МОНОГРАФИИ БОЯРСКИХ РОДОВ. Древнейшие боярские семьи

С. Б. Веселовский

Смотрите также:

горожане-землевладельцы, служилые по прибору

Служилые люди жалование...

Набор военно-служилого класса...

Карамзин: История государства Российского

Права и обязанности бояр. Вольные слуги и бояре вотчинники...

БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Царь и бояре...

классы русского общества, сословия бояре

Татищев: История Российская

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

МОРОЗОВЫ И ВЕШНЯКОВЫ

О происхождении Морозовых в середине XVI в. существовало такое предание. К вел. кн. Александру Невскому приехал «из Немец из Пруские земли» Михаил Прушанин с сыном Терентием. Последний на Невском побоище проявил большое мужество и храбрость «и самим великим князем видим бысть на битве» (в XVI—XVII вв. про такое поведение в бою говорили «бился явственно»), за что был пожалован в бояре. У Терентия сын Михаил, у Михаила — Семен и Елизар, от которого пошли Вешняковы. У Семена сын Иван Мороз, от которого пошли Морозовы, Шеи- ны, Салтыковы, Скрябины, Тучковы и т. д.

Другая версия приписывает подвиги на Невском бою не Терентию, а самому Михаилу, Мише Прушанину, погребенному в Великом Новгороде «у Михаила святаго на Прусской улице», и считает его одним из шести храбрых мужей вел. кн. Александра, в числе которых был Гаврила Алексич, отец Акинфа Великого г.

Интересно сравнить дальнейшую деформацию легенды в памяти кн. Курбского. О Морозовых он пишет, что они «вышли от Немец, вкупе с Рюриком, прародителем руских княжат, седмь (! — С. В.) мужей храбрых и благородных», в числе которых — Миша Морозов а.

Мне кажется, что в этом предании есть элемент правды — весьма вероятное происхождение Морозовых, как и Акинфовичей, из Великого Новгорода.

Выше было сказано, что переход на службу в Москву родов Ратши и Зерновых связан так или иначе с борьбой московских князей за великое княжение. О времени выезда Морозовых нет никаких указаний, но несомненно, что они были исконным московским родом, который служил уже вел. кн. Ивану Даниловичу.

Указание на это можно видеть в тарханно-несудимой грамоте 1435 г. вел. кн. Василия Михаилу Яковлевичу Русалке Морозову Филимонову, в которой сказано, что она дана «по грамотам» великих князей Ивана Даниловича, Семена, Ивана и Дмитрия Ивановичей и Василия Дмитриевича  . Выражение «по грамотам» нельзя понимать иначе, как в том смысле, что Михаил Яковлевич получил такую же грамоту, какую получали его предки, начиная с княжения Ивана Калиты, быть может, на ту же переяславскую родовую вотчину.

О самом Иване Морозе, жившем приблизительно во второй трети XIV в., указаний нет, но о том, что он существовал и занимал видное положение, свидетельствует список боярынь вел. кн. Василия Дмитриевича. Первое место занимала кн. Анна, дочь вел. кн. Василия, которая была замужем за кн. Юрием Патрикеевичем, второе — Анастасия, жена тысяцкого Василия Вельяминова, третье — Анна, жена Ивана Мороза, четвертое Марья, жена Ми- кулы Васильевича Вельяминова, тетка вел. кн. Василия, и т. д. 

При вел. кн. Дмитрии сыновья Ивана Мороза и его двоюродные братья выступают как исторические лица.

По родословцам, у Михаила Терентьевича было два сына: Семен, от которого пошли различные отрасли рода Морозовых, и Елизар.

