МОНОГРАФИИ БОЯРСКИХ РОДОВ. Древнейшие боярские семьи

С. Б. Веселовский

Смотрите также:

горожане-землевладельцы, служилые по прибору

Служилые люди жалование...

Набор военно-служилого класса...

Карамзин: История государства Российского

Права и обязанности бояр. Вольные слуги и бояре вотчинники...

БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Царь и бояре...

классы русского общества, сословия бояре

Татищев: История Российская

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

РОД ГРИГОРИЯ СТАНИЩА - ДЯТЛОВЫ, ЛАЗАРЕВЫ И КУЧЕЦКИЕ

В больших (многоглавных) родословцах встречается иногда «Род Скурата Зиновьева». Почему он так назван, непонятно, т. к. у Прокофия Скурата детей не было и от негород не пошел . Если исправить ошибки и описки переписчиков, то «род Скурата Зиновьева» читается так:

«У Филиппа дети Григорий Станище да Алферий.

А у Григорья Станища сын Алексей.

А у Алексея дети Зиновий да Лазарь.

А у Зиновья дети Иван, да Василий Дятел, да Скурат.

А у Алферья Филиппова сын Василий Кучинский (следует: Кучецкий.— С. В.).

А у Василья Кучинского — Иван Шило да Михайла.

А у Лазаря дети Дмитрий да Данила».

Ниже будет показано, что последние по времени лица «рода Скурата» жили во второй половине XVI в. Почему потомки этих лиц не продолжили роспись и почему в таком виде роспись попала в родословцы второй половины XVII в. и не встречается в родословцах XVI в., остается загадкой.

При Павле I Лазаревы ходатайствовали о разрешении им именоваться Лазаревыми-Станищевыми и по указу 12 ноября 1800 г. получили разрешение. Интересно отметить, что Лазаревы, несомненно, не знали «рода Скурата Зиновьева» и в своем родословии перепутали первые поколения своего рода . Как полагалось, Лазаревы сочинили легенду о выезде «мужа честна» Филиппа из Цесарской земли к вел. кн. Ивану Калите. Это, конечно, ни на чем не основано, но указание, что Филипп был пожалован вотчинами в Юрьево-Польском уезде, свидетельствует о том, что отдаленные потомки Филиппа, давно растерявшие свои родовые гнезда в Юрьевском уезде, помнили о них еще в XVIII в.

Актовые источники подтверждают родословие Скурата, начиная с третьего колена, что дает основание отнестись с доверием и к первым двум коленам.

Филипп мог действительно жить при Иване Калите. Среди бояр кн. Владимира Андреевича Серпуховского, бывших в 1410 г. свидетелями его духовной, упоминается Алексей Григорьевич, внук Филиппа . Второй внук Филиппа, Василий Алферьевич, в первой половине XV в. имел вотчину в Юрьеве — с. Кучку, на р. Кучке, и деревню Матвеево. По с. Кучке он усвоил фамильное прозвание Кучецкий, которое удержалось за его потомками. Вероятно, сам Василий продал с. Кучку кн. Юрию Васильевичу. Во всяком случае, кн. Юрий Васильевич по духовной 1472 г. дал с. Кучку Троицкому монастырю  . В середине XV в. Василий Алферьевич потерял своего старшего сына Федора (в родословии не показанного) и дал по его душе Троицкому монастырю с. Мо- розовское в Радонеже (существующая ныне деревня). По позднейшим описаниям, в этом владении было 470 десятин земли . Послухами данной грамоты Василия Алферьевича были троицкие старцы, его «братаничи» Феодосий и Амвросий . Амвросий известен как художник и замечательный мастер резьбы по дереву и металлу.

Сестра Василия Кучецкого, Марья Алферьевна, была замужем за Иваном Ольговым, представителем зажиточного костромского рода, из которого в XVI в. вышли известные в истории Адашевы. Перед 1438 г. братья Ивана Ольгова дали по приказу Марьи по душам ее самой и ее мужа Троицкому монастырю сельцо Юрин- ское на р. Емстне, в Нерехотской волости Костромского уезда . По описанию конца XVI в. в Юринском было немного более 400 десятин . Очень вероятно, что сельцо Юринское было приданым Марьи Алферьевны.

