Глава третья

А. Насонов

Смотрите также:

Русские летописи, сказания, жития святых, древнерусская литература

Повести временных лет

летописи и книги

Карамзин: История государства Российского

Владимирские летописи в составе Радзивиловской летописи ...

летописи - ипатьевская лаврентьевская новгородская ...

Древнерусские Летописи. Ипатьевская летопись

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Любавский. Древняя русская история

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

В нашу задачу не входит пересматривать вопрос об источниках владимирского свода. Он строился как продолжение свода Переяславля-Русского. Но в основе оригинальной его части лежали записи, свидетельствовавшие о литературной традиции, принесенной из Вышгорода.

Изучение социально-политической направленности владимирского летописания и литературной преемственности между .владимирским летописанием и южнорусской литературной традицией, вывезенной из Вышгорода, облегчит сравнительный анализ двух редакций сказания об «убиении» Андрея Боголюбского: краткой редакции, помещенной в Лаврентьевской и близких к ней летописях в составе владимирского свода, и пространной, сохранившейся в Ипатьевской летописи.

В книге о древнерусских повестях и сказаниях И. П. Хрущев рассматривал краткую редакцию как «вторую» после пространной; в пространной же, как он отмечал. древний сводчик сшил противоречивые источники .

Н. И. Серебрянский также, полагая, что первоначально была составлена редакция пространная, дошедшая до нас в южнорусской Ипатьевской летописи, утверждал, что она составлялась на Юге, что редакция Лаврентьевской летописи представляет собою «опыт ее сокращения». По замечанию Н. И. Серебрянского, «Лаврентьевская редакция — это политический трактат в защиту нового порядка жизни, к установлению которого стремились и Андрей, и один из ближайших его преемников — Всеволод» .

Из замечания, сделанного М. Д. Приселковым в «Истории русского летописания XI—XV вв.», явствует, что, согласно его предположению, рассказ об убийстве Андрея попал в Ипатьевскую летопись не из ее северо-восточного источника, а через черниговскую летопись, но пополнялся сведениями, взятыми из северо-восточного источника. Обоснования этому мнению автор не дал. Краткая редакция рассказа об убийстве, по его мнению, уже была во владимирском своде 1177 г.50

Д. С. Лихачев считал, что первоначальную редакцию рассказа об убийстве сохранила не Ипатьевская, а Лав- рентьевская летопись: в Ипатьевской текст неровен, тогда как Лаврентьевская содержит «довольно цельное, хотя и краткое, изложение событий». Он противополагает редакции Лаврентьевской летописи, написанной, по его мнению, «в житийной манере», отрывки, которыми дополнена редакция Ипатьевской летописи, написанные «в документальной манере». Среди них, однако, как он указывает, «встречаются отрывки житийного, церковно-книжного характера», но они «оказываются подражаниями черниговскому житию Игоря Ольговича» (в ссылке указаны речи и слова Андрея Боголюбского перед смертью).

Д. С. Лихачев полагал, что дополнения, читающиеся в Ипатьевской летописи, сделаны на основании рассказа Кузмищи Киянина, представляющего собою «ближайшую аналогию к повестям о княжеских преступлениях». «Неясно, — пишет Д. С. Лихачев, — было ли это повествование только записано с его слов, или он сам писал свой рассказ». Но Лихачев допускает, что Кузмище Киянин сам писал, а «вернувшись ,в Киев, перенес туда и свое произведение, включенное в состав киевской летописи» 51.

Так как пространная редакция сказания была включена в киевский свод, то не исключена возможность, что составитель киевского свода оставил на ней след своей руки. Не он ли заменил в молитвенном обращении упоминание о Всеволоде, его княгине и «благородных д'Ьтях» словами «о братьи», и в аналогичном месте сделал вставку о «племени» (Андрея), «сродницах» и о «земл-Ь Русской»? Далее возникает вопрос: почему в распространенной редакции сказания оказались следы влияния черниговского жития? М. Д. Приселков, как мы говорили, вообще думал, что распространенная редакция попала в Ипатьевскую летопись не из ее северо-восточного источника, а через черниговскую летопись. Здесь-то обнаруживается весьма важное обстоятельство, которое делает такую дилемму ненужной.