Скажу сначала несколько слов о потомстве Елизара, чтобы затем остановить все внимание на Морозовых. Два сына Елизара, Юрий и Федор, были убиты в 1380 г. на Куликовом поле  . Потомки их писались в XV—XVII вв. разными прозвищами. От Юрия — Кузьмины и Бурцевы: от Григория Бурца Кузьмича, внука Юрия. От Федора — Боландины: от Ивана Тимофеевича Боланды. От Александра Вешняка, сына Ивана Боланды,— Вешняковы. Единственным представителем рода Елизара, попавшим в думу, был Игнатий Михайлович Вешняков, внук Александра Вешняка, постельничий в 7060—7069 [1551/52—1560/61] гг. Двоюродные братья Игнатия Михайловича, псковские помещики Семен, Ждан и Богдан Андреевичи Вешняковы, в 1551 г. попали в избранную тысячу. Семен и его старший брат Василий в Ливонском походе 7066 [1557/58] г. были головами. Выше головства и службы по Москве в тысячниках потомки Елизара, за исключением Игнатия Михайловича, не поднимались  .

У Семена, по Бархатной книге и некоторым родословцам, было два сына: Иван Мороз и Василий Туша. По частным родословцам, Василий Туша считается сыном, а не братом Ивана Мороза. Последнее родословие надо отвергнуть, во-первых, ввиду большей достоверности Бархатной книги, а во-вторых, потому, что хронология последующих поколений Мороза и Туши является более естественной, если их считать братьями.

У Ивана Мороза было шесть сыновей: Михаил, Федор, Дмитрий, Лев, Фирс и Левкей. Михаил упоминается в летописях в 1382 г. как боярин, посланный вел. кн. Дмитрием после Куликовского боя в Тверь за митрополитом Киприаном .0 Федоре ничего неизвестно, а про Дмитрия родословцы говорят, что он имел только дочерей. Одна из них была замужем за Иваном Семеновичем Мели- ковым, сыном воеводы, убитого на Куликовом поле, а другая — за митрополичьим боярином Юрием Степановичем Бяконтовым. Остальные сыновья Ивана Мороза умерли бездетными: Фирс и Левкей умерли в молодости, а Лев был убит на Куликовом поле  .

Все известные в истории Морозовы пошли от Михаила, т. к. потомство Федора пресеклось во второй половине XV в. На потомстве Федора мы наблюдаем явление, известное нам и в других боярских родах, а именно: связь между землевладением и службой, явное тяготение служилых людей к тем князьям, в уделах которых находились их вотчины. Единственный сын Федора, Семен, в начале XV в. дал Троицкому монастырю половину варницы и колодезя у Соли Галицкой, «что варил мой соловар на мене»  .

После этого вклада у Семена остался еще соляной промысел у Соли Галицкой. Единственный сын Семена Иван не имел сыновей, а дочь свою выдал замуж за кн. Фуника Давидовича Кемско- го и дал в приданое свою вотчину: села Покровское и Никольское в Звенигороде  . Очевидно, по этим вотчинам Семен Федорович служил кн. Юрию Дмитриевичу, в уделе которого были Галич и Звенигород и трагическая судьба которого известна из летописей.

Когда кн. Юрий захватил Москву и сел на великом княжении, С. Ф. Морозов принял на себя посредничество и склонил кн. Юрия на компромисс — освободить вел. кн. Василия и дать ему в удел Коломну. Князь великий Василий «доби челом дяде своему любовником его и боярином Семеном Морозовым; бе бо сей Семен у князя Юрьа Дмитреевичя в велице славе и любви... Семен же Морозов много могий у господина своего у князя Юрьа Дмитреевичя и испечалова великому князю Василью Васильевичю мир и любовь и удел Коломну» п. Многие бояре и слуги кн. Юрия предвидели непрочность этого мира и «разъяришася о сем». Другие, наПример Иван Дмитриевич Всеволожский, только что перед тем отъехавший от вел. кн. Василия к кн. Юрию, опасались сверх того возмездия. Последующее оправдало опасения тех и других. Лишь только освобожденный вел. кн. Василий уехал в Коломну, как к нему со всех сторон стали съезжаться его люди «от мала и до велика», ибо «не навыкли служить галичским князьям». Дело было, конечно, не в привычке, а в том, что переход великого княжения к кн. Юрию грозил московскому боярству перестановкой всех сложившихся отношений. Никоновская летопись, не делая такого обобщения, тем не менее определенно вскрывает мотивы, которыми руководились служилые люди: «и поидоша с Москвы на Коломну безпрестани, от мала и до велика, понеже нелюбо им бысть всем на любовника княже Юрьева на Семена Морозова». За С. Ф. Морозовым пришли бы, конечно, и другие бояре и слуги кн. Юрия и заняли бы первые места, которые московское боярство привыкло считать своими. Кончилось тем, что у кн. Юрия не осталось никого из «москвичей», как говорят летописи, и он был вынужден покинуть Москву и уехать к себе в Звенигород. Тогда сыновья кн. Юрия Василий Косой и Шемяка, присоединившиеся к предприятию отца только после оскорбления, нанесенного им на свадьбе великого князя, зарезали С. Ф. Морозова, «рекуще: ты учинил ту беду отцю нашему и нам; издавна еси коромолник, а наш лиходей, не дашь нам у отца нашего жити».

