ХАРАКТЕРИСТИКА ИСТОЧНИКОВ

С. Б. Веселовский

Смотрите также:

горожане-землевладельцы, служилые по прибору

Служилые люди жалование...

Набор военно-служилого класса...

Карамзин: История государства Российского

Права и обязанности бояр. Вольные слуги и бояре вотчинники...

БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Царь и бояре...

классы русского общества, сословия бояре

Татищев: История Российская

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Очень ценным коррективом и дополнением к родословным материалам являются монастырские фонды: акты, синодики и вкладные и кормовые книги. Об актах достаточно сказать, что они дошли до нас за XIV и XV вв. в большей части не в подлинниках, а в списках XVI—XVIII вв. Будучи источником очень ценным и вполне достоверным, акты представляют для исследователя те же трудности, что и летописные указания. Лица, упоминаемые в актах, могут быть раскрыты и приурочены к родам только при помощи алфавитов имен и прозвищ. Огромную помощь оказывают, конечно, при исследовании актов, когда выяснена принадлежность лица к тому или иному роду, родословные таблицы.

Под названием синодиков до нас дошли памятники нескольких родов. Синодиками в обычном смысле слова назывались книги, в которых монастырские и церковные власти записывали для поминания имена вкладчиков и их «родителей», т. е. родственников. Для моей темы нет надобности рассматривать подробно различные виды синодиков, как-то: вечные, литийные, алтарные, под- стенные, заздравные и т. п. Записи велись по мере дачи вкладов, по родам, т. е. по группам лиц, как накоплялся материал. От употребления синодик приходил в ветхость, и тогда при переписке совершалась работа упорядочения и приведения в порядок и систему накопившегося материала. Она состояла в том, что лица, записанные по различным в разное время вкладам, группировались по родам. Это нарушало хронологию и приводило к частым ошибкам, к ошибочному соединению в роды или разъединению.

К этому присоединялись ошибки переписчиков, и, таким образом, первоначальный материал обесценивался. Большинство дошедших до нас синодиков является результатом неоднократных переделок и переписок первых записей, до нас не дошедших. Значительно обесценивает синодики как исторический источник и то обстоятельство, что записи велись очень различно: в одних случаях лиц записывали в порядке восходящем, в других в нисходящем, мешали боковые линии, родственников жен и т. п. Поэтому данные синодиков, взятые сами по себе, в большинстве случаев совершенно непригодны. Но в соединении с родословными материалами, в случае, когда известно родословное древо, они яв_ ляются очень ценным пополнением и коррективом для родословного материала как источник весьма достоверный, т. к. никому не было смысла фальсифицировать его, например записывать в поминание не существовавших лиц и т. п. В синодиках ценно и то, что в них мы находим данные, относящиеся к очень древнему времени.

Так, в синодике Успенского собора  есть записи, которые относятся, несомненно, к середине XIV в. или дают достоверные сведения о представителях боярских и других родов с середины XIV в.*

В общем синодики являются очень трудным с точки зрения исследования, но ценным источником, требующим большой осторожности и острой критики.

Среди обыкновенных синодиков, охарактеризованных выше, особое место занимают синодик недели православия Успенского собора и синодики люДей, казненных царем Иваном во время опричнины.

Синодик Успенского собора входил в состав чина службы в неделю православия. Целью его было поминание и прославление святых отцов и иерархов церкви, князей—поборников православия, выдающихся лиц, подвизавшихся или пострадавших в борьбе за веру, церковь и отечество, и вообще всех православных, так или иначе пострадавших на этом же поприще. Второй целью синодика было анафематствовать врагов церкви и еретиков. Существенным отличием этого сщюдика от обычных было то, что записи производились в нем не по желанию и вкладам частных лиц, а по распоряжению великих князей, церковной власти (митрополитов). Это придает синодику Успенского собора значение государственного синодика, в котором нашли отражение все важнейшие государственные и церковные события с середины XIV в. за два с лишним столетия.

После обширного введения и поминания отцов церкви, иерархов и князей идут записи лиц, убитых и умерших при разных памятных событиях. Эти записи легко и очень интересно сравнить с летописями

Запись начинается со сражения на Холхле 1368 г. В синодике (по Харатейному списку) читаем : «Князю Симеону Дмитриевичу, [Дмитрию.—С. В.\ Миничу, Иакинфу Феодоровичу и всей дружине их, убиенным от нахождения Ольгердова...»

В Симеоновской летописи   рассказывается, что вел. кн. Дмитрий послал против Ольгерда сторожевой полк, «а воеводство приказа Дмитрею Минину, а от князя Володимера Андреевичи воевода Акинф Феодорович, нарицаемый Шуба, а с ними рать московская, коломеньская, дмитровская». В Холхле Ольгерд разбил и убил кн. Семена Дмитриевича Крапиву Старо дубского, затем в Оболенске убил кн. Константина Юрьевича Оболенского и там же разбил сторожевой полк, «и князи и воеводы и бояре вся поби».