Дело в том, что рассматривая северо-восточные известия Ипатьевской летописи ,второй половины XII в., обнаруживаем, во-первых, что в Ипатьевской летописи есть записи о Северо-Востоке, связанные с Черниговом, которые не имеют параллелей в северо-восточных памятниках. И, во-вторых, имеются рассказы о Северо-Востоке, взятые из северо-восточного источника, что твердо устанавливается текстуальным сравнением, которые вместе с тем сплетены с черниговским рассказом, вмонтированы в черниговский текст. Это последнее наблюдение помогает понять следы черниговского влияния в пространной редакции сказания и служит одним из указаний на связь пространной редакции с северо-восточным источником Ипатьевской летописи.

Наблюдение первого рода относится к рассказу Ипатьевской летописи под 6670 г. о деятельности и изгнании епископа Леона из Ростово-Суздальской земли. В Лаврентьевской летописи текст рассказа о Леоне совершенно иной. Судя по тому, что рассказ Ипатьевской летописи кончается приходом Леона в Чернигов к Святославу Оль- говичу, который, «угЬшивъ добрЬ», пустил его в Киев, и, принимая во внимание, что черниговский источник проходит через текст Ипатьевской летописи XII в., можно думать, что рассказ этот взят из черниговского источника, куда был записан со слов Леона в Чернигове (если не был записан в самом Киеве). Весь рассказ дается в доброжелательном духе к Леону и резко недоброжелательном к Андрею Боголюбскому. Андрей обвиняется в изгнании братьев, Мстислава и Василька, и племянников, хотя, как мы видели, .владимирский летописец сообщает, что младшие братья были изгнаны ростовцами. Андрею приписывается желание «самовластець быти всЬи Суждаль- скои земли». Обвинение это в известной мере имело под собой основание. Но осуждался Андрей за эту черту в официальных памятниках именно на Юге.

Большее значение для нашей темы имеет второе наблюдение. Оно относится к ряду мест, которые читаются в Ипатьевской летописи после сказания об «убиении». Сразу после сказания в Ипатьевской следует пространный рассказ о событиях в Ростово-Суздальской земле, довольно точно совпадающий с Лаврентьевской и близкими к ней летописями и явно заимствованный из северо-восточного источника. В одном месте владимирский текст сохранился здесь даже исправнее, чем в Лаврентьевской 52. Затем под 6684 г. в Ипатьевской пропущено о том, что владимирцм посылали в Чернигов за Михалкой; а о приезде Михалки и Всеволода из Чернигова дано в несколько ином, чем в Лаврентьевской, тексте. С одной стороны, в нем можно выделить ряд фраз, которые почти точно совпадают с текстом Лаврентьевской: от слов «Михальку же доспЬ- вающю...» до слова «... поидоша», от слов «и поидоша Мьстиславичи кличюче...» до слов «...межи полкома»; от слов «Мьстиславичи же не до-Ьхавше...» до слов «. . . всими челов'Ькы». Отмеченные фразы в Лаврентьевской идут не подряд, часть текста Лаврентьевской в Ипатьевской опущена. Совпадает также текст от слов: «ведущю пред нимь колодьникы...» до слов «... выидоша со кресты» (но нет слов «тогда же володим'Ьрци узр^вше князя своего») и фраза «бысть радость велика вь град-Ь Воло- дим'Ьр'к».