Эти слова, сказанные будто бы кн. Василием и Шемякой, бросают свет на роль С. Ф. Морозова. Очевидно, он был одним из инициаторов захвата великого княжения, рассчитывая, как любимец кн. Юрия, сделать блестящую карьеру. В дальнейшем как человек, связанный происхождением с московскими боярскими родами, он пошел на компромисс, но ошибся. Его близость к кн. Юрию вызвала зависть и опасения московских бояр. Он не смог упрочить за кн. Юрием захваченное великое княжения и только поссорил кн. Юрия с сыновьями, за что и был убит ими  .

Поэтому нельзя видеть в этом эпизоде борьбы вел. кн. Василия с кн. Юрием и его сыновьями за великое княжение только спор о порядке замещения великокняжеского стола. К элементу борьбы, несомненно, присоединялся другой: соперничество московских боярских родов с родами удельных князей. Поэтому конечная цобеда вел. кн. Василия есть в то же время победа той части боярства, преимущественно старых московских родов, которая в своих личных, землевладельческих и служебных интересах отстаивала государственное единство великого княжения против удельных князей и их бояр и слуг.

Самой могущественной отраслью рода Морозовых было потомство боярина Михаила, у которого было пять сыновей: Василий Слепой, Игнатий, Давид, Василий Шея и Борис. Первый стал рбдоначальнйком фамилии Морозовых-Йоплевйных, второй—Морозовых-Козловых, Салтыковых и Скрябиных, четвертый — Шейных, пятый — Брюховых и Тучковых.

Василия Слепого, Василия Шею и Бориса, судя по тому, что их отец и сыновья были боярами, можно с большой вероятностью тоже считать боярами.

Василий Слепой был женат на дочери боярина Дмитрия Васильевича, сестры которой были замужем—одна за Федором Константиновичем Симским, а другая — за Константином Даниловичем Бяконтовым . Таким образом, он находился в свойстве с двумя сильнейшими боярскими родами того времени.

Единственный сын Василия Михайловича Слепого Григорий Поплева получил боярство, минуя окольничество, в 6984 [1475/ 76] г. [В 1481 г. был наместником в Великом Новгороде.] В 6993 [1484/85] г., во время похода великого князя на Тверь, он в числе самых близких ко двору лиц оставался с великой княгиней на Москве. В походе 6997 [1488/89] г. на Вятку он был воеводой передового полка и умер в 7000 [1491/92] г.

У Григория Поплевы было пять сыновей: Иван, Василий, Яков и двое бездетных — Григорий, убитый под Смоленском, и Роман, утонувший в молодости.

