, Федор был пожалован в окольничие в 7067 [1558/59] г., в 7071 [1562/63] г.— в бояре, в опричнине и умер в 7075 [1566/67] г.; Василий стал окольничим в 7073 [1564/65] г. и умер в 7083 [1574/75] г.

О сомнительной точности последней даты будет сказано ниже.

Летом 1566 г. был поставлен в митрополиты Филипп, и ближайшие после того годы были временем наибольшего подъема Колычевых. В 1568 г. митрополит Филипп подвергся опале и ссылке, а в декабре 1569 г. был задушен. Одновременно подверглись опале и другие Колычевы. Кн. Курбский писал в своей «Истории»: «Потом погубил род Колычевых, тако же и мужей светлых и нарочитых в роде... А побил их тое ради вины, иже разгневался зело на стрыя их, Филиппа архиепископа, обличающа его за презлыя беззакония». Курбский называет только одного Колычева — Ивана Борисовича Хлызнева, родного племянника митрополита Филиппа, и сообщает подробности этой опалы. Царь Иван объезжал «места и веси и дворы» Ивана Борисовича и палил их «со живущими в них». В одном месте он нашел большую пова- лушу, связал в ней Ивана Борисовича, согнал в нее и в соседние избы «полно человеков», запер и подложил несколько бочек пороха. «Кромешников» своих царь поставил «издалеча в полко- устроениях», как бы под вражеским городом, и велел взорвать храмину. Когда Иван Борисович чудесным образом остался жив, ему отрубили голову и по приказанию царя послали ее в кожаном мешке его дяде-митрополиту. Курбский прибавляет, что Колычевых погублено «всеродне» десять человек, «в них же беша нецыи мужие храбрый и нарочитые, некоторые же от них и сигк- литским саном почтеныи, а нецыи стратилаты быша»

В этом сообщении объединено, по-видимому, несколько разновременных эпизодов. И. Б. Хлызнев был убит до смерти митрополита Филиппа. В синклитских, т. е. в думных, чинах в это время были окольничие Василий Иванович Умного и Михаил Иванович. Последний был пожалован в окольничие в 7075[1566/ 67] г. и «выбыл» в 7079 [1570/71] г., т. е. через год после смерти митрополита Филиппа. Про В. И. Умного Шереметев- ский список сообщает, что он умер в 7083 [1574/75] г. Возможно, что это известие неточно — в разрядах Василий Иванович упоминается в последний раз в 7081 [1572/73] г.   Странно, что Курбский, говоря о нескольких Колычевых синклитского чина, забыл имя такого видного опричника, как Василий Иванович Умного. Между тем в синодиках опальных людей записаны Андрей, Венедикт, Тимофей и Василий Умного, т. е., очевидно, Колычев же. Венедикт — сын Бориса Степановича, двоюродного брата Умных.

Есть основание думать, что указанными Колычевыми не исчерпывается список погибших от опричнины. Дело в том, что, по родословцам, в четвертом колене (от Федора Колыча) показано еще больше бездетных лиц, чем в третьем, а именно 36 бездетных на 46 представителей. Конечно, вовсе не все бездетные — то же что казненные, тем не менее несомненно, что террор царя Ивана был прямой или косвенной причиной смерти многих Колычевых. Однако и после этого Колычевы были так многочисленны и сильны, что некоторые представители продолжали продвигаться, несмотря на опричнину.

Так, в 7081 [1572/73] г. был пущен в думу окольничим Василий Григорьевич (умер в 7087 [1578/79] г.), а в 7093 [1584/85] г. окольничим же попал в думу Иван Федорович Крюк. При царе Федоре Колычевы были еще «велики». Когда в 7094 [1586] г. думный дворянин и печатник Роман Алферьев стал местничаться с Федором Лошаковым, то он был обвинен, хотя не беспристрастно, если судить по замечанию разрядов, что «тем судом промышлял боярин князь Иван Петрович Шуйской для Крюка Колычева»  .

При царе Борисе Иван Крюк и другие Колычевы были в загоне. При Василии Шуйском Иван Крюк, как и раньше, был сначала окольничим, в 7115 [1606/07] г. пожалован в бояре и дворецкие, но в 7117 [1608/09] г. «выбыл». Весной 1609 г. он был обвинен в организации заговора против царя Василия и казнен на Красной площади. Иван Крюк был последним крупным представителем рода Колычевых  . В XVII в. в думу попал только один Колычев — Алексей Дмитриевич, окольничий при царе Алексее.

Самой замечательной отраслью рода Андрея Кобылы было потомство его младшего сына — Федора Кошки. Если оставить в стороне сомнительные указания (см. выше), то остаются следующие достоверные факты из жизни Ф. Кошки.

В 1389 г. он был послухом у второй духовной вел. кн. Дмитрия. Тогда же, по свидетельству летописей, он выдал свою дочь Анну замуж за кн. Федора Михайловича Микулинского. В начале княжения Василия Дмитриевича он в числе других бояр участвовал в мене землями митрополита Киприана с великим князем. В 1393 г. он был послан в Великий Новгород для мирного договора и сбора «черного бора». Наконец, он упоминается как уже умерший в известном письме Едигея к вел. кн. Василию 1408 г. Из этого письма видно, что Ф. Кошка был осторожным дипломатом старой школы, который предпочитал й умел ловкой политикой и подарками создавать расположение Орды и предотвращать гибельные для Руси последствия конфликтов с Ордой. Едигей противополагает Кошку его сыну Ивану, который с молодыми боярами подбивает великого князя на политику, вызывающую в Орде гнев и грозящую Руси «пакостями», т. е. карательны ми набегами татар. Известно, что Едигей сам вскоре совершил на Московское княжение опустошительный набег.

