Глава десятая. Летописи 16-17 веков

А. Насонов

Смотрите также:

Русские летописи, сказания, жития святых, древнерусская литература

Повести временных лет

летописи и книги

Карамзин: История государства Российского

Владимирские летописи в составе Радзивиловской летописи ...

летописи - ипатьевская лаврентьевская новгородская ...

Древнерусские Летописи. Ипатьевская летопись

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Любавский. Древняя русская история

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Последним звеном в изучаемой цепи сводов является свод 1558 г., или Типографско-Академическая летопись, обнаруженная мной в рукописи под № 32.8.3, хранящейся в Ленинграде в БАН.

Изучение ее показало, что летопись вышла из Троице-Сергиева монастыря. Об этом совокупно свидетельствуют: во-первых, состав летописного свода, во-вторых, монастырские троицкие записи, которые следуют за нею, и, затем, написанные тем же почерком два сказания о взятии Казаки, неизвестные ранее. Оба сказания мной были изучены  . А текст их позднее мною опубликован . Оба сказания оказались троицкого происхождения. Сделанный вывод подтвердился, когда был указан мне второй список (тоже XVII в.) того же свода (ЦГАДА, собр. Оболенского, № 78/40). Подтвердилось и происхождение монастырских записей, помещенных вслед за летописью, которые в списке Оболенского даны полнее. С начала и до конца они полностью, слово в слово51, совпадают с записями в рукописи, содержащей Синодальный список Уваровской летописи 1518 г., которые были опубликованы в 1865 г.52, поэтому мы их не приводим здесь.

Оба сказания о взятии Казани, как мы говорили, троицкого происхождения. В самом деле, судя по содержанию введения и по обращению составителя к «духовным отцам и братии» и по тому, что из «чюдотворцев» упомянуты только «великий чюдотворец» Сергий и Никон, можно заключить, что составитель был монахом, причем принадлежал к «братии» Сергиева монастыря. Для нас важно, что связь составителя (или составителей) с Сергиевым монастырем доказывается не только текстом первого памятника (сказания), но и второго. По тексту первого, приняв решение идти на крымского «царя», великий князь едет в Сергиев монастырь; приводится молитва Сергию и затем говорится, что царь «от настоятеля обители тоя благословляется и от всего священническаго и иноческаго собора благословение приемлет» (л. 860). Всего этого в тексте «Летописца начала царства...» мы не найдем (ср. Синодальную № 486 и Никоновскую летописи).

Сергий упомянут в сказании и ниже, в рассказе о пребывании в Успенском соборе (л. 861 об.), чего также нет в «Летописце начала царства» (ср. Синодальную № 486 и Никоновскую летописи). Во втором памятнике подробнее, чем в «Летописце начала царства» рассказано о молитве в церкви Сергия под Казанью (л. 872 об.; ср. Никоновскую летопись, стр. 209; Синодальную № 486, л. 429). Но всего убедительнее показания текста, где рассказано о приезде из Троице-Сергиева монастыря Адриана Ангелова к царю под Казань. Об этом нет в «Летописце начала царства» и в Синодальной № 486, а в «Казанской истории», в летописном «отрывке», напечатанном в т. VI ПСРЛ и в небольшом тексте, изданном в 1898 г. Г. 3. Кун- цевичем, рассказ короче 53. Обращаем внимание, что последующие события осады Казани поставлены в изучаемой «повести» в зависимость от приезда Адриана Ангелова из Сергиева монастыря: «И от того дни православному царю нашему вся радость и победа на враги. . .» (л. 874 об.). По мысли составителя, с приезда Ангелова началась «вся радость и победа»: с успехом взрывается тайник, приезжают воины после долгого отсутствия из Арского городка с освобожденным полоном,, делаются новые подкопы, Казань взята. Сергий и Никон упомянуты и в заключении .

На основании всего изложенного надо считать доказанным, что составитель (или составители) обоих памятников имел самое близкое отношение к Сергиеву монастырю.

О себе составитель заявляет сам в сказании, что он «грешный» частью слышал об описываемых событиях от «самодержца», «царя», частью видел их «своима очима». Составитель сказания мог быть свидетелем приезда великого князя в Сергиев монастырь, но упомянутое заявление его (в сказании) заставляет предполагать, что ему пришлось быть свидетелем борьбы с «агарянами»; и в «повести» при описании взятия Казани прямо говорится: «. . . се же мы своима очима вид^хом, не ложно бо есть писание, но истинна». О приезде Адриана Ангелова «со единым братом» незадолго до взятия Казани к царю под Казань рассказывает второй памятник. Есть сведения, что «при келаре старце Адреане Ангилове» был в 1559 г. для Свияжска слит колокол . О «келаре» Адриане Анге- лове неоднократно упоминают троицкие записи, предшествующие первому памятнику. По некоторым данным, он покровительствовал литературной работе .