Иван Григорьевич упоминается в разрядах с 7003 [1494/95 г.] как сын боярский в Новгородском походе. С 7009 [1500/01] г. он упоминается уже как воевода. В сентябре 1509 г. он был пожалован в окольничие и в последующие годы неоднократно участвовал в различных походах. В 7035 [1526/27] г. по разрядам он уже боярин (в Шереметевском списке — с 7039 [1530/ 31] г.). В 7055—7056 [1546/47—1547/48] гг. за старостью он уже не участвует в походах, а упоминается на первом месте среди бояр, управляющих Москвой в отсутствие царя. Умер Иван Григорьевич, по одним данным, в 7057 [1548/49] г. [по другим данным — в 1554 г.]. Женатый на Аграфене, дочери Дмитрия Владимировича Ховрина, он был в родстве с одним из самых богатых московских родов.

Его брат Василий в 7024 [1515/16] г. был пожалован в окольничие, в 7040 [1531/32] г. — в бояре, в 7045 [1536/37] г. был послом в Польшу и умер в 7046 [1537/38] г.

Яков Григорьевич, как и его братья, упоминается в разрядах впервые в 7003 [1494/95] г. В 7040 [1531/32] г. он был пожалован в окольничие, но до боярства не дослужился и умер окольничим в 7046 [1537/38] г.

В следующем поколении Морозовы достигают зенита своей силы: все пять внуков Григория Поплевы попадают в думу.

У Ивана Григорьевича был один сын, бездетный Семен. Пожалованный в окольничие в 7060 [1551/52] г., он умер в 7065 [1556/ 57] г.

У Василия Григорьевича было три сына: Григорий, Владимир и Петр.

Григорий Васильевич стал окольничим в 7056 [1'547/48] г., в следующем году — боярином и умер в 7064 [1555/56] г.

Владимир Васильевич получил окольничество в 7058 [1549/ 50] г., в 7070 [1561/62] г.—боярство и «выбыл» ь 7072 [1563/ 64 г.]. Кн. Курбский сообщает, что он много лет был мучим в тюрьме, а затем казнен .

Петр Васильевич был пожалован в окольничие в 7058 [ 1549/50] г., в 7062 [1553/54] г.— в бояре и умер в 7087 [1578/79] г.

Единственный сын Якова Григорьевича Михаил был выдающимся человеком своего времени. Достаточно сказать, что за всю третью четверть XVI в., с 7055 [1546/47] по 7081 [1572/73] г., когда он был казнен, не было ни одного похода, в котором он не принимал бы участия как воевода, на очень ответственных местах. Царь Иван, давая Михаилу Яковлевичу важные поручения, относился к нему подозрительно. Так, во время службы Михаила Яковлевича наместником в Юрьеве в 7073 [1564/65] г. царь Иван, не веря ему, держал в закладе его жену и детей. В таких условиях Михаил Яковлевич Морозов служил много лет и был убит по приказанию царя Ивана, как сообщает кн. Курбский, с сыном Иваном «акив осмидесяти летех, с младенцем и со другим юнейшим, ему же имя забых, и со женою его Евдокиею, яже была дщерь князя Дмит- рея Вельского» .

По родословцам, у Михаила Яковлевича было всего три сына: Иван, Федор и Иван Глухой. Потомство их не показано, но и не сказано, что они были бездетными. Можно думать, что они все погибли, так или иначе в связи с казнью отца.

Вообще неясно, почему все следующее поколение Морозовых как-то сразу сходит со сцены. По-видимому, казни Владимира Васильевича и Михаила Яковлевича нанесли роду Морозовых такой удар, что из следующего колена в думу попал только один человек, да и то много лет спустя, а именно Василий Петрович, окольничий с 7109 [1600/01] г.

Потомство второго сына Михаила Ивановича, Игнатия, в своем роде не менее замечательно, чем Григория Поплевы. В отличие от Поплевиных, потомки Игнатия выступают не сплоченной фалангой братьев, а несколькими ветвями, из которых боярской становится только ветвь Салтыковых. Да и последние, размножившись, попадали в думу спорадически. Одна из главных причин этой особенности карьеры Игнатьевичей — несомненно быстрое размножение их. В самом деле, в то время, как у Василия Слепого было только пять правнуков, у его брата Игнатия их было шестнадцать.