По весьма правдоподобному предположению В. К. Трутовско- го, Федор Кошка умер в 1407 г. 

У Кошки кроме дочерй Анны, о которой было упомянуто выше, было пять сыновей: Иван, от которого пошли Яковли, Захарьины, Юрьевы и Романовы; Федор Голтяй, род которого вымер в середине XV в.; Александр Беззубец, родоначальник Шереметевых и Епанчиных; Никифор, имевший двух бездетных сыновей; бездетный Михаил Дурной.

Скажу сначала о Голтяевых, чтобы после не разбивать внимания читателя при изложении родов Захарьиных и Шереметевых. Боярскую подпись Федора Голтяя мы видим на первой духовной вел. кн. Василия Дмитриевича, непосредственно за подписью его старшего брата Ивана. «Память» Геннадия Бутурлина упоминает его в числе бояр, которых «заехал» кн. Юрий Патрикеевич. Умер Ф. Голтяй, вероятно, во время больших эпидемий в конце княжения Василия Дмитриевича. Во всяком случае, в начале княжения Василия Темного Голтяя не было в живых, и его вдова Марья, в иночестве Маремиана, с сыном Андреем дала,в 1428— 1432 гг. Троицкому монастырю (при игумене Савве) в Кинельском стану Переяславского уезда «село свое в Кинеле Ондреевское Воронина у озера, а опрочь озера...А озера есмя не дала х той земли, что того села жеребей озера». Речь идет об озере Тарбеевском, находящемся в версте от Параклита, на восток. Упомянутый в этой данной Андрей Голтяев был убит в Суздальском бою в 1445 г., и после его смерти его жена Акулина дала Троицкому же монастырю «село Тарбеевское к святой Троице и жеребей озера, что к той земле потягло» . Несколько далее на восток от озера Тар- беевского была родовая вотчина Голтяевых — с. Тимофеевокое, которое Марьей Голтяевой было дано кн. Борису Волоцкому.

У Федора Голтяя было три сына, Иван, Гаврила и Андрей, и дочь Марья. Марья в 6915 [1406/07] г. вышла замуж за кн. Ярослава Владимировича Боровского . О многочисленных вотчинах Марьи Голтяевой, доставшихся кн. Борису Васильевичу Волоцкому, хорошо известно, но никто, кажется, не обратил внимания на то, как и почему это произошло. Между тем, если справиться в родословцах, все объясняется очень просто.

Дело в том, что все три сына Федора Голтяя умерли бездетными. Иван и Гаврила нигде не упоминаются и умерли, по-видимому, в молодости, быть может, в великий мор. Их брат Андрей был выдающимся* боярином вел. кн. Василия Васильевича. В 6942 [1433/34] г. он был послан в Тверь к кн. Андрею Можайскому и взят в плен кн. Василием Косым. В 6946 [1437/38] г. он вел йод Ёелевом переговоры с царем Махметом, a dateM принимал участие в кровавом Белевском бою. В 6951 [1442/43] г. он был воеводой войск, посланных в Рязань против царевича Мустафы. В 6953 [1445] г. он был убит, как было выше упомянуто, в Суздальском бою. Так, все три брата Голтяевы умерли бездетными, и родовые вотчины достались их сестре Марье Федоровне, жене кн. Ярослава. Дочь кн. Ярослава Марья вышла за вел. кн. Василия Васильевича. Таким образом, Марья Федоровна, дочь Голтяя, приходилась бабкой кн. Борису Васильевичу Волоцкому. В 1456 г. ее единственный сын кн. Васшшй Ярославич лишился своего удела и был заточен в тюрьму, где позже (в 1483 г.) и умер. Очевидно, после 1456 г. Марья Федоровна дала с разрешения великого князя свои вотчины внуку.

Старший сын Федора Кошки Иван был близок к вел. кн. Василию Дмитриевичу и подписался свидетелем трех духовных великого князя. Едигей в упомянутом выше письме к вел. кн. Василию характеризует Ивана как «казначея», «любовника» и «старейшину» великого князя, из воли которого великий князь не выходит и который дает, по своей молодости и неопытности, неразумные советы  .

У Ивана Федоровича было четыре сына: Иван, Федор" Брех, Яков Казак и Захарий.

Иван был боярином сначала вел. кн. Василия Темного, затем Ивана III. В середине XV в. он был наместником в Костроме. Затем его подпись находится на первой духовной вел. кн. Василия Темного. Как боярин он упоминается в одной правой грамоте (около 1465—1469 гг.) Симонову монастырю  . У Ивана Ивановича было только две дочери, из которых, по родословцам, одна была замужем за Тимофеем Собакиным, а другая, Соло- монида, — за Григорием Игнатьевичем Козлом Морозовым  . Захват Соломониды в плен татарами в 6957 [1448/49] г. на берегах Пахры отмечен в летописях как достопамятное происшествие.