С другой стороны, в остальном тексте Ипатьевской летописи, втом же рассказе, даже там, где дело идет о событиях в Ростово-Суздальской земле, видим следы черниговского происхождения. В отличие от Лаврентьевской летописи дана точная дата отбытия князей из Чернигова. Затем упоминается р. Свинь и остановка в Кучкове («до Кучкова, рекше до Москвы»), о чем в Лаврентьевской нет. Названы р. Кулакша и Белехово поле, которых также в данном описании в Лаврентьевской нет. Ниже, после текста, совпадающего с Лаврентьевской, читаем: «он-Ьхъ бо бяшеть сила множьства, а правда бяшеть и свя- тыи Спасъ с Михалкомъ». Эти слова, которые тоже отсутствуют в Лаврентьевской, указывают на руку черниговского автора («святыи Спасъ»), И ниже, после слов «радость велика вь град-Ь Володим'Ьр'Ь», следует продолжение рассказа, отсутствующее в Лаврентьевской: «И потом ъ посла Святославъ жены ихъ Михалковую и Всево- ложюю, приставя к нимъ сына своего Олга проводити -b до Москв-Ь» и т. д. И это продолжение, как видно из содержания, писано черниговским автором.

Так, в Ипатьевской летописи под 6683 г. имеются слова, отсутствующие в тексте Лаврентьевской; после слов «'Ьхаша к Воло- дим-Ьрю» в Ипатьевской читаем: «и затворися в город-Ь», и далее о «дружин^»: «не сущи вь град-Ь, -Ьхали бо бяхуть противу Яро- полку»,

Таким образом, состав описанного текста Ипатьевской летописи под 6684 г. можно определить так: это рассказ черниговского автора, в который вмонтированы, вплетены тексты северо-восточной летописи. Подобную же картину в Ипатьевской летописи наблюдаем и под 6690 г. Я разумею рассказ о походе на волжских булгар. В нем можно отметить ряд фраз, почти дословно совпадающих в обеих редакциях. Так, в обеих редакциях: «и принесоша ле жива в товары»; далее от слов «божиею помощью укр'Ьпля- еми...» до слов «... боле тысяч'Ь ихъ» (за исключением слов «и сняшася с ними») и ниже: «и вложиша в лодью» и «положиша Володимер-Ь у святой Богородиц-Ь». Из сказанного видно, что под 6690 г. ,в Ипатьевской и в Лаврентьевской прослеживается общий летописный северо-восточный источник.

Не все, что имеется в Лаврентьевской, попало в Ипатьевскую (нет о Черемисане и Тухчине городке, о встрече с половецким «полком» и о том, что Всеволод 10 дней стоял под Великим городом), но в Ипатьевской летописи рассказ под 6690 г. начинается с явно черниговского текста: Всеволод просит помощи у Святослава Черниговского (Киевского), чего нет в Лаврентьевской; Всеволод назван «князем Суждальским». Святослав отправляет сына своего Владимира Черниговского с соответствующим напутствием (нет в Лаврентьевской). И под 6684 г., и под 6690 г. Святослав отправляет на Северо-Восток сына Владимира. И под 6684, и под 6690 г. видим соединение северо-восточного летописного источника с черниговским текстом. Детали описания похода в Ипатьевской, отсутствующие в Лаврентьевской (упоминание ряда топографических наименований, сведения о судьбе белозерского «полка»), могли принадлежать как черниговскому автору, так и восходить к иной (по сравнению с Лаврентье.вской летописью) редакции северо-восточного свода.

Соединение, самый монтаж черниговского текста с северо-восточным источником, заметный в составе Ипатьевской летописи, мог быть произведен в Киеве; но возможно, что имело место другое: что северо-восточный летописный источник Ипатьевской летописи попал в нее через черниговский летописный свод.

Так или иначе, но следы черниговского влияния в пространной редакции сказания находят свое объяснение и служат одним из указаний на то, что это сказание попало в Ипатьевскую летопись ,в м е с т е „ с ее северо-восточным источником.

К содержанию книги: Арсений Николаевич Насонов. ИСТОРИЯ РУССКОГО ЛЕТОПИСАНИЯ 11- начала 18 века