У Игнатия было шесть сыновей: Иван Дурак, умерший бездетным, Григорий Козел, Петр, Михаил Салтык, Тимофей Скряба и Иван Глухой.1

О Григории Козле известно только то, что он был женат на дочери Ивана Ивановича Кошкина Соломониде  .

Петр, не оставивший потомства, в молодости постригся в Троицком Сергиеве монастыре и умер там, пробыв много лет монахом. В середине XV в. он купил у Ивана Петелина села Скнятиново и Новоселку в Переяславском уезде, а у Михаила Обуха — луга на р.Молокче и дал эти владения перед 1467 г.Троицкому монастырю .

Об Иване Глухом известно, что в 6976 [1467/68] г. он был воеводой в походе на Каму против казанских татар и черемисов  .

У Михаила Салтыка было четыре сына: Андрей, Игнатий, Иван и бездетный Василий.

Андрей в 7015—7017 [1506/07 — 1508/09] гг. был воеводой в смоленских походах, в 7018 [1509/10] г. пожалован в оружничие  и умер в 7030 [1521/22] г. Его братья Игнатий и Иван неоднократно были воеводами в походах: первый в 7023—7040 [1514/15— 1531/32] гг., а второй в 7027—7039 [1518/19—1530/31] гг., но в думу не попали. Младший брат, Василий, упоминается в 7026 [1517/18] г. как наместник в Опочке  .

У Андрея Михайловича было четыре сына: Яков, Федор Воронко, Иван и Лев. Яков Андреевич упоминается в разрядах с 7051 [1542/43] г., когда.он был воеводой у Николы Зарайского. В 7056 [1547/48] г. он был воеводой у наряда в Казанском походе, в 7058 [1549/50] г. пожалован в окольничие, в ноябре 7071 [1562] г. стал боярином и умер в 7080 [1571/72] г.

Федор Ёоронко и Иван умерли бездетными. По-видимому, ойй оба были казнены в опале их младшего брата Льва. В синодиках опальных людей упоминаются Федор и Никита Салтыковы. Федор — это, очевидн9, Ф. Воронко, а Никита — по-видимому, сын Ефима Худяка Игнатьевича, двоюродного брата Льва Андреевича.

Лев Андреевич сделал блестящую карьеру, которая окончилась, как это часто случалось, насильственной смертью. В 7057 [1548/49] г. он был пожалован в оружничие и участвовал в Казанском походе. В 7061 [1552/53] г. он получил окольничество, оставаясь оружничим, а в 7071 [1562/63] г. стал боярином. Уже в 7073 [1564/65] г. он и его сыновья Михаил и Иван были в чем-то заподозрены и должны были дать на себя поручные в неотъезде записи  , а в 7080 [1571/72] г. или 7081 [1572/73] г. их постигла опала. Кн. Курбский писал, что Л ер Андреевич был погублен «с четырьмя або с пятьма сынами, еще во юношеском веку цветущими. Ныне, последи, слышах о Петре Морозове, аки жив есть; тако же и Львовы дети не все погублены: нецыи остави живы, глаголют»  . Здесь, как во многих показаниях кн. Курбского, есть неточность, легко, конечно, объяснимая: у Льва было всего три сына, из которых старший, Василий, умер бездетным, по-видимому, до 7073 [1564/ 65 ] г., когда Лев дал поручную запись (в поручной его нет). Погибшим с отцом следует, по-видимому, считать только Михаила.

После смерти Якова и казни Льва в думе царя Ивана не было ни одного Салтыкова. При царе Федоре, в 7098 [1589/90] г., в думу был пущен, сразу боярином, Михаил Глебович, внук Ивана, третьего сына Михаила Салтыка. Позже, в 7107 [1598/99] г., был пожалован окольничим Михаил Михайлович Кривой, внук Игнатия, второго сына Салтыка. В общем Салтыковы пережили опричнину, а затем Смутное время, сравнительно с другими родами довольно благополучно, и в XVII в. из их рода вышел целый ряд выдающихся бояр.