О Федоре Брехе известно только то, что он был боярином и умер, как и его брат Иван, не оставив мужского потомства  .

О Якове Казаке йзвестно йз рбдоСлоЬЦев, что у него былй только дочери — одна за боярином Андреем Михайловичем Плещеевым, а другая— за кн. Федором Ивановичем Ушатым, внуком Михаила Моложского  .

Захария можно считать вероятным боярином или, во всяком случае, думцем.

К 30-м —40-м годам XV в. относятся первые указания актов на связи Кошкиных с Троицким монастырем. В конце игуменства Никона (30-е годы) сыновья Ивана Федоровича дали монастырю деревеньку с лесом на Хупань-горе в Переяславском уезде, а перед 1438 г. Захарий Иванович дал в Нерехте пустошь Федоровскую (позже село) и варницу с двором на посаде  .

Захарий Иванович стал родоначальником самой замечательной отрасли рода Кобылы, у него было три сына: Яков, Юрий и Василий Ляцкой.

Яков был пожалован в 1479 г. прямо в бояре, получил наместничество в Коломне и участвовал в Новгородском походе. В 6993 [1484/85] г. он был наместником в Великом Новгороде и в следующем году ходил из Новгорода на Тверь, когда вел. кн. Иван с московской ратью отправился ликвидировать Тверское княжение. На ответственном, по обстоятельствам времени, наместничестве в Великом Новгороде Яков Захарьич проводил московскую политику, по-видимому, очень жестко и последовательно, что вызвало в Новгороде в 1488 г. мятеж. «Тое же зимы посла князь велики и привели из Новагорода боле семи тысяч житиих людий на Москву, занеже хотели убити Якова Захариича, наместника новгородскаго; и иных думцев много Яков пересек и перевешал»  . В Новгороде Яков Захарьич оставался до 1495 г., когда на его место были назначены другие наместники. В последующие годы Яков Захарьич участвовал на первых местах во всех походах того времени: на Казань, на Литву, на оборону южных границ. О близости его к вел. кн. Ивану свидетельствует его подпись на великокняжеской,духовной грамоте. В разрядах он упоминается в последний раз в 7018 [1509/10] г.; очевидно, он по старости был оставлен управлять Москвой в отсутствие великого князя . Умер Яков Захарьич 15 марта 1511 г.

Юрий Захарьич был женат на Ирине Ивановне Тучковой-Морозовой. В 1480 г. он как сын боярский участвовал вместе с братом в Новгородском походе, в 6992 [1483/84] г. был пожалован в бояре и умер в 7012 [1503/04] г. 

О службе Василия Ляцкого, потому ли, что он умер молодым, или по другой причине, ничего неизвестно. Зато мы имеем в новгородских писцовых книгах очень интересные сведения о его родственных связях и приданных вотчинах его жены. Исследуя московские боярские роды, мы видим, что они все так или иначе находились между собой в тесных и неоднократных родственных связях. Если они роднились с княжескими родами, то большей частью только с теми, которые уже служили московским князьям. До конца XV в. нам не известно ни одного случая родственных связей московских бояр с тверскими, рязанскими и другими родами. Поэтому особенный интерес представляет брак такого родовитого человека, как Василий Захарьич, с Ириной — дочерью новгородского боярина Василия Никифорова.

Василий Никифоров происходил из очень старого рода новгородских бояр, пять, а может быть, и более поколений которого были не раз посадниками в Великом Новгороде. Семен Васильевич Никифоров принадлежал, несомненно, к виднейшим представителям московской партии. Очевидно, это он — «новгородский боярин», который в 1477 г. ездил в Москву к великому князю «о обидах искати и отвечивати» и был убит в том же году новгородцами на вече за то, что целовал крест великому князю. Сын Василия Иван после смерти отца в 1478 г. отъехал из Великого Новгорода в Москву служить великому князю  .

Очевидно, к этому же приблизительно времени, т. е. к 80-м го^ам, относится брак Василия Захарьича с дочерью Василия Никифорова, который дал своему зятю в приданое очень большие вотчины в Новгороде. В одной Деревской пятине, в Полищском, Ручьевском, Локотском, Теребуновском и Шегринском погостах, Василий Захарьич получил 178 обеж. Затем в Бежецкой пятине, в волости Топальске, он получил 197,5 обеж  . Возможно, что ему достались вотчины и в других пятинах.

Конфискация земель новгородского боярства, конечно, не коснулась вотчин Василия Захарьича, и после его смерти они перешли к его единственному сыну Ивану. Иван Васильевич был крупной и очень интересной фигурой своего времени. В летописях и разрядах он выступает как выдающийся воеводачи упоминается почти ежегодно с 1515 по 1534 г., когда он бежал в Литву со своим сыном. Н. Мятлев сообщает, что его потомки существуют в Польше до настоящего времени. В роде Кошкиных этот случаи отъезда был совершенно исключительным явлением, заслуживающим внимания.