Следующая запись: «Димитрию Манастыреву и Назару и дружине их, избиенным от безбожных татар на Воже, вечная память». В той же Симеоновской летописи под 1378 г. читаем о бое на р. Воже: «Тогда убиен бысть Дмитрий Монастырев да Назар Данилов Кусаков».

Далее запись прерывается (о причине этих перерывов будет сказано ниже) и записаны 11 бояр, живших во второй половине XIV в. и умерших, несомненно, в разное время. .

Затем следующие записи:

Лица, убитые «от безбожного Мамая» на Куликовом поле в 1380 г.

Безымянное поминание всех лиц, убитых и погибших при взятии Москвы Тохтамышем в 1382 г.

Убитые в 1370 г. в бою у Волока.

Безымянное поминание погибших от нашествия Едигея в 1408 г.

Бой на Лыскове в 1411 г.

Затем опять перерыв, и далее идут род кн. Юрия Патрикееви- ча и боярские имена второй половины XIV в. и приблизительно до третьей^ четверти XVII в. Запись идет вперемежку с некоторыми второстепенными событиями.

Затем большой список лиц, погибших в памятном бою под Белевом 1438 г.

Бой ^татарами около Мурома 1444 г.

Набег Мустафы на Рязань в том же году.

Набег царя Улу-Махмета на Муром и Нижний в 1445 г.

Кровопролитное сражение под Суздалем 1445 г., в котором вел. кн. Василий был взят в плен.

Далее, не всегда соблюдая хронологию событий, идут записи, включая походы царя Ивана, казанские и ливонские.

На этом собственно кончается Харатейный список, напечатанный Новиковым.

В общем можно сказать, что до 70-х приблизительно годов XVI в. синодик сохраняет значение государственного синодика, куда записываются поминания, связанные со всеми важнейшими военными событиями. После этого записи становятся случайными.

В том же синодике, по списку из собрания Щукина, содержатся записи некоторых крупных боев XVII в., но они случайны. Для моей темы сделанных замечаний достаточно.

По вопросу о боярских именах следует^заметить следующее. Эта запись представляла бы огромную ценность, если бы они были записаны хронологически и' записаны все. Ни того, ни другого нет. В текстах обоих списков имеются следы перестановок.

Так, Харатейный список дает в первой группе И имен, а в Щукинском списке после них записан Василий Михайлович с сы- нов.ьями Василием и Семеном. В Харатейном списке последний записан ниже, после рода кн. Юрия Патрикеевича 45. В этом абзаце лица записаны из разных родов. Ниже появляются записи лиц группами из того или иного рода. Вельяминовых пять человек 4в, за ними четыре человека из разных родов, а потом четыре человека из рода Воронцовых-Вельяминовых. Ниже идут вперемежку Кошкины и Хромые Акинфовичи, Федор Григорьевич Ада- шев, кн. Михаил Васильевич Глинский и опять Захарьины, Кошкины, Морозовы, Воронцовы и т. д. Там же группа женских имен из разных родов.

Становится несомненным, что лица записывались по какому-то выбору, а далеко не все бояре. Если учесть,что это был государственный поминальник, вышеизложенные факты дают основание сделать вывод, что в лице записанных бояр и их жен мы имеем список наиболее влиятельных и близких к великокняжескому дому людей, которых великие князья нашли нужным вписать в это поминание.

Данная выше характеристика этого синодика показывает, какой ценный источник представляет он для историка. Ценность его значительно понижается, к сожалению, тем обстоятельством, что он дошел до нас только в двух, поздних (конца XVII в.) списках, причем от неоднократных переписок вкралось много ошибок и появилось много перестановок, нарушивших первоначальное расположение записей.

Оба списка сделаны с какого-то не дошедшего до нас списка, причем Щукинский в нескольких местах пополняет пропуски Харатейного списка, а местами имеет некоторые отличия в расположении материала.

Особый интерес представляют синодики опальных людей царя Ивана. Отправляя людей на тот свет, царь Иван считал своим долгом позаботиться об их душах. В конце своего царствования он разослал по монастырям списки опальных людей и приказал «панихида пети и обедня служити собором, а на братию корм большой».

В списке синодика Кириллова монастыря сказано: поминать «по вся дни». В списке Печерского монастыря сказано: поминать по именам, а которых имен не писано, а писаны только прозвища «или в котором месте писано десять или двадцать или пятьдесят, ино бы тех поминали—ты, господи, сам веси имена их». За опальных царь сделал значительные вклады: так, в Спасо- Прилуцкий монастырь прислано было деньгами и сосудами 1000 рублей.

По-видимому, был разослан одинаковый список, который в дальнейшем от неоднократных переписываний подвергся сильной порче: местами выпали фамилии и прозвища, местами они сдвинулись, т. е. отнесены не к тем лицам, к кому следовало, искажены имена, допущены пропуски и т. д.