У третьего сына Михаила Ивановича, Давида, было три сына: Иван Мородин (Мурадин), Дмитрий и Алексей. Про первого родословцы сообщают, что он «держал» Москву семь лет, т. е. был наместником (при вел. кн. Иване III). Дмитрий в 6988 [1479/80] г. был послом великого князя во Псков, а в конце столетия был боярином у кн. Андрея Васильевича, а затем у вел. кн. Ивана Ивановича  . Дальнейшее потомство Давида не представляет для нас интереса.

От четвертого сына Михаила Ивановича, Василия Шеи, пошел боярский род Шейных. Василий Михайлович Шея упоминается в летописях в 1446 г. как сторонник вел. кн. Василия. Он находился в Троицком монастыре во время захвата великого князя кн. Иваном Андреевичем Можайским. После этого события Василий Шея бежал с кн. Иваном Стародубским в Муром и принимал участие в дальнейшей борьбе на стороне великого князя  . Весьма вероятно, что он был боярином. Умер он в начале княжения Ивана III. У Василия Шеи было два сына — Дмитрий и Семен Баташ. Последний умер в молодости, быть может при жизни отца.

Дмитрий Васильевич Шеин упоминается в разрядах как воевода с 7004 [1495/96] г. В 7009 [1500/01] г. он был пожалован прямо в бояре; убит под Казанью в 7014 [1505/06] г. Интересно проследить судьбу вотчины Василия Шеи — сел Лаврентьевского и Ивановского на р. Шексне. В 1466 г. его вдова Стефанида с сыном Дмитрием получили от вел. кн. Марьи на эту вотчину тарханно- несудимую грамоту  . Затем Стефанида и Дмитрий дали ее Троицкому монастырю. В 1484—1487 гг. Дмитрий выкупил вотчину у монастыря. После его смерти его вдова Анна с детьми, «поговоря со князем Иваном с Пронским да с Ондреем с Салтыковым» (вероятно, душеприказчики), дала по духовной мужа в 1506 или 1507 г. эту вотчину опять в Троицкий монастырь  .

Все три сына Дмитрия Васильевича были боярами.

Юрий в 7041 [1532/33] и 7044 [1535/36] гг. был наместником на Луках Великих, в 7048 [1539/40] г. пожалован прямо в бояре и умер в 7054 [1545/46] г.

Второй сын Дмитрия Васильевича, Василий, в 7052 [1543/44] г. упоминается как окольничий и дмитровский дворецкий. В том же году пожалован в бояре и умер в 7058 [1549/50] г.

Третий сын, Иван, получил боярство тоже через окольничество: в 7052 [1543/44] г. он окольничий, в 7061 [1552/53] г.— боярин, умер он в 7064 [1555/56] г.

У Юрия Дмитриевича, по родословцам, было два сына — Михаил и Исаак, о службе которых ничего неизвестно.

У Василия было пять сыновей: Борис, отец злополучного боярина царя Михаила, казненного в 7142 [1633/34] г., Андрей, Григорий, Иван и Петр Горбатый. Это поколение было не в милости, и только один Борис Васильевич попал на старости лет в думу окольничим, в 7086 [1577/78] г. (умер в Соколе в 7088 [1579/80] г.). Карьера этих Шейных, как и их братаничей, сыновей Ивана Дмитриевича, была, по-видимому, испорчена опалой и казнью Андрея, старшего сына Ивана Дмитриевича: Андрей, пожалованный в бояре в 7075 [1566/67] г., «выбыл» в 7077 [1568/69] г. Кн. Курбский упоминает в числе казненных царем Иваном только этого Андрея , но в синодиках опальных людей, кроме Андрея Ивановича, упоминается (в другом месте, среди других лиц) еще Михаил, очевидно Юрьевич, двоюродный брат Бориса Васильевича и Андрея Ивановича. После этих казней неизвестным образом сошел со сцены ряд других Шейных, а к концу XVI в. остался один малолетний Михаил Борисович, сын окольничего, умершего в 1580 г. В Смутное время Михаил Борисович попал в думу и был боярином царя Михаила, как было упомянуто выше.