Следует заметить, что вообще при вел. кн. Василии Ивановиче положение Захарьиных-Кошкиных как будто ухудшилось. При вел. кн. Иване III Яков и Юрий попадают в думу прямо боярами. При царе Иване пять Захарьиных получили боярство сразу, пять стали боярами через окольничество и только один умер в чине окольничего. При вел. кн. Василии Ивановиче в думу попадают четыре человека, все окольничими, и только двое из них дослуживаются до боярства. В числе этих четырех человек был Иван Васильевич Ляцкой, пожалованный в окольничие в 7022 [1513/ 14] г. Он принимал участие почти ежегодно в различных походах и в 7026 [1517/18] г. одержал блестящую победу в Польском походе.

В 7039 [1530/31] г. он был с князьями Иваном Воротынским и Иваном Овчиной Оболенским на Туле и подвергся с ними за что-то опале. Через два года (в 1533 г.) мы видим его опять воеводой в Коломне против татар. Бегство Ивана Васильевича стоит в связи с теми смутами, которые начались при дворе после смерти вел. кн. Василия. Через неделю после смерти великого князя был «пойман» кн. Юрий Иванович. В августе разыгралось дело Глинских. Иван Васильевич в это время был с кн. Семеном Федоровичем Вельским на службе в Серпухове, откуда они и бежали в Литву. «Советниками» бежавших летописи называют князей И. Ф. Вельского и И. М. Воротынского, который в 7039 [1530/31] г. подвергался с И. Ляцким опале  .

Вероятно, еще задолго до бегства Иван Васильевич отделил свою судьбу от судьбы своих ближайших сородичей; во всяком случае, 'его бегство не отразилось на их карьере.

У Якова было два сына: Петр Злоба и Василий. Петр был пожалован в окольничие в 7018 [1509/10] г. В Шереметевском списке он показан умершим в том же чине в 7030 [1521/22] г. и в разрядах не упоминается после этого года. Между тем в поручных записях 7036 и 7037 [1527—1529] гг. он упоминается как боярин, а в синодике Новоспасского монастыря записано, что он умер 9 июня 7041 [1533] г.

Василий Яковлевич был пожалован в окольничие в 7022 [1513/14] г. и умер в этом чине 1 августа 7034 [1526] г.

У Юрия Захарьича было четыре сына: Михаил, Иван, Роман и Григорий.

Михаил упоминается в разрядах впервые в 7015 [1506/07] г. как воевода. В 7022 [1513/14] г. он был пожалован в окольничие, в 7029 [1520/21] г. - в бояре и умер в 7046 [1537/38] г.

Иван нигде не упоминается и умер бездетным, по-видимому, в молодости.

О Романе известно из разрядов, что в 7040 [1531/32] и 7045 [1536/37] гг. он был в воеводах. Умер он 16 февраля 7051 [1543] г. Почему не попал в думу, неизвестно.   1

Григорий упоминается в разрядах как воевода с 7040 [1531 /32] по 7063 [1554/55] г. В 705511546/47] г. он был пожалован в бояре и показан в Шереметевском списке умершим в 7064 [1555/56]г. По-видимому, если здесь нет ошибки, в 7064 [1555/56] г. он вышел в отставку, а умер позже, в 7065[ 1556/57] или, вероятнее, в 706611557/58] г.

Следующее колено Захарьиных (одиннадцатое от Андрея Кобылы) было самым многочисленным и могущественным. Из двенадцати мужчин этого колена, служебная деятельность которых совпадает с царствованием Ивана IV, десять попали в думу, а дочь Романа Юрьевича Анастасия стала женой царя Ивана.

Неясно, а стоит выяснить, как и почему все потомство этих двенадцати человек, за исключением одного Никиты Романовича, сходит со сцены каким-то непонятным образом. Бархатная книга не показывает совершенно рода Кошкиных начиная с Захария, не желая, очевидно, увековечивать в памяти потомства происхржде- ние царствовавшего дома Романовых от боярского рода Кошкиных.

Частные родословцы останавливаются, как и для большинства боярских родов, на том колене, которое жило в середине XVI в.

Вымирание Юрьевых мы можем проследить, но судьба Яков- лей загадочна.

У Петра Яковлевича было четыре сына: Григорий, Захарий, Иван Хирон и Василий. Григорий Петрович был пожалован в бояре в 7057 [1548/49] г. и умер в 7059 [1550/51] г. Было ли у него потомство, неизвестно.

Захарий Петрович в 7056 [1547/48] г. был наместником в Костроме  . По Шереметевскому списку, он показан в боярах с 7059 [1550/ 51] г. и умершим в 7065 [1556/57] г. В действительности он умер года на два раньше (10 июля 1555 г. его братья сделали по нем вклад Троицкому монастырю).

Иван Хирон стал окольничим в 7065 [1556/57] г., а в следующем году — боярином. В 1565 г. царь Иван простил ему какую-то вину и взял по нем поручную запись о неотъезде. Лет через шесть он подвергся опале и был казнен. По свидетельству Таубе и Кру- зе, его «засекли» по подозрению в измене в связи с набегом крымского хана (т. е. в 1571 г.). Интересно отметить, что кн. Курбский, вообще очень тщательно и даже с преувеличениями перечисляющий всех погибших от казней царя Ивана, почему-то забыл об Иване Петровиче.

Василий Петрович был пожалован в окольничие в 7067 [1558/59] г., в бояре - в 7076 [1567/68] г., умер в 7081 [1572/ 73] г.'