Зиновию Алексеевичу принадлежало существующее ныне на верховье р. Липенки сельцо Зиновьево в Малом Рогу Владимирского уезда, на юго-западе от г. Юрьева. В 60-х годах XV в. Зиновий Алексеевич был послухом у данной грамоты Троицкому монастырю кн. Марьи, вдовы кн. Семена Владимировича Серпуховского . Из этого можно заключить, что он поддерживал связи с боровско-серпуховскими князьми и, может быть, даже служил им. В середине века Зиновий Алексеевич упоминается как судья по земельному делу в Московском уезде  .

О сыновьях Зиновия Алексеевича мы имеем довольно много сведений. В 1478 г. вел. кн. Иван, идя на Новгород «ратью», послал во Псков гонцом Василия Зиновьевича Дятла «поднимать пскович на Великий Новгород». После взятия Новгорода великий князь посадил своих наместников: на Купецкой стороне — князей Оболенских, а на Владычне стороне — Василия Китаева Новосильцева и Ивана Зиновьева . ~

В 1481 г. Иван Зиновьевич был воеводой в походе кн. В. Ф. Шуйского на немцев . В 1482 г. Иван Зиновьевич исполнял поручение, которое свидетельствует о его близости ко двору: с Андреем Михайловичем Плещеевым он был послан в Валахию сватать княжичу Ивану Ивановичу невесту кн. Елену, дочь молдавского князя .

Самым выдающимся из братьев Зиновьевичей был младший, Прокофий Скурат. В середине 90-х годов XV в. он был послухом у купчей грамоты боярина Дмитрия Васильевича Шеина и подписался: «Прокофей Скурат Зиновьев сын Станищова» . В 1495 г. вел. кн. Иван III, отправляя свою дочь Елену в Литву в замужество за вел. кн. литовского Александра, снарядил большую свиту, во главе которой поставил особо доверенных людей и между ними Прокофия Скурата с женой . Вел. кн. Александр после бракосочетания постарался поскорее отделаться от свиты и «послов великого князя и детей боярских двора его отпустил с великою честию. А у себе великая княгиня оставила в Вилне князя Василья Ромодановского, да Прокопья Скурата, да Дмитрея Пешка (Сабурова.— С. В.). Князь же великий Александр не помнозе и тех отослав к Москве, а великую княгиню Елену нача нудити к рымскому закону» . И этот факт говорит о близости Зиновьевичей к великокняжескому дому.

По возвращении из Литвы Прокофий Скурат с Волком Борисовым произвел в 1496 г. описание Водской пятины. Вскоре по возвращении с этой службы Прокофий умер, и в 1501 г. его вдова Феодора дала Симонову монастырю по его душе сельцо Зиновьеве, Петряево тож, во Владимирском уезде .

О потомстве Ивана Зиновьевича я не имею сведений, а у Василия Дятла известны четыре сына: от первой жены, Евфимии,— Михаил, а от второй жены, Домны, — Борис, Андрей и Григорий . В начале XVI в. «Михайло Васильев сын Зиновьевича Дятлова» размежевал землю своего с. Черкизова на р. Клязьме, с землей Троицкого монастыря .

Михаил Васильевич Дятлов в 1512 г. в чине ловчего великого князя участвовал в Литовском походе. Он умер в 20-х годах, не оставив, кажется, потомства. После его смерти его мачеха Домна с сыном Борисом продала Алексею Дмитриевичу Ховрину с. Звя- гино, смежное с Черкизовым, а Ховрин продал в 1524 г. с. Звя- гино Ивану Григорьвичу Морозову .

Борис Васильевич, сын от второй жены Дятла, был намного моложе Михаила. Подобно старшему брату, он был ловчим великого князя (упоминается в 1533—1534 гг.). Сыновей у него, по- видимому, не было, а его дочь Евфимия умерла при жизни родителей. Как и его дядя Прокофий Скурат, Борис Васильевич был связан с СимоновьшГмонастырем, сделал ему несколько вкладов по душам отца, матери, жены Анны, дочери Евфимии и брата Михаила и перед смертью постригся (1559 г., в иноках Боголеп)  .

Младшие Дятловы, Андрей и Григорий, в Тетради дворовой записаны по Боровску. Интересно было бы знать, не владели ли они старыми вотчинами, сохранившимися у них от их предков, служивших боровским князьям. Это весьма возможно. В 1550 г. Андрей и Григорий, как «лучшие» слуги, были зачислены в тысячники и испомещены под Москвой. Андрей Васильевич в 1564 г. был писцом ТЛелонской пятины . Во время опричнины Андрей и Григорий Васильевичи были замешаны в каком-то деле и казнены (синодик опальных царя Ивана). Было ли у них потомство, неизвестно.