От пятого сына Михаила Ивановича, Бориса, пошли Тучковы и Брюховы. У Бориса было четыре сына: Василий Тучко, Иван Туч- ко же, Семен Брюхо и Федор Брюхо. Василий Тучко был весьма значительным человеком своего времени. По женской линии он приходился дедом знаменитому эмигранту кн. Андрею Курбскому. Он был в каких-то родственных связях с кн. Кубенскими. В 70-х годах XVB ., когда он дал Троицкому монастырю при игумене Спиридо- не в Нерехте в Поемечьё (по р. Емстне) село, данную грамоту на этот вклад писал кн. Ив. Кубенский  . Затем известно, что его душеприказчиками были келарь Троицкого монастыря Вассиан, его брат Семен Брюхо и Иван Меньшой Шелуха Семенович Кубенский  .

В духовной Василия Тучка упоминается долг кн. Ивану Ку- бенскому, т. е., очевидно, Ивану Большому Семеновичу, женатому на дочери кн. Андрея Васильевича Углицкого, брату Ивана Шелухи. Кстати, отмечу родственные связи братьев Василия Тучка. Семен Брюхо был женат на дочери Ивана Ивановича Всеволожского Евдокии. Дочь Ивана Тучка Ирина была замужем за Юрием Захарьичем Кошкиным.

В Шереметевском списке Василий Тучко показан боярином с 6988 [1479/80] г. и умершим в 6989 [1480/81] г. По-видимому, это неточно: он был пожалован раньше и умер несколько позже. В летописях он упоминается по двум случаям. В 6987[1479] г. великий князь посылал его и боярина Василия Федоровича Образца Симского во Ржеву уговаривать князей Андрея и Бориса помириться с великим князем и вернуться в свои уделы. В 6988[1479/ 80] г. он с боярином Андреем Михайловичем Плещеевым был послан отвезти на Белоозеро великую княгиню и великокняжескую казну, из опасения захвата Москвы царем Ахматом  . Если принять высказанное выше предположение о родственных связях Василия Тучка с кн. Кубенскими, то посылка именно его к кн. Андрею становится понятной, т. к. кн. Андрей был тестем кн. Ивана Большого Семеновича Кубенского. Выше (в очерке «Род Кобылы») было рассказано, что незадолго до смерти, т. е. в начале 90-х годов, Василий Тучко подвергся опале, вотчины его были отобраны и послужильцы распущены и испомещены в Великом Новгороде. Затем опала была снята и вотчины возвращены, но духовное завещание его по неизвестной причине было утверждено только в 1497 г. (27 января 7005 г.)  .

Некоторый намек на причины опалы можно видеть в ответе царя Ивана кн. Курбскому. Иван писал Курбскому, что он принадлежит к числу ложных «доброхотов» царей, привыкших «от прародителей своих измену чинити»: еще дед его,Курбского, Василий Тучко с братом Иваном «износили» вел. кн. Ивану III «многая поносная и уко- ризная словеса» . Зная, что опала была положена на Василия Тучка и его брата Ивана незадолго до смерти первого, и зная о его участии в событиях 1480 г., во время набега царя Ахмата, хочется предположить, что «поносная» слова и укоризны, настолько веские и серьезные, что сохранились в памяти потомства и дошли до царя Ивана, были сказаны именно в 1480 г., когда в Москве, в тылу у войск, стоявших на Угре против татар, разыгралась борьба в семье великого князя и в среде бояр. Летописи сообщают, что «злые советники» великого князя, Иван Васильевич Ощера и Григорий Андреевич Мамон, из трусости и корыстолюбия советовали отступление и, может быть, даже бегство на север, а вел. кн. Марья, духовник великого князя Вассиан и другие требовали наступательных действий  . Поносные слова и укоризны Василия Тучка могли быть сказаны именно по поводу чрезмерной, как тогда казалось многим, осторожности и даже трусости вел. кн. Ивана.