У Василия Яковлевича было два сына: Михаил и Семей.

Михаил, по Шереметевскому списку, стал окольничим в 7063 [1554/55] г. и умер в 7066 [1557/58] г.

Семен Васильевич в Шереметевском списке показан окольничим с 7065 [1556/57] г., боярином с 7067 [1558/59] г. и умершим в 7077 [1568/69] г. В том же 7077 [1568/69] г. он упоминается в последний раз в разрядах. По-видимому, вскоре после этого, т. е. раньше Ивана Петровича Хирона, он был казнен при неизвестных обстоятельствах. Несомненно, что к нему относится сообщение кн. Курбского: «Потом убиен от него брат стрыечный жены его, Семен Яковлевич, муж благородный и богатый, тако же и сын его еще во отроческом веку удавлен»  .

У Якова Захарьича было всего шесть внуков. Относительно двух из них, Ивана Петровича Хирона и Семена Васильевича, мы имеем указания, что они были казнены. Поэтому понятно, что родословцы не показывают у них потомства и не отмечают даже их «бездетности». Но непонятно молчание родословцев относительно потомства остальных четырех внуков. Между тем известно, например, что у Василия Петровича был сын Протасий, который упоминается в разрядах в 7079 [1570/71] г. как рында у царевича Ивана. Это тем более непонятно, что Григорий и Захар Петровичи и Михаил Васильевич умерли до эпохи казней.

У Михаила Юрьевича было три сына: Иван Большой, Василий и Иван Меньшой.

Иван Большой был пожалован в бояре в 7055 [1546 /47] г. и в том же году умер, не оставив потомства.

Василий Михайлович был женат на дочери кн. Дмитрия Федоровича Вельского Анастасии. В 7055 [1546/47] г. он был пожалован в бояре и назначен тверским дворецким. В 7056 [1547/ /48] г. он упоминается как боярин великой княгини (по Шереметевскому списку — боярин с 7067 [1558/59] г., по синодику Новоспасского Монастыря он умер 3 апреля 7075 [ 1566/67] г.).

У Василия Михайловича было три сына. Иван и Федор сгорели 24^мая 1571 г. в московский пожар во время набега крымского хана Девлет-Гирея. Протасий был казнен 24 октября 1575 г.

Иван Меньшой, в иночестве Иоасаф, умер бездетным, по-видимому, в молодости, 1 июня 1552 г. 

У Романа Юрьевича — три сына: Данила, Долмат и Никита.

Данила в феврале 1547 г. был пожалован в окольничие, в июле того же года — в бояре и дворецкие, а умер 27 октября 1564 г.  (В Шереметевском списке другие даты, менее точные). Первая жена его, Анна, умерла 8 мая 1557 г., вторая, Анна же, сгорела с двумя сыновьями 24 мая 1571 г. во время московского пожара.

У Данилы были еще сын Михаил, который умер ^невелик» в 7068 [1559/60] г., и две дочери — Фетинья, жена кн. Д. Шестунова (умерла 15 июля 1546 г.), и Анна, жена кн. Ф. В. Ноготкова Оболенского (умерла в 7055 [1546/47] г.).

Второй сын Романа, Долмат, умер в молодости в начале сентября 1545 г. бездетным.

Никита Романович настолько хорошо известен, что я отмечу только те факты его жизни, которые имеют значение для моей темы. Первой женой его была Варвара, дочь Ивана Михайловича Хов- рина. Через этот брак Никита становился свойственником представителей нескольких выдающихся родов: кн. Василия Ивановича Репнина Оболенского, Ивана Григорьевича Морозова, кн. Михаила Ивановича Кислого и т. д. Варвара умерла в молодости, 18 июня 1544 г. Вторым браком Никита был женат на кн. Евдокии, дочери боярина кн. Александра Борисовича Горбатого, который вместе с сыном Петром был казнен царем Иваном. Евдокия умерла 4 апреля 1581 г. В думу Никита попал окольничим в 7067 [1558/59] г., в 7071 [1562/63] г. он стал боярином, в 7074 [1565/66] г., после смерти брата, — дворецким и умер 23 апреля 1586 г.

Дочь Романа Анастасия вышла замуж за царя Ивана в 1547 г.

В судьбах следующего колена рода Захарьиных много неясных пунктов. Прежде всего неясно и непонятно исчезновение всей старшей ветви — Яковлей.

Последней замечательной отраслью рода Федора Кошки было потомство его третьего сына — Александра Беззубца. У Александра Федоровича, о котором ничего неизвестно, было три сына: Иван, бездетный Григорий и Константин. Иван и Константин если и не были боярами, то во всяком случае были значительными людьми.

Иван Александрович в 40-х годах XV в. дал Троицкому монастырю две пустоши в Ярополье, Перово и Ярцево. Послухами у данной были боярин Никита Иванович Воронцов и Андрей Андреевич Слизнев  . У Ивана Александровича был один сын — Иван Зубатый, о котором ничего неизвестно, а у Ивана Зубатого — Федор и Иван Кудреватый Боболь. Федор в 7033 [1524/25] г. был пожалован окольничим и умер, не оставив потомства, во время посольства в Казань в 7042 [1534] г.   Иван пойал в окольничие в 7051 [1542/43] г. и умер в 7055 [1546/47] г., оставив одного бездетного сына Льва. 8 июня 7055 [1547] г. его вдова Федосья дала по его душе в Троицкий монастырь 50 рублей, а в 1552 г. такой же вклад сделал по нем И. В. Шереметев  . Таким образом, эта ветвь Беззубцевых вымерла в середине XVI в.