У Лазаря Алексеевича было два сына, Дмитрий и Данила. Оба они не раз упоминаются в последней четверти XV в. Дмитрий Лазарев в 1474 г. был послан в Большую орду провожать ордынского и венецианского послов . В 90-х годах он был послухом у данной грамоты своего сородича Михаила Васильевича Кучец- кого Троицкому монастырю (см. ниже). В последних десятилетиях XV в. Дмитрий Лазарев не раз бывал судьей по земельным делам Троицкого монастыря в Московском и Переяславском уездах. Роспись Лазаревых-Станищевых показывает у Дмитрия одного сына, Михаила. В действительности у него было не менее трех сыновей. В одном акте Троицкого архива 1527 г. упоминается в Дмитровском уезде, на границе с Сурожским станом Московского уезда, вотчина Никифора, Ивана и Михаила Дмитриевичей Лазаревых .

В послухах у акта был Иван Васильев Лазарев — очевидно, у Лазаря Алексеевича был третий сын, не показанный в «роде Ску- рата».

Данила Лазарев с сыном Иваном в конце XV в. был послухом у межевания митрополичьей земли в Юрьевском уезде .

Это послушество было не случайным, т. к. у Лазаревых, как увидим ниже, была в Юрьевском уезде вотчина. Роспись Стани- щевых показывает у Данилы семь сыновей. По актам известны только четверо: Андрей, Григорий, Петр и Иван. Андрей и Григорий Даниловичи в конце XV в. получили поместья в Шелонской пятине . Петр Данилов в 1535 г. дал Троицкому монастырю 20 рублей.

Не имея в виду писать родословие Станищевых, отмечу только двух сыновей Андрея Даниловича, Юмшана и Федора, которые по своей вотчине служили в Юрьеве и в 1550 г. в числе «лучших» слуг были зачислены в тысячники и получили поместье под Мо- бКйой. Юмшан в 1564 г. был в числе Поручителей по боярине И. В. Шереметеве27.

Значительнее и интереснее младшая линия Станшцева рода — Кучецкие. У Василия Алферьевича было три сына: Федор, Иван Шило и Михаил. Федор, как было выше упомянуто, умер в молодости при жизни отца, который дал по его душе Троицкому монастырю сельцо Морозовское в Радонеже. Иван Шило умер около 1475 г., и его вдова Анна с сыновьями Михаилом, Иваном, Федором и Константином дала Троицкому монастырю за долг мужа (9 рублей с полтиной) половину земли Михайловской и Санни- ковской от своей вотчины в Юрьевском уезде—деревни Ежовой . Деревня Ежова была смежна с митрополичьими селами Андреевским, Богоявленским и Поеловым, и в 1499 г. братья по суду отмежевали свою землю от митрополичьей земли . Иван и Константин в конце XV в. получили поместья в Великом Новгороде, ив XVI в. они сами и их потомки служили по Водской пятине .

Младший сын Василия Алферьевича, Михаил, владел остатками родовой вотчины на р. Кучке. В 1483—1488 гг. он дал Троицкому монастырю по душам деда Алферия и отца Василия участок земли сельца Матиевского (ныне — деревня Матвеева, на запад от с. Кучки) для устройства мельницы. В конце века (до 1498 г.) он продал сельцо Матиевское великому князю .

У Михаила Васильевича известны два сына, Афанасий и Фе- дец. В. 1530 г. Федец дал Троицкому монастырю по душе «брата» Михаила, в иноках Мисаила, 25 рублей. Был ли это родной брат Афанасия и Федца или двоюродный, неизвестно. Афанасий и Федец в 1495 г. в чине постельников (жильцов) принимали участие в Новгородском походе. Афанасий в 1493 г. был гонцом великого князя в Новгород . Федец, подобно Ивану и Прокофию Скурату Зиновьевичам, отличался особой близостью к двору великих князей Ивана III и Василия Ивановича. Как сын боярский при постельничем, он присутствовал при смерти вел. кн. Ивана. В 1513—1522 гг. при постельничем же он сопровождал вел. кн. Василия в походах, а в 1526 г. был в числе поезжан на второй свадьбе вел. кн. Василия.