Надо думать, что приезжавшие под Казань троицкие «чернецы» имели отношение к составлению изучаемых памятников. Для нас представляется чрезвычайно существенным следующее: заключительная часть второго памятника дает данные для датировки его; здесь упоминается, как о живых, о царице Анастасии и царевиче Димитрии (л. 882 об.). Димитрий родился в октябре 7061 (1552) г., а Анастасия умерла в 7068 (1560) г. Таким образом, изучаемый памятник составлялся в 7061 (1552)—7068 (1560) гг. Но данные эти дают материал и для более точного определения: Димитрий, упомянутый здесь, умер в июне или июле 1553 г., а следующий сын И,ван, не упомянутый здесь, родился в марте 1554 г. Таким образом, изучаемый памятник написан не ранее октября 1552 г. и не позднее лета 1553 г,, т. е. вскоре после описываемых событий.

Совершенно невозможно считать случайностью, что состав Типографско-Академической летописи близок к рассмотренным выше сводам. Ее первая часть совпадает в общем со сводом 1527 г. и отчасти со сводами 1497 и 1518 гг. Ее вторая часть восходит к протографу Софийской II летописи и это роднит ее со сводом 1518 г. и отчасти с Иоасафовской летописью. Третья часть ее соответствует списку Оболенского Никоновской летописи, т. е. списку, вышедшему из Троице-Сергиева монастыря. А так как Никоновская летопись близка к Иоасафовской, то третья часть Типографско-Академической до 1520 г. соответствует Иоасафовской.

Мы видим, таким образом, что Типографско-Академическая летопись является звеном той же цепи сводов и имеет ближайшее отношение к летописной работе в Троице-Сергиевом монастыре.

Первую часть Типографско-Академической летописи, до слов «... и митрополию не восхот-Ь» под 1484 г. заполняет текст ростовского владычного свода в редакции архиепископа Тихона. Ее близость в части до 1425 г. к Московскому своду 1479 г. объясняется или тем, что в этой части Тихон использовал Московский свод, или тем, что Тихон пользовался общерусским сводом митрополитов Феодосия— Филиппа (о нем см. выше), который в состав Московского свода вошел как раз в части до 1425 г.

Вторая часть Типографско-Академической летописи начинается с 6693 г., с известия о Геронтии, и идет до 6698 г. включительно, кончаясь известием о смерти этого митрополита. Она близка Софийской II летописи. Был ли в руках у составителя Типографско-Академической летописи свод 1490 (6998) г. или какая-либо разновидность Софийской II, сказать трудно. Во всяком случае, перед нами своеобразный вариант Софийской II летописи: здесь обнаруживаем не только сокращения, аналогичные тем, которые встречаем в Уваровской летописи 1518 г., но и известия, которых нет в Софийской II, и некоторые конкретные детали, отсутствующие в Софийской П.

Отметим сначала сокращения в Типографско-Академической по сравнению с Софийской II. В Типографско- Академической нет под 6993 г. о «свершении» церкви Ри- зоположения на митрополичьем дворе, о «свершении» трапезной «на Симонов^», о закладке великим князем погреба на Казенном дворе, о том, что начали делать тайник у Мешковых ворот; о том, что князь великий велел подписать церковь Сретения на посаде, и о мастере Долмате иконнике; о том, что Ховрин построил палату кирпичную; о том, что великий князь ходил на Тверь (от слов «а съ нимъ сынъ его...» до слов «...августа 21 день»); о том, что Образец и Голова заложили палаты кирпичные; о женитьбе сына великого князя Рязанского. А под 6996 г. едва ли только ради краткости выпущено в своде 1558 г. о том, что архимандрита чудовского били в торгу кнутьем, а также Ухтомского и Хомутова за подложную грамоту на землю в пользу монастыря «на Каменое» после смерти князя Андрея Васильевича Вологодского. Часть текста, которая в Типографско-Академической летописи читается в статье 6694 г., в Софийской II имеется под 6693 г.

Вместе с тем, как мы сказали, в Типографско-Академической есть сведения, отсутствующие в Софийской II. К ним относятся известия под 6993 г. о внутренних делах в Казани — о том, как выгнанный из Казани царевич бежал, его рыбаки перевезли «на сю сторону» Волги и он явился к великому князю; интересные сведения о судьбе Михаила Тверского и бояр, бежавших в Литву (от слов «Тое же осени приела король. . .» до конца года); а под 6994 г. — о «поимании» и заточении Михаила Холмского, а также княгини великого князя тверского и о попытках получить ее драгоценности. Наконец, ниже текст от слов «И звониша на площади. . .» до слов «. . . великого князя».

Третья часть Типографско-Академической летописи начинается с известий 7001 (1493) г. и идет до конца свода, т. е. до 1558 г. включительно, совпадая с Никоновской летописью и кончаясь на тех же словах, как и список Оболенского Никоновской летописи. Можно также с большой долей вероятности утверждать теперь, что так называемый Толстовский список Типографской летописи, оцубликован- ный в ПСРЛ, т. XXIV, хотя и обрывается по дефектности на 7004 г., представляет собою дефектный список Типографско-Академической летописи.

К содержанию книги: Арсений Николаевич Насонов. ИСТОРИЯ РУССКОГО ЛЕТОПИСАНИЯ 11- начала 18 века