У Константина было пять сыновей: Федор Замятия, Андрей Шеремет, Семен Епанча, Михаил и Александр Сова.

О Федоре известно, что в 7003 [1494/95] г. он был воеводой правой руки в Немецком походе. В разрядах 7022 [1513/14] г. в Великом Новгороде упоминается «конюший», т. е. заведующий конюшим путем, Замятия Константинович Беззубцев. Очевидно, это то же, что Федор, т. к. Михаил Константинович умер в 7019 [1510/11] г., а братья Федора и Михаила носили другие прозвища, указанные выше. Род Федора пресекся на его бездетном сыне Андрее Хруще.

Об Андрее Шеремете в монографии А. Барсукова о роде Шереметевых нет никаких сведений. Между тем он был замешан в одном эпизоде эпохи покорения Новгорода, на который историки еще не обращали внимания. Позволю себе сделать это, оговорившись, что этот эпизод заслуживает того, чтобы его исследовать.

В приложении к родословцам нередко встречается интересный документ — роспись послужильцев князей и бояр, которые были испомещены в Великом Новгороде: «Лета 6991-го апреля в 8 день, как бог поручил великому князю Ивану Даниловичю (так! — С. В.) Московскому под ево богохранимую державу Великий Новъгород, и по ево государеву изволенью разпущены из княженецких и из боярских дворов служилые люди. И тут им имена и роспись, хто чей бывал послужилец»  .

Эта роспись интересовала в XVI—XVII вв. служилых людей как список родов низкого происхождения.

В росписи перечислены послужильцы следующих лиц:

кн. Ивана Юрьевича Патрикеева,

кн. Семена Ивановича Хрипуна Ряполовского (шесть семей), Ивана Ивановича Салтыка Травина (восемь семей), Василия Борисовича Тучка Морозова (девять семей), Его брата Ивана Борисовича (восемь семей), Михаила Яковлевича Русалки Морозова, Василия Федоровича Образца Симского,

«Шереметевские», т. е. Андрея Шеремета, т. к. других Шереметевых в это время не было (пять семей).

В той же росписи перечислены послужильцы новгородских бояр: Богдана Есипова, Василия Кузьмина и других. В отрывке платежницы, напечатанной Д. Я. Самоквасовым, упоминаются еще люди Ивана Дмитриевича Руна, выдающегося воеводы последней четверти XV в. 

Интересное добавление к этим сведениям о роспуске боярских послужильцев и превращению их в государевых служилых помещиков находится в новгородских писцовых книгах  . Например, про слободку Березинскую на р. Волчине, в Удомле, сказано: «А садил ту слободку Климуша Максимов Богдановской человек Есипова на Микитйнской земле Иванова сына Лаврентьева да на Ивановской земле Ящинского по грамоте великого князя». Из этого видно, что вел. кн. Иван годных в службу боярских послужильцев поверстал в свои служилые люди и испоместил, а холопам, получившим свободу после конфискации вотчин и «животов» их господ, поручал «ссаживать» слободки, т. е. «называть» вольных крестьян и устраивать их на землях великого князя.

Что касается послужильцев и холопов новгородских бояр, то вопрос ясен — это была общая мера: при конфискации земель и имущества новгородских бояр дворы их были «распущены» и холопы получили свободу. Много фактов по этому вопросу можно найти в летописях и сохранившихся новгородских писцовых книгах.

Относительно послужильцев московских бояр вопрос неясен и нуждается в исследовании. Мне кажется, что это была вовсе не общая мера, а частная, направленная против указанных выше лиц и, может быть, еще некоторых из числа высших представителей московского двора. Если бы это была общая мера, то это было бы равносильно такой революции, которая оставила бы те или иные следы в актах и летописях. Между тем в росписи послужильцев и в новгородских писцовых книгах мы видим все тех же князей и бояр, которые были указаны выше.

А Затем неясно, когда и почему вел. кн. Иван принял эту меру. По счастливой случайности до нас дошли духовные завещания И. И. Салтыка Травина   и Василия Борисовича Тучка Морозова  . Духовная Ивана Салтыка написана около 1483 г., перед отправлением в далекий и опасный поход на вогуличей. В ней нет никаких следов бывшей опалы — Салтык свободно распоряжается своими «животами» и вотчинами. Василий Борисович Тучко умер в 1481 г. или немного позже. В его духовной есть прямое указание на минувшую грозу: «А что мои села, которые господарь мой князь велики пожаловал меня—смиловался—отдал мне... и яз теми селы и з деревнями благословил — дал сыну своему Михаилу».