Интересные сведения о нем находятся в так называемой Царственной книге, в рассказе о смерти вел. кн. Василия. Умирая от заражения крови, великий князь тяжело страдал, боялся смерти и сильно беспокоился за судьбу своих малолетних детей. Наконец, он послал своего любимца Ивана Юрьевича Шигону за духовником, протопопом Алексеем, с приказом спросить у него, «во обычай ли ему то дело, егда разлучается душа от тела». Когда духовник с дарами явился на зов, то великий князь велел ему стать перед собой «и повеле стряпчему своему Феодору Кучец- скому стати с протопопом в ряду занеже бо Федец виде когда преставление его отца великого князя» .

Перед смертью Федец постригся в Симонове монастыре (в иноках Феодосий) и записал свой «род», т. е. предков и боковых родственников, в синодиках Московского Успенского собора, Богоявленского и Симонова монастырей .

Чтобы закончить обзор первых поколений рода Григория Ста- нища, отмечу одно обстоятельство, которое представляет некоторый интерес, но по известным мне источникам остается невыясненным.

В конце XV в. в Бежецкой пятине получили поместья юрьев- цы Дмитрий и Михаил Афанасьевы дети «Калитеевские» . Кали- теево существует ныне на юго-востоке от г. Юрьева, на р. Ко- локше. Несомненно, что дети Афанасия приняли фамильное прозвище по своей вотчине, юрьевскому с. Калитееву. Затем отмечу, что восемь человек псковичей Калитеевских в 1550 г. были зачислены в тысячники и получили добавочные поместья под Москвой . Позже, в XVI Ь XVII вв., несколько Калитеевских служило по Бежецкой пятине (Кирилл в 1655 г. губной староста в Бежецкой пятине) .

Есть основание полагать, что Калитеевские были отраслью рода Кучецких. Дело в том, что в писцовых книгах Бежецкой пятины 1545 г. мы находим «старое» поместье Петра и Ивана Федоровых детей «Калитеевского-Кучецкого» . Таким образом, возникает предположение, что Дмитрий и Михаил Афанасьевы Калитеевские были сыновьями Афанасия Михайловича Кучецкого, а Петр и Иван Федоровичи Калитеевские-Кучецкие были сыновьями Федора Ивановича Шилова или (что менее вероятно) Федца Михайловича Кучецкого.

Принятие особого фамильного прозвища (Калитеевские) легко объясняется тем, что Кучецкие в этих поколениях сильно размножались. В XVI в. мы находим нескольких Кучецких на поместьях в Шелонской и Водской пятинах . Данила Петров Кучецкий в 1572 г. служил Софийскому дому. Позже мы находим Кучецких и в других городах. Так, Алексей и Михаил Афанасьевы Кучецкие в 1598 г. были новиками по Ржеве.

В XVII в. Кучецкие в массе служили по городам, лишь изредка попадая в московский список. Из числа попавших стоит отметить Кураку Ивановича и его сына Ивана. Иван Куракин в чине жильца в 1674—1679 гг. заведовал Панихидным приказом.

В общем род Григория Филипповича Станища представляется второразрядным великорусским родом, родовые гнезда которого находились в Юрьеве и на юг от Юрьева, во Владимирском уезде (в Малом Рогу). Алексей Григорьевич Станищев был боярином боровско-серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго. В связи с этой службой Г. Станища он сам и его дядя Алфе- рий Филиппович могли приобрести вотчины в Боровско-Серпу- ховском уделе. Радонеж, как известно, входил в состав Боровского удела. Этим можно объяснить то, что Василий Алферьевич владел в Радонеже с. Морозовским, которое дал Троицкому монастырю. После ликвидации Боровско-Серпуховского удела (1456 г.) Станищевы стали служить великим князьям, но здесь [они], как бывшие слуги удельных князей, должны были довольствоваться небольшими чинами «детей боярских» двора великого князя. Чины ловчего и постельничего — высший предел достижений Станшцевых. На этом приблизительно уровне дворовых детей боярских Станищевы продержались около ста лет. Тем временем они, подобно другим старым родам, оттесненным в третьи и четвертые ряды великокняжеского двора, дробят в семейных разделах свои родовые вотчины, раздают их монастырям, продают князьям (кн. Юрию Васильевичу и вел. кн. Ивану III), размножаются и переходят на поместья в ряды городовых служилых людей.

7 июля 1938 г., Ново-Гиреево.

К содержанию книги: Степан Борисович Веселовский - ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТОРИИ КЛАССА СЛУЖИЛЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