Впервые синодик был напечатан Н. Устряловым по списку Кириллова монастыря  , напечатан в общем сносно, но не без ошибок и без надлежащей критики и достаточных примечаний. Несколько позже Н.Суворов напечатал синодик по списку Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря  , сличив и дополнив по списку Павло-Обнорского монастыря. Это издание пока является лучшим, хотя и не содержит примечаний  .

Синодик опальных представляет чрезвычайно ценный памятник, заслуживающий монографического исследования. Необходимо привести в известность и подвергнуть сличению возможно большее количество списков, восстановить по возможности правильный текст и выяснить в примечаниях возможно большее количество лиц, обстоятельств, при которых они погибли. Последнее выполнимо в некоторых случаях, как будет показано ниже, путем сопоставления данных синодика с летописями, писаниями кн. Курбского, сказаниями иностранцев и другими источниками. Отмечу, что большую пользу в этом могут оказать родословцы, которые нередко сообщают о лицах, казненных царем Иваном и умерших «бездетными».

Иной, не менее ценный материал дают вкладные и кормовые книги монастырей. Основное и первоначальное назначение вкладных книг — хронологическая запись поступавших в монастырь вкладов: вотчинами, деньгами, образами, вещами, хлебом, скотом и т. п. 60

Кроме множества ценных сведений о вотчинном служилом и монастырском землевладении вкладные книги дают ценнейший материал для истории быта (описание, иногда очень подробное, вещей) и для истории экономической (очень часто указаны цены вотчин, вещей, хлеба, скота и т. п.). В том случае, когда до нас дошли данные на вотчины, вкладные книги не дают ничего нового, но т. к. большая часть монастырских актов пропала, то вкладные книги являются ценным возмещением утраты актов.

От употребления вкладные книги ветшали, их приходилось возобновлять, и тут начиналась переработка уже с другими целями, т. е. не для записи поступающих вкладов, а для прославления благотворительности вообще и в пользу монастырей в частности, с целью вызвать у посетителей монастыря соревнование и желание путем щедрого вклада увековечить свое имя.

Прекрасным образцом работы подобного рода является вкладная книга одногр из крупнейших монастырей — Троице-Сергие- ва — «списанная от древния книга обветшавшая» в 1673 г. 61 Это огромный фолиант, формата большого листа, содержащий более 1200 листов (двойное количество страниц).

Предисловие содержит целое литературное произведение — религиозно-идеологическое обоснование благотворительности, в особенности в пользу монастырей 52. Затем (с л. 13) идет список игуменов начиная с св. Сергия. Для пополнения списка, как и везде ниже, оставлены чистые места для приписок позднейших вкладов. Последним записан митрополит Платон (1766—1785 гг.). Затем (с л. 20) — «Сказание главам», т. е. оглавление.

Первая глава — вклады царей и великих князей, вторая — вклады митрополитов, патриархов московских «и иных городов, владык русских и нововыезжих, иных земель», вклады князей, бояр и всяких служилых людей, далее идут вклады дьяков разных приказов, властей Троицкого монастыря, властей «разныхмонастырей», торговых гостей, протопопов разных городов и т.д., постепенно сходя по социальной лестнице: троицких слуг, троицких крестьян, троицких бобылей, троицких стрельцов и пушкарей.

В результате получается действительно очень внушительная картина бесконечного количества вкладов «всяких чинов людей», начиная с царей и владык и кончая бобылями и пушкарями. Нельзя не признать, что вкладная книга в таком виде была весьма пригодна для прославления прошлого и пробуждения благородного соревнования у вкладчиков. Но если в этом отношении вкладная книга много выиграла от переработки, то как исторический источник она утратила часть своей цены.Первоначальные вкладные книги за XV в. были утрачены в конце этого века или в начале XVI. Поэтому часть вкладов вотчинами за XV в. восстановлена была не по старым вкладным книгам, а по сохранившимся в монастырском архиве подлинным актам. Вклады вещами и деньгами не вошли и начинаются с 20-х годов XVI в.

Эта задача оказалась монахам XVII в. не по силам: они спутали хронологию и лица и большинство вкладов поместили в главу «безпрозвшцных», т. е. лиц без фамйльных йрозванйй. Й последующий материал, т. е. с 20-х годов XVI в., подвергся обработке и некоторой порче. Так, лица разных родов иногда соединены в один, чаще наоборот — лица, одного рода с разными фамильными прозваниями разъединены. Местами имеются грубые описки переписчиков, например в 469-й главе род «Потопученых» вместо Потопчиных.

При всех этих дефектах вкладная книга 1673 г. представляет ценнейший исторический памятник, содержащий самые разнообразные сведения, иногда самые неожиданные. Так, например, при описании одного вклада на дворовое место перечислены сорта яблонь в саду. Нередки подробные описания оружия всякого рода, которое пожертвовал за неимением ничего лучшего какой-нибудь служилый человек.

В таком же переработанном виде дошла до нас вкладная и кормовая книга Симонова монастыря, в которой записаны вклады с вел. кн. Дмитрия Донского.

К содержанию книги: Степан Борисович Веселовский - ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТОРИИ КЛАССА СЛУЖИЛЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