Таким образом, можно предположить, что указанные выше девять лиц подверглись опале перед 1481 г. Следует обратить внимание на то, что пять человек из этих девяти были думцами и очень значительными людьми. Другие, как И. И. Салтык и И. Д. Руно, были очень заслуженными, выдающимися воеводами. Затем двое из этой группы лиц или партии, кн. Иван Юрьевич и кн. Семен Ряполовский, в 1499 г. подверглись опале как противники вел. кн. Софьи и ее партии, причем кн. Ряполовский, несмотря на родство с великим князем, был казнен, а старик кн. Иван Юрьевич, более 50 лет служивший вел. кн. Василию и его сыну Ивану, едва спасся от сдоерти и был пострижен со своим сыном кн. Василием (Вас- сианом Косым).

Все изложенное дает основание полагать, что указанные выше девять лиц являются представителями крупной боярской партии, пришедшей в столкновение с вел. кн. Иваном. Указанные лица подверглись опале, вотчины их были конфискованы и дворы распущены. Вскоре, однако, опала была снята, вотчины возмещены, но послужильцы остались за великим князем и были испомещены в Великом Новгороде. Я высказал предположение, что все это произошло в связи с той борьбой придворных партий, которая вспыхнула в 1480 г. во время набега царя Ахмата.

Из того, что Андрей Шеремет был в числе таких первостепенных думцев и воевод, видно, что он, не будучи сам в думе, был весьма значительным человеком своего времени.

У Семена Епанчи, о службе которого ничего неизвестно, было два сына: бездетный Василий и Семен.

Семен Семенович Епанчин Беззубцев в 7047 [1538/39] г. был пожалован в окольничие и был головой в большом полку на Коломне, в 7048 [1539/40] г. он — воевода передового полка на Угре, в 7049 [1540/41] г. — воевода в правой руке на Коломне, а в 7051—7052 [1542—1544] гг.— воевода в Казанском походе. В Шереметевском списке он показан ошибочно умершим в 7053 [1544/45] г. В действительности этот год может быть временем его отставки, но не смерти. Во вкладной книге Троицкого монастыря записано три вклада Семена Семеновича: в 1533 г. 1 июля он дал по своей жене Соломониде жемчужное ожерелье и камчатое одеяло, в 1550 г. 1 декабря — бурого санника и две лисьи шубы и в том же году он, уже троицкий инок Серапион, дает свою вотчину — сельцо Ивановское с деревнями в Новосельском стану Переяславского уезда 51.

У Семена Семеновича сыновей не было, а дочь его была замужем за кн. Иваном Михайловичем Курбским, братом знаменитого эмигранта кн. Андрея.

Михаил Константинович в 7007 [1498/99] г. был воеводой в Казанском походе, в 7018 [1509/10] г. он был пожалован в окольничие и умер в 7019 [1510/11] г. 52. От жены Анны у него было три сына, все бездетные. Старший из них, Григорий, умер, По-видимому, раньше братьев, а Иван и Василий в 7028 [1519/20] г. дали, но приказу своей матери Анны, в Троицкий монастырь сельцо Троицкое в Нерехотском стану Кашинского уезда 53.

У Александра Совы был один сын — Иван, умерший бездетным. О службе их ничего неизвестно.

У Андрея Шеремета было три сына: Иван и Борис, бездетные, и Василий.

Таким образом, у Константина Александровича Беззубцева было всего десять внуков, из которых девять умерли совсем бездетными или не имели мужского потомства, и только Василий Андреевич Шеремет имел потомство и стал родоначальником боярского рода.

Если сравнивать между собой отрасли рода Кошки, то мы увидим, что Кошкины-Захарьины и Голтяевы занимали место в первых рядах боярства уже в XV в., а Захарьины и в XVI в., чтобы после Смуты занять царский престол, Шереметевы, подобно Колычевым, выдвигаются только в XVI в., главным образом в середине века, но отличаются от Колычевых тем, что выдерживают удары опричнины и Смуты и продолжают занимать исключительно высокое место и в XVII в. 

Иван Андреевич около 1510 г. был наместником на Двине. В Смоленском походе 7022 [1513/14] г. он был головой у дворовых детей боярских, в 7029 [1520/21] г.— воеводой в Серпухове против крымского царя Магомет-Гирея и был убит на этой службе 55, не оставив потомства.

О втором сыне Андрея, Борисе, известно, что в 1500 г. он был в числе детей боярских на свадьбе кн. Василия Холмского с дочерью вел. кн. Ивана Федосьей. Умер он бездетным, по-видимому в молодости.

Третий сын, Василий, упоминается в разрядах неоднократно с 7029 [ 1520/21] г., когда он был воеводой на Коломне. В Казанском походе 7032 [1523/24] г. он был воеводой передового полка. В последний раз он упоминается в 7046 [1537/38J г. в Казанском же походе. Несмотря на почти ежегодное участие воеводой в различных походах, Василий Андреевич не попал в думу и около 7047 [1538/39] г. постригся у Троицы (в иноках — Вассиан). Пострижение было невольным и находится, очевидно, в связи с борьбой боярских партий в малолетство Ивана, в которой Василий

Андреевич стоял на стороне Шуйских 5в. Умер Василий Андреевич 9 января 1548 г.

У Василия было шесть сыновей: от первой жены — Иван и Григорий, а от второй — Семен, Никита, Иван Меньшой и Федор.