При таком сближении и понимании фактов становится понятной и посылка Василия Тучка к князьям Андрею и Борису, т. к. для наступательных действий нужно было прежде всего примирить великого князя с его братьями путем обещания прибавить к их уделам новые владения, на что, как известно, вел. кн. Иван пошел нехотя, только ввиду необходимости объединить все силы для борьбы с грозным врагом.

Единственный сын Василия Борисовича Михаил в 7009 [1500/ 01] г. был уже наместником в Галиче  , но в думу пущен много позже, именно в 7025 [1516/17] г., окольничим  . В 7039 [1530/ 31] г. он был пожалован в бояре и дворецкие. В Шереметевском списке он показан умершим в 7043 [1534/35] г. по ошибке, которая объясняется тем, что в этом году он лишился должности дворецкого и вместо него дворецким стал кн. Иван Иванович Кубенский. В марте и апреле 7045 [1537] г. он сделал два вклада Троицкому монастырю по душе своего сына Ивана и в 7047 г. (1538 г., октябрь) упоминается в летописях как один из противников князей Шуйских. Вероятно, вскоре поЬле этого он умер и нигде больше не упоминается  .

У Михаила было три сына: Василий, Михаил и Иван.

Василий, автор жития Михаила Клопского, был одним из образованнейших людей своего времени. Выдающихся служебных мест он не занимал, в думу не попал и умер 13 февраля 1548 г.  У Василия был один сын, умерший, по-видимому, в молодости.

Михаил Михайлович с 7056 [1547/48] г. не раз бывал воеводой в различных походах, в 7073 [1564/65] г. пожалован в окольничие и умер в 7075 [1566/67] г., не оставив потомства.

Иван умер около 1537 г., по-видимому в молодости. У него был сын Василий, умерший бездетным.

Брат Василия Тучка, Иван Тучко, в Шереметевском списке не показан, но несомненно, что это пропуск, т. к. в одном акте 6975 [1467] г. упоминается дворецкий великого князя Иван Борисович, не иначе как Морозов  . У Ивана Тучка были один сын, Василий, умерший неженатым, и дочь Ирина, вышедшая замуж за боярина Юрия Захарьевича Кошкина.

Семен Брюхо в 6988 [1479/80] г. упоминается в Новгородском походе. В 7009 [1500/01] г. он был воеводой в Литовском походе и в 7010 [1501/02] г. был пожалован в постельничие. В Шереметевском списке он показан умершим в 7015 [1506/07] г., но это может быть только годом его отставки. Известно, что он постригся в Троицком монастыре (в иноках — Серапион) и 24 сентября 7024 [1515] г. дал вклад (50 рублей), а 26 октября того же года был дан вклад «по нем», т. е. он умер между этими датами  .

Единственный сын Семена Иван в Шереметевском списке показан окольничим с 7043 [1534/35] по 7047 [1538/39] г. В действительности он умер раньше, в начале 7045 [1536/37] г. Единственный сын Ивана Семеновича, Иван, ненадолго пережил отца, и в 7053 [1544/45] г. Василий Михайлович Тучков сделал по его душе вклад Троицкому монастырю  .

Последний сын Бориса Михайловича, Федор Брюхо, упоминается в летописях в 6978 [1469/70] г. как сын боярский в Казанском походе  , и больше о нем известий нет. Из родословцев известно, что у него было четыре дочери и ни одного сына.

Таким образом, из всего потомства Бориса Михайловича к середине XVI в. оставались только окольничий Михаил Михайлович Тучков и его племянник Иван Васильевич. Когда Михаил Михайлович умер бездетным в 7075 [1566/67] г., остался один Иван Васильевич, сошедший со сцены безвестным. Так, эта отрасль рода Морозовых вымерла вся в третьей четверти XVI в.

К содержанию книги: Степан Борисович Веселовский - ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТОРИИ КЛАССА СЛУЖИЛЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