Глава девятая. Летописи 16 века

А. Насонов

Смотрите также:

Русские летописи, сказания, жития святых, древнерусская литература

Повести временных лет

летописи и книги

Карамзин: История государства Российского

Владимирские летописи в составе Радзивиловской летописи ...

летописи - ипатьевская лаврентьевская новгородская ...

Древнерусские Летописи. Ипатьевская летопись

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Любавский. Древняя русская история

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

При анализе материала Ермолинской летописи за XV в., в части после 1425 г. обнаружилась интереснейшая картина. Выяснилось, что Ермолинская летопись в части этой содержит нить уникальных отступлений, которых нет не только в Московском своде 1479 г., но нет и в текстах митрополичьих сводов (Софийской Пи Львовской), и в этих отступлениях речь идет о событиях на территории ростовской епархии.

Так, под 6943 г. в рассказе о движении Василия Юрьевича Косого есть часть, которой нет ни в Софийской II, ни в Львовской, ни в списке Царского, рассказывающая о событиях на ростовской территории. Читаем здесь следующее: Василий Косой идет (из Вологды) в Заозерье, т. е. в волость Ростовской епархии, там останавливается на устье, у монастыря св. Дмитрия. На него нападает князь Федор Дмитриевич Заозерский «со многыми людми» (Заозерское княжение было удельным Ярославским). Косой одерживает над ним победу, а затем двигается на Устюг, т. е. в один из главных центров ростовской епархии. В Устюге его хотят убить. Автору записи известно, что это предполагалось сделать «на поранин Велика дни, на заутрени», но Косой узнал об опасности и «единъ перебеже межи коръ Сухону на Дымкову сторону», а тех «людей», которые за ним не поспели, побили устюжане; пленные же, захваченные Косым, великокняжеские бояре освобождены. Все эти сведения, с рядом деталей в описании, составитель свода получил, очевидно, с мест событий.

Отступления в тексте Ермолинской летописи под 6943 г. явились не случайно. Под следующим, 6944 г., составитель текста Ермолинской летописи, излагая материал, общий с Софийской II и списком Царского, прибавляет, однако, сообщение о том, что князь Василий Юрьевич Косой «владыку ростовьскаго, идучи, пограбилъ». Это дополнение ясно характеризует источник. Показательно также сравнение рассказа Ермолинской под 6943—6944 гг. с рассказом ростовского владычного источника, отразившегося в Новгородской IV и Софийской I летописях, под 6907 г. о владыке Григории Ростовском в Устюге и поведении «устюжан» во время столкновения Анфала с Яковом Прокофье- вичем. А из дальнейшего текста Ермолинской летописи видна связь дополнений Ермолинской под этим годом с дополнениями под предыдущим. Под 6944 г. далее прибавлены (по сравнению с Софийской II и др.) не только подробности об убитых устюжанах («бояръ и гостей»), но и объяснение причин расправы с ними, что связывает этот рассказ с приведенным рассказом предыдущего года: «Поминая имъ ту злобу (т. е. вражду. — А. Н.), что хотели его самого изъимати, а людей у него много побили, а бояръ князя великого отполонили» (т. е. освободили из плена). Далее Ермолинская летопись дает подробности (которых нет в Софийской II и др.) при описании боя, происшедшего «в Ростовьскои же области», хотя в Ермолинской летописи не сказано, что столкновение имело место «у Покрова на Скорятин'Ь». В Ермолинской сообщается, что Василий Косой прислал чернеца Русана «от Бориса и Гл^ба», т. е. из Борисоглебской пустыни на р. Сухоне (он шел в направлении от Устюга на Вологду) к великому князю для переговоров. Несмотря на перемирие, Косой тем не менее двинулся от Болтина села, лежавшего к северу от Волги на великого князя (Скорятино, где стоял великий князь, лежало на р. Черехе между Волгой и Большим селом) . Рассказ Ермолинской летописи онисы,вает состояние великого князя, часть людей которого «разъехашася по кормы», его победу и отмечает, что воеводу Дятла повесили в Москве, а Семена Жадовского в Переяславле «чернь мужики ослопы   убили», о чем могли, конечно, узнать в Ростове.

Ростовские дополнения к тексту Софийской II, Львовской, Московскому своду нетрудно обнаружить в Ермолинской и под 6947 г. В ней сообщается, что великий князь, соединившись «с братьею» в Переяславле, посадил в Москве Дмитрия Меншего, а «самъ поживе въ Пере- славли и в Ростов-Ь до зимы, б"Ь бо посады пождьжены отъ татаръ, а люди поскчены, и смрадъ великъ от нихъ»  .