Иван Большой упоминается в разрядах в первый раз в 7048 [1539/40] г. как воевода в Муроме. В 7050 [1541/42] г. он принял участие в дворцовом перевороте, произведенном Шуйскими, но вышел после падения Шуйских из этой «замятии» благополучно. В 7057 [1548/49] г. он был пущен в думу окольничим и принимал участие в Казанском походе. В мае 7058 [1550] г. на свадьбе кн. Владимира Андреевича он уже боярин. В разрядах 7074—7075 [1565 — 1567] гг. он упоминается в числе старейших бояр, которым царь Иван поручал управление Москвой в свое отсутствие. Остается неясным, когда он подвергся опале и тем отвратительным пыткам, о которых подробно рассказывает Курбский, пыткам, «иже вере неподобно». Курбский говорит, что это было «в начале... мучительства». После рассказа о личном участий царя в истязаниях Курбский говорит, что царь велел снять с Ивана Васильевича «тяжкия узы», десятипудовый обруч, и перевести в более легкую тюрьму, а брата его Никиту удавить. После этого, говорит Курбский, Иван «колико лет поживе», а затем постригся и умер, «и не вем, аще и там не повелел ли уморити его»  .

Очевидно, память изменила Курбскому и он спутал последовательность и связь событий. Об опале Ивана Шереметева, Алексея Адашева и Ивана Висковатого упоминается в наказе Афанасию Нагому, посланному в 1563 г. в Крым заключить мир с Девлет- Гиреем. Им ставится в вину, что они ссорили крымского хана с московским государем  . С этим следует сопоставить то место письма царя Ивана к Курбскому, где он обвиняет бояр, и в их числе И. Шереметева, в «злосоветии» по вопросу об отношениях к Крыму: «еже по вашему злосоветию, а не по нашему хотению, случися таковая пагуба православному християньству»69. Затем следует отметить, что в марте 1564 г. по Иване была взята поручная запись  , но ни опала^ни поручная запись не помешали тому, чтобы царь Иван посылал его в 7071 [1562/63] и 7072 [1563/64] гг. воеводой в различные походы, а затем в 7074 [1565/66] и 7075 [1566/67] гг. оставлял на Москве, как было упомянуто выше. 2 января 7076 [1568] г. Иван Васильевич похоронил в Троицком монастыре свою жену Евдокию и в следующем году, но не позднее 7078 [1569/70] г. постригся в Кириллове монастыре.

Из всех этих фактов следует сделать вывод, что Иван Васильевич подвергся опале и пыткам в 7071 [1562/63] г., затем в марте 1564г. был освобожден и служил еще лет пять, а затем постригся.

О втором сыне Василия, Григории, известно только то, что он был убит под Казанью в 7056 [1547/48] г., вероятно в молодости, и не оставил потомства.

Третий сын, Семен, в 7058 [1549/50] г. был наместником в Путивле, затем неоднократно участвовал в различных походах; в 7063 [1554/55] г. был на дворечестве в Великом Новгороде; в 7065 [1556/57] г. был пожалован сразу в бояре и умер 8 октября 1561 г., не оставив потомства.

Четвертый сын, Никита, упоминается в разрядах на воеводствах с 7060 [1551/52] г. В 7065 [1556/57] г. он был пожалован в окольничие, в следующем году — в бояре. В 7072 [1563/64] г. он был казнен.

Пятый сын, Иван Меньшой, стал окольничим в 7066 [1557/58] г., в 7067 [1558/59] г. — боярином, благополучно пережил опричнину и был убит в 7085 [1576/77] г. под Колыванью.

Шестой сын, Федор, начал свою многолетнюю службу в 7066 [1557/58] г. воеводой в Дедилове, в 7085 [1576/77] г. стал окольничим, в 7092 [1583/84] г. — боярином и умер, не оставив потомства, в 7097 [1588/89] г.

Карьеру сыновей Василия Андреевича нельзя не признать блестящей. В самом деле, ни сам Василий Андреевич, ни его отец не были в думе, но из шести его сыновей (если считать и Григория, убитого в молодости) пять были боярами, причем Семен получил боярство, даже минуя окольничество. Однако это выдвижение обошлось Шереметевым дорого — к концу царствования Ивана в думе остался один представитель рода, Федор.

Следующее колено Шереметевых было близко к вымиранию. Как было выше сказано, из шести братьев три умерли бездетными, а у трех было только по одному сыну. У Ивана Большого были: один сын, Еремей, и две дочери (Марья — замужем за кн. Василием Агишевичем Тюменским и Агафья — за царевичем Михаилом Кайбулиным). Еремей не служил и в молодости удалился в Кириллов монастырь, где и похоронен со своим отцом, которого он пережил кажется, не на много лет. У Ивана Меньшого был один сын, Федор, боярин с 7113 [1604/05] г., и дочь Елена, жена царевича Ивана Ивановича. Наконец, у казненного Никиты был один сын, Петр, от которого пошли бояре Шереметевы XVII в. Таким образом, к концу XVI в. весь род был близок к вымиранию, но следствием этого было то, что в руках Петра и Федора сосредоточилось такое значительное количество вотчин, что в XVIII в. Шереметевы были крупнейшими землевладельцами среди нетитулованного боярства *.

11 марта 1929 г.

К содержанию книги: Степан Борисович Веселовский - ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТОРИИ КЛАССА СЛУЖИЛЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