Остальной материал Ермолинской летописи, отсутствующий в митрополичьих и великокняжеских текстах, связан или с Ярославлем, или с Угличем. Так, ни в Софийской II, ни в Московском своде 1479 г. нет известия Ермолинской под 6958 г., что в Ярославле у Спаса был похоронен сраженный в бою, «удалый» Григорий Семенович Горсткин, новгородский боярин, «в черньцехъ и в ским-Ь нареченный инокъ Герма». Эпитет «удалый» в Ермолинской летописи перекликается с эпитетом «удалый воевода», который та же летопись употребляет по отношению к другому лицу — Федору Басенку под 6964 г., и с эпитетом «храброй челов'Ькъ», как называет Софийская II летопись под 6955 г. литвина Юшку Драницу, который был убит под Угличем . О событиях у гроба Федора Смоленского и Ярославского в 6971 г. было сообщено «епископу Трифону Ростовскому, иже въ его епископьи той градъ» и, как мы видели, под этим годом в Ермолинской имеется уникальный текст, соответствующий отношению к этим событиям Трифона. Мы видели также, что в этом тексте церковные события сплетены с теми событиями политического характера, которые воспринимались, как проявление произвола и насилия со стороны великокняжеской администрации.

В том же направлении дает показания текст Ермолинской летописи под 6950—6951 гг. Великокняжеское летописание XV в. не сообщало о непродолжительном размирье великого князя с Шемякою в 6950 г. Не вполне ясны е сведения дает Софийская II летопись, из которой узнаем, что Шемяка был в Угличе, и великий князь после разрыва пошел «на него къ Углечю». Однако Шемяка успел убежать к Бе- жицкому Верху, и великий князь вернулся. Далее та же летопись сообщает, что Кудара Пришельского (Ирешского) «кнутьемъ били», но не объясняет, за какую вину. А затем рассказано, что Шемяка с князем Александром Черторизским пошли на великого князя к Москве, но их помирил Зиновий, игумен Троицкий. А под следующим годом неизвестно в какой связи приведено известие об Иване Андреевиче (князе Можайском): он «поималъ» Андрея Дмитриева, а жену его Марью сжег в Можайске (как в той же летописи ниже, под 6988 г., объяснено: «за волшество»).

Разгадку этих сведений дает Ермолинская летопись. Великий князь уже захватил было в Угличе Шемяку, но последнему «подалъ ... в-Ьсть» Кулодар (Кудар, по Софийской II), что стало известно великому князю («а Кулодаря князь великы доличився...»),, и он велел его бить кнутьем «по станомъ водя, да и дьячьство отнялъ у него». Ясное дело, Ермолинская летопись не желает покрывать недостойное поведение великокняжеского дьяка, рассказав о причине постигшей его кары; из нее и узнаем, что Кулодар был дьяком. И, во-вторых, составитель проявляет особенный интерес к событиям в Угличе, что подтверждается последующим рассказом под тем же годом Ермолинской летописи. Ермолинская летопись рассказывает дальше, что в Угличе с Дмитрием Шемякою был «въ одиначьств'Ь» князь Иван Можайский, но великому князю удалось отозвать («отъзвалъ») Ивана Андреевича, и ему был дан Суздаль, прежде бывший за Черторизским. Иван Андреевич владел не только Можайском, но, по-видимому, судя по договорным грамотам, и Белоозером, чем, вероятно, и объясняется его появление вместе с Шемякой в Угличе.

Некоторые лишние подробности, по сравнению с Софийской II, дает Ермолинская летопись и под 6951 г. по поводу поведения князя Ивана Можайского: о том, что захваченный им Андрей Дмитриев был его боярин, что с ним захвачены были и дети, а по поводу сожжения Марьи (за волшебство), Ермолинская летопись пишет: «безлепъ» (т.е. вопреки разуму, понапрасну). Напомним о «Слове», которое приписывалось Серапиону Владимирскому с обличением суеверных расправ (сожжения) с людьми, подозреваемыми в волшебстве .

Угличского происхождения те сведения, которыми в Ермолинской летописи дополнена статья 6955 г. В великокняжеских и митрополичьих текстах говорится о съезде в Угличе епископов, архимандритов и игуменов, созванном Ше- мякой. В текстах нет о роли Макария Желтоводского на собрании епископов и игуменов, но о нем рассказывает Ермолинская летопись: «и бысть туто же мужь святъ, именемъ Макарие, игуменъ Желтоводскии...» и далее от слов «наипаче же рекуще Макарие...» до слов «... и мы тебя простимъ».

К содержанию книги: Арсений Николаевич Насонов. ИСТОРИЯ РУССКОГО ЛЕТОПИСАНИЯ 11- начала 18 века